Основные этапы становления мировой политики как науки и её междисциплинарный характер. Соотношение понятий «мировая политика» и «международные отношения».
Лекция №3. Мировая политика как научная дисциплина.
Цель: сформировать представление о мировой политике как научной дисциплине.
Задачи: раскрыть проблему определения понятия «мировая политика», показать основные этапы становления мировой политики как науки и её междисциплинарный характер, охарактеризовать соотношение понятий «мировая политика» и «международные отношения», познакомить студентов с основными методами исследования в мировой политике, сформировать представление об уровнях анализа в международно-политических исследованиях.
План:
Проблема определения понятия «мировая политика».
Основные этапы становления мировой политики как науки и её междисциплинарный характер. Соотношение понятий «мировая политика» и «международные отношения».
Данные и методы исследования в мировой политике.
Уровни анализа в международно-политических исследованиях.
Проблема определения понятия «мировая политика».
Понятие «мировая политика» принадлежит к числу наиболее употребительных и одновременно наименее ясных понятий политической науки. Действительно, с одной стороны, казалось бы, что и немалый исторический опыт, накопленный в попытках создания мировых империй или в реализации социально-политических утопий, и XX в., богатый на глобальные события, затрагивающие судьбы всего человечества (стоит лишь напомнить о двух прошедших в первой половине XX столетия мировых войнах, о наступившем затем противостоянии двух социально-политических систем, продолжавшемся вплоть до фактического исчезновения одной из них, о возрастающей взаимозависимости мира на рубеже нового тысячелетия), не оставляют сомнений в существовании мировой политики.
|
|
Не случайно в теоретическом освоении мироцельности (мироведении, или мондиологии) — междисциплинарной области знания, привлекающей растущий интерес научного сообщества начиная с 1970—1980-х гг., – столь важную роль играют понятия «мировое гражданское общество» и «мировое гражданство». Но, как известно, гражданское общество представляет собой, выражаясь гегелевским языком, диалектическую противоположность сферы властных отношений, т.е. оно неотделимо от нее, как неотделимы друг от друга правое и левое, север и юг и т.п. Что же касается «мирового гражданства», то оно, «по определению», предполагает лояльность социальной общности по отношению к существующей и воспринимаемой в качестве легитимной политической власти, т.е. в данном случае оно предполагает существование мировой политики в качестве относительно самостоятельного и объективного общественного явления.
|
|
С другой стороны, одна из главных проблем, которая встает при исследовании вопросов, связанных с мировой политикой, это именно проблема ее идентификации как объективно существующего феномена. В самом деле, как отличить мировую политику от международных отношений? Вопрос тем более непростой, что относительно содержания понятия «международные отношения» между исследователями до сих пор нет согласия. Поскольку «пространство» и «поле» в мировой политике могут быть выделены лишь в абстракции, многие исследователи считают мировую политику в целом не более чем абстракцией, взглядом политолога на международные отношения, условно выделяющим в них политическую сторону, политическое измерение (мнение франц. иссл. М.Жирара).
Думается, однако, что гораздо больше ясности в рассматриваемую проблему вносит иной подход, высказанный А.Е.Бовиным и разделяемый В.П.Лукиным: «Мировая политика» – это деятельность, взаимодействие государств на международной арене; «международные отношения» – это система реальных связей между государствами, выступающих и как результат их действий, и как своего рода среда, пространство, в котором существует мировая политика. Кроме государств, субъектами, участниками мирового общения выступают различные движения, организации, партии и т.п. Мировая политика — активный фактор, формирующий международные отношения. Международные отношения, постоянно „изменяясь под воздействием мировой политики, в свою очередь, влияют на ее содержание и характер».
|
|
Такая позиция облегчает понимание происходящего на мировой арене и вполне может быть принята в качестве исходной в анализе мировой политики. Вместе с тем было бы полезно внести некоторые уточнения. Взаимодействие государств на мировой арене, двусторонние и многосторонние связи между ними в различных областях, соперничество и конфликты, высшей формой которых выступают войны, сотрудничество, диапазон которого простирается от спорадических торговых обменов до политической интеграции, сопровождающейся добровольным отказом от части суверенитета, передаваемого в «общее пользование», – все это точнее отражается термином «международная политика». Что же касается понятия «мировая политика», то оно смещает акцент именно на ту все более заметную роль, которую играют в формировании международной среды нетрадиционные акторы, не вытесняющие, однако, государство как главного участника международных общений.
