Зная, что я буду спорить с ней.
У нее был "тот взгляд" насчет неё.
Таким образом, на сегодня это мой жалкий
Пятничный вечер».
Себастьян
Наблюдая за Джеймсон через переполненный зал, мне на ум сразу же приходят несколько вещей:
1. Я трахнул её четыре раза за последние двадцать четыре часа.
2. Четырежды.
3. Лучший секс в моей жизни — и, поверьте мне, у меня его было много.
4. Она такая же похотливая и развратная в постели, как и я. Спасибо. Боже.
5. Я питаю к ней серьезные чувства.
Самодовольная ухмылка появляется на моем лице, как будто я наткнулся на нетронутую золотую жилу, которую до меня не обнаруживала ни одна живая душа. Потому что никто, и я имею в виду никто, не посмотрит на Джеймсон и не заподозрит того, что я уже знаю: она прячет охренительное тело под этой консервативной одеждой. Чертовски фантастические сиськи. Круглую, подтянутую задницу. Плоский живот.
Тугую киску.
Быть внутри неё? Охренительное наслаждение.
Мужчины обходят ее стороной; они видят модные кардиганы и изящные туфли. Они видят скуку. Уравновешенность. Застегнутую на все пуговки ханжу с очень острым языком. Они предполагают, что она сексуально подавлена, слишком много работы для недостаточной отдачи.
Так думал и я.
Приятный бонус: больше Джеймсон Кларк для меня.
Каждый дюйм ее тела принадлежит мне.
В окружении своих почитателей возле кухни, маленькая лисичка отрывает взгляд от разговора, и я наблюдаю, как она скользит своими экзотическими голубыми глазами вверх и вниз по моему телу, раздевая меня глазами. Её рот изгибается в понимающей ухмылке Она ухмыляется над своим красной пивным стаканчиком.
|
|
|
Я отвечаю тем же, оценивающе, оглядывая ее: светло-розовый, плотно облегающий свитер с V-образным вырезом, показывающим только немного декольте. Обрезанные узкие штаны. Высокие сандалии на ремешках, над которыми она думала целых десять минут, прежде чем решила, что там не слишком холодно, чтобы надеть их.
Вместо жемчужного ожерелья? Тонкая золотая цепочка со словом карма.
Ее соседка по комнате, Эллисон, наклоняется к ней и что-то говорит ей на ухо, отчего Джеймс весело смеется. Она откидывает голову назад, обнажая шею, которая пахнет сладким кокосом и по вкусу напоминает десерт, когда её посасываешь.
— Почему ты все время смотришь на Паркера и его игрушку? — добродушно спрашивает мой товарищ Пэт Питвелл. Несмотря на резкость, он действительно хороший парень. Порядочный. Он здесь, в колледже, чтобы бороться, получить степень и уйти. Он не спит с кем попало и не создает проблем.
Так что я с ним честен:
— Я встречаюсь с девушкой в розовом.
|
|
|
— Без балды? — Черные брови Питвелла взлетают прямо к косичкам в волосах. — Серьезно?
— Серьезно.
— С той пай-девочкой?
Я пропустил комментарий мимо ушей.
— Да. Думаю, она моя девушка.
— Подружка? Молодец, мужик. — Он отхлебывает из красного стаканчика. — У розового свитера есть имя?
Розовый свитер— это заставляет меня улыбнуться.
— Джеймс.
— Серьезно? — снова спрашивает он. — Реально? Ее зовут Джеймс?
— Да, реально.
— Это мужское имя.
— Я знаю. — Мы оба изучаем ее с другого конца комнаты. — Но ей идет.
— Классная девчонка, — замечает Питвелл поверх своего пива.
— Так и есть.
— Все еще удивляешься, как она оказалась с таким, как ты?
— Каждый день.
— Молодец, парень. — Он оглядывает ее. — Она действительно хорошенькая.
— Конечно, — киваю я.
— Она не может отвести от тебя глаз, братан. Ты должен пойти туда и предъявить права на нее.
