ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ СВЕРШИЛОСЬ
Вторая мировая война, завоевание Гитлером Европы сделали невозможным творчески свободное существование русской эмиграции. Тем не менее, журналистика русского зарубежья своего существования не прекратила. Возникшие еще в годы войны и вскоре после ее окончания и спустя десятилетия журналы «Посев», «Грани», «Новый журнал», «Континент», газета «Русская мысль» продолжают издаваться и в настоящее время. Выходит в Нью-Йорке и газета «Новое русское слово», созданная еще в 1910 г. Наиболее влиятельным в послевоенные годы стал основанный в 1974 г. В.Е. Максимовым журнал «Континент», а первым по времени издания является вышедший в 1942 г. в Нью-Йорке «Новый журнал». «Новое издание, – говорилось в открывавшей первый номер журнала статье «От редакционной группы», – начинающееся в небывалое, катастрофическое время, – единственный русский «толстый» журнал во всем мире вне пределов России... Это увеличивает нашу ответственность и возлагает на нас обязанность, которой не имели прежние журналы: мы считаем своим долгом открыть страницы «Нового журнала» писателям разных направлений – разумеется, в известных пределах: люди, сочувствующие национал-социалистам или большевикам у нас писать не могут»[229][7].
В соответствии с этой установкой «Новый журнал» публикует самых известных писателей, поэтов, публицистов русского зарубежья довоенной поры: М.А. Алданова, М.И. Вишняка, В.В. Набокова-Сирина, М.А. Осоргина, Г.И. Федотова, М.О. Цетлина, В.М. Чернова и др. Первые номера журнала открывались рассказами И.А. Бунина. В номере первом его рассказ «Руся» сопровождался следующим редакционным примечанием: «В Америке оказался рукописный экземпляр новой книги И.А. Бунина «Темные аллеи», еще не появившийся ни на русском, ни на иностранных языках. Не имея возможности снестись с знаменитым писателем, находящимся в настоящее время в Европе, мы все же решаемся поместить в «Новом журнале» отдельные рассказы из этой книги»[229][8]. Из публицистики первого номера можно выделить статью М. Алданова «Убийство Троцкого», в которой утверждалось, что в этой мрачной драме смешалось все – кровь, злоба, ненависть, месть, измена, грязь, шантаж. «Хотим мы этого или нет, – читаем в статье, – Троцкий, как и Сталин, принадлежат истории, и его смертью будут, вероятно, вдохновляться драматурги будущих столетий»[229][9].
|
|
|
Нельзя не отметить подлинного патриотизма в годы Великой Отечественной войны всего редакционного коллектива. «Надо ли говорить, – подчеркивалось в передовой статье первого номера, что в той страшной борьбе, которую ведет теперь наша родина с Гитлером, все наши мысли – с ней. Кто бы ни руководил русской армией в ее героической борьбе, мы всей душой желаем России полной победы. Каждое ее поражение, каждую ее неудачу мы воспринимаем как большое несчастье, каждую победу как великую радость»[229][10].
|
|
|
Постоянными в журнале военной поры стали рубрики «Россия и война», «Вопросы дня», «Литература и искусство». «Прошлое и настоящее», «Библиография и заметки». Высокую оценку получила в журнале советская военная поэзия. В рецензии на вышедший в 1942 г. в Нью-Йорке сборник «Молодые поэты советской России» говорилось: не вызывают никаких сомнений в своей значительности М. Исаковский, А. Сурков, А. Твардовский, Маргарита Алигер; и подчеркивалось, что М. Исаковский «очень популярен на Родине», что стихи А. Суркова «относятся к лучшему, что о войне было написано», что А. Твардовский «замечательный поэт».
