НАРТЫ. ШОРСКАЯ НАРТА - КОНСТРУКЦИЯ И ИЗГОТОВЛЕНИЕ. КОПЫЛ. ПОЛОЗ. НАЩЕП. ВЯЗКИ. БАРАН. ОГЛОБЕЛЬКА. ВОЛОКУША. СЮРКА. КЫСНОП.
Тот, кто охотился на крупного, «мясного» зверя, наверняка не раз вспоминал эти народные приспособления для переноски тяжестей, когда таскал на себе добычу. Зачастую к тому месту, где добыт зверь, нет дороги для автомобиля. Тем более это характерно для северной или сибирской тайги, где и вообще-то их практически нет.
Однажды мы вытаскивали двух лосей, добытых в пойме речки Хорошевки, притока Печоры. До избушки было километра четыре. Вся бригада унесла часть мяса еще засветло, а мы с приятелем припозднились и отстали. Тащили мы тогда, наверняка, поболее центнера. У меня за плечами в стареньком порванном рюкзаке была лосиная задняя нога, задняя холка, как говорят на Печоре, а это больше двух пудов. На нарточке, в которую впрягся мой напарник, лежала целая хребтина с рёбрами и шеей — кило под восемьдесят. Вот и считайте!
Когда мы всё это вытащили из приречных кустов и сложили на нарту и в рюкзак, стемнело. Весь остальной путь мы преодолевали уже в полной темноте. На Севере такие работы делаешь почти всегда ночью, потому что днём надо охотиться. Это бы ещё ничего — тащить-то груз надо было в гору. Небольшой, но длинный был подъём, настоящий тягун! Досталось нам тогда славно!
Володя волок нарту, а я, с рюкзаком за плечами, шагал сзади и подталкивал её палкой. Стоило мне на секунду притормозить, как Володя останавливался, словно его кто дёргал сзади за лямку. Лосиная нога торчала из моего рюкзака вверх копытом и сбивала равновесие, а мороженое мясо так холодило спину, что я боялся, как бы не застудить поясницу. Хорошо ещё, что стояли мы на камусных лыжах, а не на голицах. На этих мы просто бы буксовали на месте. Камус не давал лыже оскальзываться и сдавать назад.
|
|
|
В другой раз, опять же ночью, я нёс в рюкзаке здоровенную лосиную лопатку (теперь уже холку переднюю!) и, скатываясь с невысокого берега ручья, завалился в кусты. Рюкзак припечатал меня к снегу и кустикам так, что расстегнуть ремень, стягивавший лямки спереди, и выбраться сам я не мог и ждал, пока подойдут другие охотники. Они-то меня и высвободили.
После этих «экспериментов» я сказал себе: «Хватит! Хватит рвать и морозить спину! Лучше плохо тащить, чем хорошо нести!» — и соорудилволокушу.
Я взял пару детских лыж самого маленького размера (длина примерно 70 см), из которых «вырос» мой сынишка, и прибил к ним, вернее, привинтил мелкими шурупчиками листок фанеры — шурупы держат дерево гораздо лучше гвоздей, не расшатываются и не вылезают. О шляпку чуть вылезшего гвоздика можно не только одежонку порвать, но и пораниться. Передок этого «тобоггана» я укрепил поперечной деревянной планкой. Первыми конструкцию опробовали мои дети, катаясь с крутого берега Печоры. Испытание было выдержано с блеском, и я довёл дело до конца. На скользящей стороне я наклеил полоску лосиного камуса, чтобы на подъёмах волокуша не сдавала назад. Вдоль каждого края по лыжным желобкам просверлил дырочки и через них пропустил сыромятные ремешки петлями, а к задней части прикрепил длинный ремень, чтобы с их помощью, как шнуровкой, приторачивать груз,
|
|
|
Из нетолстой черёмуховой палки я согнул дугу и поставил её на переднюю часть волокуши, крепко привязав сыромятными опять же ремешками. Получился так называемый баран, который позволяет протаскивать волокушу через кусты, не цепляясь за них. Теперь можно было отправляться «по мясо».
