Глава 5. Оккупация русскими войсками Илийского края в 1871 г.

http://new.hist.asu..../ruskit/05.html

Весной 1871 г. отношения между Кульджой и Верным обострились. Таранчами в кенте (поселении) Дубун были захвачены заблудившиеся русские крестьяне, а затем арестованы и посланные на их поиски два казака. Этот и подобные инциденты, а также слухи о военных приготовлениях султана, о будто бы заключенном им с Якуб-беком антирусском военном союзе, будоражили киргизское население Семиречья. Некоторые из родоправитетелей решили бежать в Илийский край и присоединиться к своим единоверцам. 19 апреля свыше тысячи семей киргизов Старшего жуза во главе со старшиной (прапорщиком русской службы) Тазабеком Бусурмановым бежали из Верненского уезда в Илийский край, разграбив по пути аулы других родов и угнав большое количество скота. Пытавшийся воспрепятствовать их откочевке казачий конвой под командованием есаула Герасимова был смят беглецами. Семиреченский губернатор Г.А. Колпаковский в письменной форме обратился к правителю Таранчинского ханства султану Абиль-оглы с требованием выдворить беглецов обратно, предупредив, что если султан не даст положительного ответа, то он "будет принужден двинуть отряд для преследования бежавших". Казаки, доставившие это письмо в приграничное уйгурское селение Мазар, "подверглись там всевозможным оскорблениям, соединенным с насилием". Султан Абиль-оглы не только не ответил на обращение Колпаковского, но приказал своим пограничным начальникам изгнать русские войска, если они действительно попытаются силой возвратить Тазабека и его людей.

Семиреченские власти, получив известие о том, что беглецы скрываются за Кетменьским перевалом на левом берегу р. Или, немедленно снарядили погоню. При этом командирам русских отрядов Колпаковский приказал: "ни в каком случае не начинать первыми враждебных действий против таранчей, а извещать их начальников при всякой встрече о цели нашего движения, заключающейся единственно в возврате наших откочевавших волостей" ¹. На границе российских владений с Кульджинским ханством в узком проходе Кетменьского перевала русский отряд, состоявший из одной роты пехоты и полторы сотни казаков при двух орудиях под командованием подполковника Елинского, был неожиданно атакован объединенными силами таранчей и киргизов. Лишь получив подкрепление, русские войска заставили неприятеля отступить². Чрезвычайно крутой спуск с Кетменьского перевала, затрудненный устроенными таранчами завалами, сильный снегопад, отсутствие кормов и начавшийся падеж лошадей и верблюдов не позволили отряду продолжать преследование. После совещания с прибывшим на помощь во главе Тянь-Шанского отряда подполковником Ждан-Пушкиным, Елинский повернул обратно и повел войска в долину реки Шалкады-Су.
Расценив возвращение русского отряда как отступление и получив подкрепление, таранчи и киргизы, численностью более трех тысяч человек, бросились в погоню. 14 мая 1871 г. русский отряд, находясь уже на территории Российской империи, был окружен превосходящими силами неприятеля. Сильным артиллерийским огнем нападавшие были отбиты и, понеся большие потери, ушли за Кетменьский перевал³. Эти столкновения стали непосредственным поводом вооруженного конфликта между Россией и Кульджинским султанатом.

Срок, назначенный Колпаковским султану Абиль-оглы для ответа на письмо по поводу выдачи Тазабека, истекал 3 мая. Не получив ответа и узнав об оскорблениях и издевательствах над посланными им в Кульджу казаками, нападениях таранчинских войск на русские посты и сражении на Кетменьском перевале, он обратился к туркестанскому г-г К.П. Кауфману за приказом на военное вторжение в Илийский край.

"Бездействие наше, - доказывал он Кауфману, - в настоящем случае может вредноповлиять на умы наших киргиз, уважающих только силу и решительность и дать время нашему сомнительному соседу Якуб-беку подать руку помощи Кульдже: Отдельные же экспедиции: как, например, разорение Кетменя и Дубуна, хотя и полезны, но служат слишком малым возмездием за нападение на русские войска и объявление войны России инсургентом, называющим себя Султаном Илийским". Кауфман предписал военному губернатору Семиречья "наказать" таранчей, но поход в Кульджу, выполняя распоряжение правительства, отложить до осени⁴.