В 1970 г. вышла сотая книга «Нового журнала», и его редактор Роман Гуль писал, что редакция с полным правом может отметить этот юбилей, выделив в истории журнала три периода: первый – с основания в 1942 г. по 1945 г., второй – с 1945 до «оттепели» (смерти Сталина в 1953 г.), третий – с середины 1950-х до середины 1960-х. Каждый из этих периодов отличался характером публикуемого материала: сначала печатались почти только писатели, поэты, публицисты, ученые первой волны эмиграции, потом – после окончания войны – те, кто эмигрировал в послевоенный период. В третий период начали появляться рукописи, приходившие «с оказией» из Советского Союза. «Теперь, – читаем в статье «Сотая книга», – с половины 1960-х годов «Новый журнал» вступил в четвертый период, когда его редакция стала получать рукописи советских писателей уже не «с оказией», а прямо из рук писателей, бежавших на Запад от большевистской тоталитарщины»[229][11]. В статье отмечается также, что журнал пользуется немалой популярностью, о чем свидетельствовали обнародованные в юбилейном номере приветствия, а также сообщение о том, что Светлана Аллилуева (Сталина) выделила на поддержку «Нового журнала» пять тысяч долларов.
|
|
|
История «Нового журнала» продолжается: в 1995 г. вышел его 200-й номер. В передовой «Двухсотый номер» особо отмечалось, что «Новый журнал», явившийся преемником парижских «Современных записок» (1920–1940 гг.), можно назвать «старейшим из существующих русских журналов, что старейшие из его авторов (философ Николай Лосский, писатель Иван Бунин) родились в царствование Александра II, а молодые авторы – столетие спустя». А главное, – особо акцентировалось внимание читателей – заключается в том, что в последнее десятилетие со времен перестройки журнал стал «связующим звеном между литературным Зарубежьем и демократической интеллигенцией России»[229][12].
|
|
|
Самым важным событием в истории журналистики русского зарубежья стало возвращение на Родину таких наиболее популярных журналов, как «Посев», «Грани», «Континент». Все они (в отличие от «Нового журнала», который продолжает издаваться в Нью-Йорке), с 1992 г. стали выходить в России. «Посев» и «Грани» появились сразу же после окончания Великой Отечественной войны (первый в 1945 г. второй в 1946 г.). Сначала журналы издавались в районном городе Лимбург-на-Лане, а с января 1952 г. – во Франкфурте-на-Майне. В первых же номерах оба провозгласили, что будут способствовать развитию свободной мысли, свободного творчества, будут публиковать произведения, которые не могут быть изданы на родине из-за цензурных или политических ограничений. «Нет сегодня в России журнала с такой удивительной, прекрасной и трагической судьбой, как «Грани», читаем в его редакционной статье январского номера за 2000 год. – За свою более чем полувековую жизнь творцы журнала никогда не знали, какое количество номеров журнала – порой с риском для жизни тех, кто это делал, – пересечет границу. Но они были твердо уверены в том, что каждая их строка обязательно будет прочитана ТАМ. И что от первого его читателя журнал перейдет ко второму, третьему, четвертому... и по цепочке окажется у человека, который перепечатает его в нескольких копиях»[229][13].
Еженедельный журнал «Грани» издается тиражом всего 750 экземпляров. Его основные рубрики: «Публицистика. Пути России», «Интеллигенция и власть» свидетельствуют, что редакция из номера в номер публикует материалы по острым политическим проблемам. Важно заметить и то, что наряду с писателями русского зарубежья И. Буниным, 3. Гиппиус, Б. Зайцевым, В. Максимовым, В. Набоковым, И. Шмелевым в журнале регулярно печатались и советские писатели В. Гроссман, К. Паустовский, В. Солоухин и многие другие. И в новых условиях, уже в самой России, заявляем редакция, журнал будет следовать прежним принципам, в первую очередь публикуя произведения, помогающие восстановлению «прерванных тоталитаризмом традиций русской культуры».
