Перевод как разновидность межъязыковой коммуникации

          Теории перевода известны множе­ственные попытки построения как более простых, так и более сложных моделей переводческого процесса как коммуникативного акта.

Немецкий исследователь О. Каде предложил трехфазную модель процесса перевода, опираясь на общую теорию коммуникации и полагая, что при переводе действуют факторы, познание которых возможно исключительно в рамках акта коммуникации в целом. В его модели перевод представлен как процесс двуязычной коммуникации, начинающийся с восприятия текста ИЯ (исходный язык) переводчиком и заканчивающийся порождением текста ПЯ (переводящий язык). Первая фаза этого процесса представляет собой коммуникацию между отправителем и переводчиком. На следующем этапе происходит мена кода (ИЯ-ПЯ), осуществляемая переводчиком, выступающим в качестве перекодирующего звена, перевод в узком смысле слова. На третьем, завершающем, этапе осуществляется коммуникация между переводчиком, выступающим в качестве отправителя, и получателем переведенного сообщения. Построение коммуникативной модели позволило ему сформулировать основную проблему перевода, которая в коммуникативном аспекте заключается в соответствии между воздействием, оказанным на переводчика как на получателя оригинального речевого произведения, и его намерением как отправителя по реализации сообщения средствами иного языка. Это соответствие и составляет предпосылку эквивалентности между исходным сообщением и переводным.

Идея анализа перевода как акта коммуникации получила свое развитие в работах Р.К. Миньяр-Белоручева и других исследователей. Миньяр-Белоручев исходил из того, что перевод является одним из видов коммуникации, а именно коммуникацией с использованием двух языков, включающая коррелирующую между собой де­ятельность источника, переводчика и получателя. Поэтому и закономерности перевода могут изучаться на фоне общих закономерностей коммуникации. Его модель перевода, построенная на основе известной модели речевого (коммуникативного) акта, предложенной Р.Якобсоном, представляет процесс перевода как речевой акт, основной отличительной характеристикой которого является удвоение компонентов коммуникации: появляются два отправителя, каж­дый со своими мотивами и целями высказывания, две ситуации, два речевых произведения, два получателя сообщения. Удвоение компонентов коммуникации создает свои проблемы, двумя важнейшими из которых являются проблема переводимости и проблема инварианта в переводе.

Дальнейшее усложнение моделей перевода, построенных на основе представлений о переводе как об акте межъязыковой коммуникации, предполагало, как правило, введение новых компонентов. Так, А.Д. Швейцер обращается к модели перевода, предложенной американским исследователем перевода Ю. Найдой, построенной на сопоставлении двух процессов: порождения и восприятия исходного текста и порождения и восприятия текста перевода. В ней фигурировал отправитель исходного сообщения, порождавший исходное речевое произведение, который воспри­нимался первичным получателем в первичном акте коммуникации. Переводчик также оказывался в этом коммуникативном акте получателем, который, восприняв исходное сообщение, оказывался далее отправителем вторичного речевого произведения. Вторичное речевое произведение воспринималось соответствующим вто­ричным получателем. Швейцер считал необходимым усложнить эту довольно простую модель коммуникации с переводом новыми компонентами. «Мы расширили, — писал он, — схему Ю. Найды, включив в нее, с одной стороны, контактирующие в акте перево­да языки (Я1 и Я2), а с другой — такие внеязыковые компонен­ты, как две культуры (К1 и К2), две предметные ситуации (ПС1 и ПС2) и две коммуникативные ситуации (КС1 и КС2)». Как можно заметить, с этими уточнениями коммуникативная модель процесса перевода еще больше приближается к универсальной модели коммуникативного акта Якобсона.

