Сюжеты древнерусской живописи.

 

В течение долгих веков древнерусская живопись несла людям, необычайно ярко и полно воплощая их в образы, духовные истины христианства. Именно в глубоком раскрытии этих истин обретала живопись византийского мира, в том числе и живопись Древней Руси, созданные ею фрески, мозаики, миниатюры, иконы, необычайную, невиданную, неповторимую красоту.

 

Красота иконы.… Чтобы полностью оценить ее, нам следует вникнуть в глубинную сущность, в основное задание иконописи.

Таинственная загадочная красота иконы восхищала и увлекала, ее художественный язык, столь отличный от языка европейского искусства становиться предметом изучения и исследования специалистов. Но народ, все мы, к кому вернулась древняя икона, оказались теперь в двойной изоляции от своей расчищенной, сохраненной, сияющей красками живописи. Если Людям начала XX века был нов художественный мир иконы, то лежащее в ее основе слово, Евангелие, Библия, вся христианская традиция были им хорошо известны. Мы, также как и они, привыкли с детства к европейской живописи (потому что европейской по типу является и русская живопись XVIII-XIX веков), и нам тоже труден и непривычен художественный язык иконописи. Но, кроме того, нам - нам в широком смысле слова - плохо известно Священное Писание, неведомы жития святых, церковные песнопения, закрыто и то "слово", которое лежит в основе древнерусской живописи. Начавшееся возвращение к нему идет трудно и медленно.

Сюжет иконы – религиозно-христианский, но не всякое живописное произведение на религиозно-христианскую тему является иконой. В искусство иконописи органически входили образность и чувственность, в нем отразилось мироощущение русских мастеров, светлой радостью и жизнелюбием утепливших музыкальную живописность иконы. И потому русская икона так неотразимо привлекательна для ценителей искусства, вне зависимости от ее религиозно-надзирательного содержания.

Человеческие же образы, написанные наподобие живых, являлись отрицанием самого принципа иконописи, стремящейся через чувственное восприятие возвысится до некоего блаженного созерцания, при котором, как в пушкинском «Пророке», открывается мир невидимый, неслышимый и неосязаемый («и горний ангелов полет … и дальней лозы прозябанье»).

Ясно, что в идеальные выразители такой созерцательной устремленности не годился представительный муж или юноша даже с самым благостным взором, но с лицом, а не ликом, вполне реальным в своем телесном обличии, будь он «толст учинен» или худощав, «весь яко нелечин» или типичный русак. Тут дело не в типаже и даже не в степени выразительности определенного образа. В иконе выразительность полагалась иная, чем в картине, раз к выражаемой идее художник мог лишь приблизится, а не точно

 запечатлеть ее в каком-то единичном образе или явлении.

 

Образы Спаса.

Главный, центральный образ всего древнерусского искусства образ Иисуса Христа, Спаса, как его называли на Руси. Спаситель (Спас) - это слово абсолютно точно выражает представление о нем христианской религии. Она учит, что Иисус Христос - Человек и одновременно Бог и Сын Божий, принесший спасение человеческому роду.

Традиционно расположены на любом его изображении по обеим сторонам от головы IC XC - обозначение словом его личности, сокращенное обозначение его  имени - Иисус Христос ("Христос" по-гречески - помазанник, посланник Божий). Также традиционно окружает головы Спаса нимб - круг, чаще всего золотой, - символическое изображение исходящего от него света, света вечного, потому и обретающего круглую безначальную форму. Нимб этот в намять о принесенной им за людей крестной жертве всегда расчерчен крестом.

В древности в византийском искусстве сложились чисто художественные, живописные приемы, позволяющие раскрыть одухотворяющее, божественное начало в самих чертах, в самом реальном облике Иисуса Христа. Эти приемы на протяжении времени развивались, что позволило раскрывать в образах Спаса разные грани его личности. Стремление к разнообразию никогда не было самоцелью древнерусских художников. Наоборот они стремились как можно полнее сохранить то, что было сделано их предшественниками. Древние изображения Спаса повторялись художниками многих последующих поколений. В этих случаях никогда не возникали копии, так как воспроизводились лишь главные характерные черты избранного образца.

Нерукотворный образ, или иначе Спас Нерукотворный, - важнейший образец, которому следовали мастера во все времена, пока существовало древнерусское искусство. Легенда о Нерукотворном Образе утверждала не только то, что это изображение было создано по воле самого Иисуса Христа, но и то, что оно было создано им в помощь страждущему человеку.