|
|
Очевидно, что различия существуют не только между мировой политикой и международными отношениями, но и между внешней и международной политикой: внешняя политика той или иной страны представляет собой конкретное, практическое воплощение министерством иностранных дел (или соответствующим ему внешнеполитическим ведомством) основных принципов международной политики государства, вырабатываемых в рамках его более широких структур и призванных отражать его национальные интересы. Что касается не государственных участников международных отношений, то для многих из них (например, для многонациональных корпораций, международных мафиозных группировок, конфессиональных общностей, принадлежащих, скажем, к католической церкви или исламу) международная политика чаще всего вовсе и не является «внешней» (или, по крайней мере, не рассматривается в качестве таковой) (Так, например, в мусульманских странах представления о национальном гражданстве появились к концу XIX в. До этого мусульмане различных государств юридически считались членами одной общины мусульман – ал-Уммы, связанной отношениями покровительства-зависимости (вала дживар) и находящейся иод защитой «верховного» маула (вали) – Аллаха). Исламские же фундаменталисты, по сути, и сегодня не признают деления мусульман по национально-государственному признаку).
Вместе с тем подобная политика выступает одновременно как: а) «транснациональная» – поскольку осуществляется помимо того или иного государства, а часто и вопреки ему, и б) «разгосударствленная» – поскольку ее субъектами становятся группы лидеров, государственная принадлежность которых носит, по сути, формальный характер (впрочем, феномен «двойного гражданства» нередко делает излишней и такую формальность).
Разумеется, внешняя и международная политика государства тесно связаны не только друг с другом, но и с его внутренней политикой, что обусловлено, в частности, такими факторами, как единая основа и конечная цель, единая ресурсная база, единый субъект и т.п. (Именно этим, кстати говоря, объясняется и то обстоятельство, что анализ внешнеполитических решений возможен лишь с учетом расстановки внутриполитических сил). Вместе с тем, как это, на первый взгляд, ни парадоксально, «транснациональная» и даже «разгосударствленная» политика все чаще используется в межгосударственном обще ни и.
Действительно, как показывает швейцарский исследователь Ф. Брайар, внешняя политика перестает быть прерогативой только министерств иностранных дел. В силу возросшей необходимости сообща управлять все более сложными и многочисленными проблемами, она становится делом большинства других государственных ведомств и структур. Различные группы национальных бюрократий, имеющие отношение к международным переговорам, часто стремятся к непосредственному сотрудничеству со своими коллегами за рубежом, к согласованным действиям с ними. Это приводит к развитию оккультных связей и интересов, выходящих за рамки государственных принадлежностей и границ, что делает внутреннюю и международную сферы еще более взаимопроницаемыми.
Основные черты мировой политики:
1. Как научное направление возникла во второй половине XX столетия, главным образом в рамках неолиберальной теоретической традиции.
2. Ее истоки уходят в исследования международных организаций, международных политико-экономических процессов, политологии (в первую очередь сравнительной), теоретических исследований международных отношений.
3. Занимается проблемами современного состояния, а также тенденциями развития мировой политической системы.
4. В качестве участников международного взаимодействия рассматривает не только государства (которые признает в качестве главных акторов) и межправительственные организации, но и негосударственных акторов (неправительственные организации, ТНК, внутригосударственные регионы и т.п.).
5. Рассматривает международные проблемы во взаимосвязи друг с другом и в едином общемировом контексте.
6. Не делает резкого противопоставления между внутренней и внешней политикой.
Основные этапы становления мировой политики как науки и её междисциплинарный характер. Соотношение понятий «мировая политика» и «международные отношения».
Несмотря на свою молодость, мировая политика, как и любая научная дисциплина, имеет историю становления и развития. Ее изучение позволяет лучше понять ту предметную область, в которой работают исследователи, занимающиеся мировой политикой; выяснить, как она соприкасается с областями других близких к мировой политике научных дисциплин, наконец, в каких направлениях сейчас ведутся научные поиски и где можно ожидать новых открытий.
