Теория Великого Делания. — Материя Великого Делания. — Сера и Меркурий. — Их символы. — Драконы Фламеля. — Список герметических символов Серы и Меркурия

Великое Делание, или приготовление философского камня, было, как мы сказали, главной целью алхимиков. Их трактаты обыкновенно вращаются только около этого предмета. Поэтому в последующих главах мы будем говорить исключительно о Великом Делании.

Но прежде чем дать ключ герметических символов, мы в немногих словах представим путь, которым следовали алхимики для приготовления философского камня. Затем мы разберём каждую часть в отдельности.

Материя Великого Делания состояла из золота и серебра, соединённых с ртутью и обработанных особым образом. Золото брали как материал, богатый «серой», серебро — ввиду содержания чистого огня, «меркурия»; что же касается ртути, то она изображала «соль» — средство их соединения. Эти три тела, подвергнутые известной обработке, были заключены в колбу с длинным горлом, философское яйцо, тщательно закрытое. Смесь эта кипятится в химической печи, называемой атанор. Как только огонь разведён, Великое Делание, собственно говоря, начиналось и заключалось в различных фазах: кристаллизации, выпаривании, сгущении и т.д. Это составляло стадии операции, в течение которых материя принимала различные цвета, называвшиеся «Цветами Великого Делания». Последний, красный цвет, возвещал конец Делания. Трансмутацией, при помощи брожения, материи сообщали большее могущество, после чего получался философский камень. Рассмотрим теперь теоретический состав материи Великого Делания. По алхимической теории, было рационально, чтобы материя философского камня была составлена из абсолютно чистых «серы», «ртути» и «соли». Соединённые и сваренные по известным правилам, они должны были составить новое тело, которое, не будучи само по себе металлом, давало металлическое совершенство ртути, серебру, свинцу и олову.

Алхимики, говоря о материи камня, считали её то единой и неизменяемой, то тройственной, то четверной, заменяя её состав элементами. Таким образом, «Магистерий произошёл из одного и становится одним или составляется из четырёх, а три заключены в одном» (Arnauld de Villeneuve. «Le Chemin du chemins») Один — это материя камня, рассматриваемая в своём составе, это также единая всемирная материя. Число четыре — четыре элемента; три — «сера», «Меркурий» и «соль». Четыре элемента превращаются в три начала, что видно из другого текста того же сочинения Виллановы: «Существует камень, составленный из четырёх начал: огня, воздуха, воды и земли; «Меркурий» — это мокрый элемент камня; другой элемент — „Магнезия", в природе обыкновенно не встречается» («Lettre du roi de Naples» [«Письмо неаполитанскому королю» (фр.)]). «Меркурий», холодный и жидкий, изображает воздух и воду, «Магнезия», или «Сера», представляет огонь и землю, жар и сухость. Это объясняет, почему философы иносказательно говорили, что материя камня имеет: три угла, три начала, — в своей субстанции; четыре угла, элементы, — в своей добродетели; два угла, устойчивость и летучесть, — в своей материи; один угол, всемирную материю, — в своём корне. Каббалистически число материи будет 10, ибо, соединяя эти числа, мы получим: 1+2+3+4=10.

Они говорят также, что материя бывает растительная, животная и минеральная: растительная — потому что она имеет дух; минеральная — потому что она имеет тело; животная — потому, что она имеет душу; мы здесь опять находим троицу: «сера», «Меркурий» и «соль». Это те «соль», «сера» и «меркурий», которые составляют тело, дух и душу; они все три исходят из хаоса, или, скорее, из «моря философов», где были между собою смешаны (Psautier d'Hermophile). Это море философов, или хаос, указывает на единство материи.

Этот символический язык разорил многих суфлёров. Вместо того, чтобы работать над металлами, они, принимая слова философов в буквальном значении, проводили свою жизнь, дистиллируя растения, мочу, волосы, молоко, в надежде извлечь материю камня мудрецов.

Треугольник или четырёхугольник символизируют материю камня, смотря по тому, будут ли её рассматривать как сформированную из начал или из элементов. Иногда треугольник заключён в квадрат; такой символ был взят из трактата под заглавием «Le Grand-Euvre devoile en faveur des enfants de lumiere» [«Великое Делание, открытое в пользу детей света» (фр.)]. Свет представляет, следовательно, тот же состав, как и металлы: «Тщательно исследуй состав металлов. Поистине, в этом заключается всё Делание мудрецов» («Texte d'Alchimie»).

