Он повидал достаточно на Гражданской Войне и знал, что он не должен начинать другую.

– Капитан, мы понимаем Ваше положение, – говорил тем временем адмирал Хейс, – Но нам нужно время, чтобы усилить нашу оборону и улучшить наше понимание Роботехнологии. И Вы – единственный, кто может дать его нам.

– Отец, чересчур требовать такого от гражданских! – вскричала Лиса.

Огромное лицо Хейса нависло над ней:

– Подполковник Хейс, мы можем быть отцом и дочерью, но в течение этих слушаний я хочу, чтобы Вы обращались ко мне согласно Уставу, это понятно?

– Так точно, сэр! – она буквально выплюнула слова.

– А что, если они решат не преследовать крепость? – задал вопрос Гловал. – Что, если они сперва решат снести Землю, чтобы лишить нас базы? И Вы будете стрелять из вашей «Большой пушки», пока вы не прожарите атмосферу планеты, а окружающие породы не расплавятся и не потекут, но вам всё равно не удастся уничтожить все их корабли!

– Ваш собственный анализ указывает, что это очень маловероятно. Захватчики интересуются исключительно Вашим судном. Вы получите путевые приказы утром. Это всё, – ответил Хейс.

Снова экраны пошли «снегом».

Гловал устало взял свою фуражку. «Я так и думал, что этим всё закончится, но всё же...»

– Капитан, как мы сможем объяснить такое людям на борту? И не только гражданским… Команда… Они в непрерывных боях больше года!

У Гловала не было ответа. В коридоре, снаружи, он спросил:

– Лиса, разве ты не хотела бы провести немного времени со своим отцом, пока ты здесь? Ну, как семья, я хочу сказать. Я могу дать тебе отгул.

Они подошли к лифту, который готов был отправить их в долгую обратную поездку к поверхности. Лиса не поднимала глаз от пола.

– Нет, спасибо, сэр. У меня нет никакого желания видеть его сейчас.

– Я понимаю, моя дорогая, – сказал Гловал.

Двери лифта закрылись.

 

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Образцы поведения, наблюдаемые нами до сих пор, указывают, что или все эти Люди являются сумасшедшими, или все мы получили серьёзную психическую травму в процессе заброса.

Предварительные наблюдения шпионов Зентрейди Рико, Брона, и Конды

 

– Я действительно не думаю, что из этого что-нибудь выйдет, – сказал Линн Кайл мягко и убеждающе.

Прошло несколько часов, но пятеро спорщиков – Минмей, её родители, Рик и Линн Кайл – продолжали сидеть за столом.

– Минмей приняла решение, – продолжал Кайл, – Так почему же вы не позволяете ей идти?

Минмей захлопала ладонями, сияя глазами:

– О, Кайл, ты такой замечательный! Я знала, что ты скажешь это!

– Минутку! – начал сердито отец Минмей.

Его жена поторопилась вмешаться, чтобы воспрепятствовать назревающей ссоре с Кайлом, и вновь вернула дебаты в прежнее русло:

– От тебя, Кайл, мы меньше всего ожидали услышать, что ты отпускаешь Минмей из дома.

– Особенно когда нет никого, кто мог бы следить за нею, – добавил отец.

У Рика чуть не вырвалась реплика типа: «Слушайте, я спас её от пришельцев пятнадцати метров высотой, и от смерти от голода и жажды! И что, я не в счёт?»

Но его всё равно никто бы не послушал.

– Я подумал… Я могу пойти с ней, – сказал небрежно Кайл. – И буду жить с моими стариками.

Минмей впала в экстаз.

– Ура-а-а, Кайл! Я знала, что ты сможешь спасти меня!

Рик издал скучающий звук.

– Хорошо, тогда, я думаю, всё в порядке, – медленно проговорил Линн Ян, решив, что это будет наименьшее из зол, чем отпустить дочь творить глупости в одиночку. Его жена, Линн Ксин, заметно расслабилась и сказала:

– Когда я это услышала, мне стало намного лучше.

– Никаких проблем, – заявил Кайл с очаровательной улыбкой. – Это ведь ненадолго.

 

Транспортник летел сквозь холодный ночной воздух, направляясь к КСК-1. Его сопровождала целая эскадрилья истребителей.

Гловал знал, что теперь это больше не было вопросом чести. Ему не дали бы шанса уклониться или не подчиниться приказам, теперь, когда Совет принял своё решение.

Лиса, сидя в кресле у иллюминатора, открыла конверт, который передал ей один из адъютантов её отца.

 

*****************************************************************************

Моя дорогая Лиса,

Я знаю, что ты рассердилась на меня из-за решения о КСК-1, но это было неизбежно и сделано под давлением обстоятельств. Я хочу, чтобы ты постаралась понять, и ещё, что я очень безпокоюсь о твоём благополучии. Космическая крепость – очень опасное место, и я похлопочу, чтобы тебя перевели на другой корабль, или, возможно, даже в штаб, прежде чем будет отдан приказ о новом выходе в Космос…

*****************************************************************************

 

Не закончив читать до конца, она порвала письмо на мелкие кусочки.

 

Быстрый маленький самолётик резал небо. Он тоже направлялся в крепость, только с другой стороны. Он летел несколько менее быстро, чем мог бы: Линн Кайл сидел на заднем кресле, с Минмей на коленях.

– Ты хочешь сказать, что у тебя нет девушки? – спрашивала она его кокетливо, хлопая большими синими глазами.

Он нежно смотрел на неё, но он, казалось, был одним из немногих людей, обладающих иммунитетом к её чарам.

– В общем, я много путешествовал… И у меня просто не было времени.

– Если бы у тебя действительно была девушка, я, наверное, ревновала бы.

Он рассмеялся:

– Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы я остался одиноким навсегда?

– Ну, не совсем… – хитро сказала она.

«Это звучит как игра, в которую они часто играли», – думал Рик.

– Тогда что же ты хочешь? – упрашивал Кайл.

Она затрясла его за плечи, хихикая:

– О, ничего, ничего. Я просто дразнюсь.

Рик потерял всё терпение и всю вежливость. Он не мог больше терпеть такого безпредела с заднего сиденья:

– Эй там сзади! Мне и так трудно управлять этим перегруженным мешком с… с болтами, а вы ещё и широё… шебуршитесь сзади! Может, пристегнётесь до тех пор, пока не приземлимся?

Его так же волновало, что он, возможно, превысил свои полномочия. Ему никто не разрешал везти на крепость посторонних. Но, с другой стороны, офицеры-особисты однозначно сказали, что Минмей крайне важна для ведения боевых действий, и должна быть возвращена во что бы то ни стало, Но Минмей не могла возвратиться без Кайла, так что...

Минмей захихикала снова.

– Этот мальчик такой шутник, – она поведала Кайлу.

«Перемать!»  – Предупреждаю в последний раз, – обернулся он к ней. – И я не шучу!

Он заложил резкий вираж, Минмей завизжала и вцепилась в Кайла. Рик выжал РУД до упора, горя желанием оказаться подальше от этой парочки.

Линн Кайл прижал кузину плотнее к себе и торжествующе улыбнулся.

 

– Это несправедливо! – вскричала Ким Янг, услышав душераздирающие новости, принесённые Гловалом.

– Получается, мы здесь как арестанты! – вторила Сэмми.

Гловал стоял твёрдо, не двигаясь, не показывая никаких эмоций. Он считал, что лучше всего сперва поведать новости верной команде мостика, в обстановке секретности, поскольку они были теми, кто сформирует ядро того, что он задумывал как антикризисную команду. Которая поможет ему обрести уверенность, что на борту КСК-1 обстановка не пойдёт наперекосяк. И им нужно было дать время оправиться от удара, прежде, чем они смогут сами помочь населению корабля справиться с этим.

Клавдия была первой, которая приняла всё как есть.

– Приказ есть приказ, даже если в центральном штабе полно идиотов, которые понятия не имеют, что они делают!

Лиса кивнула себе. Она знала, какой женщиной и каким офицером была Клавдия.

– Но всё же, – настаивала Сэмми, – но ведь Вы можете хоть что-то сделать, капитан? Пожалуйста, скажите нам: ведь Вы же не стерпите такое. Ведь Вы сумеете переубедить их, не так ли?

– Ведь Вы же можете, капитан? – добавила умоляюще Ким.

Гловал прочистил горло тем тоном , который он использовал, когда он достаточно наслушался и ожидал подчинения.

– Ваша недисциплинированность сейчас составляет большую проблему, так что немедленно вернитесь к вашим рабочим местам. Я понимаю вашу обезпокоенность, но прямо сейчас я должен обдумать, как сообщить новости гражданским Макросса и экипажу.

Он встал с кресла, прошёл мимо них, но остановился, виновато развёл руками и добавил голосом кающегося грешника:

– Вы уж простите меня…

Нервно поправив очки, Ванесса не смогла сдержать последнего отчаянного возражения:

– Капитан, Вы же не можете…

– Это всё, Ванесса, – жёстко отрезал Гловал.

– Есть, сэр, – сокрушённо сказала она.

– Постарайтесь понять меня, – уже мягче сказал Гловал им всем через плечо, перед тем, как люк закрылся за ним.

Ванесса сняла очки, чтобы вытереть сердитую слезу:

– Но это несправедливо!

– Совершенно верно, – впервые подала голос Лиса. – Но мы не должны обвинять капитана в том, что сделал штаб. Каждый имеет право ворчать, но мы должны, по крайней мере, не сердить хороших людей.

– Да, да! Капитан нуждается в нашей поддержке, верно? – сказала рассудительно Клавдия.

– Да. Он знает, что ему не справиться без нас, – ответила Лиса.

Открылся люк на мостик, и начали входить сменщицы. Ким с хрипом перевела дыхание.

– Весь этот разговор ничего не изменит, а я есть хочу, – заявила она осторожно, чтобы не сболтнуть ничего конкретного в присутствии «посторонних».

Сэмми подскочила:

– Давайте пойдём в город и позавтракаем!

Ванесса энергично закивала:

– Да, давайте пойдём в «Белый Дракон», я совсем изголодалась!

 

В «Белом Драконе» входные двери скользнули в стороны. Тётя Минмей, Лина, тут же вышла, гостеприимно кланяясь, чтобы поприветствовать первых клиентов, желающих заказать ранний завтрак. В ресторане готовились к тяжёлому трудовому дню: днём в ресторан наплывала куча народу. Люди до сих пор «по полной» отмечали возвращение, даже при том, что многие из них волновались и тревожились из-за задержки с высадкой.

Это не особенно тревожило её мужа, Макса. «Люди всегда будут хотеть есть» – был его девиз. Но Лина немного печалилась. Несмотря на все ужасы, через которые прошли КСК-1 и Макросс, восстановленный ресторан был символом счастливых воспоминаний.

– Добро пожаловать, – сказала она, – Добро пож…о-о-ох!

Через дверь вошёл призрак, осенённый блеском «солнечного» света РВЭ.

Её руки взлетели ко рту.

– О, Кайл, это в самом деле ты?

Он шагнул ближе. Таким хорошо знакомым, мягким, приятным голосом он сказал нежно:

– Да, мать, я дома. И я очень тосковал без тебя.

Смутно она видела пешеходов на улице, и Минмей и Рика Хантера, ждущих в нескольких шагах позади. Минмей с трудом сдерживала слёзы. Рик стоял с деревянным лицом, не выказывая никаких эмоций, но он завидовал семейству Линн, их сплочённости и их тёплым отношениям, которых не могли испортить даже истерики Минмей.

Задумавшись об этом, Рик понял, что те, кого он мог отчасти считать своей семьёй, были Рой Фоккер и – в несколько меньшей степени – его ведомые, Макс и Бен. Так что Рик пытался не думать об этом.

Лина шла, пошатываясь, к своему сыну.

– Кайл, это сон? Я едва могу верить глазам! О, моё дитя! – Она обхватила его лицо своими ладонями.

– Нет, это не сон, мать. Это я.

Слезы катились вниз по её щекам.

– Я так тосковала без тебя…– Лина бросилась в его руки.

– Ну и дела, – сказала Минмей, смахивая слёзы с ресниц. – Я так счастлива, что готова расплакаться.

Лина только сейчас заметила Рика и свою племянницу:

– О, Боже! Простите меня, пожалуйста, что я вас сразу не поприветствовала!

Минмей засопела, всхлипнула и зарыдала в открытую.

– А, да не волнуйтесь о нас, – сказал Рик.

– Входите! Входите, пожалуйста! – засуетилась Лина. Она продолжала держаться за плечи сына, когда он сделал ещё шаг в «Белый Дракон». Минмей уверяла его, что почти всё, вплоть до деталей, здесь было точным дубликатом старого ресторана, того, который было разрушен на острове Макросс. Но действительность превзошла все ожидания!

В зал выглянул Макс Линн. Из открытых дверей кухни доносился стук чашек и шипение готовящейся еды. Линн Кайл осветился ещё одной из своих нежных улыбок:

– Отец. Я тосковал по тебе тоже. Ты отлично выглядишь.

Макс грубо фыркнул, смерив взглядом юношу. С раздраженным ворчанием он снова скрылся в кухне.

Лина подалась за ним, с мольбой в голосе:

– Дорогой! Пожалуйста не будь таким…

Но Кайл поймал её за запястье, задержав.

– Мать, не огорчайся, прошу тебя. Отец всегда со мной так себя вёл, ты же знаешь.

Вымыв последнее блюдо, Макс едва осознавал, что делает: его мысли были далеко, в годах, когда между ним и сыном возникла трещина.

– Я всегда знал, что он вернётся, – бормотал он себе под нос, и его слова заглушались льющейся струёй воды и другими звуками кухни. – Никакая подлая атака пришельцев не сможет его убить.

Он должен был прервать работу, чтоб вытереть глаза и нос. «А чего же я должен был ждать? Ведь он мой сын».

И он тайком гордо улыбнулся.

 

Три шпиона-Зентрейди присели перед витриной магазина суши и темпура[22], с жадностью глядя на аппетитные блюда там. Их рты увлажнились, и их челюсти свело от голода. Рико лицом и руками прижался к стеклу.

– Так вы считаете, что та субстанция – продовольствие? – спросил громко Конда.

Брон улыбался, как загипнотизированный, никуда не отводя глаз от витрины.

– Ммм, ну, в общем, я уверен, что здесь отличные запахи, а я довольно сильно проголодался.

Небольшой запас концентратов, которые они принесли с собой, давно закончился, и они ничего не ели начиная с позавчерашнего дня, с праздника по случаю возвращения на полётной палубе «Дедала».

Другие двое издали голодные звуки согласия. К настоящему времени они так и не смогли выяснить, как на КСК-1 реквизировать продовольствие. Город Макросс был заполнен поразительным разнообразием вещей, которые переходили из рук в руки через систему, основанную на клочках бумаги.

Но как получить эту бумагу? Людская система распределения и нормирования продовольствия казалась самой безумной вещью во всём их обществе.

Троица отошла на пару шагов назад, зачарованно глядя на витрину, и обмозговала свою проблему.

– Так, кто пойдёт за нашими порциями? – подвёл итог Конда.

– Легко, – ответил Брон, подтягивая пояс. – Я пойду.

– Нет, я! – заявил Рико. И прежде, чем другие двое смогли поднять вопрос о правильности тактики, маленький шпион отошёл ещё на несколько шагов и с разбега саданул плечом в зеркальное стекло.

Стекло пошло трещинами и разлетелось на части, осколки посыпались дождём в витрину и на тротуар. Каким-то чудесным образом Рико не получил ни царапины.

Хозяйка, дородная женщина лет под сорок, в плоских шлепанцах и переднике поверх рабочей одежды, выскочила на тротуар. Она держала тяжёлый половник в здоровенном кулаке.

– Эй, что здесь происходит… Ого! – Она потрясённо смотрела как Рико, усевшись на корточки, пользовался своим правом добытчика отведать первый кусок. Конда и Брон с голодным нетерпением следили за ним.

Но Рико выплюнул вещество, который было у него во рту, и отплёвывался снова и снова, делая ужасные гримасы.

– Это совершенно несъедобно! Тьфу!!!

– У тебя с головой не в порядке? Конечно, это не еда. Ты что, не можешь отличить настоящей еды от пластмассовых муляжей для витрины? – затрясла она половником над его головой.

Она сделала шаг к нему, и Рико, дёрнувшись, потерял равновесие и упал на задницу, напуганный орудием, которое она держала – из-за уверенности, которую она демонстрировала, это, очевидно, было смертоносное оружие, возможно, устройство Роботек. Конда и Брон отпрыгнули обратно, готовые принять бой, но более готовые на стратегическое отступление от такого грозного противника.

Она упёрла руки в бёдра, смотря сверху вниз на Рико, который угрюмо сидел и ждал увечья или смерти. Но она сказала:

– Уж если вы пытались съесть это, то я предполагаю, что вы действительно очень сильно проголодались.

Она думала, что меры, предпринятые для того, чтобы кормить каждого в КСК-1, не пропустили никого, но, возможно, эти три слабоумных были особым случаем, неспособные даже на минимальное общение с бюрократией. Всегда находятся такие, кто проваливается сквозь социальную благотворительную сеть, решила она, даже на КСК-1.

Но не такой она была, чтобы позволить людям оставаться голодными, и к тому же, она была переполнена радостью возвращения на Землю и скорому концу её проблем. Она указала на дверь своего ресторана.

– Давайте внутрь, вы трое, и я дам вам что-нибудь поесть. И я о настоящей еде!

Она пошла внутрь, и три шпиона переглянулись.

– Она собирается дать нам еду? Такую же, как эту? – Брон сказал растерянно. – Только потому, что она видит, что мы хотим есть?

– Как может подобная хаотическая система функционировать? – ломал голову Конда, потирая челюсть.

– Меня это не волнует, если она будет функционировать в течение следующего получаса! – заявил Рико, вставая на ноги.

Это было абсурдно, это было против всей логики. И всё же, чувствуя себя очень, очень голодными, и притом что кто-то оказал им помощь пусть даже в такой абсурдной, но тем не менее очень доброжелательной манере, они должны были признать, что в этом было что-то замечательное. Что-то, что глубоко отозвалось в них.

Это совершенно отличалось от манер Зентрейди, это даже имело привкус некоторого рода слабости. И это вызывало новые и запутывающие ответные реакции.

– Эй, подождите нас! – взвизгнул Рико, бросаясь вслед за ней. Конда и Брон, толкая друг друга, ломанулись за ним.

 

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

За последние годы я не слишком часто вспоминала о Карле Рибере, иногда даже не более одного-двух раз на дню.

Иногда мне бывает интересно, почему я осталась на службе после окончания войны, которая разделила нас, войны, которая приняла добровольцем миролюбивого Карла, отправила его служить на марсианскую базу «Сара», и которая убила его там.

Я была совсем юной девушкой, когда он уехал. И когда он погиб, я думала, что когда-нибудь боль уйдёт, и годы сотрут её. Но только намного позже пришло понимание, как это происходит на самом деле.

Лиса Хейс. «Мемуары».

 

Лиса и её дежурная смена обнаружились в «Белом Драконе», вместе с Максом Стерлингом, прикрывающим тылы. Хотя Рик утверждал, что они ему не нравятся, особенно капитан второго ранга Хейс, Макс не разделял его уверенности.

Он заметил, что Рик слишком много возражал, слишком громко шумел, протестуя против Лисы, но Макс видел их вместе и знал, что они встречались глазами гораздо чаще, чем согласились бы добровольно сознаться. Но скромный Макс Стерлинг не делал никаких комментариев.

Что касается Ким, Сэмми, и Ванессы – тех самых, которые получили прозвище среди экипажа «Зайки с мостика» – Макс был в восторге от их компании. Он думал: какая это удача случайно встретиться с ними и получить приглашение, и немедленно изобразил бравого пилота «Валькирии», который не упустит шанс получить четырёх симпатичных девушек в ведомые вместо того, чтобы топать на долгий и нудный разбор полётов.

– А здесь довольно людно, не так ли? – отметила Ким, и внезапно они увидели, как кто-то махает им. Этот «кто-то» сидел за одним большим круглым столом, единственным незанятым в зале. «Зайки» тут же решили, что это знак судьбы, и у Лисы не было никаких возражений.

– Мы говорили о замечательных совпадениях, – сказал Рик, пока как Макс бегал вокруг стола в попытках придержать стулья сразу всем дамам. – Давно потерянный и вновь обретённый кузен Минмей Кайл оказался в Иокогаме. А без него она бы не вернулась.

Лиса неодобрительно нахмурилась. Она знала, какие приказы были даны Рику, и то, что он привёз на борт постороннего, было эквивалентно неподчинению. Однако, если это было единственным способом заставить «мисс Макросс» вернуться на крепость, то Рик, вероятно, поступил правильно, признала она, даже при том, что она не могла понять, почему должностные лица – особенно гражданские чиновники, и даже высоконравственные офицеры (!) – во всём старались угодить этой девчонке.

Кроме того, после визита на базу «Аляска» она знала, что не будет никакой утечки информации о возвращении КСК-1 или о посещении Минмей города, даже от самих её родителей. Проклятые ублюдки из Совета запросто могли применить давление – просто на всякий случай.

– Так что здесь большая встреча, – проворчал хмуро Рик. – Чуть ли не вся округа притащилась, чтобы поглазеть на него.

– О-о-о! Какой классный парень! – завопила Сэмми.

Обе её подружки моментально согласились такими голосами, как будто они вот-вот готовы упасть в обморок. Лиса проследила за их взглядами туда, где стояли Кайл с Минмей и его матерью, приветствуя людей и обмениваясь шутками с вежливой сдержанностью.

У Лисы перехватило дыхание.

Он – он так похож на Карла!

Её нежного, миролюбивого Карла, её единственную и навсегда потерянную любовь…

«Зайки с мостика» были в своём репертуаре.

– Ким, ты не должна так таращиться на него, ну не так же откровенно! – хихикала Сэмми.

– Ну конечно! – хохотнула Ким. – Хочешь сказать, что ты первая его увидела? – Сэмми скрутило от смеха.

Макс уселся, отбросил чёлку с глаз и начал протирать очки салфеткой. Ванесса спросила Рика:

– Как ты сказал, зовут её кузена?

– Типа, «Кайл», – буркнул Рик.

«Зайки с мостика» тренировались достаточно долго, чтобы сказать хором так, что все в зале смогли услышать:

– ООО! КАКОЙ КРАСАВЧИК!

«Быть может, прозвище «Зайки с мостика» – не такое уж неподходящее для них, в конце концов», – промелькнуло в голове у Макса, пока он надевал очки, чтобы получше разглядеть этого «Линна Кайла».

