Ведущие: Николай Нелюбин, Наталья Костицина 26 страница
Но вернемся к черту Достоевского. Он говорит брату Ивану занятную фразу: «Все, что у вас есть, - есть и у нас, это я уж тебе по дружбе одну тайну нашу открываю, хоть и запрещено». Однако, кроме сходства, имеется и существенная разница между тем и этим светом - «люблю ваш земной реализм», поскольку «здесь моя жизнь протекает вроде чего-то как бы и в самом деле». Тут - дважды два четыре, газеты, врачи, ревматизм, купчихи, ставящие в церкви свечки, а там - «все какие-то неопределенные уравнения». Вот удовольствие, которое получает от своего воплощения В. В. Жириновский, кажется мне чем-то сродни этому удовольствию. Вроде бы что-то как будто в самом деле. Ты, «неопределенное уравнение», замотанное в вечных комедиях, вдруг - русский, юрист, лидер партии, заседаешь в Думе, даешь интервью, ругаешься с чучелами… Здорово. Смешно.
Прислушиваются ли власти к словам вождя «либеральных демократов» и любимца «бедных русских»? Определенно, да. Из пестрой ленты речей Жириновского всегда можно выкроить локальный положительный сегмент. Какой-нибудь вполне грамотный совет о том, как распорядиться сделать в России нечто более или менее разумное. Он и вообще всегда готов объяснить, что делать. Можно построить дороги, можно усмирить мятежную провинцию, можно подкинуть бедным на бедность и прищучить богачей, отчего нет! Так всегда поступали вменяемые императоры, умевшие пасти свои стада. А он знает свое дело, главное дело Арлекина - хорошенько отлупить надутого Панталоне и рассмешить галерку.
|
|
|
Нетрудно вообразить, как раздражают этого высокопоставленного демона мелкие болотные черти, претендующие на управление Россией. Суются со своими жалкими претензиями, портят игру, морочат публику, твари. Чин чина почитай, отдай честь генералу, салага! - ну уж, Владимир Вольфович, не обессудьте, раз вам помстилось воплотиться в России, придется потерпеть. Здесь у нас ни один сверчок не желает знать свой шесток…
Сколько продлится шутка, неведомо. На моей памяти Жириновского записывали в отставку много раз. Социологи хмуро выдавали скудные проценты, политологи рассуждали, что электоральная база вождя ЛДПР хиреет и чахнет день ото дня, и сам он становился вялым, рассеянным, ничего не «накатывало», он злился, скучал и проваливался из эфира куда-то - не знаю куда, туда, где шутники отдыхают. А потом появлялся медовым огурчиком, лихо крыл супостатов, делал свои тридцать два фуэте, и общество опять с изумлением смотрело на его выросший за день, точно бамбук, веселый рейтинг.
«И ничего они не сделают, эта "Единая Россия", все они за четыре года - ничего не сделают, бывшие коммунисты, две империи развалили, страну разграбили, что они могут? Ничего. И тогда к власти придем мы, наша партия, чистая, честная, да!»
|
|
|
Картинный полупрофиль, стрельнул веселым глазом, фирменная улыбка.
- И я всех расстреляю.
Как я развалила Советский Союз
До 1991 года я за границей не была (если не считать студенческую поездку в Венгрию с актерами курса эстрады, которые научили меня всему, что должен уметь образованный театральный человек - а именно: пить водку, не меняя выражения лица, и ругаться матом в рифму). А в роковом девяносто первом мой муж получил синекуру в Гарвардском университете - что-то вроде полугодовой аспирантуры. Он прилежно учил английский, прервавшись в дни путча на общенациональные переживания, а я беспечно пасла годовалого ребенка, время от времени совершенствуя умения, переданные мне актерами курса эстрады. Хотя американская мечта позволяла моему мужу взять с собой жену, мне в это как-то не верилось. Чтоб вот так сразу и в Америку? Надо же как-то постепенно… начать, например, с Дании…
Договорились, что я прилечу в декабре. Муж оставил мне приятную даже на вид сумму денег и огромное количество вспомогательных телефонов. Гуд бай, май лав! И тут обнаружилось два обстоятельства.