Однако ситуация на границе с Кульджинским ханством складывалась таким образом, что откладывать экспедицию до осени было невозможно. Ход пограничных событий, убеждал Колпаковский Кауфмана, диктует необходимость захвата Кульджи не ожидая осеннего времени и ответа китайского правительства о совместных военных действиях против инсургентов. Разгром главных сил таранчей и ликвидация Илийского султаната необходимо осуществить немедленно, "как для спокойствия пограничной полосы и кочевого населения, так и потому, что это (промедление - В.М.) дает таранчам время собраться с силами и призвать на помощь войска Якуб-бека, между тем как вверенные мне войска, имевшие несколько дел с таранчами, находятся накануне выступления против Кульджи". Хотя русские посты и преграждают Якуб-беку проход в Илийскую долину через Музартское ущелье, он может провести свои войска кружным путем через Урумчи и Манас или через проходы в верховьях р. Юлдуз. Тогда занятие Кульджи "будет стоить несравненно больше крови, чем теперь"⁵. Туркестанский губернатор, докладывало Военное министерство императору Александру II, "оценив действительное положение дел и получив в это время высочайшее повеление от 27 апреля о предполагавшейся осенью экспедиции в китайские пределы", разрешил военному губернатору Семиречья "двинуться с самостоятельным отрядом на Кульджу для примерного наказания таранчей". Кауфман направил ему из Сырдарьинской области в качестве подкрепления сотню казаков Семиреченского полка, а в Токмакский уезд на усиление Нарынского и Каракольского укреплений 1-й Туркестанский линейный батальон. На проведение военной кампании против Кульджинского султаната из средств Туркестанского губернаторства было выделено 65 тыс. руб.⁶.

Для отвлечения сил таранчей от отряда Елинского с русского военного поста Борохудзир к ближайшему таранчинскому укреплению Мазар был выдвинут небольшой отряд в составе одной роты пехоты, 20 казаков и двух орудий под командованием майора Балицкого. После непродолжительного сражения русские войска заняли укрепление Мазар и разрушили его. Однако местное уйгурское население прилегающих к этому укреплению деревень перекрыло текущие к Мазару арыки и ручьи и оставило русский отряд без воды. В то же время султанские войска окружили отряд и, прервав его сообщение с Борохудзиром, преградили дорогу к отступлению. В такой ситуации Балицкий принял решение двигаться вперед. Осыпаемый градом пуль и стрел, отряд дошел до разрушенного повстанцами китайского города Хоргоса в 12 верстах к востоку от Мазара. С наступлением темноты таранчи, дунгане и калмыки, численность которых доходила до 3 тыс. человек, атаковали русский отряд, но были отбиты сильным ружейно-артиллерийским огнем. Из Хоргоса Балицкий повернул отряд к Аккенту и отттуда, подвергаясь непрерывным нападениям таранчей, возвратился в Борохудзир, потеряв за время этой экспедиции лишь троих солдат ранеными. Таранчами был взят в плен казак, который вез в отряд почту с Борохудзира, без вести пропали два казака, вероятно, они были взяты в плен.

Экспедиция отряда майора Балицкого - своеобразная разведка боем - выявила слабость многочисленных, но необученных и плохо вооруженных войск султана Абиль-оглы, значительные силы которого концентрировались по р. Хоргос. Колпаковский спешно формирует на Борохудзире основной, а на Кетменьском перевале вспомогательный отряды. Из Чунджи на помощь находившемуся вблизи Кетменьского перевала отряду подполковника Ждан-Пушкина и подполковника Елинского были направлены дополнительные силы: 2 роты пехоты, 2 сотни казаков, 4 орудия и учебная казачья команда во главе с полковником Михайловским. Соединившись, оба отряда 28 мая (по другим данным 29) спустились с Кетменьского перевала и разгромили оборонявших его таранчей, после чего захватили уйгурское село Кетмень⁷. На рассвете 31 мая отряд подвергся нападению прибывших с правого берега р. Или новых сил таранчей. Общее число нападавших составляло около 3 тыс. человек. Командовали ими лучшие военачальники султана: Лашкор-бек, Комбер-ахун, Абдулла-гаит, Мерден-шанбеги и др. Сколь важное значение борьбе за господство над Кетменьским перевалом придавали в Кульдже, свидетельствует прибытие к месту сражения самого султана Абиль-оглы.