Острым политическим изданием является и еженедельный журнал «Посев». Постоянно публикующийся на его обложке текст гласит: «Посев» – общественно-политический журнал. Основан в 1945 году в эмиграции. С 1992 года издается в России. Полвека нелегально распространялся в России и слыл в советской прессе самым антисоветским белогвардейским журналом. Мы не боялись чекистских пуль. Мы не ждали перестройки, чтобы нам разрешили говорить, что думаем. Мы не сверяли своей линии с извилистой линией партии. Мы не продавались партиям и банковским группам, чтобы выжить в послекоммунистический период. Нас читают во всем мире от Австралии до Бразилии. Среди наших подписчиков – советологи, политики, дипломаты». О главной направленности журнала можно судить по его постоянным рубрикам: «Общество, политика, власть», «Россиеведение», «Государство. Личность. Социальные проблемы», «Идеология. Философия». Из художественных произведений, опубликованных в «Посеве» можно выделить произведения «Белая гвардия» М. Булгакова, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана, стихотворения С. Есенина, Б. Пастернака. Очень активно выступал в «Посеве» академик А.Д. Сахаров. В первом номере за 1990 г. в некрологе «Несгибаемый противник тоталитаризма» сказано: «Умер Андрей Дмитриевич Сахаров – большой ученый, великий гуманист, несгибаемый борец против тоталитаризма в своей стране. Памяти А.Д. Сахарова в эти первые дни недели после его кончины посвящают свои страницы издания всего мира. «Посев» также отдает долг памяти великому человеку»[229][14]. В журнале постоянно печатались не только статьи, написанные А.Д. Сахаровым, но и статьи, посвященные всемирно известному академику. В 1973–1975 гг. их было так много, что в «Посеве» появилась специальная рубрика «А.Д. Сахаров». Начиная с 1972 г., на обложку журнала многократно выносился его портрет.
Нельзя не отметить появлявшуюся в каждом номере «Хронику событий», из которой читатели узнавали обо всем, что происходило в России и в мире. В последнем номере за 1999 г. сообщалось о новогоднем выступлении Б.Н. Ельцина, о передаче им президентских полномочий В.В. Путину.
«Посев», как и «Грани» выходит небольшим тиражом, не превышающим трех тысяч экземпляров. Редколлегии этих журналов нередко обращаются к читателям с просьбой о поддержке. «Сегодня «Грани» издаются в России в судьбоносное для страны и трудное для литературных изданий время исключительно на средства зарубежных подписчиков, – говорится в одном из таких обращений. – Учитывая ценность журнала для будущего России, а также для русской эмиграции, которая по-прежнему живет тревогами и болью своего Отечества, просим Вас помочь в распространении журнала в новом, 2000 году»[229][15].
Наиболее влиятельным в послевоенной журналистике русского зарубежья стал основанный В. Максимовым в 1975 г. в Берлине журнал «Континент». Цели и задачи журнала в статье «От редакции», открывавшей первый номер, формулировались следующим образом: безусловный антитоталитаризм, безусловный демократизм, безусловная беспартийность, безусловный религиозный идеализм. «Нам думается, – разъяснялось в статье, – эти четыре, так сказать, символа веры могут стать достаточно широкой, но в то же время и принципиальной основой для объединения и сотрудничества всех антитоталитаристических сил Восточной Европы в их диалоге с Западом»[229][16]. Объясняя выбор названия журнала, редакция заявляла, что, прежде всего, весьма привлекательна «смысловая емкость этого названия, так как «мы говорим от имени целого континента культуры стран Восточной Европы, стремясь создать вокруг себя объединенный континент всех сил антитоталитаризма в духовной борьбе за свободу и достоинство человека»[229][17].
Создание «Континента» искренне приветствовали многие видные писатели и журналисты, в их числе А. Солженицын и А. Сахаров. «Еще 40 лет назад, – писал А. Солженицын, – было бы невозможно представить, что русские, польские, венгерские, чешские, румынские, немецкие, литовские писатели имеют сходный жизненный опыт, сходные горькие выводы из него и почти единые желания о будущем. Сегодня это чудо, столь дорого нам обошедшееся, свершилось. Интеллигенция Восточной Европы говорит слитным голосом страдания и знания. Почет «Континенту», если он сумеет этот голос внушительно выразить»[229][18].
