Глава 1560: Воспоминания о прошлом
Глава 1558: Мир и покой
По мановению руки Мэн Хао величественный мир Горы и Моря уменьшился до размеров ладони, где он остался парить, сияя своим великолепием.
— Демонический владыка! — воскликнул кто-то и опустился на колени.
Следом за ним армия практиков школы Безбрежных Просторов тоже отдала ему земной поклон, до сих пор находясь под впечатлением от увиденного. Они стали свидетелями создания Мэн Хао ценнейшего сокровища.
— Демонический владыка!
— Демонический владыка!!!
К ним присоединились практики из мира Горы и Моря. Они тоже принялись радостно скандировать "демонический владыка". Пока практики фанатично кричали, Мэн Хао повернулся к бабочке Горы и Моря и тепло посмотрел на своих родителей и Сюй Цин. А потом неспешно пошел в их сторону. Оказавшись на бабочке Горы и Моря, он отдал земной поклон отцу и матери.
— Пап, мам, я вернулся!
Глаза Мэн Хао застилала пелена слёз. Фан Сюфэн задрожал, а Мэн Ли подбежала к сыну и подняла его на ноги. Мэн Хао хотел еще что-то сказать, но отец схватил его за плечи и подтолкнул к Сюй Цин. Мэн Ли сердито покосилась на мужа.
— Мальчику выпала доля куда тяжелее нашей, — негромко сказал Фан Сюфэн.
Сюй Цин улыбнулась тёплой, заботливой улыбкой... полной искренних эмоций. Они долго не могли отвести друг от друга глаз, пока Мэн Хао наконец не подошел и крепко не обнял её. Едва заметно дрожа, она обвила его руками и заплакала.
|
|
|
— Я вернулся... — прошептал он, крепко держа жену, как главное сокровище своей жизни.
Тысячи лет его сердце не знало покоя, и сейчас оно вновь обрело его. Этого не могла дать ему Чу Юйянь. Помимо отца с матерью всего один человек на свете мог дать ему почувствовать покой... Сюй Цин. Давно он не чувствовал такого умиротворения.
Другие практики мира Горы и Моря последовали за Мэн Хао в мир бабочки Горы и Моря. Над ними больше не нависали 33 Неба. Осталось только море вечно горящего пламени и вопли душ чужаков. Что до армии школы Безбрежных Просторов, они встали лагерем снаружи мира нести стражу. Без приказа Мэн Хао они не решатся отправиться домой или войти в мир бабочки Горы и Моря.
В звездном небе воцарился мир и покой. За последние века это время стало самым спокойным и самым радостным в жизни Мэн Хао. Он наконец получил возможность провести время с родителями и Сюй Цин. Вернувшись на священную гору бабочки Горы и Моря, Сюй Цин поведала ему обо всём, что произошло за время его отсутствия.
Летели дни. Мэн Хао был счастлив. Он не стал посылать практиков Горы и Моря и школы Безбрежных Просторов в атаку на континент Бессмертного Бога и мир Дьявола. Эти две могущественные силы придут за ним сами, поэтому он решил просто дождаться их прибытия.
|
|
|
Он остался на священной горе и не принимал посетителей, любуясь восходами и закатами. Его родители были рады видеть его таким умиротворённым.
Что до практиков мира Горы и Моря, они готовились сниматься с места. Всё-таки Мэн Хао построил для них новый дом. Причем к этому готовились не только практики. Требовалось подготовить к переезду в новый мир Горы и Моря смертных, а также наследия и другие формы жизни.
Спустя какое-то время Мэн Хао отправился с Сюй Цин в путешествие по бабочке Горы и Моря. Первым делом они навестили дедушку и клан Мэн. Благодаря деду клан Мэн был знаменит и уважаем во всем мире бабочки Горы и Моря. Вместе с кланом Фан они находились на вершине иерархии мира. Те, кого Мэн Хао лично обучал и наставлял во время визита на Восьмую Гору и Море, теперь стали стержнем всего клана.