Его рука, сжимающая мое плечо, подталкивает меня вперед. Я пересекаю комнату широкими, целеустремленными шагами и пробираюсь к Джеймсон в пятнадцать шагов. Подхожу к ней сзади. Обнимаю ее за талию, переплетаю пальцы под грудью, прижимаюсь губами к изгибу шеи и киваю Паркеру и Эллисон.
— Что за взгляд ты бросила на меня с другого конца комнаты? — Шепчу ей на ухо.
|
|
|
Она прижимается ко мне, но закатывает глаза.
— Пфф, какой взгляд?
— Ты знаешь этот взгляд.
Джеймсон постукивает пальцем ее подбородку.
— Ты должен быть более конкретным. Был ли это мой взгляд "меня мучает жажда и я хочу еще выпить", или мой взгляд "я раздеваю Себастьяна глазами"?
— Да. — Не обращая внимания на Паркера и Эллисон, я не могу оторвать от нее рук и тащу их вниз по ее грудной клетке, устраивая их на шлейках ее джинс. Тяну и притягиваю её ещё ближе к себе.
Она не пытается отстраниться, скорее, похоже, растворяется во мне.
Уложить ее в постель позже будет проще простого.
— Хорошо, тогда да. Виновата, — поддразнивает она. — Это ты виноват, что притащил меня сюда. Я просто думала, что проведу вечер в пижаме, смотря фильм.
— Ты хочешь сказать, что хочешь вернуться в постель? — мурлычу я ей в ухо так тихо, что только она может меня слышать, хотя нас все равно никто не смог бы услышать, потому что музыка гремит из динамиков высокого разрешения. Комната практически вибрирует.
Я ощущаю ее смех.
— О боже, нет, моя промежность больше не выдержит Себастьяна Осборна.
— Хочешь поспорить?
Это вызывает у нее еще один смех; мягкий и сексуальный, ее блестящие волосы манят. Я поднимаю руку, чтобы провести ладонью по локонам, пальцы интимно просачиваются сквозь каждую атласную прядь, как песок в песочных часах.
|
|
|
Черт, даже ее волосы меня возбуждают.
Я нетерпеливо дергаю ее за пояс джинсов.
— Пошли отсюда, вернемся ко мне, пока мои соседи не вернулись домой.
Я молодая, похотливая, ходячая эрекция; она вряд ли может винить меня за это. Джеймсон приоткрывает рот, чтобы опровергнуть или согласиться, но ее ответ обрывается её проклятой соседкой по комнате, выбравшей не лучшее время.
— Это веселая вечеринка! — пронзительно кричит Эллисон, не обращая внимания на переговоры, и я недовольно ворчу в волосы Джеймсон.
— Заставь ее уйти.
— Спасибо за билеты на вашу встречу на прошлой неделе, Оз. Я отлично провела время, правда, Джеймс? — Она толкает Джеймсон локтем-сильно-подталкивая ее. — Это были потрясающие места. Разве это не потрясающие места, Джеймс?
Отлично. Она пьяна.
Говоря о пьяных, несносных друзьях: через плечо Эллисон я вижу нескольких парней из команды по борьбе, любопытство гонит любопытных ублюдков вперед. Они не теряют времени, вторгаясь на мою территорию.
Потрясающе.
— Внимание, дамы, приближаются придурки. — Я делаю шаг к Джеймсон и крепче обнимаю ее за талию.
Защищая.
Единым фронтом.
Возглавляет стаю Зик Дэниелс, вечный засранец, проталкивающийся сквозь толпу, как гладиатор, направляющийся на битву. Решительный и гордый, и затаивший обиду.
Его жесткий, стальной прицел направлен на Джеймсон, затем бросается к Эллисон, отмахиваясь от неё. Эти недоверчивые серые глаза начинают изучать Джеймсон, начиная с ее ног, быстро двигаясь вверх по ногам, обтянутым джинсами. Остановились на вершине бедер. Слишком долго задержались на ее груди. Лицо. Волосы.
Циничный взгляд Зика не упускает ни клочка ткани, ни дюйма обнаженной кожи на теле Джеймсон.
Моя настороженность возрастает, когда ледяной взгляд касается ее безупречно розового свитера ... элегантного ожерелья... блестящих губ. Они раздраженно сужаются. Ноздри раздуваются.
