ОТ КОНЦА ПРАВЛЕНИЯ ЭДУАРДА II ДО КОРОНАЦИИ ГЕНРИХА IV 83 страница
На следующее утро сеньор Монтиэля пришел сдаваться королю Энрике, который принял его любезно, так как и всех тех, кто вернул ему свою верность. Известия о смерти дона Педро вскоре распространились за границу, что доставило радость его врагам и печаль его друзьям. Когда король Португалии узнал, каким образом был убит его кузен дон Педро, то это его сильно раздосадовало, и он поклялся, что добьется за это удовлетворения. Он немедленно послал вызов королю Энрике и начал с ним войну, пробыв один сезон хозяином всех окрестностей Севильи. Это, однако, не помешало королю Энрике в его дальнейших действиях. Он вернулся к Толедо, который сдался ему, как только узнал о смерти дона Педро. Тоже самое сделали и все остальные части страны, зависимые от кастильской короны. Даже король Португалии не захотел дальше продолжать войну, так что, благодаря посредничеству баронов и прелатов Испании, и между ними был заключен мир. Так король Энрике стал в мире править над всей Кастилией. Мессир Бертран дю Геклен, мессир Оливье де Манни и другие французы, бретонцы и арагонцы продолжали оставаться у него, и к ним король Энрике относился очень хорошо. В самом деле, он по праву и должен был так поступать, ведь без их помощи, он бы никогда не смог бы завершить это дело. Мессир Бертран дю Геклен был сделан коннетаблем Испании и получил во владение Сориа с 20 тысячами ливров ежегодного дохода. Король дал его племяннику, мессиру Оливье де Манни во владение Кректу (Crecte) с 10 тысячами ливров дохода, и так далее – также и другим рыцарям, и с такой щедростью, что они были полностью удовлетворены. Король Энрике поехал в Бургос со своей королевой и детьми и устроил там свой двор, который держал, как и подобает государю 74 . Короли Франции и Арагона, также как и герцог Анжуйский, который его особенно любил, были очень рады счастливому исходу этой войны.
|
|
|
Около этого времени умер сеньор Лайонел Английский, который, как уже ранее говорилось, пересек Альпы и взял себе в жены дочь сеньора Галеаццо Висконти, правителя Милана. Но, так как его смерть показалось необычной 75 , то его товарищ, лорд Эдуард Деспенсер, который был там с ним, объявил войну против Галеаццо и в разное время убил многих его подданных. Однако, в конце концов, граф Савойский заключил между ними мир. Теперь давайте обратимся к тому, что будет происходить в герцогстве Аквитанском.
Комментарии
56 . Из всех моих изыскания следует, что, по-видимому, Фруассар был неправильно информирован, относительно того замка, в который как король Энрике уехал из Монпелье.
«Энрике и герцог Анжуйский вместе поехали в Авиньон. При своем возвращении они заключили договор, как против дона Педро, так и против англичан, но он держался в секрете. Затем Энрике уехал в свое графство Кессенон (Cessenon), в диоцезе Сен-Понс и Безье. Нуждаясь в деньгах, он продал это графство королю Франции, вместе с замками Кессеннон, Сервиан, Фезан и другими, за сумму в 27 тысяч золотых франков. Энрике принял эти деньги 27 июля и затем вместе со своей семьей переехал в замок Пьер-Пертуз (Pierre Pertuse), в котором жил по приезде из Испании». — Hist. de Languedoc.
|
|
|
Этот замок Пьер-Пертуз, как я полагаю, и соответствует фруассаровскому Роквемору. Он был срыт Людовиком XIV после Нимвегенского мира, чтобы построить на его развалинах замок Белльгард. Он занимает очень крепкую позицию и господствует над окружающей местностью. Руссильон в то время принадлежал короне Арагона.
Город Роквемор существует в Верхнем Лангедоке, около Монтобана, так что Фруассар, возможно, и прав, несмотря на то, что лангедокский историк писал именно так, как я только что процитировал.
