КНИГА ОБ ИЗБИЕНИИ СПЯЩИХ ВОИНОВ 398 страница
40-45 В самом деле, когда Дрона отправился так (на небо), у нас было впечатление, что там было два солнца. И весь небосвод, казалось, был наполнен сплошным сиянием, когда подобный Месяцу сын Бхарадваджи, сверкающий солнечным блеском, (возносился на небо). В мгновение ока, однако, то яркое сияние исчезло. Крики и возгласы радости раздавались среди восторженных небожителей, когда Дрона отправлялся так в мир Брахмы. А Дхриштадьюмна при этом (оставался безучастным), сбитый с толку. Только лишь мы пятеро среди существ человеческих видели тогда великого духом (Дрону), погруженного в йогу и отправляющегося в высочайший путь. Это (были): я сам, Дхананджая, сын Притхи, и Крипа дваждырожденный, сын Шарадвана, Васудева из общины Вришни и царь справедливости, сын Панду. Все же другие не могли видеть то величие мудрого сына Бхарадваджи, о великий царь, всецело предавшегося йоге, когда он уходил (из этого мира). Ибо существа человеческие не сознавали того, что наставник достиг высочайшего пути, и не могли видеть того усмирителя врагов, когда он отправлялся в мир Брахмы, всецело предавшись йоге вместе с (праведниками), быками среди мудрецов.
46-49 И тут его тело, израненное сотнями стрел и залитое кровью, при оставленном оружии, стал тормошить сын Паршаты, хотя и встреченный возгласами "позор" всеми существами. Схватив затем голову безжизненного тела, оставшегося бессловесным, (122) он отсек ее мечом от туловища. И когда был повержен сын Бхарадваджи, (Дхриштадьюмна), преисполненный великой радости, издал львиные рыки и кличи, кружа своим мечом в сражении. Темный внешностью, с седыми волосами, свисающими до самых ушей, тот (старец) в возрасте восьмидесяти пяти лет, (123) лишь ради тебя обычно рыскал в сражении словно шестнадцатилетний (юноша).
|
|
|
50-55 (Перед тем как был обезглавлен Дрона), Дхананджая, могучерукий сын Кунти, сказал: "Приведи наставника живого, не убивай его, о сын Друпады!" "Его не должно убивать, не должно!" - закричали так и все воины тоже. Арджуна же, громко восклицая так с состраданием, бросился к нему. Но несмотря на то что и кричал так Арджуна, а также все цари, Дхриштадьюмна убил Дрону, того быка среди людей, на площадке его колесницы. Залитый кровью (Дроны), тот усмиритель врагов (124) (спрыгнул) с колесницы на землю. С телом красным, как солнце, он стал невыносим для взора. Убитого таким образом в сражении Дрону увидели воины. И тут Дхриштадьюмна, могучий лучник, о царь, бросил ту большую голову сына Бхарадваджи прямо перед твоими воинами. И те воины твои, о царь, увидев голову сына Бхарадваджи, проявили свою склонность к бегству и разбежались во вое стороны.
|
|
|
56-62 Тем временем Дрона, достигнув неба, вступил на звездный путь. Благодаря милости мудреца Кришны (Двайпаяны), сына Сатьявати, (125) я сам видел (подлинные обстоятельства) смерти Дроны, о царь! Мы видели его, лучезарного, проносящегося, после того как он достиг неба, подобно летящему бездымному метеору, (126) сильно сверкающему своим блеском. После того как был убит Дрона, пандавы и сринджайи ринулись с большой стремительностью против кауравов, утративших свой боевой пыл. (127) И войско тогда потерпело полное поражение. Большая часть коней в сражении том была убита острыми стрелами. А воины твои после гибели Дроны, казалось, были лишены жизни. Потерпев поражение и испытывая великий страх перед будущим, они (считали уже, что) лишились обоих миров (128) и не находили в себе твердости духовной. Разыскивая тогда тело сына Бхарадваджи, о царь, среди скоплений десятков тысяч безглавых тел, цари не могли найти его. Пандавы же, одержав победу и уверившись в великой славе в будущем, начали производить резкие звуки своими стрелами и издавать клики и громкие львиные кличи.