Дерьмо, он действительно не хочет, чтобы я встречался с этой девушкой. Я не знаю, почему или в чем его проблема, но у меня такое чувство, что в какой-то момент я это выясню.
На горьком опыте.
— Парк. Оззи. Познакомите нас со своими игрушками? — Угрюмые серые глаза Зика скользнули по моей руке, лежащей под грудью Джеймсон, и он ухмыльнулся.
Чувак просто чертовски несчастен.
— Ребята, это Джеймсон, — я сжимаю ее тонкую талию. — Вы знаете ее соседку по комнате, Эллисон.
Эллисон приветливо машет рукой.
— Привет, ребята. Поздравляю с победой на этой неделе.
Мы не просто победили Стэнфорд, мы уничтожили их, индивидуально и как команда.
— Привет. — Один из моих товарищей по команде делает шаг вперед, протягивая руку в приветствии, как будто он встретился с королевой, выражение его лица нетерпеливо. —Я Гандер, то есть Рекс. Рекс Гандерсон. Привет.
Восторженность не позволяет судить о Гандерсоне.
Борясь в легком весе, Рекс может быть победителем на коврике (мате), но он явно не практиковался с дамами; я практически могу представить растущий стояк в его штанах и услышать внутренний диалог: Привет, я Рекс. Ты красивая. Могу я отвезти тебя в общежитие и сходить с тобой на свидание? Я никогда не прикасался к сиськам. Мы сходим на свидание? И под свиданием я подразумеваю трах.
— Рекс, приятно познакомиться. — Джеймсон протягивает руку для рукопожатия, и Гандерсон работает ею, как водяной насос. Раз, другой. Три раза.
Четыре.
Пять.
Я хмурюсь.
— Ладно чувак, это чертовски круто.
Рядом с ним делает свой ход Зик.
— Джеймсон, Джеймсон, где я видел тебя раньше? — спрашивает он, небрежно потирая щетину на квадратном подбородке, который не брил уже несколько дней. Мясистые пальцы щелкают в ее сторону. — Точно! Сексуальная библиотекарша. Я почти не узнал тебя без всех этих книг. Ты, должно быть, фантастически трахаешься, раз наш мальчик Оззи ходит за тобой по пятам, как собака в период течки, да еще и не получая платы.
Мои руки падают с талии Джеймсон, готовый…
— Я все знаю о том, что ты поспорил с ним о поцелуе, так что не утруждай себя. — Вздернув подбородок, Джеймсон с неприкрытой враждебностью выпускает паруса.
Эллисон фыркает и становится следующей мишенью отвращения Зика.
— Эллисон, Эллисон, Эллисон. Ты совсем другая история. Хочешь знать, как мы называем тебя за спиной?
О черт, он собирается сказать это.
На глазах у всех.
— Зик, чувак, не надо. — Я протягиваю руку, чтобы остановить его, пальцы, в протесте уперлись в его твердую, как камень, грудь.
Он смеется, отталкивая меня.
— В нашем заведении мы зовем тебя подружка для траха.
Блядь.
— Вау. Просто... в-вау. — Губы Эллисон дрожат, но она не сдается. -Т-ты... ты грубиян. Я должна дать тебе пощечину, — упрекает его Эллисон, сжимая маленькие загорелые кулачки. — Я хочу дать тебе пощечину. Джеймс, можно я его ударю?
Пьяная Эллисон — тигрица.
— Я знаю, что я грубиян. — Зик пожимает плечами, окидывая странными серыми глазами ее тело, входя в ее личное пространство, наклоняясь ближе. — Я просто... Плевать.
Эллисон делает шаг назад, переводя взгляд с меня на Зика и обратно.
— Не могу поверить, что этот придурок, сосед Паркера по комнате.
Я тоже не могу в это поверить и отчаянно хочу все уладить.
— Кто-нибудь может найти Паркера? Гундерсон. Иди. И поторопись.
— Ты кусок дерьма, — кричит Эллисон, перекрывая музыку. — Что ты о себе думаешь?
