ГЛАВА 9. ЕВРОПЕЙСКИЙ КУРС «ДИНАМО» 11 страница
«…Возникает вопрос, – писал один осторожный журналист, – если экономная игра, опробованная во встрече с „Бурсаспором“, вполне оправдала себя, то значит ли это, что она способна гарантировать успех в следующем круге? Иными словами: значит ли это, что киевляне в состоянии решать все свои задачи в одном тайме? Хорошо бы убедиться, что на вооружении команды имеется и установка на игру изо всех сил в обоих таймах».
Вскоре динамовцам представилась возможность дать исчерпывающий ответ на этот вопрос. В полуфинале Кубка кубков у «Динамо» был более серьезный соперник – голландский клуб ПСВ «Эйндховен», которому еженедельник «Франс‑футбол» на протяжении всего сезона в классификации клубных команд Европы постоянно отводил первое место.
Футболисты «Эйндховена» ничуть не сомневались в своей силе. Еще в аэропорту Борисполъ тренер «Эйндховена» Рийверс заявил, например, советским журналистам, что главная цель команды – победа в чемпионате Голландии, а что касается встречи в Киеве, то он надеется на хороший спектакль и не возражает против ничейного счета, например 2:2, 3:3, 4:4…
– Жаль, Что жребий свел наши клубы в полуфинале, – заявил президент клуба ПСВ «Эйндховен» Гроневелд. – Лучше бы встретились в решающем матче на Кубок. «Динамо» – сильная команда, но наши парни сейчас близки к заветной цели – стать чемпионами страны и взять европейский приз. Вряд ли они упустят этот шанс…
|
|
|
ПСВ «Эйндховен» – спортивное общество концерна «Филипс» в небольшом городке Голландии Эйндховене. Продукцию концерна «Филипс» знают всюду. И команда бело‑красных (цвет футболок «Эйндховена») служила хорошей рекламой фирмы. Клуб ПСВ, располагающий великолепной спортивной базой, имел девять взрослых и семнадцать юношеских футбольных команд. Тренеры, как правило, не испытывали затруднений в выборе футболистов для главной команды клуба. Было известно, что его руководители не скупятся на высокие гонорары за победы. Реклама есть реклама.
Опережая таких грандов мирового футбола, как «Фейенорд» и «Аякс», «Эйндховен» в то время лидировал в чемпионате Голландии и, как известно, впоследствии стал чемпионом страны. А в розыгрыше Кубка обладателей кубков команда успела зарекомендовать себя довольно агрессивным соперником. В Варшаве, например, голландцы легко обыграли полъскую «Гвардию» – 5:1, а в Лиссабоне ваяли верх над португальской «Бенфикой» – 2:1. Шесть игроков клуба входили в национальную сборную Голландии, двое футболистов «Эйндховена» защищали цвета сборной Швеции.
Мы готовились к полуфиналу. Лобановский летал в Голландию, видел в деле «Эйндховен», когда тот в очередном матче чемпионата страны обыграл «Телстар» из города Велзен. Одним словом, все было привычным. Кроме соперников. Голландцы! Этим все сказано. Мы еще помнили яркую игру команды Круиффа на прошлогоднем чемпионате мира. Наступило девятое апреля…
|
|
|
На нашем стадионе – сто тысяч! Еще в раздевалке я почему‑то обратил внимание на губы моих партнеров – пересохшие как никогда. Да, мы волновались не на шутку. Еще на разминке, мельком поглядывая на соперников, отметил, что «в воздухе» нам будет трудновато: «Все длинные, черти!» Впрочем, и до выхода на поле мы знали, что средний рост игроков «Эйндховена» более 180 сантиметров!