Но, как мы уже упоминали, большая часть философов обошла молчанием «соль» как третье начало металлов и занималась только «серой» и «Меркурием». Они давали смеси «серы» и «Меркурия», приготовленной для Делания, название «ребис». Филипп Руйяк даёт этому слову следующее происхождение: «Вот причина, почему философы называли словом "ребис" материю благословенного камня: оно составлено из латинских слов Res и Bis [Res с лат. переводится — вещь, a bis — дважды], это равносильно тому, что назвать одну вещь два раза; желая найти две вещи, представляющие одно целое, они назвали таким образом «серу» и «меркурий» («Abrege du Grand-Euvre» par Ph. Rouillac, cordelier [«Краткий курс Великого Делания» Ф.Руайяка, монаха ордена Францисканцев (фр.)]).

«Сера» и «меркурий», составляющие начала активное и пассивное, были символизированы мужчиной и женщиной, обыкновенно королём и королевой. Таким образом они изображены во II томе соч. «Ars Auriferae» [«Искусство добычи золота» (лат.)]. Под символом короля и королевы они представлены в «Двенадцати Ключах» Василия Валентина.

Соединение короля и королевы составляло философский брак. «Знай, сын мой, что наше делание есть философский брак, где должны участвовать начала мужское и женское» (Ph. Rouillac. «Abrege du Grand-Euvre»). Собственно говоря, после этого брака, или союза, материя принимает название «ребис», символизирующее двуполое тело. Этот химический гермафродит весьма часто встречается в герметических трактатах: в начале «De Alchimia opuscula complura» [Имеется в виду антология «De Alchimia opuscula com plura veterum philosophoram» — «Собрание небольших сочинений старых философов об Алхимии» (лат.)], в «Viatorium spagyricum», в немецком переводе сочинение «Crede Mihi de Northon» [«Верь мне» Нортона (лат.)] и т.д.

В рукописных герметических трактатах король одет в красное, а королева в белое, так как «сера» — красная, а «меркурий» — белый. «Это наш двойной "меркурий", эта материя снаружи бела, а внутри красна» («Texte d'Alchimie»).

«Серу» и «меркурий» изображали также знаками золота и серебра; это обозначало, что «сера» должна быть извлечена из золота, а «меркурий» — из серебра. Знаки золота и серебра соответствуют в пантаклях сочинения Barchusen'a «Liber singularis de Alchimia» [«Особенная книга об алхимии» (лат.)] «сере» и «меркурию». Этот пункт будет развит в следующей главе.

Так как «сера» устойчива, а «Меркурий» летуч, то алхимики изображали первую львом, царём зверей, а «меркурий» — орлом, царём птиц. «Меркурий» философов есть летучая часть материи; лев — часть устойчивая, орёл — часть летучая. Философы говорят только о борьбе этих двух животных (Pernety. «Fables egyptiennes» [Пернети. «Мифы египтян» (фр.)]). Следовательно, орёл, пожирающий льва, будет означать улетучивание твёрдых частей; наоборот, лев, пригвождающий орла, будет означать осаждение летучего («меркурия») с помощью «серы». Скажем мимоходом, что слово «орёл» в соч. Филалета имеет иное значение: для него это символ совершенства в операции. Таким образом, семь орлов означают семь совершенств (см. «Entree ouverte au Palais ferme du roi» [«Открытый вход в закрытый Дворец короля» (фр.)]).

В том же символическом смысле употребляли изображения двух змей, из коих одна крылатая, а другая без крыльев. Крылатая змея — начало летучее, «меркурий»; начало устойчивое, «сера», изображалось змеёй без крыльев.

Тайна жизни изображена кругом, составленным из Двух змей, одной крылатой, а другой без крыльев, что изображает две природы тел — устойчивую и летучую, соединённые вместе (Lebreton. «Clefs de la philosophie spagyrique» [Лебретон. «Ключи спагирической философии» (фр.)]). Две змеи то соединены, как в кадуцее Меркурия, то разделены.

В сочинении Авраама Еврея находится изображение змея, пригвождённого к кресту; алхимически это означает, что летучее должно быть сделано устойчивым.

Драконы имеют одинаковое значение со змеями. Дракон без крыльев, изображение которого мы находим в книгах Авраама Еврея и Николя Фламеля, — это «сера», мужское и устойчивое; крылатый дракон — это «Меркурий», летучее, женское. Эти два дракона суть истинные начала философии мудрых.