Кетменьское сражение было одним из самых жестоких и упорных на протяжении всей Илийской компании 1871 г. Упорный бой, нередко переходивший в яростные рукопашные схватки, продолжался почти весь день. В конце концов, русские заставили таранчей отступить, причинив им сильный урон.

"Поражение неприятеля, - отмечалось в журнале политических и военных событий за июнь 1871 г. Канцелярии семиреченского губернатора, - было на этот раз чрезвычайно сильное. Местность сражения была усеяна неприятельскими трупами и множеством оружия"⁸.

Потери русских составили 35 человек убитыми и ранеными ⁹.

Потерпев неудачу, султан Абиль-оглы не отказался от мысли разгромить русский отряд, преграждавший вход в Кетменьское ущелье, и перебрасывает туда все новые силы. Зная о том, что главный удар в направлении Кульджи будет наноситься по правому берегу р. Или и опасаясь окружения, Михайловский принимает решение отступить до р. Дардашты. В наиболее узком месте ущелья он оставляет с небольшим отрядом подполковника Елинского, а сам с остальными войсками двигается на Борохудзир, куда и прибывает 5 июня. Ознакомившись с его рапортом, Колпаковский принял решение не оборонять Кетменьский перевал и приказал подполковнику Елинскому направить часть отряда на подкрепление отряду капитана Ветберга, охранявшему выход из Музартского ущелья в Илийскую долину, а самому с остальными силами идти на Борохудзир¹⁰. Колпаковский, уже зная о решении правительства от 27 апреля 1871 г. о подготовке против Кульджи к осени военной экспедиции, решил не медлить, "дабы успокоить умы киргиз и не дать время Якуб-беку подать руку помощи". Получив разрешение от Кауфмана он деятельно готовит войска к наступлени на Кульджу¹¹.

Между тем на правом берегу р. Или между русскими постами и таранчами продолжались военные столкновения. 8 июня в районе Аккента значительные силы таранчей (до 3 тыс. человек) атаковали русские сторожевые части, но были повсеместно отбиты и отошли к р. Хоргос и селению Алимту. 5 июня, накануне решающего наступления, семиреченский губернатор Колпаковский обратился к населению Кульджинского края с воззванием, призывая его не оказывать сопротивления русским войскам, объясняя причины побудившие русское правительство начать военные действия против султана Абиль-оглы.

"Жители Илийского края! Военные силы наши будут употреблены только для уничтожения неприятельских войск и военных средств. - Говорилось в воззвании. - Все мирные люди, которые явятся к войскам нашим с покорностию и дружбою, могут жить спокойно. Никто не обидит их и не лишит принадлежащего им скота и всякого имущества. Русские войска будут действовать только против врагов, но не против мирных жителей: Пусть поймет все население Кульджинской страны без различия племени и вероисповеданий, что войска наши есть истинные их друзья и все неодолимые силы свои употребят не против мирного населения, а против таранчинского правителя, не внявшего предложениям дружбы и безумно решившего вызвать своими ничтожными силами войну с могущественным Русским государством"¹².

В Борохудзир были стянуты почти все наличные силы, которыми располагала тогда семиреченская администрация: 6,5 рот пехоты, более 8 рот кавалерии и 10 артиллерийских орудий. Рано утром 16 июня 1871 г. сводный отряд русских войск под командованием Колпаковского по правому берегу р. Или выступил в направлении села Хоргос. За Хоргосом русский авангард был атакован большими силами таранчей, численностью свыше 4 тыс. человек под командованием Абдрахмана - газначи. Русские не только успешно отразили этот натиск, но и обратили противника в бегство и преследовали его на протяжении 14 верст, ворвавшись на плечах бегущих в Аккент. Бросая оружие, имущество, раненых таранчи обратились в бегство. Поражение султанских войск под Аккентом было сокрушительным и парализовало боевой дух как таранчей, так и помогавших им дунган и киргизов¹³. Кроме того, в сражении против русских войск участвовали на стороне таранчей сибо и калмыки.