Английский судья Петридж дает свисток… «Прессинг! С первых секунд жесткий прессинг!»‑напутствовали нас тренеры. «Не знаю команды, которая устояла бы против прессинга», – говорил еще на установке Базилевич. Смысл подобной тактики состоит в том, чтобы лишить соперника свободы действия, разрушить его, наигранные связи. В прошлых играх эту тактику мы применяли не раз, и она служила команде добрую службу. И сейчас все у нас получалось. Мы владели инициативой. Точные пасы, высокая скорость, удары по воротам… Я заметил, как тревожно заметался голкипер гостей Беверен, когда мы с Онищенко, сыграв «в стеночку», прошли защиту и Володя сильно пробил рядом со штангой. Видел, как запаниковали голландцы, когда в их штрафную на скорости ворвался наш защитник Матвиенко. «Не так уж черт страшен!» – мелькнуло вдруг. В этот момент Мунтян справа, оценив ситуацию, дал пас на ход Володе Трошкину. Тот, подхватив мяч, промчался с ним почти до углового флага. А на левом фланге в штрафную уже вихрем врывался нашкапитан Колотов. Делаем рывок и мы с Буряком. Голландцы энергично задвигались в! своей штрафной.
|
|
|
– Па‑ас! – выкрикивают, кажется, все наши, кто в этот миг вышел на подступы к воротам «Эйндховена».
Трошкин сильно простреливает вдоль ворот – и Колотов против дальней от вратаря штанги головой в красивом прыжке посылает мяч в ворота. Гол. Нет, не просто гол, а г‑о‑о‑о‑л в ворота голландцев! Не стану лукавить, побаивались мы их все‑таки. Я взглянул на табло. Шла 17‑я минута матча.
Что же соперники? Не похоже, чтобы они огорчились. Во всяком случае, внешне гости выглядят невозмутимо, продолжают методично питать пасами шведа Эдстрема – форварда ростом под два метра! Но надо отдать должное паре наших центральных защитников: Решко и Фоменко бдительно стерегут любой выпад самого грозного бомбардира «Эйндховена». Эдстрем, как говорится, пока на голодном пайке. И мы вновь атакуем.
|
|
|
31‑я минута. На левом фланге резко подключился к атаке Матвиенко. Его сбивают с ног. Штрафной. Гости выстраивают «стенку». Бьет Мунтян. Мяч по дуге летит в дальний от вратаря угол. Но Беверен каким‑то чудом успевает парировать этот коварный удар. Мяч отскакивает… прямо под удар Онищенко. И Володя не промахнулся – 2:0!
56‑я минута. Трошкин стремглав вновь несется по правому краю. Я, угадав ситуацию, рванулся в штрафную и в то же мгновенье получил от партнера отличный пас. Сильно бью и… товарищи по команде устраивают кучу‑малу – 3:0!
Тут только наши соперники взорвались по‑настоящему. Вероятно, поняли, что недооценили нас. И началось. Сильно и точно бьет Рене Керкхоф, но Рудаков в отчаянном броске спасает ворота. Потом родной брат Рене – Вилли Керкхоф, ускользнув от защитников, обвел даже нашего вратаря, но… пробил мимо пустых ворот. Вот уже Эдстрем, все‑таки освободившись от опеки вконец измотанных напряженной игрой Решко и Фоменко, буквально с нескольких метров головой посылает мяч в… штангу. Кто сказал, что не бывает спортивного счастья!? Оно все‑таки есть! И в эти мгновенья (для нас они тянулись утомительно долго!), когда голландцы в течение десяти минут могли, пожалуй, сравнять счет, счастье улыбнулось нам. Мы победили!
После матча, когда на электрическом табло Республиканского стадиона на фоне вечернего неба ярко светились цифры – 3:0, тренер гостей Рийверс рассеянно отвечал на вопросы журналистов.
– Мои игроки не выполнили установку – забить хотя бы один гол в ворота «Динамо», – говорил он. – У вас хорошая команда, ни одного посредственного футболиста я в ней не увидел. Что думаю о повторном матче? Я оптимист…
Начало повторного матча в Эйндховене напоминало концовку первой игры в Киеве: голландцы обрушили на нас шквал атак. И все‑таки явных голевых моментов нет. Четко играет наша защита и вратарь. Но на 22‑й минуте Рудаков, видимо, не выдержав длительной осады своих ворот, все же ошибся. В прыжке он взял нетрудный мяч, но не удержал его в руках, выпустил, а Эдстрем тут как тут: мигом пошел на добивание и точным ударом открыл счет. Голландцы сразу взвинтили и без того высокий темп. А мы старались его сбить, подольше подержать мяч. До перерыва счет не изменился.
