Земли, открытые за письменным столом 14 страница
Лобнорская котловина и дельта Тарима.
Особенно интересовался историей этого озера Козлов. Он и обратил впервые внимание на одно обстоятельство, которое много лет спустя помогло решить спор между Пржевальским и Рихтгофеном.
Это случилось в конце 90‑х годов прошлого столетия. Козлов в то время занимался исследованием реки Конче‑Дарьи. Он обратил внимание, что там, где река поворачивала на юг, к Кюк‑Ала‑Дарье, на восток отходило сухое русло.
«Оно мертво, вид его печальный, уцелевшие берега наполовину возвышенные. По всему бывшему течению разбросаны сухие стволы тополей; многие еще продолжают стоять, будучи наполовину занесены песком…»
По всему руслу разбросаны сухие стволы тополей.
Так рисует Козлов картину покинутого русла. У местного населения это русло называется Кум‑Дарья, или Курук‑Дарья, то есть песчаная, или сухая река.
Козлов пришел к выводу, что было время, когда Конче‑Дарья не поворачивала на юг и не вливалась в Кюк‑Ала‑Дарью, а текла на восток. Значит, задолго до путешествий Козлова и Пржевальского карта окрестностей Лобнора имела совсем другой вид.
Так оно и было. Это удалось выяснить окончательно спустя четверть века.
В 1928 году на берегах Кум‑Дарьи побывал английский путешественник Шомберг. Он увидел там «…реку с руслом до 200 шагов ширины, с довольно быстрым течением, недавний же уровень был выше, и ширина русла вдвое больше». Так писал Шомберг о том сухом, песчаном русле, которое Козлов еще сравнительно недавно с полным основанием называл мертвым.
|
|
|
Но ничего сверхъестественного не произошло. Оказалось, что река Конче‑Дарья вернулась в свое старое русло, которое она покинула, вероятно, сотни лет назад.
И последствия этого события не замедлили сказаться. Стала оживать пустыня вокруг возрожденной реки. «Интересно было видеть, – писал Шомберг, – как новая растительная жизнь пробуждалась в мертвой долине, тишину которой нарушали шум волн, разрушение берегов, падение песчаных дюн в воду, движение сухих тополей – тограков. Все это было словно в сказке».
Тарим, лишенный такого могучего источника воды, каким служила ему Конче‑Дарья, начал постепенно хиреть. Это сразу же отразилось на Лобноре Пржевальского. Перестав получать воду, озеро все больше мелело и засолонялось. Лобнор умирал, лишенный живительной влаги.
Вместе с водой, повернувшей на северо‑восток в старое русло Конче‑Дарьи, уходила и жизнь. Местное население, зависящее от озера и реки, дающих воду для орошения полей и рыбу для пищи, стало заселять берега вновь возникшей реки.
Лобнор Пржевальского исчезал на глазах. И одновременно с его исчезновением на первом пути Конче‑Дарьи возрождалось другое озеро, ложе которого многие сотни лет оставалось сухим и песчаным. Оно находилось как раз там, где его изображали на своих картах древние китайские географы.
|
|
|
Итак, выходило, что в споре о расположении озера Лобнор правы были и Пржевальский, и Рихтгофен. Лобнор оказался кочующим озером, которые очень редко встречаются в природе. И кочевало это озеро из одного ложа в другое, невольно подчиняясь капризам Конче‑Дарьи, менявшей свое русло.
Теперь можно ясно представить, как это все происходило.
Было время, когда Конче‑Дарья текла на восток. Она не спеша несла свои воды среди песков. Рядом с основным потоком извивались бесчисленные рукава и рукавчики. Русла их часто оказывались занесенными песчаными отложениями. Но главное течение реки уверенно пробивало себе дорогу. В наиболее низменной части котловины, по которой текла Конче‑Дарья, образовалось озеро, мелкое и все поросшее тростником. Это и был древний Лобнор, лежащий к северо‑востоку от озера, открытого Пржевальским. И пока Конче‑Дарья питала его своими водами, оно благополучно существовало.
|
|
|
Но вот произошли какие‑то изменения, и река, оставив свое старое русло, метнулась на юг. И вскоре от некогда обширного бассейна Лобнора остались лишь жалкие следы в виде маленьких озер да многочисленных солончаков, а на месте прежде полноводной Конче‑Дарьи – сухое русло, безжизненная Кум‑Дарья.
Зато оживилось нижнее течение Тарима. Конче‑Дарья, впадая в его рукав Кюк‑Ала‑Дарью, влила в него новые силы. Теперь полноводный Тарим, достигнув ближайшей впадины, разлился и образовал новое озеро. Оно ничем не отличалось от древнего Лобнора, сухое ложе которого осталось где‑то севернее: такое же неглубокое, поросшее тростниковыми зарослями.