На следующий день, 17 июня, отряд выступил в направлении города Чинчахоцзи. Таранчи превратили город в настоящее укрепление. Он был обнесен стеной высотой до 5 и шириной до 4 метров. В окружающих Чинчахоцзи садах была укрыта артиллерия таранчей. Именно ее огонь остановил наступление русских войск. 18 июня, рано утром, русская пехота стремительным броском захватила артиллерийские позиции таранчей и ворвалась вслед за бегущими в город.

"При занятии войсками города, - отмечалось в донесениях командиров, - не было произведено никаких жестокостей и грабежей, обычных в подобных ситуациях. Только пробравшиеся за войсками в крепость волонтеры из китайских эмигрантов успели, пользуясь суматохой, сделать несколько грабежей, но были тотчас же удалены из города"¹⁴.

Русские войска захватили несколько орудий, 40 крепостных ружей, сотни пик, луков, большие запасы пороха, свинца, военного снаряжения и продовольствия. Точных данных о потерях султанских войск обнаружить в документах не удалось, однако только в самом городе после сражения жители похоронили 45 человек. У русских был убит один казак, ранено 12 солдат и капитан А.В.Каульбарс¹⁵.

Кульджинский султан Абиль-оглы обратился к Колпаковскому с предложением прекратить боевые действия и приступить к мирным переговорам. Однако русским властям стало известно, что незадолго перед этим обращением Абиль-оглы отправил посольство к правителю Йэттишара Якуб-беку с просьбой о военной помощи. Понимая, что выступив с инициативой начать мирные переговоры, султан стремится выиграть время, необходимое для подхода войск Якуб-бека, семиреченский губернатор не ответил на это предложение¹⁶.

19 июня Колпаковский направил двоих жителей Чинчахоцзи в Суйдун с прокламациями. В них русское командование предлагало населению Суйдуна не оказывать сопротивления войскам, на что большая часть горожан изъявила полную готовность. Когда в тот же день русские подступили к садам, окружающим город, "таранчи обратились в бегство, жители же Суйдуна криками со стен, бросая свое оружие, заявили о своей добровольной покорности". Русская кавалерия преследовала отступающие отряды таранчей на протяжении 30 верст до селения Баяндай, где последние были окончательно рассеяны¹⁷.

Вскоре к расположившимся на отдых в окрестностях Суйдуна русским войскам стали прибывать перебежчики из окружения султана. Одним из первых приехал известный аксакал, бывший ранее посланцем Абиль-оглы в Верном Мир Азизбай, затем военачальник султана Бугири-минбеги и др. Они сообщили Колпаковскому, что главнокомандующий таранчинскими войсками Абдрахман-газначи и другие командиры, прибыв в Кульджу, доложили султану "о невозможности сопротивления русским и о своих тщетных усилиях удержать рассеявшееся войско"¹⁸. Вняв их советам, Абиль-оглы направляет к семиреченскому губернатору Колпаковскому посольство с просьбой остановить продвижение русских войск к Кульдже [*].

Последний в ответ на эту просьбу потребовал немедленной выдачи Тазабека и других беглецов, нашедших укрытие во владениях Абиль-оглы¹⁹.

Когда русские войска продолжили движение на Кульджу, к Колпаковскому прибыло от султана новое посольство, в состав которого входил и 13-летний сын Абиль-оглы, а также авторитетные и уважаемые в Кульдже лица. Посольство доставило русским Тазабека и просило от имени султана остановить войска возле разрушенного в ходе атицинского восстания с. Баяндай, "куда выедет сам султан с почетнейшими людьми всей страны". И действительно, как только русские войска подошли к Баяндаю и стали располагаться на ночлег, из Кульджи прибыл султан Абиль-оглы "с почетнейшими светскими и духовными сановниками" и, встав на колени объявил, что "отдается на волю русского правительства, прося пощады своему народу"²⁰. Колпаковский от имени императора Александра II гарантировал султану личную безопасность, неприкосновенность принадлежащего ему имущества, а населению Кульджи "спокойствие и безопасность имущества".