В.Н. Комиссаров предложил теоретическую концепцию, использующую ком­муникативный подход к переводу как к коммуникативному акту, в котором может доминировать та или иная речевая функция для уточнения понятия переводческой эквивалентности. Исследователь строит свою теорию перевода вокруг категории цели коммуникации. Сохранение цели коммуникации яв­ляется, по мнению Комиссарова, не только необходимым, но и достаточным условием эквивалентности перевода, в то время как ее несохранение делает перевод неэквивалентным. Примат цели коммуникации перед другими факторами, в том числе и перед описанием предметной ситуации, дает интересное решение из­вечному вопросу о множественности переводов одного и того же исходного речевого произведения. «Требуется лишь, чтобы перевод сохранял цель коммуникации оригинала, а конкретное решение может быть разным». Эта теория, полу­чившая название «теории уровней эквивалентности», позволила приблизиться к решению центральной проблемы перевода — про­блемы эквивалентности продукта, создаваемого переводчиком, тому объекту, с которым он производит многообразные и слож­ные трансформационные операции.

В.Н. Комиссаров также вводит категорию коммуникативной равноценности в само определение перевода. Перевод – это вид языкового посредни­чества, при котором на другом языке создается текст, предназначенный для полноправной замены оригинала в качестве коммуникативно равноценного последнему. Коммуникативный акт – это не только участ­ники коммуникации, но и само сообщение, система смыслов в словесном обличий. Именно установка на сообщение вновь воз­вращает нас к категории эквивалентности, ведь при всей важности коммуникативных установок на отправителя исходного сообще­ния, получателя текста перевода и самого переводчика не менее значимыми являются тексты, порождаемые в процессе этого акта коммуникации, и отношение соответствия между ними.

Денотативная тождественность (в терминологии Бархударова) при различии содержания возможна в устном переводе, когда и отправитель исходного сообщения, т.е. коммуникант, говорящий на языке А, и получатель переведенного высказывания, коммуни­кант, говорящий на языке В, видят перед собой, т.е. ощущают или представляют себе после ощущения реальный объект, о кото­ром идет речь. Т.е. если оба коммуниканта будут понимать, о чем идет речь, переводчик может изменить понятие, конкретизировать или, на­против, генерализировать его, имея в виду один и тот же объект, уже известный коммуникантам [4].

Неопределенность понятия «смысл» заставила немецкого ис­следователя Г. Егера отказаться от него, заменив понятием «ком­муникативная значимость текста». Егер рассматривает коммуника­тивную значимость как основную категорию, обеспечивающую коммуникативную эквивалентность при переводе. «Коммуника­тивная эквивалентность – отношение между текстами, возникающее в том случае, когда при переходе от исходного текста к результирующему тексту (т.е. при перекодировании), а в случае межъязыкового общения — при пе­реходе от оригинала (текста на языке источника Тия) к тексту на языке перевода (Тпя) коммуникативная значимость остается со­храненной, т.е. инвариантной». С помощью понятия инварианта Егер придает анализу переводческой эквивалентности большую научную строгость, так как сравнение текста оригинала с текстом перевода получает некую третью промежуточную величину, то обязательное общее в сопоставляемых объектах, на основании которого легче выявить их сходства и различия [4].

          Перевод, как и язык, согласно современной лингвистике, является средством общения, таким образом, в процессе перевода реализуется коммуникативная функция. Поскольку перевод является средством общения, схематично структуру общения (по В.С. Виноградову) можно представить следующим образом: 1- сообщение, то есть изложение какой-то мысли или информации; 2 - воздействие, то есть попытка с помощью речевого убеждения изменить поведение воспринимающего человека [2].

Большой вклад в развитие современного переводоведения внесли исследования, ориентированные главным образом на рецептора перевода, анализирующие прагматическое воздействие или коммуникативный эффект перевода и способы достижения такого эффекта. Переводчик может стремиться либо воспроизвести коммуникативный эффект текста оригинала, либо добиться иного желаемого воздействия на рецептора перевода. При этом он может, ориентироваться на конкретного человека, или группу людей, или на своего рода «усредненного» рецептора как типичного представителя определенной культуры. Предполагается, что исходный текст будет переводиться по-разному в зависимости от того, для кого предназначен перевод. В любом случае может оказаться необходимым вносить в перевод какие-то изменения, чтобы адаптировать его к требованиям рецептора и его культуры. Согласно Я.И. Рецкеру при переводе важно учитывать такие составляющие, как предметную обстановку (время и место, к которому относится высказывание, чтобы учитывать речевые традиции) и речевую ситуацию (обстановка и условия коммуникации, отражение личности автора или говорящего, адресата или аудитории, источника, отношение говорящего к адресату и окружению, общую направленность высказывания, его назначение, ожидаемый эффект) [9].