Таким и нашел его здесь Пржевальский в 1877 году.
Время шло. Конче‑Дарья постепенно размывала песчаные наносы. Наконец она прорвала их, вновь устремилась на восток и заполнила водой свое старое мертвое русло.
Теперь стало мелеть озеро Лобнор Пржевальского. Точно так же, как раньше древнее озеро, оно вскоре стало меньше, дно его обнажилось и покрылось солончаками. Лишь кое‑где сохранились еще небольшие блюдца сильно засолоненной воды.
А тем временем древнее озеро Лобнор оживало и принимало свой прежний вид. Конче‑Дарья теперь питала его своими водами.
|
|
|
Почему же Конче‑Дарья с течением времени изменила русло? Какие силы заставили ее проделать это?
В основном здесь две причины.
Прежде всего, это зависело от деятельности человека. По берегам Конче‑Дарьи разбросано множество селений. Жители этих селений для орошения своих посевов сооружают каналы и отводят воду реки на поля.
В том месте, где Конче‑Дарья поворачивала к югу, а к востоку уходила сухая Кум‑Дарья, вода текла по каналам тоже на восток. Весь избыток воды с полей неизбежно попадал в старое высохшее русло – ведь оно было совсем близко. Вода размывала сухое ложе реки, или, как говорят географы, разрабатывала его, и этим как бы подготовляла к возвращению Конче‑Дарьи. Это первая причина.
Вторая же зависит от характерных особенностей пустынных рек. Вот как объясняет это явление известный советский путешественник и исследователь Монголии Э. М. Мурзаев:
«Бесконечная работа рек, их разрушающая сила сама создает причины изменения течения. В низовьях Тарима и Конче‑Дарьи господствуют песчаные и глинистые отложения, они легко размываются текучей водой, которая подмывает берега то с одной стороны, то с противоположной. Если во время сильного подъема воды в реке главная струя фарватера ударит в место ответвления старой протоки, то тем самым вода может прорвать и размыть перешеек, отделяющий протоку от главного русла, тем более что этот перешеек сложен рыхлыми наносными грунтами. В протоку хлынет вода, которая будет расширять и углублять ее русло. Старое русло может совсем отмереть, если падение в протоке окажется большим, а это определит и энергию реки. У Конче‑Дарьи уклон круче, чем у Тарима, это способствовало тому, что и главный сток постепенно переместился на север в Кум‑Дарью».
Так оно, очевидно, и получилось. До поры до времени Конче‑Дарья текла в южном направлении, к Тариму. Но в один прекрасный день под ее напором не устояли песчаные наносы, преграждавшие ей путь на восток, в старое русло. Река прорвала их и с шумом устремилась в уже изрядно размытое и подготовленное к ее встрече водами из оросительных каналов сухое русло Кум‑Дарьи.
Так река Конче‑Дарья, вернувшись в свое старое русло, помогла решить загадку озера Лобнор.
Умершая река
падала ли когда‑нибудь Аму‑Дарья в Каспийское море? Этот вопрос долгое время занимал многих исследователей.
О существовании Каспийского моря знали еще древние греки и римляне. Но в те времена ученые не имели о нем ясного представления Одни думали, что Каспийское море – это большой залив океана. Другие – и они были совершенно правы – считали его замкнутым бассейном, не соединяющимся ни с каким другим морем. Однако все эти ученые, давая краткое описание Каспийского моря, среди многих рек, впадающих в него, неизменно называли Окс, Ох и Яксарт. И текли эти реки с Индийских гор. Вот, например, как писал в своем труде «География» известный римский географ Страбон: «Из тех самых Индийских гор, из которых текут Ох, Окс и многие другие реки, вытекает и Яксарт, впадающий, подобно им, в Каспийское море».
Без сомнения, на современной географической карте искать эти наименования было бы напрасно: они давно сменились другими. Ученые установили, что Оксом в старину называли Аму‑Дарью, Яксартом – Сыр‑Дарью, Охом, очевидно, реку Атрек. А под Индийскими горами подразумевали горные хребты Средней Азии и все, что за ними лежало на юг и восток.
Значит, первые упоминания о том, что Аму‑Дарья несла свои воды в Каспийское море, появились еще в самом начале нового летосчисления, когда Страбон писал свою «Географию».
Конечно, полностью доверять описаниям древних ученых нельзя. Ведь они сами никогда не видели ни Каспийского моря, ни рек, впадающих в него.
Гораздо достовернее сведения, оставленные арабскими географами спустя почти тысячу лет после Страбона. Аму‑Дарью они называли Джейхун и описывали ее уже не по туманным рассказам, а на основании собственных наблюдений. И что же оказалось? В описаниях всех арабских географов IX и X веков говорилось, что Аму‑Дарья, так же как и Сыр‑Дарья, впадала не в Каспийское, а в Аральское море. Правда, кое‑кто из них упоминал о сухом русле, отходящем от Аму‑Дарьи в сторону Каспия. При этом ссылались на предания, бытующие среди жителей низовьев Аму‑Дарьи. В них рассказывалось, что когда‑то, в очень отдаленные времена, Аму‑Дарья поворачивала от Аральского моря на запад, к Каспийскому.