«Находящееся внизу без крыльев представляет устойчивое, или мужское, тогда как вверху — летучее, или женское, чёрное и тёмное, которое возьмёт верх в продолжение нескольких месяцев. Первое называется «серой», или холодом и сухостью, а второе «Меркурием», или сыростью и теплотой. Это солнце и луна, извлечённые из меркуриального и серного источника» (Nicolas Flamel).

Один дракон может также изображать три начала, но тогда у него бывает три головы: «Золотое руно сторожит дракон о трёх головах; одна есть вода, вторая — земля, третья — воздух. Эти три головы должны соединиться в одну, которая будет достаточно сильна и достаточно могущественна, чтобы пожрать всех других драконов» (D'Espagnet. «Arcanes de la philosophie d'Hermes» [Д'Эспанье. «Арканы герметической философии» (фр.)]).

Три змеи в чаше обозначают три тела, составляющие материю камня, помещённую в философское яйцо, — символ, обыкновенно сопровождающий химический гермафродитизм.

Фламель нам говорит, почему алхимики изображали «серу» и «Меркурий» драконами: «Причина, что я тебе нарисовал эти две спермы под формой драконов, та, что их зловоние так же велико, как и зловоние драконов» («Le livre de Nicolas Flamel» [«Книга Николя Фламеля» (фр.)]).

Мы говорили о главных символах «серы» и «меркурия». Существует бесконечное множество других символов, что весьма понятно, если вспомнить изречение: «Сера», будучи мужским и устойчивым, а «Меркурий» — летучим и женским, представляются веществами противоположными (устойчивость, летучесть) или животными различных полов (самцом и самкой). В фигурах de Lambsprinck'a [Lambsprinck (ср. англ, lamb — ягнёнок и spring — прыжок; ср. также нем. lamm — ягнёнок и springen — прыгать) — легендарный немецкий алхимик XVI в.] они изображены в виде двух рыб, льва и львицы, оленя и лани и, наконец, двумя орлами. Наиболее употребительный — это символ двух собак. «Сера» называется кобелём, а «меркурий» — сукой. «Сын мой, возьми чёрных собак, соедини их, и они родят» (Calid. «Secrets d'Alchimie» [Калид. «Секреты Алхимии» (фр.)]).

«Сера» и «меркурий» имели громадное количество символических имён, из которых необходимо знать главные.

Синонимы «серы»: резина, масло, солнце, точность или устойчивость, красный камень, кислое молоко, шафран, мак, жёлтая медь или латунь, сухое, краска, огонь, спирт, агент, кровь, дух, красный человек, земля, царь, супруг, бескрылый дракон, змей, лев, кобель, бронза, философское золото и т.д.

Синонимы «Меркурия»: женское начало, белое, луна, белое золото, сырое золото, недоваренное, азот, вода, молоко, белое покрывало, белая манна, белая моча, холод, сырость, летучесть, белая женщина, терпение, белый свинец, стекло, белый цветок. «Соли»: кора, покрывало, яд, купорос, воздух и т.д.

Глава IV

Материя Великого Делания. — Два пути. — Золото и Серебро. — Их очищение. — Источник философов. — Баня короля и королевы. — Растворение золота и серебра. — Малый Магистерий и Великое Делание

В предшествующей главе мы видели, что алхимики брали извлеченные из металлов «серу», «меркурий» и «соль» как материю для получения камня. Для этого они могли употреблять много методов, ведущих к той же цели. Таким образом, некоторые алхимики предполагали извлечь материю из олова, свинца или купороса, о чём будет сказано далее.

Что же касается обыкновенного хода Великого Делания, то самые знаменитые учителя герметизма признавали только один метод: «Существует только один камень, одна материя для опыта, один огонь, один способ варки для достижения белого и красного цветов, и всё делается в одном сосуде» (Avicenne. «Declaratio lapidis physici» [Авиценна. «Обнаружение естественного камня» (лат.)]). И несмотря на это утверждение, алхимики с XVII века различали два пути: сырой и сухой. Они называют сырым путём следующую операцию: «сера и меркурий философов» варятся на умеренном огне в закрытом сосуде до тех пор, пока материя не сделается чёрной, затем прибавляют огня, и она становится белой; наконец, огонь делают ещё более сильным, и тогда содержимое получает красную окраску; сухой путь состоит в том, что «соль небесную», то есть «Меркурий философов», смешивают с металлическим земным телом и ставят в реторте на лёгкий огонь, и дело оканчивается в четыре дня.