Многочисленны были иконы, воспроизводящие Нерукотворный Образ. Древнейшая из сохранившихся - "Спас Нерукотворный", созданный в Новгороде в XII веке и принадлежащий сейчас Третьяковской галерее.

Очень важным и распространенным типом изображения Спаса в древнерусском искусстве был тип, получивший название "Спас Вседержитель". Понятие "Вседержитель" выражает основное представление христианского вероучения о Иисусе Христе. "Спас Вседержитель" - это поясное изображение Иисуса Христа в левой руке с Евангелием - знаком принесенного им в мир учения - и с правой рукой, деснице, поднятой в жесте обращенного к этому миру благословения. Но не только эти важные смысловые атрибуты объединяют изображения Спаса Вседержителя. Создавшие их художники стремились с особой полнотой наделить образ Иисуса Христа божественной силой и величием.

До нас дошло выполненное мозаикой изображение Спаса Вседержителя в куполе одного из древнейших храмов - собора Святой Софии в Киеве ( 1043-1046 гг ).

Многочисленны были и иконописные изображения Спаса Вседержителя. И среди них, пожалуй, самое знаменитое - икона, написанная в начале XV века величайшим русским художником Андреем Рублевым. Ее называют сейчас по месту находки в городе Звенигороде "Звенигородским Спасом".

С теми же атрибутами Владыки мира, что и Спас Вседержитель, - с Евангелием в левой руке и поднятой в благословении десницей - изображался Иисус Христос и в распространенных композициях "Спас на престоле". На его царственную власть указывало здесь самовосседание на престоле (троне). В этих изображениях особо ясно выступало то, что Владыка мира является и его судией, так как "воссев на престол", Спаситель будет творить свой последний суд над людьми и миром.

 

Образы Богородицы.

Рядом с образами Спаса с древнерусском искусстве по своему смыслу и значению, по тому месту, которое они занимают в сознании и в духовной жизни людей, стоят образы Богоматери - Девы Марии, от которой воплотился, вочеловечился Спаситель, - образы его земной матери. И тверда у христиан вера, что став Владычицей мира, стала Богородица и неизменной заступницей людей: извечное материнское сострадание обрело у нее высшую полноту, ее сердце, "пронзенное" великими муками Сына, навечно отозвалось на бесчисленные людские страдания.

Предание гласило, что первые иконы Богоматери были созданы еще при ее жизни, что их написал один из апостолов, автор Евангелия Лука. К произведениям художника евангелиста причислялась и икона "Богоматерь Владимирская", которая считалась покровительницей России, находящаяся сейчас в коллекции Третьяковской галереи. Существует летописное известие, что эта икона была привезена в начале XII века в Киев из Царьграда (так называли на Руси столицу Византии Константинополь). Имя "Владимирская" она получила на Руси: ее забрал с собой из Киева, отправляясь в северо-восточные земли, князь Андрей Боголюбский. И здесь, в городе Владимире икона обрела свою славу. В центре иконы располагается поясное изображение Богоматери с младенцем на руках, который нежно прижимается к ее щеке.

Изображение Марии и младенца в позах взаимного ласкания - по-русски обозначалось как "Умиление". Прижимая к себе правой рукой младенца Сына, мягко склонившись к нему головой, левую руку простирает к нему Мария в жесте моления: пронзенная своей материнской скорбью за него, она к нему же несет свою печаль, свое извечное заступничество за людей. Способным разрешить материнскую печаль, ответить на ее молитву изображен здесь младенец Сын: в его лике, в его обращенном к матери взгляде таинственно слились детская мягкость и глубокая, неизречимая мудрость.

Почитание "Богоматери Владимирской" привело не только к тому, что на Руси существовало много списков с нее, много ее повторений. Очевидно, во многом благодаря любви к этой древней иконе, особенно в северо-восточных русских землях, широкое распространение получил сам тип "Умиление", к которому она принадлежала.

"Умилением" является прославленная "Богоматерь Донская" - икона, согласно легенде, получившая свое имя в связи с тем, что Дмитрий Донской брал ее с собой на Дон, в битву на Куликовом поле, Где одержана была великая победа над татарами.

Кроме изображений типа "Умиление", многочисленными и любимыми были изображения Богоматери с младенцем на руках, которые назывались "Одигитрия", что означает "Путеводительница". В композициях "Одигитрия", Богоматерь изображена в фронтальной, торжественной позе. Лишь правая рука Девы Марии невысоко и спокойно поднята в жесте моления, обращенном к сыну. Иногда "Богоматерь Одигитрию", называют "Богоматерь Смоленская". Дело в том, что согласно летописному приданию, древнейший из привезенных на Русь списков "Одигитри" находился в Смоленске.

