Старый китайско-русский словарь епископа Иннокентия. Пекин, 1909 14 страница
Фай Родис не догадывалась, что удостоилась неслыханной чести. Личная жизнь членов Совета Четырех всегда была скрытой. Считалось, что эти сверхлюди вообще не снисходят до столь житейских дел, как женитьба, зато мгновенно могут получить в любовницы любую женщину планеты Ян-Ях. На самом деле владыки брали жен и любовниц лишь из узкого круга наиболее преданных им людей.
Чойо Чагас вошел бесшумно и внезапно. По-видимому, это было его обыкновением. Он метнул быстрый взгляд по сторонам и лишь потом посмотрел на неподвижно стоявшую гостью.
— Они на месте, — тихо сказала Родис, — только…
— Что только? — нетерпеливо воскликнул Чойо Чагас, в два шага пересек комнату и отдернул складчатую драпировку, ничем не отличавшуюся от обивки стен. В нише за ней стоял человек, широко раскрытыми глазами он смотрел на своего господина. Чойо Чагас гневно закричал, но страж не двинулся с места. Чойо Чагас бросился в другую сторону. Родис остановила его жестом.
— Второй тоже ничего не соображает!
— Это ваши шутки? — вне себя спросил владыка.
— Я опасалась встретить непонимание, вроде как вчера с окном, — с оттенком извинения призналась Родис.
— И вы можете так каждого? Даже меня?
— Нет. Вы входите в ту пятую часть всех людей, которая не поддается гипнозу. Сначала надо сломить ваше подсознание. Впрочем, вы это знаете… У вас собранная и тренированная воля, могучий ум. Вы подчиняете себе людей не только влиянием славы, власти, соответствующей обстановкой. Хотя и этими способами пользуетесь отлично. Ваш приемный зал: вы — наверху, в озарении, внизу, в сумерках, — все другие, ничтожные служители.
|
|
|
— Разве плохо придумано? — спросил Чойо Чагас с ноткой превосходства.
— Эти вещи очень давно известны на Земле. И куда более величественные!
— Например?
— В Древнем Китае император, он же Сын Неба, ежегодно совершал моление об урожае. Он шел из храма в специальную мраморную беседку — алтарь — через парк дорогой, по которой имел право ходить только он. Дорога была поднята до верхушек деревьев парка и вымощена тщательно уложенными плитами мрамора. Он шел в полном одиночестве и тишине, неся сосуд с жертвой. Всякому, кто подвертывался нечаянно там, внизу, под деревьями, немедленно отрубали голову.
— Значит, для полного величия мне следовало бы вчера отрубить головы всем вам?.. Но оставим это. Как вы справились с моими стражами?
— Очень легко. Они тренированы на безответственность и бездумное исполнение. Это влечет за собой потерю разумного восприятия, тупость и утрату воли — главного компонента устойчивости. Это уже не индивидуальность, а биомашина с вложенной в нее программой. Нет ничего легче, как заменить программу…
|
|
|
Из-за драпировки так же внезапно, как и ее муж, появилась женщина необыкновенной для тормансианки красоты. Одного роста с Фай Родис, гораздо более хрупкая, она двигалась с особой гибкостью, явно рассчитанной на эффект. Волосы, такие же черные, как у Родис, но матовые, а не блестящие, были зачесаны назад с высокого гладкого лба, ложась на виски и затылок тяжелыми волнами. На темени сверкали две переплетенные змеи с разинутыми пастями, тонко отчеканенные из светлого, с розоватым отливом металла. Ожерелье этого же металла в виде узорных квадратов, соединенных розовыми камнями с алмазным блеском, охватывало высокую шею и спускалось четырьмя сверкающими подвесками в ложбинку между грудей, едва прикрытых фестонами упругого корсажа. Покатые узкие плечи, красивые руки и большая часть спины были обнажены, отнюдь не в правилах повседневного костюма Торманса.
Длинные, слегка раскосые глаза под ломаными бровями смотрели пристально и властно, а губы крупного рта с приподнятыми уголками были плотно сомкнуты, выражая недовольство.
