Две подруги - коммунистки , прокатчицы 11 страница
* * *
Мать Балышева воспитана на Чернышевском: свидетельство той глубокой идейной вспашки, которая так характерна именно для шестидесятников-революционеров. Детство и отрочество ее падает на восьмидесятые годы, которые принято считать "годами безвременья". На самом деле учение Чернышевского в это время шло в глубокие "низы" демократической интеллигенции, оно, в сущности, только начинало доходить до передовой молодежи из этих "низов" - в самые отдаленные углы, в самую глухую, необъятную российскую провинцию. Для поколения Балышевой учение революционеров-демократов буквально сомкнулось с марксизмом девяностых годов.
* * *
Спор Балышева с Дашей Паниной вокруг так называемой "несчастной любви", вокруг "несчастья" вообще, вокруг Гамсуна, и проч. и проч. Даша атакует Константина Витальевича Горьким. Здесь, между прочим, не называя, можно дать бой всей той части современной литературы, которая забывает, какое поколение растет, и пытается вопросы любви решать по старинке с достоевщинкой. Образ Даши здесь вырастает буквально в образ новой женщины. В сущности, после Чернышевского никто у нас не поднял на щит женщину нового типа, нашу женщину.
Вместе с тем надо с силой показать муки неразделенной любви через Голубеву. И дать резкую отповедь - через прямое публицистическое обращение "диккенсовского" стиля - тем "критикам", которые, обсуждая современные романы, где дается любовь и семейная жизнь, фальшиво вопят: "Почему столько неудачных личных судеб, столько несчастных любвей, столько несложившихся счастливо семейных жизней!" Надо показать, что это отражает объективные противоречия и трудности роста и формирования коммунистического человека, но что сегодня уже во многом это зависит от самих людей, от их воспитания, а воспитать людей в таком душевном смысле нельзя, если литература не покажет, откуда все это и где те внешние и внутренние "враги" современного человека, которые так часто мешают его полному личному счастью.
|
|
|
* * *
Спор между молодыми инженерами-мужчинами по поводу их товарища, молодого инженера-женщины. Она курит. Одни осуждают ее за это, говорят "неженственно". "Вообрази, она тебя целует, а от нее табаком разит!" - "А почему ты думаешь, что ей приятно тебя целовать, если от тебя табаком разит?" - "Я мужчина!" - "А почему все-таки тебе можно, а ей нельзя?" Спор запутывается. В конце концов куренье вредно и нельзя сказать, чтобы оно украшало и мужскую половину рода человеческого. Но поставить вопрос так, что никто не должен курить, а тем более пить - ханжество. Можно ли, однако, искать "равенства" между мужчиной и женщиной в том, чтобы женщины так же безобразно пили и курили, как мужчины?
|
|
|
* * *
Багдасаров со "свитой" осматривает РОФ. Производство пыльное и грязное, мокрое и грязное. Но отношение рабочих, инженеров - от низших до высших - к этой руде, проходящей все стадии дробления, сортировки, промывки, сухого и мокрого обогащения, агломерирования, - отношение к ней на всех стадиях ее прохождения такое же, как у хлебопеков к муке, тесту, потом хлебу. Потому что имеют дело с продуктом таким же насущно важным в жизни людей, как хлеб, - отношение не брезгливое, заинтересованное, свободное, бережное. Когда она выходит из какого-нибудь реечного классификатора или осаживается в медленных осадочных машинах, люди ее берут в жменьку, перетирают между пальцев, щупают, взвешивают, едва не пробуют на язык. Все - даже те, кто пришел (как Багдасаров) в своем обычном во время командировок приличном костюме - ходят запачканные, вымазанные шламом, запыленные, как хлебопеки в муке или в тесте.
* * *
Строятся коксовые батареи. Строители возводят стометровую железобетонную дымовую трубу (новинка, строит "Союзтеплострой"). Она уже поднялась под самое небо, близка к концу. Балышев и Багдасаров, после того как осмотрели строящиеся коксовые батареи, остановились, смотрят, как две девчонки (одна из них - казашка, воспитанница Агриппины Голубевой) на дощатом, без всяких перил, узком помосте вокруг трубы, у самой ее вершины, под небом, сидят, закусывают, свесив ноги, болтают ногами. Девчонки веселые, в комбинезонах, измазанных цементом, лиц их хорошенько не видно, но видно, что им весело, что они оживленно обсуждают что-то свое и хохочут. Багдасаров и Балышев - старые приятели, "на ты".
|
|
|
Балышев. Видал?
Багдасаров. А им что на земле, что на небе! Такое поколение… Выросли в век авиации, высотных строек, не боятся высоты. Да и понятие высоты совершенно иное: по отношению к чему высота? Какие-нибудь их подружки водят самолеты или прыгают с парашютом с многокилометровой высоты, да еще, поди, летят почти до самой земли, не раскрывая парашюта, а нас с тобой заставь? Вот именно, разве что заставят!.. - смеется.