Существует еще несколько различных по композиции изображений Богородицы. К ним относятся: "Богоматерь Казанская", "Богоматерь Тихвинская", "Богоматерь Оранта (молящаяся)", "Богоматерь Знамение".

Кроме рассмотренных нами икон, существует еще несколько сюжетных групп: иконы с изображением различных праздников, например, Рождества, Сретения, Успения и многих других; иконы с изображениями различных святых, например, Георгия Победоносца, апостолов Петра и Павла, Козьмы и Демьяна и многих других. Все эти иконы пишутся по определенным канонам, т.е. правилам, определяющим сюжет и композицию изображения

 

      

Иконостас.

В каждом древнерусском храме иконам были отведены оп­ределенные участки стен и другие части интерьера. Одни иконы предназначались для иконостаса, другие — для поме­щения у нижних частей столбов и стен, третьи — для вре­менного размещения в центре храма (на подставке — ана­лое) в определенные праздничные дни. Размеры икон, их те­матика обусловлены их культовой функцией. Изготовляли иконы и для жилища, их помещали обычно в переднем или красном (то есть самом красивом) углу дома. Домовые ико­ны, как правило, имеют меньшие размеры, чем иконостас­ные и киотные (то есть иконы, которые ставили или подве­шивали в храмах в специальных больших коробах — кио­тах). Аналойные иконы по сюжетам и размерам чаще всего совпадают с домовыми иконами.

Большинство икон, хранящихся в музеях, происходят из храмовых иконостасов.

Иконостас состоит из нескольких рядов икон, расположен­ных в определенном порядке и закрепленных на специальном каркасе; глухая стена иконостаса отделяет алтарное простран­ство от основной части храма. С художественной точки зрения иконостас представляет собой одновременно и малую архитек­турную форму в интерьере церкви, и целостный ансамбль станковых произведений живописи, объединенных на основе единой духовно-эстетической и иконографической системы. В каждый ряд иконостаса входит значительное количество икон (до 12—15, иногда даже больше). В XVIII—XIX веках иконо­стасы нередко перестраивали, при этом некоторые старые ико­ны заменяли новыми. Поэтому в дошедших до нас иконоста­сах, как правило, находятся разновременные произведения живописи.

Высокие иконостасы — это типично русское явление. Ви­зантия, откуда берет свое начало древнерусское искусство, не знала высоких иконостасов. Русский иконостас формиро­вался постепенно; в нем увеличивалось число икон и рядов, изменялись его несущие конструкции, усложнялся декор.

«В домонгольское время еще не существовало высоких иконостасов, которые появились не ранее XV века. Их заме­няли мраморные либо деревянные преграды, состоявшие из колонок-столбиков с находившимися между ними низкими парапетами и покоившегося на колонках архитрава. В цент­ре помещался дверной проем, ведший в алтарь (так называ­емые царские врата, или двери). Если основываться на ви­зантийских параллелях, то иконы в это раннее время еще не размещались между колонками на парапетах. Их либо ста­вили вдоль стен (настенные иконы), либо укрепляли на во­сточных подкупольных столбах (настолпные иконы), либо помещали в отдельно стоящие киоты (тогда они нередко бы­ли двусторонними), либо водружали на архитраве (деисус). Несколько рядов икон, как в позднейших иконостасах, в это время еще не существовало. Почти все ранние русские ико­ны, которые до нас дошли, не имеют прямого отношения к алтарной преграде и, если судить по их большим размерам, были, скорее всего, либо настенными, либо настолпными об­разами» (Лазарев В.Н. Русская иконопись от истоков до на­чала XVI века. М.,1983, с.32).

Алтарные преграды были каменные или деревянные. Каменные преграды сохранились до наших дней в некоторых Древних (VIII—XIII вв.) храмах Грузии и Армении, а также стран Балканского полуострова. Эти каменные преграды представляли собой невысокие (ниже человеческого роста) стенки с проемами входов в алтарное помещение. На этих стенках стояли колонки, поддерживавшие горизонтальный брус — архитрав.

