Забавная история в двух частях 11 страница
Люда взяла письмо, читает.
Люда. «Дорогая Надя! Извините, что я вмешиваюсь, но Василий очень робкий и деликатный человек, поэтому ему трудно решиться. На берегах этого удивительного моря мы с Василием обрели друг друга. Это случилось внезапно, как наваждение».
Надя. Че‑че?
Люда. «Мы с Василием обрели друг друга. Это случилось внезапно, как наваждение. Мы и до сих пор несколько растерянны, но пути Господни неисповедимы, и кто знает, на какие испытания он нас еще пошлет. Безусловно, жить теперь мы друг без друга не сможем…»
Надя. Ниче не пойму. Кто пишет‑то?
Люда. Я откуда знаю. Женщина.
Надя. А. Ну‑ну…
Люда. «Безусловно, жить теперь мы друг без друга не сможем, но не пугайтесь, я не против его общения с детьми. То, что дорого любимому мне человеку, то должно быть дорого и мне. Они, наверное, очень славные – ваши Леша, Оля, Люда. Не сердитесь и не гневайтесь на меня за Василия. Слишком много страданий и горя выпало на его да и на мою долю, чтобы люди могли осудить нас за этот лучик счастья на темном небосклоне жизни. Простите нас… С уважением…»
Надя забрала у Люды письмо.
Надя. Вот. (Продолжает читать.) «С уважением, Раиса… Раиса…»
Люда. Раиса.
Надя. Раиса. Захаровна. Пс… пс… Ой! «Спасибо вам за Васю». (Люде.) А «пс» – это че?
Люда. Пост скриптум… Послесловие. Спасибо тебе за Васю.
Надя. Кому?
Люда. «Спасибо вам за Васю»… Тебе… тебе спасибо за Васю.
Надя. А‑а.
|
|
|
Люда. Смотри, опять его почерк. (Берет у матери письмо, читает.) «Надя, ты сюда не пиши. Мы четвертого вылетаем».
Надя. А сегодня какое?
Люда. Одиннадцатое.
Надя. Прилетели уже, наверное?
Люда (продолжает чтение). «Я бы сам не сказал, письмом как‑то лучше. Раиса Захаровна женщина хорошая. Она даже подарки помогала искать. До свидания. Василий».
Конец первой части
Часть вторая
Картина шестая
Время и место то же, что и в конце первой части.
Надя. Ой, горе мне! Ох, како горе‑то! Он че же, Лешка?! Да как ему не совестно, поросенку?! Кобель… Тридцать лет с им проишачила, а он… От ить какой кобель батя ваш…
Люда. Ну и чего реветь?
Надя. Ой, че делать, не знаю. Горе‑то како! Ой‑ее‑ее‑ей! Лешка, поросятам дал?
Ленька. Дал.
Надя. Счас я его голубям все бошки начисто поотрубаю. Людка, где топор? Начисто, кобелюга чертов…
Ленька. Голуби‑то тут при чем?
Надя. А над мамкой издеваться можно? Вас вырастили… Думаешь, легко было?
Ленька. Встречу – убью. Голуби ни при чем.
Пауза.
Надя. Как убьешь?
Ленька. Почем я знаю. Как‑нибудь.
Люда. О дурак!
Надя (сквозь слезы). Да ты че? За шкирку потрясти, и хватит. Слышь?
Ленька молчит.
Лешка, я тебе говорю: не вздумай давай. Слышь?
|
|
|
Ленька подошел к двери.
Куда ты? Ну‑ка сядь. Сядь, я тебе говорю.
Ленька. Дай на двор схожу.
Надя. Ага, на двор… Я с тобой.
Ленька. В уборную, что ли?
Надя (суетясь). Я покараулю.
Ленька. Ты че, сдурела?
Надя. Вдруг удумаешь. Потом в тюрьму посадят – и не выровняешься. Ему че: подженился себе и знать ниче не знает. Может, ишо вернется.
Входит Раиса Захаровна. Она взволнована, но приветлива.
Раиса Захаровна. Здравствуйте.
Люда. Здравствуйте.
Надя. Здрасьте.
Раиса Захаровна. Вы Надя?
Надя. Ой, я‑а.
Раиса Захаровна. Я к вам.
Надя. Откуда вы?
Раиса Захаровна. Вообще‑то я с работы…
Надя. Не с лесного? Я вроде вас знаю?
Раиса Захаровна. Из управления.