Женщина остановилась, бесцеремонно рассматривая свою гостью. Фай Родис первая пошла навстречу.
|
|
|
— Не обманывайте себя, — негромко сказала она, — вы, бесспорно, красивы, но прекраснее всех быть не можете, как и никто во вселенной. Оттенки красоты бесконечно различны — в этом богатство мира.
Жена владыки сощурила темные коричневые глаза и протянула руку жестом величия, в котором проступало что-то нарочитое, детское. Фай Родис, уже усвоившая приветствие Торманса, осторожно сжала ее узкую ладонь.
— Как вас зовут, гостья с Земли? — спросила та высоким, резковатым голосом, отрывисто, как бы приказывая.
— Фай Родис.
— Звучит хорошо, хотя мы привыкли к иным сочетаниям звуков. А я — Янтре Яхах, в обыденном сокращении — Ян-Ях.
— Вас назвали по имени планеты! — воскликнула Родис. — Удачное имя для жены верховного владыки.
По губам женщины Торманса пробежала презрительная усмешка.
— Что вы! Планету назвали моим именем.
— Не может быть! Переименовывать планету с каждой новой властительницей — какой громадный и напрасный труд в переписке всех обозначений, сколько путаницы в книгах!
— Хлопоты с изменением имен — пустяк! — вмешался Чойо Чагас. — Нашим людям не хватает занятий, и всегда найдутся работники.
Фай Родис впервые смутилась и молча стояла перед владыкой планеты и его прекрасной женой.
|
|
|
Оба по-своему истолковали ее смущение и решили, что настал благополучный момент для завершения аудиенции.
— Внизу, в желтом зале, ждет инженер, приданный вам для помощи в получении информации. Он будет всегда находиться здесь и являться по первому вашему зову.
— Вы сказали инженер? — переспросила Родис. — Я рассчитывала на историка. Ведь я невежда в вопросах технологии. Кроме того, у нас на Земле история — важнейшая отрасль знаний, наука наук.
— Чтобы распоряжаться информацией, нужен инженер. У нас это так. — Чойо Чагас снисходительно усмехнулся.
— Благодарю. — Родис поклонилась.
— О, мы встретимся еще не раз! Когда вы покажете мне фильмы о Земле?
— Когда захотите.
— Хорошо. Я выберу время и сообщу. Да, — Чойо Чагас кивнул на драпировки, — верните их в прежнее состояние.
— Можете подать сигнал, они свободны.
Чойо Чагас щелкнул пальцами, и в ту же секунду оба стража вышли из укрытия со склоненными головами. Один из стражей пошел впереди Фай Родис через коридоры до зала, завешенного черными драпировками и устланного черными коврами. Отсюда лестница черного камня двумя полукружиями спускалась к золотисто-желтому нижнему залу. Страж остановился у балюстрады, и Фай Родис пошла вниз одна, чувствуя странное облегчение, будто за угрюмой чернотой вверху осталась тревога о судьбе экспедиции.
Посреди на желтом ковре стоял человек, бледнее обычного тормансианина, с густой и короткой черной бородой, похожий на старинный портрет эпохи ЭРМ. Могучий лоб, густые брови, нависшие над чуть выпуклыми фантастическими глазами, узкая дуга черных усов… Человек будто в трансе смотрел, как спускалась по черной лестнице женщина Земли, поразительно правильные и твердые черты лица которой были полускрыты прозрачным щитком. Нечто нечеловеческое исходило от сияния ее широко раскрытых зеленых глаз под прямой чертой бровей. Она смотрела как бы сквозь него в беспредельные, ей одной ведомые дали. Тормансианин сразу понял, что это дочь мира, не ограниченного одной планетой, открытого просторам вселенной. Преодолев минутное смятение, инженер подошел.
— Я — Хонтээло Толло Фраэль, — четко произнес он трехсловное имя, обозначавшее низший ранг.
— Я — Фай Родис.
— Фай Родис, я послан в ваше распоряжение. Мое имя сложное, особенно для гостей с чужой планеты. Зовите меня просто Таэль, — инженер улыбнулся застенчиво и добро.
Родис поняла, что это первый по-настоящему хороший человек, встреченный ею на планете Ян-Ях.
— У вас есть какие-нибудь приставки к имени, означающие уважение, отмечающие ум, труд, геройство, как у нас на Земле?
