ПОСЛАНИЕ ГОРАЦИЯ К МЕЦЕНАТУ, В КОТОРОМ ПРИГЛАШАЕТ ЕГО К СЕЛЬСКОМУ ОБЕДУ 24 страница
С.Л. Франк, осмысливая философию Тютчева, рассмотрел это стихотворение в контексте с «Весной», «Тени сизые смесились...», «О чем ты воешь, ветр ночной...» (см. коммент . к стих. С. 466, 436, 396); философ задался вопросом: «Почему ночь, срывающая покров, который отделяет нас от всеединства мира, «страшна» нам, почему ночью человек стоит, «как сирота бездомный» «пред этой бездной темной», тогда как дневной покров, отделяющий человека от «таинственного мира духов», есть «земнородных оживленье, души болящей исцеленье» («День и ночь»)? Каким образом эти чувства ужаса и тоски может навевать тот «животворный океан» всемирно-божеской жизни, который только что описывался как спасение от призрачной отрешенности «частной жизни»?» Ответ, по мнению философа, заключается в том, что в самом всеединстве, с которым сливается личное сознание, «таятся две коренным образом различные стихии — светлая и темная» (Франк . С. 18). Продолжая эту мысль, Франк устанавливает ее генезис: «Космическое чувство Тютчева влечет его к метафизическому миропониманию, подобному воззрениям Якова Беме и Шеллинга, усматривавшим хаос, темное, бесформенное, роковое начало в пределах самого Божества; вселенское бытие внутренне двойственно, ибо двойственность принадлежит к самому всеединству, взаимосвязана в нем так, как день и ночь, восток и запад в своей разделенности и враждебности связаны между собою в природе» (там же. С. 20).
|
|
|
В.Я. Брюсов повторил то, что было высказано Дудышкиным и Соловьевым: «Тютчев особенно часто изображал в своих стихах ночь, и у него был крайне своеобразный взгляд на нее. Другие поэты не раз сравнивали ночь с каким-то темным покровом, плащом, который скрывает от взоров дневную яркость картин. Тютчев, наоборот, представляет покровом — день: под дневной яркостью, говорит он, становится невидимой подлинная сущность природы; мы ощущаем ее только ночью, когда между нею и нами нет «преграды» в виде солнечных лучей. Эту сущность природы Тютчев называет хаосом и бездной, т. е. борьбой, смешением первоначальных («стихийных») сил. При свете мы видим только ту часть мира, которая постепенно, и в течение миллиардов веков (как учит наука), пришла в некоторую стройность («гармонию»). Но остается еще безмерно большая часть вселенной, поныне находящаяся в состоянии устроения» (Брюсов . С. 22). Раньше Брюсов высказывал эти мысли в предисловии к изданию Маркса. Тогда возражал С. Адрианов («Вестник Европы». 1912. № 10. С. 407), который не соглашался приравнивать тютчевский пантеизм к буддийскому культу нирваны. Адрианов полагает, что для Тютчева приближение к хаосу не желанно, а страшно, потому что оно означает приближение к врагу: «Ясно, значит, что ночь, хаос есть нечто враждебное натуре Тютчева. Где же его друг? Он нам сам это сказал: «День , земнородных оживленье, / Души болящей исцеленье, / Друг человеков и богов!» Именно при встрече с днем, при созерцании того «покрова златотканного», который он набрасывает на «безымянную бездну», на бездну хаоса, восторгом воспламеняется душа Тютчева, и радостными гимнами в честь мироздания гремит он. Тут его осанна истинному богу его».
|
|
|
«НЕ ВЕРЬ, НЕ ВЕРЬ ПОЭТУ, ДЕВА...»
Автограф неизвестен.
Первая публикация — Совр . 1839. Т. XIV. С. 154–155, с подписью «Ф. Т-въ», под заглавием «Не верь, не верь поэту» (в нашем издании заглавие не сохраняется). Вошло в Совр . 1854. Т. XLIV. С. 23 (с тем же названием, но с добавлением восклицательного знака в конце); так же печаталось в Изд. 1854 . С. 46; Изд. 1868 . С. 51–52; Изд. СПб., 1886 . С. 33–34; но в Изд. 1900 . С. 126–127 — без названия.
Печатается по первой публикации. См. «Другие редакции и варианты». С. 253.