Новость о прибытии Мэн Хао и Сюй Цин переполошила всех. Было организовано грандиозное празднество. Навстречу Мэн Хао вышел весь клан. Людская толпа, простиравшаяся до самого горизонта, поклонилась и хором прокричала:
— С почтением приветствуем демонического владыку и демоническую королеву!
В толпе счастливо улыбался дедушка Мэн. Мэн Хао вместе с Сюй Цин поспешили вперед. Наплевав на свой высокий статус демонического владыки, он опустился на колени.
|
|
|
— Дедушка... — тихо сказал Мэн Хао.
Сюй Цин тоже встала на колени рядом с мужем. Её сердце забилось быстрее, но не из-за того, что все согнули перед ними спины, а потому что они назвали её демонической королевой. К тому же она впервые отдала земной поклон вместе с Мэн Хао кому-то кроме его родителей[2]. Она как будто только что вышла замуж и впервые отдавала дань уважения родственникам своего мужа.
Дедушка Мэн добродушно рассмеялся и помог им встать. Посмотрев на Сюй Цин, он положил руку на плечо Мэн Хао.
— Позаботься об этой девочке, — тихо напутствовал он. — Она ждала тебя тысячи лет!
Мэн Хао кивнул и обвил рукой талию Сюй Цин, на что та залилась краской. Мэн Хао и Сюй Цин погостили в клане несколько дней, после чего начали прощаться. Дедушка Мэн хотел что-то сказать, но в итоге смолчал. Это не ускользнуло от Мэн Хао, поэтому он добавил:
— Дедушка, месть не окончена. Скоро здесь будут мир Дьявола и континент Бессмертного Бога. Тогда мы одним махом отомстим всем.
После этого Мэн Хао с Сюй Цин отправился в секту Кшитигарбхы, зловещий загробный мир. Как только Мэн Хао прибыл туда, в рядах практиков началась паника. Разумеется, Кшитигарбха приходился Сюй Цин наставником, поэтому в традиционном представлении это был дом невесты. Когда она увидела мужа, идущего рядом с наставником, её сердце захлестнула радость.
|
|
|
— Как скоро они прибудут сюда? — мрачно спросил Кшитигарбха, явно говоря о мире Дьявола и континенте Бессмертного Бога. — Высокочтимый демонический владыка, этого врага нельзя недооценивать.
— Скоро, — спокойно сообщил Мэн Хао. Взглянув на небо, он добавил: — У меня есть несколько теорий относительно двух этих континентов. Единственный способ их подтвердить — увидеть всё собственными глазами.
Кшитигарбха кивнул, а потом тепло посмотрел на Сюй Цин. Повернувшись к Мэн Хао, он рассмеялся. Хоть он ничего не сказал, было ясно, что он желал им счастья.
Они недолго пробыли у Кшитигарбхы. Следующей остановкой на их пути стала секта Бессмертного Демона, где жил Кэ Цзюсы. Там их встретили с не меньшими почестями, чем в других сектах. Чжисян тоже была среди встречающих. При виде Мэн Хао и Сюй Цин она с тяжелым сердцем вздохнула. Не в первый раз она сожалела о прошлом. До сих пор она корила себя за то, что позволила угаснуть той искре романтических чувств, что проскользнула между ними во время их первой встречи. Тогда она была всерьез нацелена исполнить свой план относительно секты Бессмертного Демона и не хотела, чтобы её отношения с Мэн Хао этому помешали. Тогда она решила покинуть его и оборвать с ним все связи.
Даже сотни лет спустя она всегда с тяжестью на душе вспоминала о Мэн Хао. Особенно у неё щемило в груди от воспоминаний о Мэн Хао, который из последних сил защищал бабочку Горы и Моря.
[1] Очень поэтичная китайская идиома, которая означает "претерпеть превратности судьбы; немало испытать на своем веку". Она как бы говорит: «Я много прожил, умудрен опытом. Моря со временем превращаются в рощи. Там, где бушевала вода, сейчас растут деревья. И я застал оба этапа. Я помню, я свидетельствую, как было раньше и как стало сейчас». — Прим. пер.