57 . Барнс назавает его Элиотом дю Карбэ (Eliot du Carbais).
58 . Город в Бигоре, диоцез Тарба.
59 . Город Агреда (Agreda) — Collin's Hist. of the Black Prince.
60 . Долина Соны между Арагоном и Испанией. — Collins.
61 . Фуаж (Fouage) — «ежегодный налоговый сбор в старое время, взимаемый высшими сеньорами в своих владениях с каждой трубы или дома, имеющего очаг. Во времена Карла V он составлял 4 турских ливра. С этого времени, в большинстве мест вместо него была введена талья. Первоначально талья допускалась только в 4 случаях: новый сеньор, свадьба сыновей, заморский поход и выкуп пленного. Карл VII сделал этот налог ординарным. Все дворяне, или лица, занимающие дворянские должности были от него освобождены»— Colgrave's Dictionary — Fouage — Taille.
|
|
|
«Тальей облагалось имущество, движимое и недвижимое. Она составляла десятую часть доходов. В случае ложной декларации, непоказанный излишек имущества конфисковывался. — (Beaumanoir, chap. L.) . Когда короли намеревались обложить подданных своих владений тальей, то те бароны, что были обязаны служить им на войне, перелагали налог на своих вассалов. Согласно постановлению Святого Людовика, в церковном приходе избиралось 30 или 40 человек, который избирали из своего числа 12, которые распределяли этот налог, и они клялись на Евангелии, что ни из пристрастия, ни из обиды, никто из них не будет испытывать ни любви, ни ненависти. Эти 12 выбирали в свою очередь четверых, которые и назначались сборщиками налога».
|
|
|
«Помощь» была налогом, благодаря которому главный барон собирал деньгами со своих вассалов. Было 2 вида «помощи»: «l'aide legitime», которая взималась строго на определенные цели, такие как выкуп сеньора, брак старшей дочери, посвящение в рыцари сына, введение предполагаемого наследника в права. От этой «помощи» было освобождено духовенство. Другой вид назывался «l'aide gracieux». Он требовался в качестве подарка в некоторых случаях и зависел от воли подданных. Он собирался, когда сеньор отправлялся в крестовый поход в Палестину, когда он сам или его брат посвящались в рыцари, когда он выдавал замуж свою сестру или младших детей, когда он строил или восстанавливал замок, когда он вел войну ради защиты своих земель. Этот налог был добровольным недолго, и вскоре стал принудительным». — Введение к «Истории Франции при первых пяти Валуа» M. Levesque's, vol. i. pp. 325.
62 . См. Rymer, 1366, 1367, 1368 , где приводится договор и имена тех, кто сопровождал в Милан герцога Кларенса.
63 . В Hist. Gen. d’Espagne Феррераса он назван Рокаберти (Rocaberti).
64 . Впоследствии король Майорки был выкуплен своей женой, знаменитой Иоанной Неполитанской, чьим третьим мужем он был, за 28 тысяч золотых флоринов.
65 . «Герцог Анжуйский и Бертран дю Геклен переправились через Рону, осадили Тараскон, что находится напротив Бокера, 4 марта 1368 года. Настоящая история осады нам неизвестна, поскольку умы не можем доверять авторам различных жизнеописаний, или вернее, романов о Бертране дю Геклене, которые сообщают о различных обстоятельствах по этому поводу. Что определенно, так это то, что герцог Анжуйский осадил город с моря и с суши, и жители достигли с ним соглашения, добившись освобождения от осады города, владельцем которого он и стал» - Hist. Gen. de Languedoc, vol. 4, p.336 .
66 . Вероятно, это берберские королевства Бенмарин (Benmarin) и Тремсен (Tremecen). Ни Марианна, ни Феррерас не упоминают ни о каких других королях, кроме мусульманского короля Гранады, который присоединился к дону Педро с 6 тысячами всадников и примерно 30 тысячами других воинов. — Hist. Gen. de l’Espagne, vol. v. p. 400 .