Аму‑Дарья по арабским источникам.
Значит, одно из двух: либо Аму‑Дарья несла свои воды только в Каспийское море, либо одновременно впадала еще и в Аральское, раздваиваясь в своих низовьях. Такой вывод можно сделать из сочинений арабских географов IX–X веков.
А спустя три столетия известный персидский географ Казвини в одном из своих трудов говорит: «Море Хазарское. В нем около 200 островов. Из них самый известный Абескун теперь скрыт под водой по той причине, что Джейхун, прежде впадавший в Восточное море, расположенное против страны Яджудж и Маджудж, около времени появления Монголов изменил свое течение и направился к этому морю. Так как это море не соединено с другими, то по необходимости вода затопила часть материка для уравнения прихода и расхода».
Хазарским морем Казвини называет Каспий, Восточным – Аральское море, Джейхуном – Аму‑Дарью. Монголы в низовья Аму‑Дарьи пришли в начале XIII века. В 1221 году они завоевали государство Хорезм, расположенное у впадения Аму‑Дарьи в Аральское море.
В другом своем сочинении Казвини утверждает, что хотя Джейхун изменил свое течение и направился в Каспий, но часть его вод продолжала изливаться в Аральское море.
Примерно то же говорит и арабский географ Ал‑Омари. Он упоминает о двух рукавах Аму‑Дарьи. Один из них, вероятно, не что иное, как главное русло реки, а второй – сухое русло, ведущее к Каспию.
Нет оснований не верить Казвини и Ал‑Омари. Их свидетельства – не пустые предположения, а факты. Впадала ли Аму‑Дарья в древности в Каспийское море, остается только догадываться. А вот что она до XIII столетия текла в Аральское море, а потом образовала рукава и частично повернула на запад, к Каспию, можно не сомневаться.
Но ведь сейчас Аму‑Дарья снова целиком вливается в Аральское море. Когда же высох западный рукав реки?
Абулгази, хан Хивы, живший в первой половине XVII века, написал об этом событии в своей «Истории». Там рассказывается, что в 1573 году Аму‑Дарья перестала течь на запад и повернула свои воды опять в Аральское море.
Хан Хивы Абулгази в своей «Истории» упомянул об Аму‑Дарье.
В России и Западной Европе это стало известно несколько позднее, и на картах еще долго изображали Аму‑Дарью впадающей в Каспийское море.
Однако ко времени царствования Петра I об этом уже узнали. В 1714 году к царю Петру I привели туркмена Хаджи‑Нефеса. Он рассказал, что «в стране, лежащей при реке Аму, добывается песочное золото и что хотя речка эта, впадавшая прежде в Каспийское море, ради безопасности от русских узбеками отведена в Аральское море, но, перекопав плотину, можно обратить реку в ее прежнее русло…»
Петр I немедленно приказал снарядить экспедицию к предполагаемому каспийскому устью Аму‑Дарьи.
Руководителю экспедиции князю Бековичу‑Черкасскому было поручено идти от этого устья к Хиве вдоль русла реки и узнать, нельзя ли повернуть ее воды обратно на запад.
Аму‑Дарья заинтересовала Петра I не случайно. Ведь истоки реки лежат в Индийских горах. И если бы затея удалась, то эту могучую реку можно было бы использовать, как водный путь в Индию.
Современная карта Аму‑Дарьи.
Бекович‑Черкасский по приезде в Астрахань начал расспрашивать всех, кто мог хоть что‑нибудь сообщить об Аму‑Дарье. «Сыскал таких людей, – писал он вскоре в Петербург, – которые знают оную реку, называют Аму‑Дарья, сказывают, что немалая река, берется вершиной от Индии, течет Бухарскою землею и Хивинскою, падает в озеро, названием Аральское море, которое имеет расстояние от Каспийского моря четырнадцать дней ходу; иные сказывают, будто малый приток есть из озера в море Каспийское – токмо такого человека нет, который видел: сказывают, что видели».
Однако надо было увидеть своими глазами эту реку. Бекович‑Черкасский снарядил флотилию из двадцати судов и поплыл вдоль восточного берега Каспийского моря.
Время от времени князь высаживался на берег и опять расспрашивал местных жителей – туркменов. Вскоре рассказы астраханцев подтвердились. Туркмены поведали, что действительно было время, когда Аму‑Дарья текла в Каспийское море. Устье ее находилось там, где стоит нынешний город Красноводск. Возвратить реку в ее старое русло – дело вполне осуществимое.
