Нарушение стереотипа полоролевого поведения

Трансформация полоролевого поведения - формиро­вание полового поведения, свойственного другому полу, при правильном половом самосознании (В.М. Маслов, И.Л. Ботнева, Г.С, Васильченко, 1983, 1990). Половая роль (син. гендерная роль) - модель социального поведения, специфический набор нормативных требований и ожи­даний, предъявляемых обществом к лицам мужского или женского пода. Легкие нарушения половой дифференцировки структур мозга в процессе внутриутробного разви­тия являются фоном для основного фактора патогенеза полоролевых нарушений - микросоциальных влияний в раннем детском возрасте. К ним относятся: попытки ро­дителей воспитывать ребенка в «другом поле»; нарушения половых ролей в семье (маскулинное поведение у матери и фемининное у отца); неполные семьи, в которых мать вос­питывает сына «по своему образу и подобию»; изоляция девочек от матери или недостаточная материнская Любовь и отсутствие ласки в детстве.

Полоролевые нарушения проявляются уже с 3 - 6 лет: девочки играют в войну, машинки и самолетики, дерутся, охотно надевают мальчишескую одежду, а мальчики рас­тут мягкими, ласковыми, послушными, избегают конфлик­тов, любят помогать дома по хозяйству, опекают малышей, с удовольствием занимаются музыкой, танцами.

Взрослым женщинам с трансформацией половой роли свойственны негативное отношение к представительницам своего пола, строгая одежда, безразличие к украшениям и косметике, короткая стрижка, выбор мужских профессий, товарищеское отношение к мужчинам, стремление к лидер­ству и социальному продвижению. Характерно запаздыва­ние интереса к половой жизни (причем влюбленность чаще носит платонический характер), а попытки партнера пере­йти к интимным ласкам воспринимаются ими как оскор­бление. Сексуальная адаптация таких женщин протекает легче со старшими по возрасту и положению мужчинами. Реже у них наблюдается раннее начало половой жизни с беспорядочными связями, которые долго не приносят сексуального удовлетворения. Женщины с трансформа­цией полоролевого поведения обнаруживают легкие сади­стические наклонности, которые обычно реализуются ими через моральное унижение партнера.

Феминизированные мужчины достаточно хорошо соци­ально адаптируются. В силу своей мягкости, конформности, домовитости они находят себя в кулинарном искусстве, мо­делировании и пошиве одежды и т. п. В браке – избавляют жену от домашних забот. Однако их пассивность в половой близости может приводить к супружеским конфликтам и даже разрыву отношений.

Мужчины и женщины с трансформацией полоролево­го поведения нередко испытывают затруднения в сексуаль­ных отношениях с противоположным полом. Кроме того, полоролевая трансформация в части случаев сочетается с гомосексуальной ориентацией.

Коррегирующее лечение проводится в случаях семейно-сексуальных дисгармоний либо при неудачных по­пытках наладить партнерские отношения. В этих случаях используется реконструктивная психотерапия с целью ис­правления искажений этапа формирования полоролевого поведения. При выявлении признаков формирования полоролевых нарушений у детей коррекционные мероприятия направлены на акцентирование половой роли, адекватной генетическому полу и половому самосознанию. Родителям важно использовать позитивное подкрепление любых дей­ствий ребенка, которые соответствуют его полу.

Б.Е. Алексеев (2002, 2006) наряду с описанными выше трансформациями полоролевого поведения выделяет его акцентуации, которые характеризуются более сглаженной, частичной инверсией половой роли. Им предложена специ­альная методика диагностики кроссполовых акцентуаций полоролевого поведения (см. приложение).

Кроссполовая акцентуация полоролевого поведения у женщин. Их внешность наиболее соответствует портрету деловой женщины. Одежда помогает выразить свою телес­ную идентичность в наиболее желательной форме. Типичен выбор стильного делового костюма или неброской тради­ционно женской одежды. Не стремится сделать макияж заметным, использование косметики носит нерегулярный характер. Отсутствие макияжа не вызывает дискомфорта. Нехарактерно ношение распущенных волос или притяза­тельных дамских причесок. Могут пользоваться отдельны­ми украшениями, что скорее соответствует определенному регламенту, чем стремлению как-то выделиться. Поскольку полоролевое поведение и половая идентичность могут быть рассогласованы, в ряде случаев маскулинно акцентуирован­ному полоролевому поведению женщины может сопут­ствовать традиционная по убранству внешность. Внешность (стиль в одежде, украшениях, косметике) женщин с маску­линной акцентуацией полеролевого поведения в процессе их полоролевой социализации может меняться. Например, от образа унисекса к образу женщины с экстравагантной внешностью. Обычно это обусловлено гиперкомпенса­торными механизмами, направленными на реализацию нормативных установок (привлечение внимания мужчин, создание семьи). В период полового созревания у женщин с кроссполовой акцентуацией несколько чаще, чем у жен­щин без акцентуаций полоролевого поведения, возникает недовольство своим телом, например, они могут тяготиться менструациями. Появление признаков полового созрева­ния (изменение фигуры, появление молочных желез) не сопровождается позитивным чувством «превращения» в девушку, скорее они вызывают душевный дискомфорт. Эмоциональное принятие своего телесного «Я» проис­ходит с некоторым запозданием. Многие девушки с кроссполовой акцентуацией увлечены спортом, в том числе тра­диционно мужскими видами. У них наблюдается некоторая задержка психосексуального развития на платонической или эротической стадии этапа формирования психосек­суальных ориентации (в фазе формирования установки или частичной реализации). Этому способствуют склады­вающиеся с детства «товарищеские» отношения с лицами противоположного пола. Общение, долгое время лишен­ное сексуально-эротической окраски, приводит к тому, что женщины подобного склада плохо распознают ситуа­ции, предполагающие сексуальные притязания со стороны мужчины. Неудивительно, что женщины с акцентуацией полоролевого поведения в подростковом возрасте неред­ко становятся жертвами сексуального насилия. Общение с мужчинами по сравнению с общением с женщинами вос­принимают как более содержательное и интересное, нахо­дят множество общих тем, обнаруживают общие с мужчи­нами подходы к решению многих вопросов. Вместе с тем не избегают общества женщин, обсуждая с ними «женские» темы, которые они не смогли бы обговорить с мужчина­ми. В отношениях с партнером такие женщины стремятся занимать лидирующее положение, проявляют повышен­ную требовательность. Поэтому у них нередко возника­ет проблема: «Почему от меня уходят мужчины». Они не замечают того, что подавляют партнера не только посто­янными требованиями и взыскательностью, но и своим авторитетом, успешностью на социальном поприще. Вза­имоотношения с партнером приобретают конкурентный характер, а негативный душевный осадок, который они оставляют, переносится на сексуальные отношения, разру­шая их. В партнерских отношениях с мужчиной адаптация возможна по принципу взаимодополнения, то есть мужчи­на должен иметь фемининную акцентуацию полоролевого поведения. В этом случае интимные отношения могут скла­дываться вполне удовлетворительно. Однако при наличии дополнительных неблагоприятных факторов такое ролевое соотношение является почвой для развития сексуальных дисгармоний в супружеской паре.

Женщины с маскулинной акцентуацией полоролевого поведения проявляют высокую стеничность, способны по­стоять за себя и отстоять свои интересы. Их характеризуют деловой стиль и стремление к социальному продвижению. Семья может занимать важное, но не главенствующее место в системе ценностных ориентации.

