Как русский пейзаж фиксирует русскую жизнь



Живопись венециановцев в общем поле российского искусства занимала скром­ное место и в мейнстрим не попадала. Вплоть до начала 1870-х годов пейзаж развивался в русле романтической традиции, наращивающей эффекты и пышность; в нем преобладали итальянские памятники и руины, виды моря на закате и лунные ночи (такие пейзажи можно найти, например, у Айвазов­ского, а позже — у Куинджи). А на рубеже 1860–70-х случается резкий пе­ре­лом. Во-первых, он связан с выходом на сцену отечественной натуры, а во-вторых, с тем, что эта натура декларативно лишена всех признаков роман­ти­че­ской красоты. В 1871 году Федор Васильев написал «Оттепель», которую Павел Михайлович Третьяков немедленно приобрел для коллекции; в том же году Алексей Саврасов показал на первой передвижнической выставке своих впослед­ствии знаменитых «Грачей» (тогда картина называлась «Вот приле­тели грачи»).

Оттепель. Картина Федора Васильева. 1871 годГосударственная Третьяковская галерея

И в «Оттепели», и в «Грачах» время года не определено: уже не зима, еще не весна. Критик Стасов восторгался тем, как у Саврасова «зиму слышишь», другие же зрители «слышали» как раз весну. Переходное, колеблющееся состояние природы давало возможность насытить живопись тонкими атмосферными рефлексами, сделать ее динамичной. Но в остальном эти ландшафты — о разном.

Грачи прилетели. Картина Алексея Саврасова. 1871 годГосударственная Третьяковская галерея

У Васильева распутица концептуали­зируется — проецируется на совре­менную социальную жизнь: то же безвременье, унылое и безнадежное. Вся отечествен­ная литература, от революционно-демократических сочинений Василия Слеп­цова до антинигилистических романов Николая Лескова (название одного из этих романов — «Некуда» — могло бы стать названием картины), фиксиро­вала невозможность пути — ту тупиковую ситуацию, в которой оказываются затерянные в пейзаже мужчина и мальчик. Да и в пейза­же ли? Пространство лишено пейзажных координат, если не считать таковыми убогие заснеженные избы, древесный хлам, увязающий в слякоти, да покоси­вшиеся деревья на го­ри­­зонте. Оно панорамное, но придавленное серым небом, не заслужи­ваю­щее света и цвета, — простор, в котором нет порядка. Иное у Саврасова. Он вроде бы тоже подчеркивает прозаизм мотива: церковь, которая могла бы стать объектом «видописи», уступила авансцену кривым березам, ноздрева­тому снегу и лужам талой воды. «Русское» означает «бедное», неказистое: «скудная природа», как у Тютчева. Но тот же Тютчев, воспевая «край родной долготер­пенья», писал: «Не поймет и не заметит / Гордый взор иноплеменный, / Что сквозит и тайно светит /В наготе твоей смиренной», — и в «Грачах» этот тайный свет есть. Небо занимает половину холста, и отсюда идет на землю вполне романтический «небесный луч», освещая стену храма, забор, воду пруда, — он знаменует первые шаги весны и дарит пейзажу его эмоционально-лирическую окраску. Впрочем, и у Васильева оттепель обещает весну, и этот оттенок смысла тоже возможно здесь при желании увидеть — или сюда вчитать.

Как развивалась русская пейзажная школа

Previous

Next

1 / 2

Проселок. Картина Алексея Саврасова. 1873 годГосударственная Третьяковская галерея

2 / 2

Вечер. Перелет птиц. Картина Алексея Саврасова. 1874 годОдеський художній музей

Саврасов — один из лучших русских колористов и один из самых «многоязыч­ных»: он равно умел написать интенсивным и праздничным цветом дорожную грязь («Проселок») или выстроить тончайшую минималистскую гармонию в ланд­шафте, состоящем только из земли и неба («Вечер. Перелет птиц»). Пре­пода­ватель Московского училища живописи, ваяния и зодчества, он повлиял на многих; его виртуозная и открытая живописная манера продол­жится у По­ле­нова и Левитана, а мотивы отзовутся у Серова, Коровина и даже у Шишкина (большие дубы). Но как раз Шишкин воплощает другую идеоло­гию отече­ст­вен­ного пейзажа. Это представление о богатырстве (слегка былин­ного толка), о торжественном величии, силе и славе «национального» и «народного». В своем роде патриоти­ческий пафос: могучие сосны, одинако­вые в любое время года (пленэрная изменчивость была Шишкину решительно чужда, и он предпочитал писать хвойные деревья), собираются в лесное множество, и травы, выписанные со всей тщательностью, тоже образуют множество похожих трав, не представ­ляю­щих ботанического разнообразия. Характерно, что, например, в картине «Рожь» деревья заднего плана, умень­шаясь в разме­рах согласно линейной перспективе, не теряют отчетливости контуров, что было бы неизбежно при учете перспективы воздушной, но художнику важна незыблемость форм. Не удивительно, что его первая попытка изобразить световоздушную среду в картине «Утро в сосновом лесу» (написанной в соав­торстве с Константином Савицким — медведи его кисти) вызвала газетную эпиграмму: «Иван Иваныч, это вы ли? Какого, батюшка, тумана напустили».

Previous

Next

1 / 2

Рожь. Картина Ивана Шишкина. 1878 годГосударственная Третьяковская галерея

2 / 2

Утро в сосновом лесу. Картина Ивана Шишкина и Константина Савицкого. 1889 годГосударственная Третьяковская галерея

У Шишкина не было последователей, и в целом русская пейзажная школа разви­валась, условно говоря, по саврасовской линии. То есть испытывая инте­рес к атмосферной динамике и культивируя этюдную свежесть и откры­тую манеру письма. На это накладывалось еще и увлечение импрессионизмом, почти всеобщее в 1890-е годы, и в целом жажда раскрепощенности — хотя бы раскрепощенности цвета и кистевой техники. Например, у Поленова — и не у не­го одного — разница между этюдом и картиной почти отсутствует. Ученики Саврасова, а затем и Левитана, сменившего Саврасова в руководстве пейзажным классом Московского училища, по-импрес­сионисти­чески остро реагировали на моментальные состояния природы, на случайный свет и вне­зап­ную перемену погоды — и эта острота и скорость реакции выражались в обнажении приемов, в том, как сквозь мотив и поверх мотива становился внятен сам процесс создания картины и воля художника, выбирающего те или иные выразительные средства. Пейзаж переставал быть вполне объек­тив­ным, личность автора претендовала на утверждение своей самостоятель­ной пози­ции — пока что в равновесии с видовой данностью. Обозначить эту пози­цию в полноте предстояло Левитану.


Дата добавления: 2020-12-12; просмотров: 59; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!