— Нет, ничего подобного. Всех коротко называют «кжи»— краткожитель, жительница; ученых, техников, людей искусства, не подлежащих ранней смерти, «джи»— долгожителями, а к правителям обращаются со словами «великий», «всемогущий» или «повелитель».
Фай Родис обдумывала услышанное, а инженер нервно водил по ковру носком своей обуви, твердой и скрипучей, в отличие от бесшумных, мягких туфель «змееносцев».
— Может быть, вы хотите выйти в сад? — почти робко предложил он. — Там мы можем…
— Пойдемте… Таэль, — сказала Родис, даря инженеру улыбку.
Он побледнел, повернулся и пошел впереди. Через окно-дверь они спустились в сад, в узкие аллеи, распланированные совсем по-земному.
Фай Родис осматривалась, припоминая, где она видела нечто похожее. В какой-то из школ третьего цикла в Южной Америке?
Безлепестковые цветы-диски, ярко-желтые по краям и густо-фиолетовые в середине, качавшиеся на тонких голых стеблях над бирюзовой травой, ничем не напоминали Землю. Чуждо выглядели желтые воронковидные деревья. Через биофильтры едва уловимо проникал пряный запах других цветов, резкого синего оттенка, гроздьями свисавших с кустарника вокруг овальной полянки. Фай Родис сделала шаг к широкой скамье, намереваясь присесть, но инженер энергично показал в другую сторону, где конический холмик увенчивала беседка в виде короны с тупыми зубцами.
— Это цветы бездумного отдыха, — пояснил он, — достаточно посидеть там несколько минут, чтобы погрузиться в оцепенение без мыслей, страха и забот. Здесь любят сидеть верховные правители, и слуги уводят их в назначенное время, иначе человек может пробыть тут неопределенно долго!
Тормансианин и гостья с Земли поднялись в беседку с видом на сады Цоам. Далеко внизу, за голубыми стенами садов, у подножия плоскогорья, раскинулся огромный город. Его стеклянные улицы поблескивали наподобие речных проток. Но воды-то не очень хватало даже в садах Цоам.
Под землей, в скрытых трубах, шумели ручейки и кое-где вливались в скромные бассейны. От высоченных ворот даже сюда доносились нестройная музыка, слитный шум голосов, смех и отдельные выкрики.
— Там что-то происходит? — спросила Родис.
— Ничего. Там стражи и прислуга садов.
— Почему же они так невоздержанны? Разве живущие здесь правители не требуют тишины?
— Не знаю. В городе шума гораздо больше. Во дворце не слышно, а удобство других им безразлично. Слуги владык никого не боятся, если угодны своим господам.
— Тогда они их очень плохо воспитывают!
— А зачем? И что вы понимаете под этим словом?
— Прежде всего умение сдерживать себя, не мешать другим людям. В этом единственная возможность сделать совместную жизнь хорошей для всех без исключения.
— И вы достигли такого на Земле?
— Гораздо большего. Высших ступеней восприятия и самодисциплины, когда думаешь прежде о другом, потом о себе.
— Это невозможно!
— Это достигнуто уже тысячелетия назад.
— Значит, и у вас не всегда было так?
— Конечно. Человек преодолел бесчисленные препятствия. Но самым трудным и главным было преодоление самого себя не для единиц, а для всей массы. А потом все стало просто. Понимать людей и помогать им принесло ощущение собственной значимости, для чего не требуется ни особенного таланта, ни исключительной интеллектуальности, следовательно, это и есть дорога наибольшего числа людей. Они почувствовали, как становятся все более чуткими, искусными и широкими, с громадным преимуществом перед узкими интеллектуалами, хотя бы и самыми умными.
Инженер промолчал, прислушиваясь к далекому реву радио и людскому гомону.
— А теперь расскажите мне о способах хранения информации на планете Ян-Ях. И помогите получить ее.
— Что интересует вас прежде всего?
— История заселения планеты с момента прихода сюда ваших людей и до последнего времени. Особенно интересны для меня периоды максимальной заселенности и последовавшего за этим резкого спада населения Ян-Ях. Конечно, с экономическими показателями и изменением преобладающей идеологии.
— Все, что касается нашего появления здесь, запрещено. Так же запрещена вся информация о периодах Большой Беды и Мудрого Отказа.