63-67 Тогда Бхимасена, о царь, и Дхриштадьюмна, сын Паршаты, стали плясать среди войска (пандавов), обнимая друг друга. И тут Бхима сказал сыну Паршаты, усмирителю врагов: "Я снова обниму тебя как увенчанного победой, о сын Паршаты, когда злостный сын возницы будет убит в сражении, а также и зловредный сын Дхритараштры!" (129) И сказав так, Бхима, сын Панду, преисполненный великой радости, заставил сотрясаться землю звуками, производимыми от прихлопывания под мышками. (130) Устрашенные теми звуками, воины твои побежали прочь из битвы, забыв о долге кшатриев и обратив свои помыслы к бегству. Пандавы же, одержав победу, сильно возрадовались, о владыка народов, и потому они испытывали огромное счастье от гибели своих врагов в сражении.
|
|
|
68-74 После того как был убит Дрона, о царь, кауравы, пострадавшие от оружия, лишенные своих героев и разбитые, предались глубокой печали. Удрученные, утратившие свой боевой пыл и лишенные действенной силы из-за упадка духа, они с громкими воплями скорби окружили твоего сына. Покрытые пылью, дрожащие (от страха), озирающиеся во все стороны и с подступающими к горлу слезами, они напоминали дайтьев в отдаленные времена, когда был убит Хираньякша. Окруженный ими, словно жалкими тварями, перепуганными от страха, твой царственный сын, будучи не в силах стоять среди них, отъехал прочь. Изнеможенные от голода и жажды и опаленные солнцем, те воины твои, о потомок Бхараты, впали в глубокое уныние. Увидев поражение сына Бхарадваджи, словно то было падение солнца (на землю) или высыхание океана, или перемещение (горы) Меру, или же поражение Васавы, (увидев то зрелище), невыносимое (для взора), кауравы, о царь, побежали в страхе, развивая еще большую прыть из чувства ужаса.
|
|
|
75-80 Царь Гандхары, Шакуни, увидев Дрону, обладателя золотой колесницы, убитым, пустился в бегство, сильно испуганный, вместе со своими воинами, сражающимися на колесницах, еще более перепуганными. Даже сын возницы бежал в страхе вместе со своим обширным войском, Убегавшим с большой стремительностью со всеми знаменами Также и владыка мадров, Шалья, озираясь кругом, бежал в страхе, выставив впереди себя войско, изобилующее колесницами, слонами и конями. Также и сын Шарадвана (Крипа) уехал прочь, восклицая "Беда, беда!", в окружении (своего войска) из слонов и многочисленных пехотинцев, где большая часть храбрейших воинов была убита. И Критаварман, о царь, тоже уехал прочь на очень быстрых конях, окруженный остатками своих войск из Бходжи, Калинги, Аратты и Бахлики. (131) Увидев Дрону поверженным, о царь, там и Улука пустился в бегство в сопровождении полчищ пехотинцев, перепуганный и мучимый страхом.
81-86 Прекрасный видом и юный, не раз отмеченный в храбрости, Духшасана тоже в сильной тревоге бежал прочь, окруженный (войском) из слонов. В сопровождении своих слонов, коней и колесниц и окруженный также пехотинцами, Дурьйодхана, могучий воин на колеснице, о великий царь, также уехал оттуда. Усевшись на слонах и колесницах и даже на конях врага, люди с всклокоченными волосами бросились врассыпную, так что не было (видно) даже двух человек, бегущих вместе. "Войска (кауравов) уже не существует", (132) - так считали люди, утратившие свой боевой пыл и лишенные действенной силы. Другие воины твои побежали прочь, о владыка, оставив свои панцири. Иные же из тех воинов, о бык из рода Бхараты, кричали друг на друга: "Стой, остановись!" Но сами они, (выкрикивая так), не останавливались там. Покинув упряжных животных и колесницы, хорошо разукрашенные, с убитыми возницами на них, воины, сев на коней, быстро умчались, понукая их ногами.
87-93 В то время как войско, лишенное своей боевой мощи, убегало так с большой поспешностью, только сын Дроны (Ашваттхаман), подобно огромному крокодилу, рвущемуся против течения, ринулся против (своих врагов). Убив множество воинов из войска пандавов и с трудом вызволившись из тесной гущи битвы, тот (герой), несокрушимый в бою и обладающий поступью возбужденного слона, увидел убегающее войско (кауравов), с нетерпением выжидавшее (перед этим) удобного случая к бегству. (133) И подъехав к Дурьйодхане, сын Дроны сказал ему так: "Почему это войско бежит, словно охваченное страхом, о потомок Бхараты? Хотя и бегущее так, о царь царей, ты, однако же, не сплачиваешь его в сражении! Ты сам тоже, о владыка людей, находишься не в обычном состоянии, как прежде! Эти цари все, возглавляемые Карной, не присутствуют здесь! Даже при других сражениях войско никогда не убегало так! Не чувство ли (собственной) безопасности, о могучерукий, овладело твоим войском, о потомок Бхараты! При убийстве какого льва среди воинов на колесницах, о царь, это войско твое оказалось в таком (бедственном) состоянии? Скажи мне о том, о Каурава!"