Все смотрят спарринг между Зиком и Эллисон, очарованные живым развлечением. Кто-то даже выключает звук стереосистемы, превращая его в глухой рев.
Эллисон продолжает бесстрашно бросать вызов Зику.
— Что у тебя за проблемы с нами? А? Ответь мне!
Обычно вспыльчивый Зика определенно спокоен.
— Когда ты заслужишь мое уважение, я дам тебе ответ. Его взгляд скользит по Джеймсон. — Она — золотоискательница, бьюсь об заклад, он не должен был выигрывать спор, а ты просто Тиндер свайп[25].
Скрестив руки на груди, Джеймсон удивляет нас всех своим смехом.
— Кстати, ты до сих пор не заплатил ему за пари, которое я помогла ему выиграть, — невинно вмешивается она. — Ты должен ему пятьсот баксов.
Бесстрастные серебряные радужки скользят в мою сторону.
— Понимаешь, что я имею в виду? Ей нужны только твои деньги.
— Какие деньги? — смеется Джеймсон. — Ты паразит. В отличие от тебя, Оз на самом деле хороший парень, который надрывает задницу для вашей команды, и посмотри, как ты относишься к людям, которые ему небезразличны.
— Люди, которые ему не безразличны? — скрипит зубами Зик. — Ты пустая трата его времени.
— Эй, сынок, прояви уважение, — вмешивается Пэт, прежде чем я сбиваю Зика с ног, прижимая его руку к груди и заставляя его отступить. — Брат, по-моему, твое время истекло. Уходи, пока Осборн и его девчонки не вышибли тебе все зубы. — Большой черный борец толкает Зика мясистой рукой. — Извините, дамы. Мама никогда не учила его хорошим манерам.
Эллисон продолжает смотреть в сторону Зика с неприкрытой ненавистью, салютуя ему средним пальцем. — Пока, Дэниелс. Приятно было познакомиться.
На кончике его острого языка вертится ответ, но он колеблется, достаточно долго, чтобы Питвелл оттолкнул его в сторону кухни, подальше от конфронтации, женщин и всех людей в целом. Дэниельс поворачивается, шаркая по ковру в другую комнату, но не раньше, чем бросает взгляд через плечо.
На Эллисон.
На Джеймсон.
— Он реально зол на весь мир, — говорит Джеймсон, прижимаясь к сгибу моей руки. — Интересно, в чем его проблема. Серьезно.
— Очевидно, комплекс заброшенности, — теоретизирует ее соседка по комнате, когда Паркер, наконец, тащит свою жалкую задницу. Эллисон икает, вспоминая весь обмен любезностями, прищурившись в сторону двери, за которой исчез Зик. — Я хочу выцарапать его мертвые безжизненные глаза.
— Он может быть приличным парнем, когда вы его узнаете, — дипломатично вставляет Паркер, пропустив все действие.
— Нет, он большой придурок, — возражает Эллисон. Она вскидывает руки. — А ты! Ты слышал, как он меня назвал? Может, мне и на тебя злиться? Что с тобой? Как ты смеешь так не уважать меня?
— Я ничего не сделал! — Спорит Паркер, покраснев.
— Он назвал меня подружкой для траха!
— Я играл во дворе в пив понг, детка.— Паркер идет в защиту. — И я никогда в жизни не называл тебя подружкой для траха!
— Это правда, Эллисон. Он этого не делал.
Но опять же, он никогда не защищал ее, когда мы это говорили.
— Давай просто уйдем. Эта вечеринка провал. — Джеймсон выходит из моей хватки и обнимает Эллисон. — Что ты хочешь делать?
— У меня болит голова. Я хочу домой, — бормочет Эллисон, толкая Паркера локтем в грудь. — Паркер, отвези меня домой. И на этот раз ты останешься на ночь.
Я желаю удачи Паркеру и стукаюсь с ним кулаком, радуясь, что мы с Джеймсон не были в центре всей этой драмы, радуясь, что я не нахожусь на стороне того, что наверняка будет чертовски дерьмовым.
Несколько быстрых кивков, еще несколько объятий.
— Мы уходим. Я вытащу отсюда Джеймс. — Я пристально смотрю на Эллисон и перевожу взгляд на Джеймс. — Не ждите нас.