– Да… Минмей выглядит такой счастливой… – вздохнула Ким.

У Рика было много чего сказать нелицеприятного об этом субъекте, но в этот момент к их столу подкатился мэр Томми Луан, любитель шумных вечеринок.

– Так-так-так… Рик, мой мальчик! Эти милые леди ваши знакомые, а? Может, представишь меня дамам, хмм?

Рику было интересно, случалось ли когда, чтоб Томми Луан пропустил торжество. Но прежде, чем он смог выполнить просьбу мэра, рядом со столиком нарисовался собственной персоной виновник торжества, с Минмей, семенящей позади подобного преданной домашней зверушке.

– Здравствуйте, господин мэр, приятно видеть Вас снова на Земле. Я хотел бы представиться: моё имя – Линн Кайл. Добро пожаловать в ресторан моей семьи.

Минмей, цепляясь за его руку, добавила:

– Приветик!

Рик услышал тихий придушенный вздох Лисы и увидел, что она внезапно очень смутилась в присутствии Кайла. «Зайки с мостика» наперебой здоровались с Кайлом, и Макс тоже пробормотал нечто, напоминающее приветствие.

– Так-так, Кайл, даже если тебе не нравятся военные, ты должен будешь признать, что в армии есть прекрасные леди! – добродушно сказал мэр.

Лису словно ударило током. У него даже такие же убеждения, как у Карла!

– Ах, мм, я сказал что-то, что не должен был? – спросил Томми Луан с притворной невинностью в голосе. – Ну ладно, молодые люди должны пообщаться без помех. – Он посеменил прочь. – С вашего позволения….

У Макса осталось чёткое ощущение, что мэр ушёл с довольной ухмылкой – как если бы он преуспел в чём-то. Но в чём?

– Мэр хотел сказать, что Вы имеете что-то против военной службы? – пискнула Сэмми.

Кайл покачал головой, длинные чёрные волосы заколыхались.

– Не только военной. Я не люблю борьбы во всех проявлениях.

Сэмми, опёршись подбородком на пальцы, хлопала на него ресницами:

– О, действительно? – От такого парня из снов она была готова сидеть и счастливо слушать даже славословия в адрес Зентрейди. Минмей подозрительно и угрюмо смотрела на Сэмми.

– Борьба не даёт ничто! – возвестил непреложно Кайл. – Она кончается только опустошением и разрушением!

Вдруг Макс с необычной прямотой смерил взглядом Кайла:

– Вы хотите сказать, что все в армии – любители разрушать?

Рик не мог не вмешаться в разговор, даже если это и оскорбляло чувства Минмей. Возможно даже, именно поэтому.

– Я не потому вступил в Роботехническую Оборонительную Армию, что я люблю опустошения и разрушения.

Замечательно, но «Зайки с мостика» закивали и забормотали, соглашаясь, и даже Линн Кайл ничего не смог сказать в ответ. Минмей вмешалась, опасаясь, что ситуация может выйти из-под контроля.

– Эй, да будет вам! Мы празднуем возвращение Кайла, в конце концов. И …я сделала это! Они покажут то, что я записывала вчера. Давайте телевизор включим?

Предложение приняли с энтузиазмом. Уж если Минмей была любимицей и идолом КСК-1, то подавно она была императрицей среди друзей и соседей. В следующее мгновение двухметровый экран показал её в центре прожекторов, с большим микрофоном в руке – такие давно не использовались, но она предпочитала микрофоны именно такого типа. Она носила ошеломляющее новое платье от Кирстина Хаммерсъяльда.

Толпа в «Белом Драконе» заорала, затопала и засвистела, как и толпа на записи. Рику пришлось как следует напрячь слух, чтобы уловить некоторые слова песни:

 

…Трачу я дни напролёт,

Гонясь за мечтой…

 

Внезапно развлекательная программа исчезла в лавине статических помех, и Минмей на экране заменил Колтон Ван Фортеспил.

Все в КСК-1 знали Вана Фортеспила, главного диктора системы Вещательной Системы и единственного телеведущего, который носил тёмные солнечные очки даже перед камерами. Его появление вызвало в зале шёпоток волнения: обычно он появлялся таким образом для того, чтобы объявить о каких-либо неприятностях для космической крепости.

По этой причине, а так же за солнечные очки, Вана Фортеспила прозвали «Филином». Сегодня Филин был в наушниках, и говорил в мембрану микрофона, который разносил его голос по каналам ГГС, системам внутренней связи и каналам телевидения.

– Мы прерываем нашу обычную программу передач для очень важного выпуска новостей.

«Белый Дракон» наполнился негодующим гулом. Толпа чувствовала себя дома, в безопасности и, с радостью смотря выступление Минмей, люди не хотели никаких сообщений о бедствиях. Они недовольно загудели, требуя продолжения программы с Минмей.

– Несколько минут назад на пресс-конференции, – продолжал Филин, – капитан Генри Гловал сообщил СМИ, что запрос на разрешение жителям Макросса покинуть борт крепости был отклонён.

Когда Ван Фортеспил перелистывал папку с объявлением, стояли секунды потрясённой тишины, пока пожилая женщина не взвыла:

– То есть как «отклонено»? То есть, мы заперты здесь? Сколько можно!?

Некоторые другие тоже громко завозмущались, но большинство зашикало их, желая послушать, что ещё скажет Филин.

– По слухам, ходящим среди командования крепости, это запрещение может быть временным.

Мужчина в коричневой спортивной куртке погрозил кулаком экрану и заорал:

– Мы, наконец, вернулись на Землю, и теперь они говорят нам, что мы должны остаться на борту этой груды металлолома?

Красноволосая женщина, держащая на руках испуганную маленькую девочку с нашивками РОА на детском комбинезончике, вскричала:

– Сколько ещё, они думают, мы можем вынести? Когда же это всё кончится?

К её крику прибавилось множество сердитых голосов.

– Да! Мы требуем объяснений! – проревел парень в чёрной футболке.

Но Филин уже освободил эфир для обычной передачи. В следующую секунду Минмей, мило улыбаясь в центрах прожекторов, закончила.

 

…Будь рядом со мной!...

 

... и поклонилась. Толпа в ресторане не поддержала её аплодисментами или свистом.

– Они заняли всё её время, и это было лучшим объявлением, которое они смогли придумать, чтоб сообщить новости? – пробормотала Ким.

Макс и Рик обменялись озадаченными взволнованными взглядами: «О чём она говорит?»

– Ну вот, они не восприняли это спокойно, – сокрушённо вздохнула Сэмми. – Я надеюсь, это не выльется в бунт!

Мужчина в коричневой куртке сказал:

– Эй, посмотрите: там есть несколько офицеров! Давайте получим от них объяснения!

Множество мужчин согласились с идеей и через мгновение пять членов РОА, сидящих за столом, оказались окружёнными.

«Коричневая куртка» затряс кулаком перед носом Рика:

– Давай, лейтенант! Скажи нам, что это за хренота!

– Ну, это, ммм, я вообще без понятия... – пробормотал, запинаясь, Рик, столь же удивлённый, как и все.

– Прекратите! – рявкнула Лиса. – Прекратите немедленно! Как смеете вы вести себя таким образом? Мы рисковали нашими жизнями – и многие из нас погибли! – чтобы вы живыми вернулись сюда!

Часть толпы устыдил этот аргумент, но мужчина в коричневой куртке и несколько других не вняли голосу разума.

– И что вы хотите? Благодарностей? – издевательски усмехнулся он. – Когда мы потеряли всё, что имели, из-за вашей крепости? И теперь вы делаете нас здесь арестантами? – Он ударил кулаком по столу. «Зайки» подскочили в испуге. – Ну? Я хочу прямого ответа!

Лиса попробовала снова, более спокойно:

– Пожалуйста, это только временная мера. Только дайте нам…

– Для чего, снова те же самые старые обещания? – прервал он её. – Нам надоело слушать эту ложь! Нам надоело сидеть здесь как преступникам! Теперь мы возьмём дела в наши собственные руки!

Кем бы ни был этот в коричневой куртке, он обладал значительным талантом по части обращению с толпой. Он завёл почти всех мужчин и довольно много женщин, призывая к правосудию и борьбе за их права. И для Лисы самым больным было знание, что было много чего, оправдывающего их реакцию, и что её отец был одним из главных ответственных за такое обращение с уцелевшими из Макросса.

– Почему бы нам не показать им, что мы говорим серьезно? – взвизгнул какой-то крикун. – Давайте возьмём этих панков и заставим их выпустить нас с этого корабля!

Лиса встала, подмигнув остальным:

– Пошли отсюда.

Мужик со сломанными зубами положил большую лапу на её плечо:

– Стоять!

Она попыталась осадить его:

– Вам лучше отпустить меня.

Он встряхнул её:

– Сидеть!

Но тут рука сомкнулась на его плече:

– Ладно, хватит уже.

Это был Макс Стерлинг. У Рика, который наполовину встал со стула, чтобы помочь Лисе, немного округлились глаза. Макс сидел рядом с ним за мгновение до этого. Как он сделал такое? Он что, телепортировался?

Голос Макса был пока спокоен, но его лицо показывало некоторую напряжённость, которую Рик видел обычно только во время боя. «Берегись, крутой парень!» – подумал Рик о корнозубом мужике.

– Убери руку от неё. Сейчас же.

Едва Макс сказал это, мужик нанёс удар, крикнув:

– Заткнись!

Макс уклонился, но не сильно. Рик видел, как он делал это прежде: невероятное восприятие времени Максом и его психомоторные реакции позволяли ему рассчитывать миллиметры и доли секунд в таких вещах.

Макс уклонился от удара неуклюжего крикуна и ответил зубодробительным ударом слева, аккуратно отступив в сторону, когда мужик начал падать.

Другие существа того, что теперь стало бандой, увидели, что случилось, и начали подбираться к Максу, рыча и готовясь к драке.

Макс безмятежно посмотрел на них:

– Вам лучше отойти назад.

Кто-то завопил: «Давайте проучим их!» и Рик обнаружил, что он не может прийти на помощь Максу, потому что банда ринулась и на него. Мужик в зелёной водолазке с размаху ударил левой. Рик нырнул ему под руку и врезал тому жестокий апперкот, отбросив его на спину. Ещё двое попытались торопливо и неточно достать его. Он отпрыгнул назад.

Макс подшагнул к очень мускулистому молодому парню, у которого было много сил, но не умения. Макс отразил удар наотмашь блоком изнутри и, захватив руку качка, сжавшись пружиной, выстрелил кулаком ему под подбородок. Удар приподнял и опрокинул качка. Этому скандалисту повезло, что его язык хорошо повернулся во рту и он не откусил его.

Качок растянулся поперёк стола, который не выдержал и рассыпался. Половина столешницы приземлилась ему на голову, когда качок уже отдыхал на полу.

Линн Кайл ни вмешивался, чтобы помочь друзьям его кузины, ни уходил с поля боя. Рик на секунду бросил взгляд на него: Кайл стоял столь же твёрдо и безразлично, как каменный идол.

Рик остановил другого линчевателя коротким ударом под дых, затем сбил с ног с левого локтя по морде.

Сражение пока шло с явным преимуществом двух лётчиков, но всё больше людей готовилось влезть в драку. На периферии свалки Лиса и «Зайки с мостика» старались вовсю. Множеству самозваных прокуроров так никогда и не довелось получить своё от двух пилотов, потому что рубящий удар по кадыку или пинок каблуком-шпилькой в колено или кое-куда повыше сразу и навсегда выбивал их из борьбы.

Но ситуация ухудшалась. Без шанса на передышку и без запасного выхода, Рик и Макс понимали, что вскоре ситуация, возможно, начнёт развиваться по другому сценарию. Подмоги не было, и драка зашла слишком далеко, чтобы теперь остановиться сама собой. Оставалось только драться до последнего. Рик был отлично обучен рукопашному бою и в хорошей форме, но Макс Стерлинг был просто молнией.

И вот Макс, блокируя удар так, чтобы взять руку противника в живодёрский захват, бросил мужика через себя. Парень, вопя и бешено лягаясь в воздухе, полётел прямо в Линна Кайла, который спокойно наблюдал за дракой. Позади Кайла Минмей сдавленно крикнула и бросилась прочь, чтобы спрятаться где-нибудь.

Кайл даже не перемещал ноги: он просто согнулся в сторону и ударил, скорректировав траекторию летящего неудачника подальше от кузины.

Линчеватель врезался в обломки стола, который до этого разбил его мускулистый товарищ, и окончательно доломал его, приземлившись мордой прямо в уцелевшую половину столешницы благодаря движению Линна Кайла.

Двое приятелей драчуна немедленно склонились над ним:

– Ты в порядке? – глупо спросил его один из них, хотя было очевидно, что его приятель совсем не в порядке.

Драчун одурело замотал головой:

– Кто тот парень? Он потрясающий боец!

– Его зовут Кайл, – сказал другой его приятель, – и ему всего лишь повезло! – Он выпрямился. – Сейчас я его оприходую.

 

 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Вот что я скажу о твоём Кайле Линне, – заявил Макс. – Он, может, и настроен против военных, но он ни разу не пацифист. Ты как думаешь, могут эти безхребетные делать «моваши-гири[23]»?

Подшивка дневников генерала Рика Хантера

 

Кайл ждал, спокойно и неподвижно.

– Нет! Нет! – выкрикнула Лиса, видя, как они приближаются к нему. Это слишком сильно походило на то, что её дорогой Карл Рибер будет сейчас измордован. Но она ничего не могла сделать, она и «Зайки с мостика» могли лишь сдерживать напор банды на периферии драки.

Рик позже спрашивал Макса: что, если он знал всё наперёд – или по крайней мере предположил – что должно было случиться потом, и преднамеренно бросил в Кайла того парня. Макс, сама скромность, уверял Рика, что это просто случайность. Рик, возможно, поверил бы ему больше, если бы он не видел, что мог вытворять Макс в бою.

Первые двое были просто сбродом. Кайл с явным с презрением избавился от них, сделав несколько экономных движений, заканчивающихся парой быстрых тычков и простенькими бросками через плечо.

Это привлекло внимание других драчунов, ждущих случая сцепиться с Максом и Риком. Всё больше их полезло на Кайла.

Кузен Минмей, казалось, выбрал себе кружок на полу и решил защищать его – не драки ради, а скорее просто ради тренировки. Конечно, борьба поначалу не была слишком серьёзной.

В его стиле было много айкидо, плюс бандо, немного дзюдо, юичи-рю, и много того, чего Рик не мог опознать. Когда на него насело много народу, Кайл помимо рук стал использовать ноги, украсив свою «арену» кровью и выбитыми зубами.

Защищая себя сразу по нескольким фронтам, Кайл в упор не замечал здоровенного гориллоподобного хмыря, подкрадывающегося позади. Лиса видела это, и ей подумалось, что он знал о нём и просто хотел подвергнуться такому своего рода испытанию, словно он желал быть раненым.

Как бы то ни было, гориллоид схватил Кайла в полный «Нельсон»[24], и кто-то нанёс ему удар по лицу. Кайл удара как будто почти не почувствовал: он выскользнул из захвата плавным текучим движением, заодно пробив с ноги по рёбрам тому, кто нанёс удар, да так, что тот свалился и остался лежать.

Потом Кайл крутанулся и рубанул полусжатым кулаком по морде гориллоида, который захватил его. Гориллоид начал валиться назад с бордовым лицом, сочащимся алым, но не так сильно разбитым, как оно могло быть, если бы Линн Кайл ударил в полную силу.

Кайл достаточно разгрузил Рика и Макса, чтоб они снова могли развернуться. Они уже получили каждый по несколько ударов, но смело встречали любого нового противника, так что вокруг каждого кипела маленькая война. Их оппоненты теперь очухивались гораздо медленнее, а некоторые после падения лежали смирно и не дёргались.

Что касается Линна Кайла, то он был вихрем, прыгающим и изворачивающимся, наносящим во все стороны «моваши-гири», но ни разу не сошедшим с выбранного им участка пола посередине «Белого Дракона». Он подскочил невозможно высоко, уходя от мощного пинка, схватил за руку своего противника и бросил его головой вперёд в мужика, который лез подраться с другой стороны.

Это было удивительное зрелище из области фантастики, демонстрация высочайшего мастерства в рукопашном боевом искусстве, положившее начало легенды Линна Кайла на КСК-1. Но нужно помнить, что главным образом он сталкивался с субъектами, которые уже огребли один или два раза – а некоторые особо настойчивые и три раза – от Рика с Максом.

Рик вырубил подбритого панка, который метил пальцами ему в глаза, серией быстрых ударов по роже кулаками, костяшки которых уже давно разодрались и кровоточили. Он обернулся и увидел Кайла, в прыжке доставшего ребром левой ноги своего очередного противника.

Рик вытер кровь с лица:

– Эй, Кайл! Может, ты бы ему лучше брошюрку дал, а?

И Рик вернулся к собственной драке. Кайл ничего не ответил, но задавался вопросом, знал ли лётчик, как глубоко задела его эта шутка, в какое противоречие входило это насилие с внутренними убеждениями Кайла.

Драка не могла длиться вечно и, наконец, когда не осталось желающих испытать судьбу, она прекратилась. Рик остался сидеть полу, злой и запыхавшийся, утомлённый и весь покрытый ссадинами. Макс тоже тяжело дышал, прислонясь к стене, кровь сочилась из разбитой и вздувшейся губы, его ребра, куда его умудрилась садануть коленом какая-то сволочь, начинали болеть.

Лиса и «Зайки» стояли над аккуратным штабелем скандалистов, которых они обработали по границе. Линн Кайл стоял прямо, не сходя со своего «ринга».

– Рик, ты как? – выдохнул Макс.

Рик был слишком утомлен, чтобы сказать что-нибудь, но он медленно кивнул, пробуя языком зуб, который как будто шатался. Ему было немного страшно: на борту КСК-1 действовали некоторые однозначные законы, принятые из-за безумно маловероятных обстоятельств, благодаря которым так много гражданских жителей и людей из экипажа жили и работали практически бок о бок в течение такого длительного времени.

Суть многих из тех законов гласили: «Никаких конфликтов с «городскими»!», и Рик полагал, что Гловал наверняка временно немного помешается после всего, что здесь случилось. И вдруг лейтенанту Хантеру внезапно пришло в голову, что подобное, возможно, сейчас творится по всей крепости после объявления Филина.

«Нам сильно повезёт, если крепость переживёт сегодняшний вечер!» – понял он.

Лиса и «Зайки» отряхивали руки, и спрашивали у тех, кого они «обработали», нужна ли им медицинская помощь. Рику пришло в голову, что без участия девушек его, Макса, и даже Кайла запинали бы толпой, несмотря на их рукопашные навыки. Минмей, со звездами, сердцами и цветами в глазах, не отрываясь, глядела на Кайла.

– О, Кайл, я так горжусь тобой! Ты в порядке? – Она обвила руки вокруг его шеи.

Линн Кайл только кивнул и расслабился:

– Мм хмм.

– «В порядке»? – иронически и устало хмыкнул Рик и сплюнул сгусток крови.

Макс выпрямился, странно глядя на Кайла:

– Они едва притронулись к тебе. – Кайл только посмотрел вниз на пол подобно скромной девушке.

Те мужики, которые участвовали в драке, поднимали друг друга на ноги, останавливали текущую кровь, помогали хромающим друзьям. Один, с засунутой меж пуговицами рубашки поврежденной рукой, сморщившись от боли, вытер кровь со своего сломанного носа и сказал неохотно:

– Он лучший из всех, кого я видел или с кем дрался. Правда.

– Да, – сказал Макс Стерлинг, соглашаясь. – Он совершал движения, которые я никогда не видел прежде. Впрочем, неважно. – Он начал приближаться к Кайлу, и Рик заставил своё избитое тело подняться на ноги, готовясь поддержать друга, если сейчас начнётся окончательное выяснение отношений.

Сейчас от Макса исходило нечто совсем особенное: физическое ощущение холода и неприкрытой угрозы, что радикально отличалось от его обычного поведения.

Но Макс просто стоял, смотря на Кайла, и Кайл смотрел на Макса.

– А ты отлично натренирован для того, кто не любит сражаться, – сказал Макс несколькими мгновениями спустя.

Они стояли, меряя друг друга взглядами. С одной стороны, тихоня Макс в очках, с его врождёнными талантами, удивительной координацией и настолько потрясающей реакцией, что он мог позволить себе быть самой воплощённой скромностью во всех отношениях, будучи уже живой легендой Роботек. Мягкий и доброжелательный, если не грозило никакое зло. Макс, спокойный и рассудительный, в некотором смысле гораздо более отвечающий тому идеалу, которому стремился подражать Кайл.

С другой стороны был Кайл, в котором, по-видимому, не считая всяких житейских соображений или побуждений, его невероятные навыки боевых искусств были только отражением вещей, которые неумолимо привели его к духовному превосходству. Люди тянулись к нему, фактически носили его на руках, ощущая, что он был выше всего низменного, и хотели – чего? Его внимания и одобрения? Его дружбы? Ничего этого он не мог им дать даже при всём своём желании.

Но люди хотели именно «этого». И поэтому ответный «дар» Кайла заключался в своего рода холодной безразличности ко всем, которая подвела его близко к тому, чтобы называться «сверхчеловеком» по самым страшным и очень веским причинам. Причинам, что объединили самое лучшее и самое худшее в нём.

Те, кто изучал духовные и боевые практики в их неразрывной связи, смогли бы увидеть симптомы его «болезни»: у него было почти всё, кроме одного, чего он желал получить больше всего на свете, но не мог. Так что его страсти были взяты под контроль силой воли, тёмная сторона его характера подчинена в сражении, по сравнению с которым любые физические поединки казались просто детскими играми.

И это сделало из него замечательного бойца, не ведающего страха и вызывающего похвалу по самым высоким стандартам – в то время как внутри него самого шла безконечная война.

Некоторые люди, которые были в «Белом Драконе» в тот день, позже клялись, что самый воздух между Максом и Кайлом потрескивал, как если бы был перенасыщен электричеством в летнюю грозу или, возможно, как ужасающий жар между двумя долями критической массы, слишком близко поднесёнными друг к другу.

Но Кайл опустил глаза в пол и сказал мягко:

– Я считаю, что я должен был это сделать, – Его голова повернулась, и он посмотрел на драчунов, которым досталось от него. – Я сожалею. – Бросил он в их сторону безразличным тоном. Струйка крови сбегала от угла его рта вниз по подбородку.