Кроссполовую акцентуацию полоролевого поведения мужчин отличает от трансролевого поведения сглажен­ность фемининных черт. Они носят обычную мужскую одежду. Пластика движений более плавная и тонкая, чем это свойственно маскулинному типу мужчин. В их речи чаще звучат слова в уменьшительно-ласкательной форме, они не склонны к использованию ненормативной лексики. Формальное лидерство часто является для них обремени­тельным, требующим усилий. Среди неформальных лиде­ров они практически не встречаются. В повседневной жиз­ни могут хорошо поддерживать общение как с мужчинами, так и с женщинами, если оно затрагивает формальные вопросы, например профессионального характера. В не­формальной же обстановке таким мужчинам легче и инте­реснее общаться и находиться в женском обществе. Темы, которые любят обсуждать в неформальной мужской ком­пании, для них малоинтересны, поэтому им трудно поддер­живать заинтересованный контакт. В решении жизненных ситуаций избегают открытых конфликтов, склонны приме­нять гибкую тактику (выжидание, отступление, обращение за помощью).

Многие мужчины с кроссполовой акцентуацией полоролевого поведения испытывают неуверенность при зна­комстве с понравившейся женщиной, особенно на пути при­обретения такого опыта. В связи с этим им свойственны тайные, неразделенные влюбленности. Они мечтают о том, чтобы женщина сама проявила инициативу. Преодолеть себя и продемонстрировать свою симпатию для них равносильно отчаянному поступку. В семейной жизни делят с женой домашние обязанности и заботу о детях. В сексуальных отношениях ласковые, внимательные к партнерше. Однако, если женщина ожидает от партнера в интимных отношени­ях более маскулинного, завоевательного поведения, воз­можно, включающего легкий садистический компонент, то в этом случае отношения с фемининно акцентуированным мужчиной будут приводить к неудовлетворенности и дис­гармонии а отношениях (Б.Е. Алексеев, 2006).

Гиперролевое поведение - чрезмерная акцентуа­ция некоторых особенностей половой роли (В.М. Маслов, И.Л. Ботнева, Г.С. Васильченко, 1983, 1990). Его формиро­вание в определенной мере связано с нарушениями процес­са половой дифференцировки мозга в пренатальном перио­де. В экспериментах на животных установлены заметные половые различия в двигательной активности, уровне агрессивности, материнском инстинкте. Их выраженность определяется чувствительностью глубоких структур мозга к андрогенам или эстрогенам, которая связана с особен­ностями полосой дифференцировки структур мозга плода. Вместе с тем наиболее важное значение имеют прививае­мые нормы микросоциальной среды, например, повсемест­но распространенные высокие требования к маскулинному поведению, которое у многих народов традиционно ценит­ся выше подчиненного и зависимого фемининного (страны мусульманского мира). Формированию гиперролевого по­ведения способствуют и личностные особенности. Гипер­маскулинному поведению больше созвучны гипертимные, эмоционально неустойчивые, диссоциальные, отчасти ис­терические расстройства личности и сходные с ними ак­центуации характера, а гиперфемининному - тревожные, ананкастные, зависимые расстройства личности и акцен­туации психастенического, сенситивного, астеноневротического, конформного, реже истероидного типов.

Гипермаскулинное поведение проявляется в гипертро­фированно мужском типе поведения, стремлении к получе­нию сугубо «мужских» престижных профессий, занятиям чисто «мужскими» видами спорта (бокс, каратэ, хоккей). Характерно подчеркнуто пренебрежительное отношение к женщинам и всем видам «женского» труда. На этапе фор­мирования половой роли гипермаскулинность выражается в повышенной агрессивности, стремлении к неформальному лидерству. В половой жизни ярко выражено эгоистическое стремление к достижению собственного оргазма при игно­рировании потребностей женщины в ласках и безразличии к ее сексуальной неудовлетворенности. Для гипермаску­линного полоролевого поведения достаточно характерны садистические элементы, которые не выходят за границы крайних вариантов нормы. Элементы садизма проявляют­ся принуждением к половой близости, грубым овладением женщиной, причинением ей боли. Обычно мужчине впол­не достаточно только разыгрывания подобных сцен и его действия носят символический характер. Ведущим являет­ся ощущение безграничной власти, чувство господства над партнершей при ее полной покорности. Мужчины с гипер­ролевым поведением тяжело переживают любое ухудше­ние половой функции и легко дают невротические реакции даже при ее возрастном физиологическом снижении.

Как компенсаторное, гипермаскулинная поведение нередко встречается у подростков, стремящихся утвер­диться как в собственных глазах, так и в глазах сверстни­ков. Такое поведение не всегда выглядит естественным, ча­сто контрастируют возможности и притязания подростка. Нарочитая агрессивность, грубость, готовность в любой момент вступить в драку, курение, употребление психоак­тивных веществ выступают лишь как средство утверждения в мужской роли. Характерно увлечение единоборствами и другими «мужскими» видами спорта, которые дают воз­можность наносить соперникам телесные повреждения. Приемы карате, дзюдо, боксерские навыки они готовы при­менять на «практике», при любом удобном случае участвуя в драках, жестоких избиениях, которые обычно носят груп­повой характер. Гипермаскулинные подростки стремятся к лидерству, которое они поддерживают в группе сверстни­ков не столько силой и уверенностью, сколько жестокостью. В большинстве случаев подобное поведение является транзиторным и с возрастом сглаживается. В отдельных случаях оно может приобретать патологический харак­тер, когда садистические элементы уже не носят игровой характер, как это бывает при обычном гиперролевом пове­дении, а проявляются систематическими издевательствами над животными, младшими детьми или более слабыми свер­стниками. Отказ от любой работы по дому и пренебреже­ние к «женским» чертам характера трансформируются в циничное отношение к женщинам вообще и как к сексуаль­ным партнерам в частности. Примитивно-шаблонный сте­реотип сексуального поведения сочетается с грубым при­нуждением к половым контактам, отказ от которыхобычно приводит к избиению партнерши. Если мужчина получа­ет удовлетворение только при унижении партнерши или жестоком обращении с ней, то это говорит о сексуальном садизме, который может быть отнесен к патологическому гипермаскулинному поведению и является перверсией (см. далее). Важным фактором формирования патологических форм гипермаскулинного поведения является отсутствие у маленького ребенка тактильного и эмоционального кон­такта с матерью или другим ухаживающим за ним лицом, к которому в норме должна возникать первая привязан­ность. Это способствует развитию у детей агрессивного по­ведения, причем элементы садизма, возникающие в раннем возрасте, в последующем обычно сохраняются, создавая основу для развития перверсного влечения. В наиболее тя­желых случаях садизма половое удовлетворение наступает при нанесении жертве телесных повреждений или даже ее умерщвлении, причем максимальное возбуждение дости­гается при виде агонии.

Гиперфемининное поведение характеризуется под­черкнутой пассивностью, подчиняемостью, полной само­отдачей, материнским заботливым отношением не только к детям, но и ко всем окружающим, домовитостью. Повы­шенная конформность, умение приспособиться к любым особенностям и требованиям партнера, порой достигающие степени гротеска, способность испытывать подлинную ра­дость от того, что живешь его интересами, - все это свой­ственно гиперфемининному поведению, блестяще описан­ному А. П. Чеховым в рассказе «Душечка». Женственность, кокетство, увлечение косметикой, нарядами, украшениями свойственны таким женщинам. В половой жизни все их усилия и устремления направлены на удовлетворение муж­чины, порой даже во вред себе. Этих женщин мало волнует отсутствие оргазма, его полностью замещает психологиче­ское удовлетворение от радости, которую она доставляет любимому человеку. Если отсутствие оргазма все же при­водит такую женщину на прием к сексологу, то на первом плане стоит не жажда наслаждения, а страх что мужчина не получит с ней полного удовлетворения. Поскольку в нормальном половом акте нередко имеются определенные мазохистские проявления, гиперролевое поведение жен­щин обычно воспринимается как естественная женствен­ность и особого внимания не привлекает.