До 1992 г. редакцию «Континента» возглавлял В. Максимов. В разные годы в редколлегию входили Василий Аксенов, Иосиф Бродский, Игорь Виноградов, Галина Вишневская, Алла Демидова, Фазиль Искандер, Виктор Некрасов, Булат Окуджава, Андрей Сахаров, Зинаида Шаховская. Основными в журнале были разделы: «Россия и современность», «Восток-Запад», «Восточноевропейский диалог», «Литература и время», «Религия в нашей жизни», «Книжные новинки», «Колонка редактора». Появлявшаяся в каждом номере «Колонка редактора» заполнялась острыми статьями на политические темы. Их автором неизменно был В. Максимов. В номере 70-м в 1992 г., озабоченный судьбой не только России, но и всего мира, В. Максимов в статье «Черная дыра» перестройки» писал: «Я убежден, что в ситуации, которая сложилась сейчас в стране, пора отказаться от известного русского вопроса «Кто виноват?»... На мой взгляд, отныне актуальным становится другой вопрос «Что делать?» Если в ближайшем обозримом будущем мы не найдем на него ответа, то не только Россия, но и весь посткоммунистический мир сделается, выражаясь языком космологии, огромной «черной дырой», которая наподобие гигантского пылесоса постепенно втянет в себя и всю Западную цивилизацию».
С 71-го номера в 1992 г. журнал стал издаваться в России под редакторством Игоря Виноградова. В журнале появились новые рубрики: «Россия», «Факты, свидетельства, документы», не стало «Колонки редактора». Однако, как и прежде, «Континент» выходит четыре раза в год, сохраняя значительное число зарубежных подписчиков. Передавая журнал в руки московского редактора, В. Максимов в статье «Тревожное возвращение» отмечал: свершилось то, во что «верилось и не верилось». Не испытывая по этому поводу «особой эйфории», он справедливо заметил, что в постсоветский период «система противостояния исчерпала себя» и любое зарубежное русское издание выглядит бледным и убогим по сравнению с такими журналами в России, как «Новый мир», «Знамя», «Огонек», «Юность». В этих условиях, заключал В. Максимов, созданный им журнал лишь на родине может обрести «второе дыхание» и продолжить свой путь в кругу новых читателей. «Совесть основателей «Континента» чиста, – особо акцентируется внимание читателей в конце статьи, – мы создали журнал в изгнании и, проведя этот утлый корабль сквозь бури и сражения, возвратили его на родину. Доброго плавания в российском океане!»[229][19].
В 1999 г. увидел свет 100-й номер журнала. В этой связи в редакционном обращении «К читателям «Континента» отмечалось: первая книжка под этим названием появилась осенью 1974 года. С этого времени все 25 лет журнал выходил регулярно: из них 17 лет под руководством В. Максимова и вот уже 8 лет издается в качестве легального отечественного издания, вставшего в один ряд с другими «толстыми» литературными российскими отечественными журналами. «Для нас важно, – с удовлетворением заявляет редакция, – что московский «Континент» и на родине нашел свою собственную читательскую нишу»[229][20].
Из газет русского зарубежья можно выделить «Русскую мысль» и «Новое русское слово». Единственная ежедневная русская газета «Новое русское слово» издается в Нью-Йорке с 1910 г. Она в основном публиковала произведения эмигрантских писателей, документы самиздата и протесты из СССР. Еженедельник «Русская мысль» выходит в Париже с 19 апреля 1947 г. тиражом 50 тыс. экземпляров. К 2000 г. вышло свыше 4000 ее номеров. В постоянных рубриках газеты «Мир за неделю», «События и размышления», «Россия сегодня», «Взгляды с Запада» находят отражение все важнейшие события в России и в мире. Среди публикаций 2000 года заслуживают внимания статьи «Конец эпохи Ельцина. Первый русский президент ушел в отставку», «Трагедия «Курска», «Юбилей Майи Плисецкой», «Памяти Галины Старовойтовой», «Высоцкий в Париже» (к 20-летию со дня смерти), «Дни памяти Ивана Шмелева в Москве». В последнем декабрьском номере за 2000 год появилась статья редактора газеты Ирины Кривовой «Год испытаний». «Вы держите в руках последний номер «Русской мысли» 2000 года, – говорится в ней. – Этот год стал для коллектива нашей редакции временем испытаний. 4 апреля нас покинула Ирина Алексеевна Иловайская, возглавлявшая газету на протяжении двух десятилетий... Мы приложили немало усилий, чтобы доказать нашим партнерам, что «Русская мысль», основанная в Париже более пятидесяти лет назад, и сегодня должна сохраниться как парижское издание. Работа основной редакции во Франции позволяет нам давать оценку политических событий в России, не оглядываясь на конъюнктуру и очередные кремлевские интриги и в то же время доносить до наших российских читателей европейскую демократическую мысль, то есть быть своеобразным «мостом» для сближения между Россией и Западом»[229][21].
