О первых последствиях прошлого 8 страница
Мы вышли вчетвером отдельно от нашей группы. Спустившись по туннелеобразному проходу, резкими ступенями уходящему вниз, мы попали в рощу, а из неё выбрались на пляж.
Уже почти стемнело. В лесу пели свои песни кузнечики, спрятавшиеся в зарослях кустарников и трав, а от моря шла тёплая, но до костей пробирающая волна воздуха. Как бы это ни было бы безбашенно, мы с парнями решили сделать небольшой кружок вокруг нашей скалы. Водичка была тёплой, и я, в компании Дакоты, Динго, Газа, Коди и Андрея, доплыл почти до нашего дома и обратно. Когда вышли на берег, солнце уже окончательно скрылось, и Луна взяла на себя ответственность освещать землю. Мир вокруг изменился. Он был наполнен немного неясными контурами и серым, блестящим и таким манящим лунным светом, и лишь с нашей скалы во все стороны расходились лучи, будто бы это был маяк для заблудившихся путников. Когда все мы выбрались из воды, то снова отправились на обогрев в наше укромное место, где мерцал огонёк одинокой лампочки. Немного остыв, мы расселись по своим местам и продолжили беседу уже с новыми силами:
- Значит так, - начала Алу. – Как многим из вас известно, у нас есть полный список участников экспедиции за вакциной. Понятное дело, что благодаря известным нам фактам мы можем назвать его «Списком подозреваемых». У папы, как мы понимаем, посторонних врагов быть не должно. Во всяком случае, пока начнём рассматривать имеющийся список, а потом уже будем строить догадки. Давайте будем разбирать каждого по отдельности и, глядишь, придём хоть к какому-то выводу.
|
|
|
Алу развернула перед собой небольшой лист бумаги и произнесла первое имя. Началось обсуждение.
- Не, я таких не знаю, - произнесла Саба.
- Стоп, Коди, это не тот ли парень, который… - начал Дакота.
- Да, я знаю его, - сказал Динго. Все немного притихли. – Этот мужчина живёт у «крайнего» кафе. Он там работает - повар. Мне приходилось не раз общаться с ним, когда в кафе было пусто. Разговорчивый и открытый человек, весёлый такой. Я его, конечно, толком не знаю, но вряд ли он такая шишка, которая желает мести и способна на это. Да и вообще, мы ведь, как я понимаю, не знаем, кто отделился от отряда, а кто остался? На один глаз мы слепы, однако.
-Согласна, - с сожалением произнесла Алу. Ей было явно неприятно это услышать. – И всё же, как думаете, оставить этого человека в списке, или нет?
Решение было не единоличным, и мы решили оставить повара в списке без особого внимания. Подобным образом и протекала сея процедура. Она была утомительной для нас всех, но, честно говоря, очень интересной. Теперь, как мне кажется, не только я, но и все окружающие меня друзья почувствовали настоящую силу нашего коллектива. Все мы собрались здесь не случайно, и теперь уже не было обратного пути.
|
|
|
К сожалению, таких личностей вроде этого повара у нас нашлось достаточно много, но всё-таки теперь мы общими силами смогли отбросить некоторые имена. Хоть кто-то из нас знал об этих людях что-то такое, что доказывало непричастность их к этой банде. Но были и лица, о которых мы ничего не знали, о которых ничего не упоминалось в документах, собранных в архиве. Ещё раньше Алу успела пересмотреть наши с Кионой фотографии на их наличие. Возможно, некоторые из этих людей просто переехали из Нома, а может быть отделились от группы, притом не случайно. Это только предстояло выяснить.
Всё-таки, мы отобрали несколько личностей, которые наиболее попадали под наши подозрения. Их имена были таковы: Стивен, Ниджу, Иван и Пётр (предположительно мои соотечественники), Кевин, Стил и Эндрю. Они нам ни о чём не говорили. Также Алу с Андреем замолвили о каком-то Джонатане, но толком не вынесли этого на публику.