Наука невозможна без определения методов исследования. В мировой политике ведутся довольно острые дискуссии относительно того, как следует изучать богатую политическую реальность современного мира.
Примерно к концу 1970-х годов в рамках главным образом неолиберализма сформировалось научное направление, получившее название мировая политика (англ.: world politics). Его развитие связывается с журналом «Международная организация» («International Organization»), а также вышедшей в 1972 г. работой под редакцией Роберта Кохэна (R. Keohane) и Джозефа Ная (J. Nye) «Транснациональные отношения и мировая политика» (Transnational Relations and World Politics).
Журнал «Международная организация» стал издаваться с конца 1940-х годов. Первоначально сотрудничавшие с этим журналом авторы занимались такими, достаточно традиционными, вопросами, как деятельность транснациональных корпораций, финансы, торговля в мире и т.п. Развитие этих исследований привело к необходимости изучения международной системы в целом, взаимосвязи экономических и политических процессов, взаимодействию внутренней политики с международной экономической средой. Рассматривая экономические отношения в международной системе, аналитики сначала ориентировались на постулаты реализма. Однако вскоре убедились, что в этих рамках сложно объяснить многие процессы политико-экономического развития мира после Второй мировой войны.
Все эти исследования проходили в годы холодной войны, когда большинство западных специалистов в области международных отношений уделяли мало внимания изучению политических аспектов экономических процессов. Видя в коммунизме основную угрозу, они сосредоточились на исследовании вопросов обеспечения безопасности или так называемой политике высокого уровня (англ.: high politics). Проблемы экономики в тот период уходили на второй план, получив название политики низкого уровня (англ.: low politics). Кстати сказать, аналогичные исследовательские приоритеты были и в советской науке.
Тем временем экономический фактор становился все более значимым. Происходит возрождение экономик ряда европейских стран, а также Японии, которые были разрушены в период Второй мировой войны. Обостряется проблема растущей экономической пропасти между развитыми и развивающимися странами и т.п. Одним из наиболее ощутимых признаков роста экономической составляющей для определения положения государства в мире стал энергетический кризис 1973 –1974 гг. Тогда Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК, англ.: Organisation of Petroleum Exporting Countries, OPEC) ограничила ее добычу. Огромный военно-политический потенциал США оказался бессильным что-либо сделать. Понадобились переговоры со странами ОПЕК, чтобы путем взаимных уступок урегулировать проблему.
Одновременно в 1970-е годы исследователи, которые занимались изучением международных отношений, вообще обратили внимание на возрастание роли экономического фактора в мире. В последующие годы активно проводятся исследования, развивается научная область, получившая название международной политической экономии, МПЭ (англ.: international political economy, IPE).
Другим важным направлением, как отмечают американские исследователи П. Катценштейн (P. Katzenstein), P. Кохэйн (R. Keohane) и С. Краснер (St. Krasner) в статье, посвященной 50-летию журнала «Международная организация и исследования мировой политики» (International Organization and the Study of World Politics), стали проводимые политологами исследования по выявлению взаимосвязи между внутренней политикой разных стран и международной политической экономией. Вопросы, которыми они занимались, были ориентированы на определение детерминант внешней экономической политики государств и стратегий различных корпораций. Большинство работ имели эмпирическую ориентацию и анализировали конкретные случаи, которые имели место в странах Латинской Америки и других регионах. Данные исследования показали, что внутриполитическая организация государства оказывает существенное влияние на экономическое поведение как на национальном, так и наднациональном уровнях. Анализ взаимодействия между международными и внутренними факторами сыграл очень важную роль в формировании мировой политики как научной дисциплины.
В дальнейшем исследователи стали уделять особое внимание тому, как внутренняя политика влияет на внешнюю, а также международная система воздействует на внутренние политические структуры и процессы. Границы между внешней и внутренней политикой и соответственно их исследованиями становились все более прозрачными.
В рамках политологии были выявлены также иные важные закономерности. Например, публичная политика стала рассматриваться как результат столкновения групп, имеющих различные интересы. Для того чтобы реализовывать их, группы формируют коалиции. Причем они не постоянны, а меняются в зависимости от конкретных обстоятельств. Большое значение для развития исследований в этой области имела появившаяся в 1971 г. работа американского исследователя Г. Аллисона (G. Allison) «Сущность принятия решения: анализ Кубинского кризиса» (Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis}. В ней автор показал, что государство не является столь однородным, как представлялось ранее. Его политика может быть понята, если рассматривать ее как взаимодействие и конкуренцию различных структур внутри государства. В этом смысле национальный интерес формируется посредством компромиссных решений различных групп, а не бывает изначально заданным.