Таким образом оперировал артист, о котором вспоминает Гельвеции в своём «Veau d'or» [«Золотой телец» (фр.)] (Barchusen.«Liber singularis de Alchimia»).

Однако этот сухой путь был мало принят, и мы не знаем ни одного специального трактата об этом предмете; поэтому мы займёмся только путём скрытным, или мокрым, всемирно признанным адептами всех стран и всех веков.

Сера, Меркурий и соль составляют материю камня, но все тела содержат в себе эти начала; из которого же лучше их извлечь? Это было камнем преткновения для суфлёров. Принимая слова философов в буквальном смысле, они не умели разобраться в символике. Серу назвали красным цветком, материю камня — растительным или металлическим деревом. Суфлёры спешили толочь травы, собирать соки, дистиллировать цветы. В других местах камень называли кровью, волосами, собакой, орлом и т.д.; говорили также, что материя вещь не чистая и что её находят повсюду.

Все герметические философы единогласно утверждают, что материю надо добывать из металлов, ибо цель Великого Делания есть производство золота. «Природа забавляется с природой, природа содержит природу и природа умеет побеждать природу» («Texte d'Alchimie»). Эта знаменитая аксиома, которая поставила Бернара Тревизана на истинный путь, находится в сочинении «Physiques et mystiques de Democrite le mystagogue, alchimiste grec» [«Физическое и мистическое посвящение в таинство Демокрита, греческого алхимика»(фр.). Несмотря на то что, по утверждению М.Бертело, древнегреческий философ Демокрит является «отцом алхимиков», здесь имеется в виду не философ Демокрит Абдерский, а некий анонимный автор, скрывавшийся, следуя обыкновению алхимиков, под именем известного учёного. Среди исследователей алхимии его принято именовать псевдо-Демокритом и относить к VI в. н.э. Что же касается самого Демокрита, его теория строения тел из набора мельчайших неделимых частиц (атомов) скорее противоречит основной идее алхимиков, чем поддерживает её]. «Природа побеждает природу».

Адепты не переставали повторять эту формулу под всеми формами; то же самое говорит Арнольд из Виллановы в своём «Flos florum» [«Цветок цветов» (лат.)]; «Человек воспроизводит только человека, лошадь производит только лошадей; то же самое и с металлами: они могут быть произведены только их собственным семенем».

Следовательно, материя должна быть извлечена из металлов, но вопрос — из каких: из неблагородных или из совершенных, из Золота и Серебра, то есть из Солнца и Луны?

«Солнце есть отец. Луна есть мать» («Изумрудная скрижаль»). «Материя, из которой выработано высшее лекарство философов, есть тоже золото, только очень чистое, и наша ртуть» (Bernard de Trevisan. «La Parole delaissee»). «Золото, Серебро и Меркурий составляют материю камня, после того как они были подготовлены согласно указаниям Искусства» (Libavius. «Paraphrasis Arnoldi» [Либавий. «Пересказ Арнольда» (лат.)]).

Тексты, указывающие на Золото, Серебро и Меркурий как источники извлечения материи, бесчисленны; предыдущие достаточно ясны, но в особенности тексты Либавия, из которых наиболее интересен: «Говорю тебе, работай с помощью Меркурия и подобных ему, но только не прибавляй к ним ничего постороннего и знай, что Золото и Серебро не чужды меркурию» (Saint Thomas d'Aquin. «Secrets d'Alchimie» [Св. Фома Аквинский. «Секреты Алхимии» (фр.). В нашем переводе этот трактат Фомы называется «Об искусстве алхимии»]). Это значит: работай с помощью Меркурия, Золота и Серебра.

Но эти три металла представляют довольно отличную от камня материю; наиболее близкая материя есть сера, меркурий и соль, изъятые из неё. Из золота добывают серу, из серебра — меркурий, а из ртути — обыкновенную соль. По словам теоретиков алхимии (Roger Bacon, в особенности в его «Miroir d'Alchimie»), золото содержит серу — начало весьма чистое, устойчивое, красное, несгораемое, а серебро — меркурий, начало чистое, более или менее летучее, блестящее, белое. Что касается соли, то она заключает ртуть. Материя камня состоит, следовательно, из тела, полученного из золота и серебра. «Есть другие философы, предполагающие, что камень добывается из меркурия, получаемого с помощью искусства из металлов совершенных, как Солнце и Луна» (Albert le Grand. «Concordance des philosophes sur le Grand-Euvre» [«Согласованность философов в Великом Делании» (фр.)]).