Глава 39.
«Моя прогулка позора
становиться позитивным аспектом;
Я остановился выпить кофе
И вышел с таким видом,
Словно шел на работу».
Джеймсон
Я не могу выбросить из головы Зика Дэниелса. Его безразличие. Его грубое поведение. Его бестактные манеры.
Что-то в том, как он наблюдал за нами с Себастьяном с другого конца комнаты, привлекло и удержало мое внимание; задолго до того, как его пристальный взгляд превратился в хмурый, он был наполнен чем-то совершенно неожиданным.
Болью.
Я не психолог, и я могу ошибаться, но нельзя отрицать: у Себастьяна Осборна есть то, чего хочет Зик Дэниелс, и он раздражителен, как ребенок, который не может выразить свои чувства, и справляется с этим единственным известным ему способом: через разочарование и гнев.
Отсюда и истерика.
Но почему?
Почему он счел необходимым унизить Эллисон? Почему он счел необходимым унизить мои зарождающиеся отношения с Озом? Я думала, что они друзья, но теперь в этом не уверена.
Никто не стал бы так обращаться с другом.
Нет, если друг ему дорог.
Я обдумываю этот факт, пока Оз ушел в ванную. Через несколько мгновений он выходит и забирает меня с дивана в гостиной, на котором я сидела.
Он ведет меня за руку по короткому коридору в свою спальню, переплетая наши пальцы, когда мы переступаем порог. Включив свет, он осторожно прижимает меня к двери. Большие руки обхватывают мое лицо, большие пальцы медленно поглаживают подбородок. Темные проницательные глаза сканируют мое лицо, пока мы молча изучаем друг друга.
Грубая подушечка его указательного пальца медленно проводит по моей коже, по скуле и вдоль изгиба брови. Его большой палец скользит вниз по моей переносице, пока не достигает купидоновой дуги. Задерживается там.
Проводит большим пальцем по моим мягким, приоткрытым губам, его нежное прикосновение оставляет след на моей коже, как клеймо.
Как заявление о намерениях.
Себастьян скользит своими великолепными руками по моей шее, проводит ими по волосам и наклоняется, раздувая ноздри. Прижимается губами к моим губам.
Целует меня. Мягко. Нежно.
Углубляясь.
Голодные поцелуи с открытым ртом, языки сплетаются.
Прижатая к двери, моя спина выгибается, когда он опускает свои волшебные руки ниже. Через мои плечи и вниз по рукам, очень медленно. Хватает меня за бедра. Скользит сзади и обхватывают мои ягодицы. Он сгибает колено, и прежде, чем я успеваю среагировать, он без усилий поднимает меня, как будто я ничего не вешу, наши рты все еще слились в поцелуе.
С Себастьяном я изящна, миниатюрна и восхитительно уязвима.
Повиснув в воздухе, мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии. Он наклоняется ко мне, все наши вкусные, интимные кусочки сливаются в идеальной симметрии, выстраиваются как сексуальная, тяжело дышащая головоломка.
Мы подходим друг другу.
— Я всю ночь хотела поцеловать тебя.
Я задыхаюсь, когда его губы касаются уголка моего рта.
— Вкусно. Ты на вкус как пиво и мед, — нашептывает он мне в ухо. — И я. Ты на вкус как я.
— Мне нравится, что ты чувствуешь себя на мне, — мурлычу я ему между поцелуями. — Это сексуально.
— Господи, Джеймс, я не могу насытиться тобой. Ты…
Гулкий грохот останавливает все, что он собирается сказать; Себастьян замирает, прислушиваясь.
Хлопает дверь, глухой стук сопровождается приглушенными голосами и хриплым женским смехом. Хихиканье. Более двух человек, очевидно, спотыкаются в коридоре и задевают мебель. Хлопает еще одна дверь, из соседней комнаты доносятся голоса. Предательский скрип пружин матраса. Хихиканье девушки.
Стон. Хихиканье.
О боже.
— Отлично, придурок вернулся с поклонницами, — жалуется он мне в губы. — Нам нужно установить домашнее правило.