Надя. Проходите, проходите, пожалуйста. Ленька, дай стул… У нас тут тако горе, тако горе…
Ленька. Мать, кончай. (Подает стул.)
Надя. Садитесь, пожалуйста. А вы кем в управлении?
Раиса Захаровна. Я работаю в отделе кадров.
Надя. Вот че ж вы так плохо за кадрами смотрите? Бегают куда хотят, а вам и дела нет.
Люда фыркнула.
Ой, простите.
Раиса Захаровна. Вообще‑то у нас текучки нет.
Надя. Зато у нас вот какая страшная текучка. Кто бы раньше сказал, что так будет… И не поверила бы. Вы его пропесочьте там как следует, сымите стружку с его, дурачка такого.
|
|
|
Люда. Мама! Может, совсем не по этому вопросу и пришли.
Раиса Захаровна. Именно по этому вопросу.
Люда. Делать, что ли, больше нечего?
Люда вышла из комнаты. Ленька тоже направился к выходу.
Надя. Леньк, ты куда?
Ленька (огрызнувшись). Поросятам дам. (Вышел.)
Надя (кричит вслед). Не вздумай! Слышь?! (Раисе Захаровне.) Убью, говорит, и все.
Раиса Захаровна. Кого?
Надя. Отца. Спокойный‑спокойный, а как втемяшит себе че‑нибудь в голову, а ты бойся.
Раиса Захаровна. Я не думаю, что это выход из положения.
Надя. Да разве ж можно так думать. (Заплакала.) Отец все‑таки. Вы уж сделайте там как‑нибудь… Говорили мне, чем они на курортах занимаются, говорили. Не послушала, дура, вот и получила. А честно сказать, душа болела. Они че ж так дуреют‑то на этих курортах? Почему не смотрят‑то за ними там?
Раиса Захаровна. Надя, мы обе – женщины, и я хочу, чтобы мы поняли друг друга.
Надя. Да‑да.
Раиса Захаровна. Вы успокойтесь. Все это не так страшно.
Надя (вздохнув). Да как же не страшно? Страшно.
Раиса Захаровна. Я прошу вас, успокойтесь.
Надя кивнула.
(Выждав.) Вы любите его?
Надя. Че?
Раиса Захаровна. Любите вы этого человека?
Надя. Да вот какой это человек? Был бы человек, разве б поступил так? Ой! А вдруг она заразная какая‑нибудь? А че? Она же не скажет. Он мужик симпатичный… Ну и что ж, что дурной. Она‑то, поди, не на ум его позарилась. Взяла да и обманула.
|
|
|
Раиса Захаровна (вспыхнув). Зачем вы так говорите? Вы же ее не знаете.
Надя. Добрая женщина такое бы не учинила. Потаскуха какая‑нибудь, а его облапошить‑то – дважды два.
Раиса Захаровна. Почему вы решили, что его кто‑то обманывает, а не он сам?
Надя. Ой, что вы! Вы ж его не знаете! Он схитрить‑то… вот на столечко не может. Чуть что нашкодит – я уж вижу. Ну. В глаза заглядывает, все, че ни попросишь, как ракета исполняет да тихий сделается. Ну прямо… Вот я даже не знаю какой тихий. Так‑то он хороший. (Заплакала.) Ну че вы говорите? Новых голубей купил. Так я еще утром все поняла. По нему поняла. Сунулась в шкаф, а двадцати пяти рублей нет. Все поняла, на месте.
Раиса Захаровна. Не знаю, не знаю… Какие‑то голуби. Разве можно равнять?
Надя. А вот увидите, все‑о ей отольется. Бог не Тимошка – видит немножко… Еще сто раз закается, змея подколодная, как мужиков от семей отрывать.
Раиса Захаровна. Вы так говорите, будто у нее их…
Надя. А че? Он, поди, не первый у нее.
Раиса Захаровна. Откуда вы знаете?
Надя. Ну не шешнадцать же ей?
Раиса Захаровна. Не шестнадцать, но так огульно наговаривать на человека… Разве можно, Надя? А вдруг у него любовь?
Надя. Кака любовь?
Раиса Захаровна. Вот о чем вы сначала должны были подумать.
Надя. Не воевали ж мы с ним тридцать лет… Вроде хорошо было.
Раиса Захаровна. А привычка?
Надя. Как?
Раиса Захаровна. Элементарно – привычка. Поэтому я и спросила: любите ли вы этого человека?
Надя (помолчав). Вы вот слова какие‑то говорите… Какая тут любовь, когда вон воздуху не хватает, надышаться не могу. (Положив руку на грудь.) И жгет, и жгет, будто жар из печи сглотнула.
