Влескнига. Дощечка 15 Новгородская. Сварог –Бог Света и 39 страница
Предание о сотворении Карпат и Славян
Ту бо то дяехомо во спомiнь гуре Карпенсте
А тон щас се iменова род наше Карпене
То ведь делаем мы в воспоминание о горах Карпатских.
А тот час именовался род наш Карпене
Каков народ, такова его мифология - И.И. Терох
Свободное Слово - ежемесячный карпато-русский журнал. янв.-фев. 1962г.
И.И. Терех — мифолог Руси и славянства
...Этнография - это наука, изучающая быт и нравы народов, их материальную и духовную культуру. Из галицких этнографов назовем проф. Я.Ф. Головацкого, издавшего четыре больших тома Народных песен Галицкой и Угорской Руси" (Москва. 1878г.). И.Н. Вагилевича, исследовавшего житье-бытье бойков в Карпатах, В. Гнатюка, собирателя коломыек и автора очерка „Останки передхристианського свiтогляду наших предков" (1912), Ф. Колессы: „Украiнська народна пiсня" (1928).
Говоря об И.И. Терохе, как о мифологе и этнографе, необходимо сделать оговорку: он был мыслителем и поэтом, который превращал образы в символы, идею, философию. Он с головой погрузился в мифологию славян, и доказал, что наши далекие предки верили в единого бога Сварога, сотворившего всю вселенную, землю и человека. Они также верили в сотворенных им Сварожичей - помощников его, исполнителей его воли: Перуна, Даждьбога, Стрибога, Велеса, Ладу, Хорса и бесчисленное количество других бесплотных светлых духов. Верили также они и в духов тьмы и злобы: Чернобога, Потьму, всяких чертей и бесов. И.И. Терох не оставил после себя записей народных преданий, но все то, что слышал от бабушки и дедушки, он пополнил глубоким изучением родной старины, этнологии, истории и облек это все в стихотворную форму.
Созданная им трилогия состоит из поэм: 1) „Сварог" (Нью Иорк, 1946, 256с.); „Серый Свет" (Филадельфия, 1959, 102с.); „Черная Потьма" (Филадельфия, 1959, 159с.).
Но знакомиться с его творчеством нужно начинать с отрывка предания „Карпаты и Славяне" (Нью Йорк, 1941, 319с.) не потому, что эта книга вышла раньше трех вышеназванных поэм, а потому, что в ней даны все толкования и пояснения касательно древне-славянских богов, духов, демонов, богатырей, затем праздников, обычаев, верований и суеверий. Там же даются ссылки на соответствующую литературу, а также на источники, и, кроме того, даются объяснения к древне-русским словам. И.И. Терох поставил своей целью ответить на вопрос о происхождении всего существующего в понятиях и представлениях первобытных славян…
Свободное Слово - ежемесячный карпато-русский журнал. янв.-фев. 1962г. Львовский. Илья Иванович Терех. с.13-15
https://vk.com/doc399489626_448551158 pdf
Илья Иванович Тёрох (1880-1942). Карпаты и Славяне. Предание. Отрывок из соч. Сварог. Издание Общества ревнителей русской старины. Нью-Йорк, 1941
Русские галичане, буковинцы и карпатороссы являются потомками древних русских племен - хорватов, тиверцев и улучей, населявших нынешнюю Галичину от рек Попрада и Дунайцев до реки Сяна, и, далее на восток, земли вдоль рек Днестра, Серета и Прута вплоть до их устьев, т.е. до Чёрного моря. Древние немцы называли эти племена - антами, т.е. великанами, а древние греки называли тиверцев - Великая Скуфь (сидящие по Днестру до моря). Великая Скуфь значит то же, что анты, т.е. великане. Хорваты населяли западные Карпаты и западное Подкарпатье, тиверцы и, дальше на восток, улучи, занимали средние и восточные Карпаты и восточное Подкарпатье по обоим сторонам Днестра и верхнего Буга.
...
XXI
- Ну, уже конец работе! -
молвил Дед - И чур заботе!
Отошлю к Покою труд
И создам наш Божий люд:
Святорусский люд славянский,
Настоящий люд селянский,
Знающий косити луг
И вести по ниве плуг -.