Поздравляя редакцию «Континента» с выходом его первого номера, А. Сахаров писал: «К сожалению, я могу только мечтать, чтобы этот журнал был доступен не только на Западе, но и многим людям на Востоке. Но все же будем надеяться»[229][22]. Эти надежды осуществились: возвращение на родину ведущих изданий русского зарубежья свершилось.
В начало
«С ДУШЕВНОЙ БОЛЬЮ ЗА РОССИЮ»
Под таким заглавием появилось в «Правде» в мартовских номерах за 1995 г. последнее интервью В.Е. Максимова – писателя, драматурга, публициста с мировым именем, создателя и главного редактора журнала «Континент», издававшегося первые три года на одиннадцати языках, статьи из которого передавались из рук в руки читателями «самиздата» и у нас. Это заглавие может быть поставлено эпиграфом ко всей отечественной публицистике постсоветского периода, одним из самых ярких представителей которой был и В. Максимов. Его, как наиболее видного деятеля «третьей волны эмиграции», называли даже «эмигрантским градоначальником», своеобразным «властителем дум». Судьба его чрезвычайно необычна: всю жизнь он носил не свое имя – не литературный псевдоним, а именно имя. Настоящее его имя – Лев Алексеевич Самсонов. Фамилию же, под которой его знают и будут помнить почитатели его таланта во всем мире, он получил в детприемнике, куда был доставлен как беспризорник. С двадцати двух лет он связал свою жизнь с журналистикой: работал в районной газете на Кубани, корреспондентом радио в Черкесии и в газете «Советская Черкесия, затем уехал в Москву, печатался в «Литературной газете» и в журнале «Октябрь». За роман «Семь дней творения» был исключен из Союза писателей и 12 февраля 1974 г. получил разрешение на выезд из СССР. В этот же день был выслан из страны А.И. Солженицын. Оказавшись в длительном изгнании на Западе, В. Максимов издал немало книг (приблизительно на 20-ти языках), получил три международные литературные премии и, начиная с 1991 г., принимал активное участие в «Независимой газете» и в «Правде», выпустил на Родине собрание сочинений в 9-ти томах, несколько однотомников и книгу публицистики под названием «Самоистребление».
В 1994–1995 гг. в «Правде» одна за другой появляются его статьи «Неужели это колокол наших похорон?» «Приглашение на казнь», «Надгробие для России», «Мародеры», «История одной капитуляции» и многие другие. Переживание за своих соотечественников, их будущее, чувство ответственности за то, что происходит со страной, гневный протест против жестокого насилия и кровавого беспредела – главное в этих публикациях. Мне, пишет В. Максимов, сделавшему все от себя зависящее, чтобы Россия занялась в конце концов нравственным, экономическим и культурным самоизлечением, казалось бы, надо радоваться тому, что происходит сегодня в нашей стране. И искренне признается, что радовался обретению независимости бывшими республиками, входившими в состав СССР, но радость эта оказалась непродолжительной. Очень скоро писатель убедился, что многие его единомышленники жаждут не столько суверенитета, свободы и демократии, а крушения России как таковой. И, как только он понял, что родной стране грозит превращение в колонию или оккупационную зону, уничтожение как единого великого государства, удушение отечественной экономики, науки, культуры, геноцид народа – перед этим все остальное отошло от него на второй план.