Отчетливо выраженные и устойчивые мазохистские элементы в сексуальном поведении женщины представляют собой патологическое гиперфемининное поведение (мазо­хизм). В основе формирования мазохистических тенденций и установок, в отличие от садизма, лежит не отсутствие кон­такта с матерью, а наоборот, гиперопека и заласканность. Мазохизм проявляется в получении удовольствия при уни­жении и физических страданиях, доставляемых партнером, и выступает как перверсия. Без подобных действий партне­ра удовлетворение, как правило, не наступает.

И у мужчин, и у женщин гиперролевое поведение обо­стряет сексуальные переживания, способствуя более бы­строму получению удовлетворения от половой близости. Гиперролевое поведение при сексуальных контактах мо­жет сочетаться как с гиперролевым, так и с обычным стилем поведения в остальных сферах жизни. Гиперролевое пове­дение на фоне трансформации половой роли гораздо чаще ведет к патологическим гиперролевым установкам, т. е. к появлению перверсных элементов: у женщин - садизма, у мужчин - мазохизма.

Гиперролевое поведение обычно не является патологией и расценивается как крайний вариант нормы. Б.Е. Алексеев (2006) выделяет более мягкие варианты усиления половой роли: фемининную акцентуацию полоролевого поведения у женщин и маскулинную акцентуацию полоролевого поведе­ния у мужчин. Являясь частыми вариантами нормы, феми­нинные и маскулинные, а также кроссполовые акцентуации полоролевого поведения у мужчин и женщин сужают диа­пазон их адаптационно-приспособительных реакций, что может затруднять создание устойчивых партнерских отно­шений, а в супружестве приводить к сексуальным дисгармо­ниям и конфликтам, обусловленным неадекватным друг для друга стилем поведения и несоответствием представлений о браке и семейной жизни. Этому также, способствует воз­никающий у ряда лиц с полоролевыми акцентуациями внут­ренний конфликт (полоролевой конфликт, по Б. Е. Алек­сееву), обусловленный несогласованностью полоролевого поведения субъекта и его половой идентичности. Поэтому в ходе проведения психотерапии сексуальных дисгармоний и дисфункций, супружеских дисгармоний следует учитывать индивидуальные особенности (акцентуации) полоролевого поведения каждого из супругов.

Гиперролевое поведение, не выходящее за пределы нормы, специального лечения не требует. Однако при явном несовпадении ролевых установок партнеров необходима их психотерапевтическая коррекция. Попытки изменить пове­дение партнера с гиперролевым поведенческим стереотипом обычно малоэффективны, поэтому основные терапевтиче­ские усилия направляют на адаптацию второго партнера.

Диагностика патологического гиперролевого поведе­ния - садизма и мазохизма, бывает затруднена в связи с недостаточной откровенностью пациентов, сознательно скрывающих перверсные проявления. Для их выявления необходимо тщательно анализировать этапы становления сексуальности, условия и ситуации возникновении первых оргазмов, побуждать подробно описывать эротические сновидения и по возможности получать объективные сведе­ния от партнера. Принципы терапии сексуальных перверсий, к которым относят патологическое в гиперролевом поведе­нии в виде садизма или мазохизма, изложены далее, в разде­ле Расстройства сексуального предпочтения ( F 65).

Феномен гомосексуальности

 

Гомосексуализм - гомогендерная сексуальная ориен­тация, характеризующаяся сексуально-эротическим вле­чением к лицам своего пола. С середины XIX века термин «гомосексуализм» употребляется для обозначения сексуальной активности, сексуальных связей (а не только поло­вого влечения) между лицами одного пола. Гетеросексуальность - феномен, присущий подавляющему большинству людей. Он лежит в основе деторождения, обеспечивает продление человеческого рода, а следовательно, являет­ся биологически целесообразным. Однако во все времена и у всех народностей существовали мужчины и женщины, предпочитающие однополую любовь. Частота гомосексу­ализма по данным разных авторов варьирует от 1 до 4 % у мужчин и от 1 до 3 % у женщин. Следует отметить, что гомосексуальность - неоднозначное явление, ибо в одних случаях влечение к лицам своего пола может проявляться только в сновидениях и фантазиях, но никогда не реали­зуется на практике; в других - при определенных обстоя­тельствах допускаются единичные гомосексуальные кон­такты; в-третьих - субъект имеет сексуальные отношения с лицами обоих полов, причем они в равной мере привле­кательны для него; в-четвертых - гомосексуальные связи являются предпочтительными; в-пятых - сексуальные кон­такты с лицами того же пола, что и субъект, являются для него единственно возможным источником удовлетворения. Выделяют три основных этапа формирования гомосек­суальной ориентации: 1) от первого осознанного интереса к представителю своего пола до первого подозрения о сво­ей гомосексуальности (мужчины - 14,6 лет, женщины - 18,2 года); 2) от первого подозрения о своей гомосексуаль­ности до первого гомосексуального контакта (мужчины - 16,7 лет, женщины - 19,8 лет); 3) от первого гомосексуаль­ного контакта до уверенности в своей гомосексуальности и выработки соответствующего стиля жизни (мужчины - 19,0 лет, женщины - 20,7 года). По ролевому поведению различают активных и пассивных гомосексуалов, исходя из того, что во время половых сношений один из партнеров играет активную (мужскую) роль, а второй - пассивную (женскую). В настоящее время жесткое распределение ро­лей при гомосексуальных половых контактах встречается крайне редко. Значительно чаще, желая доставить боль­шее удовольствие друг другу, партнеры меняются ролями. При половой близости гомосексуалы практикуют поце­луи и объятия, стимуляцию груди мануально или орально, взаимную мастурбацию, трение гениталий друг о друга (трибадия у женщин), орально-генитальные ласки (минет, куннилингус), ласки языком анального отверстия (аннилингус), подовое сношение в прямую кишку (мужеложство или педерастия). У гомосексуален число связей в среднем выше, чем у лиц гетеросексуальной ориентации. Многие из них имеют за время половой активности до 100 партнеров и более. В целом диапазон половых контактов гомосексуадов достаточно широк - от длительных моногамных связей (гомосексуальные браки) до группового секса, от аноним­ных или разовых встреч до романтических ухаживаний и пылкой эротической любви к партнеру. В странах, где уже давно отсутствует социальная дискриминация по признаку сексуальной ориентации, чаще наблюдаются устойчивые связи между гомосексуалами. В некоторых из них (Дания, Норвегия, Швеция и др.) официально разрешено однопо­лое «зарегистрированное партнерство», практически иден­тичное браку.

Обратимся к истории вопроса. Косвенные доказатель­ства давнего существования в человеческой популяции однополой любви можно найти в Ветхом Завете. Гнев Гос­пода возбудили жители Содома и Гоморры, которые были настолько одержимы голубыми страстями, что чуть не из­насиловали ангелов. «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь с неба», показав пример будущим нечестивцам. Святые апостолы Петр и Павел причисляли «мужеложников» к тем «неправедным», кои за грехи свои не будут жить жизнью вечной, ибо Господь проклял их.