94-97 И услышав такую речь от сына Дроны, Дурьйодхана, тот бык среди царей, оказался не в силах сообщить ему страшную и печальную весть. В самом деле, сын твой, казалось, погрузился в океан скорби, подобно разбитой лодке. Видя сына Дроны на его колеснице, он залился слезами. И охваченный стыдом, царь, обратившись тогда к сыну Шарадвана, (134) сказал ему так: "Расскажи здесь перед всеми, - благо тебе, - почему это войско убегает так!" И тогда сын Шарадвана, о царь, испытывая снова и снова душевную муку, поведал сыну Дроны, как был повержен (отец его) Дрона.
Крипа сказал:
98-104 Поставив Дрону, превосходнейшего на земле воина на колеснице, во главе (нас всех), мы начали сражение только с одними панчалами. И когда сражение началось, кауравы и сомаки, смешавшись вместе, стали кричать друг на друга и наносить удары один другому своим оружием. Тогда Дрона, бык среди людей, вызвав к действию оружие Брахмы, убивал своих врагов стрелами с серповидным острием (135) сотнями и тысячами. Побуждаемые судьбою, пандавы, кекайи, Матсьи и особенно панчалы, достигнув колесницы Дроны в пылу сражения, гибли там. Тысячу воинов-львов, сражавшихся на колесницах, и две тысячи слонов, сожженных оружием Брахмы, отправил Дрона к богу смерти. Темный внешностью, с седыми волосами, свисающими до самых ушей, престарелый Дрона в возрасте восьмидесяти пяти лет обычно рыскал в сражении, словно шестнадцатилетний (юноша). И когда (вражеские) войска были жестоко теснимы так и цари были убиваемы, панчалы, хотя и поддавшиеся влиянию неистового гнева, обратились вспять.
105-111 Меж тем как враги те, обратившись вспять, несколько нарушили свой боевой порядок, тот победитель врагов (Дрона), вызывая к действию дивное оружие, блистал величаво, подобно восходящему солнцу. В самом деле, твой доблестный отец, попав в середину (строя) пандавов, благодаря своим стрелам, вместо лучей (исторгавшимся от него), напоминал стоявшее в зените солнце, на которое трудно было смотреть. Опаляемые Дроной, будто сверкающим солнцем, они утратили свою мощь и свой боевой пыл и совсем пали духом. Видя их, так мучимых Дроной своими стрелами, Сокрушитель Мадху, желающий победы сыновьям Панду, сказал такие слова: "Сей предводитель предводителей отрядов колесниц, (136) наилучший из носящих оружие, никогда не может быть побежден врагами, даже самим сокрушителем Вритры - в пылу сражения! Отбросив справедливость, вы, о пандавы, позаботьтесь о победе, дабы (Дрона), обладатель золотой колесницы, не убил нас всех в сражении! После того как будет убит (его сын) Ашваттхаман, он уже не будет сражаться - таково мое мнение. Пусть поэтому какой-нибудь человек скажет ему ложно, что Ашваттхаман убит в сражении!"
112-117 Эти слова, однако, не одобрил сын Кунти, Дхананджая. Все другие же одобрили их. Но только Юдхиштхира (принял их) с большим трудом. И тогда Бхимасена с некоторой стыдливостью сказал твоему отцу: "Убит Ашваттхаман!" Однако отец твой не обратил на то внимания. Сомневаясь все же, что (известие) то ложно, отец твой, так нежно любящий своего сына, (137) вопросил царя справедливости, убит ты в сражении или нет. Испытывая боязнь говорить неправду, но всецело стремящийся к победе, Юдхиштхира сказал, что убит Ашваттхаман, имея в виду убитого Бхимой слона (138) величиною с гору, принадлежавшего Индраварману, правителю Малавы. Приблизившись затем к Дроне, он громко промолвил ему так: "Тот, ради кого ты носишь оружие, и на кого взирая, ты живешь, тот неизменно любимый сын твой - Ашваттхаман повержен!" Услышав о той печали великой, наставник впал тогда в сильное уныние. И сдерживая (мощь) своего дивного оружия, он уже не мог сражаться, как прежде.