67 . M . Dillon в своей «Истории Педро Жестокого» говорит: «Пока Энрике стоял перед Толедо, в его лагерь прибыли послы от Карла V Французского, который послал своего камергера Франсуа де Перелля (Perelles), виконта Родэзскоо и Жана де Рика (Ric), сеньора Небуриса (Neburis), чтобы поставить его в известность о том, что объявлена война между Францией и Англией и т.д.» — Vol, II. p. 104.
Этот Жан де Рик, возможно, является Жоффруа Риконом у Фруассара.
68 . Очевидно, имеется в виду Рокбертен, но под несколько другим именем. – прим. пер.
69 . Так в тексте. На самом деле – 22 марта 1369 года. – прим. пер.
70 . M . Dillon говорить, что Манрике, архиепископ Толедо, которому помогали нескольких способных офицеров, имел приказ блокировать Севилью, когда Энрике пошел навстречу дону Педро, и что к этому дону Телло присоединился также король Наваррский, желавший поживиться за счет испанского королевства.
71 . Существуют различные рассказы об этом деле. Феррерас приписывает поимку дона Педро Бертрану дю Геклену, что не служит его чести. Но я не могу поверить этому, так как алчность была несвойственна этому славному человеку, и я склонен полагать, что Фруассар был информирован правильно
72 . Обарда (aubarde или abbarda) - согласно словарю Du Cange, первонаячальное значение этого слова - боевое седло, и можно предположить, что оно применялось в качестве походной кровати в шатре, служило в качестве сиденья или кушетки, в зависимости от обстоятельств, и здесь оно могло применяться наподобие солдатского седла, которое служит подушкой на бивуаке. Лорд Бернерс переводит это как скамья, и вероятно он недалек от истины. — ED.
73 . «Вместе с этим несчастным монархом также пало два славных англичанина, которые были убиты из-за того, что во время его борьбы с королем Энрике, извлекли свои мечи в его защиту. Это были сэр Ральф Холмс и Джеймс Роуленд. Фернандо де Кастро жизнь была сохранена, принимая во внимание его долгую привязанность и верность своему сюзерену.
После смерти короля Педро, дон Фернандо де Кастро совершил побег в Португалию и впоследствии вернулся в Гиень, где и умер. Над его могилой была помещена следующая надпись: AQUI YACE DON FERNANDO PEREZ DE CASTRO, TODA LA FIDELIDAD DE ESPANA.» — Dillon’s His. of Peter the Cruel, vol. ii. p. 119 .
74 . «Чтобы вознаградить французских и прочих рыцарей, король Энрике собрал казну королевства в Медина дель Кампо.. Он заплатил Бертрану дю Геклену 120 тысяч золотых флоринов. Король также дал ему Сорию, Альмазан, Атиенку, Монтеагудо и Серон, вместе с зависимыми от них ленами. Оливье де Манни - Аргеду. Рибальдо, вместе с титулом графа – Вигуэру де Вилламу (Viguer de Villames), которого он женил на даме из семьи Гузман. Аквилар де Кампо - Жоффруа Релору и Виллальпанд - Арно Сольеру (Solier)» — Ferreras Hist. d’Espagne, vol. v., pp. 414, 415 .
75 . «Кроме того, при приезде Лайонела было с наибольшей щедростью истрачено такое множество средств на организацию наироскошнейших празднеств, величественных зрелищ и на то, чтобы почтить редкими подарками примерно 200 англичан, которые сопровождали его зятя, что, казалось, это превышает величие самых состоятельных государей. Ведь на пиру, среди самых дорогих гостей присутствовал Франческо Петрарка, там подавалось на стол около 30 перемен блюд, и между каждой переменой было столько же удивительной ценности подарков. Все это Джан-Галеаццо, глава избранной молодежи, предлагал Лайонелу. Например, при одной перемене было 70 добрых коней, убранных в шелка и имевших серебряные сбруи, при другой - серебряные сосуды, соколы, гончие собаки, броня для коней, дорогие кольчуги, сверкающие нагрудники из массивной стали, шлемы и латы, украшенные дорогими навершиями, одежды, инкрустированные дорогими камнями, солдатские пояса и, наконец, некие драгоценные камни изумительной красоты, оправленные в золото и пурпур, и мужские золотые одежды, украшенные с великим богатством. И такова была роскошь этого пира, что мяса, унесенного со стола, было бы достаточно для 10 тысяч человек. Но вскоре, Лайонел, живший со своей новой женой пока что по обычаям своей страны, и забывший или не принявший во внимание изменение климата, сам, будучи скромным, до крайности пресытился пирами, и был истощен и съеден медленной болезнью, и умер в Альба».
