Первый секретарь ЦК РКРП-РПК, делегат XXVIII съезда КПСС, член ЦК КП РСФСР (1990 – 1991 годы)
Маршал Язов о Сталине
27.07.2017 г. Сайт РКРП-КПСС. Письмо Б.А. Пугачёва:
В 1993 году я впервые выступил в печати – газета «Мысль» напечатала мою рецензию на статью Ю. Белова о Сталине. Только что восстановившаяся КПРФ пыталась эксплуатировать авторитет Сталина, изображая его как всего лишь как государственника, отсекая вопрос о том, какое государство он строил – диктатуру пролетариата или какое-то ещё, абстрактное, некое внеклассовое.
Уже тогда выявилась эта тенденция «приватизировать» авторитет вождя. Надо понимать, что было ЧТО приватизировать. Тогда приходилось и в наших рядах слышать – «Не делайте из него кумира!»
Тут вспоминается реакция М. Шолохова в своём кругу на хрущёвские инсинуации о культе личности: – «Да, был культ. Но была и личность!»
Самому Сталину приходилось отвечать на вопросы иностранцев о культе его, о массе «безвкусных» скульптур усатого вождя во френче и сапогах. Нельзя согласиться с мнением о вкусах – образ вождя в граните, в шинели с газетой «Правда» в руке на постаментах канала «Москва-Волга, на ВДНХ, на канале «Волга-Дон» отмечены высоким вкусом. Сам Сталин отвечал иностранцам – можно понять людей, запоздавших с признанием победы большевиков и торопящихся искупить свою вину. Другое дело, когда он сталкивался со спекуляцией на его авторитете.
Когда ему прислали произведение М. Булгакова «Детство вождя», где своё несогласие с коммунизмом писатель маскировал невоздержанными славословиями, Сталин запретил издавать этот материал.
|
|
|
Известно, что своему сыну Василию, в какой-то момент, казалось поддавшемуся лизоблюдам, пестовавшим в нем синдром наследного принца, Сталин сказал: «Ты что, думаешь – Сталин – это я? Сталин – это он!», - и указал на свой портрет. Он понимал, что его авторитет выше его самого, это - авторитет большевиков, завоеванный ими у народа.
На днях, 21 июля 2017г мне написала мой товарищ по баррикаде 1993 года у Дома Советов, верующая социалистка: «Посмотри, как чествуют ныне Сталина в СМИ!» Вот что я ей ответил:
«Анечка, добрый день. Я прочёл текст, и знаешь, впечатление неопределённое. Видишь ли, я не ревную других и не монополизирую своё уважение к Сталину, он для меня один из выдающихся мыслителей, человек и своего времени, и в какой-то мере будущего - он умел предвидеть. Но вот сегодня столкнулся с идеализацией его и думаю, что он нуждается в защите не только от врагов, но и от несведущих людей, а то и просто невежд, использующих его популярность в своих целях.
У меня есть своё видение Сталина, создавшееся из жизненного опыта своего и своих близких (а мой отец бывал у Сталина на совещаниях по вопросам вооружений, и выполнял его поручение по освобождению необоснованно арестованных), сложившееся из литературы о нём и его собственных сочинений, да и в конце концов - я его современник, он умер, когда мне было 21 год. В моем понимании он один из великих мыслителей и великий практический политик, продолжатель великих Маркса, Энгельса, Ленина и предтеча последующих учёных когорты Расплетина и особенно Глушкова.
А тебе спасибо, что ты меня, старика уже, не забываешь. Здоровья тебе. Пугачёв Б.А.»
|
|
|
Мне особенно приятно было перечитать вновь недавнюю критику моего давнего противника - Ю. Белова со стороны лидера нашей партии В.А.Тюлькина. Поэтому, встретив сегодня в Интернете интервью маршала Язова о Сталине, которое я пересылаю для нашего сайта, я одновременно считаю необходимым, для правильного его осмысления, сопоставить с отношением к Сталину в статье Тюлькина «Не прячьтесь за Россию!» (Об антикоммунизме Ю.П. Белова).
Вот важные выдержки из этой статьи Тюлькина:
Давно известно, что некоторые политики, когда подходят к исчерпанию основные ресурсы для продолжения борьбы и впереди маячит угроза разоблачения их истинного лица, превращаются в кондовых патриотов.
|
|
|
Именно так происходит и с претендующим на идеолога КПРФ Ю.П. Беловым, который 22 мая выступил в газете «Правда» с большой статьёй «Антикоммунизм как средство уничтожения России. Побольше света! Пусть партия знает всё!» В этой статье Ю. Белов описывает опасность разрешения мирового кризиса капитализма через закабаление России и овладение её ресурсами. Получается, что главным препятствием на пути империалистов являются КПРФ, Белов и Зюганов.
Заодно все критики КПРФ, Зюганова и Белова, в том числе и те, кто способствует очищению движения от антикоммунизма, автоматически записываются им в вольные или невольные антикоммунисты, и наоборот, все коммунисты и патриоты России – по Белову – обязаны защищать все без разбору политические и идеологические действия и позиции КПРФ, Зюганова и, надо понимать, автора рассматриваемой статьи Ю.П. Белова.