…Шла 77‑я минута. Семь минут играл уже Буряк, заменивший Мунтяна. Леня отлично разгадал задумку Веремеева, когда тот своим отработанным подкрученным ударом обвел защитников и точно выложил мяч под удар партнеру. Буряк головой в полете послал мяч точно в цель: гол в ворота «Эйндховена» на голландской земле! А за пять минут до конца матча вновь отличился Эдстрем и голландцы победили со счетом 2:1, но для нас это уже существенного значения не имело. На следующий день местные газеты отметили «… уверенную игру советской команды, о которую разбились хаотичные атаки голландских футболистов».
Команда вышла в финал! Остался только один матч. Матч на нейтральном поле в Базеле, которое наверняка и мы, и наши соперники из венгерского клуба «Ференцварош» хотелибы превратить в свое. Но перед этим самым главным матчем в споре за Кубок нашу команду ждали еще серьезные испытания на внутренней футбольной арене – в играх начавшегося 37‑го чемпионата Советского Союза. А меня лично – события весьма драматического характера…
ГЛАВА 10. А СУДЬИ ЧТО!
Травмы
Матч 37‑го чемпионата страны в Ереване на стадионе «Раздан» с «Араратом» наши тренеры рассматривали как генеральную репетицию перед финалом Кубка кубков. На этом стадионе гостям всегда было трудно играть. А игра с киевским «Динамо», несомненно, была для ереванцев вполне престижной: представлялась возможность на глазах у своих болельщиков победить финалиста Кубка кубков! Правда, мы лишили их этого удовольствия и в хорошем стиле обыграли «Арарат» со счетом 3:2. Но это был как раз тот случай, когда победа не радовала.
…Я проходил по флангу и видел, что параллельно мне в центре на хорошей скорости к воротам прорывается Колотов. Собираясь выполнить прострельную передачу партнеру, я уже занес ногу для удара, как вдруг ко мне метнулся защитник. Ногу обожгла резкая боль, и я рухнул на землю. Товарищи отнесли меня к краю поля. Подбежали врач и массажист, но я уже чувствовал, что они вряд ли смогут оказать мне действенную помощь. Доктор стянул с меня окровавленный гетр и взглянул на рану.
– Неужели так страшно? – нетерпеливо спросил я, следя за выражением его лица.
Он молча обрабатывал рану и цокал языком. В тот момент я уже не думал о том, доиграю ли матч с «Араратом». Меня беспокоило другое: «Как травма? Смогу ли играть в Базеле?»
– Надо зашивать, – наконец сказал доктор. – Рана глубокая.
Мы прилетели в Киев поздно ночью и прямо из аэропорта меня отвезли в больницу. Хирург Виталий Николаевич Левенец, латая мою разорванную икроножную мышцу, наложил пять швов. К слову, этому специалисту, о котором по праву говорят, что у него золотые руки, наша команда многим обязана. Замечательный хирург возвращал в строй многих спортсменов, в том числе и моих товарищей по команде – Колотова, Мунтяна, Веремеева, Журавлева и многих других.
После операции хирург ободряюще похлопал меня по плечу:
– Ходить разрешаю, но осторожно и очень мало. Швы сниму числа шестнадцатого‑семнадцатого.
Я чуть было не застонал: матч с «Ференцварошем» в финале Кубка кубков мы должны играть в Базеле четырнадцатого! По моей кислой физиономии Левенец, вероятно, все понял.
– Ты только заранее не расстраивайся, – сказал он. – Помни, что у веселых людей и раны быстрее заживают!
Через день после игры в Ереване капитан киевского «Динамо» Виктор Колотов давал интервью корреспонденту «Комсомольской правды»:
– Матч в Ереване принес нам серьезные потери. Ведь кроме Олега Блохина тяжелые травмы получили на «Раздане» Мунтян и Онищенко. Конечно, ребята постараются выйти на поле в Базеле, но вот вопрос – смогут ли они играть в полную силу? Хочется верить, что впредь матчи чемпионата страны будут обходиться без столь откровенной грубости.