22 июня 1871 г. русские войска без боя вступили в столицу Илийского края город Кульджу[†]. Султан сдал русским властям 57 медных орудий, 359 больших крепостных ружей, 13 фальконетов и много другого военного имущества и припасов. В день занятия Кульджи к Колпаковскому явились с изъявлением покорности представители почти всех кочевых племен и земледельческих поселений - кентов: сибо, солонов, калмыков, таранчей, кроме киргизов племени кызай. Прибыли также главы собственно китайских (ханьских) поселений - Такиянзы, Джинхо и Шихо. Началось повсеместное разоружение населения Кульджи и окрестностей, формирование новой администрации. Через несколько дней после занятия Кульджи русский военный отряд под командованием Войскового старшины Гильде был направлен Колпаковским в верховья р.р. Или и Каша в уйгурские кенты для разоружения населения и сбора информации²¹.

Итак, русским войскам понадобилась всего одна неделя для занятия территории и ликвидации Таранчинского султаната. Анализируя причины быстрой и почти бескровной победы, чиновники канцелярии семиреченского губернатора подчеркивали:

"Без сомнения, результаты эти достигнуты превосходством и имуществом (оружием - В.М.) наших войск и тем строгим уважением, которое оказывалось личности и имуществу населения".

Помимо такого рода общих были и конкретные причины успеха.

"Слабое сопротивление, оказанное дунганами в Чинчахоцзи и сдача ими без боя Суйдуна лишила таранчей помощи дунган, почитаемых лучшею и надежнейшею в стране военною силою, китайские пушкари и стрелки из крепостных ружей были или перебиты на Алимту и под Чинчагози, или забраны в плен и потому под Суйдуном таранчи, не умеющие сами обращаться с огнестрельным оружием, уже не могли поддерживать против нас того частого, хотя безвредного огня, который придавал им мужества на Алимту и под Чинчагози. После всего этого таранчам оставалось покориться без дальнейшей бесплодной борьбы"²².

Султанская власть в крае была ликвидирована. Абиль-оглы 17 июля 1871 г. отправлен на жительство в г. Верный, где и провел остаток своей жизни, получая от русского правительства пенсию в пять тысяч рублей²³. Несмотря на проигранную войну, его провожали огромные толпы народа. Оккупация русскими войсками Кульджи стабилизировала политическую обстановку в этой части Синьцзяна, позволила приступить к восстановлению торгово-экономических связей с Внутренним Китаем. В то же время ликвидация Кульджинского султаната поставила перед туркестанской администрацией вопрос - как быть дальше? Передавать край под управление китайских властей, как предполагало ранее правительство или временно вводить русское управление? Поскольку ответа китайского правительства относительно совместных действий в Или все еще не было, неизвестны были силы и средства китайского командования, которые могли быть направлены в Синьцзян, Колпаковский накануне выступления сообщал Кауфману, что он намерен "не объявлять о восстановлении маньчжурской власти" и ограничиться заявлением, что "участь края будет зависеть от воли русского правительства". Объясняя мотивы такого поведения, Колпаковский отмечал, что объявление местному населению о восстановлении китайской власти заставит его поддерживать таранчей. Семиреченский губернатор был также категорически против передачи власти в Кульдже, проживавшим в Семиречье китайским эмигрантам. Эти мелкие чиновники, считал он, не смогут "ни совладать с этой обязанностью, ни охранять порядок и безопасность, необходимые для наших сообщений. - Поэтому я, - писал он Кауфману, - на первое время предоставляю управление покорившимися пунктами и населением их племенному, родовому или выборному начальству. По прибытии же китайских сановников и военных сил управление страной будет им немедленно передано, если не последует иного распоряжения правительства". Управление краем в целом должно осуществляться русской администрацией и власть китайцам будет передана тогда, когда у них будет достаточно войск, чтобы удержать ее²⁴. Не изменилась позиция Колпаковского и после занятия края. Направляя 28 июня 1871 г. рапорт в Военное министерство туркестанский г-г Кауфман, указывал, что он "вполне разделяет" мнение семиреченского губернатора о нежелательности присутствия в Илийском крае китайских эмигрантов и объявления населению о передаче края Китаю, "до прибытия достаточного для фактического владения краем числа китайских войск и доверенных от Пекинского правительства чинов"²⁵.