И пославши Труд к Покою,
Дед благой, десной рукою
Осенил верхи трикрат,
Дунул на кряжи Карпат
И Сварожьи сини горы,
И дубровы, и самборы
Вдруг наполнились людьми,
Солнечных лучей детьми -
Святовнуками Даж-бога,
От простертых рук Сварога
Нарождались из лучей
Сотни мощных силачей.
Новые взошли раяне:
Святорусские славяне.
Удалой, живой народ -
Для утех и для невзгод.
|
|
|
|
|
|
А меж ними два братана,
Два буяна-великана:
Святогор - тиун верхов
И Микула - страж долов.
Оба - газды по призванью,
Дарованью и желанью.
Святогор, как сын Карпат
Горный царь и пастырь стад,
А Микула, сын Подолья -
Царь раздолья и приволья,
Пахарь, жнец, косарь долин,
Словом - полный селянин.
В свет явился он над Бугом
Уж с косой, серпом и плугом.
Сам небесный Светозар
Дал ему те дива в дар.
|
|
|
Лишь вступил на Персть Микула,
Затряслась земля, вздрогнула,
Гнулась под его пятой
И кричала: Легче!..Стой!..
А Бескид стонал: От буя
На ногах с трудом стою я! -
В час, когда Тур Святогор
Обходил дозором бор.
И от мощи с них текущей,
На версту вокруг них бьющей,
Все слабело, мучилось,
Набухало, пучилось:
Брызгали из русел воды,
Вырами бурлили броды,
Подымалась мурава,
Колыхалася трава,
Пни шатались как пьянчуги,
Горки гнулись от натуги,
Скалы с гор катилися,
Люди с ног валилися.
Еле их земля носила,
Так переливалась сила
В богатырских жилах их -
Богоживных, не людских.
Вдруг задорливый Микула
От избытка сил, с разгула,
Плуг метнул под небеса.
Только через три часа,
Облетевши Серп и Зорьку,
Плуг Микулы, весом в горку,
В Микуличине завяз:
Святогору на показ.
Брошен лишь одной рукою,
Лемеш с тяжестью такою
Наземь грохнулся с небес,
Что сейчас же с глаз исчез.
Плуг совсем из виду скрылся
И с чепегами зарылся,
Словно мышь, хомяк иль крот,
Вглубь земли локтей с пятьсот.
Богатырь мигнул шутливо,
Подтянул ремень, и живо
Выдернул сукатый клен,
Молвячи: Не клен, а лен!
И сейчас, без напряженья,
С криком: Сдайся без сраженья
И служи мне, сук, как дрюк! -
Вырвал с корнем толстый бук.
|
|
|
Страх чудились все Микуле,
Силе крепыша в разгуле
И, сопячи от натуг.
Год откапывали плуг.
Откапавши из могилы.
Люди не имели силы -
Сто буянов не могли
Сдвинути его с земли.
Сели на плуг и от жали
С Желей горько зарыдали.
Не помог бы Святогор,
Плуг бы вяз там до сих пор.
XXII
Не поверят маловеры
Святогор, силен без меры,
С удальством, в прыжке одном,
Гору вывернул вверх дном
И на радость Светострою
Стал играти той горю,
Будто маленьким бобом,
Да поставил вновь горбом
В то же место без подпоры.
- Столько сил у Вернигоры,
Сколько в океане вод.
Крепкий будет русский род:
Лемки, Бойки и Гуцулы.
Много их и у Микулы,
Коль с низин-то он, не с гор,
Плуг подкинул в Звездный Двор.
Ввек прославятся буяны,
Праславянские братаны:
Валидуб Хлебодар,
Валигор Буй Тур Овчар! -
Говорила Баба Деду.
- С ними Славь вокруг обьеду
Вдоль по твоему плечу,
И славянство обучу
Полевому, луговому,
Сельскому труду благому:
Как в земном быту людском
Ниву резати плужком,
Как коровоньки доити,
Пчел водити, прясти нити,
Да и как в печи печи
И коржи, и калачи.
Тут оратаю кивнула:
Селянинович Микула,
Знай, и ты Тур Святогор!