[2] Отдать дань уважения члену семьи из старшего поколения после свадьбы считается важным китайским обычаем. — Прим. пер.
Глава 1559: Воссоединения
После впечатляющего возвращения Мэн Хао в роли демонического владыки Чжисян лишь вздохнула. Где-то глубоко в её душе прочно обосновалась горечь.
— Надо было забрать его, пока у тебя был шанс, — негромко пожурила сама себе Чжисян. — Но ты упустила шанс... потеряла его навеки.
Она опустила голову и поприветствовала Мэн Хао и Сюй Цин. Мэн Хао не заметил разразившейся в ней бури эмоций. Они были старыми друзьями, поэтому он попросил оставить формальности. Разумеется, он не мог не заметить, насколько она постарела. Сюй Цин, с другой стороны, сразу поняла, о чем думала Чжисян. Внимательно на неё посмотрев, она улыбнулась.
Мэн Хао знал Чжисян очень давно, но в секте Бессмертного Демона был еще один дорогой ему человек. Он был просто обязан засвидетельствовать своё почтение старшему брату Кэ Цзюсы.
Мэн Хао в одиночестве отправился к горе, где находилась палата для уединенной медитации Кэ Цзюсы. Сюй Цин и Чжисян остались ждать у подножья. Пока Мэн Хао разговаривал с Кэ Цзюсы, Чжисян внезапно сказала:
— Поздравляю...
Сюй Цин повернулась к ней, удивленно моргнула, а потом улыбнулась. На вершине горы Кэ Цзюсы со смехом бросил Мэн Хао бурдюк с вином. Тот улыбнулся старшему брату и сделал большой глоток. После небольшой паузы он негромко сказал:
— Я видел названного отца за пределами Безбрежных Просторов.
Кэ Цзюсы какое-то время просто стоял, а потом похлопал по большому валуну рядом, предложив Мэн Хао сесть рядом.
— Рассказывай, — попросил Кэ Цзюсы, когда Мэн Хао сел в позу лотоса.
Мэн Хао пересказал своё путешествие за пределы Безбрежных Просторов, как он попал в иной временной период. Кэ Цзюсы молча слушал, изредка делая глоток из бурдюка. Когда Мэн Хао закончил, глаза Кэ Цзюсы слегка блестели, но не из-за выпитого вина, а под влиянием растревоженных воспоминаний.
— В прошлом я был избалованным ребенком, — сказал он, — ты, конечно же, об этом знаешь... Настоящее разочарование для отца. И всё же он пытался сделать всё, чтобы подготовить меня к тому, когда я останусь в мире один. Неумираемым. Такой он был человек. Он относился к нам одинаково, потому что мы оба его сыновья.
Кэ Цзюсы закрыл глаза, чтобы скрыть собравшиеся в уголках слёзы. Он скучал по отцу, тосковал по своей прошлой жизни.
Мэн Хао сделал большой глоток вина и посмотрел вдаль. Ему казалось, будто он мог видеть своего названного отца. Ранее он пытался воскресить его, но даже со всемогуществом трансцендентности было невероятно сложно вернуть к жизни душу человека, погибшего много веков назад.
Семь дней Мэн Хао и Кэ Цзюсы просидели на вершине горы в компании бурдюка с вином. Когда пришло время уходить, Кэ Цзюсы с горы провожал взглядом удаляющиеся силуэты Мэн Хао и Сюй Цин. Он вновь поднес к губам бурдюк и сделал глоток.
Последний парагон в мире бабочки Горы и Моря был марионеткой, некогда его звали Игу. Когда-то он был парагоном 33 Небес. Мэн Хао еще издали увидел неподвижную фигуру в позе лотоса. Много лет назад, еще до его исчезновения, Мэн Хао поручил ему защищать бабочку Горы и Моря.
— Когда ты пришел в себя? — подойдя к парагону, негромко спросил он.
Парагон вздрогнул и медленно поднял голову.
— Пятьсот лет назад... — ответил Игу хриплым голосом, словно ему впервые за долгое время потребовалось им воспользоваться.