Обе плачут.
Раиса Захаровна. Конечно, конечно, он человек не простой. Но у него хорошее сердце и душа… Душа, разумеется, важнее. Не держите на Василия зла. Если вы его любите – вы не причините ему боли. Я понимаю, что трудно такое сразу принять сердцем, но мы люди, и у нас есть разум.
Плачут.
Что? Что вы? (Пауза.) Что вы так смотрите?
Надя (медленно). Дак ты ли, че ли?
Раиса Захаровна. Да, Надежда. Как ваше отчество?
Надя. А я сижу, душу перед ей выворачиваю. Людка! Люд, слышь?!
Вошла Люда.
Раиса Захаровна. Надя, не теряйте головы.
Надя. Ты гляди, че делается?
Раиса Захаровна. Вы намерены скандалить? Я пришла к вам как к взрослой, умной женщине…
Надя. Ах ты… Ах ты… (Негромко.) Сучка крашеная…
Раиса Захаровна (очень напугана, но пытается держаться спокойно, даже иронично). Что поделаешь. (Встала.) Нет в мире совершенства.
Надя налетает на Раису Захаровну.
Надя. На вот тебе совершенство! Тебе это надо? На! Получай!
Раиса Захаровна. Как вы смеете?! (Люде.) Девушка, уймите вашу мать!
На шум и визг выбежал Ленька. Раиса Захаровна, вырвавшись, пулей вылетела из дому.
Надя. Люда! Леня! Че ж это?! Че это такое? (Пауза.) Ой, устала. (Встала, медленно пошла из комнаты. Обернулась.) Если узнаю, кто из вас с отцом видится, – прокляну. (Уходит.)
Картина седьмая
Квартира Раисы Захаровны. Вася сидит на стуле у дверей, курит. Пепельница на колене Васи полна окурков. Входит Раиса Захаровна.
Раиса Захаровна. Добрый день.
Вася. Че?
Раиса Захаровна. Боже мой… (Уходит в ванную. Слышен плеск воды.)
Вася. Ешкин кот…
Раиса Захаровна вышла из ванной.
Раиса Захаровна. Дорогой, вы слишком много курите. Если вы не бережете себя, поберегли бы потолок.
Вася. А че ему сделается?
Раиса Захаровна. Не че, а что… Из белого он превратился уже в черный.
Вася погасил папиросу, вышел и вернулся с пустой пепельницей.
(Заплакав.) Прости, милый. Мне сделали сегодня больно… Никто никогда не причинял мне такой боли. (Помолчав.) Дасена…
Вася. А?..
Раиса Захаровна. Поставь, пожалуйста, Дасена.
Вася ставит пластинку.
Как грустно… Сядь рядом, любимый.
Вася. Рай…
Раиса Захаровна. Сядь, пожалуйста. Дай мне руку, и помолчим. Вот так. Почему люди такие жестокие?
Вася. Кто?
Раиса Захаровна. Нет, почему?
Вася. Люди разные, Рай.
Раиса Захаровна. Что я ей сделала плохого? Что?
Вася. Рай, я сказать хотел…
Раиса Захаровна. Я теперь понимаю тебя… Она слишком грубый, жестокий человек.
Вася. Кто?
Раиса Захаровна. Твоя бывшая жена. И дети твои совсем не такие, какими я их себе представляла. (Скорбно.) Барьер непреодолим.
Вася. Ты что, у Нади была?
Раиса Захаровна. Была – и натолкнулась на стену ненависти, эгоизма и не‑по‑ни‑ма‑ния. (Пауза.) Да, Василий, она не поняла нашей любви, более того… Она хотела убить меня!.. И… И… Люди стояли смотрели… Твои дети! Боже мой, твои дети! Какое равнодушие!..
Вася. Ты зачем пошла‑то?
Раиса Захаровна (грустно усмехнувшись). Хотела найти контакт.
Вася. Че?
Раиса Захаровна. Ты слишком робкий человек. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение. Но, по‑видимому, тебе придется сделать все самому.
Пауза.
Вася. Ну‑ка, Дасен, помолчи. (Выключает проигрыватель.)
Раиса Захаровна. Вася, ты так испортишь и иголку, и пластинку. Сколько раз говорить…
Вася. Значит… ухожу я.
Раиса Захаровна. Подожди, сначала решим.
Вася. Не‑не, ничего не решай, я пошел.