Однако я решил сделать не просто волокушу, а одновременно и понягу, приспособление для переноски тяжестей. Для этого со стороны, противоположной скользящей, я намертво пришил мягкой оцинкованной проволокой лямки от того самого старого рюкзака. Моё «изобретение» прослужило мне несколько сезонов. Мне приходилось вытаскивать на этой волокуше груз поболее собственного веса, что, конечно, традиционным способом, на спине, я никогда бы не сделал.
Волокушу охотники использовали наверняка со времен каменного века. До недавнего времени сохранялись и использовались на охоте такие примитивные приспособления для перетаскивания зимой грузов или добычи, как сюрка у якутов и кысноп у коми. И то и другое — это шкура какого-либо животного, в которую заворачивают груз и тащат по лыжне. Естественно, так, чтобы волос располагался по ходу движения, на подъемах не сдавал назад, а под горку свободно скользил. Охотники коми используют шкуру собаки или телёнка, сшитую в виде конусообразного мешка, открытого с задней стороны. Через это отверстие и закладывается в кысноп груз. Тащат его за потяг с лямкой, и охотнику нередко помогает лайка. Якуты для той же цели использовали шкуру лошади, лося. Наверняка, сейчас таких волокуш и не отыщешь — появились снегоходы да вертолёты. Кстати, «гибридом» такой волокуши и саней стал тобогган североамериканских индейцев — каркас из деревянных планок, обтянутый берёстой или шкурой зверя.
|
|
|
Почему-то считается, что передний загиб волокуши и полозьев нарт, а также и лыж должен быть крутым — вроде бы легче преодолевать глубокий снег. Это заблуждение, и всё обстоит как раз наоборот. Дело в том, что лыжа или волокуша, имея даже очень слабый загиб, при малейшем движении вперед начинают как бы всплывать в снегу и движутся без особых усилий владельца. Напротив, перед слишком крутым загибом снег начинает уплотняться в ненужную и препятствующую движению груду. Даже, если снег сухой. Хотя такой крутой загиб сделан у тобоггана.
|
|
|
Однако и сегодня не обойдешься без приспособлений, облегчающих охотнику транспортировку грузов в тайге. Ведь порой-то и снегоход не везде пройдет. Там же на Печоре в нашей бригаде для этого были, как я уже упоминал, и нарты, специальные охотничьи сани, которые мы использовали на вывозке мяса.
Вообще нарты как средство транспорта распространены по всей тундровой и таЁжной полосе и используются в оленьих и собачьих упряжках. Они известны, наверняка, всем. А вот об охотничьих, то есть таких, которые тянет сам охотник и только иногда ему помогает промысловая, а не ездовая собака, знают немногие, да и распространены они гораздо реже, но по-прежнему важны для охотника.
Охотничьи нарты везде примерно одной конструкции и отличаются разве что длиной (у коми до трёх и более метров) или мелкими деталями — формой копыла, способом крепления его к полозу и так далее. Принцип один — чем «пересечённее» местность, тем короче нарта. Многие детали этих охотничьих саней, способы их соединения между собой такие же, как и у обычных деревенских саней, дровней, но у последних они больше размером, поскольку должны выдерживать значительные нагрузки.
Когда я работал в Алтайском заповеднике, видел, как охотники-промысловики Табакаев и Питаев вывозили из тайги на санках клетки с отловленными для расселения живыми соболями. Руководил отловом известный сибирский охотовед, великолепный знаток соболя Виктор Николаевич Надеев, ныне, к сожалению, покойный. Он-то и рассказал мне тогда, что санки для охотничьего обихода не так характерны, как небольшие нарты, и объяснил, как шорцы (народность, живущая к северу и северо-востоку от Горного Алтая) делают охотничьи нарты. Потом, работая в Печоро-Илычском заповеднике, я смог убедиться, что они практически не отличаются от нарт охотников Верхней Печоры и коми. Надо сказать, что очень многие изделия, охотничьи, рыбацкие и просто предметы хозяйственного обихода, во многом схожи у уральских и саянских охотников. Этому есть свои причины — ведь пути заселения Сибири вели туда именно с Северного Урала.