Статья вызвана очередными, а вернее – непрекращающимися, разборками внутри КПРФ, выходом в свет так называемого Манифеста коммунистов России и призывами к созыву внеочередного съезда КПРФ.
Мы бы, наверное, не стали уделять внимание очередным склокам внутри КПРФ, если бы Ю. Белов, походя, не затронул ортодоксальных марксистов, соответственно и нашу организацию. Конкретно он написал:
|
|
|
«Складывается впечатление, что анонимных авторов мифического «манифеста» консультировали О.С. Шенин и В.А. Тюлькин, долгие годы порицающие КПРФ и её лидера за их якобы мелкобуржуазность и всё грозящие повести за собой железные батальоны пролетариата, которых как не было, так и нет за ними — взвода не найдется». И поскольку уж нас с Олегом Семёновичем Ю.П. Белов записал в консультанты к антикоммунистам, а сам требует «Побольше света! Пусть партия знает всё!», то мы поможем ему включить свет и сразу скажем – не прячьтесь, Юрий Павлович, в патриотической тени России: пора научиться и разговаривать, и отвечать…
В своей статье Вы снова вспоминаете про предательство М. Горбачёва и его команды. Однако позвольте Вам напомнить, что на Пленуме Ленинградского обкома КПСС Вы не проголосовали за предложение М.В. Попова об исключении М.С. Горбачева из партии. И позвольте Вас спросить: разве не Вы на XXVIII съезде КПСС перед выборами Генерального секретаря на совещании делегатов от ленинградских организаций уговаривали партийцев: «Горбачёв плох, но он – президент, и только он защитит партию. Надо голосовать за него».
Тогда по Вашему настоянию этого защитничка и выбрали.
Сегодня Вы пытаетесь взять в союзники Сталина, признав, наконец, его ленинцем, однако разве не Вы в тезисах к новой Программе КПСС (17 июля 1991 г., «Ленинградская правда» № 163) писали о внедрении «… сталинизма – мелкобуржуазной волюнтаристской концепции казарменного социализма, насаждаемого административно-командными методами. Социализм не равен практике сталинизма. Сталинизм – способ его бюрократической деформации».
Юрий Павлович, если Вы и в самом деле одумались и пересмотрели свои взгляды, во что слабо верится, то хотя бы прямо сказали об этом. Но, похоже, этого пересмотра нет. Зато есть крепчающий апломб и совершенствование демагогии…
Юрий Павлович, Вы в очередной раз пытаетесь прикрыться так называемым русским вопросом и представить дело таким образом, будто именно за защиту русского народа Вас с Зюгановым бьют русофобские власти и критикуют друзья народа марксисты. При этом Вы умело, чай не впервой, передёргиваете карты и пишете, что якобы какие-то марксисты говорят: «Русский вопрос?! – да это же отступление от марксизма, от его классового подхода. Классовое несовместимо с национальным!» Надо же, как Вы умело сочинили и приписали марксистам такую глупость. Покажите нам, уважаемый Юрий Павлович, тех, кто мог сказать такие слова. Может, мы присоединимся к Вашим оценкам. Возможно, это Жорес Алфёров, объяснявший вам на съезде, что русского социализма не бывает, и что от него один шаг до национал-социализма. Не он? Никого? Тогда Вы политический напёрсточник, Юрий Павлович. Придумали глупость – и сами её критикуете.
На самом деле всё обстоит с точностью до наоборот. Вам с Зюгановым многократно, даже постоянно указывают на то, что марксисты любой вопрос, в том числе, - национальный, рассматривают через призму классового, и классовое всегда превалирует, определяет все другие отношения, в том числе межнациональные. Гордость Великоросского пролетариата в ленинской постановке вопроса остаётся Вами непонятой. И это естественно. Потому как Ленин, о чём Вы правильно пишете, часто оперировал выражениями: «русские рабочие», «русские пролетарии», «русский революционный размах», «русская революция», «русские Советы». Ленин имел в виду подъём русского пролетариата на классовую борьбу, на революцию. Под русским народом Ленин понимал русских рабочих и крестьян.
Вы же с Зюгановым ведёте речь о русской элите, единстве русского народа с буржуазией, о сохранении русской буржуазной государственности. У Вас нет ни веры в русский пролетариат, ни планов организации его борьбы. Именно вы отделяете национальное от классового и ставите первое во главу угла. Таким образом, вы выступаете не защитниками русского народа, а приказчиками буржуазии в народе, помогаете удержать его в состоянии послушного электората...
Вы просите больше света – пожалуйста, включаем. Людям, сколь-нибудь разбирающимся в марксизме, сегодня ясно видно, что коммунистического содержания у вас как идеолога КПРФ почти не осталось. Мы видим продолжение горбачёвской линии буржуазного социализма, и проводники у неё те же, что и в 1990 году: Белов и Зюганов. Так что не надо прятаться за патриотические лозунги.
Первый секретарь ЦК РКРП-РПК, делегат XXVIII съезда КПСС, член ЦК КП РСФСР (1990 – 1991 годы)
Виктор Тюлькин 28.05.2009 г.