19 июля 1871 г., находясь в Варшаве, император Александр II получил телеграмму от западно-сибирского генерал-губернатора А.П. Хрущова о занятии русскими войсками под командованием генерал-лейтенанта Колпаковского Кульджи. Ознакомившись с текстом, царь написал на бланке: "Очень рад, лишь бы оно не завлекло нас еще далее"²⁶. Император указал направить в Пекин уведомление о причинах и цели занятия русскими войсками Кульджи и о намерении русского правительства немедленно приступить к переговорам о возвращении края Китаю. Почти одновременно с этим указом из столицы Поднебесной в Петербурге была получена телеграмма от А.Г. Влангали, в которой он сообщал о фактическом отказе Пекина участвовать совместно с Россией в подавлении восстаний в Синьцзяне. Это резко меняло ситуацию и заставило правительство примириться с мыслью, что занятие Илийского края "не может уже иметь безусловною целью восстановление маньчжурских властей". В Петербурге было решено предоставить на усмотрение местной туркестанской администрации ввести в Илийском крае такое управление,

"которое послужило бы, - докладывал Александру II начальник Главного штаба Ф.Л.Гейден, - (к) явной выгоде нашим интересам. Кто бы не был правитель - китаец, таранчи или дунганин, которого по ближайшим соображениям будет признано полезным утвердить в соседней с нами стране, желательно, чтобы он дал нам такие материальные и нравственные гарантии, которые обеспечили бы спокойствие на нашей границе и способствовали свободному развитию нашей торговли: Может быть временное занятие Илийской долины и подействует благотворно на кашгарского правителя (Якуб-бека - В.М.) по отношению к нам"²⁷.

Занятие русскими Кульджи, как показали последующие события, упредило захват края Якуб-беком. Уже в августе 1871 г. войска Якуб-бека в союзе с дунганами разгромили китайских партизан, скрывавшихся в горах Ляньсяня и Сазанза и крепко досаждавших своими нападениями дунганским городам и селениям. Совместные действия Якуб-бека и дунган вызвали обеспокоенность русских властей. К тому же Якуб-бек постоянно наращивал численность своих войск в Северном Синьцзяне²⁸. Однако союз Якуб-бека с дунганами оказался непрочным и уже весной 1872 г. старший сын Якуб-бека Бек-Кули-бек осадил столицу дунган Урумчи.

30 июля 1871 г. МИД России направил российскому посланнику в Пекине Влангали рекомендации относительно линии поведения в объяснениях с китайским правительством по кульджинским делам. Указав, что фактический отказ маньчжурского двора участвовать в совместных военных действиях против инсургентов Синьцзяна изменил планы российского кабинета, которое, подчеркивалось в инструкции, "скорее всего предпочло бы оставаться в прежнем выжидательном положении до разъяснения обстоятельств и не предпринимать никаких наступательных движений. Но сила обстоятельств заставила нас действовать иначе". Посланнику предлагалось обратить внимание цинского правительства на вынужденный характер занятия русскими войсками Илийского края и ликвидации султаната, так как правитель его Абиль-оглы "перешел в самое последнее время к открытым враждебным действиям и напал на один из наших передовых пикетов в Семиреченской области". Чтобы предупредить дальнейшие беспорядки на границе, наказать султана "за дерзкий его поступок" русские пограничные власти вынуждены были прибегнуть к оружию. Необходимо заверить богдыхана и его сановников, что российское правительство "ни в каком случае не желает присоединить Кульджинский округ к составу империи" и готово вернуть Илийский край Цинской империи, более того готово "содействовать до известных пределов восстановлению китайских властей" в этом крае²⁹.