Особенно гневно выступает В. Максимов против тех, кто уже в течение многих лет «мусолят грязную мыслишку» о преимуществах для России поражения в войне с гитлеровской Германией. До чего же, до какой степени нужно ненавидеть страну, где живешь, чтобы в своей патологической злобе забыть даже о том, какая судьба в случае победы нацистов ожидала бы единокровных братьев авторов этих высказываний. «Трудно сказать, – читаем в его статье «Приглашение на казнь», – что там стучит в их обросших паутиной сердцах, кроме злобного гноя, но, вне всякого сомнения, только не пепел Майданека и Освенцима»[229][23]. Не менее гневно бичует он и тех, кто откровенно заявляют: «Россия должна быть уничтожена», или «Я не хочу, чтобы ваша страна вообще существовала». К сожалению, заявляет писатель, комментируя подобные изречения, теперь уже не Советский Союз, а собственно Россию начинают открыто рассматривать, как ничейную землю, предназначенную для глобального распределения. А Запад, делая вид, что России вообще нет, уже нередко заявляет: «Не суйтесь, вы в мировой политике более не участвуете. Решаете не вы»[229][24]. В ответ на это публицист решительно заявляет: «Если сказать однажды твердо «цыц», – прислушаются на Западе к голосу России. Они здесь быстро становятся очень послушными и вежливыми, начинают разговаривать по-человечески. Но если вы уступили, не ждите от этих цивилизованных людей пощады. С теми, кто им уступает, они не знают ни стыда, ни совести, ни чести и пока нас не додавят, не успокоятся»[229][25].
В одном из интервью газете «Правда» на вопрос, нет ли у него раскаяния в собственной причастности к тому, что произошло с Россией, В. Максимов признался, что полностью разделяет позицию писателя с мировой известностью А.А. Зиновьева, заявившего: «Я написал тридцать книг, анализирующих, что такое коммунизм, тридцать антикоммунистических книг. Но если бы я знал, чем все это кончится, я бы их никогда не писал»[229][26]. И все-таки писатель мог с полным правом утверждать: вы можете прочесть все мои труды и убедиться, что я никогда не выступал против России. Говоря о России постсоветской, признавался: я никогда даже не думал, что буду так все это переживать. И добавлял: если не будет России, то вся моя жизнь – абсолютно бессмысленна.
К этим словам могли бы присоединиться многие ведущие отечественные публицисты, в том числе А.А. Зиновьев. В номере «Правды» за 11 марта 1993 г. появилось его очередное интервью с парижским корреспондентом газеты В. Большаковым, сопровождавшееся таким предисловием: «Интервью это родилось не совсем обычно. Александр Зиновьев, которого читателям «Правды» представлять не надо, сам нашел автора этих строк. И пояснил: «На душе такая боль за Россию, что жить невыносимо. А в Мюнхене, где я живу, до этого никому нет дела». Главная мысль интервью – давняя и основная задача Запада – стереть Россию с лица земли, а ее богатства захватить. Нынешнее руководство России, с горечью замечает А. Зиновьев, всячески помогает Западу в этом, способствуя в том числе и физическому уничтожению русского народа, о чем говорит статистика превышения смертности среди русских над рождаемостью за последние годы. И если, – читаем в интервью, – дело пойдет по сценарию господ «демократов» еще в течение нескольких лет, даже не десятилетий, то процесс физической гибели русского народа станет необратимым. На вопрос, каким ему видится будущее России, следует ответ: только социалистическим. Как теперь не истолковывают историю заново, революция 1917 г. была, по его мнению, воистину Великой. И советский период в жизни России был, – утверждает он, – на сегодня, по крайней мере, – верхом ее величия. И во время войны, хотя я и был антисталинистом тогда, – настойчиво утверждает он, – я шел в бой, как коммунист. Таким было все наше поколение... И только за эту Россию я готов сражаться до последней капли крови и сегодня. В заключении к интервью В. Большаков замечает: «Как всегда после встречи с Александром Зиновьевым остаются у меня ворохи записей и груды незаданных вопросов. Его мышление, одновременно логическое и парадоксальное, приводит его к рекомендациям и решениям не всегда бесспорным. Но в любом случае – это тот человек, которому надо дать высказаться, быть услышанным его народом».