Пятьсот лет назад к марионетке начали возвращаться утерянные воспоминания. С тех пор, хоть он и оставался марионеткой, Игу знал кто он такой. Однако он не смог найти в себе силы покинуть мир Горы и Моря. Его по-настоящему уважали все практики этого мира, хоть он и был простой марионеткой.
На его глазах рождались новые поколения практиков, рос мир бабочки. В его душе поселились странные эмоции. В конечном итоге он не стал возвращаться на 33 Небеса. Он не хотел предавать практиков мира Горы и Моря и пытался забыть все вернувшиеся к нему воспоминания.
— Теперь ты свободен, — сказал Мэн Хао и похлопал Игу по плечу, сняв с него наложенные давным-давно оковы.
Когда Сюй Цин и Мэн Хао ушли, парагон Игу поёжился. Спустя какое-то время он поднялся. Пустота в его глазах быстро исчезла. Его взгляд вновь посуровел. Он сел в позу лотоса и продолжил нести неусыпную стражу.
Уйдя довольно далеко, Сюй Цин коротко спросила:
— Он?
— Он заплатил за свои ошибки, искупил грехи. В прошлом я недооценил Игу. Он оказался мудрым человеком.
Мэн Хао с улыбкой покрепче сжал руку Сюй Цин. Мир бабочки Горы и Моря буквально кипел активностью. Все готовились к переезду. Пока шла подготовка, Мэн Хао и Сюй Цин навещали старых знакомых.
Пока Мэн Хао был рядом, Сюй Цин чувствовала себя счастливейшей женщиной на свете. Для счастья ей не требовалось многого. Всё-таки она была простой женщиной.
Вдвоем они навещали друзей и путешествовали. Казалось, они совершенно не уставали разговаривать друг с другом. Словно всегда находились места, где они еще не были. Когда Сюй Цин смотрела на Мэн Хао, в её груди становилось тепло. Такие чувства могли пережить эту и все последующие жизни.
— Больше так не могу, — со вздохом сказал Толстяк. — Не могу, понимаешь!
Когда Мэн Хао и Сюй Цин прибыли в клан Толстяка, тот с жалостью посмотрел на друга.
— Мэн Хао, посмотри на себя. У тебя такая высокая культивация и только одна жена? Так нельзя! Посмотри на меня! У меня вновь несколько тысяч жен, много детишек...
Внезапно температура воздуха резко упала. Толстяк поёжился, заметив, как на него прищурившись смотрит Сюй Цин. Сообразив, кто был источником этого холода, он несколько раз прочистил горло. Мэн Хао с улыбкой взглянул на многочисленное потомство Толстяка. Вскоре разговор сместился на обсуждение прошлого. К этому моменту появился Ван Юцай. За спиной он нёс большой кувшин с вином, который по приходу поставил перед Мэн Хао, Сюй Цин и Толстяком.
— Дун Ху скоро придет, — сообщил он.
— Между вами всё разрешилось? — спросил Мэн Хао.
В прошлом у Ван Юцая и Дун Ху случился серьезный конфликт, но это было их дело, да и Мэн Хао не хотел вдаваться в расспросы. Ван Юцай какое-то время молчал.
— Всё уже в прошлом... — со вздохом признался он.
Сейчас он выглядел как никогда постаревшим. Внезапно в небе появился луч света, в котором летел мужчина. Это был не кто иной, как Дун Ху. С нечитаемым выражением лица он молча подошел и сел рядом с Толстяком. При виде Мэн Хао он не смог сдержать улыбки.
Решив разрядить обстановку, Толстяк внезапно спросил:
— А помните гору Дацин?
Ван Юцай слегка наклонил голову, а глаза Дун Ху ностальгически блеснули. Мэн Хао тоже задумался обо всём, что произошло с ними в прошлом. Как и Сюй Цин. Она улыбнулась.
Глава 1560: Воспоминания о прошлом
Они переглянулись, а потом рассмеялись.