Илийский край был временно включен в состав Туркестанского генерал-губернаторства и подчинен военному губернатору Семиреченской области Колпаковскому, при котором в Верном была создана специальная Канцелярия по кульджинским делам, которую возглавлял сначала Н.А. Аристов, затем Н.Н. Пантусов На территории Илийского края площадью в 1400 кв. верст до восстания проживало около 130 тыс. человек. В административном отношении край сначала был поделен на четыре участка во главе с русскими участковыми начальниками: майором К.Н. Балицким, есаулом И.С. Герасимовым, штабс-капитаном Н. Шнейдером и подпоручиком М. Ляшевским. В 1874 г. третий, а в 1876 г. четвертый участки были упразднены. Территория бывшего султананата была поделена на два участка: Северный (на правом берегу р. Или) и Южный (на левом берегу). Последний, протяженностью с запада на восток около 500 верст от мест Дубун и Губун-Таш до верховий рек Каш и Кунгес. Этот участок делился на восемь волостей: две уйгурских, три киргизских и по одной торгоутской, сибоской и калмыцкой с населением свыше 50 тыс. человек, не считая китайцев и русских. Северный участок включал г. Кульджу, уйгурские и дунганские поселения, два китайских села Лауцугун и Чимпанцзи, кочевья киргизских родов суванов, кызаев и байджигитов, сумуны калмыков и солонов, численность населения которых составляла свыше 46 тыс. человек. В поселениях была введена выборная власть. Ежегодно на собраниях каждая волость избирала старшину и помощников, а также народных судей, утверждаемых военным губернатором Семиречья. Волостные управители у киргизов назначались Колпаковским сроком на три года. У калмыков и торгоутов управителями остались их прежние угурдаи (волостные старшины)³⁰. Административным центром стала Старая Кульджа. Расходы на занятие и управление краем русская администрация возложила на "господствовавшие племена" - уйгуров и киргизов, "как главных виновников в военном столкновении и как более состоятельную часть населения". Сумма контрибуции в возмещение издержек военной экспедиции составила 53 тыс. рублей. Предполагалось собрать эту сумму к началу августа 1871 г. По предварительным подсчетам семиреченской администрации общая численность населения Илийского края составляла свыше 100 тыс. человек. Из них 38 тыс. уйгуров, 22 тыс. киргизов, 5 тыс. дунган, 15 тыс. сибо и солонов, от 5 до 7 тыс. китайцев и около 17 тыс. калмыков. При этом большая часть китайцев, признавших русскую власть, проживала за пределами Кульджинского края. Около 4 тыс. китайцев, признавших русскую власть, жили в Такиянзе, Джинхо, Шихо и Кур Кара-усу³¹.

Вместо разнообразных и многочисленных налогов и поборов, существовавших при маньчжурах и в султанате, русская администрация установила единый налог: по три рубля с семьи. Исключение было сделано для разоренных китайцев и калмыков, которые должны были вносить по 1 рублю с семьи. Причем расклад налога осуществляли сами общества, "соразмерно средствам плательщиков". В целом в 1871 г. размер налоговых поступлений должен был составить 64795 руб. К этой сумме затем были добавлены подати с прикочевавших на Кунгес торгоутов³².

Калмыки-торгоуты, кочевавшие в районе Кара-шара, во время войны Якуб-бека с дунганами, поддержали бадаулета, но отказались признать над собой его власть. Угроза нападения войск Якуб-бека побудила искать покровительства новых хозяев Кульджи - русских. В августе 1871 г. в Кульджу прибыл калмыцкий посланец. В результате переговоров калмыкам было разрешено поселиться в районе р. Кунгес. Между тем в то время пока шли переговоры торгоуты подверглись нападению кашгарских отрядов и не дожидаясь официального решения двинулись на Кунгес. 29 сентября в Кульджу с этим известием прибыл новый посланец от ханши торгоутов. Русские власти предоставили под кочевья торгоутам долину р. Кунгес и пастбища в близлежащих горах. Эти земли когда-то обещал, но так и не дал им султан Абиль-оглы³³.