Пока Минмей решала, как лучше всего проявить свою заботу о Кайле, Лиса подошла к нему, держа душистый, изящно свёрнутый небольшой носовой платок. Это была та женщина, которая помешала одному из драчунов напасть сзади на Кайла двумя минутами ранее, разбив стул об его голову.

– У Вас кровь! Приложите это…

Он отстранил руку с платком прочь, как будто она была зачумленной, но его голос был всё так же мягок и ровен.

– Пожалуйста, не беспокоитесь. Я не желаю получать помощь от кого бы то ни было из вашей братии. Но всё равно благодарю.

Она сникла:

– Понятно...

Минмей увидела, что её пальцы ослабели, и она подхватила готовый упасть носовой платок из протянутой ладони Лисы:

– Всё так. Кайл не любит военнослужащих.

Лиса уставилась в пол, надеясь, что горячий красный румянец гнева на её щеках не был слишком заметен. «Военнослужащих?»

– Позволь я помогу, – сказала Минмей, промакивая рану на его щеке.

Кайл зашипел от боли:

– Больно же, когда ты так прижимаешь.

Она взволнованно охнула:

– О, Кайл, пожалуйста, прости меня!

Удары и пинки, казалось, не так сильно безпокоили его.

– Он на полном серьёзе, или это я сошёл с ума? – пробормотал Макс.

Рик пожал плечами. Если бы он только что не видел, как Кайл расправился с кучей буйных скандалистов, то он сказал бы, что кузен Минмей был совершеннейшим обывателем.

Если всё было так, то и замечательно. «Зайки с мостика» разливались в соболезнованиях Кайлу, и кто-то побежал за носилками по приказу капитана Хейс, поскольку она проявила большую практичность в заботе о последствиях, чем просто эмоции, в то время как Минмей ревниво наблюдала за безпокойствиями других женщин и ограждала Кайла от них, как могла. «Мисс Макросс» гладила руку кузена с особой заботой.

Рик, обернулся к Максу, чувствуя, как распухает шишка у него на лбу и как после ухода адреналина начинают саднить ушибы, полученные в драке:

– Макс, если ты хочешь знать моё мнение, то ответ – да, он серьёзно!

 

Азония, госпожа и повелительница Зентрейди, оценивала стратегическую диспозицию с командного поста её флагманского судна в 4 километра длиной.

Вопросы роились у неё в мозгу. Она была твёрдо настроена показать свои способности. Звёздный шанс! Как только она победит этих микронеанских выскочек, Вселенная будет её. Верховный Главнокомандующий? Это звание окажется в пределах её досягаемости, и тогда прощай, Долза!

Или, возможно, она станет новой Мастером[25] Роботек. Другие, кто до неё играли в эту опасную игру, только терпели поражения. Но ни один не играл так хорошо, как она, была уверена Азония.

Однако её хорошее настроение было подпорчено сообщением, что Кайрон, этот вояка-психопат, снова нарушил её приказ.

Азония встала с троноподобного командирского кресла на мостике её прославленного, испытанного в боях линкора. Она распалялась гневом подобно молниями, как будто она была богиней, в чьей власти было сокрушать миры.

И, говоря по правде, такое было во власти Азонии.

– Что? Кайрон покинул расположение флота в нарушение моих приказов?

Офицер-связист узнала характерный тон в её голосе и быстро преклонила колено перед ней, затем отдала воинское приветствие.

– Так точно, генерал.

Азония была высока даже для мужчины-Зентрейди, приблизительно 16 метров ростом. Её синие волосы были подстрижены по-мужски коротко, но не потому, что она беспокоилась о таких безсмысленных причудах, а скорее поскольку так её не будут считать инакомыслящей.

Она имела экзотические миндалевидные глаза, светящиеся, словно лазерные орудия, острым интеллектом, который позволил Азонии обойти повышениями всех в своей серии[26], и вознестись вплоть до самой вершины военной иерархии Зентрейди.

– Свободна, – сказала она холодно.

– Есть, генерал. – Курьер быстро и охотно удалилась. Казнь того, кто принёс плохие вести, не была чем-то необыкновенным в традициях Зентрейди. Это, помимо всего прочего, служило для того, чтобы держать все малозначительные события и распоряжения на их местах. Поэтому курьер была счастлива – и удачлива – сохранив свою жизнь.

Но Азония уже совершенно выкинула из головы курьера, полностью сконцентрировавшись на возникшей проблеме. Сканирование и телеметрия снабдили её всеми деталями, которые она хотела знать: От флагманского корабля «Головореза» отделился носовой модуль и, вместе с ударными подразделениями своей опозорившейся дивизии, на бешеной скорости устремился к месту, куда микронеанцы посадили похищенный звездолёт.

Азония совсем расслабленно коснулась пульта управления. Изображение крупного плана показывало языки огня и ионизации, тянущихся от корабля Кайрона, в «теневой» области[27] его обшивка пылала жаром. Он входил в атмосферу Земли под безумно острым углом, рискуя серьёзными повреждениями от трения.

Азония имела достаточный опыт, чтобы знать, что Кайрон и его бойцы сейчас сидят внутри как в духовке, и всё это ради нескольких дополнительных минут неожиданности.

Это было очень дерзко. Это было настолько своенравно, настолько презрительно к чьей-либо критике или вмешательству. Так в духе Зентрейди. Азония вновь погрузилась в свой трон, подперев подбородок кулаком.

– Кайрон, что ты выкинешь на этот раз, а?

Не в силах признаться сама себе, она в глубине души завидовала и жалела, что её не будет там внизу, в бою. Если Кайрон в главной роли, то можно быть уверенной, что там будет роскошная заварушка. Воинская доблесть – высшая слава, которая только могла быть завоёвана.

На предыдущем его мероприятии Кайрона в последний момент оттащили от его жертвы, когда Бритэй использовал «глушитель», который заставил боевые машины «Головореза» вернуться обратно к флоту, несмотря на все его усилия. На этот раз Кайрон наверняка предпринял какие-то шаги, чтобы гарантировать, что этого не повторится с ним снова.

К настоящему времени земляне уже должны были слышать раскаты грома, предвещающие появление Кайрона. Азония жмурилась как кошка и смаковала этот момент, зная, что в любом случае она не прогадает. Если победит «Головорез», то слава будет у неё как Командующей армадой, уж она позаботится об этом. Но если он потерпит поражение или будет достаточно неблагоразумен, чтоб ни с чем возвратиться к флоту, то она с удовольствием разделается с ним лично.

Азония ещё раз посмаковала эту мысль. Насилие, смерть и некоторая чувственная жестокость были тем, что управляли эмоциями любого Зентрейди. Кайрон становился всё более и более интригующим.

Азония наблюдала за экраном с кошачьим ликованием. Падите перед ним или убейте его – её устраивал любой выход.

 

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Перед ним оказались микронеанцы, которые старались делать всё, чтоб стать анафемой Зентрейди. Но тяга к запретному всегда была сильна в Кайроне, а кроме того, в поведении микронеанцев были некоторые вещи, которые, я думаю, он нашел чрезвычайно соблазнительными – не слюнтяйства, конечно, а скорее в области сильных чувств.

Не потому ли он настолько презирал и ненавидел их, что не мог стерпеть даже их существования?

Грэлл, заместитель Кайрона.

 

Она уже была в подобной учебной ситуации, но всё равно сейчас это не делало её работу легче. Донна Вильхельм, инженер-доброволец, которая сменила Сэмми, старалась не потерять самообладания и не позволить дрожать голосу.

Её пальцы сжимали края пульта настолько сильно, что она чувствовало, что ещё немного – и она сомнёт его.

– Капитан Гловал, неопознанный космический корабль класса «эсминец», сближается с нами на скорости 7 «М».

Как и Клавдия, не разводящая мечтаний на посту, Донна стала более требовательна и собрана. Она брала уроки у всех, кто был под командованием Гловала, и в результате она была способна работать на своём пульте и посреди адского пламени. Похоже, что это собиралось становиться обычными условиями работы.

Донна не слышала шагов, но Гловал внезапно оказался у неё над плечом, большой и спокойный, с неизменной трубкой в ладони.

– Выведи на экран, пожалуйста.

– Есть, сэр. Высота двенадцать тысяч. – Донна осветила свою часть мостика тактическими картами. Они показывали, через сколько минут, возможно, каждая живая душа на борту погибнет.

Оплошности в работе были непростительны. Как и в кодексе Бусидо[28], требовалось совершенное спокойствие при решении вопросов огромной важности, и мостик с экипажем был словно «глазом шторма»[29].

Если ты когда-либо был частью его, то потом было просто невозможно согласиться на что-нибудь меньшее. Донна узнала это в школе, которая разрешала очень немного ошибок и не допускала невнимания. В школе Гловала, Лисы Хейс, Клавдии Грант и других.

Так что теперь Донна исполняла свой долг по стандартам КСК-1, то есть чётко и без ошибок, но с дрожащими потрохами.

– Одиннадцать тысяч, – скорректировала она. – Если объект будет поддерживать текущий курс, то он приземлится приблизительно в 16 км от КСК-1, на 3-2-5 по магнитному азимуту.

Это не было такой уж неприятностью: война разгорелась снова, и если передышка мирного времени казалась слишком хорошей, чтобы быть на самом деле, то это событие вновь расставило всё на свои места. Но широкая рука Гловала ласково похлопала по плечу Донны, передавая чувство бесконечного спокойствия даже в то время, как он отдавал приказы остальному личному составу мостика.

– Немедленно соединитесь со штабом по каналу 2-го уровня секретности! И пусть кто-нибудь найдёт «кап-два» Хейс и вызовет её сюда! Прикажите эскадрильям «Призрак» и «Череп» приготовиться к горячей схватке!

Люди делали всё, что требовалось, и тем не менее мостик был столь же тихим, как хорошо налаженный распределительный щит.

– Хорошо сработано, – похвалил Гловал Донну Вильхельм, – Информируйте меня об изменениях каждые пятнадцать секунд, поняли? И если Вы увидите, что я не слушаю, наступите мне на ногу.

Он отошёл, и мостик КСК-1 закипел спокойным хаосом боевой работы. Подготовка ракет типа «Молот», «Д» и «Скорпион»… подать энергию на крупные калибры… подготовить к боевой работе средства ПВО… Горячая подготовка к горячей схватке.

Донна смотрела на свои экраны, и приготовилась передать первое обновление обстановки Гловалу. Более года назад её семейство было одним из многих, которых захватило в Космос при первом роковом столкновении между Зентрейди и человеком. Теперь же её отец был специалистом в аварийной команде, её мать командовала элитным отрядом, подразделением СКП, а её младший брат погиб, сражаясь в рядах «Призраков», в той большой битве в кольцах Сатурна.

Так что Донна выполняла свой долг. Пришельцы явились за КСК-1 на Землю, пришельцы будут травить и травить КСК-1 повсюду, пока эта борьба так или иначе не будет закончена. Только, казалось, была одна вещь, которую пришельцы не поняли: теперь-то команда КСК-1 ни за что не сдастся.

Как бы то ни было, снова шла война. И Зентрейди не знали, что сами они полировались, подобно драгоценным металлам, в некоем мучительном суровом испытании, противостоя человеческому роду, который пусть значительно проигрывал им в огневой мощи, но значительно превосходил их в силе воли.

Значительно превосходил.

 

В обширном командном центре под пустынной поверхностью Аляски оператор говорил в микрофон:

– Обнаруженное вражеское судно продолжает спуск, сэр. Приземлится в точке K-32, Р-56 «Браво».

Дежурный офицер, бригадный генерал Тэру, наклонился вперёд, смотря на огромный экран:

– Вы уверены? Вы уверены, что то судно в самом деле опознано как вражеское?

– Так точно, сэр.

Тэру вскочил на ноги, потеряв кепку. Страхи Командования стали реальностью. «Большая пушка» до сих пор не была готова стрелять, но даже если бы она находилась в рабочем состоянии, приближающийся военный корабль пришельцев был вне зоны её обстрела. Пока на орбиту не будет выведена запланированная сеть уникальных дисковых спутников, чтобы перенаправлять сверхмолнии «Большой пушки» туда, куда надо, она будет практически безполезна.

Тэру открыл канал для чрезвычайных ситуаций, уверенный, что правящий Совет захочет пересмотреть инструкции при этих обстоятельствах. Но он смог дозвониться только до генерала Герберта и маршала Зюкейва.

– … И враг направляется прямо к КСК-1, – закончил Тэру свой краткий доклад о ситуации.

Лицо генерала Герберта моргало глазами на него с экрана:

– И? Вы хотите сказать, что Вы до сих пор не выполнили Специальный приказ №73?

– Н-но сэр, это же только для…– начал Тэру растерянно.

– Выполняйте свои обязанности! – взвизгнул, покраснев, Зюкейв с другого экрана. – Выполняйте его сейчас же, или я буду лично любоваться тем, как Вас повесят за мятеж!

Экраны потемнели.

«Но ведь это только спровоцирует их напасть на КСК-1, и КСК-1 будет как подсадная утка», – собирался сказать Тэру. Но Герберт и Зюкейв знали это так же хорошо, как и он. Как будто они хотели, чтоб крепость была уничтожена.

Бригадный генерал Тэру выкинул свои соображения из головы. У него был приказ.

Он обратился к своему офицеру пуска.

– Ладно, выполняйте специальный приказ №73. Немедленно пускайте ракеты.

И пока офицеры подтверждали и выполняли команду, он пробормотал:

– И да помогут нам Небеса…

 

– Мы можем перехватывать все переговоры и телеметрию с базы, – доложила Клавдия.

– Очень хорошо, – сказал Гловал. Пусть у него не было приказов не подслушивать своё начальство, тем не менее, это было против всех Уставов и предписаний. Но у него было так мало союзников, поддерживающих его в этом кризисе, так что если бы в этом момент на мостике появилось существо с раздвоенными копытами и попахивающее серой, то Гловал, вероятно, заключил бы договор и с ним.

Клавдия просмотрела на Лису, которая, казалась, целиком ушла в свои мысли, даже находясь за пультами и приборами, показывающим большую активность.

– Лиса? – позвала Клавдия мягко. – Лиса! Девочка, что, у тебя проблема? Ты словно во сне с тех пор, как ты вернулась. Скажите, это из-за Кайла?

На мгновение Лиса стала похожа на испуганного оленя. Потом она ощетинилась, хотя отвечала лучшей подруге, сказавшей это в шутку.

– Клавдия, ты же знаешь, что это совершенно не так!

– Гмм, – вежливо хмыкнул Гловал, оказавшись позади них. – Сударыни ...

Они обе вернулись к работе, но Клавдия хихикала, а щёки Лисы пошли красными пятнами.

Ким разрушила тёплую, шутливую атмосферу:

– Капитан, штаб только что запустил оборонительные ракеты. Приборы показывают 15 секунд до контакта.

Гловал поудобней устроился в своём кресле.

– Пятнадцать секунд, понятно.

Чего, разрази их гром, эти дураки надеются достичь? Обычное оружие абсолютно безполезно против Зентрейди.

– Пусть «Валькирии» готовятся к взлёту, – вслух сказал он.

 

С исчезновением доктора Ланга и КСК-1, и уничтожением орбитальной группировки после первой атаки Зентрейди, Совет обороны Земли был вынужден вернуться к устаревшим технологиям. Во всяком случае, пока их «Большая пушка» не будет закончена.

Даже производство «Валькирий» было невозможно, поскольку большинство необходимого оборудования и устройств, изготовляющих силовые установки для них, были на крепости. Земные же истребители РОА, которые встречали корабль по его возвращению, были всего-навсего «обычные» атмосферные истребители, даже при том, что они напоминали «ТТ». Единственное настоящее оружие Роботек в распоряжении Совета было горсткой «Робовоинов», которых, очевидно, специально оставили для охраны обитателей аляскинского крольчатника.

Огромные серебристые ракеты, которые поднимались с поверхности планеты,  пусть и недавно изготовленные и гордо несущие на корпусе ромбовидный знак РОА, были, однако, примитивами по сравнению с Роботехнологией. Но был приказ стрелять, и расчёты действовали в соответствии с приказом.

 

Эсминец Кайрона был вынужден двигаться медленнее в плотных низких слоях атмосферы. Он даже не озаботился уклониться от ракет или подстрелить их, он наслаждался дрожью и грохотом их безопасных взрывов на массивной броне его судна. Он любил играть со своей добычей, любил притворяться, что резня была сражением.

Адский огонь омыл броню корабля и стёк далеко позади, подобно морской пене с касатки, не оказав никакого эффекта.

Стоя за широким прозрачным пузырём командного поста, Кайрон довольно смотрел вниз на деятельность на мостике его корабля. Грэлл, его зам, прорычал свирепым и густым контральто:

– Кайрон, как насчёт контратаки?

Кайрону доставляло удовольствием говорить иначе, чем его соратники, быть уникальным во всех отношениях. Его произношение был сверхчистым, почти пижонским, хотя Зентрейди испытывали недостаток в таком понятии. Кроме его случая. Но немногие когда-либо осмеливались уличать «Головореза» в этом, и для всех это плохо кончалось.

– Блестящая идея, Грэлл! Но только что мы будем контратаковать?

Грэлл сдвинул густые брови, обдумывая необычный вопрос:

– Ты намекаешь, – сказал он медленно, – Что эта планета не является главной целью?

Красивое, зловещее лицо Кайрона, осветила хищная улыбка:

– Ты начинаешь прозревать.

Ещё одна великолепная победа Кайрона! И забвение ненавистной КСК-1. Всё складывалось просто идеально.

 

–  «Валькирии», вам приказывается отвлечь машины врага, – сказала Лиса. – Огонь по желанию.

Рой сердитых «Валькирий» атаковал снижающегося пришельца, осыпая его режущими ярко-синими копьями энергии из импульсных орудий, заменивших старые автопушки. Очередная новая разработка Ланга.

– КСК-1 вызывает Штаб обороны Земли, – передала Лиса. – Наши эскадрильи истребителей вошли в контакт с противником.

Сожрите это, вы, жалкие закопавшиеся кроты!

Взлетевшие эскадрильи «ТТ» были укомплектованы ветеранами, которые знали, куда надо нацелить выстрел и как избежать залпов мощных, но неповоротливых орудий большого корабля. Они причинили за первый проход только незначительный ущерб, но их было много, так что если всё так пойдёт и дальше, то ущерб кораблю обещал значительно вырасти.

Гловал отметил кое-что, что он уже подозревал прежде: во вражеском флоте определённо существовало несколько фракций, которые иногда работали на пересечённых курсах. Одна фракция, очевидно, находилась под командованием какой-то неуёмной горячей головы. И, похоже, что к этой атаке приложил руку именно он или она.

Гловал был прав. Как только вражеский эсминец сблизился с крепостью, его ангары раскрылись, и машины пришельцев, посыпались оттуда, чтобы включиться в битву за небеса. Для этой цели Кайрон предназначил соединение своих лучших пилотов. «Валькирии» схлестнулись в бою с небольшими трёхдвигательными истребителями с фюзеляжами, напоминающими приплюснутое яйцо: особые тримараны-перехватчики дивизии «Ботору», проворные и смертоносные.

Но не лучше, чем летчики РОА, которые были теперь на своей родной планете, за спинами которых было родное море. Никто не хотел отступать, никто не думал о сдаче, и не было никакого плана сражения, кроме того как заставить пришельцев как можно дороже заплатить за каждую лишнюю секунду в земной атмосфере.

– Я получаю доклады о тяжёлых боях и усилении вражеской активности, сэр, – передала Клавдия.

Сражающиеся машины бились копьями чистого разрушения за судьбу КСК-1 и человеческого рода, очереди и ответные выстрелы чертили густую сеть. Обе стороны несли тяжёлые потери.

Несмотря на постоянный дождь выстрелов с основных и вспомогательных батарей КСК-1, эсминец Кайрона всё больше сближался с крепостью. Гловал не потратил впустую времени и с самого момента приземления принимал меры, чтобы всесильное главное орудие могло заработать. К сожалению, его усилия пока не увенчались успехом. Повреждённый механизм главного орудия, дополнительно пострадавший при приземлении, до сих пор не был восстановлен. Так что сражение должно было быть выиграно иначе.

Всё больше «Валькирий» поднималось на полётные палубы, «Алое» звено Рика в том числе, и все орудия крепости сконцентрировались на захватчике. Гловал отдавал быстрые приказы, готовя другие ответные меры.

Огонь с КСК-1 полосовал корабль Кайрона гораздо сильнее «Валькирий», но это не имело значения для «Головореза»: ему нужно было продержаться совсем немного. Эсминец прошёл сверху крепости, стреляя из всех батарей, два мощных судна поливали друг друга огнём, причиняя ужасающие повреждения.

В то же самое время эсминец выпустил большое количество машин, настоящий град из ИБМ, которые посыпались вниз на КСК-1. ИБМ сразу открыли мощный огонь. «ТТ» старались, как могли, чтобы остановить десант, но они были просто задавлены численностью, и если КСК-1 сегодня уцелеет, то в каютах казарм этой ночью окажется очень много пустых коек.

Самолично ведя в бой штурмовые отряды, сидя в своём К-ИБМ, Кайрон любовался огненным хаосом сражения и смеялся как безумный.

– Продолжайте стрелять и не останавливайтесь, пока мы не уничтожим последнего из этих жалких микронеанских паразитов!

 

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

И так была установлена эта сцена, вечной Мандалой, Инь и Янь – добром, которое находилось в зле, и злом, которое было в добре. Человеческое предательство, неповиновение Зентрейди и фанатичная храбрость пришельцев – всё это сыграло свою роль в тот день.

Джен Моррис. «Солнечные семена: «Хранители Галактики»».

 

Клавдия обернулась, чтобы обратиться к Гловалу.

– Смешанная боевая группа приближается к нашим палубам, сэр. «Валькирии» не могут сдержать их.

– Кто в резерве?.. «Алые»? Пусть немедленно взлетают, – тут же ответил Гловал.

У Лисы перед глазами возникло лицо Рика, и она потрясла головой, чтобы восстановить сосредоточенность. – Есть, сэр.

Пока самолёты его и Макса Стерлинга поднимались на полётную палубу, Рик думал:

«Ну вот, снова началось. И сколько погибнет на сей раз? Проклятые Зентрейди! Вы смерти ищете? Тогда давайте, подходите – мы дадим вам смерть!»

 

Клавдия скорректировала ситуацию:

– Враг крупными силами прорвался на участках 3, 7, 9, и 16.