Первые упоминания о гомосексуализме обнаружены в папирусах Древнего Египта (2,5 тыс. лет до н. э.). Известно, что гомосексуальные отношения имели место у первобыт­ных народов Африки, Азии и Америки. Особый культ этих отношений отмечается в Древней Греции, где женский го­мосексуализм получил название лесбийской любви, или са­физма, по имени древнегреческой поэтессы Сафо, жившей на острове Лесбос. Древние греки допускали и даже одо­бряли гомосексуальные отношения между взрослым сво­бодным мужчиной и свободным юношей. Древнеэллинская педерастия была формой сексуальной и социальной ини­циации. За любовника-ученика мужчина-воин брал на себя ответственность перед обществом. Гордостью Фив был набранный из воинов-любовников и снискавший репутацию непобедимого «священный отряд». Философ Ксенофонт утверждал: «Нет сильнее фаланги, чем та, что состоит из любящих друг Друга воинов!». В Спарте каждый двена­дцатилетний мальчик получал в покровители взрослого и опытного воина. Такой союз спартанцы рассматривали как брачный. Если на поле брани юноша проявлял тру­сость - наказывали его наставника. Спартанские обычаи предписывали расторгнуть гомосексуальный брак сразу после появления волос на теле юноши. В древнегреческом гомосексуальном браке ролевые функции были строго раз­делены. Юноше принадлежала роль «женщины» (что сим­волизировало его подчиненное положение), а взрослый мужчина всегда выполнял активную роль. Считалось, что «женская» роль не роняла достоинства юноши. Но если за деньги или даже по принуждению взрослый эллин разре­шал «войти в себя», он был обречен на несмываемый по­зор.

Древние римляне превыше всего ценили мужествен­ность. Сожительство Гая Юлия Цезаря с царем Вифинии Никомедом навлекло на будущего римского императора «всеобщее поношение». Причем римляне ругали Цезаря не за гомосексуализм как таковой, а за его «пассивность», роль женщины в голубом альянсе. В Риме периода упадка не имела предела развратность императора Нерона. Маль­чика Спора он кастрировал и даже попытался сделать жен­щиной. Когда из этого ничего не получилось, Нерон ре­шил стать законным мужем евнуха! После свадьбы он ввел Спора в императорский дворец и «жил с ним как с женой». Разведясь со Спором, он «вышел замуж» за бывшего раба Дорифора. Нерон любил экзотические бисексуальные по­техи. Светоний пишет: «В звериной шкуре он выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам мужчин и женщин и, насытив дикую похоть, отдавался Дорифору, крича и вопя, как насилуемая девушка». В период правле­ния Нерона весь Рим поглотила пучина разврата.

Первые юридические законы против гомосексуалов мы находим в кодексе византийского императора Юсти­ниана и в своде законов Вестготского королевства (VI век). И все-таки в раннем Средневековье их положение было скорее удовлетворительным. Гомосексуализм был широко распространен среди феодальной знати. Самый известный педераст того времени - английский король Ричард Льви­ное Сердце.

Поначалу каноническое право не карало слишком стро­го за гомосексуализм. Пенитенциарий Папы Римского Гри­гория III (VIII век) покаяние за лесбиянство определил сро­ком в 160 дней, за мужеложство - в один год, а за участие священнослужителя в охоте - в три года. Но уже III Латеранский собор, состоявшийся в 1123 году, установил очень жестокое наказание церковников, уличенных в гомосексу­альных связях: вначале их отправляли в монастырь на по­каяние, потом - на костер. В 1307 году французский король Филипп IV Красивый произвел по всей Франции внезапный арест членов рыцарского ордена тамплиеров. Он приговорил их к смерти, обвинив в надругательстве над святым Распяти­ем, идолопоклонстве и содомии. В XIV веке горькая участь постигла английского короля-гомосексуала Эдуарда II. Ди­настические соображения заставили его жениться на дочери французского короля Изабелле Валуа. Она вскоре завела себе любовника - весьма амбициозного феодала Мортимера. Ко­варные любовники организовали против Эдуарда II заговор, обвинили короля в «грехе содомском» и заточили его в замок Бершиц. Впоследствии Эдуард погиб мучительной смертью - по приказанию Мортимера его посадили на раскаленный до­красна железный прут. К началу XV века из-за эпидемий чумы население Европы уменьшилось почти в четыре раза. Власти начали активно бороться против того, что препятствует де­торождению, прежде всего против онанизма и гомосексуа­лизма. Например, а XVI веке английский король Генрих VIII, который был женат шесть раз, что противоречило тог­дашним церковным и гражданским законам, объявил муже­ложство государственной изменой.

Гуманисты эпохи Возрождения возродили античные традиции телесности. Они воспевали совершенное челове­ческое тело как идеал красоты. Но до реабилитации «со­домского греха» было еще далеко. К концу XVIII века в Европе существовало крайне жестокое, нетерпимое отно­шение к гомосексуализму, во многих странах за гомосек­суальные контакты предусматривалась смертная казнь. В XIX веке в некоторых странах происходит постепенное смягчение законов. Например, кодекс Наполеона признает гомосексуальный контакт между взрослыми преступлением лишь в тех случаях, когда применяется насилие либо контакты осуществляются публично и оскорбляют общест­венную мораль. Аналогичное законодательство было введе­но в Бельгии и Голландии. В других странах, включая царскую Россию, гомосексуализм по-прежнему оставался уголовным преступлением, «неназываемым пороком». С конца XIX века растет волна протестов против уголовного преследования гомосексуалов, многие известные деятели науки, культуры и искусства включаются в это движение. Однако еще в на­чале прошлого века гомосексуальные контакты были уго­ловно наказуемыми. Именно за них староанглийский суд приговорил к двум годам тюремного заключения Оскара Уайльда, который впоследствии так и не смог оправиться от остракизма викторианского общества. В тоталитарных странах гомосексуализм преследовался с жестокостью ни­чуть не меньшей, чем инакомыслие. В гитлеровской Гер­мании наряду с евреями и цыганами физическому уничто­жению подлежали и лица с гомосексуальной ориентацией. В марте 1934 года появилось постановление Президиума ЦИК СССР «Об уголовной ответственности за мужелож­ство», которое установило за него гораздо более жесткие наказания, чем те, которые существовали в дореволюцион­ной России. Статья 121 Уголовного кодекса РСФСР карала мужеложство лишением свободы на срок до пяти лет, при­чем женский гомосексуализм не являлся уголовно нака­зуемым. Несмотря на всю абсурдность статьи по ней было осуждено около 60 000 человек.

После Второй мировой войны на формирование обще­ственного мнения и юридического законодательства зна­чительное влияние оказали работы американских исследо­вателей, в частности, впервые было научно доказано, что гомосексуализм - это не болезнь, не извращение, а иная сексуальная ориентация. В 60 - 70-е годы XX века подав­ляющее большинство стран исключило из уголовного за­конодательства статьи, преследующие за гомосексуальные контакты. В России это произошло в 1993 году. Американ­ская психиатрическая ассоциация в 1974 году официально признала, что гомосексуализм не является заболеванием или патологическим состоянием. Всемирная организация здравоохранения внесла аналогичные изменения в Международную классификацию болезней 10-го пересмотра (1992). В ней указано, что «сама по себе сексуальная ори­ентация не рассматривается как расстройство». Отмена одиозного диагноза не означает, что все гомосексуалы зо всех отношениях здоровы, и они не могут иметь никаких психических отклонений. Речь идет лишь о том, что сама сексуальная ориентация, подобно полу или расе, больше не считается патологической и не нуждается в обязательном лечении (если субъект испытывает душевные страдания от «аномального», с его точки зрения, полового влечения - ему требуется психотерапевтическая помощь). К началу 80-х годов в США отношение к гомосексуалам становит­ся спокойным и терпимым. Даже сам термин «гомосек­суализм» исчезает из речи: они называют себя «геями», «голубыми», «лесбиянками». В прессе пишут о «лицах, практикующих альтернативный образ жизни». Американ­ская перепись 2000 года зафиксировала свыше 600 000 так называемых однополых домохозяйств. Несмотря на то, что большинство американцев продолжают считать го­мосексуальную ориентацию «неправильной», 85 % опро­шенных службой Гэллапа людей убеждены в том, что геи и лесбиянки должны пользоваться теми же правами, что и другие граждане. Аналогичная ситуация наблюдается в Ев­ропе. Первой в 1989 году однополые «зарегистрированные партнерства» узаконила Дания. Ее примеру последовали Норвегия, Швеция, Исландия, Гренландия, Финляндия, Германия. Франция и Бельгия внесли в гражданское право понятие «пакт гражданской солидарности», который мо­гут заключить между собой «двое взрослых разного пола или одного пола для регулирования их совместной жизни». В 2001 году Нидерланды стали первым в мире государст­вом, предоставившим однополым парам абсолютно такие же права по заключению брака, как и разнополым.