Здесь замечается лёгкое противоречие с тем, что мы говорили выше, но это не так: философы часто обозначали под именем «меркурия философов» материю камня, рассматриваемую в своём составе; таким образом, слово «меркурий» имеет четыре различных значения; оно может указывать: во-первых — металл, во-вторых — начало, в-третьих — серебро, приготовленное для Делания, в-четвёртых — материю камня. В этом последнем смысле надо понимать следующее место.

 

Это есть Меркурий из Меркуриев;

И многие люди прилагают свои старания,

Чтобы найти его для своего дела,

Ибо это не есть меркурий обыкновенный.

(Jean de la Fontaine. «La fontaine des amoureux de science»)

 

Наоборот, в смысле серебра, приготовленного для Делания, о Меркурии-начале, изъятом из серебра, говорится в следующей цитате:

 

Мечтаешь ли ты сделать устойчивой ртуть,

Если она улетучивающаяся и обыкновенная,

А не та, из которой я делаю металл?

Бедный человек, ты сам себя очень обманываешь!

Этим путём ты ничего не сделаешь,

Если не пойдёшь по другим путям!

(Jean de Meung. «La complainte de nature а l'alchimiste errant»

[Жан де Менг. «Жалоба природы блуждающему алхимику (фр.)])

 

Мы уже сказали, что о соли как о третьем начале едва упоминается у древних алхимиков; они говорят часто только о сере и меркурии, золоте и серебре, солнце и луне.

Чтобы затемнить действительность, им доставляло удовольствие употреблять одни термины взамён других. «Солнце — отец всех металлов, Луна — их мать, хотя Луна получает свой свет от Солнца». От этих двух планет зависит состав магистерия (R.Lulle. «La Clavicule» [Р.Луллий. «Ключик» (ит.)]). В первой фразе солнце и луна суть синонимы серы и меркурия, всемирных начал. В другой фразе они означают серу и меркурии как материю Делания. Эти четыре термина могли быть взяты дважды по два как абсолютные синонимы.

Один рисунок Бархузена изображает знак серы как соответствующий солнцу, золоту, а знак Меркурия как соответствующий луне, серебру. Символы серы и меркурия как начал могут применяться к сере и меркурию, взятым в смысле материи камня, а равно и к золоту, и к серебру. (Об этих символах см. главы II и III этой второй части.)

Золото и серебро, приготовленные для делания, назывались золотом и серебром философов. Они были сначала очищены, вот почему Разес говорит: «Начало нашего делания есть очищение» («Livre des lumieres» [«Книга свечений» (фр.)]). Совершенствовать — значит очищать. Гревер говорит: «Золото обыкновенное не чисто, оно загрязнено присутствием посторонних металлов, окислено, нездорово, и потому даже бесплодно; то же самое можно сказать и об обыкновенном серебре. Напротив, солнце и луна философов совершенно чисты, они не осквернены никакими посторонними примесями, здоровы, сильны, в них изобилует плодородное семя» (Greyer. «Secretum nobilissimum» [Грейер. «Благороднейший секрет» (лат.)]). Очищая эти металлы, прибавляли им совершенства и давали им, таким образом, способность совершенствоваться во время Великого Делания. Обыкновенное золото совершенно только по своей природе и настолько, чтобы делиться им с металлами несовершенными; из этого можно заключить, что золото простое, обыкновенное может усовершенствовать форму металлов несовершенных. Дабы их превратить, необходимо, чтобы это обыкновенное золото было усовершенствовано (Colleson. «Idee parfaite de la philosophie hermetique» [Колезон. «Совершенная идея герметической философии» (фр.)]). Избыток своего совершенства золото и серебро передает металлам во время трансмутации.

Золото очищали цементацией, то есть сплавляли с сурьмой, а серебро — купеляцией со свинцом.

Всё это относится к золоту и серебру монетному или в изделиях, которые всегда смешаны с другими металлами. Ископаемое золото можно употреблять прямо, потому что оно достаточно чисто само по себе «В недрах земли находят золото совершенное и иногда находят маленькие кусочки самородка. Если ты можешь достать его — оно достаточно чисто; если же нет, то тебе перидётся его очищать сурьмой» (Philalete «Entree ouverte au Palais ferme du roi»).

