Вместо диалектики наступила жизнь, и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое.
Под подушкой его лежало Евангелие. Он взял его машинально. Эта книга принадлежала ей, была та самая, из которой она читала ему о воскресении Лазаря. В начале каторги он думал, что она замучит его религией, будет заговаривать о Евангелии и навязывать ему книги. Но, к величайшему его удивлению, она ни разу не заговаривала об этом, ни разу даже не предложила ему Евангелия. Он сам попросил его у ней незадолго до своей болезни, и она молча принесла ему книгу. До сих пор он ее и не раскрывал.Он не раскрыл ее и теперь, но одна мысль промелькнула в нем: «Разве могут ее убеждения не быть теперь и моими убеждениями? Ее чувства, ее стремления, по крайней мере…»
Она тоже весь этот день была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она была до того счастлива, что почти испугалась своего счастья. Семь лет, только семь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти семь лет, как на семь дней. Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом…
Достоевский в своих произведениях подводит нас к истинному - христианскому - постижению счастья. «Чисто» земного счастья вообще не может быть, ибо то «счастье», которое «сегодня» есть, а «завтра» его нет, - это не счастье, а несчастье. Показателен в этом смысле финал «Преступления и наказания». Одержимого бесовской гордыней Раскольникова воскресила любовь и преданность Сони Мармеладовой, последовавшей за ним на каторгу. Впереди их ожидает «безконечное счастье», т. е. вечное блаженство: «...он знал, какою «безконечною любовью искупит он теперь все ее страдания» (ПСС, Т. 6, С. 42-422).
Так (по Достоевскому) Бог — «немудрых Наказатель» — наказывает преступника, если тот готов принять и понести это благое наказание.
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 123; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!