Мы все были замучены долгим процессом отбора и споров, и, в конце концов, окончили это всё часам к двум ночи. Все были уставшие и голодные, и принесенный Газом и Андреем ужин был как раз кстати. Эмоции переполняли народ, мы громко говорили, спорили, смеялись. Потом Дакота, начав о чём-то активно спорить с Кионой, что-то ляпнул невпопад, и она расплакалась. Дасти сразу же вывела её в «коридор» пещеры, и никто даже не успел подойти к ним. Все посмотрели на Дакоту, а он сделал серьёзный вид, чтобы не выглядеть виновным. Сам по себе Дакота – не злой, но немного эгоистичный, да и язык у него острый. Больно жалит тех, кто не привык к подобному. Дакота был слишком уверен в себе, но эта уверенность, впрочем, пока ещё не довела его до беды. Что бы ни говорили про него, Дакота – добряк. Он не полезет в драку, не начнёт разбрасываться оскорблениями. Иногда его подводит настроение (плохое или же слишком хорошее), и тогда наш друг менее сдержан и терпелив. Что же касается Кионы, то она очень чувствительная натура. Иногда смотришь на неё, как на хрупкий цветок перед надвигающейся бурей. Милое лицо, наполненное искренностью и добротой, в котором проглядываются черты её матери. И вот надвигается буря и цветок понимает, что ему настанет конец, и тебе становиться жалко его. Такой вид принимала она, когда была задумчива или грустна. Но иногда, когда Киона улыбалась, она несла какой-то тёплый образ из детства. Да, она сохранила ту самую детскую улыбку дочки Балто. И эта улыбка согревала сердце до дрожи, ибо весь мир становился чуть-чуть холоднее вокруг по сравнению с тем теплом, что создавала Киона своей заботой о каждом из нас.
|
|
|
|
|
|
Обидно, когда брат с сестрой ссорятся, но с этим ничего не поделаешь. Прошло несколько минут, и Киона с Дасти аккуратно подсели к столу. Мы все ещё немного посидели, и вот уже пришло время расходиться. На столе остался беспорядок, но мы с ребятами решили заночевать в пещере, как в прошлый раз. Мы собрались и все вместе вышли из пещеры, чтобы отправиться в Ном. Он не был особо красивым сейчас, ведь большинство огней маленького городка уже погасло. Вот часов в одиннадцать-двенадцать вечера Ном зажигается множеством светильников и фонарей. Особенно красивым виден из нашей пещеры порт города, над которым горят вывески гостиницы и магазинчиков, светится «крайнее» кафе и круглосуточная лодочная станция. Пускай путник на катере и редок здесь, но всё же иногда он остановиться на ночлег или просто захочет отдохнуть, зайдёт в небольшой «салун» недалеко от причала и пропустит стаканчик-другой канадского Black Velvet с барменом напару. Здесь же можно и перекусить в гостиничной столовой или крайнем кафе, если оно ещё открыто, выпить чая-кофе, чтобы освежить голову и отправиться в дальнейший путь.
И вот, мы спустились в рощу, и отправились в сторону города. Все дочки Балто ушли домой, потом, когда мы вышли на главную улицу, нас покинул Дакота.
- Ребята, мне нужно в клубе немного подработать ди-джеем. Настоящий заболел, я уже договорился, подвести не могу, не в первый раз уже. Буду поздно, а может, и рано, в смысле утром, - усмехнулся он. – Ну, всё, до скорого!
- Давай, до встречи! – попрощались мы с другом и отправились дальше. Андрей, как оказалось, жил на главной улице, в маленьком помещении, окна которого выходили прямо на тротуар, о чём мы узнали, когда в них загорелся светлый огонёк. Друг наш явно не мог уже стоять на ногах, ибо привык вставать и ложиться рано. Газ тоже покинул нас, растворившись в одном из переулков. Темнота поглотила его, а мы остались под светом фонарей и продолжили свой путь вчетвером. Я с Динго долго разговаривал, пока Дасти и Коди болтали о чём-то своём.
Приятно было идти тёплым летним вечером в хорошей компании по широкой пустой улице, по дороге, которая ещё не кончается, да и, надеюсь, кончится не скоро. Всему есть конец, но дорога та не закончится так просто, не окончится никогда, пока существует тот, кто знает, куда она ведёт. Она может только поворачивать, но путь останется тем же. Вперёд, только вперёд! И уж не знаю, останется ли моя история в чьей-то памяти, тронет ли она чью-то душу, но если это и произойдёт, то дорога моя станет намного длиннее. Мы живём, пока нас помнят, и каждое воспоминание о нас хранит нашу частичку в другом. Этот маленький кристаллик в чужой душе и есть мы, такие, какими нас запомнили. Как автору, мне хочется понимания и исповеди, но так, как родной язык, мне никто в этом деле не поможет. Без него мы не можем исповедоваться перед родными, в церкви, а тем более на бумаге. Но как бы не был совершенен наш язык, многие чувства нам очень сложно выразить словами. Их нужно ощущать. Вот к примеру любовь? Есть лишь одно слово, которое означает действие и свойство не моральное, не физическое, может даже не душевное. Это что-то всевышнее! Так и я многого не могу выразить. Чувства переполняют меня, и я иду дальше по тёмной улице Нома, вдыхаю морской солёный воздух и слушаю шум волны и колыхание неспокойных лесных верхушек. Как прекрасно ощущать мне всё это! Даже когда ты не здесь, когда ты за много миль от родного дома или любимого места, ты всё равно чувствуешь его, чувствуешь, что частичка тебя тоже осталась там, и место чувствует тебя и радуется твоему возвращению. Если захочешь, то частичка места, где тебе приятно, раскроется в твоём разуме в необыкновенную панораму, и даст тебе вспомнить, почувствовать и полюбить его ещё раз. Такие мгновения бесценны, прямо как настоящая любовь. Почему? Потому что это и есть любовь!