Грубость убивает мастерство. В специальном журнале, который скрупулезно вели врачи киевского «Динамо», в звездном для нас сезоне 1975 года было зафиксировано более тридцати травм. И надо сказать, что этот «средний показатель травматизма» у игроков нашего клуба с годами не убывал, а держался примерно на одном уровне. Заметим, что регистрировались только серьезные повреждения – переломы, рваные раны, тяжелые ушибы и тому подобное. Ссадины и синяки не в счет. И чаще других в журнале встречались фамилии Колотова, Веремеева, Мунтяна, Онищенко и моя. Мои товарищи по клубу, которых по праву считали виртуозами мяча, игра которых для истинных ценителей футбола была настоящим праздником, из‑за травм пропускали немало матчей.
Впрочем, есть разные травмы. Одни могут быть вызваны слишком большими тренировочными нагрузками и слабым медицинским контролем. Иногда мышцы и связки просто не выдерживают того напряжения, которое выпадает на их долю. Впрочем, думаю, что опытный спортсмен, хорошо знакомый с принципами самоконтроля, может предохранить себя от перегрузок. Но чаще всего футболистам грозят травмы, вызванные грубой игрой. Я страдал именно от таких травм…
В 1979 году я в очередной раз выбыл из игры и попал на операционный стол в клинику спортивной и балетной травмы Центрального института травматологии и ортопедии. Операция, которую сделала мне заведующая клиникой профессор доктор медицинских наук замечательный специалист Зоя Сергеевна Миронова, длилась час десять минут. В кабинете у Мироновой я увидел интересную таблицу травм и не удивился: оказывается, на футбол приходится почти четверть всех повреждений, зафиксированных в спорте. Два года спустя я прочитал в газете «Правда» интересное высказывание профессора Мироновой:
«Футбол, к сожалению, лидирует в травматологии. Причины? Их несколько, но главная – нездоровый азарт. На наших глазах, случается, умышленно бьют по ногам. Как жаль, что раньше времени, не отыграв положенного срока, ушли из футбола многие звезды, в том числе и капитан первой олимпийской сборной В. Бобров… Бывает, когда выступают команды, в которых играют, настоящие мастера, защитники соперников, охотясь за ними, сбивают их с ног, не в силах догнать, валят на землю».
Наблюдение Зои Сергеевны очень точно. Я на себе не раз испытал этот самый «нездоровый азарт», когда соперники то и дело целились не по мячу, а по ногам. Причем, как правило, старались нанести удары сзади, когда невозможно себя защитить: сзади глаз нет! Если в команде соперников есть такой костолом, то в отдельные моменты матча неизбежно думаешь не о том, как сыграть острее, хитроумнее, а о том, как бы уберечь ноги.
После того как я забил двести голов и установил в нашем футболе абсолютный рекорд результативности, перед одним из календарных матчей в Киев приехал обладатель прежнего рекорда, замечательный в прошлом бомбардир, заслуженный мастер спорта Никита Павлович Симонян, с которым мы были хорошо знакомы. Приехал, чтобы вручить мне специальный приз газеты «Комсомольская правда».
– Я тебя от всей души поздравляю, Олег, – сказал Симонян, – и желаю совершенствоваться дальше и забить голов больше!
– Можно было бы и больше, – ответил я, – но охотятся, как на зверя, бьют…
– На то ты и бомбардир, – сказал мне Симонян, – должен быть приучен к тому, что тебя били, бьют и будут бить…
Да, грубость стала правилом для моих опекунов. Игру без грубости, без «врезания в кость» я порой воспринимал как исключение из правил, как благородство, что ли… Впрочем, так было в футболе, кажется, во все времена. В книге Пеле, которую он написал совместно с журналистом Робертом Фишем, я прочел очень теплые слова короля футбола об игроках сборной Чехословакии, проявивших, по мнению Пеле, настоящее спортивное благородство. Это было на чемпионате мира 1962 года во время матча Бразилия – ЧССР. Пеле получил травму и во время матча испытывал сильную боль в паху. Но замен тогда, кажется, не проводили, и он вынужден был оставаться на поле. Пеле мало участвовал в игре, но его партнеры все же в отдельных эпизодах играли с ним в пас. И вот, когда мяч попадал к Пеле, соперники, зная о травме бразильца, не шли с ним в единоборство, не атаковали его жестко. «Масопуст, Поплухар и Лала – настоящие спортсмены, – писал Пеле. – Помня об интересах своей команды, они не забыли о благородном отношении к своему сопернику. Чехословацкие спортсмены подарили мне одни из самых прекрасных минут за всю мою футбольную жизнь».