— Не понимаю.
— Владыки Ян-Ях не разрешают никому изучать так называемые запретные периоды истории.
— Невероятно! Мне кажется, тут какое-то недоразумение. А пока познакомьте меня хотя бы с той историей, какая разрешена, но только с точными экономическими показателями и статистическими данными вычислительных машин.
— Данные вычислительных машин никому не показываются и ранее не показывались. Для каждого периода они обрабатываются специальными людьми в секретном порядке. Обнародовалось только позволенное.
— Какое же значение эти сведения имеют для науки?
— Почти никакого. Каждый период правители старались представить таким, каким хотели.
— Есть ли возможность добыть подлинные факты?
— Лишь косвенным путем, в рукописных мемуарах, в литературных произведениях, избежавших цензуры или уничтожения.
Фай Родис встала. Инженер Толло Фраэль тоже поднялся, потупившись, униженный в своем рабстве исследователя. Родис положила руку на его плечо.
— Так и поступим, — мягко сказала она. — Сначала общий очерк истории в разрешенном объеме, потом постарайтесь достать все, что уцелело от прошлых цензур, исправлений, вернее, искажений и прямой дезинформации. Не печальтесь, на Земле были похожие периоды. А что получилось позднее, скоро увидите.
Инженер молча проводил ее до дворца.
ГЛАВА VI. ЦЕНА РАЯ
— Эвиза, где Родис?
— Не знаю, Вир.
— Я не видел ее три дня.
Чеди искала ее повсюду — от Круга Сведений до покоев верховного владыки, но туда ее не допустили.
— Родис исчезла после показа наших стереофильмов, как только Тивиса и Тор улетели в хвостовое полушарие Торманса, так и не дождавшись разрешения снять скафандры, — сказал Вир.
— Увы, — согласилась Эвиза, — придется еще немного поносить броню. Я привыкла к металлической коже, а освобождение от трубок и лицевых щитков было чудесным. Биофильтры мешают гораздо меньше… Но вот Гэн Атал! Знаете ли вы что-нибудь о Родис?
— Родис в Зале Мрака. Я поднимался по черной лестнице, а она шла рядом с Чойо Чагасом в сопровождении стражей, которых так недолюбливает Чеди.
— Не нравится мне все это, — сказал Вир Норин.
— Почему вы тревожитесь? — невозмутимо спросил Гэн Атал. — Фай уединяется с Чагасом. Владыка с владыкой, как она шутит.
— Эти плохо воспитанные и считающие себя выше дисциплины владыки похожи на тигров. Они опасны несдерживаемыми эмоциями, толкающими их на нелепые выходки. А СДФ Родис стоит здесь выключенный.
— Сейчас увидим, — инженер броневой защиты сделал в воздухе крестообразный жест рукой.
Тотчас коричнево-золотистый, в цвет скафандра Гэна, СДФ подбежал к его ногам. Несколько секунд — и цилиндр на высокой ножке, выдвинувшейся из купола спины робота, загорелся лиловато-розовым светом. Перед стеной комнаты сгустилось, фокусируясь, изображение части пилотской кабины «Темного Пламени», превращенной в пост связи и наблюдения.
Милое лицо Неи Холли казалось усталым в бликах зеленых, голубых и оранжевых огоньков на различных пультах.
Нея приветствовала Гэна воздушным поцелуем и, вдруг насторожившись, спросила:
— Почему не в условленное время?
— Нужно взглянуть на «доску жизни», — сказал Гэн.
Нея Холли перевела взгляд на светло-кремовую панель, где ярко и ровно горели семь зеленых огней.
— Вижу сам! — воскликнул Гэн, попрощался с Неей и выключил робот.
— Мы все узнали! — сказал он Эвизе и Виру. — Родис цела, и сигнальный браслет на ней, но, может быть, ее держат… как это называется…
— В плену! — подсказал Вир Норин.
— Кто в плену? — прозвенела позади Чеди.
— Фай Родис! Вир видел ее в Зале Мрака с Чойо Чагасом три дня назад, а мы совсем не встречались с ней.
— Так идемте в Зал Мрака, и пусть Гэн покажет, куда они ушли, — стремительная Чеди пошла впереди.