И вот, мы уже подошли к переулку, ведущему к дому Дасти, как вдруг Коди сказал:
- Ребята, мне надо отойти на минутку, Динго, пошли со мной?
- Зачем? – поинтересовался Динго у брата.
- ***, я тебе наберу, когда освобожусь, без меня не уходи тогда, хорошо?
- Хорошо, - подтвердил я.
- Куда мы? – не переставал Динго.
- Пошли уже! – потянул Коди за собой брата, посмеиваясь над ним. – Пока Дасти!
- Пока, ребята! – улыбнулась она.
- Эээ… Да, давай, до скорого! – сказал напоследок недоумевающий Динго, переставший сопротивляться Коди.
Когда мы с Дасти перешли на другую улицу, подруга заговорила:
- Я специально попросила Коди, чтобы мы с тобой смогли побеседовать тет-а-тет. Пошли, зайдёшь ко мне.
Мы поднялись к ней в комнату и Дасти зажгла лампу.
- Присаживайся, - попросила она меня. Я приземлился на диван, и стал наблюдать за подругой, которая в тусклом свете лампы рылась в ящиках стола.
- Мой отец, как и твой дядя, участвовал в спасательной операции. Он хороший врач, и во время доставки вакцины от дифтерии он обязан был следить за её сохранностью и за здоровьем команды. Сам знаешь, что вернуться было тяжело, и поэтому каждый должен был работать в команде. Вот у моего отца и сохранились фотографии его команды… где ж они… Ах, вот! – Дасти достала пару снимков и задвинула ящик. – Тут фотография перед выходом из Нома, а эта, - протянула мне снимок подруга. – Уже сделана после возвращения в город. Видишь, каких лиц тут не хватает?
- Слушай, да это замечательно! – воскликнул я. – Почему же ты раньше их не показала?
- Сегодня только нашла в папиных фотоальбомах.
- А на собрании?
- Просто… так получилось, - смутилась Дасти. Видимо, на то у неё была какая-то необычная причина.
- Остаётся только узнать, кто здесь изображён.
- Да уж, проблема весомая, но лучше что-то, чем ничего.
- Что есть - то есть, - пожал я плечами. – Спасибо тебе!
В комнате повисло секундное молчание. Мы с подругой стояли напротив, я держал фотографии за один край, она за другой, и вдруг она поцеловала меня в щёку, смущённо опустила взгляд, но быстро собралась, улыбнулась, и сказала:
- Ну всё, удачи, спокойной ночи!
- И тебе! - Улыбнулся я в ответ и решительно поцеловал её на ночь. Мы рассмеялись. Это выглядело так нелепо, и мы оба осознавали это. Но от смеха напряжение в комнате не понизилось. Вдруг позвонил мобильный телефон. Это был Коди.
- Ладно, иди уже давай! – легко ударила меня в плечо Дасти и выпустила из руки край фотографий.
- Агась, спокойной ночи! - Сказал я, уже закрывая за собой дверь и махнув рукой.
Я был сильно смущён. Щёки мои горели, и мне хотелось поскорее выйти на свежий воздух. Нужно было отвлечься, но эмоции переполняли меня. Да уж, слишком многое преподнёс мне сегодняшний день! Но последнее событие было совершенно из ряда вон выходящим. И почему Дасти это сделала?
Я выскочил на улицу, и только тогда смог взять себя в руки. Пока я искал глазами Коди, я думал. Теперь мы стоим в большом тупике. Я лично не знал, где черпать информацию, казалось бы, вот она – финишная прямая, но нет! Нужно было придумать что-то новое. Ну ничего, дошли до такой планки, поднимемся и выше.
- О, вот ты где! Ну сколько можно ждать! – произнёс Коди. Они с Динго вышли из переулка. – Ну, что там?
- Вот, - протянул я фотографии. Этого было достаточно, чтобы занять их умы интересом и мыслями на дорогу. Ребята притормозили под фонарём и начали разглядывать фото.