Существенный вклад в понимание взаимодействия внешне- и внутриполитических факторов внес Р. Патнэм (R.Putnam), разработав двухуровневую модель принятия внешнеполитических решений и показав, что международные договоры, которые заключает государство, служат своеобразным «двойным компромиссом»: во-первых, между государствами, подписывающими договор, и, во-вторых, внутри каждого из них. Потому что для выработки позиции на переговорах необходимы согласования, например, между различными ведомствами, ведущими политическими партиями на подготовительных этапах определения позиции и после подписания договора, особенно если он требует ратификации. Поэтому, согласно Р. Патнэму, позиция государства на международных переговорах может быть значительно усилена, если оно убедит противоположную сторону в том, что диапазон «внутреннего» компромисса не может быть слишком большим.
Еще одним направлением исследований, которое оказало огромное влияние на формирование мировой политики как научной дисциплины, было изучение международных институтов. После окончания Второй мировой войны наблюдался резкий рост международных организаций, которые становились объектом исследования политологов, экономистов, специалистов в области международных отношений. В 1960-х годах выходят ставшие вызовом реализму работы по европейской интеграции. В них делались попытки не только описать деятельность международных организаций, но и провести их сравнительный анализ. Особое внимание уделялось ООН, ее миротворческим операциям. В связи с этим обсуждались проблемы адаптации деятельности ООН к реалиям холодной войны и соперничеству сверхдержав.
В исследованиях Карла У. Дойча (К. W. Deutscli), который изучал проблемы коллективной безопасности, было показано, что в основе безопасности лежат компромисс и интенсификация межгосударственных связей. В последующих работах ряд исследователей, например Э. Хаас (Е. Haas), попытались выяснить причины, по которым ЕЭС и другие международные организации стремились к расширению своих функций, но не сумели этого сделать. Они показали, что произошло это потому, что организации были ограничены своими же уставами. Между тем некоторые цели, во имя которых создавались международные организации первоначально, требовали, по мере развития их деятельности, расширения функций.
Наконец, существенный вклад в формирование мировой политики внесли теоретические исследования в рамках неолиберальной традиции, связанные с выявлением транснациональных отношений; констатацией факта множественности участников международного взаимодействия, роль которых по целому ряду проблем была сопоставима с государственной; анализом феномена взаимозависимости; исследованием международных режимов и т.п.
Таким образом, мировая политика возникла на стыке исследований, прежде всего в областях: международной политической экономии; теории международных отношений, выполненных в рамках неолиберализма; анализа международных организаций; политологии, где особенно важными были исследования сравнительных политологов.
Современная мировая политика – интенсивно развивающаяся научная дисциплина, которая охватывает весь спектр международной проблематики. При этом одну из центральных для нее проблем составляют вопросы, связанные с тенденциями мирового развития и анализом политической структуры современного мира.
Отдельные проблемы изучаются мировой политикой с учетом общего контекста мирового политического развития. Этот контекст и является главной составляющей исследований по мировой политике. Иными словами, для исследования важна не только сама по себе международная проблема, например безопасность, но и то, как она связана с другими вопросами международной жизни (в том числе международной политической экономии, сравнительной политологии, международного права и т.д.); как все эти проблемы влияют друг на друга и на процесс общемирового политического развития, а также какое воздействие это общемировое развитие оказывает на конкретные международные проблемы (схематически комплекс этих связей представлен на рис. 3.1).
Рис. 3.1. Взаимовлияние отдельных международных проблем и общего контекста мирового развития.
Возникнув на стыке международной политической экономии, сравнительной политологии, международных исследований, политической теории, мировая политика продолжает «взаимодействовать» с ними, следя за новыми идеями, фактами и гипотезами. Одновременно она расширяет поле своего внимания, привлекая данные психологии, социологии, демографии, права, экологии и других дисциплин.
