В. Синдром лиц с предрассудками
Адорно Т. Исследование авторитарной личности
Типы и синдромы
А. Исходные данные
Едва ли какое-либо другое понятие американской психологии подвергалось такой решительной и сильной критике, как типология. Поскольку "каждое учение о типах является наполовину ничем иным как точкой зрения на проблему индивидуальности"[1], оно подвержено ожесточенным нападкам с двух сторон, так как все учения никогда не охватывают специфического и так как их обобщения статистически не действительны и даже не годятся как эвристический инструмент. <…>
Однако причиной длительной достоверности типологического метода является не статически биологическая, а наоборот ее, динамическая и социальная противоположность. То, что человеческое общество до сих пор было разделено на классы, повлияло не только на внешние отношения людей; знаки социального подчинения остались также в психике каждого человека. Как и в какой степени иерархические социальные порядки пронизывают мышление индивида, его установки и поведение, это, прежде всего, проследил Дюркгейм. Люди в такой степени образуют психологические "классы", в какой они созданы изменчивыми общественными процессами, и это относится, по всей видимости, в еще большей степени к нашей собственной стандартизированной массовой культуре, чем к прошлому времени. Психологически относительная ригидность наших Н и некоторых N отражает растушую ригидность, в соответствии с которой наше общество распадается на два более или менее отчетливо противостоящих друг другу лагеря. <…> Мышление "ярлыками" возможно только потому, что существование тех, которые ему поддаются, в значительной степени определено "ярлыком" – стандартизированными, непроницаемыми и могущественными общественными процессами, которые оставляют индивиду очень мало свободы для действий и проявления истинной индивидуальности. <…> Так как мир, в котором мы живем, нормирован и "производит типизированных" людей, у нас возникает повод искать психологические типы. Только в том случае, если в современном человеке мы обнаруживаем клишеобразные черты, а не при отрицании их существования, можно противостоять пагубной тенденции к всеобъемлющей классификации и упорядочению.
|
|
|
Конструкция психологических типов имплицирует не только произвольную насильственную попытку привнести "порядок" в запутанное многообразие человеческого характера. Она является средством категоризировать это разнообразие соответственно его структуре, изучить его лучше.
<…> для науки необходимо найти "оружие" против потенциальной угрозы фашистской ментальности. Вопрос стоит так, насколько возможна успешная борьба с опасностью фашизма психологическими средствами. Психологически лечить предвзятых индивидов проблематично, так как они многочисленны и ни в коем случае не больны в обычном смысле слова. Они, как мы видели, по крайней мере, часто, лучше приспособлены, чем непредвзятые индивиды. Но так как современный фашизм нельзя себе представить без массовой базы, т.е. без опоры на массы, внутренняя структура его предполагаемых сторонников имеет решающее значение, и средства защиты, которые не учитывают субъективную сторону проблемы, не были бы по-настоящему "реалистичными". Учитывая размеры распространения фашистского потенциала среди современных масс, становится ясным, что психологические контрмеры только тогда имеют перспективу на успех, если они дифференцированы на специфические группы. Общими мерами можно было бы оперировать только в плоскости расплывчатого сообщества, так что они, по всей видимости, провалились бы. <…> В результате предыдущих объяснений мы строим нашу собственную попытку, опираясь на три следующих главных критерия:
|
|
|
a) Мы не хотим сортировать человеческие существа ни на группы, как это хорошо делает статистик, ни на обычные идеальные типы, которые должны быть дополнены смешанными случаями. <…> Мы считаем научно самыми продуктивными те типы, которые соединяют разрозненные черты в целесообразную последовательность и делают видимыми корреляции элементов, которые взаимосвязаны по психологической интерпретации в соответствии с присущей им динамикой их "внутренней" логики. <…>
|
|
|
b) Наша типология должна быть потому критической, поскольку она понимает типизацию самих людей как социальную функцию. Чем более застывшим является тип, тем более глубокое клеймо на него наложило общество. <…>
с) Типы должны быть сконструированы так, чтобы они были продуктивны в прагматическом аспекте. Это означает, что они должны быть переносимы в относительно жесткие механизмы, которые так построены, что различия индивидуальной природы играли бы только второстепенную роль. <…> Такой поверхностный вопрос, как "Какие виды личностей Вы находите среди предвзятых?", более соответствует типологическим потребностям, чем попытке определить типы на первый взгляд, приблизительно по различным фиксациям в предгенитальных и генитальных фазах развития и т.п. Этого недопустимого упрощения, вероятно, можно достичь путем вовлечения социологических критериев в такие психологические конструкции, как групповая принадлежность, идентификация среди подопытных лиц, а также общественные цели, установки и образцы поведения. Задача соотнести психологические критерии типов с социологическими облегчается благодаря констатации, которую мы делаем в ходе наших исследований, того, что между некоторым числом "клинических" категорий, как например, рабская любовь к строгому отцу и некоторым социальным типом поведения существует тесная взаимосвязь (нечто вроде веры в авторитет ради авторитета). Следовательно, мы для гипотетических целей типологии можем "перевести" некоторые наши основополагающие психологические понятия на язык социологии, который в некоторой степени им родственен.