Это сообщение из Stowe, pp. 267, 268, edition 1631 , кажется говорит о смерти герцога Кларенса, как о чем-то естественном и не подразумевает, что она случилась из-за предательства.
Более детальный отчет об этом дела - см. Corio’s History of Milan, printed at Milan, 1503.
Глава 246
При рассмотрении законности поочагового налога, который собрался ввести принц Уэльский, королю Карлу V советуют объявить себя верховным сеньором Гиени и Аквитании. Это становится причиной возобновления войны между французами и англичанами.
Ранее мы рассказывали о том, как принцу посоветовали ввести в своих владениях налог с каждого очага, из-за чего многие сочли себя сверхобремененными, особенно гасконцы, тогда как жители нижних стран - Пуату, Сентонжа, и Ла-Рошели согласились на него терпимо и с доброй шуткой, поскольку они жили ближе к столице своего принца и поскольку были более послушны и традиционно расположены выполнять приказы своих сеньоров, от которых зависели сильнее и были крепче в своей верности, чем те, кто жили в удаленных частях страны.
Для того, что привести эти намерения принца в действие, состоялось несколько парламентов в Ниоре, Ангулеме, Пуатье, Бордо и Бержераке. Но гасконцы объявили, что они никогда не заплатят этот налог, и не позволят, чтобы он взимался в их владениях, и заявили, что они должны будут обратиться с апелляцией к королю Франции. Это притязание на апелляцию сильно разгневало принца, который ответил, что такой апелляции они не подадут, так как король Франции отдал все свои права на апелляцию и правосудие, когда передавал эти земли его сеньору-отцу, как полностью явствует из статей мирного договора, и что переговорщики, заключавшие этот мир не предусмотрели ни малейшей статьи, которая бы позволяла королю Франции принимать апелляции. На это гасконцы ответили, что ни для короля Франции, ни для его власти не было законным (и это даже не было в его власти ) освобождать их от права апелляции к нему без согласия прелатов, баронов, местечек и главных городов Гаскони, которые никогда на это не согласятся, а если это будет предложено, то даже не захотят рассматривать, поскольку это станет причиной вечной войны с Францией.
Так принц и бароны Гаскони ссорились друг с другом, так как каждая сторона придерживалась своего собственного мнения и утверждала, что права она. Граф Арманьяк, граф Комменж, сеньор д`Альбре, граф Перегорский и некоторые другие бароны из Гаскони, спокойно оставались в Париже, около особы короля, и во время его досуга сообщали его величеству, что принц, из гордости и самонадеянности жаждет подавить их своей стопой и задавить их налогами с их земель, о которых не было слыхано до сих пор, и которые они никогда не позволят взимать. Они представляли королю, что принесли ему апелляцию и требовали, чтобы принц был вызван предстать перед парламентом и пэрами, чтобы ответить на их жалобы и за те притеснения, которые он им чинит.
Король Франции с удовлетворением выслушал этих гасконских сеньоров, когда они просили его помочь и посодействовать, в качестве их сеньора-сюзерена, добавив, что если он от этого откажется, то они откажутся от своей вассальной зависимости и обратятся к какому-нибудь другому двору, так что, из страха потерять свои права на этот сюзеренитет, он, в конце концов, согласился на их требование. Однако, он чувствовал, что это дело может стать поводом к войне, которую он не хотел бы начинать без некоторой видимости законности. Кроме того, его королевство не оправилось ни от результатов последней войны, ни от разбоев со стороны вольных рот и других врагов. Вдобавок к этим резонам, его брат герцог Беррийский все еще находился в заложниках в Англии. Поэтому он решил действовать благоразумно и осторожно.