|
|
|
Во-первых, сила притяжения родной земли угрожающе возросла. Я не могла получить ничего - ни визы, ни билетов. Нужные люди заболевали, убывали, пропадали просто так, без предлога. Было ощущение, что я очерчена магическим кругом. Во-вторых, как известно, в Советском Союзе была материя двух видов - продтовары (еда) и промтовары (все остальное), и если промтовары исчезли в 1990-м, продтовары стали нас покидать как раз в 1991-м. С коляской и рюкзаком за плечами я с утра отправлялась за едой, которая могла появиться внезапно в любом месте и тут же испариться. Однажды после двухчасовой охоты мне удалось добыть феноменальный продуктовый набор: миноги и хурму. Это не была голодная смерть, однако это была очень затейливая жизнь - питаться несколько дней миногами и хурмой!
Наконец виза была получена, но билетов в Америку не было никаких до конца года. Я купила карту мира и задумалась, обнаружив Берингов пролив. Возникла идея попасть в Америку со стороны этого пролива, поскольку виза-то у меня была и меня обязаны были пустить! Однако никаких путей сообщения возле пролива не пролегало. «Собаки? Олени? Местное население? Водка нужна!» - так размышляла я, сидя за столиком в Доме кино и обсуждая ситуацию с товарищами. Постепенно моя горестная фигура стала достопримечательностью Дома кино. «Вот, - показывали на меня, сидящую как всегда за картой мира, - к мужу хочет».
|
|
|
В общем, однажды возникли Люди. Двое. Они приказали мне 22 декабря ехать с ними в аэропорт, хотя они ничего гарантировать не могут. Как была, в джинсах, с дамской сумочкой, в разбитых ботиках и шубе из неизвестного зверя, я с Людьми приехала в аэропорт. Мы погасили в машине свет и сидели часа два. Люди вели разговоры. Я такого больше не слышала никогда.
- Ты думаешь? - спрашивал Первый у Второго.
- А что тут думать? Тут думай не думай, дело ясное. Думать он собрался.
- Ну, это как сказать. Возможен и другой путь. Не так все просто.
- Другой путь - он знаешь где? Не смеши меня. Нет, вот сколько тебя знаю, ты в своем репертуаре.
Так прошло два часа. Внезапно Второй сказал Первому: «Пора выдвигаться». Они ушли, а через сорок минут я сидела в самолете, не понимая ничего. Помню, что кто-то вдруг выкрикнул мою фамилию, помню пачку денег, которую я сунула Людям… Самолет летел, я наливалась неизвестными дринками и дремала, оглушенная событиями…
…Черный таможенник, грозный и приветливый, как дух Америки, посмотрел на меня вопросительно. Я улыбнулась и показала на сумочку - единственный мой багаж. Так я прибыла в Америку - без багажа, без копейки денег, в драных джинсах. Духу Америки это явно понравилось. «Добро пожаловать!» - сказал он мне, посмеиваясь.
«Ну, что будем делать?» - спросил меня уже совсем американизированный муженек. Он был в мексиканском свитере и с длинными волосами - не стригся из экономии. (В другое время я бы сказала ему все что надо, но он опоздал к залу ожидания минут на двадцать, и вы можете себе представить, что я за это время пережила и каким спасителем он мне показался, так что было не до волос.) Я вспомнила, как ведут себя американские туристы в России (водка, Кремль, икра, балалайка), и дала симметричный ответ: «Статуя Свободы. Бродвей. Кино. Попкорн!» И мы пошли по плану. Ботики мои попали в урну в первый же день моей американской жизни. После питания миногами в замерзшем отечестве мне понравилось в Америке вообще все.
А через неделю, в гостях у нью-йоркских друзей, мы посмотрели новости из дома… Вот оно что. Вот почему держала меня родная земля. Стоило мне уехать, как Советский Союз развалился!
Смутное чувство вины я заглушила ударным трудом. В конце концов, преступление недоказуемо. И вообще, во всем виноваты те Двое из машины, которые пропихнули меня в самолет.
Где-то они теперь, голубчики мои?
Присутствие духа : 130
Москвина всегда стояла за справедливость. В Москве по поводу последней книги нашенского кровного философа Александра Секацкого всполошились глянцевые издания: GQ гудит, Playboy крыльями хлопает. Но что же дома молчок, возмутилась Татьяна. Это несправедливо! И взялась восстановить порядок в местной галактике.