— Если так подумать, — со смехом сказал Толстяк, — забавно вышло. Мы четверо много лет назад оказались на горе Дацин. Я, Маленький Тигр и Ван Юцай. Нас похитила старшая сестра Сюй… — От смеха у него из глаз даже брызнули слезы. Наконец он взял себя в руки и уже спокойнее продолжил: — Старшая сестра Сюй, тогда ты была весьма жестокой особой. Ты просто схватила нас и унесла прочь. Мой папаня организовал помолвку между мной и одной девочкой, но ты похитила меня до того, как мы успели сыграть свадьбу. Мне так и не довелось узнать, как она выглядит!
Толстяк отпил вино из большого кувшина. Слегка раскрасневшись, Сюй Цин посмотрела на него как старшая сестра на своего нерадивого брата.
— Ты уже забыл, как обмочил штаны, когда я тебя схватила?
Толстяк поднял руки в знак капитуляции и кисло улыбнулся. Мэн Хао разразился хохотом, а вот Сюй Цин выглядела немного смущенно. Случившееся на горе Дацин много лет назад в каком-то смысле объединяло их. Сегодня вновь собралась поболтать и выпить вина небольшая группа людей, чья первая встреча произошла тысячи лет назад.
От этой мысли у Сюй Цин слегка закружилась голова. Кто мог предсказать, что юноши, пойманные в рутинной вылазке за пополнением для секты, вырастут в таких знаменитых людей. Разумеется, помимо этих троих был еще один... Она никогда не забудет маленького ученого, который, стоя на коленях у обрыва, пытался спустить лиану застрявшей внизу троице, потешаясь над ними за россказни о бессмертных.
Если бы кто-то тогда сказал, что она выйдет замуж за этого юного ученого, она бы никогда в это не поверила.
Лицо Дун Ху приобрело странное выражение. Он хотел что-то сказать, но его опередила Сюй Цин.
— Дун Ху, помнится, ты пошел со мной по своей воле. Достаточно было предложить тебе конфетку.
У Толстяка изо рта брызнуло вино. Дун Ху смущенно улыбнулся и как Толстяк поднял руки в знак капитуляции. Лицо мрачного Ван Юцая смягчилось. Подняв кувшин с вином, он повернулся к Мэн Хао.
— Мэн Хао, знаешь, почему я все эти годы считал тебя своим братом? Давным-давно, когда мне наконец удалось вернуться домой к отцу, он сказал, что ты как-то навестил его. Ты успокоил старика, заверив, что я не бесследно сгинул, а просто отправился заниматься культивацией...
Ван Юцай сделал глоток и посмотрел на Сюй Цин. Хоть он и был слепцом, чувства в его сердце были написаны у него на лице.
— Старшая сестра Сюй, можешь ничего не рассказывать. Позволь это сделать мне. В тот раз, когда я увидел тебя, летящей по небу, я крикнул, что хочу стать твоим учеником. Вот так я и оказался вместе со всеми остальными!
Прочистив горло, Ван Юцай умолк. Истории трёх друзей были настолько забавными, что у Мэн Хао заболел живот. Он впервые слышал обо всём этом. В прошлом никто не стал бы так откровенничать. Он вспомнил, как его позвала попавшая в пещеру троица, как он пытался вытащить их с помощью лианы.
— Вы должны быть благодарны, что я решил опустить вам лиану... — с улыбкой сказал он.
Толстяк хохотнул.
— Знаешь что? Ты был самым смышленым из нас. Но во время нашего спасения сам оказался пойман... Помню, старшая сестра Сюй еще тогда сказала нечто подобное, хе-хе. Дай-ка подумать. Что-то о скрытом таланте и о том, что это судьба.
Толстяк даже сымитировал интонацию, с которой Сюй Цин тогда с ними разговаривала, а потом опять залился смехом.
— Мы все угодили в секту Покровителя. До сих пор удивляюсь, как тебе удалось попасть во внутреннюю секту. Тогда ты не чурался самых грязных трюков. Даже Ван Тэнфэю от тебя досталось. Помню, как ты продавал пилюли в боевой зоне. И открытую тобой лавку, эх. Но самое возмутительное то, что ты увел старшую сестру Сюй!