И вот, ознакомившись с позицией нашей партии в отношении Сталина, выраженной лидером РКРП, обратимся к тому, что сегодня несётся со всех страниц и экранов СМИ. Много хорошего, много верного, но не всегда бескорыстного. Его пытаются задушить в своих объятиях, как недавно сказал В.А. Тюлькин.
Давайте это учитывать, знакомясь сегодня с интервью, полученным Галиной Кусковой у маршала Язова Д.Т., которое приводится ниже с небольшими сокращениями.
Корр.: Я знаю, что в 1956 году Вы учились на последнем курсе Военной академии имени Фрунзе. Как в вашем коллективе восприняли «откровения» Хрущёва?
Д.Т. Язов: Для нас, недавних фронтовиков, имя Сталина было, можно сказать, святым. В те дни маршал Рокоссовский так и сказал: товарищ Сталин для меня святой. Военный авторитет Верховного Главнокомандующего был непререкаемым.
Да я Вам больше скажу: всё, что было хорошего в нашей жизни, мы связывали с его именем. В дни войны наши чувства хорошо выразил Константин Симонов в известном стихотворении «Товарищ Сталин, слышишь ли ты нас?» Там есть такие строки:
«Не мать, не сына — в этот грозный час
Тебя мы самым первым вспоминаем».
Вот и посудите, как мы могли воспринимать обрушившийся на нас поток самых фантастических обвинений? Наверное, самое первое ощущение — шок. Чувство какой-то чудовищной несправедливости. Преподаватель, знакомивший нас с докладом, плакал. Начальником академии в тот момент был Павел Алексеевич Курочкин — генерал армии, Герой Советского Союза, крупный военачальник. Он сказал тогда — за точность слов не ручаюсь, но смысл передаю точно — товарищ Сталин был великим вождём и гениальным Верховным Главнокомандующим. Таким он и останется для нас на всю жизнь.
Это, понятное дело, говорит человек военный. Его мнение — честное и смелое — объяснимо.
Но вот ещё одно мнение: человека, который в тридцатые годы был репрессирован и, как говорится, хватил лиха сполна. Побывал в трёх ссылках. Одну отбывал, как и Сталин, в Туруханском крае. Я говорю о Валентине Феликсовиче Войно-Ясенецком. Святителе Луке. Бывшем архиепископе Симферопольском и Крымском, известном хирурге. Во время войны он совмещал служение Богу с работой в эвакогоспитале. Написал несколько серьёзных статей, в том числе по гнойной хирургии, за что был удостоен Сталинской премии. Специалисты говорят, что его работы не утратили своей актуальности и сейчас.
Не знаю, был ли он знаком с пресловутым докладом, но его мнение прямо противоположно хрущёвскому:
«Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для мира. Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину. Сталин — богоданный вождь».
Заметьте, эта оценка звучит от человека, причисленного к лику святых.
А вот мнение другого религиозного деятеля, митрополита Иоанна Санкт-Петербургского:
«Сталин нам дан Богом, он создал такую державу, которую сколько не разваливают, а не могут до конца развалить… Так что, если с Божьей точки смотреть на Сталина, то это в самом деле был особый человек. Богом данный, Богом хранимый».
Корр.: Может, атеист Хрущёв потому так и ополчился на вождя? А заодно и на всю православную церковь. Говорят, по его указанию, было снесено храмов больше, чем в самые богоборческие времена.
Д.Т. Язов: Вот это как раз нетрудно проверить. Хрущёвский «крестовый» поход против церкви происходил на глазах многих ныне живущих людей…
Корр.: Что не помешало нашим либералам и этот грех «повесить» на Иосифа Виссарионовича.
Д.Т. Язов: Ну это либо невежество, либо злой умысел. Известно, например, письмо Сталина Менжинскому от 1933 года. Приведу из него короткую выдержку:
«ЦК считает невозможным проектирование застроек за счёт разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнерусского зодчества».
В то же, примерно, время из репертуара одного из московских театров была снята комическая опера «Богатыри», что не обошлось, конечно же, без вмешательства Сталина. В обосновании говорилось, что опера «…даёт антиисторическое и издевательское изображение крещения Руси, являющегося в действительности положительным этапом в истории русского народа».
Корр.: Я читала, что сталинская Конституция 1936 года вернула священнослужителям избирательные права, верующие же получили право венчаться, крестить детей, праздновать Пасху (этого права – венчаться, крестить детей, праздновать Пасху - верующие никогда и не были лишены – ред.) … А чем лично Вы обязаны Иосифу Виссарионовичу?
Д.Т. Язов: Если на время абстрагироваться от военной составляющей, могу сказать, что не только я, но и большинство моих сверстников тем, кем мы стали, обязаны, в первую очередь, Сталину. Социализм, который он построил в «отдельно взятой стране», дал миллионам таких как я: образование, профессию, возможность совершенствоваться в своём деле. При какой другой власти мальчишка из глухого сибирского села мог стать маршалом? А ведь нас в семье было 10 детей. И поднимала мать такую ораву почти в одиночку. Отец рано умер, а позже и отчим погиб в Великой Отечественной. Всех вырастила, поставила на ноги.