Душевная боль за Россию, да и за все пять континентов Земли, – главное и в публицистических произведениях А.И. Солженицына, которые, начиная с 1992 г., не сходят со страниц журналов «Новый мир», «Диалог», «Звезда», «Новое время», «Москва», газет «Комсомольская правда», «Литературная газета» и других изданий. «Наши пять континентов – в смерче, – тревожится он. – Но в таких испытаниях и проявляются высшие способности человеческих душ. Если мы погибнем и потеряем этот мир – то будет наша собственная вина»[229][27].
В 1995 г. человечество отметило полувековой юбилей Великой Победы над фашизмом. Среди многочисленных публикаций, посвященных этому самому знаменательному событию XX столетия, особо следует выделить выступления Леонида Леонова. Не случайно его статья «Наше дело правое», опубликованная 30 августа 1995 г. в «Правде», открывает одну из книг трехтомника «Живая память. Великая Отечественная: правда о войне». В этой статье писатель, публицистика которого и в суровую военную пору поднимала на бессмертные подвиги российских солдат, веско заявил, что слава нашего народа-победителя будет жить, пока «живет человеческое слово», что «если всю историю земли написать на одной странице – и там будут помянуты наши великие дела». Напоминая о наших многочисленных победах под Ленинградом, на Украине, в Белоруссии, при освобождении Крыма, Севастополя, Одессы, Минска, Вильнюса, Кишинева, на территории Польши, Румынии, Болгарии, Югославии, Чехословакии, Л. Леонов особо выделяет незабываемое событие, которое произошло 17 июля 1944 г. в Москве. В этот день, читаем в статье, прибыла в Москву «в несколько облегченном виде» армия, отправленная Гитлером на завоевание Востока. Ее громоздкий багаж остался позади, на полях сражений. По этой причине немцы более походили на «экскурсантов» нежели на покорителей Вселенной, и, надо признаться, за 800 лет существования Москва еще не имела такого наплыва «интуристов». Пятьдесят семь тысяч мужчин, по двадцать штук в шеренге, – свидетельствует писатель, – проходили мимо нас около трех часов, и жители Москвы вдоволь нагляделись, что за сброд Гитлер пытался посадить им на шею в качестве устроителей всеновейшего порядка». Мы помним все, что было в годы Великой Отечественной, не забыли также и легендарный бой на Волге, заключает свою статью Л. Леонов, о каждом дне которого, по его словам, можно написать книгу, подобную «Илиаде». В последние годы своей жизни Л. Леонов неутомимо работал над новой книгой «Пирамида», в которой писатель-мыслитель ведет «разговор с вечностью», прозорливо предупреждая «о надвигающейся катастрофе всей нынешней земной цивилизации». С поистине «вселенской болью» пишет он о том, что в результате «неимоверных человеческих стараний» сейчас ежесуточно исчезает уже два – три вида земной флоры и фауны. Это значит, в течение ближайших двадцати – тридцати лет может погибнуть до четверти всех видов живого. Столько же, сколько исчезло за предыдущие 60 миллионов лет!
В канун своего 95-летия великий русский писатель в интервью корреспонденту «Правды», опубликованном в газете 5 мая 1994 г., с особой тревогой говорил: научный прогноз обещает к 20-м годам предстоящего века рост населения Земли до 9,3 миллиарда человек, к 40-м годам – до 13 с половиной миллиардов, а в 2200 году на планете нашей ожидается 260 миллиардов – это примерно плотность населения сегодняшней Москвы по всей земной поверхности. И заключает: «Что может быть опаснее, нежели взаимная озлобленность и взрывчатая вражда между ними»? Интервью озаглавлено: «Успеть бы задержаться человечеству на крутом спуске». Главная его мысль – в словах писателя, сказанных в начале интервью: «Прошлое, пережитое нами, должно быть надежным уроком на будущее».