В конце серповидно изогнутой галереи они спустились на черные ковры в круге черных колонн, альковов и стен Зала Мрака, как называли тот зал звездолетчики.
Гэн Атал отошел к лестнице с балюстрадой, подумал несколько секунд и уверенно направился к темному пространству между двух сближенных колонн. За ними оказалась запертая дверь. После нескольких неудачных попыток открыть ее Гэн Атал резко постучал.
— Кто смеет ломиться в покой владыки Ян-Ях? — рявкнул сверху усиленный электронными приспособлениями голос охранника.
— Мы, люди Земли, ищем свою владычицу! — заорал, подражая усилителю, Вир Норин.
— Ничего не знаю. Вернитесь к себе и ждите, пока владыки не сочтут нужным явиться вам!
Земляне переглянулись. Чеди шепнула что-то Вир Норину, и на губах астронавигатора заиграла совсем мальчишеская улыбка.
— Владыка Торманса делает так! — И он щелкнул пальцами.
Через несколько секунд послышался легкий топот девятиножки, и в черном зале появился красно-фиолетовый СДФ.
— Что вы задумали, Вир? — с беспокойством спросила Эвиза. — Как бы не напортить Родис!
— Хуже не будет. Пришла пора дать небольшой урок всяким там владыкам и верховным существам, которых здесь такое множество.
Эвиза отошла в сторону с осуждающим, но все же заинтересованным видом, а Чеди и Гэн Атал восхищенно придвинулись к Вир Норину. По команде астронавигатора СДФ выдвинул вперед круглую, зеркально блеснувшую коробочку на толстом кольчатом кабеле.
— Закройте ушные фильтры, — распорядился Вир.
Невообразимый визг прорезал безмолвие дворца. Коробочка СДФ описала в воздухе параллелограмм, и огромная дверь рухнула внутрь темного прохода, откуда послышались испуганные крики.
Вир Норин повел рукой, излучатель ультразвука спрятался под СДФ, уступив место обычному раструбу фонопередатчика.
— Фай Родис! Вызываем Фай Родис! — от громкого рева СДФ сверху посыпались кусочки стекол, закачался и погас грушевидный светильник, подвешенный между колонн.
— Зовем Фай Родис! — еще громче завопил СДФ, и вдруг земляне почувствовали, что пол черного зала уходит из-под ног, а они скользят по наклонной галерее. От неожиданности, при всей молниеносной реакции землянина, Вир Норин не успел выключить свой СДФ. Девятиножка продолжала взывать к Фай Родис в беспросветной черноте подвала, куда скатились все четверо землян.
Вир Норин черкнул ладонью по воздуху, и СДФ умолк. Слепящие прожекторы скрестили свои лучи на лицах землян. Те едва могли рассмотреть, что провалились в круглый подвал со стенами из неотделанного, грубо склепанного железа. С пяти сторон зияли низкие проходы, и в каждом появилась группа охранников в лиловой униформе, направивших черные раструбы своего оружия на звездолетчиков.
Девятиножка выставила излучатель защитного поля, похожий на гриб с приостренной шляпкой. Земляне спокойно осматривались, соображая, как выбраться из ловушки. Безмятежный вид нарушителей священного покоя дворца привел охранников в ярость. Разевая черные рты в неслышном крике, они бросились к группе землян и были отброшены к железным стенам. Из левого прохода появились люди с нашивками «глаз в треугольнике».
— Подлое приспособление! — негодующе воскликнула Чеди.
— Остроумное, с их точки зрения, — сказал Гэн Атал.
— Я думаю, как пробить потолок и подняться в Желтый Зал, — с сомнением сказал Вир Норин. — Но на это уйдет слишком много энергии.
— Не лучше ли подождать развития событий? — посоветовала Эвиза.
— Пожалуй! — согласился астронавигатор.
Долго выжидать не пришлось. Лиловые стражи сделали несколько выстрелов из своего оружия. Звездолетчики ничего не слышали — защитное поле не пропускало даже звуков, только заметили вспышки малинового пламени, вырывавшиеся из раструбов. Отраженные защитным полем пули ударили назад по тем, кто их выпустил. Стрелявшие с искаженными лицами упали на железный пол.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!