Корр.: Похожая ситуация была в крестьянской семье бывшего диссидента, известного философа Александра Зиновьева. Детей было одиннадцать. Все вышли в люди. Один стал профессором, другой — директором завода, третий — полковником и так далее. В эту эпоху, — пишет Зиновьев, — «…происходил беспрецедентный в истории человечества подъём многих миллионов людей из самых низов общества в мастера, инженеры, учителя, врачи, артисты, офицеры, учёные, писатели, директора».
При Сталине, приходит он к выводу: «…было подлинное народовластие…, а сам Сталин был подлинно народным вождём». Вот потому-то мать Зиновьева, простая крестьянка всю жизнь хранила в Евангелии портрет Сталина.
Д.Т. Язов: Сейчас ёрничают, говоря о Сталине: «отец народов». А он действительно был для народа кем-то вроде отца. Эту глубинную связь со своим вождём люди чувствуют до сих пор. Потому и голосуют за него, рисуют иконы и ставят памятники вопреки колоссальным препятствиям. Люди тоскуют по былому величию страны, по одержанным при Сталине победам, по уверенности, с которой народ смотрел в своё будущее, по справедливости, которая царила тогда в обществе. Кто-то назвал это народное состояние «поисками отца во времена безотцовщины». Точнее не скажешь!
Корр.: Сейчас, в связи с «юбилеем» опять подняли тему репрессий. Опять у наших антисталинистов капитаны командуют дивизиями, поскольку все, кто выше, поголовно истреблены. «…Покажите мне хоть одного такого капитана! — неоднократно взывал к своим оппонентам Владимир Сергеевич Бушин. Блестящий публицист, фронтовик и мой давний друг. Я решила поискать. Нашла подсказку. Якобы в Ленинградском военном округе накануне войны во главе дивизий были сплошь капитаны. Вот я и отправилась на Волховский фронт. Проштудировала мемуары Кирилла Афанасьевича Мерецкова. И, представьте, нашла одного замечательного капитана. История эта связана с трагическими событиями 1942 года, когда в окружение попала 2-я ударная армия.
На поиски Военного совета и штаба армии Мерецков отправил танковую роту с десантом и своего адъютанта капитана Михаила Григорьевича Бороду. А дальше рассказ продолжит сам командующий фронтом: «…Выбор пал на капитана Бороду не случайно. Я был уверен, что этот человек прорвётся сквозь все преграды. Когда началась Великая Отечественная война, краснознамёнец Михаил Григорьевич Борода, отличившийся ещё во время войны с Финляндией, являлся начальником 5-й погранзаставы возле Суоярви на финляндской границе. Финнам удалось… взять заставу в кольцо… 22 дня герои выдерживали осаду. А когда боеприпасы оказались на исходе, пограничники штыковой атакой прорвали кольцо окружения с неожиданной стороны — в направлении к Финляндии — и ушли от преследования в полном вооружении и неся с собой раненых».
И дальше Мерецков продолжает:
«…Михаил Григорьевич не раз отличался в бою. Так, весной 1942 года под Мясным Бором он получил от меня задание: помочь дивизии полковника Угорича отбить атаку противника, рвавшегося к Ленинградскому шоссе. Когда комдив был смертельно ранен, Борода временно принял на себя его функции и не дал дивизии отступить».
Д.Т. Язов: Да, такого капитана стоило поискать. А чтобы покончить с этой темой, скажу, что и во время войны и после мне не случалось встречать во главе дивизий капитанов. Командовали исключительно полковники и генералы. Кстати, я воевал по соседству с капитаном Бородой — на Волховском фронте.
Корр.: Почти все наши крупные военачальники — из крестьянских, часто многодетных семей: и Жуков, и Конев, и Черняховский, и Чуйков, и многие другие. У родителей Чуйкова, например, было 12 детей. Геббельс, рассматривая в 1945 году фотографии советских военачальников, признал: «…По лицам их видно, что вырезаны они из хорошего природного дерева… Приходишь к досадному убеждению, что командная верхушка Советского Союза сформирована из класса получше, чем наша собственная».
Как же это удалось — крестьянским детям превзойти немецких «сверхчеловеков»?
Д.Т. Язов: Вынужден повториться: и это во многом тоже благодаря заботам Иосифа Виссарионовича. Он большое внимание уделял подготовке военных кадров. В стране действовали десятки военных училищ, несколько академий, включая Академию Генерального штаба. На должность её начальника был назначен крупнейший военный специалист — Борис Михайлович Шапошников. Сталин его очень ценил и уважал. Для Иосифа Виссарионовича такой подход к делу был вполне типичным. «…Армия, — говорил он, — может быть сильной только тогда, когда пользуется исключительной заботой и любовью народа и правительства… Армию надо любить и лелеять». При Сталине к армии так и относились. Внимателен и заботлив был Верховный Главнокомандующий и к своим подчинённым. Как нельзя лучше это доказывает история с генералом Вольским.