118-124 Увидев Дрону, охваченного сильной тревогой и с чувствами, совсем подавленными от скорби, сын царя Панчалы, вершитель страшных дел, ринулся на него. При виде царевича, предопределенного быть его смертью, (Дрона), весьма искушенный в правде о людях и делах мирских, оставил все свое дивное оружие и уселся (чтобы умереть) согласно обету прая на поле брани. Тогда сын Паршаты, схватив его за волосы левой рукою, несмотря на громкие увещевания героев, отсек ему голову. "Его не должно убивать, не должно!" - восклицали они со всех сторон. Точно так же и Арджуна, соскочив с колесницы, поспешно подбежал к сыну Паршаты, воздев руки и говоря все снова и снова: "Приведи наставника живого, не убивай его, о сведущий в нравственном законе!" Хотя и был он сдержи ваем так кауравами и Арджуной, отец твой был все-таки убит этим жестоким (царевичем), о бык среди людей! И тогда воины все пустились в бегство, мучимые страхом! И мы тоже, охваченные унынием из-за гибели твоего отца, (поступили соответственно), о безупречный!
Санджая сказал:
125 И услышав об убийстве отца своего в сражении, сын Дроны воспламенился сильным гневом, как змея, побитая ногой.
Так гласит глава сто шестьдесят пятая в Дронапарве великой Махабхараты.
КОНЕЦ СКАЗАНИЯ ОБ УБИЕНИИ ДРОНЫ
СКАЗАНИЕ О ПРИМЕНЕНИИ ОРУЖИЯ НАРАЯНА
Глава 166
Дхритараштра оказал:
1-7 Услышав о том, что престарелый отец его, брахман, убит несправедливым способом Дхриштадьюмной, о Санджая, что сказал доблестный Ашваттхаман, при котором постоянно находится (различное) оружие: обычное у людей, (1) варуна, агнея и оружие Брахмы, айндра и Нараяна? (2) В самом деле, услышав, что убит наставник, справедливейший из людей, убит несправедливым способом Дхриштадьюмной, о Санджая, что сказал Ашваттхаман? Получив от Рамы (3) науку владения оружием, (4) благородный (Дрона) сообщил (тайны применения) всех видов дивного оружия своему сыну, сильно стремившемуся (стать достойным) своего отца-наставника. Ведь только одному в этом мире, именно сыну своему, и никому другому, желают люди, чтобы превзошел по достоинству их самих. У всех благородных наставников имеются свои такие тайны (применения оружия), их они передают либо своему сыну, либо последовательному ученику. Получив (таким образом) все тайны того искусства вместе с его особенностями, о Санджая, тот сын дочери Шарадвана (5) стал великим героем в сражении, вторым после Дроны.
8-15 В науке владения оружием (Ашваттхаман) подобен Раме, в битве равен Пурандаре, в доблести своей равен Картавирье, а в мудрости - самому Брихаспати. По стойкости юноша тот равен горе, а по скрытой мощи - огню, по глубине своего достоинства он подобен океану, а во гневе подобен яду змеи. Он - первейший в мире воин, сражающийся на колеснице, твердый лучник и не ведает усталости. Он быстр, как ветер, и рыскает в разгаре битвы, точно сам Разрушитель, обуреваемый гневом. Когда он мечет стрелы в сражении, сама земля испытывает сильные муки. Наделенный истинной отвагой, герой тот никогда не поддается изнурению в битве. Очистившийся изучением вед и соблюдением обетов, он постиг в совершенстве науку владения оружием. (6) Как Рама, сын Дашаратхи, он Подобен невозмутимому океану. Услышав, что наставник, справедливейший из людей, убит в сражении несправедливым способом Дхриштадьюмной, что, право же, сказал Ашваттхаман? Ведь он был предназначен тем благородным (старцем) стать смертью Дхриштадьюмны, как и сын Яджнясены, (7) царевич Панчалы, был предопределен стать смертью Дроны Что же сказал Ашваттхаман, услышав, что (отец его) наставник убит тем злостным и жестоким нечестивцем, столь мало дальновидным?