Монолог Толстяка заслужил ему очередной суровый взгляд от Сюй Цин, но пару мгновений спустя она звонко рассмеялась. Много веков она так не смеялась. Пока жена хохотала, уткнувшись лицом ему в плечо, Мэн Хао смерил взглядом друзей и саркастически усмехнулся.
Они продолжали делиться историями из прошлого. Лицо Сюй Цин сделалось пунцовым, и всё же её ни на секунду не покидала довольная улыбка.
Шло время. За шутками и рассказами о далеком прошлом Сюй Цин не заметила как слегка захмелела от вина. Пока Толстяк, Ван Юцай и Дун Ху продолжали шумно болтать, Сюй Цин повернулась к Мэн Хао и мило захлопала ресницами. Мэн Хао прочистил горло. Он не мог ей отказать. Обвив рукой талию жены, он притянул её к себе и страстно поцеловал.
Дун Ху громко рассмеялся, и даже обычно сдержанный Ван Юцай не удержался от смешка. Хлопнув себя по бедру, Толстяк воскликнул:
— Эх, какая жалость, что с нами нет старшего брата Чэня...
Мэн Хао на мгновение застыл, но ничего не сказал. Он решил не рассказывать им, что в действительности произошло с Чэнь Фаном. Пусть в их сердцах Чэнь Фан останется тем, кем они его запомнили. Его лучшая версия.
Разговоры и смех в кругу друзей постепенно избавляли их от гнетущей тяжести прожитых веков. В районе третьей стражи, когда их со всех сторон обступила тьма, Толстяк разжег костер. К изумлению его жен и отпрысков пятеро друзей принялись петь и танцевать.
Сколько времени прошло с тех пор, как Мэн Хао в последний раз по-настоящему расслаблялся. Он поведал друзьям истории о долговых расписках, о похождениях по планете Южные Небеса, обо всем, что с ним случилось в юности.
С рассветом все уже изрядно набрались. Толстяк схватил Мэн Хао за ногу и со слезами что-то залепетал о своих погибших женах. Потом он признался, что очень скучал по Мэн Хао и своим родителям, которые уже давно отошли в мир иной. Не забыл он поздравить друга с воссоединением со старшей сестрой Сюй.
Дун Ху и Ван Юцай буравили друг друга взглядом, а потом начали драться. Наконец выплеснув свои эмоции, оба со слезами на глазах обнялись.
— Старший брат Юцай, — выдавил Дун Ху, — я... тогда я совершил большую ошибку...
Пунцовая Сюй Цин держала Мэн Хао так крепко, словно боялась, что он исчезнет. Её глаза слегка блестели. Для неё он и вправду был самым дорогим сокровищем.
— Я люблю тебя, — внезапно сказала она и захихикала.
Он нежно гладил жену по спине, пока та не закрыла глаза и не уснула в его объятиях. В компании старых друзей он всё время улыбался. Практики не могли напиться, если они сами того не хотели. Но иногда наступал такой момент, когда надо было расслабиться. Сколь бы сильной не была их культивация, в конечном итоге они оставались людьми...
Несколько дней спустя Ван Юцай и Дун Ху ушли. Толстяк проводил сначала их, а потом и Сюй Цин с Мэн Хао. Они вновь пустились в путешествие. Подобно благословенной чете, чей брак был заключен на небесах.
Следующей они навестили Ли Лин'эр. Она стала преемницей парагона Грёзы Моря. С теплой улыбкой глядя на Мэн Хао, она спокойно его поприветствовало. Во время их беседы в ней не чувствовалось ни скованности, ни дискомфорта. Наблюдая за тем, как они уходят, она невольно задумалась... об их прошлой помолвке.
— Я искренне желаю... чтобы эту и все последующие жизни вы прожили счастливо! — прошептала она вслед Мэн Хао и Сюй Цин, медленно растворяющимся вдалеке.
Глава 1561: Гора средь гор
В ходе путешествия по миру бабочки Горы и Моря Мэн Хао и Сюй Цин навестили многих старых друзей и знакомых. Нашлось место и слезам, и грустному молчанию. Многие из тех дружеских отношений прошлого были безвозвратно утеряны. Всё-таки Мэн Хао обрел настолько высокий статус, что они чувствовали лежащую между ними пропасть.