Корр.: У некоторых авторов, пишущих о войне, я встречала мнение, что такого случая вообще не могло быть…
Д.Т. Язов: Случай, действительно, не ординарный. Но какие могут тут быть сомнения. Об этой истории довольно подробно рассказал Александр Михайлович Василевский. Он был тогда начальником Генштаба и представителем Ставки на Сталинградском фронте. Готовилось наше контрнаступление. Была определена дата: 19 ноября. И вдруг 17-го вечером Сталин вызывает Василевского в Москву и знакомит с письмом командира 4-го механизированного корпуса генерала Вольского. А надо сказать, что именно этот корпус должен был стать главной ударной силой фронта. Письмо примерно такого содержания: «…Дорогой товарищ Сталин! Считаю своим долгом сообщить Вам, что я не верю в успех предстоящего наступления. У нас недостаточно сил и средств для этого. Я убеждён, что мы не сумеем прорвать немецкую оборону и выполнить поставленную перед нами задачу. Что вся эта операция может закончиться катастрофой и вызовет неисчислимые последствия, принесёт нам потери, вредно отразится на всём положении страны…».
Корр.: Не могу удержаться от реплики: это какой же верой в своего Главнокомандующего надо было обладать, чтобы в столь неподходящий момент поделиться с ним своими сомнениями. Ведь реакция могла быть самой суровой.
Д.Т. Язов: На самом деле произошло вот что. Сталин поинтересовался, что за человек, написавший ему это тревожное письмо. Получив отличную характеристику, попросил соединить его с Вольским. Со слов Василевского, он сказал ему: «…Я думаю, что Вы неправильно оцениваете наши и свои возможности. Я уверен, что Вы справитесь с возложенными на Вас задачами и сделаете всё, чтобы ваш корпус выполнил намеченное и добился успеха… Готовы ли Вы сделать все от вас зависящее, чтобы выполнить поставленную перед Вами задачу?»
Услышав положительный ответ, Сталин спокойно закончил: «…Я верю в то, что вы выполните вашу задачу, товарищ Вольский. Желаю вам успеха».
Василевский вернулся в Сталинград. Операция развивалась успешно. Вольский действовал смело и решительно. Поставленную задачу выполнил. Вот как зафиксировал этот факт Василий Иванович Чуйков в своей книге «От Сталинграда до Берлина»:
«…23 ноября в 16 часов части 4-го танкового корпуса под командованием генерал-майора А.Г. Кравченко и 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта под командованием генерал-майора В.Т. Вольского соединились в районе хутора Советский. Кольцо окружения сомкнулось». Когда Василевский в очередной раз докладывал Сталину об обстановке, тот спросил, как действовал Вольский и его корпус. Услышав, что действовали они отлично, сказал: «…Вот что, товарищ Василевский, раз так, я прошу Вас найти там, на фронте, хоть что-нибудь пока, чтобы немедленно от моего имени наградить Вольского. Передайте ему мою благодарность и дайте понять, что другие награды… впереди».
У Василевского был трофейный немецкий «вальтер». К нему прикрепили дощечку с соответствующей надписью, и Александр Михайлович передал командиру корпуса слова Сталина и подарок. «…Мы стояли с Вольским, — вспоминал позже Василевский, — смотрели друг на друга, и с ним было такое потрясение, что этот человек в моём присутствии зарыдал, как ребёнок».
Вот, что значит вовремя поддержать человека, помочь ему обрести уверенность и сказать напоследок доброе слово. Таким он был, наш Верховный Главнокомандующий.
Корр.: Но на этом ведь история не закончилась…
Д.Т. Язов: Да. Было у неё героическое продолжение. Это случилось уже после того, как армия Паулюса была окружена. Но на выручку ей спешила специально созданная группа «Дон» под командованием Манштейна. Танкам немцев удалось прорвать нашу оборону. Сложилась опаснейшая ситуация. Могло пройти суток двое - и уже поздно было бы что-то предпринимать. Трёхсоттысячная армия Паулюса могла уйти из Сталинграда. Ставка решила выдвинуть навстречу Манштейну 2-ю гвардейскую армию Малиновского. Но её нужно было перебросить с другого фронта. К нужному сроку она не успевала. Положение спасли корпус Вольского и находившиеся поблизости части. Они задержали немцев до подхода гвардейцев Малиновского. Вот что писал по этому поводу командующий фронтом Ерёменко: «…Величайшая заслуга наших частей и соединений, вступивших в неравный бой с группой войск Гота — Манштейна, состоит в том, что они ценой неимоверных усилий и жертв выиграли восемь дней драгоценнейшего времени, необходимого для подхода резервов».
В те дни газета «Красная Звезда» писала об одном из полков корпуса Волького: «Подвиг, совершённый этим полком, перекрывает все представления о человеческой выносливости, выдержке и воинском мастерстве».
Корпус вскоре стал гвардейским. А что касается письма, с которого всё началось, то тут, видимо, сказались и страшное перенапряжение тех дней и чувство огромной ответственности, и опасение, что может не получиться. Такое на войне бывало, особенно с теми, кто не прошёл боевого крещения, не успел побывать в серьёзных боях.
Корр.: А как сложилась дальнейшая судьба Вольского?
Д.Т. Язов: Я потерял его из виду. Знаю, что после корпуса он командовал гвардейской танковой армией. В 1944-м ему было присвоено звание генерал-полковника. Наши пути не пересекались. Слышал, что он рано ушёл из жизни.