Гловал обернулся и приказал:

– Выпустите на палубу наземный тактический корпус. Удостоверьтесь, что все боевые машины гражданской обороны находятся на позициях, и пусть они будут готовы к возможной передислокации!

Все поняли, что это означало: Гловал допускал, что пришельцы могут проникнуть внутрь судна и к городу Макросс.

Лиса дрожала, но продолжала работать, невозмутимая и хладнокровная с виду.

– «Алое» звено, отправляйтесь к участку №3 и защищайте его до поступления иных распоряжений.

Там находилось множество ещё функционирующих артиллерийских башен и ракетных ПУ, которые могли обеспечить некоторое прикрытие для них, пока Гловал не решит, куда их перенаправить.

– Понял, – подтвердил Рик.

Почти все остальные эскадрильи «Валькирий» находились или в воздухе, или ожидали подъёма на полётную палубу, но это нисколько не смущало врага. Машин пришельцев приземлялось всё больше. «Невероятно мощный штурм! Тот эсминец, должно быть, был под завязку набит ими!» – подумала Лиса.

Она видела «Алое» звено за навесом подъёмника. Вражеские выстрелы пронизывали воздух вокруг них, бело-голубые лучи испаряли покрытие и глубоко вгрызались в броню.

– Эй, капитан Хейс! – снова раздался голос Рика – Сколько нам ещё надо сбить этих штук, чтобы они прекратили лезть на нас? Десять тыщ, двадцать тыщ? Или два миллиона, или сколько? Просто интересно, ну Вы понимаете...

Внезапно луч ударил совсем рядом с его «Валькирией», чуть не задев её. Она могла слышать шок и адреналин в его голосе, когда он непроизвольно матюгнулся в адрес пришельца.

Лиса выглядела ошеломленной.

– Удерживайте позицию, – она сказала медленно, ощутив, как по её коже прокатывается холодная волна, и её сердце так тяжело забилось, что она чувствовала, как его удары отдаются во всём теле. Она, как загипнотизированная, смотрела на свой экран, ожидая следующего повода, чтобы вызвать его.

– Ждите ... дальнейших приказаний ... – справилась она с собой. Она видела лицо Рика перед нею, в кабине, но потом там возник Карл Рибер… Или это был Линн Кайл? Да что с ней творится?

 

Была такая вещь, как личная инициатива, и грамотные младшие офицеры, в особенности командиры подразделений, в целом понимали, когда наступала пора осуществить её.

– Ладно, я поднимаю свои истребители отсюда, пока не стало слишком поздно! – бросил Рик, больше себе, чем капитану Хейс. – Ладушки, «Алые», давайте за мной!

Не было времени для запуска с катапульты, даже если бы команды катапульт смогли бы работать в той огненной буре. Но не смог никто, и многие отважившиеся на это расчёты погибли все до единого.

«Валькирии» выруливали за Риком, ревя двигателями: роботехнологические двигатели давали тяжёлым «Валькириям» возможность набрать достаточную взлётную скорость на таком коротком промежутке. «ТТ» Рика взмыл в воздух, сопровождаемый Максом, Беном и остальными.

Даже в этом случае они не были достаточно быстры. Пятый «ТТ» получил прямое попадание при взлёте и снова обрушился на палубу, безпорядочно полыхая, и остался лежать там, поскольку все аварийные и пожарные команды были заняты в других местах. По взрыву было понятно, что пилот погиб мгновенно.

Но палуба должна была быть очищена для последующих взлётов и приземлений, если предположить, что кто-нибудь из «ТТ» вернётся в этот день. Храбрый офицер катапультной команды по имени Мойра Флайн поднялась на палубу в погрузчике. Невзирая на огонь, взрывы боевого снаряжения «ТТ» и неутихающую вражескую стрельбу, она начала разбивать обломки на крупные куски, подтаскивать их к краю палубы и сваливать их в море.

Лиса могла едва могла уличить момент, чтобы посмотреть на взлёт «Алых», поскольку была тысяча других вещей, которые требовали её внимания. Но она закрыла глаза на мгновение. «Пожалуйста, хоть бы он уцелел!» Но лицо Рика смешивалось в её мыслях с Карлом, с Кайлом...

 

На полётной палубе, громоздкий «Гладиатор», штурмовая машина из тактического корпуса – упрощённая версия «Робовоина» – вёл огонь из нагрудных орудий, ракетных установок и сдвоенных главных лазеров. Внезапно оказалось, что ему противостоит четвёрка ИБМ, которые почти одновременно приземлились на палубу, снеся «Гладиатора». Оба члена экипажа погибли прежде, чем осознали, что случилось.

Всё больше ИБМ садилось на палубу, стреляя из главных пушек, смонтированных на их нагрудниках, и иногда в особых случаях применяя ракеты, протонно-ионные излучатели и другие наступательные вооружения.

Ещё два «Гладиатора» вышли, чтобы закрыть бреши в оборонительных линиях, выдерживая вражеские попадания и отвечая валом собственного огня. Члены экипажей, как и все, хотели жить, но они не дрогнули, защищая свой корабль и планету. Они открыли стрельбу с автопушек, ракет и лазеров. ИБМ продолжали прибывать, устремляясь в бреши в боевых порядках.

Упал другой «Гладиатор». Среди дыма и безпорядка третий обнаружил себя без боеприпасов и нос к носу с ИБМ.

Экипаж «Гладиатора» отреагировал сразу: ИБМ попытался прыгнуть, и их боевая машина ударила бронированным кулаком, проделав отверстие в нижней части нагрудника Зентрейди. «Гладиатор» пригнулся, а ИБМ проехал по палубе и свалился через край.

Безоружный робот РОА обернулся, чтобы сразиться со следующим ИБМ, но тот подпрыгнул высоко в воздух подобно огромному кузнечику, стреляя из всех стволов. «Гладиатор» взорвался, превратившись в шаровую молнию.

 

Рик закрутился с очередным противником: одним из маленьких, очень быстрых перехватчиков «Ботору». Враг выпустил плохо нацеленный поток АД[30], которые были одним из его вооружений, затем вспыхнул подобно метеору после залпа «Алого вождя».

Сражение было самой грандиозной свалкой истребителей, тем более ужасное и истеричное, что оно велось в относительно малой области вокруг крепости. Поэтому скорости были намного ниже, чем обычно, но расстояния были столь коротки и область манёвров столь ограничена, что всё решалось в доли секунды.

Одна драка спутывалась с другой. Пилоты от обеих сторон сталкивались в воздухе, попадали по своим вместо врагов, теряя из виду свою добычу только для того, чтоб обнаружить врага на собственном хвосте.

Голос Лисы звучал в наушниках Рика:

– Отразите вражеское проникновение на участке номер 7.

Остались только Макс и Бен. Они сумели прорваться к указанному защищаемому блоку, где они стали свидетелями сцены, напоминающей старые западные боевики.

Машины гражданской обороны пришли на подмогу тактическому корпусу. Коренастые боевые машины, подобно ходячим линкорам, твёрдо стояли на палубе, неистово стреляя по наступающему врагу.

«Экскалибуры» М-6 и «Гладиаторы», «Спартанцы» с их огромными бочкообразными ракетными кассетами вместо рук, «Рейдеры» М-10 с многоствольными лучевыми пушками… Они стреляли туда и сюда, стоя плечом к плечу, сдерживая главный натиск Зентрейди, в то время как вражеский огонь вырывал из их линий одного за другим.

ИБМ быстро закрывали потери в своих рядах. Потери, которые они несли, казалось, не оказывали никакого эффекта на размеры их группировки. Они рвались к точке, где все основные батареи КСК-1 были выбиты – осталось только несколько уцелевших вспомогательных, которые не стреляли по ним, поскольку работали на нужды ПВО.

Роботы РОА твёрдо стояли, не сдавая позиций, стреляя из всего арсенала. Они понимали, что, если их линия будет прорвана, то не останется никого, чтобы остановить пришельцев, и тогда они войдут в крепость, и тогда – конец войне и Земле.

Это был действительно день наземных штурмовых машин – даже с «ТТ», приземлившимися за спиной у врага. Они сразу заняли круговую оборону, поскольку Зентрейди стремительно сокращали расстояние. Резня в небесах была потрясающей, но всё же Рик думал, что здесь, внизу,  полыхало одно из самых яростных сражений за всю войну.

Когда «Алые» пришли чтобы посмотреть, чем они могли помочь, два передовых «Рейдера» М-10 ушли огненными столбами в небо, подобно петардам. ИБМ миновали их обломки, приближаясь к последнему из защитников.

Кайрон ликовал, почти обезумевший от радости сражения, когда он вёл заключительную атаку, ища цели орудиями своего К-ИБМ. Через несколько минут крепость будет в его руках – и крепость, и Вселенная.

Тем временем, трое проклятых «ТТ» вынырнули словно из неоткуда и сразу открыли огонь, выкосив передовую линию ИБМ. Но другие ИБМ скоро займутся ими, теперь даже «ТТ» не смогут удержать последнее творение Зора от Кайрона!

Кайрона отвлекли два громыхающих «Экскалибура», которые нацелили на него свои истощённые ракетные установки. Он снёс их обоих в тот же момент из огромных двуствольных пушек, которые были руками К-ИБМ.

«ТТ» сделали ещё один заход. Вражеские пилоты были зверски упрямые – но окончательная победа всё равно будет с минуты на минуту.

Тут Кайрон услышал тревожный сигнал с приборной панели. Он глянул на приборы, потом вытянул шею, осматривая далёкое небо.

– Что это? Нет! Не может быть!

 

Мрачно, не глядя на свои приборы, Клавдия сказала:

– Капитан, вторая волна сброшена с другого судна. Согласно телеметрии, это другой тип боевых машин.

 

Ведя свой десант, Мирия одобрительно наблюдала за ожесточенной схваткой, бушующей вокруг космической крепости. Позади неё летел полный батальон РДМ «Квадроно».

Азония всё ещё повторяла инструкции по тактической сети. «Её вмешательство просто оскорбительно», – думала Мирия.

– Мирия, твоя задача – сорвать план Кайрона. Поэтому не стреляй по противнику и не повреждай космическую крепость.

Азония за то время поразмыслила сама и проконсультировалась с несколькими личными советниками. Было похоже, что Кайрон играл в собственную игру: всё указывало на его намерение взять КСК-1 для себя.

За такое Азония не получит никакого одобрения от её старших или Мастеров Роботек. А скорее всего, совсем наоборот. Таким образом, Мирия и её батальон были выпущены остановить его.

«Так что ж получается: воин Зентрейди не будет стрелять во врага, а?» – Мирия злобно улыбнулась.

– Азония, я не расслышала последний приказ. Моё радио работает со сбоями!

Её силовой бронекостюм, созданный по особому проекту, был тем самым, который так разделал пытавшихся остановить её пилотов РОА во время задания по доставке трёх шпионов. Он был вооружён мощнее, был более быстрым и манёвренным, чем любой подобный тип во всём флоте Зентрейди. Теперь она обрушилась вниз подобно молнии, по пути взорвав ничего не подозревающего «ТТ» двойной очередью АД, и уничтожив другой долей секунды позже.

– Люблю, когда срабатывает хороший план, – прошептала она. И хороший план в этом случае работал и на неё, дав возможность сразиться с врагом и, если ей повезёт, будет небольшая драка с остолопами Кайрона.

РДМ метнулся к палубе.

 

Азония неистовствовала в микрофон в командном центре своего флагмана.

– Кайрон, немедленно на связь! Ты меня слышишь? Ты нарушаешь приказ! Сейчас же прекрати атаку!

Конечно, он наверняка её проигнорирует, а потом будет клясться, что якобы его оборудование не работало должным образом. Это было самой омерзительной вещью в армаде Зентрейди – их отношение к технике. За несколькими исключениями, подобно этой стерве Мирии, боевые машины Зентрейди имели состояние, далекое от безупречного.

Было совершенно правильно, что воины заботятся только о войне. Обслуживание и механика были работой рабов. Но их никогда не хватало. По крайней мере, в таких случаях.

Азония, затаив дыхание, смотрела и ждала, что случится.

 

Но Кайрон не был так оппозиционно настроен к ней, не отвечая на вызов. Он просто заканчивал свой маневр, высоко подпрыгнув, чтобы свалиться прямо за спины двум оставшимся штурмовым роботам, паре «Рейдеров», разнеся их вдребезги из сдвоенных пушек.

– Нарушаю приказ? – передразнил он её. – Но я ещё ничего не сделал этим презренным микронеанцам… По крайней мере, пока! – Он стрелял во все стороны. – Но через столетия, если кто-нибудь случайно уцелеет, они будут с ужасом произносить имя КАЙРОН!

– Не шути со мной! – взорвалась рассвирепевшая Азония. – Немедленно возвращайся, иначе я выстрелю по тебе!

Последний вражеский робот свалился, и Кайрон только собрался повести свои силы в окончательный штурм, когда ситуация резко поменялась. Самолётные подъёмники внезапно поднялись по обеим сторонам палубы, хотя по прикидкам последний из боевых самолётов КСК-1 давно взлетел.

На каждом, вместо пары самолётов, стояло тяжелобронированное САУ М-2 «Громовержец», которых отчаянные защитники сумели доставить на поле боя, успев только благодаря самоотверженным действиям «Алых». Шесть приземистых, ковыляющих орудийных установок были на подъемниках с правого и левого бортов.

Вооружённые шестью сверхмощными импульсными лазерными пушками и четырьмя электромагнитными орудиями-рельсотронами, САУ зажали ИБМ в превосходный перекрёстный огонь.

Неизбежная победа ИБМ превратилась вместо этого в избиение.

Рельсотроны разгоняли твердосплавные снаряды-болванки до таких высоких скоростей, что снаряды приобретали настолько большую кинетическую энергию, что не было нужды снабжать снаряды взрывчатым веществом[31]. Броня Зентрейди была безполезна, и ИБМ раскалывались, как яйца под ломом или буквально разлетались на куски. Если на пути снаряда оказывалось ещё 2 - 3 машины, то судьба их была такой же незавидной.

Импульсные лазеры САУ гуляли взад и вперёд по боевым порядкам вражеских машин, словно струями воды из шлангов очищая от них палубу, прорезали небо, прочёсывали палубу и впивались в ИБМ, которые пытались прыгать или ещё стояли на ногах. ИБМ разлетались подобно ёлочным игрушкам под прессом или превращались в шары из осколков и пламени.

Кайрон, как только увидел САУ, немедленно отпрыгнул подальше, в сравнительную безопасность. Там он дал выход своей неистовой ярости безсильного берсерка, но его собственная жизнь была теперь под угрозой.

Быстро взять крепость не удалось. Его десант на палубе КСК-1 был большей частью уничтожен, остальные рассеяны. К тому же, ненавистный «Квадроно» Мирии болтался над головой, вне досягаемости, но готовый вмешаться в любой момент. Но на чьей стороне? До некоторой степени она была столь же способна к двуличию, как и сам Кайрон.

И затем, конечно, было обещание Азонии выстрелить по нему из главного орудия линкора.

Он издал низкое, животное рычание, укрыл свой К-ИБМ в какую-то нишу в палубе, и вышел на командирскую частоту.

– Ладно, бойцы! Прекратить огонь! Мы возвращаемся к флоту!

Его второй помощник, Джеро, выйдя на связь, выглядел потрясённым.

– И-извините меня, могущественный Кайрон. Пожалуйста, повторите. Мы точно возвращаемся?

Кайрон мог видеть по приборам, что Джеро был в довольно «чистом» пространстве и мог быстро добраться до эсминца. Эсминрец был точно там, где он приказал ему быть: погруженный в океан недалеко от КСК-1.

– Да. – Кайрон усмехнулся. – Я только что получил прямой приказ от Командующего Азонии. – Но не забудь вручить им прощальный подарок, мой друг.

– Подарок? – по тону Джеро было ясно, что он понял намёк Кайрона. – Конечно, мой лорд. Я не забыл о нём!

Кайрон начал перегруппировывать свои войска для позорного отступления. Но часть его горела радостью.

Если Кайрон не сможет победить, то он во всяком случае отомстит!

 

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Никто: ни артиллеристы, ни пилоты «ТТ», ни члены экипажей штурмовых роботов не могли припомнить более яростного боя. Конечно, за свои самоотверженные действия они все тогда получили огромные премиальные, но так же они получили нечто намного более ценное, чем деньги. Но многие заплатили свою последнюю цену за возможность жить другим.

Интересно обратить внимание, что, хотя все эскадрильи «ТТ» вели тяжёлый бой, сотрудники воздушно-морских спасательных подразделений (чьи экипажи также понесли тяжёлые потери) после входа в различные излюбленные забегаловки пилотов обнаруживали, что им не позволяют платить за свои заказы.

Захарий Фоксс младший. ««ТрансТек»: люди и машины»

 

Земноводные десантные корабли Зентрейди, напоминающие гигантские блюдца, спустились с крейсера Мирии, чтобы забрать уцелевшие ИБМ Кайрона.

Выполняя приказ Кайрона, первые из его отступающих бойцов, прыгнувших с палубы КСК-1 в море, должны были зачистить точку рандеву. Он потерял очень многих хороших воинов, и ему требовались десантные корабли, чтоб не потерять ещё больше.

Теперь уже машины Зентрейди отбивались от штурмовых роботов и «ТТ» РОА, которые кружили вокруг них, уничтожая всех без разбору. ИБМ неслись сквозь волны туда, куда опускались гигантские блюдца.

Наверху истребители крутились в смертельной карусели с перехватчиками «Ботору», в то время как зенитные батареи КСК-1 сбивали всё больше и больше врагов, а штурмовые роботы гражданской обороны зачищали палубу.

В отдалении от места главных событий Джеро достиг эсминца Кайрона, и тот поднялся из-под вод океана. Он отдал быстрые распоряжения, как только его ИБМ был взят на борт, готовясь принять командование и дать выход мести Кайрона на микронеанцев.

 

– Капитан, тот первый вражеский эсминец вновь появился! Лёг на курс столкновения с нами! – тревожно обернулась Ванесса

Гловал отстранённо водил пальцем по чаше своей пустой трубки.

– Камикадзе, значит… Лиса, Клавдия! Немедленно подготовьте «Манёвр «Дедал»»!

 

На палубе «Алое» звено находилось в конфигурации «Робовоинов».

Рик концентрировался на управлении, облегчая системе считывать импульсы его мозга и преобразовывать их в быстрые, точные движения «Робовоина». «Робовоин» переводил свою автопушку от одной цели к другой, выпуская очереди снарядов с трансурановой начинкой, которые имели замечательные бронебойные способности. Автопушка жрала немереное количество боеприпасов, и «Робовоин» должен был время от времени сменять пустые ленточные магазины на новые, размещённые на различных частях его корпуса.

Перезарядка занимала всего несколько секунд, но сидящему на сковородке эти секунды кажутся вечностью. Автопушка Рика опустела, и именно в этот момент его атаковал ИБМ. Рик втопил двигатели, встроенные в ноги «Робовоина» и отпрыгнул прочь, а спустя мгновение лучи разорвали в клочья палубу как раз там, где он только что стоял.

У него не было выбора, кроме как навязать ИБМ бой врукопашную, прежде чем тот сможет выцелить его. Все «Робовоины» вокруг него были заняты, сражаясь против ИБМ, скачущих вверх и вниз по палубам КСК-1.

Но пилот ИБМ был проницателен и быстр. ИБМ встретил «Робовоина» пинком, отправив Рика в полёт спиной вперёд. «Робовоин» с грохотом рухнул на палубу, вместе с ошеломлённым пилотом.

Он потряс головой, проясневшей как раз вовремя, чтобы заставить «Робовоина» перекатиться в сторону. Он уклонился от следующего залпа ИБМ, перекатился снова, и ловко поднял «Робовоина» на ноги. И теперь его оружие было перезаряжено.

Рик дал длинную очередь, поразившую ИБМ прямо в обзорный сенсор. Он наблюдал, как тот взорвался, превратившись в расширяющуюся сверкающую сферу. Но из крутящегося взрыва показался новый враг, одна из тех странных антропоморфных машин пришельцев, которые до сих пор главным образом оставались в стороне от драки.

Кто бы это ни был, но это был или великий ас, или сумасшедший, или и то и другое сразу. Бронированная фигура проникла через шаровую молнию и чуть не врезалась в Рика. Его орудия едва не поразили Макса на одном фланге и Бена на другом, когда два его ведомых хотели прикрыть командира.

Быстрой молнией нападавший ушёл прежде, чем они смогли обстрелять его, как и уцелевшие батареи КСК-1 были безнадежно медлительны, отслеживая его. Три лётчика подняли своих «Робовоинов» на ноги, потрясённые, но невредимые.

– Давайте покончим с ними! – сказал Рик срывающимся голосом. По его команде «Алые», переключившись в конфигурацию «Валькирия», заскользили над палубой, превращая отступающие ИБМ в расширяющиеся шары сверкающего газа интенсивным огнем из автопушек.

Последние несколько ИБМ высоко подпрыгнули, включив двигатели, надеясь на крошечный шанс спастись в вышине, в то время как оставшиеся перехватчики «Ботору» пытались прикрыть их. Сражения верху и внизу смешались в одно, где кружились и дрались машины. Рик пустился в преследование двух убегающих ИБМ.

 

– Так они думают, что они уже победили, да? – сказал себе Кайрон, его К-ИБМ сидел в укрытии под козырьком полётной палубы крепости, скрываясь и выжидая.

 

Рик сбил «своих» ИБМ, а Бен и Макс чуть поотстали, чтобы позаботиться о назойливом перехватчике, который всё ещё обстреливал КСК-1. Они переключились в «Робовоинов» и взорвали его на мелкие кусочки.

Тем временем Рик обнаружил ещё два тримарана у себя на хвосте. Он повел их за собой вниз к палубе, и Макс с Беном обработали их сзади потоками бронебойных снарядов.

– Отлично стреляете! – сказал Рик, освободившись. Внезапно он увидел нечто, что быстро приближалось сзади. – Нет!

Это была та самая странная боевая машина пришельцев, та, которая чуть не пристрелила его минутой раньше. Он стиснул зубы, готовясь быть сбитым,  а может, даже убитым прямо здесь. Но машина промелькнуло мимо, резво набирая высоту, увеличивая расстояние так быстро, словно «Валькирия» стояла на месте.

Рик понял, что это соответствовало описанию того бодрого Зентрейди, который нанёс такой большой ущерб эскадрилье «Череп» Роя Фоккера непосредственно перед тем, как «Черепы» подобрали украденный ИБМ, в котором Лиса, Рик, Бен, и Макс сбежали от пришельцев.