Издания различаются 14-й строкой: в первом — «Его бессмысленный народ», в следующих указанных — «Поэта — суетный народ» (в Изд. 1900 тире отсутствует). Видимо, И.С. Тургенев, готовивший Изд. 1854 , счел слово «бессмысленный» слишком грубым и несправедливым определением народа. Определение смягчено, что было принято и другими издателями. Г.И. Чулков и К.В. Пигарев восстановили вариант первого издания. Отличаются издания и по синтаксическому оформлению текста. Первое издание было ближе всего тютчевской манере. В списке Муран. альбома (с. 97–98) в 14-й строке — «Его бессмысленный народ»; название сохраняется, но без восклицательного знака, слово «Поэту» с прописной буквы лишь в названии. Пунктуация близка первому изданию.
|
|
|
Чулков датирует стихотворение 1831–1839 гг. (см. Чулков I . С. 893), Пигарев справедливо считает, что оно, как «День и ночь» (см. коммент . С. 468), написано не позднее начала 1839 г. (цензурное разрешение Совр . — 23 марта 1839 г.).
Характеризуя мотивы любви в лирике поэта, И.С. Аксаков, одним из первых цитируя стихотворение, писал: «Прежде всего, что бросается в глаза в поэзии Тютчева и резко отличает ее от поэзии ее современников в России — это совершенное отсутствие грубого эротического содержания <...> Мы уже знаем, какое важное значение в его судьбе, параллельно с жизнью ума и высшими призывами души, должно быть отведено внутренней жизни сердца, и эта жизнь не могла не отразиться в его стихах. Но она отразилась в них только тою стороною, которая одна и имела для него цену, — стороною чувства, всегда искреннего, со всеми своими последствиями: заблуждением, борьбой, скорбью, раскаянием, душевною мукою. Ни тени цинического ликования, нескромного торжества, ветреной радости: что-то глубоко задушевное, тоскливо-немощное звучит в этом отделе его поэзии» (Биогр . С. 104). К.Д. Бальмонт сопоставляет стихотворение с однотемными — Пушкина и Лермонтова, но отдает предпочтение Тютчеву: «Натура поэта, по существу своему вольная и независимая от временных обстоятельств, не угадана здесь самими поэтами. Несколько красноречивее в смысле тонкости понимания стихи Тютчева (цитирует стих. «Не верь, не верь поэту, дева» и «Поэтам» Фета — В.К .). <...> У Тютчева и Фета мы видим психологию художественной натуры, черты интимной внутренней жизни. Художник свободен не потому, что он царь, а потому, что он стихия. Художественное творчество независимо от жизни, потому что из мертвых листьев оно умеет делать золотые узоры» (Бальмонт . С. 64–65).
|
|
|
«ЖИВЫМ СОЧУВСТВИЕМ ПРИВЕТА...»
Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 1–2.
Первая публикация — РБ . 1858. Ч. II. Кн. 10. С. 5–6, с подписью «Ф. Тютчев». Затем — в Изд. 1868 . С. 85–86; Изд. СПб., 1886 . С. 115–116; Изд. 1900 . С. 130–131.
Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 253.
В автографе тщательно переписано на трех страницах — по две строфы на каждой, строфы отчеркнуты. Как обычно у поэта, в конце строк часты тире и многоточия, по пяти, шести и более точек. Тире, а особенно многоточия многозначительны, они как бы дорисовывают образ поэта, внутренний мир которого лишь слегка приоткрывается, но полностью не раскрыт: его «мечты», гордая боязливость, способность «боготворить» обладают таинственной недоговоренностью. В конце стихотворения указано: «(Мюнхен. 1840)».
В РБ , Изд. 1868 , Изд. СПб., 1868 и Изд. 1900 — вариант автографа 3-й строки («О, не смущай, молю, поэта»), но в списке ГАРФ (Ф. 728. Оп. 1. Ед. хр. 2319. Л. 6 — 6 об.) — «О не тревожь души поэта». В 16-й строке в указанных изданиях, кроме РБ (здесь, как в автографе), — «Вся прелесть женщины мелькнет», в списке ГАРФ — как в автографе («Вся прелесть женщины блеснет»); 23-я строка в тех же изданиях — «Пускай служить он не умеет», но в автографе — «Пускай любить он не умеет». Дата и место написания стихотворения в изданиях указываются (кроме РБ ). Отступления от автографа заметно меняют мысль автора. Слово «смущай» (в 3-й строке) больше соответствует нарисованному образу «гордо-боязливого» поэта, а слова «не тревожь» в данном контексте — более нейтральные, не характеризующие личность. В 16-й строке слова «блеснет» и «мелькнет» по отношению к женской «прелести» правомерны оба, и у Тютчева есть образ — «Мелькнут твои младые годы» («Русской женщине»), но в стихотворении более позднем поэт говорит о «мелькании» лет жизни женщины, о трагизме ее скоротечной судьбы. В этом же стихотворении он скорее славит женскую красоту — ее «прелесть», исполненную блеска; в стихотворении представлено не затухание женской красоты, а ее расцвет, и слово «блеснет» (как в автографе) больше соответствует мысли поэта. Особенно она изменена в последней строфе, когда вместо слова «любить» (автографа) печатают слово «служить». Поэт говорил о другом — не о «службе» (угождении, прислуживании), а о «любви»; по мысли автора, поэт не «любит» в обычном смысле слова, а больше чем любит — «Боготворить умеет он».