Раиса Захаровна. Куда?
Вася. Куда‑нибудь. Я уж собрался.
Раиса Захаровна (замерев с пластинкой в руках). Ты намерен вернуться в семью?
Вася (кивнув). Угу.
Раиса Захаровна. А как же я?
Вася. Рай, че я тебе? Вон… ноги пахнут, говорила… Носки, рубахи стирать не умею…
Раиса Захаровна. Но теперь‑то умеешь.
Вася. Матерюсь.
Раиса Захаровна. Василий, если бы это было для меня существенно…
Вася. Рая… Не могу я больше. Тянет и все.
Раиса Захаровна. Не понимаю. К кому тянет‑то?
Вася. К Наде, к детям.
Раиса Захаровна. А меня ты… на произвол судьбы? Идешь к этой… этой Горгоне?
Вася. Не, я к Наде.
Раиса Захаровна. Я и говорю – к Горгоне.
Вася. Рая.
Раиса Захаровна. Горгона.
Вася. Причем тут Горгона? Она жена моя…
Раиса Захаровна. Плебейка?
Вася. Говорю же – жена.
Молчание.
Раиса Захаровна. Я не пущу тебя. Ты любовь моя, ты счастье мое, ты судьба моя.
Вася. Ну че ты… Прямо как в кино.
Раиса Захаровна. Вы не верите мне?
Вася. Пустите, Раиса Захаровна.
Раиса Захаровна. Василий, не убивайте меня, прошу вас!
Вася. Ты, вы… Не по‑людски все, Раиса Захаровна. Не могу я так. (Кивнув на кровать.) Вроде уже натыкались… Чуть че – опять «вы».
Раиса Захаровна. Не спорю, мы из разных социальных пластов, но судьба свела нас…
Вася. Кака судьба? Закрутилось – и не выберешься.
Пауза.
Раиса Захаровна. Как ты… Как ты…
Вася. Ну вот…
Раиса Захаровна. Ах ты… Вот дура! Связалась… с кем?! Ненавижу! В театр его водила, книжки ему читала… Кому? Господи! Ничего не умеет, ничего не понимает. Иди! Иди. Размножайся! Я тебе еще на работе устрою… Коров пойдешь пасти, вспомнишь меня. Человека из него хотела сделать, культуру прививала… Иди!
Вася. Вот это правильно, за жизнь мою красивую. (Передразнивая.) Пожить покрасивше…
Раиса Захаровна. Васенька‑а, не бросай ты меня‑а‑а! (Опускается на пол, вместе с ней Вася. Раиса Захаровна горько плачет.) Не уходи! Пожалуйста! Если ты… Я убью тебя! Васенька!
Вася (взволнованно). Ну ты… Ты, Рая… Какая ты…
Раиса Захаровна. Какая? Скажи, какую хочешь? Я буду, честное слово! Ну правда. Не как в кино… Носки, трусики – все буду стирать тебе, Вася.
Постепенно плач Раисы Захаровны переходит в тихий, укромный. Пауза.
Вася (вздохнув). Ешкин кот.
Раиса Захаровна. Че это?
Вася. А?
Раиса Захаровна. Ёшкин кот.
Вася. Кот, Ёшкин.
Раиса Захаровна. Чей?
Вася. Ну этой… Яги, кажись. Бабы‑Яги, Ёшки.
Раиса Захаровна. Ты хороший… Вон какой хороший.
Вася. Да ниче. (Опять пытается уйти.)
Раиса Захаровна. Ну‑ка сядь!
Вася. Да я сяду. (Сел.)
Раиса Захаровна. Вот ты, вот такой вот ты, зачем ты мне нужен‑то был?
Вася (встает). Одна да одна – тоже, поди, не сахар.
Раиса Захаровна начинает хлестать Васю по лицу. Хлещет долго. Вася принимает как должное, стоит не шелохнувшись, словно на примерке у портного.
Затемнение
Картина восьмая
В доме Кузякиных. Надя, одетая, ничком лежит на кровати. Рядом сидят Люда, Оля. Шура за столом, в дверях покуривает Митя. Шура гадает на картах.
Шура. Значитца, так, сердешница моя… Куда же ноженьки наши топчут?.. А топчут они по короткой дорожке к бубновому королику. А у королика че‑то не то на уме. И будет тебе, сердешница моя, тяжелый разговор. Да че‑то шибко тяжелый, глянь не надсадись. И злость через крестовую любовь. Охошеньки.