Рик включил форсаж и решил, что пора заканчивать эту исковерканную игру в «кошки-мышки».

В своём специальном силовом доспехе «Квадроно» Мирия презрительно смеялась.

 

Эсминец Кайрона был достаточно близко к КСК-1, чтоб орудийные башни крепости могли нанести ему серьёзные повреждения. «Робовоины», оставшиеся на палубе, тоже вовсю стреляли по кораблю-самоубийце. Но это не имело значения: через десяток секунд сражение будет закончено.

В массивном укреплённом командном центре Джеро приготовился к столкновению.

 

–  Всем «ТТ», быть готовым уходить по моей команде, – сказала Клавдия, приняв часть обязанностей по управлению истребителями в то время как Лиса готовила «Маневр «Дедал»».

Мирия пролетела в паре метров над палубой. Рик неотрывно висел у неё на хвосте.

Она вошла в крутую свечку, но назойливый микронеанец продолжал оставаться на 6-часовой позиции, поливая её очередями из автопушки.

Её это не слишком волновало. Мирия была уверена, что она может разделаться с ним в любой момент. Но она хотела близко увидеть грядущее столкновение огромных кораблей.

– Кайрон, не проиграй!

 

– «Дедал» атакует через пять секунд, – сказала Клавдия. – Четыре ...

«Зайки» пристегнулись, готовясь к удару. Вражеский эсминец заслонил небо, становясь с каждой секундой всё больше.

Одним ужасающим моментом спустя Клавдия поняла, что Лиса не шевелилась.

Лиса видела лицо Рика, видела бедного мёртвого Карла, видела Кайла. Снова и снова мелькали перед ней эти лица, настолько мучительно, что она была не в состоянии видеть, как нос эсминца заполняет передовой иллюминатор мостика.

– ЛИСА!!!

Крик Клавдии в самый последний момент привёл её в себя. Её руки отреагировали даже прежде, чем она могла осмыслить свои действия, пролетев по приборной панели. Она услышала свой спокойный голос:

– Выполнение «Манёвра «Дедал»», – словно говорил кто-то со стороны.

Они почувствовали, как содрогнулась КСК-1, её равновесие радикально изменилось, поскольку суперавианосец «Дедал» поднимался из воды – таран размером со 150-этажное древнее здание. Раздался рёв ножных двигателей космической крепости, включившихся, чтобы сохранить равновесие. Море кипело вокруг них.

Мощнейшие Роботек-моторы подняли огромный авианосец из моря и послали его навстречу врагу подобно колоссальному воину, наносящему удар, в замедленной съемке.

Джеро видел, как приближается нос авианосца: было слишком поздно, чтобы сделать с ним что-нибудь. Он прыгнул в командирский катапультный механизм, сбегая из корабля, пока ещё можно, оставляя остальную часть команды на гибель.

Носовая часть «Дедала» была укреплена Лангом и его техниками до состояния, когда они стали почти несокрушимыми даже против брони Зентрейди. «Дедал» ударил в корпус эсминца, пробил килевую часть и пошёл дальше, словно нанизывая его на руку. Авианосец прорывал броню, стенки отсеков, переборки и аппаратуру, разбивая все, что было на его пути, как будто это было гнилое дерево или пластилин.

Скорость эсминца добавила силы в удар, и его инерция движения и мощь КСК-1 высоко подняла «Дедала» вместе с вражеским судном. Нос суперавианосца показался из «спины» эсминца более чем на 50 метров.

Продолжая управлять «Манёвром», Лиса, потрясённая едва не случившейся ошибкой, не заметила этого выпячивания. Она боялась, что остаточный импульс эсминца разломит его прямо на КСК-1 подобно дикому вепрю, нанизывающемуся на копье охотника, чтобы убить, прежде чем умереть самому.

– Аварийные ракеты: огонь! – сказала она, щёлкая переключателем.

Нос авианосца распахнулся, и тысяча ракет вырвалась из установленных там ПУ. Но вместо того, чтобы искать цели в пределах вражеского корабля, как они были запрограммированы по опыту «Битвы в Кольцах Сатурна», они метнулись в открытое небо.

То здесь, то там находили они или избитого, «хромающего» ИБМ, или поврежденного перехватчика «Ботору», уничтожая их, но большинство поднялось ещё выше, ища цель, и нашло её – «ТТ» Рика.

КБО самолёта моментально начал отстрел ИК-ловушек и диполей, задействовал СРЭБ на полную мощность и всё, что могло бы помочь в подобной ситуации, но всё равно выдал прогноз 100% поражения. На командной частоте раздался голос Рика, отбросившего все правила радиообмена ради скорости:

– Лиса, это Рик! Я на линии огня наших ракет! Прекратите огонь! Ликвидация! Уничтожьте их!

Только она начала выполнять последовательность, как он закричал:

– Прошу помощь! Прошу помощь! Я подбит!

Попадание сначала в крыло, потом по стабилизатору бросило его во внезапный неуправляемый штопор, сразу давший понять, что нет никакой надежды удержать «ТТ» в воздухе. Он приготовился к катапультированию, когда третья ракета поразила фюзеляж впереди крыла чуть ниже кабины.

Находясь над преследовавшим её «ТТ» и немного в стороне от заградительного ракетного огня, Мирия, дав своему бронекостюму максимальную чрезвычайную скорость, металась в стороны и маневрировала, как никогда раньше. Взрывы ракет, которые поразили самолёт Рика, вызвали взрывы «братоубийства» в других ракетах перенасыщенного залпа, заставляя их уничтожать друг друга и повреждая системы управления остальных.

Она обернулась, сбила последние ракеты, преследующие её, и пронеслась мимо КСК-1 на малой высоте, срезая верхушки волн, вскипячённых двигателями космической крепости. Её СРЭБ, близость к поверхности, её скорость и маневренность снова спасли ее. Невредимая, она взмыла в небо ещё раз, как только залп иссяк.

 

Эсминец Кайрона начал пылать и дрожать от чудовищных внутренних повреждений и разорванных силовых систем. Клавдия и другие поспешили вытянуть «Дедал» и отвести крепость назад. За клубами пара они едва различили, как машинное отделение закоротило от перегрузки, и эсминец превратился в шар ослепительного света, мотая КСК-1 по воде.

– Ракетный удар во врага увенчался полным успехом! – кричала Клавдия. – Капитан, вражеское судно полностью разрушено!

 

Смотря вниз из парящего К-ИБМ, далеко от поля боя, ракетного удара и взрыва, Кайрон неистово колотил металлическим кулаком по подлокотнику пилотского кресла.

– Нет! Как я мог так провалиться! Только не снова! Не может быть!

Образ Азонии появилось на одном из его экранов:

– Да, Кайрон, похоже, что твой совершенный план оказался не таким уж совершенным. А если бы он был чуть менее совершенен, ты был бы тоже мёртв!

Её саркастический смех давал ему понять, что такой случай был бы совершенно невозможен с ней.

 

Остальные вражеские силы отошли в своих больших блюдцеобразных десантных судах. Гловал запретил их преследовать.

– Давайте не будем испытывать нашу и их удачу, ладно? Сражение закончено. – Он поднялся, чтобы идти прочь. – Просто сохраняйте текущую позицию.

– Есть, капитан, – ответила Клавдия, когда Лиса промолчала.

Он приостановился, чтобы оглянуться назад на Лису.

– Кстати, капитан второго ранга Хейс. Выношу Вам благодарность за отличную работу сегодня.

Они все видели, что её плечи затряслись, когда она склонилась над своим пультом, и услышали слёзы в её голосе, когда она ответила:

– Рада стараться, сэр…

Потом, когда она сидела в своей каюте, её голова кружилась от множества вещей, которые рвались в её душу. Рик. Карл. Кайл. Её отец. Гловал. И судьбы всех невинных людей на КСК-1... Жестокие лица членов Штаба Обороны...

И ей было очень тяжело выносить всё это, потому что Лиса Хейс не была какой-то там плаксой.

Но она снова и снова вспоминала испуганный голос Рика, когда в него полётели ракеты. До сих пор от спасательных команд не поступало никаких вестей.

Голос Рика, который она слышала много раз, лицо Рика, которое постоянно стояло у неё перед глазами…

И она действительно разрыдалась, удивляясь, не сошла ли она с ума.

– Я не знала! Я просто не знала, – всхлипывала она. Не знала, что она подставит его под ракеты, не знала, как глубоко это затронет её и как много она чувствовала к нему.

Не знала, сможет ли она продолжить служить, если он окажется мёртв.

Она пристально глядела туда, где переборка встречалась с потолком.

– Пожалуйста, о, пожалуйста, пусть он будет жив!

 

Вертолёт «Барракуда» опустился ниже. Пилот доложил на поисковый самолёт:

– Да, понял, 299-й. Вижу маркер и парашют. Но я не вижу движения, повторяю, никакого движения.

Вертолёт опустился ещё ниже, взбивая воду потоками воздуха с лопастей. Плавающий парашют был прямо под ним, лежа подобно пучку крапивы в Мёртвом море, посреди жёлтого пятна окрашивающегося маркера, который был выпущен привязными ремнями владельца при соприкосновении с водой.

Там была фигура в лётном костюме, поддерживаемая на плаву воздушными карманами, которые надулись, как только он приводнился. Его шлем загерметизировался, чтобы не дать утонуть владельцу. Но вся автоматика оказалась бы безполезна, если он погиб в самолёте или при приводнении.

Большие извивающиеся тела кружились вокруг, большие спинные плавники резали воду. Спасательная бригада подготовилась к погрузке тела на борт, в то время как стрелки из дверей устроили маленькую охоту на акул.

 

В госпитале Макросса Рик на приоритете был отправлен в реанимацию. Медицинский персонал вёл свою битву, длящуюся и после того, как совершилось последнее убийство.

 

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Это было очень странно. Требуется такое ужасное происшествие, чтобы пролить свет на те неясности, которые были до того. Я не слишком склонна к романтичной беллетристике или выкладыванию всей автобиографии, но из того, что я читала, то, что подталкивает к осознанию факта, подобного этому, обычно нечто великое и поэтичное, но совсем не обязательно чья-то смерть.

Лиса Хейс. «Мемуары».

 

Он лежал, закрытый защитным медицинским навесом, подключённый к аппаратуре интенсивной терапии.

Робот-дежурный, снимая с него показания каждую секунду, регистрировал:

– Лейтенант Рик Хантер. Многочисленные травмы лёгкой степени тяжести, сотрясение мозга и незначительные трещины черепа, вызывающие сбои в энцефалограмме. Внутренние повреждения отсутствуют… Пульс ровный... Возможен бред.

Где-то глубоко его мозг отпечатал слово, повторяя: бред ... бред...

Он плавал на границе сознания, посреди видений, составленных из различных замечательных и ужасных событий, через которые он прошёл в дикой неразберихе Войны Роботек.

 

Он смотрел, как Минмей поёт в «Звёздной чаше», задумчиво любуясь на неё. Потом огромная сине-серая рука протянулась из пустоты и утащила её. Бритэй смеялся на фоне звезд.

– Ты никогда не сбежишь!

Рик полётел за ними в своём «ТТ», через сражения и бои, снова поругался с Лисой Хейс, снова потерпел аварию в Макроссе. Он вновь пережил эпизоды его пребывания на борту КСК-1, в то время как Минмей не могла жить без спасения. Базовое обучение, размолвки с Лисой, бои с ИБМ и водоворот эмоций.

Он, Макс, Лиса и Бен снова были на судне Бритэя. И, наконец, он полётел в своём «ТТ» туда, где Бритэй сидел на руинах города Макросс, держа Минмей на ладони подобно дрессированному соловью.

Но она отвергла руку помощи Рика.

– Кайл сказал мне, чтобы я не зналась с солдатами.

Оказалось, что это не Бритэй удерживал её, но Линн Кайл, большой, как Бритэй, и в униформе Зентрейди, с металлической пластиной на черепе, в которую был вмонтирован зеленый кристалл искусственного глаза.

Но Кайл растворился, и Рик снова спас Минмей в кулаке его «Стража», как и в тот первый день, когда они встретились.

 

– Пациент наблюдается 1 час 10 минут, – отметил рободежурный. – Лейтенант Хантер, пока без сознания. Лёгкая лихорадка. Энцефалограмма остается ненормальной.

 

Рик и Минмей опять были в заточении на КСК-1. Они стояли, глядя на безконечный флот Зентрейди, и внезапно он обнаружил, что рядом с ним вместо Минмей стояла Лиса, а потом снова Минмей. Время тянулось годами.

Конкурс на «Мисс Макросса», и фотографы – всё смешались в их уединённом времени вместе.

 

– Состояние пациента устойчиво улучшается, – констатировал робот. – Прогноз положительный. Ожидаемое возвращение к сознанию приблизительно через один час.

 

Рик и Минмей готовы были провести их невсамделишную свадьбу ещё раз. Но как только он поцеловал её, появился Долза, вломившись через переборку, и внезапно Рик стоял около Лисы на столе размером с футбольное поле в штабе Зентрейди.

– Ты никогда не получишь Минмей! – пообещал Долза.

– Теперь ты принадлежишь моему миру, Рик, теперь ты принадлежишь службе, – сказала ему нежно Лиса, и любовь светилась в её глазах.

 

Потом всё это растворилось в белом свете, как будто он моргнул. Но когда он открыл глаза, он лежал в больничной койке.

Рик сел, со стоном схватившись за кружащуюся голову:

– Какой ужасный сон у меня был…– промямлил он.

Ужасный, да. Те фрагменты, что сохранились у него в голове, забывались даже пока он сидел, пытаясь их припомнить. Но некоторые не забылись, вызывая в нём волны переживаний.

И некоторые просто потрясли его.

 

Медсестра пощупала его пульс и проверила показания приборов, что вызвало удивление у Рика. Чего они так носятся с этими показаниями?

Он ворчал, гундел и постоянно спрашивал, когда они позволят ему вернуться на действительную службу. В казармах были свои костоправы, чтоб о нём ещё пеклись госпитальные.

Всё это значило, конечно, что истребителю каюк, и выдавало его безпокойство: даст ли Гловал другой «ТТ» лётчику, который умудрился напороться на заградительный ракетный огонь своих же, и к тому же был подстрелен ими.

– Ну, парень, ты просто мастак, – пробормотал он, думая про себя, что небольшое изменение в произношении точнее охарактеризует его.

– Хмм? – спросила медсестра. Она была молодой и симпатичной, с хорошенькими ножками, смело открытыми юбкой её униформы.

В данном конкретном случае её ножки были едва ли не последним, что заботило его сейчас.

– Ничего. Я буду жить?

Она опустила его руку и сверилась с его больничной карточкой.

– Ты получил хороший удар по черепу, летун. Я думаю, лейтенант, что ты пока погостишь некоторое время у нас. По крайней мере, пока мы не получим результаты твоих анализов и просветок из лаборатории.

– Это ещё зачем?

Она скривилась:

– Только так доктора смогут узнать, правду ли говорят, что головы лётчиков из цельной кости и болеть не могут.

– А ещё я в неё ем... Вообще-то не смешно.

Она потрепала его по плечу:

– Не вешай нос, лейтенант. Не успеешь оглянуться, как уже белым лебедем полётишь отсюда.

Она повернулась, чтобы уйти, и он уставился из окна на красивое небо Макросса, смоделированное РВЭ.

– Мне нужно продолжать обход, – сказала она, и открыла дверь. – Увидимся позже.

Он не услышал звука закрывающейся двери. Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что дверь придержала рука в военной форме.

– И кто у нас тут?

В дверном проёме стояла Лиса, опустив глаза долу. Потом она несчастно взглянула на него.

– Эй, почему такое грустное лицо? Неужели слухи о моей смерти оказались настолько преувеличенными?

– Здравствуй, Рик. – Она шла к тумбочке у кровати с маленьким букетом в руке. Он вспомнил выражение её лица из своего бредового сна, и выкинул его из головы.

– Я пришла, чтобы попросить про… Я хочу сказать, что мне жаль, что так вышло, – призналась она.

– Попросить прощения? За что?

Она склонилась, чтобы вставить цветы в небольшую вазу. И, устраивая их там, она старательно прятала глаза.

– За то, что ты оказался здесь. Мы оба знаем, что из-за моей ошибки твоя «Валькирия» была сбита, а ты – ранен.

Он не верил ушам, что они только что услышали от суровой «кап-два» Хейс.

– Лиса, я никого не обвиняю. Я сделал тактическую ошибку, и вот результат, видишь?

Она поставила цветы на тумбочку:

– Спасибо за твоё великодушие.

– Что случилось с твоей командирской самоуверенностью? – хмыкнул он. – Это совсем на тебя не похоже.

Он всё ещё видит во мне только придирчивую начальницу, паразит! Она отошла, чтобы сердито смять упаковочную бумагу и выбросить её в урну.

 – Нет, лейтенант, это никуда не делось! Но как бы то ни было, я сказала то, зачем я сюда пришла, и теперь я должна вернуться к моим обязанностям на мостике. Выздоравливай.

– Спасибо большое тебе, Лиса. Зайдёшь ещё?

Она почти закрыла дверь:

– Не думаю, лейтенант. Я буду слишком занята.

 

На мосту Клавдия прекратила попытки притворяться, что занималась служебными мелочами, и подошла туда, где над пультом, склонив голову, стояла Лиса, погрузившись в свои думы.

– Как там лейтенант Хантер, Лиса? – Лиса оглянулась, осунувшаяся и удручённая. – Ну же, малышка, не может быть всё так плохо! – посочувствовала Клавдия.

– Ты ошибаешься.

Клавдия прижала сложенные руки к груди, сделала трагичное лицо и закатила глаза:

– «И стрела Купидона попала прямо в цель!»

Рот Лисы широко открылся:

– Что-о-о?

– Ты не должна стыдиться говорить об этом, Лиса. Я знаю, на что похоже быть влюблённой, ты ж знаешь. Рой и я начинали с того же.

– Но вы двое любите друг друга!

– Конечно, глупенькая, – упёрла Клавдия руки в бёдра. – Так в чём разница?

– Я не думаю, что интересую Рика, – Лиса едва не грызла ногти

Клавдия наклонилась ближе, возвышаясь над ней.

– Это очень просто, Лиса. Если ты любишь его, не бегай от него! Ты же любишь Рика Хантера, разве не так?

Она вздохнула, слабо кивнув:

– Что мне теперь делать, Клавдия?

– Быть женщиной! Прекрати хандрить, и… – она слегка хлопнула Лису по плечу. – Улыбайся чаще!

Люк скользнул в стену, и Гловал вошёл на мостик.

– Доложите мне, как только снабженцы загрузят все припасы.

Две женщины козырнули.

– Они уже закончили, капитан, – ответила Клавдия.

Он пытливо посмотрел на этих двух женщин, столь важных для выживания КСК-1.

– Есть что-нибудь ещё, что я должен знать?

– Никак нет, сэр, – сказала безпечно Клавдия. – Я подменяла капитана Хейс в некоторых обязанностях и сейчас вводила её в курс дела.

– Угу…– Гловал пригладил седеющие усы. – Добро. Но имейте в виду, что мостик – не место для проверки рукопашных навыков. Для этого есть специально отведённые места.

Он повернулся, чтоб выйти, и Клавдия тайком подмигнула Лисе.

 

Рик слушал Минмей, поющую по радио, попутно стараясь собрать черепки видений во внятную картину, когда дверь открылась и через неё хлынули фигуры в фирме.

– Привет, приятель. Как оно продвигается?

Рой Фоккер скалился в улыбке, Макс и Бен выглядывали у него из-за спины.

– Большой Брат! – подпрыгнул счастливо Рик на кровати.

– Ты просто сам не свой искать проблем на свою задницу, не так ли? Держи. – Он бросил Рику завёрнутый подарочный пакет, который соответствовал по размерам упакованному новому халату, совершенно не нужного ему.

Бен приложил ухо к небольшому радио.

– Эй, это же Минмей! Круто! – Он повертел ручкой громкости.

– Забей, Диксон. – Рик выдернул у него радио.

Бен стоял, выглядя удивлённым и обиженным.

– А в чём дело?

– Пусть будет тихо, ладно?

Бен посмотрел растерянно и добродушно, и почесал голову, похожую на растрёпанную коричневую копну.

– Без вопросов! Как скажешь, командир! Ты начальник!

– Скажи мне ещё одну вещь, ты, сачок[32], – вмешался Рой. – Когда ты прекратишь корчить из себя инвалида?

– Ну ты скажешь тоже, Рой.

– Что тебе нужно, так это визит кого-нибудь типа Минмей, чтоб она пришла и заставила тебя поработать прямо здесь, – осклабился Макс и подмигнул.

Рик так на него вызверился, что рука Макса непроизвольно взлетела ко рту, и он чуть присел. Рик откинулся назад на горку из подушек, заложив руки за голову.

– Не думаю, что Минмей сильно интересуется таким отстоем, как я.

Бен сделал нежный сердечный голос:

– Тогда может, ты представишь ей такого патентованного аса как я, лейтенант? – он громко заржал.

Рик сел снова, сжав кулак:

– А в пятак не хочешь?

Рой быстро встал, положив одну руку на плечо Бену. Рику же он сказал:

– Полегче, сердитый ты наш. Бен ничего такого не подразумевал.

Нисколько не уступая Бену силой, долговязый Рой с лёгкостью приподнял того на цыпочки:

– Давай, пошли, пока ты не ухудшил его состояние.

Пока он тащил Бена прочь, Рой бросил назад:

– Я рад видеть, что с тобой всё в порядке, малыш!

– А Минмей разве не была здесь? Я про цветы, – спросил Макс Рика.

– Нет. Они от подполковника Хейс.

Поскольку Рой ослабил хват, чтобы открыть дверь, Бен дёрнулся назад:

– Эй, так что я не так сказал-то?

Рой поймал его за руку:

– Я сказал, пошли!

Бен успел козырнуть и крикнуть «До скорого!» прежде, чем Рой вытащил его из поля зрения.

– Ну всё же хорошо, что она принесла цветы, правда? – упорствовал Макс. – Да, командир? – Рик не слушал, сложив руки и опустив подбородок к груди.

Макс неуверенно козырнул:

– Ну, в общем, поправляйся скорее, командир. Увидимся.

На улице Рой сказал Бену и Максу:

– Он проваляется несколько месяцев, если будет в таком состоянии. Нам надо что-то сделать, чтоб вывести Маленького Брата из этой депрессии.

На лице Бена появилось ещё более озадаченное выражение, чем в палате:

– Но как, командир?