|
|
|
<…> Наша типология, или скорее схема синдромов должна быть устроена так, чтобы как можно "натуральнее" подходить к эмпирическим данным. Мы не должны забывать, что наш материал существует не в пустом пространстве, а заранее определен структурно инструментами, прежде всего анкетами и схемами интервью. Так как наши гипотезы были сформулированы в соответствии с психоаналитической теорией, то синдромы сильно ориентированы на психологические понятия. <…>
Выдающимся результатом нашего исследования является то, что "высшая точка" в принципе является синдромом, который приподнимается над многообразием "более низких" синдромов. Он существует приблизительно как потенциальный фашистский характер, который сам в себе образует "структурное единство". Такие черты как конвенционализм, подчиненность авторитетам, агрессия, склонность к протекции, манипуляции и т.п., как правило, идут рука об руку. Поэтому, "субсиндромы", которые мы здесь описываем, не должны изолировать какую-либо из этих черт; их нужно понимать вместе внутри общей соотносительной системы Н. То, что их отличает друг от друга, это не их исключительность, а подчеркивание того или иного признака, той или иной динамики, выбранной для характеристики. <…>
Прагматические требования и представления о том, что лица типа Н в общем сильнее "типизированы", чем лица типа N, концентрируют наш интерес на лицах с предрассудками. Несмотря на это, мы считаем необходимым сконструировать синдромы лиц типа N. Хотя общее направление нашего исследования ведет нас к несколько одностороннему подчеркиванию психологических детерминант, однако мы не должны забывать, что предрассудок ни в коем случае не является психологически "субъективным" феноменом. На идеологию и ментальность лиц Н в большой степени влияет объективный дух нашего общества. Хотя различные индивиды по-разному, соответственно своей психической структуре, реагируют на современные культурные стимулы предрассудка, однако, если мы хотим понять поведение индивида или психических групп, нельзя обойти объективный элемент предрассудка. Поэтому недостаточно спросить, "почему тот или иной индивид является этноцентрическим?", это должно означать, "почему он положительно реагирует на присутствующие стимулы, на которые, однако, другой реагирует негативно?". Потенциально фашистский характер нужно рассматривать как продукт взаимодействия между культурным климатом предрассудка и "психологическими" реакциями на этот климат. Он состоит не только из грубых внешних факторов, таких как экономические и социальные условия, но также и из мнений, идей, мировоззрения и поведения, которые выступают как присущие индивиду, но не возникают из его автономного мышления и независимого психологического развития, а лишь сводятся к его принадлежности к нашей культуре. Эти объективные шаблоны так глубоко проникающи в своем влиянии, что в такой же степени сложно объяснить, почему один сопротивляется им, а другой их принимает. Другими словами, тип N является в такой же степени психологической проблемой, как и тип Н, и только когда их поймешь, можно составить картину об объективном механизме предрассудка. Поэтому нельзя обойтись без конструкции синдромов N.
Наши синдромы восходят к типологии антисемитов, разработанной и опубликованной Институтом социальных исследований[2], которая в данном исследовании была модифицирована и распространена на лиц типа N. В своей новой форме она была применена прежде всего к Лос-Анджелес-Семпл; <…> Мы поясним каждый синдром, описывая характерный случай, главным образом на основе протокола интервью отобранного подопытного лица.
В. Синдром лиц с предрассудками
Перед детальным рассмотрением мы дадим краткую характеристику различных типов. Поверхностное неприязненное чувство легко распознать по оправданным и неоправданным социальным страхам. Наша конструкция, однако, ничего не говорит о психологических фиксациях и о механизмах защиты, которые лежат в основе схемы мнений. У конвенционального типа бросается в глаза, как и ожидалось, признание конвенциональных ценностей. Его сверх-Я никогда не было крепким, и оно находится под влиянием его воплощающих инстанций. Его самый ярко выраженный мотив – это боязнь быть "не как все". Над авторитарным типом господствует сверх-Я, и ему приходится непрерывно бороться против сильных и в высшей степени амбивалентных тенденций Оно. Его преследует страх быть слабым. У хулигана победили вытесненные тенденции среднего человека, хотя и в искаженной деструктивной форме. "Фантазер", а также манипулятор, как кажется, разрешили Эдипов комплекс, уйдя как Нарцисс, в самих себя. Однако их отношение к внешнему миру варьируется. "Фантазеры" в большой степени заменили реальность миром фантазии. Их главным признаком поэтому является проективность, самая большая забота – не дать запачкать свой внутренний мир из-за соприкосновения с ужасной действительностью: их мучают строгие табу относительно "скрытых безумств", как их называет Фрейд. Манипулятивный тип избегает психоза, низводя действительность к простому объекту действия, однако он не способен к позитивному катексису (у Фрейда это слово использовалось для характеристики интенсивности проявления психических процессов, динамики течения психической энергии. Соответственно, «антикатексис» значит торможение (этих процессов). Большинство выражений со словом «катексис», можно переформулировать, пользуясь терминами «интерес», «смысл» или «реальность», или же «внимание», «стремление». Катексис аналогичен электрозаряду, который способен перемещаться от одной структуры к другой, пока не становится связанным; или подобен войскам, что могут передислоцироваться с одной позиции на другую. Отсюда глаголы катектировать , декатектировать и гиперкатектировать.). Его склонность к насилию еще сильнее, чем у авторитарного и, кажется, совершенно чужда Я. Он не достиг трансформации внешней силы принуждения в сверх-Я. Полное подавление всякого желания любви – его главный механизм защиты. В нашем примере, по-видимому, наиболее часто представлены конвенциональный и авторитарный типы.
Дата добавления: 2021-01-20; просмотров: 58; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!