Особые отношения у мировой политики с политологией. Поскольку границы между внутренней и внешней политикой в современном мире становятся все более прозрачными вследствие развития международного сотрудничества, информационного и других видов обменов, то, с одной стороны, мировая политика все в большей степени содержит политологическую компоненту, в том числе и политологические методы анализа. Однако, с другой, политология также выходит за рамки национальных границ, расширяя свою предметную область до глобального уровня. Особенно отчетливо это проявляется в сравнительной политологии (англ.: comparative politics), при изучении таких проблем, как демократизация, конфликты и т.п. При этом сравнительная политология изучает то, как глобальные, мировые процессы, общие тенденции развития мира все в большей степени начинают определять внутриполитическое развитие отдельных стран, территорий, регионов; в какой степени и как общие закономерности в политическом развитии проявляются в том или ином государстве или регионе. Не исключено, что в будущем, с учетом общемировых тенденций развития, основное внимание сравнительные политологи сосредоточат не на сравнительном анализе политических систем различных стран, а сравнительном изучении регионов, городов, международных организаций и т.п. (это своего рода «поствестфальская» сравнительная политология). Не случайно английский исследователь К. Бус не без пафоса заметил, что политическая наука может быть серьезно изучена только как ветвь осмысления политики на глобальном уровне, считая, что именно мировая политика – дом политической науки, а не наоборот.
И тем не менее наиболее близкой дисциплиной к мировой политике остаются сегодня, пожалуй, международные отношения. Многие авторы даже не делают различий между ними, понимая под последними в широком смысле и мировую политику. Реже этот термин используется для описания истории международных отношений. Примером такого подхода служит двухтомник английского исследователя П. Кальвокорресси «Мировая политика после 1945 года», изданный на русском языке в России.
Международные отношения (англ.: international relations) как научная дисциплина старше мировой политики, возникшая в начале XX в. как междисциплинарная область исследований и включающая в себя историю, экономику, право, а также отчасти другие дисциплины (Первая кафедра международных отношений образована в Великобритании в 1919 г. Эту дату принято считать началом формирования новой научной дисциплины). При этом исторический, а в некоторых странах и правовой анализ доминировал изначально. Проблемы войны и мира между государствами тогда оказались в центре внимания специалистов в области международных отношений, что было обусловлено прежде всего Первой мировой войной и стремлением избежать подобного в будущем. Как считает английский исследователь Дж. Грум, в качестве главных рассматривались тесно связанные проблемы: изучение «причин войны» и «условий мира». «Целью новой академической дисциплины стало выяснение сущности процессов, которые привели европейскую цивилизацию к катастрофе Первой мировой войны».
Поскольку в начале XX столетия исходили из различной природы внешней и внутренней политики, то международные отношения стали развиваться самостоятельно, т.е. вне политической науки. При этом именно государство было в том и другом случаях основной единицей анализа. Ситуация изменилась во второй половине XX в., когда стало очевидно, что между внутри- и внешнеполитическими процессами нет жесткой границы. В последние годы наблюдается сближение исследований мировой политики и международных отношений. При этом ученые, работающие в области мировой политики, признают, что государства с их национальными интересами no-прежнему остаются основными, хотя уже не единственными участниками мирового политического процесса. В свою очередь исследователи международных отношений, занимаясь главным образом изучением межгосударственного взаимодействия, для объяснения деятельности государств на мировой арене все в большей степени обращаются к анализу действий иных политических акторов.
Интересно, что при становлении мировой политики как научной дисциплины она фактически ориентировалась на международные отношения, придавая основное значение межгосударственному взаимодействию. В этом смысле показателен учебник «Мировая политика» (англ.: World Politics) одного из основоположников идей новой дисциплины Дж. Розенау (J. Rosenau), написанный в 1976 г. в соавторстве с двумя другими исследователями — К. Томпсоном (К. Thomson) и Г. Бойдом (G. Boyd). Он состоит из четырех частей. Первые три посвящены анализу внешней политики государств и межгосударственному взаимодействию и лишь последняя, четвертая — обсуждению общих тенденций развития мира.