Итак, шорская нарта. Конструкция ясна, мне думается, из рисунка. Отмечу только некоторые особенности.
Материал на полозья — черёмуха или берёза, на копылы — берёза, на вязки и баран — черёмуха. Общая длина 2-2,5 м, а шириной нарта должна быть не более ширины охотничьей тропы, лыжни, а если превышать, то очень не намного.
Полоз для большей прочности вытёсывается с небольшим ребром по верхней части. Отверстие в полозе под каждый копыл делается сквозным, а снизу он расклинивается, чтобы сидел крепче. Средний копыл обязательно подвязывается сзади вязкой из сыромятного ремешка к полозу через отверстие в специальном, как бы сейчас сказали, приливе. Коми-охотники этого не делают.
Вообще все детали, требующие подвижного соединения между собой, связываются только сыромятными ремешками. Они очень надёжны, «нечувствительны» к морозу, чего не скажешь о синтетических ремнях или шнурках.
Сквозь отверстия в верхних концах копылов пропускают по длинной тонкой жердочке. Называются они нащепами. С их помощью все копылы связаны с передним концом полоза. Нащеп в отверстии копыла закрепляется клинышком через специальное отверстие.
Вязки распаривают и, огибая ими противоположные копылы каждого полоза, накрепко соединяют их между собой. На вязках укладывают досочки настила и привязывают их к вязкам. Иногда вместо досочек укладывают длинные тонкие стволики ивы, берёзы, черёмухи. На рисунке сам настил не показан, чтобы лучше была видна конструкция нарты.
Характерная особенность нарты — полное отсутствие каких-либо гвоздей, шурупов, даже клея, тем более синтетики. Вся она должна как бы «дышать» и шевелиться, даже немного скручиваться на неровностях лыжни, иначе поломка неизбежна. Необходимую жёсткость нарте придает груз, равномерно распределённый по всей её длине и крепко увязанный.
Обязательная принадлежность такой нарты — оглобелька, которая выстругивается из тонкой сухой ёлки. Оглобелька не даёт нарте догнать охотника на спуске и ударить ему под коленки. Тот, кто везёт нарточку, всегда удерживает её от себя на расстоянии, которое определено длиной оглобельки. Как тут не пожалеть полярных путешественников, которые тащат за собой на длинных верёвочках, наверное, в общем-то неплохие и удобные в обращении волокуши с крышками. Кстати, теперь выпускают такие и для охотничьих целей. Волокуши эти на ледяных торосах постоянно догоняют лыжника и бьют его по ногам, мешают идти, отнимают и без того иссякающую энергию. Оглобелька же не только не даёт волокуше болтаться на верёвке, но и помогает охотнику, словно каёк (о нём будет рассказано ниже), увереннее держаться на самых крутых и опасных спусках. Если кто хотя бы раз видел, как умелый охотник управляется с тяжело нагруженной нартой, тот, конечно, понимает значение этой примитивной, но незаменимой детали. Ну, а волокут такую нарту, впрягшись в лямку, которая через потяг соединяет охотника с ней. Управляться в одиночку с таким транспортом довольно тяжело. Лучше всего это делать вдвоём, меняясь местами время от времени.
Кому-то покажется странным, что в век современных космических технологий я рассказываю о каких-то архаичных нартах, которые и мотора-то даже не имеют. По моему глубокому убеждению, мы должны знать и помнить, что без этих примитивных волокуш и нарт никогда не было бы разных «Буранов», «Линксов» и «Ямах», облегчающих сегодня трудную жизнь промысловика, человека вымирающей профессии. В конструкции первых мотоснегоходов был использован принцип волокуши. Движитель-гусеница располагался между двумя скользящими по снегу поверхностями, а это не что иное, как деталь волокуши. Нелишне напомнить, что этот же принцип используют тюлени, выдры, пингвины, скользя на брюхе по снегу не только с горки, но и по горизонтальной поверхности. Не они ли подсказали первобытному охотнику идею волокуши?