Около этого времени, мессир Ги де Линьи, граф де Сен-Поль, без разрешения англичан, с помощью очень ловкой хитрости вернулся из Англии во Францию. Так как детальное изложение этой хитрости потребовало бы значительного времени, то я это опущу. Этот граф ненавидел англичан больше, чем можно выразить словами, и предпринял большие усилия чтобы король Франции согласился с просьбой гасконских сеньоров, так как он хорошо знал, что если принц Уэльский будет вызван, чтобы предстать перед парламентом, то результатом будет война. Многие прелаты, бароны, графы и рыцари Франции объединились с графом де Сен-Поль и говорили королю, что король Англии никоим образом не придерживается мира, не оказывает никакого уважения тому, в чем поклялся и скрепил печатью, согласно содержанию договоров, которые были заключены в Бретиньи, что около Шартра, и которые позже были подтверждены в Кале. Ведь англичане, после заключения мира, ведут войну с Францией тайком, и в такой же, если не в большей степени, чем до этого. Они убеждали короля на этот счет, добавляя, что если он прочтет статьи мирного договора, который был принят королем Англии и его старшим сыном, и который они поклялись и присягнули соблюдать, то он обнаружит правдивость их слов.
На это, король Франции, чтобы быть лучше информированным, и чтобы сохранить права своей короны, приказал принести на заседание совета все бумаги, относящиеся к последнему миру, и там они были несколько раз прочитаны, так, чтобы можно было полностью изучить различные места и статьи. Они были тщательно проверены, и среди них они нашли одну, относящуюся к отданным землям, и ей король и его совет уделили величайшее внимание, так как она ясно и определенно говорила о том, о предмете их спора. Документ был написан такими словами: «Эдуард, милостью Божьей король Англии, сеньор Ирландии и Аквитании, приветствует всех, до кого дойдет это письмо. Знайте все, что в соглашении об окончательном мире, заключенном между нашим дражайшим братом королем Франции и нами, есть две статьи следующего содержания:
1. Вышеупомянутые короли находят, что все вышеупомянутые предметы должны быть подтверждены нашим святым отцом папой, и они, по возможности, самым крепким образом, должны быть скреплены клятвами, приговорами и суждениями римской курии, и всеми другими способами, и от вышеупомянутой римской курии должны быть получены разрешения от обетов, прощения и письма, относящиеся к заключению и вводу в силу настоящего договора, копии которого должны быть разосланы в разные места с течение трех недель и не позднее того, как король прибудет в Кале.
2. Для того, чтобы вышеупомянутые вещи, которые окончены и о которых достигнута договоренность, могли бы быть более твердыми и крепкими, будут предприняты следующие предосторожности, а именно: письма, составленные советниками двух королей наилучшим, насколько это возможно, образом, будут скреплены печатями двух королей, а также печатями их двух старших сыновей. Вышеупомянутые короли, их старшие сыновья и их дети, также как и другие члены королевской семьи, и главные нобли их королевств, числом 20 человек, поклянутся, что они будут придерживаться и помогать придерживаться всего, что в них содержится, во всех этих статей, которые были заключены и согласованы, и что они будут придерживаться их, не делая ничего противного, ни обманом, ни по злому умыслу, и не строя никаких возможных препятствий. И если найдется какое-нибудь лицо в двух вышеупомянутых королевствах, Франции или Англии, которое будет бунтовать и не соглашаться с вышеупомянутыми договорами, то два вышеупомянутых короля совместно употребят все силы тела, фортуны и своих друзей, чтобы привести вышеупомянутых мятежников к подлинному повиновению, согласно форме и сути вышеупомянутого договора. И вдобавок, два вышеупомянутых короля и сами, и со своими королевствами, покорятся приговору нашего святого отца папы, чтобы тот смог вынести духовный приговор, или повлиять другим подобающим способом на тех, кто поднимет мятеж, и сделает это он так, как