Адресовано Великой княгине Марии Николаевне (1819–1876), дочери Николая I, к которой поэт относился с уважением и симпатией; в письме к своим родителям, написанном в октябре 1840 г., он говорил о коронованных особах, которые находились в Тегернзее (вблизи Мюнхена), и заметил: «Великая княгиня Мария в самом деле очаровательна». Он не мог сказать ей о том, что отказывается служить ей. Поэт выразил максимальное признание женщины, сказав и о блеске ее красоты и о своей способности ее не любить, а «боготворить» ее. Дошел отзыв В. кн. Марии Николаевны об этих стихах Тютчева (см. «Переписка Я.К. Грота с П.А. Плетневым». СПб., 1896. Т. I. С. 183). Г.И. Чулков пишет: «А.Д. Скалдин сообщал нам, что у покойного Н.В. Недоброво были документы, на основании коих он строил предположение, что у Тютчева был роман с какой-то великой княгиней. Семейное предание Тютчевых не подтверждает подобного домысла. Бумаги Н.В. Недоброво, материалы и заметки, собранные им для работы о Тютчеве, находятся в Рукопис<ном> отд<еле> б<ывшего> Пушкинского Дома в Ленинграде. В этих бумагах мы также не нашли документов, подтверждающих домысел Н.В. Недоброво. С другой стороны, Д.Д. Благой сообщил нам, что оригинал тютчевского стихотворения, находившийся в архиве Зимнего дворца, был помещен в пачке рукописей, принадлежавших императрице, жене Николая I, что, впрочем, не доказывает еще, что пьеса Тютчева относилась к императрице» (Чулков I . С. 396). См. отзыв о Великой княгине в дневнике и мемуарах А.Ф. Тютчевой (см.: Тютчева А.Ф . При дворе двух императоров. Воспоминания. Дневник. 1853–1882. Тула, 1990. С. 150, 152–153).
Датируется предположительно октябрем 1840 г.
На это стихотворение отозвался В.Я. Брюсов (см. Изд. Маркса . С. XX–XXI). Считая, что оно адресовано В. кн. Марии Николаевне, он полагает, что Тютчев рассчитывал на ее поддержку в своих служебных делах — поэт хотел возвратиться на службу, и в последней строфе стихотворения Брюсов видел намек на личную судьбу Тютчева: «Пускай служить он не умеет / Боготворить умеет он...) (В.К .).
Действительно, обоюдная приязнь с оттенком дружбы сохранилась между поэтом и дочерью русского императора и в дальнейшем. Упоминание о Марии Николаевне в письмах Тютчева среди имен представителей двора и высшего света встречается неоднократно. Известно, что при поступлении дочерей поэта Дарьи и Екатерины в Смольный институт в Петербурге одна из них стала пансионеркой цесаревны, а другая — В. кн. Марии Николаевны. С просьбами к ней Федор Иванович обращался и в дальнейшем, считая это для себя не слишком зазорным и объясняя, что это не стоит ему особенного труда, ибо он обращается к женщине (письмо Ф.И. Тютчева к Эрн.Ф. Тютчевой от 3.IX.1852. ЛН . Т. 97. Кн. 1. С. 521). Мария Николаевна способствовала и определению старшей дочери Тютчева Анны во фрейлины (см. письмо Тютчева к В. кн. Марии Николаевне от 31 августа 1852 г.).
К ГАНКЕ
Автографы (2) — Национальный музей в Праге и РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 42. Л. 7–8 об. «Приписка» там же. Л. 9–9 об.
Первая публикация — Русская беседа. Собр. произв. рус. литераторов. Изд. в пользу А.Ф. Смирдина. СПб., 1841. Т. 2. С. 4–5, с подписью «Ф.Т.» (вошло только в отдельные экземпляры сборника, шифр РГБ Е24/43); напечатано также — РБ . 1858. Ч. IV. Кн. 12. С. 1–2; «Братьям-славянам». Стихотворения Аксакова, Берга, кн. Вяземского, Тютчева и Хомякова. М., май 1867. С. 5–7; Изд. 1868 . С. 87–89; Изд. СПб., 1886 . С. 121–124; Изд. 1900 . С. 135–137.