Современная наука не может однозначно ответить на вопрос о происхождении гомосексуальности. Выдвину­то множество различных теорий возникновения гомосек­суализма: эндемическая теория Бартона, генетическая, неврогенная, нейроэндокринная Тернера, эндокринная, условно-реф-лекторная, психоаналитическая и др. На За­паде широко распространена теория Э. Хукер, согласно которой люди рождаются сексуально индифферентнымии имеют скорее общую сексуальную предрасположен­ность, чем гомо-, гетеро- или бисексуальные предпочте­ния. В дальнейшем же сексуальный опыт определяет выбор сексуального объекта.

З. Фрейд считал, что однополая любовь имеет те же психологические истоки, что и разнополая, а именно - врожденная предрасположенность каждого человека к бисексуальности. В обычной обстановке психосексуальное развитие человека определяет его гетеросексуальный вы­бор. При особых жизненных обстоятельствах (например, неправильное разрешение Эдипова комплекса) нормальное развитие может остановиться на одной из промежуточных стадий и в будущем трансформироваться в гомосексуа­лизм. Считая, что для всех людей без исключения характер­ны скрытые гомосексуальные наклонности, Фрейд был уве­рен, что при определенных условиях они могут проявиться в виде гомосексуального поведения в зрелом возрасте. Ин­тересен отрывок из его письма, адресованного матери од­ного гомосексуала: «Несомненно, гомосексуализм не пре­имущество, но и стыдиться его незачем. Это не порок, не деградация, не болезнь. Мы считаем его разновидностью сексуального развития. Многие глубоко уважаемые лич­ности прошлого и настоящего были гомосексуалами. Вот имена некоторых из них: Платон, Микеланджело, Леонар­до да Винчи и др. Это великая несправедливость - пресле­довать гомосексуализм как преступление - и жестокость тоже».

В. Райх (1971) ссылался на результаты исследований Малиновского (1929), проведенные на островах Тробриан в Меланезии, где у местного населения практически не встречались гомосексуальные связи, мастурбация, садизм, фетишизм, эксгибиционизм и неврозы. Райх объяснял это тем, что тробрианцы с малых лет приобретают знания о сексуальности через собственную практику, которая огра­ничивается лишь существующим в обществе табу, связан­ном с инцестом. Детям и подросткам там разрешается в собственном темпе, без отягощения чувством стыда и вины свободно исследовать собственную сексуальность и уже с раннего пубертатного возраста разряжать накопленную сексуальную энергию естественным путем через дости­жение оргазма при коитусе. В таких условиях, по мнению Райха, формируется естественная, т. е. гетеросексуальная генитальная сексуальность. Человек приобретает оргасти­ческую потенцию и никакие, по терминологии Райха, из­вращенные (негенитальные или негетеросексуальные) фор­мы половых контактов не могут закрепиться.

Согласно нейроэндокринной теории, гомосексуализм предопределяется нарушениями процесса половой дифференцировки мозга, которые приводят к искажению чувст­вительности гипоталамуса к гормональным воздействиям. Предложены гипотезы и теории средовой обусловленно­сти: семейная - материнская гиперопека, «перепутан­ные» половые роли у родителей, негативно воспринимае­мые отцы, отрицательный опыт контактов с братьями и позитивный с сестрами, освоенность с мужской наготой и отсутствие таковой в отношении женской наготы и т. п.; профессиональная (богемная артистическая) среда; обра­за жизни (цыганский табор). Существует гипотеза ситуа­ционной обусловленности и научения (гомосексуальное совращение, гомосексуальные контакты с ровесниками, последствия случайных и транзиторных гомосексуальных контактов). Теория заместительной обусловленности при­писывает основную роль в формировании гомосексуаль­ного влечения однополым сексуальным контактам в изо­лированных мужских коллективах - в местах лишения свободы, в интернатах, в воинских частях и военных учеб­ных заведениях, в монастырях и теологических учебных заведениях и т. п. Выдвинута и гипотеза фантазийной обу­словленности гомосексуализма (например, под влиянием порнографии или сопутствующих мастурбации фантазий гомосексуального содержания).

Сексуальные контакты между особями одного пола описаны более чем у 450 видов животных. Но в большинст­ве случаев однополые контакты в животном мире являются эпизодическими. Исключительно гомосексуальные предпо­чтения встречаются лишь у некоторых птиц (гусей и пингви­нов), а также домашних овец. У японских макак почти все самки являются бисексуальными. Некоторые социобиологи приписывают гомосексуальности адаптивную функцию - она позволяет снизить внутригрупповую напряженность и соперничество. У многих видов животных молодые самцы по достижению половой зрелости далеко не сразу получают доступ к самкам. Поэтому контакты с представителями своего пола уменьшают у них сексуальное напряжение и агрессивность. Нерепродуктивное поведение отдельных особей оказывается социально альтруистическим, посколь­ку сами, не производя потомства, они участвуют в добы­вании еды для своей стаи, защите ее территории, уходе за чужими детенышами (многие стадные животные воспи­тывают потомство сообща). Гипотеза «гомосексуального альтруизма» применима и к людям, поскольку выживание человеческой популяции зависит не столько от темпов рож­даемости, сколько от производства материальных и ду­ховных ценностей. Э. Миллер связывает происхождение гомосексуальности с генетическими факторами, считая ее побочным, но вполне закономерным продуктом эволю­ции. Среди монозиготных (однояйцевых) пар близнецов совпадение по гомосексуальности составляет 48 - 52 %, а у дизиготных (двуяйцевых) -16 - 22 %. Накапливаются данные о биологических коррелятах гомосексуальности (длина пальцев, строение слухового аппарата, соотношение циклов сна и бодрствования и др.), но они не могут служить ни диагностическими критериями, позволяющими отличить гомо- от гетеросексуала, ни достаточным обоснованием са­мого феномена однополой любви. Точно так же ни одна из существующих теорий не объясняет полностью механизм возникновения гомосексуального влечения. Биологическая предрасположенность, даже если она и существует, вряд ли сама по себе является фатальной предопределенностью. Известно, насколько важны среда общения и жизненные обстоятельства для формирования и черт личности, и осо­бенностей сексуального поведения подростков. Юноши и девушки отличаются повышенной впечатлительностью и зависимостью от своей среды общения. Они склонны к ими­тации образцов поведения (в том числе и сексуального), ко­торые в этой среде приняты. Особенно сильны отрицатель­ные влияния среды в интернате, армии, тюрьме и т. п. Опыт, приобретенный в этих «закрытых сообществах», может по­влиять на тех молодых людей, у которых еще не сложился устойчивый стереотип сексуального поведения, и закрепить гомосексуальную форму реализации либидо.