Санджая сказал:
16-22 Услышав об убиении своего отца при помощи обмана (Дхриштадьюмной), вершителем греховных дел, сын Дроны залился слезами и преисполнился гнева, о бык среди людей! И когда он был охвачен гневом, о царь царей, вид у него, казалось, был чудно-дивен, как у Разрушителя, когда он собирается уносить существа в конце юги. И вытирая все снова и снова глаза, наполненные слезами, и тяжело вздыхая от ярости, он сказал Дурьйодхане такие слова: "Я узнал сейчас, как отец мой, сложивший оружие, был повержен низкими людьми и как был совершен нечестивый поступок (царем), прикрывающимся знаменем справедливости! (8) Я услышал сейчас о том неблагородном поступке весьма безнравственного сына Дхармы! Ведь среди занятых в битве несомненно одно из двух может случиться, о царь, - победа иль поражение. И в этом случае смерть одобряется. Та смерть в бою у человека сражающегося, которая случается при справедливых условиях, не заслуживает печали нашей, ибо таким именно был замечен тот дваждырожденный. Без сомнения отец мой отправился в мир героев! Нашедший так свой гибельный конец, тот тигр среди людей ' не должен вызывать к себе печали.
23-29 Однако то, что он подвергся такому (унижению), что был схвачен за волосы на глазах у всех воинов, тогда как сам справедливо был занят в сражении, - разрывает самые чувствительные места (в моем сердце). (Люди) совершают несправедливые поступки под влиянием страсти и гнева, или из ненависти и гордыни, или же от глупости, а также презрения. Нечестивым и злонравным сыном Паршаты совершен здесь этот чрезвычайно несправедливый поступок и, конечно, в полном пренебрежении мною. Дхриштадьюмна поэтому непременно увидит грозные последствия того (поступка), а также ложноречивый Пандава, поступивший столь недостойно! Сегодня земля несомненно насытится кровью того царя справедливости, который путем обмана заставил тогда наставника сложить, оружие! Всеми средствами я буду стараться, чтобы уничтожить панчалов. И я непременно убью в сражении Дхриштадьюмну, вершителя греховных дел! Любыми средствами - мягкими и свирепыми уничтожив всех панчалов, я добуду мир, о Каурава!
30-36 То, ради чего, о тигр среди мужей, люди желают сыновей, дабы избавиться от великого страха здесь и после смерти, - то теперь наступило. Моим отцом, однако, такое положение достигнуто, точно человеком безродным, хотя и жив я - его сын и ученик, уподобляющийся скале (в мощи своей)! Позор моему дивному оружию! Позор рукам моим! Позор доблести моей! Ибо Дрона, обретя во мне сына, подвергся такому (унижению), что был схвачен за волосы! Я поэтому сделаю так, о наилучший из рода Бхараты, чтобы я смог освободиться от долга перед отцом моим, уже отправившимся в потусторонний мир! Человеком благородным никогда не должно выражать хвалу себе самому! Неспособный, однако, перенести убийство моего отца, я говорю о своем мужестве. Пусть увидят сегодня пандавы вместе с Джанарданой мою геройскую мощь, когда я буду крушить все их войска, совершая то, что (свершается самим Разрушителем) в конце юги! Ибо ни боги, ни гандхарвы, ни асуры и ни ракшасы не в состоянии сегодня победить меня в сражении, стоящего на колеснице, о бык среди людей!
37-42 Нет другого в этом мире, кроме меня или Арджуны, более сведущего во владении оружием. Войдя в средину войска, подобно самому солнцу среди сверкающих лучей своих, я конечно применю свое оружие, созданное богами! Примененные сегодня мною в свирепой битве, эти потомки Кришашвы,9 обнаруживая свою страшную мощь, сокрушат пандавов! Сегодня все стороны света, о царь, мои воины увидят здесь покрытыми острыми стрелами, словно они застланы потоками дождя. Ибо сея во все стороны густые тучи стрел со страшным шумом, я буду повергать своих врагов, как могучий ветер валит деревья. Ни Бибхатсу, ни Джанардана, ни Бхимасена, ни оба близнеца и ни царь Юдхиштхира, ни злонравный сын Паршаты (Дхриштадьюмна), ни Шикхандин и ни Сатьяки не знают, о Кауравья, о том оружии, которое есть у меня с мантрами для метания его и возвращения назад. (10)
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 202; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!