Выходите на дозор,
Стерегите верховины
И подгорья, и равнины,
Научайте всех славян
Яровой сейбе семян,
Как им стричи луг-долину,
Холити товар-скотину -
И коровку, и вола,
И лошадку для седла.
Как в глухих лесах дремучих,
Полных трав, цветов пахучих,
Разводити пасеку,
Собирати патоку.
Как им плугом рыти ниву,
А потом чесати гриву -
Скибы из борозд, весной,
многозубой бороной.
Как им, бьючи злую долю,
Зерна сыпати по полю,
Мяти коноплю и лен
Для куделей, веретен.
Как пускати вниз под колос,
С жнивной песней звонкий голос,
Слати в стебельки серпы,
Перевеслати в снопы
Злаков полевых царицу -
Колосистую пшеницу,
Как на них травити цепь,
Чтобы в печке пекся хлеб.
Велесе, бери овчара,
Ты же, Ладо, хлебодара,
Как любимцев всех богов,
Под небесный свой покров.
Пусть Волос питает волос,
Лада охраняет колос,
Все растенья и листву.
К вам обоим я зову:
Милуйте народ сей новый.
Ласковый он, не суровый,
с правдою в душе прямой.
Это Деда люд, и мой! -
Утвержден потом Сварогом,
Велес стал и Скотьим богом.
Лада, как его жена, стала сторожем зерна.
Вновь парячи над горами
С распростертыми руками,
Дед из солнечных горнил
Дальше излучал-творил
Богоносный, незлобливый,
Чистый сердцем, справедливый
Свой и Славы чудо-люд.
И нежданно, там и тут,
Зазвенела песня Богу,
Сотворителю Сварогу
Из трепещущих грудей
Новосозданных людей,
Песнь хвалебна, величава:
Слава в небе Богу, слава!
Славен буди наш Творец,
Бог богов и Бог Отец!
Славен наш Господь в сияньи,
Дивен, мощен в созиданьи!
Боже наш, сияй, сияй,
Милуй наш славянский край!
XXIII
Венчиком сияли горы
На далекие просторы,
Дулись на челе земли
И терялися в дали.
Гордо в высь неслись Карпаты,
Круто в низ вились их скаты.
Восхищался ими свет.
А Сварог, Создатель Дед,
Реючи под небесами,
Молвил Персти: Ты уж с нами!
Брызгал в землю красотой
И десницею святой
Посылал ей в утешенье
И свое благословенье.
Загляделись небеса
На земные чудеса.
Все другие Деды боги
Вышли спешно на пороги
Солнечных своих дворцов,
И со всех небес концов
Устремили с лаской взоры
На Карпатские Грай-Горы
С русским людом на скалах.
- Дивен Бог в своих делах!
Сроду, как живу, отмала
Гор таких я не видала! -
Лада молвила богам. -
Радость тварям, гордость нам! -
А богатый бог Дед Велес
Развязал свой полный черес,
Песни из него сновал
И метал к подножьям скал
Коломыйки удалые,
Залихватские, живые,
Думки Багровецкие,
Шумки Лозовецкие
И, потрясши калитою, молвил:
Песней грусть покрою!
Сыпьтесь песни на горбы
Для забавы и гульбы,
Веселите верховины,
Велеснев, а с ним равнины,
Восторгайте Белый Свет
И несите мой привет
Вниз на Белые Карпаты
В терема, дворцы и хаты! -
И стрясала калита
Прямо пастушкам в уста:
Фралы, гайды и сопелки,
Сим - трембиты, тем - свирелки,
Третьим - дудки из коры
И фуярки для игры.
Велес сыпал их и в долы
Прямо в руки и подолы
Подгорян и подолян,
И для русских поселян
Величавой Белцаревны,
Щумной Русской Королевы -
Сих средь русских сел вельмож,
И для Равы Русской тож.
Чтоб не знали пальцы скуки,
Слал им и бандуры в руки
Гусли сладкошумные,
Кобзы многодумные,
Балалайки и торбаны.