Наберётся немало случаев, когда Сталин выручал человека в трудную минуту, входил в его положение, поддерживал, оказывал доверие. Об одном из таких примеров рассказывает комиссар Генштаба Ф.Е. Боков. В январе 1943 года он знакомил Верховного Главнокомандующего с документами. Среди них оказалось предписание командующего Южным фронтом Ерёменко и члена Военного совета Хрущёва. Они требовали снять с должности командира 4-го гвардейского механизированного корпуса генерала Танасчишина. Он обвинялся в превышении власти. Приведу с небольшими сокращениями состоявшийся диалог.
— Это какой Танасчишин? — спросил И.В. Сталин. — В прошлом кавалерист?
— Да. Зовут его Трофим Иванович.
— Я его хорошо знаю. Боевой рубака… А как его корпус воюет?
— Очень хорошо. При Танасчишине стал гвардейским.
Уточнив, в чём конкретно обвиняют генерала, Сталин подытожил: «…личных мотивов у него не было. Болел за выполнение боевого задания, но переусердствовал…» И вынес решение: «Снимать не будем. Передайте Ерёменко и Хрущёву, что Сталин взял Танасчишина на поруки».
Ерёменко с Хрущёвым оставалось только повторить: на поруки, так на поруки.
Корр.: Дмитрий Тимофеевич, а я ведь встречала похожий случай в мемуарах Главного маршала авиации Александра Евгеньевича Голованова. Там фигурирует лётчик-истребитель, прибывший в Москву за боевой наградой — звездой Героя Советского Союза. Получил, отметил с друзьями и поздно ночью возвращался домой. Услышав женский крик, бросился на помощь. К незнакомой девушке приставал солидный мужчина. В случившейся разборке лётчик застрелил обидчика. Пострадавшим оказался ответственный работник какого-то наркомата. Доложили Сталину. Разобравшись в происшедшем, он спросил, что можно сделать по закону? Ему ответили: до суда героя можно взять на поруки. Сталин написал заявление в Президиум Верховного Совета с просьбой отдать боевого лётчика ему на поруки. Просьбу удовлетворили. Лётчик вернулся на фронт, геройски воевал и погиб в одном из воздушных боёв.
Рассказав об этой истории, Голованов, близко знавший Сталина, отмечает:
«…Строгий спрос по работе и одновременно забота о человеке были у него неразрывны. Они сочетались в нём так естественно, как две части одного целого и очень ценились всеми близко соприкасавшимися с ним людьми. После таких разговоров как-то забывались тяготы и невзгоды. Вы чувствовали, что с вами говорит не только вершитель судеб, но и просто человек».
Д.Т. Язов: Вы спрашивали, как нашим полководцам удалось превзойти немецких. Их воспитывала, поднимала на служебные высоты сама атмосфера, созданная в армии при Сталине. Главный маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев отмечал:
«…Сталин обладал завидным терпением, соглашался с разумными доводами. Но когда по обсуждаемому вопросу принималось решение, оно было окончательным».
В своей книге «Об артиллерии и немного о себе» Николай Дмитриевич описывает совместную работу с Верховным Главнокомандующим.
«…Работу в Ставке отличала простота, большая интеллигентность. Никаких показных речей, повышенного тона, все разговоры — вполголоса…Он не любил, чтобы перед ним вытягивались в струнку, не терпел строевых подходов и отходов».
Яковлев добавляет, что во многом благодаря Сталину, в руководстве страной с первого дня войны и до последнего было нерушимое единство. Слово Верховного Главнокомандующего было законом.
Корр.: Дмитрий Тимофеевич, заметили, что наши либералы запустили по новому кругу свою заезженную пластинку: войну мы выиграли вопреки Сталину? Жириновский просто в истерике заходится, пытаясь доказать недоказуемое.
Д.Т. Язов: Всё объяснимо. Приближаются выборы. В Думу хочется. А предъявить народу нечего. Вот и пускают в ход давно опровергнутые небылицы. Я недавно прочитал книгу Феликса Чуева о нашем выдающемся авиаконструкторе Сергее Владимировиче Ильюшине. Ему принадлежат вот эти слова:
«…У Сталина была хорошая черта: он не любил всякую сволочь и очень любил Россию Он был для честных. И воспитывал надёжных. Потому и побеждали».
Корр.: Слово русского гения Ильюшина против домыслов Жириновского. Неплохо выглядит. Мой отец во время войны летал на знаменитом ильюшинском штурмовике «Ил-2». О войне он рассказывать не любил, но в семье были книги про авиацию. В одной из них я нашла слова английского генерала: «…Россия выпотрошила немецкую армию. Ил-2 был одним из её наиболее важных хирургических инструментов».
Д.Т. Язов: А Вы знаете, что в судьбе этого прославленного самолёта, можно сказать, решающую роль сыграл Иосиф Виссарионович. Не знаю, что было причиной — может быть, недомыслие, косность, не исключена и зависть — но против самолёта ополчились все, от кого зависел его выпуск. Особенно упорствовали военные. Ильюшин не сдавался. Но на всякий случай приготовил чемоданчик с сухарями. До серьёзной опалы дело не дошло. Вмешался Сталин. Отправил за конструктором машину. Привёз к себе, сказав:
— Если не возражаете, товарищ Ильюшин, поживёте пока у меня. Здесь, надеюсь, Вам никто не будет мешать работать.