сочтет наиболее подходящим. И среди вышеупомянутых обеспечений и гарантий, два короля отрекаются за себя и за своих наследников, под клятвой и присягой, от всех войн и военных действий. И если, из-за неповиновения, мятежа или могущества каких-либо подданных французского королевства, или по какому-нибудь другому случаю, король Франции окажется неспособным осуществить и исполнить вышесказанные вещи, то вышеупомянутый король Англии, его наследники и его королевство, или кто-нибудь из них, не будут ни вести войны, ни подавать повода к войне ни против вышеупомянутого короля Франции, ни против его наследников, ни против королевства, но вместе они объединяться и приложат все силы, чтобы привести вышеупомянутых мятежников к надлежащему повиновению и к исполнению вышеупомянутых вещей. И также, если в вышеупомянутом королевстве, найдется кто-нибудь, находящийся на службе у короля Англии, кто не пожелает сдать и отдать те замки, города или крепости, которые он удерживает во французском королевстве, и не будет повиноваться вышеупомянутому договору, или если по какой-либо причине король Англии не сможет исполнять то, что заложено в вышеупомянутом договоре, то ни король Франции, ни его наследники, ни кто-нибудь их них не будет вести войны ни против короля Англии, ни против его королевства, но оба они, совместно, приложат все свое могущество и старание для того, чтобы отвоевать вышеупомянутые замки, города и крепости и вернуть этих мятежников к должному повиновению, чтобы можно было обеспечить выполнение вышеупомянутых договоров. И в соответствии с сущностью данного акта, с обеих сторон будут взаимно даны все виды гарантий, которые только можно придумать, а также и вместе с другими, они будут даны и папой и римской курией, для поддержания мира и других статей договора. По каковой причине, желая сохранить и лелеять вечный мир и любовь между нашим вышеназванным братом и королевством Франция, мы должны отказаться, и настоящим документом отказываемся, от войны и враждебных действий против нашего вышеназванного брата, его наследников и приемников, против королевства Франции и его подданных. И мы обещаем и клянемся, и должны обещать и поклясться на теле ИИСУСА ХРИСТА, за нас самих и наших приемников, что мы не будем совершать, и не допустим, чтобы совершалось какое-нибудь действие или говорилось какое-нибудь слово ни против этого отказа, ни против чего-нибудь из того, что содержится в вышеуказанных статьях. И если мы сделаем или позволим сделаться что-нибудь противное, что запрещает Бог, то мы будем готовы к тому, что нас будут считать лживыми, безнравственными и клятвопреступными, и мы подвергнемся такому позору и бесчестию, какому помазанные и коронованные короли подвергаются в таких случаях. Мы отказываемся от всяких мыслей просить папу о каком-либо освобождении или разрешении от нашей вышеназванной клятвы, и если получим их, то объявим их аннулированными и не имеющими силы, и мы не будем использовать никакое преимуществом, которое могло бы от этого разрешения произойти. Для того чтобы полнее скрепить вышеуказанные заявления, мы выражаем покорность сами и за наших приемников, юрисдикции и приговору римской церкви, и желаем и соглашаемся на то, чтобы наш святой отец папа подтвердил все эти вещи, издав предостерегающие и общие наказы для исполнения, направленные против нас, наших наследников и приемников, и против наших подданных (будут ли они простолюдинами, членами университетов, коллегий или частными лицами любого состояния), состоящие в том, что как только мы или они попытаемся сделать что-либо противное этим статьям, такими действиями, как занятие городов, замков, крепостей или совершением любых других действий в виде ободрения, помощи, содействия или участия, которыми мы могли бы каким-нибудь образом нарушить истинный смысл этого договора, то мы или они должны будем подвергнуться отлучению от церкви, отрешению от должности или интердикту.
Дата добавления: 2021-01-20; просмотров: 205; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!