— Тссс, тише, — шепчу я. — Они нас услышат.
— Я не буду молчать. — Его бархатистый голос вызывающе повышается. — Этот придурок может поцеловать мою белоснежную задницу, особенно после того дерьма, что он натворил на вечеринке. — Мозолистые пальцы погружаются в вырез моего розового ангорского свитера, исследуя выпуклости моей груди. — Ты ждала, чтобы поцеловать меня всю ночь, а я ждал, чтобы остаться с тобой наедине.
— Но мы вместе со вчерашнего вечера. — Я игриво щиплю его за мочку уха. — Я пошла домой только принять душ и переодеться.
— Не имеет значения. — Ловкие руки откидывают назад мои волосы, в то время как его соблазнительные губы находят сладкое место на моей шее, нежно покусывая его, сухожилия в его бицепсах изгибаются при каждом движении, когда он удерживает меня в своих руках. — Такая мягкая и красивая... твой свитер сводит меня с ума.
Его голос низкий, грубый и горячий, такой сексуальный. Я стону, когда его рот неторопливо облизывает мою шею одним движением, проводя своим непослушным языком по моей коже, как будто он лакает мед.
Мне никогда не нравилось, когда меня облизывали. Но мне нравится это лизание. Люблю его рот, губы и язык. Они провоцируют меня таким образом, что я горю от нетерпения, чувствую волнение, и десять оттенков возбуждения.
Я уже влажная.
Я выгибаюсь, покачиваясь к пульсирующей длине между его мускулистыми бедрами, мои глаза блуждают по кровати у дальней стены. Должно быть, я смотрю на него с тоской, потому что он спрашивает: — Хочешь раздеться?
— Да. — Я чувствую себя более живой, чем когда-либо, более сексуально пробужденной, чем за всю мою долбаную жизнь.
Я чувствую себя сексуальной. Желанной.
В безопасности, под защитой его сильных рук, обнимающих меня.
Обожаемой.
Я чувствую себя могущественной и уважаемой, и нет никаких сомнений, что здесь я отдаю приказы.
Себастьян подводит нас к кровати, кладет меня на край и опускается на одно колено. Расстёгивает ремешки на моих туфлях, по одному тонкому кожаному ремешку за раз, прежде чем снять их с ног и отложить в сторону. Массирует пятки перед тем, как поцеловать розовые ногти на ногах.
Наши руки одновременно тянутся к молнии моих джинсов.
Кнопка.
Застежка-молния.
Я приподнимаю бедра и с легкостью снимаю их. Оз целует мои колени, проводит грубыми руками по бедрам, пока не начинает покалывать каждый мой нерв. Я дрожу.
Дрожу всем телом.
Мои трясущиеся ноги непроизвольно раздвинулись, когда я потянулась к подолу свитера, стягивая его через голову. Он падает на пол в то же самое время, как пальцы Себастьяна касаются голой кожи на моем животе. Он поднимается, наклоняясь вперед, и прижимается теплыми губами к месту под моей грудью, его большие руки сжимают мои ребра.
Я изумленно смотрю на него сверху вниз, как его татуированные руки обнимают меня за талию, а он прижимается лбом к моему животу, удерживая меня.
Просто ... держат меня.
Это странно.
И красиво.
Мои пальцы пробегают по его коротким волосам, затем скользят по твердым плоскостям дельтовидных мышц; они твердые и сильные, одна из моих любимых частей мужчины, особенно сзади. Ладонями я касаюсь его лопаток и мощной шеи, массируя и разминая его плотное, мускулистое тело.
Расслабившись, Себастьян мурлычет.
Удовлетворённо.
Через некоторое время оставляя легкие поцелуи на моем животе, этот великолепный рот движется по моей коже к декольте.
— Джеймсон, — бормочет он, прижимаясь к моей пылающей плоти, его пальцы обводят чашечку моего кружевного бюстгальтера. Изящное кружево почти прозрачно, и я остолбенело смотрю, как Себастьян утыкается носом в мою левую грудь. Нежно сосет твердый сосок через ткань. Ласкает правую грудь своей огромной ладонью. Завораживающее зрелище.