Балышев. А прыгнешь, если заставят?
Багдасаров. Дойду до ЦК, а там уж если скажут, - прыгну.
Оба хохочут.
Девчонки на трубе, под самым небом, жуют белые булочки и хохочут по своему совершенно независимому поводу, - дела им нет до двух пожилых инженеров.
|
|
|
* * *
Губанов Александр Евдокимович, секретарь обкома, о неравномерности распространения передового опыта на комбинатах и предприятиях. Нежелание ломать привычное (даже на предприятиях, где в других сферах есть свое, передовое), - это с одной стороны, а с другой, - прожектерство, шум вокруг пустяков, мнимых изобретений и мнимого новаторства. Государство всегда пойдет навстречу, сломает все препоны бюрократизма и даже действительные объективные трудности поможет преодолеть, если руководитель предприятия подлинный хозяин, организатор, государственно мыслящий человек докажет опытом, делом, что он не прожектер и тем более не иждивенец на государственных ресурсах, а дает эффективные результаты, если ему помочь. Надо иметь напор и уметь найти максимальные резервы у себя, чтобы осуществить подлинно новое, нечто кардинальное, решающее в реконструкции и движении вперед всего предприятия.
* * *
В колхозах, получивших огромную технику, при изобилии земли, нехватка рабочих рук. Вынуждены прибегать к помощи комбината. Колебания секретаря обкома Губанова ("Опять"!). Ведь сколько времени ушло от конца войны. А вынуждены опять согласиться!..
Рабочие комбината в колхозе. Две женщины заправляют колхозом. Одна - старая, бездетная, мужа убило молнией, жила в няньках, Марфа-посадница - предсельсовета. Другая, - средних лет, многодетная, мужа убили в Отечественной войне (или муж "возвысился" за время войны, женился на другой, ее оставил) - красивая, хозяйственная, а была застенчива и робка смолоду - предколхоза. Когда мужа убили (или муж бросил), Марфа-посадница приходила к ней, нянчила ее детей своими умелыми, сильными руками. Путь Марфы-посадницы от неграмотной женщины к общественной деятельности, давшей возможность полного применения таланта ее. Путь предколхоза - от робкой забитой женщины к подлинной всесоюзной славе.
* * *
Губанов и Арамилев.
Губанов о партийном просвещении. Здесь главный бич - шаблон. Однако, когда идет речь о воспитании сотен тысяч и миллионов, нельзя обойтись без известного "порядка", "правил", "образца". Сочетание подлинного точного знания с индивидуальностью и талантом в передаче этого знания другим.
* * *
Агриппина Голубева - воспитательница. Ребята - "трудовые резервы" - люди бессемейные. Часто живут безалаберно, по-холостяцки. Она приучила ребят делать складчину для поочередного приобретения костюмов и других полезных вещей.
* * *
По поводу одного начальника мартеновского цеха: "Это Ленский нашего завода (лучше - завода такого-то), слетка восторженная речь и кудри черные до плеч". Это как раз по адресу одного из "прожектеров", любителя славы, изобретателя пустяков.
* * *
Размышления автора (от скуки, в поезде) по поводу внутренней связи людей и событий в романе.
Поезд идет по мосту через Днепр, в поезде еду я. Рыбак выезжает с подъемкой на веслах на середину Днепра. Меня провожали школьники, писатели, представители власти, мы долго прощались, было шумно, представитель облисполкома, выпивший на вокзале, целовал меня. А рыбаку - все это безразлично. Писатель обязан прежде всего понимать такие вещи. Иначе произведение его будет в дурном смысле слова тенденциозным. В романе люди связаны, но они связаны реальными жизненными стечениями обстоятельств, а не только замыслом автора. На обязанности автора вскрыть жизненную связь людей и именно такую и ту, какая нужна ему по мысли. Это, конечно, не будет моей связью, связью человека, едущего в поезде, с рыбаком, выплывающим на середину Днепра, поскольку это чисто случайное совпадение. Но благодаря этой записи я и рыбак уже связаны, нас связала авторская мысль. И не зависящая от моей воли, объективная и случайная ситуация получила свое содержание благодаря заключенной в этой записи авторской мысли.
* * *
Мой геолог (Дорохин) в больнице, история с веткой, которая сама находит воду (см. книжку № 16). Сюжетно - это возможная "экспозиция", то есть первое появление Дорохина в романе. И одновременно это первый выход на работу жены Сомова - врача.
* * *
Линия инженерская, хозяйственная, быт - все в книжке 16. Вообще не забыть эту книжку, как необходимую в первую очередь в разработке плана романа.