В современных исследованиях водораздел между изучением международных отношений в узком понимании и мировой политики в целом определяется тем, насколько связанные с негосударственным взаимодействием процессы включаются в научное рассмотрение. Впрочем, такое деление довольно условно. Понятия «мировая политика» и «международные отношения» используются часто как синонимы, хотя во втором случае акцент делается обычно на межгосударственных, прежде всего двусторонних проблемах (например, российско-американских отношениях); в первом – на глобальных, а также вопросах развития мировой политической системы в целом.
Однако существует и другая точка зрения. Согласно ей, «мировая политика» как исследовательская область в широком смысле, которая признает наряду с государствами и других акторов, действующих на мировой арене, должна включать межгосударственные отношения. Причем ее разделяют многие исследователи, работающие в области мировой политики.
В использовании терминов в той или иной стране имеются и традиции. Так, во Франции термин «международные отношения» употребляется в качестве названия научной и учебной дисциплины, хотя в последние годы появляется и название «мировая политика». При этом имеется в виду, что в современных условиях международные отношения выходят за рамки межгосударственных. Следует отметить, что термин «мировая политика» для обозначения соответствующей научной области изначально получил распространение в США.
Иногда в качестве синонима термина «мировая политика» используется другой – международная политика (англ.; international politics). А нередко и еще одно понятие – глобальная политика (англ.: global politics), особенно в случаях, когда стремятся подчеркнуть, что речь идет о глобальных проблемах современного мира. В этом смысле глобальная политика выступает как часть (пусть и значительная) мировой.
В научной литературе, если говорят именно об исследованиях, часто употребляется относительно нейтральный термин – международные исследования (англ.: international studies), который обычно включает в себя и мировую политику, и международные отношения.
В последнее время и в отечественной литературе все чаще проводится аналогичное западному подходу разделение смежных научных и образовательных дисциплин на мировую политику и международные отношения. Так, П. А. Цыганков пишет, что если международные отношения в значительной степени связываются с анализом межгосударственных взаимодействий, то мировая политика смещает акцент на ту, все более заметную, роль, которую играют в формировании международной среды нетрадиционные акторы, не вытесняющие, однако, государство как главного участника международного общения. Близкую точку зрения высказывают А. Е. Бовин и В. П. Лукин, которые под международными отношениями понимают взаимодействие государств на мировой арене, а под мировой политикой — систему связей между государствами и негосударственными участниками как результат такого взаимодействия. В этом смысле мировая политика выступает в качестве среды, которая не просто влияет на международные отношения, а изменяет их.
Если исходить из того, что мировая политика включает в свой анализ негосударственных акторов, то другим, довольно существенным ее отличием от международных отношений является ориентация на смежные дисциплины. Так, международные отношения больше внимания уделяют истории, в то время как мировая политика – политологии. П. А. Цыганков, например, говорит о международно-политической науке, имея в виду в большей степени политологическую, а не историческую или правовую ориентацию дисциплины.
В целом же в данной области как науки, так и практики наблюдается, скорее, терминологическая избыточность. Поэтому крайне важен контекст, в котором используются то или иное понятие, а также методологические основания исследования.
Что касается российских международных исследований, то они оформились в самостоятельную дисциплину позднее, чем это произошло на Западе, и обладают целым рядом специфических особенностей. Прежде всего отечественные исследования международных отношений были еще в большей степени, чем западные, ориентированы на историческое, а не политологическое знание. Позднее в них, кроме истории, стали включать экономические, правовые, другие связи и аспекты. Многое для создания отечественной дисциплины по международным отношениям было сделано в Украине институтами Национальной Академии наук, вузовской наукой (в первую очередь — ИМО КНУ имени Тараса Шевченко, – кафедра МО и ВП, Львовский НУ имени Ивана Франка, – кафедра МО и дипломатической службы), в России – МГИМО, МГУ, ЛГУ. Значительным стимулом к развитию исследований по международным отношениям в стране стала развернутая в 1969 г. на страницах журнала «Мировая экономика и международные отношения» дискуссия, в которой внимание было обращено на вопросы теории и методологии.
Тем не менее международные отношения довольно долго рассматривались в отечественной науке, скорее, как многодисциплинарная (англ.: multi-), чем междисциплинарная (англ.: inter-) область, или как «сумма» различного рода, прежде всего межгосударственных, отношений. Это нашло отражение в определениях самого понятия. Например, в трехтомном издании «Дипломатического словаря», вышедшего в свет в 1984—1986 гг., понятие международных отношений дается в качестве совокупности «экономических, политических, идеологических, правовых, дипломатических, военных и других связей и взаимоотношений между государствами и системами государств, между основными классами, экономическими, политическими силами, организациями и движениями, действующими на международной арене».