Моя голова откидывается назад, и я задыхаюсь, хватаясь за матрас подо мной, когда он облизывает и дразнит мои соски, увлажняя мой лифчик. Сосет. Щелкает кончиком языка.
Он все время смотрит на меня, его темные глаза горят желанием.
Для меня.
Наши глаза сталкиваются, пылают и возбуждаются. Полуприкрыты и одурманены.
Пьяны от похоти.
Мои губы приоткрываются. Язык пробегает по моей нижней губе, голова кружится, волосы спадают волнами, я ошеломлена тем, что Себастьян уже знает, как управлять моим телом.
Знает зоны, которые доводят меня до оргазма.
Моя грудь одна из них.
— Голый, — хнычу я. — Раздевайся.
— Я хочу трахнуть эти сиськи, — рычит он, отпуская мою грудь и поднимаясь.
Мои руки тянуться к его молнии, и я смотрю, как он отчаянно дергает её вниз, толкая металлические зубцы... расстегивает. Полный доступ. Облегчение, когда его джинсы наконец-то высвобождают его эрекцию.
Затем он срывает футболку, отбрасывает ее в сторону, и я наслаждаюсь его телом. Это великолепное произведение искусства. Мускулистый, невозможно описать. Здоровый. Сильный. Мощный. Широкие плечи и крепкая грудь. Гладкий во всех нужных местах, с дорожкой удовольствия, спускающейся в его боксеры-путь, по которому я следую указательным пальцем.
— Боже, я чертовски твердый.
Он пульсирует под своими светло-серыми боксерами, очертания его члена напрягаются, чтобы пробиться сквозь хлопок. Я тянусь к поясу, лаская кончиками пальцев только слегка внутрь резинки и обратно, туда-сюда (подразнивая), прежде чем скользнуть своими ладонями внутрь его боксеров, к его твердой заднице. Сжимаю эту чертовски красивую задницу.
Спускаю его нижние бельем вниз по самым стройным бедрам, к которым я когда-либо имела честь прикасаться, глажу его эрекцию, мои ладони обхватывают его ягодицы и сжимают.
Он на уровне моих глаз. Он прямо перед моим лицом, и он огромен.
У меня слюнки текут, я жадно опускаю голову и облизываю его, как леденец на палочке, дразня кончиком языка, прежде чем полностью обхватить его губами и пососать. Только. Кончик.
— О, черт, Джеймс, блядь. Дерьмо, — пыхтит он немного неистово, бедра толкаются ко мне. — Пососи его.
Я посасываю только кончик, проводя языком по прозрачному предэякуляту и злорадствую с каждым стоном и ворчанием, исходящим из его крепкой груди. Себастьян сжимает и разжимает кулаки по бокам, верный признак того, что он пытается сохранить самообладание.
— Черт, остановись. Мне нужно, чтобы ты остановилась, но черт... о черт... это чертовски хорошо. — Его татуированные руки уходят за шею (кладет руки под голову), голова опускается на подушку, веки трепещут, как крылья бабочки. Он открывает их, с остекленевшим взглядом наблюдая, как мои зубы игриво задевают его. — Возьми все, возьми его весь, — умоляет он, повышая голос на несколько октав. — Пожалуйста, Джеймсон, пожалуйста, просто соси.
И я даю ему это. Схватив руками его прекрасную задницу, я позволяю им уйти на юг, одновременно втягивая его толстый твердый член глубже в рот. Руки продолжают двигаться вперед, ища, и без усилий обнаруживая секретное место под его яйцами, о котором я читала в интернете, и я нажимаю, растираю его круговыми движениями, пока сосу.
— О... мой ... гребаный ... Боже, — хрипит он, его громкий стон звучит как мучительная смесь удовольствия и боли. — Джеймсон... о... о... бля…
Крепкие мышцы Себастьяна сокращаются, бицепсы сгибаются за шеей, бедра толкаются вперед.
— Черт, черт, я кончу, я сейчас кончу, — повторяет он. — А потом я... т-трахну... тебя.
Глава 40.
«Иметь пенис-это как иметь действительно глупого,
Пьяного лучшего друга.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 130; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!