Молвил:
Пусть растут бояны,
Соловьи славянских стран
У хорватов и полян! -
Засвистели вдруг свирели,
А трембиты так ревели,
Что вздремнувший Дед Бескид
Крикнул: Ой, Перун гремит! -
- Ой как чудно! Ой, как мило! -
Яри говорил Ярило. -
Краше житии людям там,
Чем на небе здесь богам.
Радость и душе и взору! -
И сошел на Белогору,
И привел на землю в рай
Красную весну и май.
А за ним сошел Купало
И принес с небес немало
Всяких зерен и плодов
В дар славянам от Дедов.
Оба с тех времен менялись
И в раю чередовались:
Что Ярило, полон сил,
Яр-Весною наярил,
Все то, лишь пригрел Купало,
Поспевало, дозревало
Людям в миски и горшки,
А скотинке в желобки.
Стало на земле пышнее,
Краше, лучше и милее:
То Ярило цвет и май,
То Купало урожай.
И.И. Тёрох. Карпаты и Славяне. Предание. Отрывок из соч. Сварог. Издание Общества ревнителей русской старины. Нью-Йорк, 1941
https://vk.com/doc399489626_504969339
И.И. Тёрох. Карпаты и Славяне. Предание. Отрывок из соч. Сварог
Так как славяне считали храмом Божиим весь мир, то богослужение их совершалось под открытым небом, в так наз. боголесьях (святых гаях) – в избранных красивых рощах со свободным местом для молитв, собраний и игр, с большими тенистыми деревьями (предпочтительно дубами как деревьями Перуна или липами как деревьями Лады) для защиты от солнечных лучей и дождей во время богослужений (что практикуется и ныне в случае богослужения под открытым небом) и близко от воды (рек, озер, источников) для выгоды участников, так как некоторые праздничные обряды продолжались целые дни и ночи. И молитвы–богослужения, и обряды были овеяны поэзией и музыкой, т.е. стихами с пением, которым нет сравнения в целом мире. Славяне поэты и музыканты по природе, и вся их дохристианская обыденная жизнь, весь быт и все их верования и воззрения на природу были поэтические (А. Афанасьев).
Богослужения проходили, судя по тому, как они происходили в деревнях и ныне в случае богослужения под открытым небом, следующим образом.
У самого дуба или липы, или у ключа–источника (если таковых не было, то для порядка, для границы, для центра ставили просто столб или клали камень) стоял патриарх рода или самый старший в селении. Он руководил богослужением. Все участники разделялись на четыре части, которые составляли четырехконечную звезду. Центром этой звезды было дерево (источник, камень, столб).
В первой, мужской, части стояли в первых рядах старики по возрасту годами вниз, за ними шли по возрасту младшие, также в рядах, вплоть до самых младших хозяев, семейных с мальчиками–отроками.
Во второй, женской, части, на противоположной от мужчин стороне дерева, стояли женщины, начиная от старух, по возрасту годами вниз до самых младших замужних, с грудными детьми и девочками.
В третьей части, мужской, стояли в первых рядах у дерева подростки–юноши, за ними старшие, по возрасту годами вверх – вплоть до зрелых парней.
В четвертой части, женской, на противоположной от мужской молодежи стороне дерева, стояли девушки, за ними шли старшие по возрасту годами вверх – до зрелых девиц. Выстроившись в таком порядке у дерева, сначала молились – всякий особо, складывая молитвенно ладонь к ладони. Молились просто и чистосердечно как дети и молились Богу не как рабы господину, а как дети родному отцу, которого бесконечно любили, которому бесконечно верили и которого, как бесконечно доброго, не боялись. Имелись многие молитвы, которые передавались из уст в уста, из рода в род. В этих молитвах постоянно упоминалось слово «Бог», часто в ласкательной форме «Боженька», с прилагательными «милый», «добрый», «милосердный» и т.д. Молитвы были: просительные, благодарственные и хвалебные. Затем шли общие молитвы, которые начинал патриарх рода, а после их окончания начинались песнопения. Вот образец древней, дохристианской молитвы–песни, сохранившейся у сербо–харватов:
Молимся, Ладо!
Молимся Всевышнему Богу,
Ой, Ладо, ой!
Чтоб подул тихий ветерок,
Ой, Ладо, ой!
Чтоб ударил тёплый дождик, Ой, Ладо, ой!