Мы сказали, что было два способа очистки золота «Прогони золото через царский цемент или через сурьму» (Ph. Rouillac. «Abrege du Grand-Euvre»). Цемент, или царский цемент, состоял, по словам Макера («Dictionnaire de chimie»), из четырнадцати частей толчёного кирпича, части зелёного кальцинированного, то есть прокалённого, или красного купороса (это были, следовательно, купоросные остатки или извержения) и одной части обыкновенной соли. Из всего этого готовили тесто с помощью воды или мочи и заключали в плавильный тигель, перекладывая слоями золота и цемента поочерёдно.

Чтобы указать эти операции, алхимики употребляли массу символов. Золото и серебро обыкновенно изображались королём, одетым в красное, и королевой, одетой в белое. «Мужское символизируется красным, женское — белым» (Isaak le Hollandair. «Opera mineralia» [Исаак Голланд. «Труды по минералогии» (лат.)]).

Золото и серебро изображали также в виде больших чёток. Их одежды означали посторонние примеси, нечистоты, которые их загрязняют. Алхимики говорили ещё, что король и королева очистились в бане. «Но раньше, чем венчать чистоту их любви и допустить их до брачной постели, надо их тщательно омыть от всех грехов, как врождённых, так и усвоенных... Приготовьте, следовательно, для них тёплую ванну, в которой вы их вымоете каждого отдельно, ибо женщина, менее сильная, не могла бы перенести ёдкости мужской ванны. Она была бы неизбежно разрушена или уничтожена. Мужская ванна приготовляется из сурьмы. Что же касается женской ванны, то сатурн вам покажет, какова она должна быть» (Huginus a Barma. «Le regne de Saturne change en siecle d'Or» [Гигинус из Бармы. «Царство Сатурна меняется в век золота»· (фр.)]).

Мы здесь находим указанное аллегорически очищение золота сурьмой (на латыни — stubum) и серебра — свинцом (Сатурн). Очищение было символизировано источником, в который король и королева, солнце и луна, шли купаться. Этот символ находится в рисунках Авраама Еврея и у Розера.

Сурьма символизирована волком, а свинец — Сатурном, вооружённым косой. Таким образом, в первом из рисунков соч. Василия Валентина «Les douzes clefs de Sagesse» [«Двенадцать ключей мудрости» (фр.)], которое говорит об очищении, сурьма символизирована волком, помещённым рядом с царём, символом солнца или золота. Операция совершается в тигле: свинец, символизированный Сатурном, помещён рядом с королевой, луной или серебром, с той же стороны помещена купель. Что же касается трёх цветков, которые держит королева, то они означают, что очищение должно быть повторено три раза.

Первая картина Авраама Еврея, изображающая Меркурия, преследуемого Сатурном, относится к очищению серебра свинцом. И действительно, серебро после купелирования становится легче по той причине, что содержит посторонние металлы, окиси которых поглощаются стенками тигля. Алхимики, видя, что в этой операции серебро потеряло свой первоначальный вес, допускали, что улетучивающиеся части испарились. Сатурн, или свинец, преследует Меркурия, или серебро, и отрубает ему ноги, то есть делает его неподвижным, устойчивым — одним словом, неизменяемым. Это настоящее сгущение меркурия, на котором обманывалось столько суфлёров.

Очищенные золото и серебро составляют материю, удалённую от камня.

Сера, изъятая из золота, меркурий, извлечённый из серебра, были материей будущей. Все философы согласны в этом последнем пункте. «Золото есть наисовершеннейший из всех металлов; это есть отец нашего камня, а между тем, это есть только материя: «материя камня есть семя, содержащееся в золоте» (Philalete. «Fontaine de la philosophie chimique» [Филалет. «Источник химической философии» (фр.)]). Ещё: «Вот почему я вам советую, о друзья мои, оперировать над солнцем и луною только после обращения их в их материю, которая есть сера и меркурий философов» (R. Lulle. «La Clavicule»). Гигинус говорит положительно: «Сера золота есть настоящая сера философов».