Митя (решительно). Придет Василий. Точно придет.
Шура. Но, однако, Надя куда‑то пойдет. Ей дорога выпала, не ему. Правда, короткая‑а‑а… Злость вот…
Митя. А че радоваться? Скажешь тоже.
Шура. Уйди отсюда, не сбивай меня.
Надя (тихо). Все?
Шура. Все, ага, все.
Люда. Мама, может, встанешь?
Шура. Правда, Надь, расходилась бы. Там че‑нить посуетишься, тут че‑нить поделаешь. Перекинь, перекинь думки свои куда‑нить на хозяйство.
Надя. Еще маленько полежу.
Люда. Мам, ну два дня уже… Еще маленько. Ну вставай. Нельзя так.
Надя. Уедешь в Иркутск, Леню в армию заберут… (Тихо плачет.) Помру, дак ты Олю‑то к себе уж возьми, не бросай.
Люда. Здравствуйте, договорились.
Шура (собирая карты). Ох, городские…
Митя. Санька, ты связь‑то держи. Причем тут город?
Шура. Кто нам Ангару запомоил? Ты хариуса когда последний раз поймал?
Митя. Вспомнила!
Шура. А с поселком че делают? Раньше идешь себе по улице и никаку холеру не боишься, а счас токо и глядишь… как бы под колеса не забуреть. Куриц за ворота не выгонишь: как сумасшедшие носятся, пыль до облаков поднимают.
Митя. Курицы?
Шура. Грузовики, самосвалы разные… Это че такое, Люда? (Мите.) А Василия кто с ума свел? Тоже город. Полюбовница его городская ведь? Принес же черт. С бабами вчерась бегали, глядели на ее… Ни кожи ни рожи! Надо же, позарился на кого. Не бойся, Надя, воротится как миленький.
Надя (Люде). Куда он все хотел, ты говоришь?
Люда. О господи… Ну в бар, в бар.
Надя. Где я ему возьму бар этот?
Шура. Вот побарствует еще маленько и притопает. И вставай, и не расстраивайся, а то залежишься – и вправду еще умрешь.
Надя. Плохого я ему ничего не делала…
Шура (тянет Надю за руку). Подымайся, Надя.
Люда (помогая Шуре). Мама, ты как маленькая.
Надя (сев на кровати). Ох, паразит, во‑от паразит… Видишь, Оля… Защищала все папку, а он видишь какой…
Ольга заплакала.
Шура. Не трави девчонку, перестань.
Надя. Убить его – мало будет… Хоть бы загнулся где‑нибудь.
Ольга плачет сильнее.
Шура. Совсем сдурела. Надя, ты зачем сдурела‑то?
Люда. Мама!
Надя (Ольге). Прятались с отцом, шушукались, а теперь вот народит себе других… узнаешь… Мама плохая, да тут, дома, а папа твой хороший… другую маму себе… заимел. Дак иди к ей. Она, наверно, ласковая, не ругается. О‑о‑ой!
Ольга. Мама! Мамочка!
Надя. Ой!
Люда. Перестань! С ума посходили! (Обняла Ольгу.)
Надя. Кричи на мать, сильнее кричи… Мало ей.
Люда. Да как же, мама, на тебя не… Перестань, Ольга!.. На тебя не кричать? Что ты делаешь‑то с собой?
Надя. Я же и делаю… Правильно… Правильно, мать плохая.
Люда. Кто тебе сказал, что ты плохая?
Надя. Никто‑никто. Сама на себя ругаюсь… Че, я не вижу? Вы же считаете… из‑за меня отец… Че, я не вижу?
Люда. В самом деле сдурела.
Шура. Людонька, не надо на мать‑то так.
Надя. Ниче, ниче. Мать дура, мать плохая, а как в Иркутске прижало хвост – куда прилетела? А‑а. Ниче не надо стало: и муж не нужен, и город не нужен…
Люда. Да если б я знала, что…
Надя. К маме примчалась, к маме… Забыла, как плакала мне в коленки, какие слова говорила? А теперь мать дура, плохая сделалась. Батя бросил меня, и вы бросайте. Давайте бегите кто куда. Вот чемодан, под койкой.
Пауза. Люда быстро достает чемодан, начинает собираться.
Шура. Людонька… Надя…
Надя. Пускай, пускай.
Люда. Спасибо, мама. (Сквозь слезы.) Могла бы сразу сказать… Сижу, не работаю, глаза измозолила… Кому понравится?.. Пожила, отдохнула, хватит.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 98; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!