По мнению В.М. Маслова и И.Л. Ботневой, биологические факторы (нарушения дифференциации мозга и гормональные сдвиги) являются почвой для искажений полового самосо­знания и полоролевого поведения, обусловленных влияни­ем микросоциальной среды. По их данным, формирование гомосексуальной ориентации происходит у 30 - 40 % людей с трансформацией половой роли.

К числу важнейших мероприятий по психогигиене пола у детей и подростков, которые способствуют становлению гетеросексуальности, относятся: предупреждение нару­шений внутриутробного развития плода, формирование у ребенка половой идентичности, предполагающей единство полового самосознания и ролевого поведения; выявление и медико-психологическая коррекция искажений психосек­суального развития на его ранних этапах; правильное полоролевое воспитание, направленное на ознакомление детей с половыми различиями и особенностями маскулинного и фемининного поведения; обучение общению со сверстни­ками (в том числе гетеросексуальному); предупреждение растления и совращения детей и подростков.

 

Сексуальные девиации

 

К сексуальным девиациям относят различные откло­нения от принятых в современном обществе половых пред­почтений (в направленности либидо и формах его реализа­ции). Некоторыми специалистами сексуальные девиации определяются, как сексуально-эротические нарушения, при которых половое возбуждение или оргазм достигается с по­мощью атипичных или культурно-запрещенных действий. Известный польский сексолог К. Имелинский под сексу­альными девиациями понимает нарушения в сфере сексу­альных фантазий и форм поведения во взаимоотношениях с реальным или воображаемым партнером.

В зависимости от эпохи и господствующих в той или иной этнической культуре моральных норм и предписаний, одно и то же половое поведение могло быть признано нор­мальным либо напротив - ненормальным. Поэтому рамки сексуальных девиаций то расширялись, то сужались. Кро­ме того, менялось отношение общества к сексуальности и отклонениям от сексуальной нормы. Так, до наступления эпохи Средневековья отношение к сексуальным девиациям было вполне терпимым, а многие из них даже поощрялись. В Средние века всякое отличие от существующих крайне жестких норм полового поведения считалось греховным и преследовалось церковью. В частности, описанные в XVI веке французским врачом А. Паре различные спосо­бы сексуального удовлетворения женщин были признаны аморальными, а самому автору чудом удалось спасти свою жизнь. В дальнейшем общественное мнение постепенно смягчалось, возрастала терпимость к сексуальным отклоне­ниям, но вплоть до настоящего времени сохраняется различ­ная степень осуждения и дискриминации лиц с девиантным поведением: от высмеивания до уголовного преследования.

В зависимости от контекста одни и те же сексуальные действия могут рассматриваться в рамках нормального полового поведения или отклонений от такового. Напри­мер, орогенитальные контакты, если они укладываются в диапазон приемлемости обоих партнеров и являются од­ной из возможных форм половой близости, расцениваются как вариант нормы. В других случаях те же орогениталь­ные контакты, если они неприятны одному из партнеров, следует расценить как отклонение, чреватое опасностью невротизации. Наконец, если путем насилия, с целью мо­рального и физического унижения партнера, его понужда­ют к регулярному выполнению оральной стимуляции гени­талий, речь идет о патологическом девиантном поведении садомазохистского круга.

Развитие научных представлений об аномальном сек­суальном поведении привело к попыткам выделения его девиантных (отклоняющихся) и перверсных (патологиче­ских) форм. На сегодняшний день в литературе описаны 132 сексуальные девиации. В своем большинстве они не носят болезненного характера. К непатологическим фор­мам сексуальных отклонений относят, например, различ­ные девиантные тенденции, проявляющиеся лишь в мечтах и фантазиях человека, но по тем или иным причинам ни­когда не реализуемые в реальной жизни. Выделяют также девиантные элементы, которые выполняют роль дополни­тельных стимулов, усиливающих сексуальное возбуждение индивида при половых, контактах, но не являются для него абсолютно необходимыми для достижения полового на­слаждения. В ряде случаев лица с девиантной сексуальностью способны с эротической любви, тесным партнерским отношениям и супружеству. Это возможно при наличии таких отклонений в сексуальных потребностях и формах их реализации, которые могут быть вполне допустимы для партнера (эфебофилия, геронтофилия, фетишизм, транс­вестизм, элементы садомазохизма). В отличие от девиаций перверсии сексуальные приобретают характер заболева­ния, имеют своеобразное течение и симптоматику, суще­ственно затрудняют или делают невозможной нормальную половую жизнь. Субъекты, страдающие перверсиями, мо­гут даже заключить брак и поддерживать в супружестве невысокий уровень нормативной сексуальной активности, маскируя свое аномальное половое влечение. Однако они вынуждены вступать в случайные половые связи или совер­шать акты сексуального насилия, чтобы время от времени реализовывать перверсные импульсы, которые не поддают­ся волевому контролю.

Сексуальные девиации могут быть классифицированы как отклонения в отношении объекта полового влечения (за­мещающие нормальный объект): педофилия, эфебофилия, геронтофилия, зоофилия, фетишизм, нарциссизм и др.) и от­клонения в способе реализации влечения (садизм, мазохизм, эксгибиционизм, вуайеризм, фроттеризм и др.). Гомосексуа­лизм, фактически являющийся отклонением по полу объ­екта влечения, рассматривается большинством зарубеж­ных специалистов как нетипичное сексуальное поведение. Следует признать, что отнесение той или иной девиации к непатологическим формам либо, наоборот, к патологии, во многом условно и обусловлено критерием тяжести состоя­ния, т. е. глубиной социально-психологической дезадап­тации субъекта и/или общественно опасным характером реализации его сексуальных потребностей. Так, проявле­ния девиантной сексуальности, которые полностью или ча­стично замещают нормальную половую жизнь, препятствуя установлению партнерских отношений, обезличивают и обесценивают «партнера», низводя его до роли инстру­мента, необходимого для получения сексуального удовле­творения, причиняют ему моральные и физические страда­ния, оскорбляют общественную нравственность, являются противоправными и представляют социальную опасность, традиционно относятся к сексуальным перверсиям (парафилиям). На сегодняшний день вряд ли имеет смысл рас­ширять рамки парафилий, поскольку термин «сексуальные девиации» не имеет столь негативного, уничижительного значения и достаточно точно передает суть отклоняюще­гося полового поведения, которое является отражением огромного диапазона индивидуальных различий в прояв­лениях человеческой сексуальности.

В объяснении механизмов формирования сексуальных девиаций и существует много различных теорий, но ни одна из них полностью не объясняет природу их возникновения. Наиболее обоснована точка зрения о том, что сексуальные девиации представляют собой психологическую регрессию или фиксацию индивида на ранних этапах и стадиях психо­сексуального развития. Формированию девиантных форм сексуального поведения и переживаний могут способство­вать условно-рефлекторные связи, возникающие в период становления сексуальности. При этом не всегда удается четко определить границы нормы и патологии. Если какой-то раздражитель (часть тела, запах, предметы одежды, му­зыка) сочетается с сильным половым возбуждением и под­крепляется оргазмом, то в дальнейшем в силу образования прочных ассоциативных связей он сам становится стиму­лом, усиливающим сексуальное возбуждение при интим­ной близости. Но если этот же раздражитель становится почти обязательным условием полового удовлетворения, то это уже девиация.

Наличие сексуальной девиации может по разному по­влиять на человека. К. Имелинский считает, что существует четыре основных варианта приспособления личности чело­века к сексуальному отклонению, которые оказывают зна­чимое влияние на его существование.