На содержание оккупационных войск, чиновников в Кульдже и Канцелярии по Кульджинским делам в Верном из государственных средств не было истрачено ни копейки. При этом доходы района и благосостояние его жителей с каждым годом возрастали. Так, в 1878 г. они составляли 111950 руб. 60 коп.; в 1879 г. - 129693 руб. 25 коп.; в 1880 г. - 146118 руб. 20 коп. В справке, составленной Канцелярией по кульджинским делам уже после оставления русскими края, отмечалось, что

"население не обременялось податями и всегда легко и безнедоимочно вносило подати. До 1879 года оклад подати, включительно с земским сбором существовал 3 руб. 60 коп. с податной единицы для обществ более состоятельных (таранчи, киргизы, сибинцы) и 2 руб. 40 к. и 1 руб. 80 коп. для обществ менее состоятельных, как-то китайцев, калмыков. В 1879 году оклад увеличен - для первых до 4 руб. 60 коп., для вторых до 3 руб."³⁴

Податной единицей считалась семья имеющая самостоятельное хозяйство, а иногда и несколько семей, живущих единым кланом.

Сознавая временный характер владения краем русские власти тем не менее уделяли внимание развитию экономики края и благосостояния населения: строили дороги, мосты, открывали фельдшерские пункты, первые светские школы, заботились о развитии торговли, закладывали сады. Так, на месте бывшего султанского сада и зверинца в 1872 г. был разбит казенный сад, называвшийся Айрам-бак, в котором были высажены фруктовые деревья, разбиты цветники, устроены дорожки. Со временем сад превратился в излюбленное место гуляния горожан. Устраивали сад выпускники Верненского училища садоводства. В саду были также посажены тутовые деревья и начато разведение шелковичных червей для шелководства. Также в Кульдже был заложен еще один казенный сад - Даулет-бак. Третий виноградный сад был отдан под размещение русских войск и по сути погублен.

В Кульдже была открыта городская больница, специальная больница для лечения больных венерическими заболеваниями, кроме того гражданское население принимали на лечение в госпиталь. Планировалось устроить больницу в помещении бывшего султанского дворца на 50-70 коек. Бедняки лечились бесплатно, причем не только в больнице, но и получали медицинскую помощь прямо на квартирах врачей и фельдшеров. Впервые в истории края начато оспопрививание.

В Кульджинской русской школе на 34 учащихся в 1873 г. 25 было уйгурских детей и только 7 русских. Учителями были русский педагог Васильев и уйгур Казы-Калян. Большую роль в создании больниц и школ сыграл подполковник Рейнталь.

Русские власти запретили рабство и работорговлю, жестко пресекали воровство. Объехав в мае-июне 1873 г. край чиновник Кульджинской канцелярии известный впоследствии востоковед Н.А. Аристов в своем отчете подчеркивал, что "Материальное благосостояние населения района всех племен заметно год от года улучшается...", особенно земледелие и скотоводство.

"Политическое настроение мусульманского населения не оставляет желать лучшего, ибо дунгане, таранчи и киргизы весьма довольны нашим управлением. Чувства эти разделяют и буддийские племена, но желание отомстить мусульманам за прошлое и интриги чиновников, желающих восстановления былой своей власти, жалованья и почета, поддерживают в умах некоторой части сибо, китайцев и торгоутов скрытное против нашего владычества недовольство и желание возврата китайской власти"³⁵.

В августе-сентябре 1874 г. в Кульджинском крае побывали Кауфман, Колпаковский и чиновник по дипломатическим поручениям при Туркестанском г-г Вейнберг. Докладывая о результатах поездки в Семиречье и Кульджу директору Азиатского департамента П.Н. Стремоухову, Вейнберг отмечал, что

"Все население мало-помалу оживает после китайско-дунганской смуты, повсюду видно стремление применить с пользою представленные природою удобства и подспорья и если это столь естественное движение к новой жизни и тормозится в настоящее время, то единственно вследствие неизвестности и неопределенности положения Кульджинского края, парализующего все производительные силы края и недопускающего развития торговли и промышленности"³⁶

Дата добавления: 2019-08-30; просмотров: 225; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!