Конструктор прожил у вождя неделю. Позже он делился своими впечатлениями с сотрудниками: «…У Сталина никакой роскоши, но огромное количество книг. Все стены в книгах. Он читал по ночам по триста-пятьсот страниц… Мы вместе питались — щи, гречневая каша, никаких разносолов… Конечно, за эту неделю я измучился до предела. Выдержать темп работы Сталина непросто».
Но самое интересное было впереди. В один из дней вождь привозит Ильюшина на заседание Политбюро. Кроме соратников Сталина присутствуют авиационные специалисты. Выслушав разные мнения, Иосиф Виссарионович сказал: «…А теперь послушайте, что думаем по этому поводу мы с товарищем Ильюшиным…». В итоге ильюшинское КБ осталось в Москве, а Сергей Владимирович и его сотрудники получили возможность спокойно заниматься своим делом. Казалось бы, всё улажено.
Но Сталин не выпускает историю с самолётом из своего поля зрения. И вот через какое-то время директорам авиационных заводов Шенкману и Третьякову летит грозная сталинская телеграмма:
«…Вы подвели нашу страну и Красную Армию. Вы не изволили до сих пор выпускать самолёты Ил-2. Самолёты Ил-2 нужны нашей Красной Армии теперь как воздух, как хлеб. Шенкман даёт по одному Ил-2 в день, а Третьяков даёт Миг-3 по одной, по две штуки. Это насмешка над страной, над Красной Армией. Нам нужны Ил-2. Если 18-й завод думает отбрехнуться от страны, давая по одному Ил-2 в день, то жестоко ошибается и понесёт за это кару. Прошу Вас не выводить правительство из терпения и требую, чтобы выпускали побольше Илов. Предупреждаю последний раз».
Корр.: И кто-то ещё смеет утверждать, что войну мы выиграли вопреки Сталину.
Д.Т. Язов: Послушайте, что было дальше. «Отбрехнуться» не удалось. После сталинских указаний всё нашлось для производства необходимого количества самолётов. И на фронт ежедневно пошло по сорок Илов. А машина была, действительно, замечательной. О ней говорили: это русское чудо, звёздный час Ильюшина. В мире не было равного этому самолёту. А вот немецкая оценка:
«…Самолёт Ил-2 — свидетельство исключительного прогресса. Он является главным, основным противником для немецкой армии».
Для Сталина всегда на первом месте было дело. И, конечно, человек, от которого зависела судьба этого дела. Известен, например, такой случай. Верховный Главнокомандующий был недоволен работой начальника Главного штаба Военно-морского флота. Встал вопрос о замене. Рекомендовали адмирала Исакова, но были сомнения: утвердят ли его кандидатуру. У адмирала была ампутирована нога. Все сомнения развеял Сталин. Он сказал: «…Лучше работать с человеком без ноги, чем с человеком без головы».
Если вернуться к Александру Зиновьеву, то он называл Сталина не только «…величайшей личностью нынешнего столетия», «величайшим гением», но и «…самым подлинным и верным марксистом».
Но я бы хотел вернуться к разговору о сталинских военачальниках. Посмотрите, какую блестящую плеяду командующих вырастил Иосиф Виссарионович во время войны. Вот перед вами типичная судьба крестьянского парня, ставшего маршалом бронетанковых войск, дважды Героем Советского Союза. Всё, что связано со Сталиным, Михаил Ефимович Катуков отображает в своей… автобиографии.
Корр.: Почему в биографии? Он не отделяет свою личную жизнь от вождя? Разве не проще было написать мемуары
Д.Т. Язов: Он их и напишет. Позже. Но самое сокровенное — в автобиографии.
«…В сентябре месяце я впервые увиделся с товарищем Сталиным. Много я думал, как доложу ему… Но вышло совсем не так. В прихожую вышел сам товарищ Сталин, протянул мне руку и сказал:” Здравствуй, товарищ Катуков, заходи ко мне…”
В тот день был у меня двойной праздник. Я первый раз увидел товарища Сталина, говорил с ним, и в день 17 сентября мне исполнилось 42 года. — Я брал на себя, — продолжает Катуков, — серьёзную ответственность в тяжёлые годы войны и честно выполнил свой долг, закончив войну в Берлине. И самой высшей для меня наградой было сознание, что и присягу, и данное слово товарищу Сталину, я выполнил».
Под автобиографией дата: 1960-й год.
Позже в своей книге «Памятное» Екатерина Сергеевна так описала свои ощущения тех лет: «…Товарищ Сталин был для нас таким высоким идеалом коммуниста-большевика, что все мы, в том числе и я, отдали бы за него свои жизни, не задумываясь».
Побывавший в 1937 году в Москве известный немецкий писатель Лион Фейхтвангер, размышляя о Сталине, заметил:
«…Скоро начинаешь понимать, почему массы его не только уважают, но и любят. Он часть их самих…Сталин, как он предстаёт в беседе, не только великий государственный деятель, социалист, организатор, — он, прежде всего, — настоящий человек».