1. Признание. Это - принятие личностью своих сек­суальных особенностей, снижающее до минимума возмож­ность возникновения внутренних конфликтов и невроти­ческих расстройств. Чаще этот вариант наблюдается при таких девиациях, которые могут быть приемлемы партне­ром (садомазохистские наклонности, трансвестизм, фети­шизм).

2. Согласие. Частичное примирение человека с девиа­цией. Согласие характеризуется противоречивым отноше­нием человека к своим сексуальным особенностям. С одной стороны, он смиряется и принимает их, с другой - оце­нивает эти отличия как предосудительные, недостойные. Девиация может проявляться только частично, например только в фантазиях при мастурбации или половом акте с партнером. Другой формой частичного примирения с девиантными склонностями является их удовлетворение толь­ко с определенными партнерами или в определенной среде (например, с проститутками), тогда как в других обстоя­тельствах не допускаются даже их отдельные проявления. Такая двойственность предполагает параллельное сущест­вование нормальной и девиантной сексуальности. Всегда существует угроза нарушения этого равновесия, которое может проявиться учащением и усилением отклонений в сексуальном поведении, а также проблемами с потенцией в супружестве, когда девиантные фантазии перестают ока­зывать стимулирующий эффект при нормативном половом акте.

3. Защита. Если преобладает отвержение личностью девиации, возникает внутрипсихический конфликт, кото­рый тем острее, чем сильнее аномальное половое влече­ние и моральное противодействие ему. Так как полностью подавить влечение обычно не удается, отклоняющаяся сексуальность переживается как нечто чуждое личности, противопоставляется всем остальным чертам характера и поведению человека. Поэтому можно встретить садист­ские наклонности в сексе у человека известного своим доб­родушием и мягкостью, а эксгибиционистские тенденции у робкого, стыдливого мужчины. Попытки защиты от сек­суальной девиации в крайних случаях могут выражаться самоубийством. Подобное трагическое решение проблемы отмечается у людей высоконравственных или верующих, которые не в состоянии примирить свои идеалы и пороч­ное, с их точки зрения, половое влечение.

4. Вытеснение. Это полное подавление девиации, вы­теснение ее в бессознательную часть психики. Полное по­давление девиантных склонностей достигается за счет переключения их в несексуальную социальную активность человека, которая субъективно не осознается как сексу­альная. Примером могут послужить дисциплинарные нака­зания с целью воспитания, которые могут быть мотивиро­ваны неосознаваемыми садистскими наклонностями.

Таким образом, по своим проявлениям, степени выраженности и субъективному отношению к ним сексуальные девиации весьма неоднородны и представляют целую гамму вариантов полового поведения, отклоняющихся от социаль­ных, моральных или правовых норм. Одни из них не нуж­даются в какой-либо специальной медицинской помощи, другие - требуют психотерапевтического вмешательства в связи с развитием вторичных невротических расстройств как следствия внутрипсихических или межличностных кон­фликтов, обусловленных аномальными сексуальными пред­почтениями индивида.

 

Сексуальные перверсии

 

Сексуальные перверсии (синонимы - половые из­вращения, парафилии) - это патологические отклоне­ния направленности полового влечения или способов его удовлетворения. Прежде к ним относили все сексуальные девиации, т. е. любые сексуальные потребности и дейст­вия человека, которые отличаются от господствующей в обществе модели полового поведения. Они считались болезненными проявлениями психических нарушений и других заболеваний и, кроме того, всячески осуждались с точки зрения морали. Одно из первых определений па­тологического сексуального поведения принадлежит Р. Крафт-Эбингу, по мнению которого извращением - при существующей у индивида возможности естественного по­лового удовлетворения - необходимо считать всякое про­явление полового инстинкта, не соответствующее целям природы, т. е. размножению. В настоящее время большин­ство сексологов придерживается мнения, что только часть сексуальных девиаций носит явно патологический харак­тер. Так, К. Имелинский (1986) указывает на два специфи­ческих признака парафилии: 1) навязчивое (принудитель­ное) желание реализовывать только перверсные формы сексуальной активности и нарушения в создании тесного партнерского союза; 2) отсутствие жажды наслаждения от близости с половым партнером и подмена ее стремлением к наслаждению от выполнения определенных действий сек­суального характера. Таким образом, парафилии исключают глубокие партнерские связи, поскольку роль партнера сводится к функции обезличенного стимула, сексуального раздражителя, запускающего механизмы удовлетворения аномального полового влечения в типичных для каждого больного ситуациях. Сексуальные контакты лиц, страдаю­щих парафилиями, характеризуются анонимностью и про­явлениями промискуитета.

А. А. Ткаченко (1999), обобщая многочисленные иссле­дования, выделяет целый ряд специфических особенностей в сексуальных предпочтениях лиц с парафилиями (в той или иной степени многие из них присущи всей девиантной сек­суальности). Партнер для парафильных актов подбирается по наличию каких-то чисто внешних сексуально возбужда­ющих символов (в каждом случае сугубо индивидуальных), а его собственные чувства и желания игнорируются. Фор­мальными критериями выбора объекта для парафильных реализаций являются определенный возраст или тип телос­ложения, особенности одежды, цвет волос, обильная кос­метика и др. У лиц с парафилиями садомазохистского круга часто отмечается сексуальное возбуждение при виде крови - своей или чужой. Причем они утверждают, что с детства плохо переносили кровь, каждый раз ощущая непонятную взвинченность или слабость. Похожее действие оказывает черный цвет, например сексуальное поведение запускается при виде черных колготок или лосин. Известно, что черная кожа широко используется в садомазохистских практи­ках. В других случаях сексуальное возбуждение может на­ступать при виде льющейся мочи, звонком детском смехе. В качестве стимула, запускающего аномальное сексуальное поведение, могут выступать запахи. Например, запах духов и алкоголя, исходивший от жертвы, порождал неумолимое желание совершить изнасилование, а затем нанести ей мно­жество ударов ножом.

В большинстве случаев лица с парафилиями склонны к стереотипному, клишированному сценарию поведения, что проявляется в тенденции каждый раз проводить одни и те же сексуальные действия (однообразное ощупывание половых органов, фелляция, особые ритуалы, предваряю­щие или даже замещающие коитус) в строго определенной окружающей обстановке (парк, кабина лифта и др.). При этом осуществление стереотипа в полном объеме, равно как и степень наслаждения, во многом зависят от желаемой эмоциональной и поведенческой реакции партнера, порой весьма жестко обусловленной (испуг, стыд, оцепенение либо сопротивление насильнику).

Сексуальные действия лиц, страдающих парафилия­ми, часто приобретают самоценный характер, в результате чего процесс исполнения вынашиваемого замысла (начиная с поиска объекта) оказывается важнее и приносит большее наслаждение, чем его логическое завершение. Поэтому не являются редкостью отсутствие эякуляции и оргазма, не­смотря на выполнение субъектом достаточно сложного и длительного ритуала, связанного с реализацией аномаль­ного полового влечения.

Прослеживается своеобразный возврат на более ран­ние этапы индивидуального развития. Примером является типичное поведение педофила с разглядыванием и ощупы­ванием половых органов ребенка: при нормальном психо­сексуальном развитии такие действия свойственны детям 2 - 4 лет. Манипуляции с жертвами и трупами, их расчле­нение сходны с играми ребенка, когда он с любопытством разбирает игрушки.