Печатается по пражскому автографу, а «Приписка» — по второму автографу, беловому варианту. См. «Другие редакции и варианты». С. 253.
Первый автограф направлялся В. Ганке; перед текстом стихотворения было помечено: «Прага. 26 августа / 6 сентября 1841». А после текста следовала приписка: «Вам, Милостивый государь, душевно преданный и за радушный прием Вам признательный Ф. Тютчев». Все строфы были отчеркнуты, записано старательно, тщательно выведены все слова, передано ощущение важности всего сказанного и в то же время выражено желание быть понятным нерусскому человеку. Обилие многоточий (по шести, а то и семь знаков) свидетельствует о многочисленных недоговоренностях, понятных из контекста: последствия вражды и разъединения славян не поддаются точному перечислению, так они обильны, но и последствия объединения «Славянской земли» также теряются в светлых перспективах. Эта недоговоренность, многозначность обещаний, мрачных — в первых строфах, и радужных — в последних, преобладает над эмоциональными всплесками вопросов и восклицаний (три вопросительных знака в первой строфе, два восклицательных знака с многоточиями в седьмой строфе).
Второй автограф имеет как бы заголовок «(В альбом В.В. Ганки. 1841)», а также название «Славянам»; оно подчеркнуто. Кроме того, имеется «Приписка», помеченная 1867 г. Текст стихотворения значительно изменился и принял иной вид (см. «Другие редакции и варианты». С. 253). Датируя вторую редакцию 1867 г. (первая — 1841 г.), следует отметить, что она говорит, во-первых, об освобождении языка от несколько архаично-торжественных слов («простерть» — «подать», 3-я строка; «облистал» — «осиял», 30-я строка; «сей» — «этой», 21-я строка); подобного рода архаика была уместна в «Письме к Ганке» (от 6/29 апреля, 1849 г.), любителя старинного славянского языка, и оправдана значительностью темы, ее вековечной важностью. Слово «иноверец» оказалось замененным на «инородец»; замену нельзя признать удачной: и с точки зрения поэта, вера больше разъединяет людей, нежели «род» (национальность). В 22-й строке слово «Здесь» теперь заменено на «там»: все изображаемое отодвинулось от поэта и во времени и в пространстве, стало от него более далеким. 32-я строка, «От Карпатов по Урал», приобрела вид — «От Молдавы за Урал», во второй редакции поэт уточнил географию «Славянского мира». Особенно резко изменилась 33-я строка: было — «Рассветает над Варшавой», стало — «Русь покончила с Варшавой». По-видимому, изменение вызвано политической ситуацией 1860-х гг.: восстание в Польше было подавлено царским правительством. Тютчев эту ситуацию не мог приветствовать стихом «Рассветает над Варшавой». В печать вариант второго автографа не прошел. Свободомыслие Тютчева 1867 г. особенно очевидно предстает в его письмах этого года к И.С. Аксакову, А.Ф. Аксаковой (дочери поэта), Е.Э. Трубецкой, Ю.Ф. Самарину.
Последняя строфа в первой редакции звучала более сильно и по-тютчевски — «И родного Слова звуки / Вновь понятны стали нам». Подчеркнута идея «родства» славян, а «Слово» относится к излюбленным у поэта показателям духовности, ее своеобразия. Во второй редакции — «И наречий братских звуки / Уж не чужды стали нам». Вместо утверждения родства осторожное — «не чужды»; вместо единого, общего «Слова» появились «наречия». Конечно, во второй редакции поэт мыслит более реалистически, не столь восторженно-романтически, как в первой. «Приписка» ко второму автографу имеет два варианта — черновой, карандашный и беловой. В черновом, синтаксически не оформленном, варианте целый ряд исправлений: заключенные в скобки слова (см. «Другие редакции и варианты». С. 253) были зачеркнуты, а сверху написан новый вариант. Последняя строка подчеркнута, слово «Всеславянства» выделено. Беловой вариант «Приписки» воспроизведен в разделе «Стихотворения» «К Ганке» (приписка) (с.189). Главные направления доработки текста: поэтический язык становится более торжественным и выразительно-индивидуальным («гласил я» вместо «просил я», «назойливее зло» вместо «безвыходнее зло»). Прямолинейность утверждений заменялась художественной перифразой или многозначной неопределенностью (см. правку 2-й строфы). А в третьей строфе поэт дважды указал на воздаяние Ганке («твое», «тебе») за его заслуги перед славянским миром.