На архитраве устанавливали иконы Христа и обращенных к нему в молитвенном предстоянии Богоматери (слева от зрителя) и Иоанна Предтечи (справа). Иногда все три изо­бражения помещали на одной доске; нередко вместо образов Богоматери и Предтечи по сторонам Христа писали арханге­лов. От XII века сохранились две такие иконы — одна с Эм­мануилом, то есть Христом в младенческом возрасте и двумя ангелами по сторонам, и другая — более распространенного типа — с изображением Христа в зрелом возрасте, Богома­тери и Предтечи. Постепенно к ним начали прибавлять ико­ны с изображениями апостолов. Этот ряд икон в Византии стали называть деисисом (от греческого «деисис» — моле­ние), а на Руси — деисусом (по созвучию с именем Иисус).

Внизу под архитравом позднее начали помещать иконы с изображениями местно чтимых святых или евангельских сю­жетов, которым был посвящен храм, так называемые храмо­вые иконы. Этот нижний ряд икон приобрел общее название местного ряда, или просто местных икон. В центре ряда всегда находятся царские врата, а по сторонам от них — ико­ны с изображениями Богоматери с младенцем (слева от врат) и Христа (справа). Правее иконы Спаса всегда ставит­ся храмовая икона. Помимо указанных икон в местном ряду помещались также наиболее почитаемые образы, такие, как «Троица», «О тебе радуется», «Покров Богоматери», «Успе­ние Богоматери» или иконы особо прославленных святых.

Изменение формы алтарной преграды, превращение ее в сплошную стену из рядов икон складывалось постепенно, в течение нескольких веков. До сих пор не воссоздана целост­ная картина формирования иконостаса. Однако установлено, что к концу XIV века над деисусом уже существовал празд­ничный ряд икон.

Некоторые этапы сложения и расширения состава иконо­стаса удалось, в частности, проследить на примере главного иконостаса новгородского Софийского собора. Так, число икон деисусного чина здесь выросло от пяти в 1438 году до тринадцати в 1509 году. К центральным иконам (Вседержи­тель, Богоматерь, Предтеча и два архангела) добавили еще восемь икон (апостолы Петр и Павел, святители Василий Ве­ликий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Николай Мирликийский и два великомученика — Георгий и Димитрий). Праздничный ряд в 1341 году состоял из двенадцати сюже­тов, а в 1509 году их стало двадцать четыре.

В других храмах в зависимости от размеров интерьера количество икон деисусного ряда могло быть больше или меньше.

В полнофигурных деисусах предстоящие Христу фигуры всегда изображались в рост, причем самого Христа писали сидящим на престоле (троне). Фигуру Христа помещали или на гладком фоне (наиболее характерно для новгородской иконописи) или на фоне с изображением «сил небесных» — херувимов, серафимов и других (тип, распространенный в искусстве Московской Руси). Этот иконографический вари­ант представляет Христа сидящим на как бы прозрачном престоле, через который видны сферы сияний небесной сла­вы с херувимами, серафимами и другими «силами небесны­ми». Сияние часто бывает миндалевидной формы и поэтому называется обычно мандорлой (в переводе с итальянского — миндалина). Мандорла пересекается четырехконечной звез­дой, в углах которой помещены изображения четырех еван­гелистов — Матфея, Марка, Луки и Иоанна или их симво­лы — ангел, лев, телец и орел. Левой рукой Христос всегда держит Евангелие или закрытое или же раскрытое, на лис­тах которого написан какой-либо текст из Евангелия.

С XIV века в русских иконостасах появляется празднич­ный ряд, который первоначально помещали над деисусным рядом, а позднее (с XVII—XVIII веков) — под деисусом. Ос­новные сюжеты этого ряда — двенадцать наиболее чтимых праздников церковного календаря, отмечающих вехи еван­гельской истории.

«Праздники обычно располагали в следующем порядке (слева направо): «Рождество Богородицы», «Введение во храм», «Благовещение», «Рождество Христово», «Срете­ние», «Крещение», «Преображение», «Вход в Иерусалим», «Вознесение», «Троица», «Успение Богоматери», «Воздви­жение креста». Дополнительно к этим двенадцати, или, как говорили в старину, двунадесятым, праздникам (а иногда и взамен некоторых из них) в этот ряд включали иконы на другие евангельские темы. Чаще всего это были «Сошествие Святого Духа на апостолов» (иначе называе­мое «Пятидесятницей»), «Покров», «Воскресение Христово — Сошествие во ад», «Преполовение Пятидесятницы» и другие. Кроме этого в праздничном ряду могли присут­ствовать иконы страстного цикла, где изображались стра­дания (или «страсти») Христа, связанные с его распятием и смертью на кресте, а также непосредственно предшест­вовавшие «страстям» события; сюда входили такие компо­зиции, как «Омовение ног», «Тайная вечеря», «Суд Пила­та», «Бичевание Христа», «Водружение тернового венца», «Шествие на Голгофу», «Распятие», «Снятие со креста», «Жены-мироносицы у гроба». Иногда в праздничном ряду помещали «Евхаристию», то есть причащение апостолов. Иконы с изображением «Евхаристии» ставили в центре ряда, но чаще этот сюжет писали на сени царских врат.