Они навестили Фан Юй и Сунь Хая. При виде гордого выражения лица второго, Мэн Хао прочистил горло и сказал:
— Ну здравствуй, Малыш Хай.
Горделиво расправленные плечи тут же осунулись, а на губах появилась заискивающая улыбка. Сунь Хая было не в чем винить. Слава Мэн Хао еще в далеком прошлом произвела на Сунь Хая неизгладимое впечатление. С годами ничего не изменилось. Лысая голова была прямым тому свидетельством. Во время их первой встречи... Мэн Хао таскал его за волосы. Сколько бы лет ни прошло, от одной мысли о том ужасном дне Сунь Хая пробивал холодный пот. Сунь Хай очень хотел выглядеть грозно и гордо перед своим шурином. Вот только он никак не мог перестать трястись от страха.
Пока он пытался собраться с мыслями, Фан Юй исподлобья на него посмотрела, а потом скользящим ударом отправила его в полет внутрь дома. Сунь Хай давно привык к такому обращению, да и их дети тоже.
На щеке Сунь Хая раскраснелся след от ладони, но он лишь рассмеялся. Словно это не он был тем мужчиной, который секунду назад горделиво задирал подбородок. Такой была динамика их отношений. Во время их беседы, сдобренной шутками, Мэн Хао вновь не удержался и сказал:
— Малыш Хай...
Сунь Хай опять поёжился. В этот раз избитым оказался не он, а Мэн Хао. Фан Юй ударила его кулаком. Разумеется, Мэн Хао не посмел увернуться. Подавив свою культивацию, он позволил кулаку достичь цели.
Когда Мэн Хао и Сюй Цин ушли, их пошел проводить Сунь Хай. Его лицо украшали сразу несколько синяков. Лицо Мэн Хао было безукоризненным. В моменты, когда сестра теряла самообладание, он мог лишь со вздохом сносить её избиения. Отношение к Сюй Цин было совершенно иным. Фан Юй взяла её за руку и принялась объяснять преимущества рукоприкладства в отношениях, на что у Мэн Хао по коже пробежал холодок. Он положил руку на плечо Сунь Хаю.
— Сочувствую тебе, — сказал он со вздохом.
Сунь Хай натянуто улыбнулся, но его глаза буквально лучились счастьем.
— Ты не понимаешь, — ответил он, — я обожаю это. Чем сильнее моя жена, тем лучше. Нет ничего лучше женщины со взрывным темпераментом!
Сунь Хай вздохнул. Каждый раз, как его взгляд останавливался на жене, в его глазах вспыхивала страсть. Немного не в своей тарелке, Мэн Хао схватил Сюй Цин, попрощался и умчался с ней в небо. Задумчивое выражение лица жены заставило его всерьез напрячься. Почувствовав на себе его взгляд, она картинно закатила глаза, а потом, прикрывшись ладонью, рассмеялась.
Счастливые люди никогда не замечают, как быстро бежит время. За месяц Мэн Хао и Сюй Цин погостили почти у всех старых друзей. На обратном пути они пролетали над одним морем. Мэн Хао внезапно остановился.
— Есть еще один друг, кого я хотел бы навестить, — со смехом сказал он. Сюй Цин не сразу поняла, кого он имел ввиду. — Патриарх, я пришел поздороваться, — крикнул Мэн Хао.
Никто не ответил. Поверхность моря оставалась такой же спокойной, как и всегда. Мэн Хао немного подождал, а потом холодно фыркнул. Стоило звуку добраться до водной глади, как оттуда поднялась гигантская черепаха с целым государством на спине.
— Мэн Хао, мелкий паршивец, ты что удумал? — прогремел ворчливый голос патриарха Покровителя. — Пришел поиздеваться над твоим патриархом со своей новой культивацией? Твою бабулю! Ученик изводит издевается над наставником! Т-т-ты разве забыл, как в прошлом о тебе заботился патриарх? Я ведь очень хорошо к тебе относился, верно? Я даже отдал тебе многие из моих сокровищ!