Накопленные лингвистической теорией перевода знания дают определенное представление о переводе и как об особого рода коммуникативном акте, и как о виде речевой деятельности, и как о некоторой совокупности межъязыковых трансформаций. Каждый раз, когда переводчик-практик получает текст для перевода, он ока­зывается перед проблемой выбора, т.е. перед необходимостью од­новременно решать множество вопросов не только лингвистиче­ского, но и социального, психологического, этнографического, культурологического и других планов, на которые современная наука о переводе еще не дает исчерпывающих ответов. Переводчик постоянно меняет свои роли, становясь то получателем речи, то отправителем, ви­доизменяется сообщение.

Тогда возникает ряд вопросов. Какую форму межъязыковой коммуникации можно считать переводом? Где кончается перевод и начинается интерпретация? Возможен ли вообще перевод? Как точно определить менталитет (возможного) потребителя? Какими параметрами можно точно и непротиворечиво оценить адекватность перевода с учетом всех возможных условий его функционирования? [7].

Швейцер по­лагал, что в предмет теории перевода «входит процесс перевода в широком социокультурном контексте с учетом влияющих на него внеязыковых факторов — его социальных, культурных и психологических детерминантов». Объектом исследования оказывался опять же перевод как особый вид речевой коммуникации. Социальный статус коммуникантов, в том числе и са­мого переводчика, общественная значимость каждого перевода, условия коммуникации и многие другие факторы обусловливают как протекание самого процесса перевода, так и свойства созда­ваемого переводчиком «продукта».

Первая и главная реальность для переводчика — ситуация общения (коммуникативная ситуация). В этой ситуации перевод­чик всегда взаимодействует с двумя другими участниками комму­никации — автором исходного текста и получателем текста пере­вода, обеспечивая межъязыковое посредничество. Коммуникативная ситуация, в которой разворачивается уст­ный перевод, часто предполагает взаимную смену ролей автора сообщения и его получателя. Такая смена происходит обычно во время переговоров, когда переговаривающиеся стороны пооче­редно выступают то в роли автора (отправителя) исходного сооб­щения, то в роли получателя сообщения. Если переводчик на пе­реговорах всего один, он переводит также поочередно высказыва­ния то одной, то другой стороны, осуществляя так называемый двусторонний перевод. В этом случае этика переводчика подразу­мевает равное внимание к мыслям и чувствам всех участников коммуникации, между которыми устанавливается посредниче­ство, несмотря на то, что он является обычно «наемным работни­ком» одной из сторон и представителем одной культуры, в созна­нии которого один язык доминирует над другим, а также учет их личностных психологических и социокультурных особенностей.

          Получатель переводного сообщения, как и автор исходного, может быть не только реально представленным в акте коммуни­кации с переводом, но и некой абстрактной фигурой, образом, созданным переводчиком. Такой абстрактной фигурой является читатель переводного произведения. Разумеется, читатель суще­ствует объективно, в реальном мире, но только после того, как перевод завершен и предложен публике. В процессе перевода про­исходит взаимодействие переводчика с построенной им моделью читателя. Определяя стратегию перевода, переводчик ориентирует­ся, как правило, на эту модель.