Бекович‑Черкасский обрадовался таким обнадеживающим известиям. Он тут же послал трех человек в Хиву, чтобы они на обратном пути следовали вдоль высохшего русла Аму‑Дарьи и тщательно осмотрели его до самого каспийского устья.
В Петербург он не замедлил сообщить: «Сего августа третьего числа доехал на место званием Актам, где текла Аму‑Дарья река в море Каспийское. Ныне в том месте нет воды, понеже не в ближних местах, для некоторых причин, оная река запружена плотиною, на урочище Харакае, от Хивы в четырех днях езды. От той плотины принуждена течь оная река в озеро, которое называется Аральское море».
Экспедиция Бековича‑Черкасского кончилась неудачно. Хивинскому хану не понравился приход русских в его владения. Он заманил доверчивого князя и его спутников к себе и устроил жестокое побоище. Только двоим из всей экспедиции удалось спастись.
Хивинский хан заманил к себе русских и устроил жестокое побоище.
Петру I не довелось осуществить свое намерение: вернуть Аму‑Дарью в старое русло.
Несколько позднее дипломатический представитель России в Бухаре писал, что прежде Аму‑Дарья направлялась к Каспийскому морю, но не полностью, а частично. Для чего же был прегражден реке путь на запад, он не знал и кого ни спрашивал, никто объяснить не мог.
С тех пор среди географов надолго укрепилось мнение, что Аму‑Дарья некогда впадала и в Каспийское и в Аральское моря одновременно. Потом она снова вернулась в Аральское море. А от рукава Аму‑Дарьи, впадавшего в Каспий, осталось только сухое русло. Это русло местные жители стали называть Узбоем.
И только в наши дни ученым‑географам удалось окончательно прочитать историю Аму‑Дарьи и высохшего русла Узбоя.
Оказалось, что очень давно, еще в доисторические времена, Узбой действительно был полноводной рекой и впадал в Балханский залив Каспийского моря. Но жизнь ему давала не Аму‑Дарья, а Сарыкамышское озеро, из которого Узбой вытекал. А вот само Сарыкамышское озеро питалось водами Аму‑Дарьи. Если Аму‑Дарья давала достаточно воды этому озеру, то уровень его повышался, и мощный поток устремлялся в русло Узбоя.
Так Аму‑Дарья добиралась до Каспийского моря через Узбой.
И, конечно, плотин, о которых рассказывал Петру I туркмен Ходжа‑Нефес, никогда не было. Географы полагают, что Аму‑Дарья сама закрыла себе путь на запад своими же песчаными наносами.
Теперь Аму‑Дарья несет свои воды в Аральское море. Но иногда, во время сильного весеннего паводка, она прорывает песчаные наносы и устремляется по старым руслам к Сарыкамышскому озеру. С приходом живительной влаги пустыня просыпается, на песчаных берегах появляются растения, прилетают птицы, приходят животные. Но все это ненадолго. Капризная Аму‑Дарья снова возвращается в свое русло, и опять замирает жизнь в пустыне. Только небольшие соленые озерца говорят о недавних переменах.
Теперь Аму‑Дарья снова несет свои воды в Аральское море.
В советское время на берегах Аму‑Дарьи побывали экспедиции Академии наук СССР. Аму‑Дарья – полноводная и могучая река, и ее воды могло бы хватить на орошение огромной части пустынь Советской Азии. Ученые решают вопрос о том, чтобы в будущем повернуть Аму‑Дарью по старому руслу и дать жизнь Узбою, а вместе с ним и окружающей его пустыне.
Мертвый город у мертвой реки
огда река меняет свое русло, последствия бывают самые неожиданные.
То озеро, лежащее на ее пути, изменяет свое местоположение, как, например, Лобнор. То реке как будто надоедает впадать в одно море, и она устраивает себе новое устье, вынося свои воды в другой водоем, отстоящий от первого на многие сотни километров, как, например, Аму‑Дарья.
А иногда река течет попеременно то в один, то в другой залив, тоже расположенные друг от друга на изрядном расстоянии. Такова Хуанхэ, одна из величайших рек Китая. Она не раз впадала в Желтое море то севернее, то южнее полуострова Шаньдун.
И всякий раз, когда река меняет русло, это отражается на жизни людей, поселившихся на ее берегах. Ушла вода в другое место – значит, нужно уходить и человеку. Ведь без воды в пустыне ему не прожить. Откуда взять влагу, чтобы напоить свои посевы, если рядом нет реки? Все сохнет без воды, убегают звери, улетают птицы. Остаются одни солончаки и сыпучий песок.
Поэтому нередко случалось, что человек бросал давно обжитые места и уходил вслед за изменившей русло рекой или переселялся к другим ближайшим водоемам.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 90; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!