Корр.: А вот в человечности-то ему как раз и отказывают. Изображают патологическим злодеем, монстром и так далее — в соответствии с фантазией злопыхателей.
Д.Т. Язов: Я уже рассказывал, каким внимательным, терпеливым, заботливым он был руководителем. Приведу ещё один пример. Иван Степанович Конев рассказывает Константину Симонову о том, как он с группой других военачальников был на совещании у Сталина. Дело происходило уже после войны и встал вопрос об отпуске.
Вождь спрашивает: — «Как здоровье?
— Здоровье так себе, товарищ Сталин.
— В отпуск идёте?
— Да, иду.
— На сколько?
— На полтора месяца… Больше не положено, товарищ Сталин.
— Как так не положено?
И, обращаясь к Булганину, который был первым заместителем наркома, говорит:
— Дайте ему три месяца. И ему три месяца, и ему три месяца, и ему три месяца. Надо понимать, что люди вынесли на своих плечах. Какая была тяжесть, как устали… Надо три месяца, чтобы почувствовали, привели себя в порядок, отдохнули, полечились».
Вот и судите, каким он был человеком. Таким, как у Фейхтвангера и Конева. Или таким, как у Сванидзе и Жириновского.
Корр.: Дмитрий Тимофеевич, не прощу себе, если не спрошу Вас о Рокоссовском. Он был из тех, кто, как и Катуков, сохранил верность своему Главнокомандующему до конца. Хотя мог затаить обиду за то, что Сталин перебросил его с 1-го Белорусского, нацеленного на Берлин, на 2-й Белорусский фронт. Многие считают, что это было несправедливо, что русскому шовинисту Сталину нужен был в Берлине человек с русской фамилией.
Д.Т. Язов: Начну с того, что Сталин любил Рокоссовского за его деликатность, интеллигентность и, конечно, за огромный военный талант. А замена его Жуковым на 1-м Белорусском никакого отношения к национальности Константина Константиновича не имеет. Жуков был первым заместителем Верховного Главнокомандующего. Он знал людей, с которыми ему предстояло иметь дело. Как заместитель Сталина он правомочен был вести переговоры и в конце концов подписать акт о безоговорочной капитуляции Германии. Так что тут дело в простой субординации, если можно, так сказать.
Кстати, манера общения с людьми и Сталина, и Рокоссовского схожи. Те же доброжелательность, уравновешенность, спокойствие. Этим Рокоссовский отличался от многих своих коллег военной поры. Вот как сам Константин Константинович определяет свой стиль общения с подчинёнными:
«…У каждого руководителя своя манера, свой стиль работы с ближайшими сотрудниками. Стандарт в этом тонком деле не изобретёшь. Мы старались создать благоприятную рабочую атмосферу, исключающую отношения, построенные по правилу „как прикажете”, исключающую ощущение скованности, когда люди опасаются высказать суждение, отличное от суждения старшего».
Корр.: Наверное, нелегко ему пришлось с этим своим сводом правил, попав в подчинение к Жукову на Западном фронте?
Д.Т. Язов: Не забывайте, что это было под Москвой, в самые критические дни, когда всё висело на волоске. Может быть, в тот момент там и нужен был такой человек, как Жуков. Жёсткий, бескомпромиссный, не щадящий никого ради победы. Так было и в том случае, о котором я хочу рассказать. Рокоссовский тогда командовал 16-й армией. Оценив обстановку, он попросил разрешения отвести свои ослабленные в непрерывных боях дивизии за Истринское водохранилище, там подготовиться и дать врагу отпор. Иначе, считал он, противник опрокинет с трудом обороняющиеся войска и, как говорится, на их плечах форсирует водохранилище. Последовал незамедлительный ответ:
«…Приказываю стоять насмерть, не отходя ни на шаг».
Стараясь избежать катастрофы, командующий армией обратился напрямую к начальнику Генштаба. Тот, приняв во внимание сложившуюся ситуацию, разрешил отвод. Но всё решила грозная телеграмма Жукова: «…Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать!»
Видимо, узнав о стычке, Сталин позвонил Рокоссовскому. Тот приготовился получить ещё одну выволочку. Как и предполагал командарм, его войска вынуждены были отступить. Но вопреки ожиданиям в телефонной трубке услышал спокойный, доброжелательный голос Иосифа Виссарионовича:
«Прошу Вас продержаться ещё некоторое время, мы вам поможем».
На следующее утро в 16-ю армию поступили: полк «катюш», два полка противотанковой артиллерии, четыре роты солдат с противотанковыми ружьями, три батальона танков и две тысячи москвичей, чтобы пополнить поредевшие дивизии.
Я привёл этот случай, чтобы ещё раз показать, каким заботливым, внимательным и человечным был Верховный Главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин. Так, что Лион Фейхтвангер не ошибся в оценке нашего вождя.
В заключение хотел бы привести слова старейшего сталинского соратника Вячеслава Михайловича Молотова, разжалованного Иосифом Виссарионовичем, что не помешало ему сохранить верность вождю и объективность его оценки. «…Чем больше на него нападают, тем выше он поднимается… Более последовательного, более талантливого, более великого человека, чем Сталин, не было и нет».
Беседу вела Галина Кускова
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 38; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!