* * *
Сомов в самолете. Он очень неразговорчив. Бука. Но он летит со своим маленьким сыном. Сын капризничает. И вот маленькая ручка сына в его большой руке. Сомов достает из портфеля книжку Маршака для маленьких детей. И, не обращая внимания на других пассажиров, читает вслух сыну все то лучшее и благородное, что всегда существует в стихах Маршака. Ребенок затих и слушает, слушает папу.
* * *
Сельская линия. Старик, участник войны 1905 года, сказал о Ляодунском полуострове: "Их лошади никогда там не паслись".
* * *
Великий энтузиазм первых лет строительства и история стройки (см. тетрадь Г.).
* * *
Вера Каратаева. Разве есть на свете город лучше нашей Магнитки!
* * *
Две подруги-вальцовщицы, члены партии, мужей потеряли на фронте, никак не могут выйти замуж. Однажды, в хорошую минуту, сидят, выпивают четвертинку, одна, старшая, говорит:
- Скушно, знаешь, без мужика. Я бы хоть погуляла, да неудобно, скажут, партийная…
- Слыхали вы ее? Партия ей мешает, погулять мешает.
- А ей-богу, мешает.
Смеются.
(Найти в записных книжках старых (37-38 годы) записи - заготовки к пьесе, - вполне подойдут сюда.)
Старик вальцовщик (или кто-нибудь вроде) как-то им говорит:
- Ух, какие вы молодые бабки - привереды. И как же это вы замуж не выскочите у нас на Магнитке? Вы больше на доменщиков, на сталеплавильщиков поглядывайте, там одни мужики…
- Нужны они нам, грязнули! Мы - прокатчицы.
- Ишь аристократия какая!
* * *
Багдасаров воспитывает своих детей в демократическом духе, - они похожи и по манере одеваться, и по требовательности, предъявляемой к ним, соединенной с их "пролетарской" свободой, то есть ранней самостоятельностью в жизни, и по всякому отсутствию привилегий в их быту, столь часто предоставляемым ответственными людьми их детям, и по естественности и простоте отношений между родителями и детьми, - они похожи на обыкновенных детей обыкновенных родителей, и именно поэтому они очень хорошие дети.
Семейная жизнь Багдасарова. Его жена. Семейная обстановка. История женитьбы и семейной жизни Багдасарова.
* * *
Павлуша Кузнецов. Показать освоение новых марок стали в дни войны. Первые пробы. Это напряженно и величественно!
* * *
Ударить по "шпаргалке"!
* * *
Разоблачить "работников" и "руководителей", которые не любят "черной" работы и не любят прислушиваться к массам, к голосам жизни снизу, а только заботятся о том, чтобы быть видными "сверху", "изображают" деятельность перед стоящими выше, "угождают" "руководству".
* * *
Мой профсоюзник выдвинулся на делах, связанных с агаповскими известковыми карьерами и фабрикой - той самой, в строительстве которой участвовала Даша Панина в первые годы пребывания на Магнитке. Он разоблачил и добился суда над помощником директора по быту. Его борьба за правильную охрану труда. См. тетрадь Д2.
* * *
О положении (вернее, о бытовом устройстве) интеллигенции - главным образом учителей, медработников, актеров, библиотекарей, служащих, не связанных непосредственно с заводами и комбинатами, - в городах типа Магнитогорска. Архиважный вопрос, с точки зрения культурного развития города, - без интеллигенции не может быть современного культурного города! Может быть, это Сомова (Челнокова) выскажет напрямик секретарю обкома партии или еще кому-нибудь из "руководящих"!
* * *
Может быть, сюжетно связать мой колхоз с городом через одну из девушек колхоза, приехавшую в гости к своим подругам.
* * *
В развитие разговора - объяснения Балышева и Сомовой. Возможно, он происходит после того, как Сомова уже побывала у своей подруги в областном центре (подруга - доктор наук, профессор мединститута, бактериолог), договорилась о научной деятельности. Перед ней большая дорога. Она говорит: "У детей Сомова другого отца не будет". Он пытается высмеять ее "аскетизм". Она смеется. Нет, она не осуждает тех, кто может, она не осудила бы и себя, если бы смогла, но она не может. "Но вы еще молоды, неужели вы думаете, что выдержите так всю жизнь? Не зарекайтесь!" - "Я не зарекаюсь, я знаю себя". Удивительно цельный характер: при физическом здоровье, жизнелюбии, жизнерадостности - это ее заверение не плод ума, а плод чувства. Она могла любить в жизни только Сомова. И уже совсем не могла любить Балышева. Он убеждается, что она бессознательно забавлялась им, как может забавляться очень добрый, уравновешенный и веселый ребенок чужой замысловатой, яркой игрушкой: привлекла внимание, повеселился, а взять ее себе даже желания не возникает, настолько органично чувство - "не мое".