Следующий процесс был употребляем алхимиками для извлечения серы или меркурия из золота или серебра: они растворяли сначала эти два металла, следуя древней аксиоме: «Corpora non agunt nisi soluta» [Тела действуют лишь в свободном состоянии (лат.)]. Затем они давали этой жидкости остыть, то есть её кристаллизовали, после чего разлагали соли, полученные таким способом; вновь растворяли полученное золото и серебро, обращали их в порошок, и после разных разложений, которые варьируются у различных философов, наконец получались сера и меркурий, годные для добывания камня.

Что же касается «соли», это обыкновенно была летучая меркуриальная соль. Перед трансформацией в соль Меркурий очищался кристаллизацией.

Мы видели, что философы употребляли кислоты для растворения золота и серебра. «В нашем камне скрыт весь секрет порошка магистерия, который есть солнце, луна и крепкая водка» (R.Lulle. «Eclaircissement du testament» [Р.Луллий. «Прояснение заповеданного» (фр.)]). Крепкая водка обозначает жидкости кислот. «Во-первых, надо, чтобы тело было растворено и чтобы поры были открыты, для того чтобы природа могла действовать» (Le Cosmopolite [Космополит (фр.)]). Эту часть Великого Делания алхимики держали особенно в тайне. По их мнению, эту операцию произвести труднее всего.

«Самая трудная работа заключается в том, чтобы хорошо приготовить материю» (Augurel. «La Crysopee» [Огурэл. «Хризопея» (фр.)]).

Большая часть адептов прошла молчанием эту часть делания и начинала описание Великого Делания, предполагая, что приготовление материи известно. Это, впрочем, нам подтверждает Колезон: «Они говорят весьма мало и весьма тёмно о первой операции герметического магистерия, без которой, между прочим, ничего нельзя сделать в этой науке трансмутации» («Idee parfaite de la philosophie hermetique» [«Совершенная идея герметической философии» (фр.)]).

Между тем нам удалось найти несколько строк, освещающих этот вопрос. Из них ясно, что золото было растворяемо в царской водке, а серебро — в крепкой водке, или азотной кислоте, а иногда в купоросном масле (серной кислоте). Артефиус распространяется более всех других о водке или кислоте, употребляемой для растворения золота; он называет её первичным Меркурием, уксусом гор. «Эта водка, — говорит он, — растворяет всё, что может быть растворено и обращено в жидкость. Эта водка весомая, или тяжёлая, липкая, клейкая... Она растворяет все тела в их первичную материю, то есть в серу и в ртуть. Если ты положишь в эту водку какой бы то ни было металл (в опилках) и оставишь на некоторое время в умеренном жару, металл весь растворится и превратится в липкую водку... Она прибавится в весе и примет цвет совершенного тела» (Artephius. «Traite secret de la pierre des philosophes» [Артефиус. «Секретный трактат о камне философов» (фр.)]).

Последний параграф совершенно верен: хлористый раствор золота, полученный действием царской водки, имеет жёлто-блестящий цвет и тяжелее употреблённого металла.

Автор анонимного труда «О белом и красном», который говорит открыто о Великом Делании, оперирует над солями, полученными от предварительного раствора золота и серебра. Вот его рецепт водки для золота, то есть царской водки. «Возьми совершенно сухого венгерского синего купороса и селитры, более фунта нашатырной соли. Сделай из этого крепкую водку в стеклянном, хорошо замазанном сосуде, снабжённом стеклянной крышкой или колпаком» («Traite du Blanc et du Rouge» [«Трактат о Белом и Красном» (фр.)]).

Рипли входит в подробности опыта. «Тело, уже приготовленное, влей сверх составленной водки, чтобы она была покрыта толщиной в ¹/₂ дюйма. Водка начнёт сейчас же кипеть на извести без малейшего внешнего огня, растворится и примет форму льда, высушив всё» (Riplee. «Mœlle d'Alchimie» [Рипли. «Сущность Алхимии» (фр.)]). Принять форму льда значит кристаллизоваться. Эта последняя операция называлась также сгущением. «Ты узнаешь, что всякий Магистерий состоит только из одного растворения и одного сгущения» (Albert le Grand. «Le livre des huit chapitres» [Альберт Великий. «Книга в восьми главах» (фр.)]).

Соли, полученные таким образом, служили для Делания. «Соли не имеют никакого трансмутационного качества. Они служат только ключом к приготовлению камня» (Basile Valentin. «Char de triomphe de l'Antimoine»). Но они претерпевают различные видоизменения, после которых превращаются в кислоты или новые соли.