За многие годы выступлений в командах соперников у меня даже появились свои персональные опекуны, которые постоянно оставляли на моих, ногах свои зарубки. Порой дело доходило до курьезов. С московским динамовцем Сергеем Никулиным мы вместе играли в различных сборных. Но когда в календарных матчах встречались наши клубы, мне от Никулина доставалось, как говорится, по первое число. Сидим мы однажды На скамеечке на базе в Новогорске, я его спрашиваю:
– Сережа, мы с тобой друзья?
– Друзья!
– Так ты меня на поле не бей, как врага.
– На поле у меня нет друзей, – убежденно ответил он. А однажды в сезоне 1981 года я пытался прямо во время игры в Краснодаре с местной «Кубанью» перевоспитать одного своего довольно грубого опекуна. Матч только начался, как я почувствовал его горячее дыхание на своем затылке. Только мне следовала передача и мяч оказывался у меня в ногах, как я сразу ощущал удары сзади – по пяткам, в область ахилловых сухожилий, по икроножным мышцам. Я оглянулся, вижу – Вася Шитиков, защитник «Кубани». Через некоторое время смотрю – он же! Персональная опека никому из нападающих удовольствия не доставляет. Особенно когда опекун малотехничен. Он к нападающему словно привязан. Будет толкать, бить, валить, только бы выполнить задание тренера. Поняв, что «мой Вася» не оставит меня в покое до конца матча и еще чего доброго под его бдительным присмотром я целым с поля не уйду, решил поговорить с ним по душам. В очередной раз, после его удара по пяткам, резко повернулся к Шитикову и говорю:
– Вася, у меня к тебе большая просьба: бога ради, не бей сзади! Бьешь, так уж хотя бы спереди, чтобы я видел.
А Вася невозмутимо мне отвечает:
– Я футбольных академий не кончал, мне все равно, что спереди, что сзади… Мне сказано тебя держать я и держу…
Да, в таких случаях не договоришься. Приходилось терпеть. Но бывало и так, что терпение лопалось, нервы не выдерживали, и меня даже удаляли с поля.
Удаления с поля
Меня удаляли с поля трижды. Первый раз – в 1970 году. Дублеры киевского «Динамо» принимали на своем поле кутаисское «Торпедо». Высокий, атлетического сложения центральный защитник гостей, как только мне удавалось его обыгрывать, бесцеремонно бил меня по ногам. В самом конце игры я не выдержал столь откровенной грубости и, как говорят футболисты, «отмахнулся» – ответил ударом на удар. Судья немедленно удалил меня с поля.
– На поле ты свой характер не показывай, – выговаривал мне после матча Коман. – Настоящий спортсмен должен стерпеть и такое. Сам ты не имеешь права наказывать своих противников, для этого на поле есть судья…
Совет тренера я твердо усвоил и подобных инцидентов со мной не случалось… целых одиннадцать лет. А в 1981 году, весной, во время контрольного матча сборной СССР в Болгарии судья снова удалил меня с поля. Правда, вместе с соперником. Впрочем, оба эти случая не были преданы широкой огласке, и кроме меня вряд ли их кто‑нибудь помнит. Но вот факт третьего моего удаления с поля стал предметом обсуждения в прессе, а кроме того, и на заседании спортивно‑технической комиссии.
8 июля 1981 года мы на своем поле встретились с ташкентским «Пахтакором» в матче чемпионата страны. С утра было душно, собиралась гроза. Апатия и вялость, вызванные, может быть, погодой, сменились у меня состоянием крайней взвинченности, как только я столкнулся на поле с грубостью защитников. В самом конце игры, когда в штрафной площадке гостей защитники грубо сбили Лозинского, в ворота «Пахтакора» был назначен пенальти. Нашего основного пенальтиста Буряка на поле не было, и пенальти пришлось бить мне. И ташкентский вратарь, и защитники «Пахтакора» грубыми репликами всячески пытались вывести меня из терпения. Пенальти я все же забил, и счет стал 3:0 в нашу пользу. Но спустя две минуты нервы у меня сдали и… судья показал мне красную карточку. «Зачем же сразу красную?» – только и сказал я ему.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 78; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!