Патриарх Покровитель заморгал. Он явно собирался опять что-то учудить. Мэн Хао взглянул на патриарха Покровителя. Когда он уже собрался что-то сказать, без какой-либо причины континент на спине патриарха сдвинулся, обнажив часть фразы на панцире: " Черепаха Мэн..."
Мэн Хао немного поменялся в лице, в очередной раз убедившись, что старую черепаху, пусть и редко, но посещали гениальные идеи. Патриарх был очень доволен своим планом, но всё равно продолжал делать вид, будто он был рассержен. Мэн Хао со смехом сложил ладони и низко поклонился.
— Ученик Мэн Хао пришел выразить почтение, патриарх.
Это немного растопило лёд в сердце патриарха Покровителя. Глаза черепахи заблестели. Поёжившись, он про себя воскликнул: "Небеса! Он достиг трансцендентности, и всё равно отдает мне дань уважения, как патриарху. Ха-ха-ха! Патриарх вновь всех переиграл. Хмпф, этот мелкий паршивец может и обладает культивацией трансцендентности, но в плане интеллекта он мне и в подметки не годится".
Для сохранения видимости своего недовольства черепаха холодно хмыкнула.
— Что привело тебя к патриарху? — с видом мудрого наставника спросил он.
— Патриарх, в новом мире Горы и Моря нет черных черепах, — с улыбкой ответил Мэн Хао. — Я хотел бы попросить патриарха взять на себя это бремя и стать единственной черной черепахой мира. Навеки ответственной за поток ци Гор и Морей. Никакая другая черепаха не справится с этим. Эта задача по плечу только патриарху.
У патриарха Покровителя от удивления приоткрылась пасть. Немного подумав, он спросил:
— Ты хочешь сделать меня черепахой, управляющей потоком ци мира Горы и Моря? Отдать всё это мне под контроль? Навеки? Я, патриарх, единственная черепаха? Я... могу культивировать магию потока ци мира Горы и Моря и обрести просветление о заговорах заклинания демонов Девяти Гор и Морей?
Патриарха Покровителя буквально распирало от энтузиазма. Это предложение было сродни мечте, которую воплотили в жизнь. Сделанное предложение выглядело крайне заманчиво. Если он станет единственной черепахой Гор и Морей, то окажется в сосредоточении потока ци всего мира — это даст ему небывалое преимущество при культивации, а также наделит невероятным статусом.
— Да, патриарх единственный, кто может справиться с этой задачей. Душа мира Горы и Моря — это лига Заклинателей Демонов, магия заговоров — кости, а сами Горы и Моря — плоть. Патриарх, ты и я последние представители лиги на всём белом свете. Боюсь, кроме тебя никто не справится.
Мэн Хао улыбнулся патриарху Покровителю. Своё предложение он сдобрил щедрой щепоткой лести. Ему не требовалось этого делать, но патриарх был его старым другом, поэтому он решил немного потешить его эго и порадовать старика.
— Но я же не член лиги Заклинателей Демонов, разве нет? — внезапно брякнул патриарх Покровитель. Он тут же пожалел о собственных словах и быстро сменил тон. — Эх, ладно, ладно! Не могу же я лишить тебя лица. Я согласен.
Мэн Хао улыбнулся.
— Патриарх, ты мой защитник дао, разумеется, ты часть лиги Заклинателей Демонов. Спасибо тебе за всё, — напоследок негромко сказал он.
По взмаху его руки появился мир Горы и Моря. Он выполнил магический пасс и указал на патриарха Покровителя.
— Силой моего имени, да снизойдет на патриарха Покровителя Праведный Дар. Да станет он единственной черной черепахой мира Горы и Моря. Жить он будет на Девятой Горе! Мир Горы и Моря состоит из девяти гор и девяти морей. Сия черная черепаха несет на своей спине гору Дацин. Величайшую гору на свете. Подтверждение моего Дао! Да будет так!
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 124; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!