Знающие Александра Секацкого обычно относятся к нему с большой иронической нежностью. Нежность естественно возникает из понимания: перед тобой редкое, драгоценное, ни на кого и ни на что не похожее существо - оригинальный мыслитель. Но именно поэтому ирония ставит бесполезную эту нежность на место в качестве декоративного приятного тумана, из которого грозной скалой выступает острое лицо, высеченное мастером человеческих фасадов. А там, за фасадом, живет прекрасный и опасный, как старинное оружие - дух, разум, spirit. В случае Секацкого дух не отягчен материей душевности - того, что в нас плачет, поет, болеет, влюбляется, делает глупости, - а его тощая, легкая, проspiritованная плоть не более чем рыцарские доспехи.
Я представляю его себе так: рыцарь идет по ледяной пустыне, вызывает на поединок дракона, одинокий рыцарь - сам себе и Росинант, и Санчо Панса, и Дульсинея Тобосская; может статься, и сам себе дракон. На поединок никто не является, но рыцарь продолжает путь с удовольствием, по дороге пронзая копьем афоризмов всякую падаль. Он не живет здесь. Он разглядывает формы испорченного бытия, бесстрашно и беспощадно - шпион, разведчик, номад с Других берегов.
Мир тотально подменен, его вещи фальсифицированы. Но где-то ведь есть платоновская пещера, где хранятся эйдосы, идеалы, чистые идеи вещей. Там есть невидимая фотография, неизмеряемое пространством время и неслышимая музыка - возможно, если до этого мира пока не добраться, то до него можно… додуматься. Думать, думать, и чугунная морда реальности возьмет да и просквозит чистым воздухом настоящей Софии, возлюбленной всяким настоящим философом. На лице Секацкого читается готовность оказаться в этом мире немедленно. Чудо петербургское! Сын военного летчика Куприяна Секацкого, исключенный с философского факультета Ленинградского университета в середине 80-х за антисоветскую пропаганду и ставший нынче его доцентом и гордостью, он из тех достоевских людей, которым «не надобно миллионов, а надобно мысль разрешить». Если бы я узнала, что Секацкий где-то как-то подшустрил для личной выгоды, я бы упала в обморок. Корыстной соображаловки в нем нет до степени изумления. Да ему и не нужен почет от пластмассовой цивилизации - ему подавай золотую славу, на века.
Однажды я наблюдала такую сценку: господин Ля-Ля, ничтожный писака, стал вязаться к философу с дурацкими претензиями - дескать, а что это вы так непонятно пишете? (клевета! Секацкий пишет упруго и ясно, с немецкой основательностью и галльским острословием). Александр, спокойный, как удав, молвил - да-да, я читал вас, господин Ля-Ля, все это понятно, техника сиюминутного реагирования… но где же ваша чаша Грааля? Писака поперхнулся, а общество покатилось со смеху - для господина этого «чашей Грааля» было корыто для свиней из интеллигенции, куда власти сливают помои (он его вскоре отыскал). Но я теперь всякий раз, когда бес мелкого толкает меня на убогое, повседневное существование в слове, вспоминаю Секацкого с его чашей. Он прав, двигаться можно и должно только вперед и выше, гладить против шерсти, а играть по крупному. Почему дух так унижен сегодня, а мыслители (в лучшем случае) загнаны в университетские резервации? А потому, что измельчавший и выродившийся мир не выдержит сколько нибудь дружного духовного напора - развалится. Духовная угроза существует, целых несколько людей в России носят ее в себе и кормят собой. Есть эта угроза и в Секацком. Он опасен - особенно для слабых умов.
На сегодняшний день познакомиться с уникальным мыслителем можно по его книгам, из которых наиболее доступны: «Три шага в сторону» (Амфора, 2001), «Сила взрывной волны» (Лимбус, 2004) и «Прикладная метафизика» (Амфора, 2005). Древние утверждали, что божество опознается по запаху излучаемого им божественного озона - так и настоящий мыслитель узнается по чувству радости, легкости и особого наслаждения. «Холодное, легкое, чистое пламя победы моей над судьбой» (Ахматова). Вот и читая Секацкого, становишься легким, веселым и холодным. Таковы ободряющие свойства присутствия духа - лучшего друга человечества.