          Как и любая модель, коммуникативная модель, помимо познавательного потенциала имеет свои ограничения: не описывает правил перехода от единиц одного языка к единицам другого языка, т.е. не предполагает алгоритм деятельности, механизм переводческого преобразования («перекодирующее звено»), оказывается нераскрытым. Она моделирует процесс перевода с точки зрения участников коммуникации и их роли, а также цели переводческой деятельности (равенство реакций). Если пытаться формализовать эту модель, то вкратце получится следующее: 1) переводчик определяет какое воздействие текст оригинала оказывает на усредненного получателя; 2) создает такой текст, который вызывает ту же реакцию у получателей перевода. Эта модель объясняет, например, случаи замены одного текста совершенно другим для обеспечения равенства реакций. В таких случаях тексты оригинала и перевода вообще могут не иметь ничего общего. Мы видим, что застав­ляет переводчика идти на те или иные преобразования, системы смыслов исходного произведения, но мы не видим в этих моде­лях, как идет сам процесс преобразования.

По Бреусу Е. В.

(Основы теории и практики перевода с русского языка на английский: Учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Изд-во УРАО, 2000. — 208 с.)

Начав с установления языковых соответствий между исходным язы­ком и языком переводящим, теория перевода шла по пути осмысления переводческого процесса как явления многоаспектного, при котором  сопоставляются не только языковые формы, но также языковое виде­ние мира и ситуации общения наряду с широким кругом внеязыковых факторов, определяемых общим понятием культуры.

В наиболее полном сопоставляются не только языковые формы, но также языковое виде­ние мира и ситуации общения наряду с широким кругом внеязыковых факторов, определяемых виде такой подход к процессу перевода нашел свое отражение в теоретической модели, трактующей перевод как акт межъязыковой коммуникации. Понять наиболее существенные черты коммуникативной теории перевода позволяет приводимая ниже схема:

Согласно этой схеме, процесс перевода распадается на два этапа: 1) по­рождение и восприятие Исходного Текста (ТО и 2) порождение и воспри­ятие Текста Перевода (Т2). На основе этой посыпки различаются два Акта Коммуникации — первичный (К]) и вторичный (К2), При первичном Акте Коммуникации Отправитель Исходного Текста (О]) порождает Исходный Текст, который далее воспринимается Получателем Исходного Текста (П[).

Переводчик в рамках вторичной коммуникации выступает в двой­ном качестве: как Получатель Исходного Текста (П2) и- Отправитель Текста Перевода (О2), воспринимаемого Получателем Текста Перевода (Пз).

Термин "предметная ситуация" (ПС) обозначает описываемые в тек­сте предметы и связи между ними. В данном случае речь идет об отра­жаемой в текстах ti и Т2 одной и той же внеязыковой ситуации, кото­рая в разных языках часто воспринимается неодинаково. Так, в русском языке при описании террас на берегу озера или моря говорят, что они спускаются к воде. В английском языке, наоборот, террасы поднима­ются от воды вверх по склону берега. Положение сидящего человека, которое в русском языке описывается как "сидеть, положив ногу на но­гу", в английском языке воспринимается иначе, а именно как положе­ние "with one's knees crossed". "Пенка на молоке" в английском языке передается при помощи иного понятия, именно "milk with skin on it". В схеме различия в языковом видении мира передаются посредством со­кращений ПС) — предметная ситуация в ИЯ (исходном языке) и ПС2 — предметная ситуация в ПЯ (переводящем языке).

При переводе имеет место не только контакт двух языков, но и со­прикосновение двух культур. То, что является очевидным для отправителя сообщения, может быть непонятным для Получателя Перевода. Различие культур проявляется, в частности, в различии фоновых знаний. Примером мо­жет служить перевод имени "Белоснежка" из сказки "О Белоснежке и семи гномах". Для некоторых народов, живущих в тропиках и не имеющих в своем языке понятия "снег", это имя пришлось передать описательно как "девушка белая, как оперение белой цапли".

Такова в общих чертах модель, отражающая основные признаки пе­ревода как акта межъязыковой коммуникации. Следуя в русле этой мо­дели, перейдем к рассмотрению ряда ключевых понятий, имеющих не­посредственное отношение к переводческой практике.

 

Приложение 1. Схема коммуникативного акта Шеннона

Приложение 2. Схема коммуникативного акта – интерсубъективная модель

Приложение 3.

 

Приложение 4.

 

---

Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 316; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!