- О, а вот папа! – произнёс Динго.
Я обернулся. Дасти сидела у себя на подоконнике и смотрела на звёзды через открытое окно, в которое полностью помещалась и она сама. Она опустила взгляд, улыбнулась мне и махнула рукой. Я махнул ей в ответ, развернулся, чтобы ребята ничего не видели, и мы с ними отправились обратно по улице.
- Я понял, что это за фото. Но всё-таки, может, объяснишь нам поподробней? – попросил Коди.
- Объясню, только чуть-чуть позже, а сейчас пойдём спать, парни.
Глава 9
Значит – Война!
1.
| В |
пещере было прохладно, но сквозняка, который возникал иногда, особенно когда кто-нибудь не закрывал плотно двери, не было. Солнечный день был не таким тёплым, но, тем не менее, было весьма приятно на душе. Птицы пели свою утреннюю песенку, а мы с Газом уже прогуливались по набережной, ступая по твёрдой гальке. Да уж, от всей этой истории мысли путались в моей голове. Но всё-таки, как мне, так и моему другу очень хотелось узнать, что же будет дальше. С каждым днём накапливается всё больше суетных проблем, от которых порой не только нам, но и читателю хочется отдохнуть. И что бы там ни было дальше - время возьмёт своё. С каждым наступающим днём раскрытие тайны всё ближе и ближе. Нам на тот момент было проще понимать суть дела, но донести это читателю – крайне сложно. И всё же, нет ничего невозможного! Моих сил пока ещё предостаточно, так что держись, читатель, пора продолжить путь вперёд!
Теперь, когда мы с ребятами знаем, кто может быть причастен к нападению на нас, процесс немного остановится. По крайней мере, почти все так полагали. Уверен, что каждый из нас за эту ночь успел сделать и свои личные выводы, и теперь он хочет спросить: «Что делать дальше?». Да уж, на Алу скоро посыплется град вопросов, на которые, пожалуй, она не всегда сможет ответить. Ну, ничего, не то это положение, из которого сложно выкарабкаться, прорвёмся! Чего стоило только забраться в администрацию, перекопать все архивы и там и на почте. У нашей команды уже есть опыт работы с подобными вещами. Правда, теперь перед нами немного другая задача – найти эту самую работу. Впрочем, время идёт, и рано или поздно работа сама найдёт нас. А пока мы с Газом продолжали свой путь, и уже обошли нашу скалу и шли по пляжу. Мы разговаривали, а из моего телефона, наперекор всей современной музыке, лилась прекрасная джазовая композиция начала двадцатого века. Этот обаятельный женский голос с хрипотцой был прекрасен, и меня всегда удивляло - как эти чувства, что он несёт, могут передаваться нам спустя сотню лет!? Столько времени прошло, а эмоции остаются прежними: волнительными, тревожащими душу, заставляющими и плакать, и смеяться, и бежать, куда глаза глядят. Да уж, голос Billie Holiday навсегда останется в моей памяти, в этом уж я точно уверен.
Когда мы с Газом дошли до нашего с Алу камня, я попросил остановиться под предлогом отлучиться. После этого я зашёл за камень и вырыл из-под песка коробочек. Я просто положил его в карман, так как собирался сегодня сделать небольшую шкатулку под наши с Алу записки. Я, как ни в чём не бывало, вышел из-за камня, и мы пошли дальше.