По тому же принципу строилась в основном и академическая наука. Институты Академии наук СССР были образованы фактически по принципу предметных областей (Институт социологии, Институт всеобщей истории и т.д.) или страноведческой ориентации (Институт США и Канады, Институт Африки и т.п.).
Это стимулировало развитие науки как таковой. В то же время практически не было институтов, изначально ориентированных на проблему (например, исследования проблем мира). Их отсутствие ограничивало связь науки и практики, а также междисциплинарности. Если не брать во внимание некоторые исключения, то такие институты начали появляться только с конца 1980-х годов.
Междисциплинарность, которая предполагает выявление взаимосвязей и взаимовлияний различных (политических, экономических, психологических и др.) факторов, проявлялась слабо в отечественной науке. На этом особенно сказывалось принятое в стране довольно жесткое разделение внутри- и внешнеполитических аспектов, а также отсутствие собственно политологической дисциплины как таковой в Советском Союзе, что резко ограничивало возможности анализа.
Вторая особенность отечественных исследований была в том, что тенденции и закономерности мирового развития либо практически не рассматривались, либо подменялись идеологическими конструкциями.
Другой момент, на который обращает внимание российский исследователь И.Г.Тюлин, состоит в том, что «становлению единой науки международных отношений мешало также традиционное для советского обществознания разделение ее на «университетскую» и «академическую». При этом взаимодействие между специалистами вузов и учеными академических институтов было крайне незначительным».
Теоретические вопросы анализа международных отношений в отечественных работах изучались недостаточно, исследования западных авторов в этой области оказывались на периферии научного интереса. Правда, и здесь были исключения, например, проведенные в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР работы под руководством В. И. Гантмана по анализу западных теоретических подходов; изучение кризисных ситуаций в Институте США и Канады АН СССР; исследования переговорного процесса в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО) и ряде других учебных, а также исследовательских центрах. Но все же основное внимание отечественных специалистов в области международных отношений было сосредоточено на военно-политической области и двусторонних отношениях.
Наконец, еще одной особенностью развития международных исследований в стране было их сосредоточение в Москве, т.е. там, где находились внешнеполитические учреждения и ведомства. Ситуация стала меняться в 1990-е годы, когда в связи с процессами демократизации и активным выходом на мировую арену российских регионов, корпораций, неправительственных и других организаций резко возросла потребность в квалифицированных специалистах по международным отношениям, причем не только в центре, но и регионах (Российская ассоциация международных исследо-ваний (РАМИ) образована только в декабре 1999 г. Ее первая конференция (Конвент) прошла в апреле 2001 г. Информацию о деятельности РАМИ можно получить на сайте <http://www.rami.ru>).
Бурное развитие международных исследований сопровождалось переводом зарубежной литературы, появлением отечественных работ, включая теоретические вопросы и глобальные проблемы. При этом ряд авторов (например, А. А. Мурадян) обоснованно подчеркивают необходимость трактовки международных отношений не просто с точки зрения «совокупности событий» (т.е. многодисциплинарно и пассивно), а с выделением в них активного деятельностного начала.
Тем не менее мировая политика как научная дисциплина находится сейчас в Украине и в России только в процессе становления. Большое внимание уделяется межгосударственному взаимодействию, и государственно-центристская парадигма до сих пор явно доминирует в науке этих стран. Не случайно в конце XX — начале XXI в. у нас издано больше научной и учебной литературы по геополитике (одному из направлений, в которых четко прослеживается ориентация на государственно-центристскую модель мира), чем исследований по международным режимам, институтам, деятельности неправительственных организаций на мировой арене и т.п. Причин такого положения несколько. Из них следует выделить исторически традиционную ориентацию России на создание и развитие сильного централизованного) государства, что не могло не отразиться на исследованиях. К этому необходимо добавить обусловленные событиями последних лет психологические причины – потерю статуса великой державы по окончании холодной войны, а также ослабление государственной власти в 1990-е годы.
Дата добавления: 2020-11-27; просмотров: 853; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!