Рой изобразил развратную улыбку:

– Есть только один вид лекарства, которое, я думаю, взбодрит его.

 

Его любимая кофейня была основательно забита в это время дня, так что Клавдии пришлось потрудиться, пока она нашла его.

Она расцвела яркой, привлекательной улыбкой, когда присела к нему за столик на двоих у окна.

– Привет, дорогой. Почему так срочно? – Она наклонилась ближе и шепнула: – Официально или лично?

– И то и другое, – плутовато улыбнулся он.

– Что касается Минмей, о которой ты упоминал, то лучше ей быть в официальной части.

– Именно. Я меня есть друг, которого я хочу приободрить, и мне надо переговорить с ней по этой теме.

Она обдумала вопрос.

– Это сейчас достаточно легко, она на съёмках фильма. Она ежедневно и целый день на съёмочной площадке. Теперь мы можем перейти к личной части, капитан Фоккер?

Он нежно посмотрел на нее, прищурясь:

– Твои предложения?

– Поужинаем вечером?

Он поднялся из-за стола.

– Уломала, крошка, но только если ты сделаешь твой знаменитый ананасовый салат. Но прямо сейчас мне пора идти. Встретимся часиков в семь, хорошо?

Она смотрела, как он уходит снова. КСК-1 оказалась в новом затруднительном положении – работа по переоснащению и перевооружению боевых машин, замена оборудования, пополнение запасов, всевозможные эксплуатационные и ремонтные работы – всё это и тысячи других дел оставляли им совсем немного времени побыть вместе.

«Несомненно, капитан Фоккер», – мысленно прокомментировала она. – «Ужин сегодня вечером и, если нам повезёт, завтрак следующим утром».

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

…Поэтому Сэмми озадаченно на меня посмотрела и сказала: «Но мы отлично знаем, как сейчас всё плохо, Клавдия. Но сейчас именно то время, когда мы должны пойти в город и повеселиться! А ты разве не знала?»

Всё, что я могла сделать, оправдаться, что «мы, старые люди, часто забывчивы», и отпустить «Заек» на волю. Как бы ни была насыщена их служба, я думаю, время от времени я должна баловать их.

Лейтенант Клавдия Грант, в письме капитану Рою Фоккеру.

 

Брон, Конда и Рико следили за коробейником на углу улицы, стоящим за маленьким столом, охваченные страхом, трепетом, и более глубокими импульсами, которых в них пробудило пребывание среди микронеанцев.

– Нет ни в одном складе или магазине! – надрывался коробейник. – Танцует и поёт, как настоящая! Батареи не в комплекте. Разве вам не хочется приобрести куклу Минмей?

Брон, сложив почтительно руки, неистово закивал:

– Да, да, мне бы очень хотелось получить эту куклу!

Он вместе с компаньонами присел на корточки перед столиком, их глаза оказались на одном уровне со столешницей. Небольшие механические куклы, которые были одеты в яркие пурпурные с золотом платья «мандарин», чёрные волосы перевязаны и заплетены как у «мисс Макросс», честно говоря, не танцевали: их движения более напоминали пингвиньи. Но это не останавливало толпящихся детей и подростков, которые просто подметали их.

Коробейник, чернобородый, лысый, рослый мужик, занимался мелким бизнесом. Никто не хотел даже смотреть на кукол-фехтовальщиков или знаменитых теледив. Девочки хотели Минмей, мальчики хотели боевых роботов – хотя иногда некоторые поступали совсем наоборот.

– Это должна быть Роботехнология! – прошептал Рико компаньонам. И секретное оружие, как он подозревал, судя по гипнотическому эффекту, оказываемому куклой на него.

Шпионы были на безнадёжно далёкой дистанции в толпе от Минмей, и сейчас были поглощены тоскливым желанием заполучить одну из кукол. Но деньги были проблемой с самого начала их задания.

– Мы должны захватить одну из них, – решил Конда. – По моему сигналу… Давай!

Они резко встали, зацепив и опрокинув стол и заставив коробейника потерять равновесие. Тот заорал:

– Эй, аккуратней! Ахх!

Толпа клубилась и пихалась, куклы Минмей раскатились и были немедленно подхвачены, в то время как самого коробейника сбили с ног.

– Хватайте её! – завопил Конда, и Рико сграбастал одну, взяв быстро, но бережно. Бесстрашные агенты-разведчики спаслись в общей суматохе, сжимая свою жемчужину образца вражеской технологии. Они могли слышать, как коробейник клянётся, что «кто-то за это поплатится».

Они, разумеется, не направились сразу в своё укрытие. Это было бы ошибочной тактикой. Они сперва должны удостовериться, что их не преследуют.

Они не могли рисковать ставить под угрозу их убежище. Оно было заполнено человеческими изделиями – образцами их технологии, которые дадут Главнокомандующему Долзе и другим лордам Зентрейди жизненно важные разведданные и, возможно, ключ к победе над микронеанцами. Там было фортепьяно, набор киноафиш, коробка кухонной посуды, радиоприёмники, телевизоры и персональные компьютеры, кухонный комбайн, велосипед, нескольких уличных вывесок, мозаика «мисс Макросс», и куча сломанных игрушек из «благотворительных контейнеров», в которых шпионы души не чаяли.

Каждый раз, когда они думали об всём награбленном, груди шпионов раздувались от гордости. Но это! Кукла Минмей! Венец успеха!

 

«Зайки с мостика» тащились через улицы Макросса в муках настоящего душевного кризиса.

– Только посмотрите на нас! Три девушки, свободные, ходят по городу и ничем не заняты? – бурчала Ким – «Некуда пойти»? Тьфу, как скучно!

– Ага-а… – согласилась Ванесса.

– Угу-у… – вторила Сэмми.

В довершение всего, они были одеты – хоть сейчас на выставку. Ванесса носила белые брюки и длиннополую спортивную куртку с закатанными рукавами, Сэмми была в чопорном, но симпатичном платьице, которое делало её похожей на участницу пасхального шествия, а Ким одела короткие шорты, дополненные кроссовками и чулками.

– И ни одного нормального парня на горизонте! – вздохнула Сэмми. – Это ещё хуже, чем просто скучно!

Резкое движение привлекло их внимание. Из-за угла, топая ногами, выскочили три фигуры и сразу заложили резкий поворот. Это были три парня, один рослый здоровяк, другой высокий и худощавый, а третий низкорослый и жилистый. Они задыхались и тряслись. Они сгрудились, скрываясь за углом, оглядываясь назад туда, откуда они появились.

Три шпиона недавно вставили особый Протокультурный чип, данный им Бритэем, в незащищённую часть машинерии КСК-1. Генерал особо подчеркнул, что чип был безценен и уникален – один из очень малого числа оставшихся после экспериментов самого Зора. Чип постепенно привлекал компоненты окружающего оборудования и энергии корабля, чтобы создать ИБМ для их побега. Экседор не желал тратить незаменимый чип даже на столь важную миссию, но Бритэй решил, что гарантированное возвращение шпионов важнее. Поэтому они должны были убедиться, что их не преследовали.

– За нами кто-нибудь гонится, Брон? – проговорил мелкий между большими глотками воздуха.

– Что делает торговец? – выдохнул долговязый.

С хрипом втягивая воздух, здоровяк доложил:

– Он сидит там, собирая оставшихся кукол.

Рико злорадствовал над своим трофеем, аккуратно держа и радостно рассматривая игрушку:

– Посмотрите, это Минмей! – Другие двое согнулись рядом, пожирая куклу глазами. – Ах! – воскликнул Рико. – Роботек! Робо-ууэээ… – Тут он резко замолчал, и когда Брон и Конда подняли головы, они также увидели, что три молодых микронеанских женщины стояли поблизости, странно на них глядя.

Рико первый из них обрёл некоторое присутствие духа. Он сразу выпрямился, моментально спрятав куклу за спину, взмокнув под одеждой.

– Э-э-э, привет! М-м-мы тут гуляем, да! – Другие двое старательно закивали, соглашаясь, расплывшись в неубедительных улыбках.

Сэмми указала на них и заявила:

– Точно? А мне показалось, что вы играли с куклой Минмей!

– А-а-а-о чём Вы говорите!? – отпирался Рико. Но три шпиона были испуганы, что их ответственное задание провалено, побеждённое злобным микронеанским гением войны и интриги.

Сэмми пожала плечами:

– Просто я никогда раньше не видела, чтоб взрослый мужчина играл с куклой.

– Взрослые не делают этого? – выпалил Брон, обменявшись поражёнными взглядами со своей когортой.

Сэмми хихикнула:

– Глупенький! Только дети играют с куклами.

Шпионам опять пришёл на ум извращённо сложный, часто противоречивый Поведенческий Кодекс микронеанцев, без сомнения, служивший гарантией против проникновения посторонних. Его безумный гений сработал и теперь. Похоже, что они, наконец, привлекли внимание патруля трёх тайных полицейских.

Ванесса поправила очки и пристально посмотрела на эти трёх кретинов, на которых угораздило её с подругами наткнуться.

– Вы с какой планеты прилетели, а?

– Даили… – прошептал Брон. У него дрожали ноги.

– Мы пришли оттуда… – выдавил Конда, и Рико судорожно попытался выкрутиться из ситуации, хотя был уверен, что их сейчас скрутят и запытают.

– Да, мы работаем прямо через улицу. – Он слышал, как кто-то сказал такую фразу за день или за два раньше, и она была как будто некоторой парольной или идентифицирующей фразой.

Шпионы узнали о «работе»: небоевой функции, среди Зентрейди считающейся унизительной и подходящей только для рабов, но желанной и даже почётной среди полоумных микронеанцев.

«Зайки с мостика» проследили взглядами направление, в котором он указывал. Это было одно из самых шумных, самых блестящих мест в Макроссе, пылающее лампочками и хрипящее музыкой. Вывеска на нём гласила: ДИСКОТЕКА «БАМБУКОВЫЙ ДОМ».

Ким захлопала в ладоши:

– Вы работаете в дискотеке? Мы постоянно ходим в «Бамбуковый Дом»!

Сэмми подозрительно посмотрела на них:

– Интересно, а почему мы никогда не видели там ни одного из вас?

– Э-э, а что такое дис… – начал Брон, но получив локоть Рико в «солнышко», икнул и отвалился.

Сэмми схватила Рико за запястье. Эти три парня, может, и немного странные, но какого чёрта? Здорово было то, что они работали в дискотеке, то есть, по крайней мере, они могли танцевать.

– У меня идея, – мурлыкнула она, хлопая ресницами.  – Почему бы всем нам не пойти и не проверить?

– Какая замечательная идея! – Ким в восторге бросила кулак в воздухе.

Ванесса рассудила, что это будет лучше, чем просто шататься оставшиеся несколько часов по городу.

– Я хочу того большого красавчика, – сказала она, подмигнув Брону. С его лица схлынула краска, ноги превратились в вату.

Сэмми потащила Рико через улицу. Он не смел сопротивляться или устраивать драку.

– Ну, пошли же со мной, – дулась она.

– Мы можем начать переговоры? – умоляюще проблеял Рико.

Женщины так невинно это делали, что никак нельзя было подумать о злом умысле, либо же они были в высшей степени обученными агентами контрразведки, с умным планом довести шпионов Зентрейди до параноидального безумия и таким образом сделать их более уступчивыми при допросе.

Брон прошептал Конде:

– Ты как считаешь, эта самая «дискотека» может быть каким-нибудь микронеанским методом пытки?

Ким и Ванесса смотрели на них с надеждой. Конда прошипел:

– Мы должны выполнить наш долг Зентрейди!

Они отважно выпрямились, сжав твёрдо челюсти: они смело пошли, чтобы вынести все садистские, чудовищные мучения, которые им мог принести опыт в здании, называемом «дискотекой».

 

Ранее уничтоженный при неудачной попытке тарана эсминец был всего лишь частью колоссального флагманского судна Кайрона, частью, которая теперь медленно восстанавливалась в соответствии с органическими характеристиками роста Протокультуры.

В пузыре командного поста, нависающего над мостиком флагмана, стоял в одиночестве Кайрон, свирепствуя на фигуру в проекционном луче. Он выгнал всех подчиненных, даже верного Грэлла, решив, что им лучше не видеть его в состоянии безсильной ярости и насмешек над ним женщины-воина Мирии.

– Как смеешь ты подвергать сомнению мои способности командира? – ревел он на неё. – Да кто ты сама такая?

Она стояла перед ним, стройная и гибкая, высокая женщина с волнистой гривой зелёно-чёрных волос. В надменности она выпрямилась ещё больше:

– Я – командир батальона дивизии «Квадроно» и самый лучший пилот во всех силах Зентрейди.

– Твоё самомнение однажды погубит тебя, Мирия, – прорычал Кайрон.

Она усмехнулась уголком рта.

– Так же, как и тебя – твоё. Микронеанцы бьют тебя снова и снова, так что над тобой уже смеются даже твои собственные подчинённые, или я не права, Головорез?

– Поскольку ты никогда не сталкивалась с достойным противником, то ты полагаешь, что ты нечто особенное. – Его обвиняющий палец был наставлен на неё, словно ствол орудия. – Но берегись, маленькая Мирия! На борту крепости есть так минимум один, с которым ты не справишься!

Она выслушала то, что должно было быть насмешкой, со спокойным интересом.

– Та-а-ак! Превосходный пилот, супер-ас, на борту крепости? Интересно!

Она улыбнулась, и только маленькие морщинки, появившиеся в уголках губ, придали ей красиво голодный, опасно кошачий взгляд.

– Я хочу встретить его!

 

«Всё туфта, всё бутафория!» – думал Рой, оглядывая съёмочную площадку. А он этому не верил, хотя его и убеждали умные люди. Небольшой храм Шаолинь, его святилище, деревья, трава и прочие растения были ловко изготовлены из разнообразной пластмассы и другой синтетики роботехническими минифабриками крепости.

Люди бегали вокруг, галдя, главным образом ругаясь друг на друга. Можно было с лёгкостью определить, кто из них главнее, так как подчинённые сносили всё молча. Рой слышал вещи, за которые в казарме сразу получали в морду, невзирая на Уставы и звания.

Человек, в котором он узнал Вэнса Хасслевуда, личного менеджера Минмей и теперь содиректора её картины, бегал вокруг с очень важным видом.

– Устанавливайте это на следующий дубль! Минмей, Кайл, отдохните пока несколько минут! Костюмер! Слушай, конфетка, эти накидки просто ужасны!

Рой подобрался, когда завернул за фальшивый угол и взглянул на фальшивую лестницу.

– Эй, привет!

– Капитан Фоккер! – взвизгнула радостно Минмей и помчалась вниз к нему. Она носила китайскую крестьянскую тунику и шаровары, её волосы были собраны в плотную причёску и вились в длинном хвосте за спиной.

Он ласково посмотрел на неё с высоты своего роста.

– Как у нашей всеобщей любимицы проходят съёмки?

Она обвела рукой прожектора и прочее оборудование.

– Стараюсь быть актрисой. Я играю симпатичную маленькую героиню.

– Звучит весело. – Рой солгал: это звучало как ужасно тяжёлая работа, но он старался понимать тех людей, которые не могли летать.

– Да, да! – она вся лучилась энтузиазмом. – Но где Рик? Он прячется? – Она поглядела вокруг.

– Наш непоседа Рик не смог сегодня прийти.

Её рука полётела ко рту:

– Он ранен?

– Ничего серьёзного, но ему придётся провести некоторое время в госпитале. Я думаю, что было бы хорошо, если ты сделаешь перерыв и проведаешь его, – голос Роя приобрёл жёсткие нотки: – То есть, если ты сможешь найти свободное время от всего этого. – Он презрительно мотнул белокурой головой на безпорядок разворошённого муравейника съёмочной площадки. – Я убежден, что твой визит будет действенней всех лекарств мира.

Минмей обнаружила, что жизнь в кино была намного менее захватывающей, чем она её представляла – утомительная, отнимающая много времени, безконечно нудная и повторяющаяся… Полная противоположность того, что она ожидала. Она всё ещё стремилась к суперславе, но съёмки в кино значительно охладили её амбиции.

Но, несмотря на её легкомысленность, она не забывала, чем она обязана Рику Хантеру. Новость, что он ранен, не оставила её равнодушной, её тот самый душевный порыв, благодаря которому немногие люди могли ей сопротивляться, придавал ситуации ощущение реальной драмы из кино.

– Конечно, я приду! Ведь если бы не Рик Хантер, я давно бы была мертва!

Рой широко заговорщически ей улыбнулся:

– Молодец, девочка!

– Господин капитан!

Рой и Минмей вместе обернулись, чтобы увидеть, как к ним подходит Линн Кайл. Он угрюмо смотрел на них: сердитый молодой человек в чёрном жакете с белыми полосами и в чёрных же брюках.

– Если Вы собираетесь дальше попусту тратить время Минмей, то хочу сообщить, что нам надо возвращаться к работе.

Рой некоторое время смотрел сверху вниз на Кайла. Он был наслышан о драке в «Белом Драконе». Ему было интересно, знал ли Кайл правило, по которому хороший высокий боец неизбежно побеждает отличного низкого бойца...

Но Рой гораздо лучше знал женщин, чем Кайл – боевые искусства и, безусловно, решил оставить всё на первых. Кайл и без того перегибал, так что давайте оставим всё как есть.

– Ну разумеется, – и он с вежливой ехидцей улыбнулся Линну Кайлу.

Минмей нахмурилась, недовольная грубостью своего кузена. Потом Вэнс Хасслевуд завопил, зовя своих звёзд – свою «первую команду», как он называл их.

Настроение Минмей, казалось, исправилось, но Рой не был в этом уверен, как и Кайл. Она побежала к площадке. Кайл подарил Рою напоследок ещё один стальной взгляд и удалился.

Рой ушёл со съёмочной площадки, счастливо насвистывая. Он продолжал умиляться собой, когда сигнал вызова в джипе привлёк его внимание.

– Что там?

Это был голос Лисы:

– Капитан Фоккер, один малый вражеский десантный корабль отделился от флота и быстро приближается. Два «Алых» «ТТ» высланы в предполагаемый район встречи, и капитан Гловал приказывает вам принять над ними командование и перехватить его.

– Кто высланы?

– Стерлинг и Диксон, – ответила Лиса. – Капитан Креймер будет держать вашу эскадрилью «Череп» наготове в резерве на всякий случай.

– Отлично, – ответил Рой. – Если станет жарко, я буду только рад, если неподалёку будут мои «Весёлые Роджеры»[33].

Система РВЭ была выключена, и далёкий потолок, поддерживаемый колоссальными переборками, нависал над ним. Рой Фоккер гнал ревущий джип по тихому Макроссу, стараясь угадать, на что на сей раз будет походить бой.

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

В Войне Роботек, с моей точки зрения, совсем мало настолько показательных инцидентов, когда Мирия заразилась от Кайрона неуёмной личной инициативой, что в его случае означало откровенное неподчинение и исключительно личную мотивацию действий. Очевидность того, что случилось, было понятно всем вокруг, но, тем не менее, высшее командование Зентрейди во всех отношениях осталось слепо к этому.

Зейтгейст. «Психология пришельцев».

 

– Включите общую тревогу, – сказал Гловал. Его спокойствие и глубокий голос обволакивали мостик. – Подготовить «Булавочный барьер». Прикажите остальным истребителям быть готовыми поддержать «Алых».

Ожидалась новая атака и, чего боялся Гловал, прямо в середине его собственного политического наступления – его стараний положить конец всесилию Совета.

Если кто-нибудь на борту космической крепости и любопытствовал по поводу его зашифрованных посланий «обратного канала» безымянным адресатам, начиная с его возвращения после аляскинского фиаско, и его молчания на безумные предписания Совета, то они держали это при себе. Отличная команда! Никто не мог бы желать лучшей.

Единственное вражеское судно приближалось. Измотанные героические люди из тылового обезпечения, напрягая последние силы, делали невозможное. Оторвавшись от изготовления безконечных пайков, боеприпасов, оборудования, предметов потребления, средств жизнеобезпечения, «и прочего, и прочего…», они теперь защищали сами себя: крепость наглухо задраивалась.

Раньше, ещё до Всеобщей Гражданской Войны, для суперавианосца капитальное ТО и ремонт, включая осмотр на верфи, занимало целых шесть месяцев: к примеру, флот Соединенных Штатов Америки обычно имел половину своих авианосных группировок в море, пока остальные стояли на приколе. У КСК-1 было меньше недели, чтоб зализать раны, и если план Гловала сработает, то большего не потребуется, но придётся выйти в Космос ещё раз.

 

В дискотеке «Бамбуковый Дом» три шпиона потели и изо всех сил старались не отставать от мучительных скручиваний микронеанских женщин, называемых «танцем». Они были потрясены и встревожены новыми ощущениями и переживаниями, но также чувствовали облегчение, что микронеанки оказались не из тайной полиции. Выносливость «Заек» на танцполе была просто невероятна.

Женщины привели себя в порядок, забрали вещи из камер хранения и направились к двери. Сэмми остановилась, чтобы погладить Рико по щеке.

– У тебя самый странный стиль, который я когда-либо видела, но это было весело!

Ванесса быстро обняла Брона:

– Давайте поскорее ещё повторим, мальчики!

Ким, послав воздушный поцелуй Конде, когда она и её подруги пошли к выходу, крикнула:

– Мы действительно хорошо провели время!

Смотря им вслед, Конда сказал задумчиво своим товарищам:

– А вы знаете, я тоже.

Другие двое странно посмотрели на него, подумали и закивали, соглашаясь.

 

Слова Кайрона как раскалённый штык сверлили гордость Мирии, пока она не решила принять меры.

И теперь, когда её десантник остыл после входа в атмосферу, она и её соратницы из «Квадроно» ожидали момента, когда они смогут начать охоту.

Огни вспыхнули сигналом «ПОШЁЛ». Закованные в свои мощные силовые доспехи, воительницы «Квадроно» одна за другой выпрыгивали из десантных доков.

Они были выпущены на первый взгляд в случайном порядке, но после сброса в кратчайший срок сформировали боевое построение и, ревя наспинными двигателями, пошли на сближение с КСК-1.

Тонированное забрало шлема костюма придавало лицу Мирии зеленоватый оттенок.

– Мне нужен особый вражеский истребитель, – сказала она отряду, который летел позади неё. – Он проявит себя отличным воином и пилотом. Когда он будет опознан, вы отойдёте и дадите мне разобраться с ним лично! Ясно?

Подтверждение приказа пришло от всех воинов её смешанного отряда из РДМ и перехватчиков-тримаранов. Мирия ещё раз проверила системы своей РДМ и начала обдумывать тактику боя.