У парафиликов нарушено осознавание себя (субъекта), мотивов своего поведения и окружающей реальности, ча­стью которой является объект их вожделения. Поэтому для них свойственно ощущение непроизвольности или насильственности собственных сексуальных переживаний, отчуж­дение себя от своих действий и искажение самосознания вплоть до отождествления себя с женщиной (в ощущениях, эмоциях, мышлении) в ситуации полового контакта.

Истинные парафилии являются для субъекта практи­чески единственным источником полового удовлетворе­ния (обычный половой акт если и возможен, то все равно не дает необходимых ему ощущений и полной сексуальной разрядки). Часть из них имеет тенденцию к прогрессированию (учащению и расширению круга перверсных сексу­альных действий, постепенному подчинению всей жизни человека удовлетворению аномального полового влече­ния) - прогрессирующие формы парафилии. Так, единич­ные акты эксгибиционизма могут постепенно учащаться и в наиболее тяжелых случаях поиск возможностей для со­вершения эксгибиционистских актов становится смыслом существования человека с данной перверсией и вытесняет все остальные интересы, грубо нарушая социальные связи. Нарастание частоты перверсных действий нередко сочета­ется со снижением остроты сексуальных переживаний и одновременным усилением раздражительности, ощущения пустоты, чувства неудовлетворенности, что, в свою оче­редь, побуждает человека все чаще прибегать к перверсным реализациям, приносящим хотя бы временное облегчение. Сексуальные переживания приобретают характер неодо­лимой болезненной привычки, постепенно нарастает соци­альная неприспособленность, изоляция от окружающего мира. Такие лица могут ощущать свою ущербность, внут­реннее раздвоение переживаний, после снятия сексуального напряжения у них нередко появляется чувство отвраще­ния к себе.

Импульсивные формы парафилий проявляются пе­риодическим нарастанием желания патологической сексу­альной активности в промежутках между периодами нор­мального полового поведения. Такой человек временами начинает испытывать сильное беспокойство на фоне усиле­ния сексуального напряжения, которое требует разрядки, достигаемой путем совершения парафильного акта. Боль­ные, страдающие импульсивными формами парафилий, в социальном плане лучше адаптированы, часто имеют се­мью, не привлекают к себе особого внимания и после совер­шения насильственных действий сексуального характера долгое время не попадают в поле зрения правоохранитель­ных органов. В связи с высокой вероятностью повторения парафильных реализаций они представляют наибольшую социальную опасность.

Психологические механизмы аномальной сексуально­сти разнообразны. Считается, что существенная роль в ее развитии принадлежит нарушениям половой идентично­сти, т. е. осознанной половой принадлежности индивида, с которой соотносятся прочие свойства его самосознания. Результаты исследований свидетельствуют о большей вы­раженности фемининных психологических черт при парафилиях, а у подавляющего числа сексуальных насильни­ков имеются нарушения полоролевого поведения. Лицам с парафилиями свойственны нарушения эмпатии, т. е. спо­собности идентифицировать и понимать чувства и эмоциональные реакции других людей. Следствием этого является развитие неконтролируемых влечений, в русле которых другой человек может восприниматься как обезличенное средство для удовлетворения собственных половых потреб­ностей. Дефицит эмпатии приводит к тому, что выражение жертвой боли, страха и других сильных отрицательных эмоций вызывает чувство удовольствия, сексуального воз­буждения или гнева, облегчая выполнение парафильного акта, даже если он носит криминальный характер. Сниже­ние способности к сопереживанию сочетается с затрудне­ниями в общении с другими людьми, трудностью в принятии новых форм поведения, настойчивом следовании строгим ритуалам половых контактов, возникновением тревоги и страха при малейшем отступлении от выработанного пове­денческого стереотипа. Характерной особенностью пара­филий является регресс к детскому игровому поведению, которое отчетливо прослеживается в сексуальных действи­ях больных. Причем такие его элементы, как отсутствие ре­гуляции поведения общественными нормами, «зачарованность» выполняемыми действиями с исчезновением к ним критики, потеря ощущения собственной индивидуальности и утрата границы между воображаемым миром и социаль­ной действительностью, позволяют говорить о наличии у лиц, страдающих парафилиями, патологического (аутистического) игрового поведения. Аномальной сексуально­сти также свойственны «изменения» объекта сексуального влечения (доведение его до определенного эмоциональ­ного состояния, например, испуга и удивления при экс­гибиционизме) либо «избегание» нормативного объекта и поиск нового ненормативного объекта с определенными характеристиками (полоролевая и личностная незрелость ребенка при педофилии). В целях преодоления внутреннего дискомфорта и оправдания своих поступков (при формах реализации, связанных с грубым нарушением моральных и правовых норм) лица с парафилиями используют психоло­гический механизм деперсонификации, т. е. обезличивание объекта патологического влечения и обесценивание собст­венных действий по отношению к нему. Это способствует реализации собственных агрессивных импульсов, позволя­ет преступить морально-этические барьеры, связанные со значимостью и ценностью другого человека как личности.

У части больных с парафилиями возникает внутрен­ний конфликт между перверсной сексуальностью и обще­принятыми нормами полового поведения, что приводит их к депрессии, попыткам самоубийства, злоупотреблению алкоголем и наркотиками, тяжелым невротическим рас­стройствам. В других случаях аномальное половое влече­ние настолько тесно связано с деформированной лично­стью субъекта, что не вызывает у него серьезных душевных переживаний и чувства вины за содеянное даже после са­мого тяжкого сексуального насилия.

Причины перверсий до конца не изучены. Считается, что в формировании всех сексуальных отклонений, включая и их патологические, перверсные формы, играет роль мно­жество биологических и социально-психологических фак­торов. Существуют данные о связи парафилий, в частности, садизма с органическими поражениями мозга вследствие родовой травмы, роста опухоли, перенесенной нейроинфек-ции. Главным образом повреждается лимбическая система, ответственная за агрессивность индивида, в результате чего мозг патологически активируется для передачи сигналов к нападению одновременно с сигналами полового возбужде­ния. Имеют значение неблагоприятная наследственность; гормональные нарушения; различные искажения психосек­суального развития, в том числе обусловленные дефицитом эмоционального и телесного контакта с матерью в первые три года жизни ребенка, неправильным половым воспита­нием, изоляцией от сверстников, асоциальным окружени­ем; психические расстройства при шизофрении, эпилепсии (особенно височной локализации), расстройствах личности (тяжелых психопатиях) и т. д. В основе парафилий чаще всего лежит сочетание нескольких факторов, негативно воздействующих на сексуальную сферу человека и препят­ствующих становлению зрелой сексуальности.

Лечебно-реабилитационная программа строится с учетом выявленной психической патологии, личностных особенностей больных, их социальной адаптации. В комплексном лечении парафилий важнейшая роль принадлежит психо­терапевтической коррекции. Психотерапия направлена на ослабление, а затем и устранение патологического сексу­ального влечения и связанных с ним душевных переживаний, постепенное формирование эстетического восприятия лиц противоположного пола, этически правильного отношения к ним, отработку и закрепление навыков естественного и непринужденного общения, а на завершающем этапе - развитие адекватного отношения к потенциальному сек­суальному партнеру и обучение соответствующим формам полового поведения (см. далее). За рубежом периодически предпринимаются попытки устранения некоторых видов перверсий с помощью хирургических операций на головном мозге. Однако против данного способа лечения существу­ют серьезные возражения: необратимость хирургическо­го воздействия на мозговые центры, опасность для жизни и здоровья человека.

Далее последовательно будут рассмотрены все рас­стройства, обусловленные нарушениями психосексуаль­ного развития, представленные в разделе Расстройства зрелой личности МКБ-10 ( F 6).

---

Дата добавления: 2019-11-25; просмотров: 498; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!