В списке Муран. альбома (с. 110–111) указана вновь дата написания — «6-го сентября 1841» и год подчеркнут. Воспроизведен текст по пражскому автографу, лишь в строке 32-й дан вариант — «От Карпатов за Урал», причем буква «з» четко выведена (в автографе было — «по Урал», что воспринималось как описка автора). В нашем издании авторское «по» также расценивается как описка, и мы принимаем вариант «за Урал».
В первом издании напечатано, как в пражском автографе, за исключением 3–4-й строк, которые уподобили последним в стихотворении («Не увидят ли хоть внуки / То, что снилося отцам?»), в конце — пометка: «Прага 26-го августа / 5 сентября 1841» и инициалы «Ф.Т.»; стихотворение имеет название «Славяне» (В альбоме г-ну Ганке)». В РБ более точно воспроизведен первый автограф, хотя 3-я строка — «И подать друг другу руки» (как во втором автографе), текст имеет название «В альбом В.В. Ганке», в конце указано место— «Прага» и полная фамилия поэта — «Ф. Тютчев». В сб. «Братьям-славянам» — тот же текст, 3-я строка — «И подать друг другу руки», 22-я — «Там на Пражских высотах», напечатано без названия, с полной подписью. Р.Ф. Брандт полагал, что в этот сборник не вошла «Приписка» 1867 г., возможно, не потому, что сборник был уже отпечатан, когда поэт написал свое дополнение, а из-за «слишком личного характера», — подобно тому, как опустили бывшее в РБ заглавие «В альбом В.В. Ганке» (Материалы . С. 45). В дальнейших изданиях — контаминация из двух автографов. В Изд. 1868 , Изд. СПб., 1886 , Изд. 1900 в 17-й строке «Иноверец, иноземец» (вариант первого автографа), 21–22-я строки — «Вот среди сей ночи темной / Здесь на пражских высотах» (вариант первого автографа), 30-я строка — «День чудесный осиял» (второй автограф), 32-я строка — «От Карпатов за Урал» (контаминация первого и второго автографов); 33-я строка — «Рассветает над Варшавой» (первый автограф); 37–38-я строки — «И наречий братских звуки / Вновь понятны стали нам» (второй автограф). Во всех изданиях указана дата — «1841», а в «Приписке» — «1867», и отмечено, что она сделана во время Славянского съезда в России в 1867 г.
Рецензия на Изд. 1868 принадлежала П.К. Щебальскому. Указывая на относительность строгого выделения в литературе «реализма» и «идеализма» (см. коммент. к стих. «Весенние воды» и «Осенний вечер». С. 399, 389), рецензент склонен усматривать реалистические устремления поэта, вызванные зрелостью его восприятия действительности, в стих. «К Ганке». «Подобно Пушкину, подобно всем поэтам, г. Тютчев переживал лирический период своей поэзии и вращался в сфере идеалов. Но вот он встречается с идеей, которая поразила его своим величием, и с человеком, который всю жизнь свою посвятил служению ей. Эта идея — панславизм, этот человек — Ганка, и наш поэт вступает в сферу новых, осязательных, практических, хотя и не материальных интересов. Вот стихотворение, которое обозначает этот новый фазис в его деятельности (здесь полное цитирование. — В.К .) <...> Самое возвышенное, самое благородное, самое богатое будущностию, самое славное и полезное для России из всех политических соображений становится отныне источником вдохновений Тютчева: возвращение к самобытной жизни миллионов попранных наших братий и участие в этом столько же политическом, сколько и христианском подвиге — вот идея, на высоту которой он поднялся, вступив в область реальности. Он не перестает служить идеалу, но более прежнего всматривается в действительность; скорби обыденной жизни не ускользают от его внимания, но он приурочивает их к идеальным стремлениям своего духа» (Русский вестник . 1868. Т. 77. № 9. С. 362–363). Рассуждение Щебальского, рожденное идейным размежеванием 1860-х гг., действительно показало условность терминов «реальная» и «идеальная» поэзия в применении к стихотворениям Тютчева. В стилистике послания «К Ганке» реализма ничуть не больше, нежели в «Весенних водах» и «Осеннем вечере». Рецензент одобрил общественную позицию поэта, считая ее «реальной» и назвав словом «панславизм». Более точно определил идейную позицию автора стихотворения В.Я. Брюсов, который писал: «В 1841 г. Тютчев совершил поездку в Прагу, и там были им написаны его стихи к Ганке, в которых нашли себе выражение его славянофильские взгляды» (см. Изд. Маркса . С. ХХ).
Дата добавления: 2020-12-22; просмотров: 47; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!