И т.д.
В Галичине сохранилось много дохристианских молитв – песен (особенно колядок). На Лемковщине поют:
Подуй,Господи, подуй
Духом святым по земле!
Роди, боже, жито, пшеницю
И всякую пашницю!
В поле ядро,
В доме добро!
Пели дружным хором, с подголосками, все присутствующие от мала до велика, под запев назначаемых родовым старшиной запевал, наподобие греческих канонархов. Всякий праздник имел свои песни.
Обычай всенародного молитвенного пения перешел на Руси в христианскую церковь под именем «самои’лки». В Галичине и на Карпатской Руси он сохранился повсеместно до сих пор: вся Обедня и некоторые песнопения из Заутрени и Вечерни поются всем народом, всеми присутствующими также, как в дохристианское время языческие песнопения пелись в святых гаях (боголесьях). Для искоренения языческих праздничных молитвенных песен после введения христианства были на их месте созданы, на каждый праздник особо, христианские церковно–народные песни, собранные впоследствии в книге, называемой «Богогласник», с музыкой к каждой песне. Некоторые мелодии очень древние и возможно, что они пелись еще в святых гаях с языческим текстом.
Эти церковно–народные песни, особые на каждый праздник, пелись в Галичине еще в прошлое столетие. В настоящее время поются они на Рождество Христово («коляды» христианские наравне с языческими «колядками»), на Великдень («Иерусалиме, свети над звезды»), на Зеленые святки («Вси тя хоры»), и общая, наиболее распространенная и любимая: «Пречистая Дево Мати Русского краю, О, Всепетая Мати» и др.
В прошлом столетии ещё строго соблюдалось в Галичине разобщение мужчин и женщин в храмах. Женщины стояли в так наз. «бабинцах» (притворах) позади мужчин, которые занимали среднюю часть церкви между притвором и солеёй. Тогда придерживались также и порядка старшинства по возрасту: старики стояли впереди, младшие позади.
После молитв и песнопений в боголесье семьи соединялись и располагались вокруг неугасаемого Перунового костра, у которого приносились жертвы Богу. Сначала жертвовал от себя всякий отдельно, как это происходит ныне с жертвованием свечей, лампадок и других даров. Так как наши предки не знали ни икон, ни изваяний, то вместо свечей или лампадок, вешали на деревьях, бросали в воду или огонь жертву Богу: кто мерочку зерна, кто яичко, кто моток пряжи, кусок красивого вышитого полотна, кто фрукты, кто благоухающие травы, цветы и т.п. Кражи и воров тогда на Руси (и вообще у всех славян) не существовало, и повешенные на ветвях в святом гаю вещи висели, пока их не снимали сами жертвовавшие. Более ценные вещи брались домой как освящённые, а другие, после снятия с дерева, бросались в костер или в воду. Это были индивидуальные жертвы.
Гадания были обязательной обрядовой частью праздников. Гадания в праздники были вещие и, по народному верованию, они сбывались, были более верные, чем внепраздничные гадания. Большинство этих гаданий называемых теперь суевериями–забобонами) сохранились до сих пор. И ныне гадают почти во все праздники: на Рождество Христово (бывший праздник Коляды), на Новый год (б. пр. Велеса), на Иордан (б. пр. Лады), на Великдень (праздник Дажь–Бога), на св. Юрия (праздник Ярилы), на Троицын день – Зелёные Святки (праздник Русалий), на св. Иоанна Крестителя (праздник Купалы) и т.д. в особенности от кануна св. Андрея по день св. Николая (13–19 н. ст. декабря – праздники Перуна), когда, между прочим, льют на воду воск или свинец.