* * *
Сомова делает маникюр, а рядом местная "львица" Олимпиада тоже делает маникюр у Леночки. "Львица" только что из Сочи, руки, плечи - все покрыл южный загар.
- А вы где загорели, Леночка?
- На трамвайных остановках.
Сомова заливается краской.
* * *
О стимулах повышения производительности труда при коммунизме. Отмирание индивидуалистического стимула и все большее место - стимул государственный, народный. При всеобщем достатке отпадет ревность в вопросе: "иметь и не иметь". Но стимул "славы", нового честолюбия - в смысле все большего признания тебя за пользу, принесенную тобой народу, - вырастет ли он или нет? Естественно, он, этот стимул, а главное - норма поведения в этих делах - станут (уже становятся) совершенно иными.
* * *
Две подруги - коммунистки , прокатчицы
Два характера, и два типа красавиц.
1. Очень светлая блондинка лет тридцати, белозубая, зеленоглазая, умная, опытная, даже скептик, с полными характерными губами (уголки книзу), с подпухшими (чуть-чуть!) веками, подбородок мягкий и сильный, - очень складная, неторопливая, полноватая, в мягком теплом тонком белом шерстяном платке, вольно, свободно повязанном, как бы небрежно накинутом, в яркой пестрой кофточке (знает, что надеть!), в черной юбке и черных ботинках на высоких каблуках. Улыбка - необъяснимая: и поманит и не допустит. Особенность выражения ее лицу придают брови: они светлые, но четко очерченные, и внутренние крылья бровей чуть шире и поставлены выше, чем тонкие, внешние. В спокойном состоянии в ее лице есть что-то грустное или печальное, что-то ею пережито тяжелое, - и вдруг - эта улыбка необъяснимая. Но может вдруг улыбнуться так, что пойдешь за ней, - уж очень женская и умная улыбка! Иногда она так огорчается или сердится, или обижается или презирает, что нижняя губка ее подпухает, даже тень ложится под губой. На самой бороздке над верхней губой у нее родинка, родинка на подбородке. Все формы ее тела и черты лица пропорциональные, округлые, такие же движения.
2. Крупная, броско-красивая, с широкими бедрами, крупными руками, каштановыми волосами, темно-карими глазами и черными бровями, яркими губами, очень подвижная, сильная, свободная в движениях, вольная в жестах, необыкновенно ясный чистый лоб, стройные сильные ноги. Ей 27-28 лет, одевается она просто, в цвета более темные, скромные, - все же она знает, какой платок ей носить - темно-малиновый, и когда она проходит, все оглядываются. Она во всем советуется со старшей и более опытной подругой, но в то же время обладает большей решительностью, стремительностью характера и в минуты, требующие быстрого решения, увлекает подругу своей непосредственностью. Все формы ее тела и черты лица резко обозначенные, в лице даже что-то асимметричное, но это еще больше ее красит.
Обе - отличные мастерицы и обе - необыкновенно хороши. Обе потеряли в войну мужей и обе - очень разборчивые вдовушки. Половина их разговоров друг с другом вертится вокруг будущих мужей, и порой они так солоно острят по этому поводу, что не дай бог подслушать претендентам - особенно тем, кому уже лет под сорок, а таких - увы - большинство, если говорить о людях с серьезными намерениями!
* * *
Возможно, обе они - сменщицы, машинистки поста управления рольгангов и шлепперов где-нибудь на передаче с ролико-правильной машины (для правки рельс) на штемпельные добавочные пресса (см. тетрадь Б., завод имени Петровского).
* * *
Во весь голос о роли гуманитарной интеллигенции в культурном подъеме и воспитании народа. Без нее на одной технике и на одной технической интеллигенции не выедешь. Врачи, учителя, библиотекари, научные работники, армия работников политического просвещения, артисты, художники, писатели, музыканты, архитекторы!
Новые города типа Магнитки могли бы куда быстрее шагнуть в области культурного развития, меньше было бы общекультурной отсталости, невежества (на фоне технического невиданного прогресса!), если бы больше внимания, заботы было о кадрах гуманитарной интеллигенции.
* * *
Вера Каратаева - в местном театре. Посещение инкогнито вместе с приятелями-стахановцами и стахановками. (Описать в подробностях мое с В.Захаровым и его женой посещение спектакля "Свадьба Кречинского" на Магнитке.)
* * *
Как ни странно, но именно "жизнь", продолжающаяся в металле, когда он выходит из печи, и является причиной всех дальнейших пороков металла. Если бы в формах застывал уже безжизненный, мертвый металл, это было бы тем идеалом, к которому металлургия должна стремиться! (см. Байков, тетрадь Д1).
* * *
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 76; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!