Этот долговязый софист, фигурирующий под собственным именем уже в добром десятке питерских повестей и романов (ярок, хорош - писатели пленяются), не одно поколение соблазнил платиновым блеском своего изощренного ума. Но принял ли кто-нибудь от него главный завет, знаменитую «честность самоотчета»? Себе врать не смей, учит сын военного летчика Куприяна. Вот что ты сегодня сделал, прочел, осмыслил? Где твоя чаша Грааля? Ничего не сделал и не осмыслил? Тогда хоть почитай Секацкого, что ли. ..А черта не дразни
Писатель Татьяна Москвина - о демонологии и машинах-оборотнях
Народные поверья о бытовании нечистой силы, если судить о них по «Русскому демонологическому словарю», полны таких живых подробностей, что почти не остается сомнений: фантастический элемент в них прочно сплавлен с реальным. То есть, конечно, сочиняли, но что-то и видели, слышали, а то и в сговор вступали.
«Один мужик пошел вечером в баню, а уж про баню эту знали, что она - с анчутками…». Анчутка - злой банный дух, если разъярится, может и кожу содрать, но чаще бьет или пугает, оттого православные и не ходят в баню с крестом и на ночь глядя. А иные самоуверенные мужские тела, воображающие, что они сегодня правят миром, как раз любят на ночь в баньку закатиться. Я уже десятки историй слышала о несчастных случаях при таких помывках. Так не лучше ли придерживаться старинных рекомендаций, особенно если про баню ходит слава, что она «с анчутками»?
Мало нынче веры на Руси, и то правда. Но и суеверия обмельчали. «Бога люби, а черта не дразни» - советовали предки. Поэтично и умно! А современные люди чаще всего ни Богу свечка, ни черту кочерга. И Бога не любят, и черта дразнят. Вот, например, известно про лешего, что он - кудрявый, лохматый, с маленькими рожками, большой любитель женского пола и очень смешлив, но царство свое охраняет люто. Так если ты строишь трехэтажную дачную хрень на природе и рубишь вековые деревья, что тебе стоит задобрить, улестить хозяина, чтоб не было ни беды, ни злого случая?
В общем, демонологический словарь надо изучить крепко - и, кстати, дополнить. Несомненно, в наше время к старым баламутам добавились новые. Кроме домового, водяного и лешего очевидно существование автомобильного, мобильного, компьютерного и телевизионного. Рассказы о проделках этих шутников - менее телесно воплощенных, но куда более грамотных и хитрых, чем старички «нечистики», - еще ждут своих собирателей и исследователей.
Наверняка на свете есть машины-оборотни, проклятые мобильники и заколдованные телевизоры. Проклятый мобильник сам рассылает сообщения с «двенадцатью лихорадками», автооборотень завозит владельца к чертям в пекло, а заколдованный телевизор, если его в полночь поставить в красный угол вместо иконы и три раза сказать «Явись!», покажет самого дьявола и его последнюю пресс-конференцию для воздушных демонов.
Каким пестрым и душистым предстает мир в народных байках про нечистую силу! Чего стоит хотя бы такая деталь: Сатана, оказывается, часто рукоприкладствует, бьет своих подчиненных, оттого-то так много бесов с увечьями - хромых, с оторванными хвостами. В аду не принято учить, разъяснять приказы, так что бесы доходят до всего своим умом, в крайнем случае собираются на болоте и гуторят промеж своих, как выполнить очередной невыполнимый приказ хозяина. Нравы в аду суровые, расслабухи никакой, но одного это губит, а иному силу дает, недаром некоторые из тех, кто выжил в ГУЛАГе - земном советском аналоге ада, потом стали титанами. Видимо, от повышенной самостоятельности нечистая сила и выигрывает на земле у силы чистой, изнеженной в райских кущах, расслабленной от вечной любви и ласки Отца.