Путь наш оказался не близок, так далеко я ещё ни разу не заходил. Мы отошли от океана и начали углубляться в лес по широкой заросшей колее. На неё с обеих сторон свисали высокие травы и кустарники, отчего создавалось ощущение полного запустения. Природа вступила в свои права, и теперь она ещё долго будет заметать следы человека. Да уж, интересные чувства возникают у тебя, когда идёшь по такой дороге! Но, конечно, здесь я просто радовался окружающему со всех сторон прекрасному лесу, а вот у себя, на Родине… Совсем по-другому выглядят зарастающие дороги, заброшенные деревни, пахотные поля, которые поросли уже березняком… И знаете, от всего этого у меня иногда создаётся чувство тоски и боли, быть может, некоторой обиды на людей. Меня это даже пугает. Неужели мы столь бесчувственно можем забыть всё то, что было у нашего Народа, у истока, с которого мы начинали? Неужели не жаль оставить родную хату, где ты рос и вставал на ноги? Просто так бросить отчий дом и затеряться в толпе, которая переделает тебя в робота без традиций и верований, без нравственности и ценностей? Неужели люди забыли, что раньше каждое село, каждая деревенька славилась своими традициями и легендами, мастерами и знахарями? Неужели ничего этого уже не осталось? Каждое поле, каждый колосок был собран с любовью, каждое место было для кого-то своим, любимым, каждый лесок был кормильцем и лекарем, лекарем наших душ! Может, просто мы забываем, кто дал нам жизнь? Так и есть! Природа возвращает себе украденное, но своевременно, без насилия и спешки. У неё всё рассчитано не зависимо от нас. С этим ничего не поделаешь. Она возвращает своё, пока есть возможность, хватается за свои последние надежды, а мы противостоим этому назло, когда это ненужно, и способствуем, когда уже не важно. Нет, мы уже не в силах жить как раньше! Мы уже давно не симбиотики, мы – паразиты. Мы те, кого уже не сдержать, те, кому всегда будет мало. Да, мы оставили отчий дом, заселив мегаполисы, да, мы оставили отчий дом, чтобы его забрала Природа, но вместе с тем мы оставили свою душу гнить вместе с ним. Мы разучились жить там, рядом с Природой, и просто ушли, потеряв связь с поколениями и всем существом нашей жизни. Мы променяли свои чувства на деньги и комфорт. Мы потеряли совесть. Мы разучились чувствовать Природу, разучились говорить с ней, понимать, что ей надо! Зато мы научились брать у Природы, но забыли, как отдавать ей долги. Неужели у нас есть, что предложить ей взамен? Нет! Ничего! Нам нечего ей предложить! Теперь мы управляем кораблём, прошлый капитан свергнут, и мы будем двигаться куда угодно, даже на рифы, лишь бы не по старому курсу. Вы скажете, что мы обречены? Не знаю, возможно. Но у каждого из нас ещё есть выбор на что себя обрекать. Этот выбор есть всегда, и решение будет зависеть только от Вас. Корабль ещё на плаву, и курс его ещё неуверенный. Именно сейчас можно не только спустить шлюпку и отправиться в другом направлении, но и изменить курс целого корабля. Главное знать, какой ценой будет совершён поворот. Бунт на корабле – дело страшное, но всем разбиться о рифы – ещё страшнее. Поэтому нужно помнить, что сменить капитана – не главное, главное – помочь ему выбрать правильный курс. Наверное, именно это я и пытаюсь сделать в этом суровом плавании по морю под названием жизнь.
Когда деревья вокруг начали редеть, а музыка в кармане уже давным-давно была выключена я обнаружил прекрасное место! Газ, конечно же, знал о нём, но для меня это было открытием. Слышался непонятный шум, мы начинали подниматься в гору. Вокруг стояли огромные сосны, и стволы их застыли, казалось, навек в этом мшистом покрывале холма. Оно словно ярко-зелёный болотистый студень засосало деревья, поднимаясь всё выше и выше по могучим стволам. Шум усилился, дорога выпрямилась и перед нами раскинулся старый мост через обрыв, до которого оставалось ещё метров сорок. Наверное, когда-то по мосту спокойно проезжали автомобили, а сейчас он немного накренился вправо и местами в нём зияли большие прогнившие дыры. Наконец, я подошёл к краю обрыва. Метрах в десяти ниже меня бурным потоком текла река. Она, видимо, спускалась с высоких гор, расположенных далеко отсюда. Река была не слишком широкой, но большое количество порогов заставляло воду в ней шумно биться о камни, расплёскиваться во все стороны, ударяясь о скалистые берега. Из-за всего этого вода поднималась высоко вверх, и даже на меня немного брызгало холодными каплями. И тут я повернул голову вправо. Как это было прекрасно! Река тянулась вверх, слегка извиваясь, но не отклоняясь от курса, а в полукилометре от моста находился огромный водопад! Конечно, в высоту он был не многим больше полусотни метров, но для меня, не видевшего ничего подобного, он казался гигантом. Через реку, в том числе и над водопадом, перевалилось несколько старых деревьев. Сосны и ели со всех сторон окружали берега и нависали своей пушистой хвоей над водой словно огромные великаны, сторожившие покой этого местечка. Вода, висящая высоко в воздухе, блестела в солнечных лучах, отчего над обрывом висела бледная, но широкая радуга. Красота неописуемая! Даже грубая и мрачная синяя хвоя, поросшие мхом мёртвые деревья над рекой, мост и каменные обрывы создавали замечательную картину. Да уж, если бы я был совершенным художником и смог бы нарисовать то, что видел тогда… А пока я пытаюсь рисовать для каждого свой мир, чтобы Вы видели всё так, как именно Вам хочется видеть. Может, это даже и лучше, но ответить на сей вопрос, думаю, никто не в силе. Всё по-своему хорошо.
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 103; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!