Эти мысли не могут не тревожить нас и в начале третьего тысячелетия: в передовой статье «Новый год, Новое столетие, Новое тысячелетие» журнала «Посев» читаем: «Если в начале XX века человечество предсказывало собственное, радужное будущее, не подозревая о нависших катастрофах, то сегодня радужное будущее мало кто предсказывает, а тень возможных катастроф тревожит многих. Журнал выделяет три глобальные, грозящие человечеству катастрофы: демографическая, экологическая и культурная. Демографической катастрофой грозит необузданный рост населения. Каким образом переломится взметнувшаяся ввысь кривая народонаселения Земли, подчеркивается в статье – самый интригующий вопрос наступающего столетия. Экологической катастрофой грозит потребление невозобновимых ресурсов на душу населения при общем росте последнего. Культурной катастрофой грозит, прежде всего, информационная перегрузка. Наука занята все большим числом все более мелких вопросов, и объем накопленной информации становится неуправляемым. «Как найти существенное среди ненужного шума? Пусть у вас в Интернете миллионы потенциальных собеседников, как знать, у кого из них что-то ценное? И как знать, в чем ценное? Для этого требуется образование – воспитание, направленное на культивирование ценностей, а не на приобретение знаний (которые можно найти в справочнике, если знать, какой из них хороший»)[229][28]. «Что все это значит для России?» – задается вопросом журнал и утверждает, что ни демографическая, ни экологическая катастрофы России не грозят. Что касается катастрофы культурной, то самым важным в ее предотвращении, утверждает журнал, является перестройка образования. На место зубрежки фактов и стремления к дипломам должно стать воспитание ценностей, так как только нравственный фундамент, устойчивая ценностная ориентация дает возможность осмысления жизни.
Глубокому осмыслению жизни и учат те ведущие отечественные писатели и публицисты, каждое произведение которых проникнуто душевной болью за Россию, за ее будущее.
В начало
Вопросы для повторения
1. 1. Закон «О средствах массовой информации», его структурные и идеологические проявления в деятельности СМИ.
2. 2. Государственное и негосударственное теле- и радиовещание Российской Федерации.
3. 3. Постсоветская региональная пресса.
4. 4. Отечественные средства массовой информации в Интернете.
5. 5. Журналы «Посев», «Грани», «Континент» в системе российской журналистики.
6. 6. Отечественная публицистика постсоветского периода.
[229][1] Правовое поле журналиста. – М., 1997. с. 301.
[229][2] Четвертая власть. 1996. № 1. С. 3.
[229][3] Засурский Я. Десять лет свободы печати в России // Вестник Московского университета. Сер. Журналистика. 2001. № 1. С. 12.
[229][4] Сударушка. 1997. 23 апреля – 4 мая.
[229][5] Аргументы и факты. 2000. № 22.
[229][6] См.: Овсепян Р. История новейшей отечественной журналистики. – М. 1999. С. 249.
[229][7] Новый журнал. 1942. № 1. С. 5.
[229][8] Там же. С. 8.
[229][9] Там же. С. 339.
[229][10] Там же. С. 5.
[229][11] Новый журнал. 1970. № 100. С. 5.
[229][12] Новый журнал. 1995. № 200. С. 7.
[229][13] Грани. 2000. № 195. С. 270.
[229][14] Посев. 1990. № 1.С. 11.
[229][15] Грани. 2000. № 195. С. 271.
[229][16] Континент. 1974. № 1. С. 5.
[229][17] Континент. 1974. № 1. С. 5–6.
[229][18] Там же. С. 8.
[229][19] Континент. 1992. № 72. С. 10.
[229][20] Континент. 1999. № 100. С. 9.
[229][21] Русская мысль. 2000. 27 декабря.
[229][22] Континент. 1974. № 1. С. 12.
[229][23] Правда. 1995. 5 ноября.
[229][24] Там же.
[229][25] Правда. 1995. 29 марта.
[229][26] Максимов В. Неужели это колокол наших похорон? Правда. 1994. 16 февраля.
[229][27] Солженицын А. Публицистика. В 3-х т. Т. 1. – М. 1995. С. 456.
[229][28] Посев. 2001. № 1.С. 3.
Конец формы
ХРЕСТОМАТИЯ К ГЛАВЕ VIII
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 214; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!