С начала XV века в иконостасе над праздничным рядом стали помещать так называемый пророческий ряд икон. Как правило, пророков изображали на горизонтально ориен­тированных, удлиненных досках по две-три, а иногда даже по четыре полуфигуры на одной доске. Их главный атри­бут — свитки (обычно развернутые) с краткими текстами пророчеств о Христе-Спасителе или Богоматери (из Ветхого Завета). До XVI века центральными изображениями в этом ряду были пророки Давид, Соломон и Даниил.

Вероятно уже с XVI века в центре пророческого ряда на­чали помещать поясное изображение Богоматери Знамение; иногда вместо него писали Богоматерь на престоле (с мла­денцем Христом на ее коленях). По сторонам обычно распо­лагались следующие пророки: Давид, Соломон, Даниил, Исайя, Аарон, Гедеон, Иезекииль, Иона, Моисей и другие.

В XVI веке над пророческим рядом появился, а в XVII широко распространился еще один ряд — праотеческий — с фигурами ветхозаветных праведных старцев. В центре этого ряда помещали «Отечество» — икону, изо­бражающую бога Саваофа с младенцем Иисусом на его коленях, который в свою очередь держит диск с изображе­нием голубя — символа святого духа. Реже на централь­ной иконе этого ряда писали «Новозаветную Троицу» в виде сидящих на облаках Христа, Саваофа и парящего над ними голубя — святого духа.

В руках праотцев, как и у пророков, часто писались свитки с текстами из Ветхого Завета. Основные персона­жи этого ряда Адам, Сиф, Мельхиседек, Исаак, Иов. Их располагали обычно слева от центра. С правой же сторо­ны ставили иконы с фигурами Авраама, Авеля, Иакова, Иосифа и других.

С конца XVII века в навершии иконостаса кроме большого «Распятия» иногда помещали иконы на темы «страстей» (ес­ли не имелось отдельного страстного ряда). Поэтому доскам таких икон, служивших одновременно завершением иконо­стаса как архитектурного сооружения, придавали различные декоративные формы — круга, эллипса и других. Обрамляли их резными золочеными картушами — рамами в ярко выра­женном барочном стиле.

В XVI веке иногда под деисусным рядом устраивали пядничный ряд. Название это отражает малый размер их досок (пядь — старинная русская мера от 18 до 23 см). Формиро­вался этот ряд, по-видимому, стихийно из различных по сю­жету иконок, которые приносили в церковь прихожане. По древним описаниям иконостасов XVII века известно, что число пядничных икон порой доходило до сорока и более.

Каждый ряд икон поддерживался тяблом —деревянным брусом, в древнейший период просто вставлявшимся в спе­циальные углубления в северной и южной стенах. Фронталь­ную плоскость брусьев расписывали растительным орнамен­том. Тябловый иконостас просуществовал вплоть до XVII ве­ка, когда стал завоевывать популярность более сложный тип — резной иконостас с системой не только горизонталь­ных, но и вертикальных членений; в таких иконостасах ико­ны отделялись одна от другой позолоченной деревянной резьбой (чаще — резными круглыми колонками). Основной мотив резьбы — лоза и грозди винограда (раннехристиан­ские символы церкви и евхаристии). В конце XVII—XVIII веках под влиянием стиля барокко резное убранство иконо­стасов значительно усложнилось за счет включения в него архитектурных форм — колонн, пилястр, архитравов, кар­низов.

Техника темперной живописи на Руси постоянно совер­шенствовалась и изменялась под влиянием искусства других стран. Особенно значительные изменения наблюдаются в ней со второй половины XVII века под влиянием искусства Западной Европы. В этот период развивается так называе­мая «фряжская манера» живописи, в которой не только со­четались стилевые особенности древнерусского и западноев­ропейского искусства, но и две техники — темперная и мас­ляная живопись. Последняя, вероятно, была завезена в Россию итальянскими мастерами, которых было принято назы­вать «фрязинами».

 

---

Дата добавления: 2020-11-23; просмотров: 158; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!