После жертвоприношений, пира и гаданий следовали забавы и игры мужской и женской молодежи. Старики и вообще пожилые располагались поудобнее в гаю и со вниманием и наслаждением следили за играми, которые по тогдашним временам представляли чрезвычайно интересное зрелище, совмещающее в себе: театр, музыку, балет, цирк, спорт (борьба всякого рода и состязания) и т.д. Общих игр парней с девицами не было. Они строго запрещались. Девицы и парни играли на противоположных концах святого гая (боголесья). Девушки пели песни, водили хороводы, танцевали и устраивали другие затейливые девичьи игры, тогда как парни занимались разного рода спортом – состязаниями, борьбой, ходили «гусаком» (гусем), строили «живые вежи» (башни), вели «войны» и т.д., выказывая свою ловкость, удаль и силу. Так как некоторые девичьи песни своим содержанием высмеивали и обижали парней, эти последние, «мстя» за обиду, устраивали нарочно одну из своих «бродячих» игр и, бродя по гаю гурьбой, например, «гусаком», хвостом его разбивали девичьи хороводы или другие их игры, но сейчас же распылялись и убегали, боясь наказания со стороны старших.
Эти игры мужской и женской молодежи сохранились до сих пор во многих местностях в русской части Галичины у потомков тиверцев и их можно наблюдать во все три дня Пасхи (Великдень–Вос–кресение, Обливанный Понедельник и Вторник).
В некоторые, особенно в зимние праздники, когда гаи заносило снегом, богослужения проходили по домам, где ими руководили главы семейств, а игры в святых гаях заменялись забавами и играми в селениях. На Коляду мужская молодежь ходила по селу в личинах – масках с «туром» (козою) и т.п. от двора до двора и «колядовала». На Щедрый Вечер женская молодежь также обходила дворы и «щедровала».
В праздники Ярилы девушки пели «веснянки», одевались в костюмы из берёзовых листьев и бегали по полям и лугам с песнями, водя хороводы. Накануне Купала собирались у воды (реки, озера, пруда), жгли костры, пели купальные песни и вокруг костра устраивали игры. С некоторыми праздниками было соединено и поминовение душ усопших предков (Красная Горка – Радуница, Семик и др.) и тогда игры устраивались на «могилицах» у могил. Такие игры называли «тризнами» (игрищами, борьбами–состязаниями, поединками).
Множество обрядов и обрядовых песен глубоких по содержанию и глубоко художественных, хотя язычество на Руси после посвящения её Светом Христовым процветало полностью в некоторых местностях вплоть до XVI в безвозвратно пропало, так как христианское духовенство, искореняя с фанатизмом старую веру, доносами своими к епископам, а тех – к князьям, вызывало княжеские указы, содержавшие строгие наказания за исполнение старославянских обрядов. Таким образом исчезли жемчужины творчества народного духа, которые, судя по оставшимся, чужие ученые и музыканты называют несравненными и столь высокохудожественными, что– кажутся как бы составленными не народом, а учеными поэтами и композиторами. Некоторые обряды (например, свадьба–веселье) похожи на пьесы, содержащие несколько действий, каждое действие с явлениями–сценами.
Несмотря на все запрещения и наказания, кое-что из дохристианских обрядов сохранилось и на Великой, и на Малой Руси, в особенности на русской Буковине, бывшей одно время под Турцией, не вмешивавшейся в верования русского народа, и в русской части Галичины, где польские паны, мало интересуясь духовной стороной жизни своих крепостных, не препятствовали им петь веснянки, играть гаилки и проч., а также и у других славян. До сих пор по всей Руси и у всех славян все почти христианские праздники с христианскими обрядами в церкви сопровождаются древними славянскими обрядами вне её. И бытовая обыденная жизнь (рождение, свадьба, похороны, обжинки, обмолот, орка, выгон скота и т.д.) также полны старых дохристианских обычаев. И совершенно верно утверждают ученые славянские мифологи, что и на Руси, и во всем славянстве поныне существуют двоеверие. Эти древние славянские обряды ныне также называют суевериями, но многие из этих суеверий до того поэтические, привлекательные и милые, что с ними не хочет расставаться даже интеллигент.
Карпаторусское белое духовенство, получавшее высшее образование в гимназиях и университетах, относилось с полной терпимостью к древним славянским обычаям и дохристианским религиозным обрядам в их приходах по деревням. Многие священники даже записывали их и манускрипты отсылали в учёные общества...
И.И. Тёрох. Карпаты и Славяне. Предание. Отрывок из соч. Сварог. Издание Общества ревнителей русской старины. Нью-Йорк, 1941
https://vk.com/doc399489626_504969339
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 111; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!