Кислоты символизировались львами, пожирающими солнце или луну. Каждый рисунок, изображающий солнце или луну, Аполлона или Диану, побеждёнными и пожранными животными сильными и храбрыми, каковы: лев, орёл, тигр и т.д. — символизирует растворение драгоценных металлов. Филалет говорит: «Прежде, чем начать последний процесс Делания, надо найти жидкость, в которой золото растворяется, как лёд в воде». Эта жидкость есть кислота, называемая желудком страуса; подобно тому как страус переваривает всё, так и эта жидкость растворяет все металлы.

В картинах, которые Фламель велел вылепить на кладбище Инносанс (Невинных), растворение представлено драконом, пожирающим человека, прижатого им к земле. Готовую уже материю изображали жидкостью, заключённой в сосуде. Наконец, её представляли химическим гермафродитом, и она даёт прирост всем вещам, смешиваясь безразлично со всеми ими, потому что содержит семена всех эфиров (Venceslas Lavinius. «Traite du ciel terrestre» [Венцеслас Лавиний «Трактат о земном небе» (фр.)]). Гермафродит изображён одним телом с двумя головами. Он называется «ребис» и символизирует серу и меркурий, приготовленные для Великого Делания. Ричард Английский говорит: «Первая материя нашего камня называется ребис, то есть вещь, получившая от природы двойное тайное свойство, которое даёт ей имя гермафродита» («Le triomphe hermetique» [«Герметический триумф» (фр.)]).

Мы не сделаем ошибки, повторив, что меркурий философов, когда он представлен как единая материя Делания, обозначает собрание тел, входящих в состав материи. Взятый в этом смысле, он представляет собой не специальное тело, а синоним материи Делания. Это ясно из следующих строк Рипли: «Теперь, сын мой, чтобы сказать что-нибудь о меркурий философов, узнайте, что когда вы смешаете вашу водку с красным мужчиной (нашей магнезией) и с белой женщиной, которую называют альбифической, и когда они все будут соединены, составляя одно тело, тогда-то только вы, действительно, будете иметь меркурий философов» (Riplee. «Traite du mercure» [Рипли. «Трактат о ртути» (фр.)]).

Мы окончим эту главу несколькими словами о получении порошка, называемом Малым Магистерием Великого Делания, или Великого Магистерия.

Малое Делание, или Малый Магистерий, представлял операцию с Меркурием (солью серебра), но философский камень, полученный таким способом, был белый и не обращал металлы в серебро. Великое Делание производилось смесью солей золота и серебра с серой и Меркурием, и тогда получался настоящий философский красный камень, превращавший металлы в золото.

Два камня и два Магистерия изображались деревом; одно — лунное дерево, имеет на себе луны в виде плодов, это — Малое Делание; другое — солнечное дерево, имеет на себе солнца, это — символ Великого Делания. Это различие между двумя Деланиями весьма древнее; его знали все алхимики. «Философы утверждают, что золото сначала прошло через состояние серебра. Следовательно, если бы кто-нибудь захотел совершить Делание с одним только серебром, он не мог бы двинуться дальше белого и мог бы превратить несовершенные металлы только в серебро, но никогда не превратил бы их в золото» (Vogel. «De lapidis physici conditionibus» [Фогель. «О состояниях физического камня» (лат.)]). Гебер признавал два философских камня, или эликсира, так как он говорит: «Луна, укрепленная для белого эликсира, приготовляется раствором луны в едкой водке» (Geber. «Livre des fourneaux» [Гебер. «Книга печей» (фр.)]).

Ход обоих Деланий одинаков, кроме того, что ход работ в Малом Магистерии останавливался при появлении белого цвета, между тем как Великий Магистерии продолжался до появления красного цвета. Трактат «Du Blanc et du Rouge» различает также два Делания. Разъяснив пространно Великое Делание, или Делание красное, он довольствуется указанием, что Для Малого Делания достаточно повторить те же операции, работая только с серебром, растворённым в специальной водке. Философы писали только о Великом Делании, поэтому и мы оставим в стороне Малый Магистерий. Между прочим, известно, что тигель, сосуд, огонь, операции, цвета сходны в обоих случаях, но Великое Делание продолжительнее, ибо после белого цвета, конца Малого Делания, другие цвета появляются в Великом Делании. В сущности, говоря об одном, мы будем говорить одновременно и о другом.

Глава V

---

Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 354; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!