Было множество вещей, которые делали ненарушение однозначных приказов просто невозможным! Был шанс унизить этого надменного дурака Кайрона, был шанс встретить врага, достойного её (при всей его грубости, Головорез был абсолютно прав – она никогда ещё не встречала противника, которого она могла бы назвать равным себе), возможность бросить вызов Азонии, шанс сделать так, чтоб Мастера Роботек заговорили о Мирии, и красная нить всей войны – возможность увеличить собственную личную славу. И, конечно, острые ощущения от игры со Смертью.

Если же она проиграет – чего с Мирией ещё ни разу не случалось – то она потеряет всё, включая жизнь. Но какая тогда радость в жизни, если не рисковать ей? Она жила для боя и победы. Было легче вырвать кровоточащую добычу из пасти голодной львицы, чем удержать Мирию от сражения.

 

КСК-1 была готова.

Катапультные команды заводили «ТТ» в захваты. Полётные палубы космической крепости, «Дедала» и «Прометея» были загромождены боевыми самолётами, напоминая игрушки на новогодней ёлке с высоты мостика. Крылья «ТТ», готовых к запуску, были на минимальном угле стреловидности.

Лиса Хейс уже дала Бену и Максу «добро». Лейтенант Мойра Флайн, офицер катапульты, дала сигнал «пуск». Моментом спустя Макс Стерлинг унёсся по палубе со скоростью 350 км/час, а секундой спустя Бен с криком «Ий-я-хааа» последовал за ним.

– Самолёт капитана Фоккера готов к взлету? – спросила Лиса по ВС.

Клавдия оставила своё рабочее место – оставила полностью! – и подскочила к Лисе:

– Рой ведет этот перехват?

– Да, – ответила Лиса таким тоном, в котором так и слышалось «А он тебе что, не сказал?»

Рой надел нейрошлем – «думающую шапку» – как некоторые несознательные любили его называть, и запрыгнул в свой верный истребитель, пока его передняя стойка шасси закреплялась на катапульте стартовым расчётом.

– Доброй охоты, капитан, – пожелала Лиса, её лицо с экрана выглядело более обезпокоенным и замкнутым, чем когда-либо.

– Меня больше интересует охота за ананасовым салатом, – ответил он.

Лиса подумала, что ослышалась. Она потребовала дать подтверждение об ананасовом салате, Клавдия смеялась позади в горсть, а Гловал дивился на жизнерадостность молодых людей.

 

Рой, Макс и Бен соединились после взлёта с «Прометея». Как звено, Рой повёл их в бой. Все они стремились в драку, которую им навязали.

Рой смотрел на них, немного встревоженный. Ни один «ТТ» прежде не сражался с РДМ из «Квадроно», за исключением Рика, для которого этот бой закончился не слишком хорошо.

Ещё Рой вспомнил того «бодрого» Зентрейди. Если бы КСК-1 столкнулась с эскадрильей таких, то всё. Кранты.

– Воздушный бой? – бормотал Бен. – Вам, Зентрейди, ещё не наваляли досыта? Ну щас мы вас напинаем!

 

«Та-ак... Где этот великий микронеанский ас, которого так боится Кайрон?» – думала Мирия, когда она и первые её бронированные «Квадроно» рассредоточились, готовясь как следует проредить вражескую формацию.

Она проревела боевой клич «Квадроно», который переводился как:

– Сбросим их с неба!!!

Немедленно РДМ «Квадроно» начали изливать потоки огня. «ТТ» охотно вступили в перестрелку, уклоняясь и пуская ракеты, состязаясь своими рефлексами с рефлексами врага.

Рой сделал бочку и вираж, лучи «Квадроно» пролетели мимо. «Большой Череп» сделал петлю, которая бы оторвала крылья у любого истребителя старой постройки, затем поймал большой громоздкий силуэт «Квадроно» в прицельную сетку и нажал на спуск.

У него до сих пор появлялся неприятный привкус во рту, когда он вспоминал, как такое же бронированное пугало перебило множество его людей на Лунной орбите. Ему стало гораздо легче, когда он увидел, как центральную часть «Квадроно» выворотило взрывом, разбросав осколки и ошмётки.

Машина пришельцев упала, оставляя длинный шлейф маслянистого красно-чёрного дыма.

– Один готов, – прошептал Рой Фоккер себе, ища второго кандидата.

Они сражались выше облаков. Один «Квадроно» прорвался через облачный слой, преследуя Бена, и через секунду свернулся в подобие причудливого эмбриона, чтобы показать напоминающие соты гнёзда для ракет.

Ракеты летели быстрее, чем глаз мог за ними уследить, обнаруживаемые только по их пылающим хвостам и шлейфам дыма. Но они не были достаточно быстры, чтобы достать Макса Стерлинга: он крутил и бросал свой «ТТ» в такие манёвры, которые казались невозможными, сводя с ума системы самонаведения некоторых ракет, заставляя другие совершать «братоубийство», и просто увёртываясь от остальных.

Он переключил «ТТ» в мехаморфозу даже прежде, чем последняя из них прошла. Изменившись в «Робовоина», он прыгнул вниз на своего противника подобно помеси между супербыстрым боевым вертолётом и сэром Ланселотом.

Макс применил автопушку, длинной очередью пронзив «Квадроно» и разорвав его на горящие клочки, которые упали почти лениво. Он обернулся как раз вовремя, чтобы обстрелять «Квадроно», который пытался зайти сзади. Оружие Роботек протяжно рявкнуло, пришелец клюнул носом и рухнул вниз.

Мирия видела всё это: победа «ТТ» с синими полосами, его буйство в небесах. Никакой Зентрейди не мог противостоять ему. Кто же ещё это мог быть, если не кайроновский хвалёный микронеанский ас?

Она включила двигатели на полную мощь, рухнув на него подобно ястребу с реактивным хвостом:

– Сейчас ты умрёшь!

Но смерть не стояла в повестке дня Макса Стерлинга. Он уклонился от её первого залпа и даже ухитрился всадить несколько снарядов в её броню, пока она выписывала зигзаги мимо него.

Мирия обернулась и выпустила рой ракет, которые образовывали дуги и петли вокруг «Робовоина», оставляя дымные следы, столь же изящные, как ленты на «майском дереве»[34]. Он тоже уклонился от них, одновременно выводя свою машину в позицию над ней, при этом продолжая непрерывно стрелять по ней. Невероятный пилотаж.

– Ты, дьявол! – сказала Мирия мягко, почти ласково, зная теперь, с каким удовольствием она убьёт его. РДМ и «Робовоин» кружили и бросались друг на друга, меняясь местами дюжину раз за несколько секунд. Мирия была шокирована: этот микронеанец, должно быть, искусственно увеличил рефлексы и телепатические способности. Только так он мог управлять своим самолётом, как сейчас.

Она пошла в свечку, и Макс метко обстрелял РДМ, попав ей в реактивный наспинный модуль. Силовой доспех Мирии выплюнул искры и дым и кувыркнулся было вниз, но снова заработал. Она перевернулась и ответила огнём.

Выстрел её ПИИ лизнул руку «Робовоина», нанеся некоторые повреждения корпусу. Макс восстановил равновесие, переключился обратно в конфигурацию «самолёт» и, совершая манёвры уклонения, стал увеличивать дистанцию, чтобы дать немного времени повреждённому локтевому суставу восстановить себя.

Мирия расхохоталась подобно некой дикой охотнице и ринулась за ним следом сквозь облака:

– Ты не можешь бегать вечно!

 

– Это очень странно, – пробормотала Лиса. – Машины пришельцев не атакуют нас. Они, кажется, просто прикрывают того, который гоняется за Максом Стерлингом.

Клавдия кивнула:

– Он похож на командира, но кто бы это ни был, он, судя по всему, имеет личные счёты к Максу.

– Кто может постичь мысли сражающегося пилота? – Гловал пожал плечами. – Особенно если он пришелец.

– Но должна же быть какая-то причина, почему именно Макс.

Она была права.

– Прикажите, чтобы лейтенант отошёл. Если они продолжат преследовать его, то это значит, что цель – не КСК-1.

 

Макс воспринял приказ Роя с большим замешательством.

– Отступать? По-подождите, но почему?

Было бы не совсем правдой сказать, что он отлично проводил время, но он очень старался – лучше, чем кто-либо из ныне живущих. Застенчивый скромный Макс Стерлинг мог позволить себе быть вежливым и кротким на земле. Это было своего рода наивное, но честное благородство, потому что в воздушном бою он жил жизнью на скорости света и правил небом.

– Тот урод на твоём хвосте уж слишком старается, – объяснил Рой. – Они хотят узнать, какова его игра.

– Как скажешь, – сказал Макс дружески. Он тоже думал, что в этом пилоте было нечто особенное. Во всяком случае, кто бы ни был этот пришелец, он был просто блестящим лётчиком.

Макс развёл крылья для большей манёвренности и спикировал вниз, вдоль поверхности воды. «Квадроно» ринулся следом.

 

Наблюдая за приборами на мостике космической крепости, Гловал встал на ноги.

– Итак, теперь мы знаем.

 

В коробке от Роя был не халат, а один из экспонатов его превосходной и бережно хранимой коллекции моделей самолётов.

Любимец Роя и Рика, хрупкий жёлтый истребитель времён Первой мировой войны, немецкий триплан «Фоккер» с чёрными «Железными крестами» на крыльях, спроектированный во время конфликта, бушевавшего столетие назад.

«Это «Фоккер», Маленький Брат, мой тёзка!» – как любил говаривать Рой.

Дверь открылась, и Рик безразлично повернулся к ней. И тут же, резко сел вытянувшись в струнку, в кровати.

– Минмей!

Она выглядела очень элегантно в длинном красном замшевом пальто с белым меховым воротником и манжетами, и в жёлтых очках «а-ля авиатор».

– Я надеюсь, ты не против. Ты не спал, и я…

Он торопливо отложил игрушку, когда она подошла к нему. Даже без косметики и усилий стилистов над её причёской она выглядела потрясающе.

– Какая хорошая большая комната, – жизнерадостно сказала она, оглядываясь вокруг. Её взор на секунду задержался на цветах.

– Я очень рад видеть тебя.

– Я немного растрёпана, – смутилась она, – Я приехала прямо из студии, когда услышала, что ты ранен.

– Как ты об этом узнала? Об этом не слишком многим известно. – Количество жертв и прочих потерь в войне старались не придавать широкой огласке.

– Мне сказал капитан Фоккер. Он сегодня пришёл на площадку, чтобы сказать мне. – Она погладила кровать. – Ты не будешь против, если я присяду?

«Ну, Большой Брат, с меня причитается!» – мелькнула мысль у Рика.

– Ммм, как хорошо, – сказала Минмей, растягиваясь в его ногах на кровати. Её ресницы затрепетали, потом она очаровательно зевнула и положила голову на руки.

– Ты выглядишь утомлённой.

– Я так вымоталась, Рик. Мне кажется, что в дне не хватает часов, чтобы делать то, что…

– Минмей, ты что, хочешь прилечь и поспать прямо здесь?

Её глаза были уже закрыты:

– Это было бы замечательно! Если бы я только могла остаться здесь ... хоть на немного ...

Она заснула в несколько секунд. Глядя на неё, он погрузился в свои мысли.

«Я не понимаю, что твориться с нашим миром, Минмей, или что будет с нами. Но твоя безопасность и благополучие – это всё для меня».

Он сидел, подобрав колени к груди и обхватив их руками, охраняя её сон. Он не мог припомнить, когда в последний раз он чувствовал себя настолько счастливым.

 

– Давайте покажем им! – взвыл Рой Фоккер, послав добивающую очередь в повреждённого «Квадроно» и посылая очередного лётчика-Зентрейди к праотцам. Истребитель с «Весёлым Роджером» на килях выписывал виражи и петли, ища новую добычу в небе, наполненном шлейфами ракет, лучами и аннигиляционными дисками пришельцев, трассирующими очередями автопушек и взрывами.

Вражеский командир и Макс всё ещё сражались за первенство, но Рой и другие пилоты «Валькирий» подтянувшейся эскадрильи «Череп» не собирались позволять скучать остальным захватчикам, висящим вокруг подобно девушкам без партнёров. Лётчики РОА горели желанием составить им пару на танец.

«Квадроно» так же не колебались. Итак, в программе: «ТАНЕЦ СМЕРТИ».

Капитан Креймер, ведомый в звене Роя, пришёл с подкреплением, когда стало ясно, что отдельный бой между Максом и вражеским лидером не был простой диверсионной тактикой.

Рой вышел из «иммельмана», выписал зигзаг и завалил ещё одного «Квадроно», и тут он увидел, как Креймер промелькнул мимо с Зентрейди на хвосте. Рой бросился на помощь, но было слишком поздно: машина капитана была уже в огне.

– Креймер, катапультируйся, чёрт возьми! – вопил Рой, превращая в решето подстрелившего Креймера пришельца. – Ты чист, парень! Катапультируйся!

Креймер катапультировался, в то время как другой пилот «Черепов» вызвал с КСК-1 морских спасателей. Капитан не должен был открывать парашют, пока не «выпадет» как следует из драки, но парашют открылся сразу. Рой понял, что это означало: Креймер был ранен и его кресло сработало автоматически.

Рой кружил вокруг, тревожась, решив удостовериться, что ни один из захватчиков не воспользуется уязвимостью Креймера. Седой капитан был в эскадрилье «Череп» много лет, взлетая с ним с палубы старого «Кеноши» ещё во время Всеобщей Гражданской Войны. Креймер был самым старым пилотом «ТрансТек» из всех, и Рой хотел видеть, чтоб он стал ещё старше.

«Большой Череп» был настолько поглощён, следя за своим другом, что на этот раз допустил небрежность. Он не осознавал этого, пока лучи с нагрудных орудий «Квадроно» не прошлись по его самолёту.

– Ахх! – застонал он. Боль, словно добела раскалённые вертела, прошла волной через него. Бен Диксон пришёл на подмогу и снял Зентрейди прежде, чем он смог сделать новый заход, но «Валькирия» Роя начала терять высоту, из неё потянулся дым.

Пока обвисшее тело Креймера мирно спускалось к морю, высоко над ним, подобно смерчу из боевых машин и орудийного огня, продолжал бушевать воздушный бой.

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Просто практически никогда не случалось ничего подобного, и ветераны-истребители говорили, что это действительно потрясло их и на некоторое время заставило гораздо меньше хвастаться.

Захарий Фоксс младший. ««ТрансТек»: Люди и Машины»

 

Макс и Мирия продолжали свою невероятную дуэль в небе.

Макс обратно переключился в «Робовоина», они метались и петляли подобно бешеным стрекозам. Макс выпустил ракетный залп, от которого она увернулась, и в следующий момент он чуть не подрезал её яркой очередью с автопушки.

Но она увернулась снова. Это был самый трудный, опасный и бодрящий поединок, в котором когда-либо участвовал Макс. Он не чувствовал течения времени, и он не думал о победе как о превосходстве, поражении своего противника.

Для Мирии это было совсем по-другому. Мало того, что она до сих пор не уничтожила микронеанца, но она несколько раз была очень близка к тому, чтоб самой быть убитой. Он был действительно настолько хорош, как говорил Кайрон, даже лучше, чем она себе представляла. Впервые она начинала понимать, что могли чувствовать её собственные противники из её длинного списка жертв.

«Возможно, права древняя мудрость, гласящая, что всегда есть кто-то лучше, чем ты». Эта мысль окутала её ледяными иголками ощущения Неизбежного.

Она прорвалась сквозь маленькую белую облачную полосу и увидела себя рядом с КСК-1. «Его корабль!»

Она ринулась прямо туда на максимальной скорости. «Возможно, в узких переходах, где повсюду находятся его беззащитные сограждане, он будет колебаться перед стрельбой и потеряет концентрацию».

Это был очаровательно смелый и рискованный план: она была очень довольна собой.

– Я не смогу перехватить его вовремя! – заорал Макс по командирскому каналу, поняв, что хочет сделать это замечательно увёртливый противник.

 

– Он направляется прямо к нам, капитан! – сообщила Лиса.

– Батареям ПВО не стрелять! – рявкнул Гловал. – Стерлинг слишком близко к врагу! Задраить все люки! Убедиться, что все гражданские в убежищах!

 

Песни сирен, подобно голосам плачущих привидений, эхом разнеслись по громадному отсеку, приютившему город Макросс.

Рик оторвался от мирного созерцания спящей Минмей. Он поднялся на ноги, затем присел на мгновение, поскольку его перевязанная голова зазвенела, подобно тарелкам на рок-концерте. Он понятия не имел, что процедуры для пациентов и посетителей проводились и во время тревоги.

Минмей даже не пошевелилась. Рик обнаружил, что коридор был пуст. Он не знал, причины, но доктора, медсестры, и другие сотрудники были заняты, помогая пациентам – новорожденным, больным из интенсивной терапии и прочим неамбулаторным. Он мог слышать, как щёлкают, закрываясь, внутренние люки.

Рик посмотрел на Минмей; сейчас она была в такой безопасности, какой он мог бы только желать. Он должен узнать, что там происходит. Рик ушёл, чтобы найти кого-нибудь, но его голова наказывала его с каждым шагом.

 

Большинство внешних люков на КСК-1 было запечатано, как обычно, при включении общей тревоги. Но не все: был открыт тот, через который вылетел спасательный вертолёт, чтобы забрать капитана Креймера.

Огромный люк не мог закрыться быстро, но он был уже больше чем наполовину закрыт. Мирия увидела это и впорхнула через него в крепость.

– Не уйдёшь! – Макс сжался и метнулся следом, преобразовав машину в истребитель. Его кили прошли в десятке сантиметров под верхней створкой люка, блестящее брюхо «Валькирии» едва не чиркнуло по нижней.

Он преследовал гиганта в моторизованном бронекостюме по длинному изгибающемуся коридору, обычно используемому для перемещения больших машин, их компонентов, и транспортных средств туда и обратно к фабричным комплексам крепости, неподалёку от которых расположился город Макросс.

– Беги, малыш, беги, – манила Мирия, наблюдая в экран заднего вида его приближение, одновременно летя на головокружительной скорости сквозь относительно узкий проход. – И когда ты догонишь меня, ты умрёшь.

 

Рик пристально глядел через окно солярия, оснащённого армированными стеклами, наблюдая, как последние несколько гражданских жителей бегут в убежища, когда сверху посыпались обломки.

Огромная фигура опустилась на улицу Макросса, заставив судно вздрогнуть. Рик смотрел прямо в затылок «Квадроно».

«Они в крепости! Нам конец!» Наспинные двигатели «Квадроно» вспыхнули, и он понёсся вдоль улицы, сам выше некоторых зданий. Реактивная струя едва не высадила окна солярия.

Рик только-только восстановил равновесие, когда другая циклопическая фигура опустилась сверху. Сквозь помятое стекло солярия Рик узнал раскраску «Робовоина» Макса Стерлинга.

«Возможно, в конце концов, мы не побеждены!»

– Давай, Макс, сделай этого гада!

Стоя вертикально подобно «Квадроно», «Робовоин» понёсся по улицам Макросса в поисках своего противника.

Мирия ещё никогда не сражалась в таком замкнутом пространстве. Хотя она великолепно пилотировала свою машину, она проламывалась сквозь стены, сбивала афиши и вывески. Но её это совершенно не волновало, как и её РДМ.

А Макс имел преимущество, зная улицы города. Мирия едва завернула за угол, как увидела, что «Робовоин», из ног которого лились потоки пламени, вывернулся прямо перед ней.

Их разделяло несколько кварталов. Макс быстро вскинул длинное сигарообразное орудие и открыл огонь от бедра. «Квадроно» осыпало градом снарядов, некоторые продырявили его в тех местах, где его броня была наиболее тонка. Мирия прилагала титанические усилия, но не смогла удержать свою машину и рухнула навзничь.

«Квадроно» поднял себя на ноги снова, Мирия словно плавала в красном тумане ярости.

– Ты думаешь, что можешь сражаться со мной? – вскричала истерично она, хотя он не мог слышать её. – Ты, наглый идиот!

Никакие радио-ответы или переводы от Макса не были нужны. «Робовоин» сказал всё, когда стоял и ждал, готовый к бою, с автопушкой наперевес, предоставляя ей выбор. Предельно ясный вызов.

Её слова не могли рассеять мысли, которая вертелась в мозгу Мирии. «Кайрон был прав! Этот микронеанец – демон войны!»

 

– Откройте верхний люк, ближайший к ним! – рыкнул Гловал. – Мы должны дать пришельцу возможность убраться из крепости.

 

Внешние датчики «Квадроно» уловили завывание сервомоторов, и Мирия увидела, как открывается крышка люка у неё над головой, пока крошила ближайшее здание, чтобы расчистить себе пространство для манёвра.

Её «Квадроно» выстрелил из энергетического оружия, встроенного в его гигантские руки – из ПИИ и УАД. «Робовоин» увернулся от одного залпа, высоко подпрыгнул, включив двигатели, чтобы ускользнуть от другого.

Потом Макс начал медленно сближаться с врагом, пока не открывая огня, решив стрелять наверняка. Его выстрел закончит поединок. Он был уверен, что тот, другой, был достаточно хорошим воином, чтобы знать, что произойдёт. Это был поединок нервов и характеров.

Насколько мы сблизимся прежде, чем снова откроем огонь? Кто первый сломается и начнёт безпорядочно стрелять, испуганный до кончиков пальцев? И не сумеет совершить единственный верный выстрел?

Это было всё настолько причудливо, так невозможно маловероятно, такой уникальный момент в Войне Роботек. Макс чувствовал себя подобно одному из героев вестерна, от которых он был без ума. Если бы только Дюк[35] мог  увидеть такое!

Шаги «Робовоина» грохотали, автопушка покачивалась в его руке подобно «винчестеру» Ринго Кида[36]. Макс был немного занят, чтобы свистать «Не покидай меня, дорогая моя», но он как наяву слышал мелодию.

Мирия готова была выстрелить дюжину раз, но гордость каждый раз удерживала её. Если микронеанец мог быть достаточно хладнокровен, чтоб сблизиться на расстояние смертельного удара, – на расстояние, с которого они будут почти наверняка оба убиты, если начнётся безпорядочная стрельба, тогда это могла и Мирия, командир «Квадроно».

«…Сегодняяяя, оу-ууу, день нашей свадьбыыы, аа-а[37]…» – звучала мелодия в голове у Макса.

Нога «Робовоина» покрыла пять метров в большом шаге. Городские кварталы быстро оставались за огромной машиной.