Нанаец с нартой. Фото Яцека Палкевича
ПО СНЕГАМ-СУГРОБАМ
Когда зимой уходишь в горы не на один день, чего только не тянешь на своём горбу. Тяжести не меньше двух пудов. На сыпучем снегу в крутяках даже камусные лыжи сдают назад. Пока долезешь до намеченного места — бельё мокрое от пота, особенно на спине под рюкзаком. Даже в самый крутой мороз.
Но вот — перевал. Тут начинается самое интересное. Спуск! Когда лезешь в гору — тратишь силы, а когда катишься вниз — и силы и нервы. Особенно в лесу, где приходится вилять между деревьями, кустами, выворотнями и где вперёд видно очень плохо. В гольцах тоже не легче, хотя видно порой на целый километр. Там местами снег так утрамбован ветрами, что, когда мчишься на большой скорости, очень трудно удержаться на ногах. На твёрдом, отполированном ветром снегу лыжи перестают тебя слушаться, вертятся, громыхают на неровностях и несут со страшной силой. Тормозить трудно, да и не имеет смысла — катиться можно только на скорости.
Всегда перед спуском стоишь некоторое время. Отдыхаешь после подъёма. Рассматриваешь склон — в гольцах дальше видно. Выбираешь путь получше и поположе. Чем круче, тем хуже. Если упадёшь на скорости, так зароешься, что будешь пахать снежную целину, словно громадный плуг.
Так и стоишь. Вроде бы стараясь не подавать виду, что страшновато. Однако ехать надо. На вершинах заснеженных — солнце! Небо — ни облачка! Далеко внизу заваленные снегом темнеют пихтачи. Долгий и вообще-то не очень крутой склон сверкает и слепит.
Первым покатился Андрей, наш проводник, и сразу за ним Валерка. И-и-эх! Запылили! Лыжня, как по струнке, вытянулась! Андрей — мастер, на каёк почти не опирается. Валерка на свой всем телом навалился, старается хоть немного притормозить.
А тут и я решился. Двум смертям не бывать — одной не миновать! Так в детстве говорили.
Несколько быстрых шагов, чтобы разогнаться немного, и лыжи выскакивают на размятый снег андреевой лыжни. По проторенному снегу они тянут, словно в них мотор, вниз, за убегающей, седой от снега маленькой фигуркой.
Засвистел, залопотал что-то встречный ветер, кинул в лицо первые щедрые пригоршни взбитого снега. Нарастает скорость, давит к снегу мешок за спиной, каёк бороздит лыжню. Все мысли заглотала отчаянная скорость. Только глаза сквозь сощуренные веки автоматически выхватывают из пространства часть лыжни, мелькающие полосы переметённого снега, да мелкие пихточки, искорёженные горными ветрами.
По лыжне готовой не катишься — летишь. Лыжи стучат по передувам — только сохраняй равновесие. И набегает растущая на глазах полоса подгольцового пихтача. Там уже Андрей с Валеркой стоят. Докатились!
А лес растёт и бежит на тебя, разворачивая свои крылья. Да нельзя же на такой скорости туда вкатываться! Расколешься о пихту мгновенно! Лыжи, следуя моим мыслям, выворачивают на пушистую снежную целину. Сразу целые охапки снега швыряет ветер в лицо. Он забивается в ноздри, в уши, в глаза. Но тонут лыжи в снегу и сразу — скорость меньше. Спускаю пятки, ставлю лыжи на ребро, мягко гаснет скорость, ноги утопают выше колен. Отваливаются шматки снега с шапки, куртки и мешка. Иссеченное снежной крупкой горит лицо, по распаренным щекам текут струйки воды и пота. Из-за пазухи и воротника валит пар. Жарко!
Бывало и такое
ЛЫЖИ
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 334; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!