Тот, кто чествует домового, кланяется лесу, бережется Коровьей Смерти и ходит в церковь не потому, что «надо бы в церковь сходить», а по жизненно важной необходимости - набраться обороны от нечисти; кто знает, что черт ликом черен и страшен (сам видал), а Божьи ангелы собой пригожи и пахнут приятно, - без шуток счастливый человек. Простодушная народная вера обеспечивает наиболее сильное и пластичное переживание жизни. Если в вас такой веры нет, я не виновата.
«Пишущая женщина - ужасно интересно: как если бы корова или река заговорили…»
Александр Гаррос
Татьяна Москвина - блестящий питерский критик, эссеист, радиожурналист, актриса («Дневник его жены», к примеру), драматург и писатель: роман с говорящим названием из стихотворения Бродского «Смерть это все мужчины» стал пару лет назад весьма заметным событием. Рассматривая проблему женской прозы, «Эксперт» закономерно обратился к ней:
- Татьяна, я понимаю некоторую, э-э, неполиткорректность деления прозы на мужскую и женскую - действительно, сплошь и рядом гендерный фактор никакой роли тут не играет… Но мне кажется, что именно в России есть огромный раздел именно женской прозы - причем охватывающий совершенно разные жанры. Это, по-моему, такая проза, написанная женщинами, в которой Мужчина (не один конкретный, а Мужчина как понятие) является универсальной точкой отсчета - повествование ли в жанре «все мужики сволочи» перед нами, пособие ли «как женить на себе миллионера»… и так далее. А вы что думаете про такое определение?
- При чем бы тут была политкорректность? Дело ведь в невежестве читателей, всерьез полагающих, что «весь наш род русский вчера наседка под крапивой вывела». Женская проза - явление обширное, имеющее большую историю. Если вы откроете журналы девятнадцатого века, вы найдете там огромное количество женской прозы - от графини Салиас де Турнемир до милейшей Тэффи. В двадцатом веке женскую прозу пишут Вера Панова, Ирина Грекова, Людмила Уварова, Алла Драбкина и так далее. Это целый мир, никакого отношения не имеющий к макулатуре насчет «все мужики сволочи» и «как женить на себе миллионера». Одни воспитанницы Антона Павловича Чехова Екатерина Шаврова, Лидия Авилова, Татьяна Щепкина-Куперник чего стоят! Талантливейшие были люди, и было им ох как непросто пробиться к читателю сквозь плотные ряды гениев первой степени. Но пробивались тем не менее со своим женским словом, издавали журналы, переводили, учились, превозмогали болезни, бедность, насмешки. Надо иметь совесть и уважать достойных женщин-литераторов, которые внесли и вносят свою посильную лепту в русское слово, а не пороть высокомерную чушь про женскую прозу.
- Да я никого пока еще не хотел обидеть! Но согласитесь, что именно эта проза, как ее ни назови, на нашем книжном рынке занимает огромный сегмент - больший, пожалуй, чем где-либо еще: женский иронический и не очень детектив, уверенно превосходящий коллег-мужчин по «валовому продукту», разнообразные «дневники», от Ирины Денежкиной до Луизы Ложкиной, всяческие отчеты с Рублевки, моду на которые запустила Оксана Робски… Отчего так? Как это, по-вашему, связано с характером страны в целом?
- Женщины наши работают хорошо и много и этим часто отличаются от гордых мужчин, которые уверены в том, что они и так прекрасны, а потому позволяют себе спиваться и распадаться. Кто работает, тот и есть, не правда ли? Не нахожу, что женской прозы много, мужской гораздо больше, но мужчины стали тревожиться насчет конкуренции, вот и пытаются, задавая наводящие вопросы, понять, возможно ли как-то придушить соперниц или придется мириться.
- Чувствую себя матерым агентом мировой партии мужчинской власти… А вот в том, что в середине 90?х в жанре детектива лидировал эдакий «крутой мужской роман», все эти Бешеные и Комбаты, а с конца прошлого десятилетия лидерство перехватили дамы, вам видится некий социопсихологический знак?
- Общество устало - нет, слабое слово - охренело от агрессии. Агрессия - это мужчины. Быть мужчиной значит быть агрессором. Это не клевета, а медицинский факт. Желание несколько отдохнуть в женском мире и сказалось на потребности в женских историях.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 47; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!