«Не достаточно хорошо просто умереть, убив его!» – надрывался разум Мирии. – «Он должен умереть, зная, что я живу!»

Прежде, чем она передумала, двигатели «Квадроно» вспыхнули огнём, РДМ взвился через открытый люк. Она выпустила рой ракет, но преследователь-«Робовоин» сумел миновать их и продолжил погоню.

Макс мехаморфировался в «Валькирию», преследуя её в «свечке».

– Куда же Вы, сударь, куда же Вы?

Голос Лисы заговорил в его ухе:

– Возвращайся на базу, «Алый-3». Ты побил его.

«Не совсем», – про себя сказал Макс, поворачивая домой. Он знал, что и Зентрейди конечно, сделал также.

Кипя яростью, Мирия вела свой «Квадроно» назад, в стратосферу.

– Мирия, не забудет этот день, микронеанец, и ты поплатишься за это. Клянусь!

 

В другом месте оставшиеся «ТТ» преследовали уцелевших перехватчиков и «Квадроно». Рой, превозмогая боль в груди, растягивая слова, проговорил:

– Па-рядок, мальчики. Нам говорят, они получили достаточно.

– Капитан Фоккер, – сказала Лиса, – Вы теряете высоту. Вы не ранены?

Он улыбнулся в экран и постарался звучать безпечно:

– Нет, со мной всё в норме. Как там Макс?

– Он великолепен, капитан.

– А мой старый приятель Креймер? Что-нибудь известно?

Лицо Лисы на экране выразительностью напоминало сфинкса:

– Он сейчас в реанимации, Рой. Возвращайтесь домой.

– Понял, КСК-1, идём к мамочке.

– Мягкой посадки.

 

Сны были прекрасны, но пробуждение было совсем не таким.

– Ах, так вот ты где! Я тебя искал везде! Давай, Минмей! Вставай! Вста-вай!

Она не хотела вставать… Она всегда любила поспать. Это было настолько замечательно и приятно, и её сны всегда были её самыми лучшими друзьями…

Она всегда легче пробуждалась сама. Намного лучше, чем вот так, когда её настойчиво трясли – почти грубо.

Она протёрла глаза, моргая, и обнаружила рядом Вэнса Хасслевуда:

– В чём дело?

Из него просто пёрло раздражение:

– Конфетка, медок, ты задерживаешь съёмки, вот в чем дело! Ты же звезда! Без тебя они не могут закончить картину!

Она зевнула, осмотрелась вокруг, затем внезапно замерла:

– Когда Вы вошли в комнату, был здесь молодой человек?

– Эй! Ау! У тебя все дома? – возопил он. Время – деньги, а когда речь заходила о деньгах, Вэнс Хасслевуд мог быть очень неприятен. В его контракте было прописано, что он получит процент от каждого сэкономленного доллара, если картина войдёт в спланированный бюджет.

– Ты должна думать о карьере, конфетка! У тебя нет времени на такие детские забавы, comprende? – Он покосился на кровать. Она не была измята, значит, она здесь действительно просто спала. Он издал вздох облегчения. То есть ничего не надо было замалчивать, никого не надо было подкупать, обещать выгоду или покровительство.

– У нас ещё пять дублей на сегодня! – выпалил он. – Давай, малышка, пошли-пошли-пошли. – Он схватил её за запястье и потянул с кровати.

Минмей сдалась и покорно пошла за ним. Она обнаружила, что быть звездой означало, что ею всё время вертят. Она любила гламур, но она никогда не думала, что придётся быть настолько пассивной. Однако, это стоило того, разве не так?

– Мой папа был прав, – приговаривая, семенил впереди Вэнс Хасслевуд. – Я стал КСД[38]!

 

В ангарах «Валькирий» команды ТО работали над самолётами. В разборке с «Квадроно» почти все получили множество повреждений. Никому из техников не удастся как следует поспать в течение следующих нескольких дней.

Два техника вытащили из борта «Черепа»-1 трапик, чтобы подняться к кабине.

– Гмм! На сей раз ему действительно досталось, – пробормотал один из техников, оглядывая почерневший самолёт снаружи. Из оплавленных шрамов в броне вылезали, словно кишки, порванные провода и разбитые элементы оборудования. – Как он только умудрился посадить его, не говоря уже о том, чтобы лететь.

Он полез за напарником к кабине, и врезался в него, когда тот внезапно резко остановился.

– Эй, какого?.. – Он отклонился в сторону и полез по другому краю лестницы, обычное дело. И также резко замер, когда взглянул в кабину.

Бронеспинка была выгнута, в ней было несколько рваных отверстий. И кресло было красно от крови, которая теперь просачивалась вниз через дыры, капая на пол.

 

Рой Фоккер сидел в приёмной с другими ранеными. Парни, которым действительно серьёзно досталось, первыми отправились в реанимацию[39].

Рой потерял много крови, что сделало его очень легкомысленным. Кровь ему остановили достаточно легко, и для временного восполнения присоединили капельницу.

– Эй, – спросил он проходящую мимо медсестру, – Это в самом деле надо? – Он поддерживал свою шунтированную руку с трубкой капельницы, свисающей из неё.

– Просто молчите и сидите там, или я позову Большого Бруно, чтобы он навёл порядок в этой симпатичной белокурой голове, – ласково сказала она. Это была та же самая медсестра, которая заботилась о Рике, мобилизованная, как только зазвучала общая тревога, как одна из спецбригады полевых военврачей.

– Доктор Хэссен хочет сделать несколько снимков ваших великолепных потрохов, красавчик, чтобы удостовериться, что нет внутреннего кровотечения.

Помимо того, что она была первоклассной медсестрой, она была красивая и длинноногая, и имела способ убедить мужчин сделать так, как она им сказала. Даже таких упрямых, как лётчики-истребители. Её очень уважали в бригаде.

Рой улыбнулся и расслабился, откинувшись назад. Она послала ему воздушный поцелуй и пошла дальше. Он чувствовал небольшое головокружение от потери крови, но отказался от анаболика, так что сидел с почти ясной головой.

Тут он вспомнил Креймера. Он протянулся почти вслепую к ближайшему зелёному халату:

– Эй, сестра…

Но он схватил брючину доктора Бруно Хэссена, коренастого мужчины, сердца и души медбригады. Хэссен, у которого хирургическая маска висела на шее, остановился и взглянул на Роя.

Доктор и «Большой Череп» были немного знакомы. Много раненых людей Роя прошли через эту комнату, и он много раз приходил сюда подбодрить их.

– Креймер? – спросил Рой с надеждой.

Хэссен почти не занимался активной медицинской работой, поддерживая только небольшую практику, немного консультируя и обучая, в течение многих лет, вплоть до свёртывания КСК-1. Время и события втолкнули его в центр событий, и не было более просвещённого в медицине человека на судне. Он старался не общаться с пациентами в такие моменты, но, к сожалению, в эти дни «такие моменты» стали слишком обыкновенны.

– Мне очень жаль, Рой. Он умер прежде, чем его подобрали спасатели.

Рой зажмурил глаза, слёзы потекли из уголков, и кивнул. Он с трудом разжал пальцы и выпустил брючину доктора. Но как ты сможешь отпустить боль от смерти близкого друга?

Хэссен похлопал его по плечу:

– Успокойтесь. Чуть позже я осмотрю Вас получше. Вернусь через минуту.

Хэссен не прошёл и трёх метров, как примчался санитар и потащил его к пациенту в критическом состоянии. Медсестра была занята очередным раненым, который только что поступил – ещё одним сбитым пилотом, доставленным спасателями.

Никем не замеченный, Рой вытащил из вены иглу капельницы. Его лётный комбинезон был просто срезан с него санитарами, но халат поможет ему добраться до его униформы. Всё, что он хотел теперь, это быть с Клавдией, чтобы обнимать её и говорить ей, что он любит её, и тоже слышать в ответ слова любви.

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Эти машины, о которых они всё время говорят – это совершенные символы войны. Наши жизни и жизнь нашей планеты слишком драгоценны, чтобы зависеть от военных машин!

Всё, что их заботит – их сражения, их слава, их победы. Единственная вещь, которую они любят – это безконечное убийство. Они хотят управлять нами всеми, чтобы быть уверенными, что они смогут продолжат воевать, пока они не разрушат Вселенную.

И я говорю, мы больше не собираемся позволять им управлять нашими жизнями. Мир любой ценой! Да будет мир!

Из брошюры Линна Кайла «Дайте людям мир!»

 

Клавдия обожала Роя всем сердцем, но если честно, иногда у них возникали напряжения в их романе – в основном из-за службы.

Вот как сейчас. Он сидел на кушетке, тихий и погружённый в свои мысли, лениво наигрывая на гитаре, его длинные пальцы уверенно и ласково касались струн, как будто он хотел заставить гитару говорить за себя. Она сделала заключительные приготовления, её ананасовый салат выглядел так, как будто она сняла его с обложки журнала.

– Ладно, – сказала она. – Я дулась на Лису из-за того, что она не сказала мне, что ты поведёшь «Алых», но это чисто между нею и мной. Но что насчёт тебя и меня, Рой? Как ты можешь винить меня за то, что я волнуюсь за тебя!

Рой молчал и сидел, тренькая на гитаре. Он выглядел бледным и немного измученным. Она приняла решение, что он будет завтракать с ней, а так же ужинать завтра. Она собралась заставить его отдохнуть, даже если ей придётся поколотить распорядителей, чтобы те сняли его с полётов!

Она выглянула из крошечной кухоньки:

– Я не думаю, что ты можешь понять, какой ужас я испытываю, когда ты вылетаешь на задание. Как будто вы, лётчики, думаете, что это всё – некая замечательная игра, в которую вы играете, когда поднимаете свои «Валькирии»!

Треньканье прекратилось:

– Это никогда не было игрой, Клавдия, – спокойно сказал он. – И ты знаешь это. – Он хотел продолжить мелодию, чувствовать себя единым с музыкой, чувствовать себя единым с Клавдией, и чувствовать себя единым с жизнью.

Но его зрение тускнело, и он не мог вспомнить, что он только что играл. Он чувствовал холод, невыразимый холод.

– Ладно, я сказала, что на душе наболело, и обещаю, что пока эту тему поднимать не буду, – сказала она, добавив несколько заключительных штрихов в разрезанный надвое ананас.

Клавдия приказала себе дать событиям течь, как они есть. Они были вместе сейчас, и они будут вместе этой ночью. Она думала о его прикосновениях, его нежности и заботе, каким он был, какой он есть всегда всякий раз, когда она действительно нуждалась в нём. И все другие проблемы исчезли: их любовь могла сделать всё.

Клавдия развернулась, торжествующе держа поднос с салатом.

– Вот и всё! Только не говори мне, что заснул, пока ждал!

Его голова лежала, откинутая назад под неудобным углом, белокурые волосы свисали на лицо. Его руки упали с гитары, и глаза были закрыты. Он еле слышно стонал.

Что-то в этом заполнило её ужасом, гораздо большим, что она когда-либо ощущала на мостике КСК-1.

– Рой???

Он простонал снова, громче, попробовал встать, но вместо этого упал, растянувшись ничком на ковре. Спина его кителя была мокрой от крови.

 

Рой слышал Клавдию в отдалении, и хотел ответить, но не мог. Он не понимал, как он мог забыть, что у него задание, на которое он должен лететь.

Он видел Креймера, стоявшего рядом с готовым к вылету истребителем. Это был самый странный истребитель из всех, какие видел Рой: намного более обтекаемый и гораздо более красивый, чем «Валькирия». Он, казалось, сиял собственным внутренним светом.

Но почему в этом задании участвовал «Папаша» Хантер, отец Рика и старый наставник Роя?

Да какая разница. Здесь было множество замечательных людей, многие из лучших, с кем когда-либо летал Рой. Почему же он не видел их крайнее время? Впрочем, не важно. «Папаша» Хантер вручил Рою его шлем, а Креймер хлопнул по спине, приветствуя.

Они снова были в воздухе, разрезая своими машинами глубокую синь, свободные и гордые, как орлы. Так какое там было задание? Да, точно! Как же он мог забыть?

Они собирались лететь и избавить Вселенную от войны, так, чтобы везде был мир и только мир, навсегда. Тогда, после этого крайнего задания он может вернуться домой, снять шлем и никогда больше не уходить на боевые вылеты.

Он сможет обнять Клавдию и никогда не расставаться с ней.

Истребители поднимались выше и выше, и небо вместо того, чтобы темнеть, всё светлело и светлело, пока, наконец, не стало невозможно ярким. С эскадрильей, летящей в безупречном строю позади него, Рой Фоккер направился прямо в центр белого света.

 

– Мне ужасно жаль, лейтенант Грант, – говорил доктор Хэссен. – Мы сделали всё, что могли. Но у него было сильное внутреннее кровотечение, к тому же он потерял очень много крови.

Клавдия медленно поникла головой. Она слышала слова, понимала их значение, но смысл фразы ускользал от неё. Она смотрела вниз, на неподвижное тело Роя под простынёй, не веря, что он мёртв.

Хэссен и медсестра посмотрели друг на друга. Доктор уже видел это прежде, и он попытался достучаться до рассудка Клавдии снова.

– Это ужасная трагедия…

Он посмотрел на медсестру: она поняла сигнал и они пошли назад, чтобы оставить Клавдию одну на некоторое время, так, чтобы она могла начать долго и болезненно приходить в себя.

– Нам будет очень не хватать капитана Фоккера, – сказал Хэссен, тихо закрывая за собой дверь палаты.

Клавдия смотрела на лицо Роя, пока слезы не ослепили её, затем бросилась на колени, уткнувшись лицом в простыню, которая покрывала его грудь.

Она рыдала, думая, что её сердце разорвётся, не в силах перенести, что его больше нет. Весь мир вокруг неё просто исчез, оставив только холодную тихую пустоту.

 

Рик сидел в кровати, играя с трипланом, снова счастливый, хотя он не мог понять, почему. Даже безпокойство, любовное томление и депрессия не могли тянуться постоянно день и ночь, так что его естественный оптимизм в итоге одержал верх. Он обернулся, когда дверь открылась.

– О, привет, Лиса! Что вытащило тебя из города этим прекрасным утром?

Потом он увидел выражение его лица, и всю его весёлость как ветром сдуло.

Лисе никогда не нравились подобные дела. Она до сих пор не понимала, почему именно она вызвалась сообщить Рику печальное известие.

– Капитан Фоккер мёртв. Он был смертельно ранен во время вчерашнего воздушного боя.

Маленький жёлтый самолёт с «Железными крестами» выпал из его ослабевших пальцев. «Это «Фоккер», Маленький Брат, мой тёзка!» упал на пол и разлетелся на дюжину частей.

– Большой Брат мёртв? – прошептал он пусто, остановившимися глазами смотря на неё.

Потом он начал плакать в смятое покрывало, который он зажал в кулаках, давясь слезами. Тихие всхлипы становились громче. Лиса повернулась, чтобы выйти. Но она переменила решение, вспомнив тщательно скрываемую боль своей прежней потери, понимая, что теперь он не оттолкнёт её. Она подошла и села рядом, обняв его, утешая и защищая, и он безудержно разрыдался у неё на груди.

 

Гловал не показывал никаких эмоций, пока читал сообщение о смерти командира эскадрильи «Череп» капитана Роя Фоккера. Но он отвлечённо вспоминал долговязого белокурого подростка, который прилетел с ним с «Кеноши», кто помог ему исследовать недавно разбившуюся КСК-1, когда она прибыла на Землю... Который считал, что люди воевали так много, что война должна закончиться, и как он желал бороться за это...

«Как бы я хотел, чтоб он был последним!» – думал гневно Гловал. – «Сколько ещё смертей и разрушений нужно, чтоб они оставили нас в покое? И если Я должен закончить Войну Роботек здесь, на Земле, то я сделаю это!»

 

 

[1] БЗТ – бронебойно-зажигательно-трассирующий

[2] ЗПУ – зенитно-пушечная установка

[3] РДМ – разведывательно-диверсионная машина

[4] В оригинале «Combat Infantry Star». Такой награды не существует. Ближайшая по смыслу – нагрудный знак «Значок боевого пехотинца» (англ. Combat Infantryman Badge, CIB) — нагрудной знак армии США, вручаемый военнослужащим, принимавшим непосредственное участие в боевых действиях.

[5] Вся группа Хейс получила повышения в званиях.

[6] Жаргонное флотское обозначение звания «капитан 3-го ранга» (майор в ВВС и сухопутных войсках).

[7] ПИИ – протонно-ионный излучатель

[8] УАД – установка аннигиляционных дисков

[9] Странно, что до сих пор не оказалась налажена автоматическая система управления «Булавочным барьером». Её хотели сделать

[10] Дословно с английского прозвище Кайрона «Backstabber» означает «бьющий в спину»

[11] Со стороны автора явная неточность. Предполагается, что Роботек-истребители за счёт намного более мощных двигателей способны набрать взлётную скорость на более коротком участке, и поэтому специальный ускоритель типа корабельной катапульты им ни к чему.

[12] СВВП – самолёт вертикального взлёта и посадки

[13] Усиленные шасси морскому самолёту требуются из-за повышенных нагрузок при вынужденном укороченном разбеге и пробеге по сравнению с сухопутным вариантом. Переднее шасси, если в ТЗ оговаривается, что самолёт будет использоваться с катапульты, усиливают особо. Гак – специальный выпускаемый крюк в хвостовой части, которым при посадке самолёт зацепляется за тормозные тросы, значительно сокращающие его пробег после посадки.  

[14] Флотское звание «капитан-лейтенант» (англ. просто lieutenant) соответствует званию «капитан» в ВВС и сухопутных частях.

[15] Возможно, намёк на знаменитое приветствие Эдриана Кронауэра «Доброе утро, Вьетнам!»

[16] Мах, число Маха, число М – местная скорость звука, точнее, скорость распространения звуковой волны в проводящей среде. В нормальных условиях в воздухе (760 мм рт. ст., +15 град по Цельсию) 320-330 м/с, около 1200 км/ч. При изменении температуры, давления и плотности среды может значительно изменятся.

[17] А́йзек Ме́ррит Зи́нгер (англ. Isaac Merritt Singer, 26 октября 1811, Питтстаун, США — 23 июля 1875,Пейнтон, Англия) — американский изобретатель и промышленник. Внёс существенный вклад в усовершенствование конструкции швейной машины и основал компанию «Зингер». Зингер любил повторять: «Для меня изобретение не стоит и ломаного гроша. Гроши — вот что меня интересует». (по материалам «Википедии»)

[18] Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза‎‏‎‎; лат. Benedictus de Spinoza; 24 ноября 1632 года, Амстердам — 21 февраля 1677 года, Гаага) — нидерландский философ-рационалист, натуралист, один из главных представителей философии Нового времени. Целью метафизики для Спинозы было достижение человеком душевного равновесия, довольства и радости. Он считал, что эта цель может быть достигнута лишь с помощью познания человеком своей природы и своего места во Вселенной (по материалам «Википедии».)

[19] «Атомный проект» США во время Второй Мировой Войны.

[20] «Did You Ever See a Dream Walking?» Музыка – Гарри Ревел, стихи – Мак Гордон. Записана в 1933м году.

[21] Тории – ворота без створок, напоминающие насест для птиц (согласно японскому мифу о богине Солнца Аматерасу, чтоб выманить её из пещеры, дабы мир обрёл свет, перед входом в пещеру был установлен насест для священных петухов, безпрестанно поющих во тьме). Согласно верованиям синто, под этими воротами Зло не может пройти. (Вот только при чём здесь китайский квартал?)

[22] Суши, или суси (в японском языке нет буквы или звука «ш») – блюдо традиционной японской кухни, приготовленное из риса с уксусной приправой, и различных морепродуктов, а также других ингредиентов. Темпура – семейство блюд, объединяемых обжаркой кусочков в кляре во фритюре. Начинка обычно морепродукты, рыба или овощи.

[23] Мощный удар ногой с разворота. Чтобы получился как надо, надо довольно долго тренироваться.

[24] Захват за шею, когда руки пропускаются под мышки, и запястья ложатся на затылок. Можно сломать шею. Полу-Нельсоном могут называть удушающий захват, когда шея захватывается локтем одной руки, запястье другой ложится на затылок, а ладонь руки вокруг шеи ложится на предплечье руки на затылке.

[25] Слово «master» в английском языке имеет значение «господин» или «хозяин». (прим. переводчика)

[26] Имеется в виду серия клонов

[27] «Теневая» область обшивки – районы обшивки, которые непосредственно не подвергаются трению при входе в атмосферу (пример – белые элементы обшивки корпуса «Бурана» находятся в «тени»).

[28] Бусидо – дословно «Путь воина», самурайский кодекс чести.

[29] «Глаз шторма» - область в самом центре вихря, где отсутствуют крутящиеся потоки воздуха, и действуют только восходящие. Со стороны кажется, что в центре вихря абсолютно спокойная область.

[30] АД – аннигиляционный диск

[31] Современные (2010-2020гг) экспериментальные образцы подобного оружия разгоняют 10-ти граммовый металлический стержень до 7-8 км в секунду. Вопрос только в компактном и мощном источнике энергии.

[32] Армейский жаргонизм. «Сачковать» – уклоняться от порученной работы под каким-либо предлогом. «Сачок» – тот, кто «сачкует».

[33] Жаргонное название фронтального изображения черепа на пиратском флаге. Англ. «Jolly Roger». Есть несколько вариантов происхождения названия, закрепилось же оно благодаря «ухмылке» черепа.

[34] Майское дерево — украшенное лентами дерево или высокий столб, который по традиции устанавливается ежегодно к первому мая, на Троицу или Иванов день на площадях в деревнях и городах Германии, Австрии, Чехии, Словакии, России, Скандинавии и других европейских стран (по материалам «Википедии»).

[35] Дюк – герой вестерна «Бандит с Чёрных гор» (США, 1930е годы)

[36] Ринго Кид – герой вестерна «Дилижанс» (США, 1939 год)

[37] Рой Орбисон, «День свадьбы» (Roy Orbison (1936-1988) / Wedding Day).

[38] «Комиссия по сохранению и доступу», штатовское заведение.

[39] В экстренных ситуациях врачи работают наоборот – занимаются сперва самыми «лёгкими». Логика проста – «тяжёлые» неизвестно, выживут или нет, но за время, пока ими занимаются, «средние» сами могут стать «тяжёлыми», а «лёгкие» – перейти в категорию «средних», и так далее (прим. переводчика). 

---

Дата добавления: 2020-11-23; просмотров: 53; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!