Глава 877. Всё меняется, а люди остаются прежними
Вся секта кипела активностью. В воздухе звучало множество разговоров, пока патриарх Духовный Поток и другие могущественные эксперты использовали поднимающие горы и осушающие моря магические техники, чтобы восстановить урон, нанесённый горным цепям штаб-квартиры.
Подразделение Потока Пилюль пустило в ход все способы, чтобы сохранить Лютый Небесный баньян, кроме того, все ученики круглосуточно изготавливали пилюли. Подразделение Глубинного Потока без устали трудилось, чтобы восстановить магическую формацию, защищающую секту, а также бесчисленные магические предметы, повреждённые во время битвы. В бою подразделения Кровавого и Духовного Потока сражались на передовой, поэтому многие из учеников ушли в уединённую медитацию, чтобы восстановить силы. Те, у кого была такая возможность, помогали с приведением секты в порядок.
Когда Бай Сяочунь отыскал Сун Цзюньвань, то она была очень занята административными делами Средней Вершины. Хотя она очень хотела провести с ним время наедине и поделиться тем, что было у неё на сердце, но её обязанности сейчас были важнее. Из-за текущего статуса Бай Сяочуня в секте, как только он появился, ученики обратили на него горящие восхищением взоры. На самом деле то, как они постоянно приветствовали его, соединяя руки, замедлило работы по восстановлению.
Бай Сяочунь наслаждался великолепным ощущением и уже хотел уйти, когда решил, что хорошо бы подбодрить других учеников. Однако не успел он открыть рот, как Сун Цзюньвань гневно посмотрела на него и прогнала. Он почесал нос и неловко удалился. Хотя он не хотел следовать приказам Сун Цзюньвань, но, когда смотрел на неё, ощущал вину за то, что произошло в диких землях с госпожой Красная Пыль. Уже от одной мысли о том, что случится, если об этом станет известно Хоу Сяомэй и Сун Цзюньвань, его сердце дрожало от страха.
|
|
|
Бай Сяочунь узнал от Ли Цинхоу, что по приказу Божественного проходил специальный отбор в стражи острова Достигающего Небес и Хоу Сяомэй вместе с Призрачным Клыком его прошли. Очевидно, подобные отборы время от времени устраивались и ничего странного в этом не было. В регионе рек Достигающих Небес любой культиватор, прошедший такой отбор, получал отличные возможности для развития. Более того, не все изначально отобранные люди в результате оказывались принятыми на службу на острове. Многие из них через короткое время возвращались обратно домой. Но даже эти люди испытывали значительный прогресс в уровне основы культивации. Те же, кто оставались служить, получали очень высокий статус. Даже в сектах у истоков реки к ним относились с крайним уважением.
|
|
|
Однако Бай Сяочунь чувствовал, что тут было что-то не так, хотя не мог понять, почему ему так кажется. По его подсчётам получалось, что Хоу Сяомэй забрали на остров примерно в то же время, когда произошла великая битва в диких землях.
«Может быть, я просто надумываю лишнего?» Немного подумав, он решил, что лучше всего придумать предлог и проведать Хоу Сяомэй.
Пока он размышлял об этом, он попал в поле зрения Шангуань Тянью. Тот стоял на краю обрыва, на его лице отражалась грусть и задумчивость, а рассеянный взгляд был направлен вдаль. По какой-то причине он казался старше и взрослее. Бай Сяочунь немного удивился, увидев подобное выражение на лице Шангуань Тянью. Немного подумав, он подошёл поближе, а потом проследил за взглядом Шангуань Тянью, заметив внизу в джунглях бревенчатый домик. Рядом с ней был могильный холм.
В руках Шангуань Тянью держал полоску синего шёлка. Его руки так сильно сжимали её, что казалось, он не отпустит, даже если ему придётся умереть. Так он стоял, бормоча что-то себе под нос и безотрывно глядя на могилу вдалеке. Бай Сяочунь тоже задумчиво поглядел на могилу, внезапно понимая, что кое-кого из своих друзей он так и не видел ещё после возвращения в секту. Он содрогнулся.
|
|
|
— Это могила Синьци, — тихо сказал Шангуань Тянью, его голос был хриплым с ноткой горечи. В нём не осталось и следа от его обычной зависти и ненависти по отношению к Бай Сяочуню. Всё это уже давно было стёрто временем, равно как и его нетерпеливость характера.
— Старшая сестра Чжоу… — выдохнул Бай Сяочунь. Он подумал о том, что помнил о Чжоу Синьци, которая когда-то была ученицей Ли Цинхоу, прославленной старшей сестрой Чжоу с Вершины Душистых Облаков… Он вспомнил, как вызвался помочь ей поймать Ворующего Кур Демона много лет назад… и как он в шутку любил называть её племянница по секте Синьци.
Эти воспоминания навсегда отпечатались в памяти Бай Сяочуня. Внезапно его дыхание стало прерывистым, и он задрожал. Ничто в мире так не отягощало его сердце, как умерший друг из его поколения. Она никогда не исчезнет из его памяти, но при этом всё, что она сказала и сделала, теперь навсегда останется в прошлом.
Когда Шангуань Тянью увидел реакцию Бай Сяочуня, то горе в его глазах стало ещё заметнее. Шангуань Тянью не знал, когда именно это произошло, но он влюбился в Чжоу Синьци, и она отвечала ему взаимностью. Однако до самой её смерти он ни разу не заговорил с ней о своих чувствах. Десять лет назад Чжоу Синьци отправилась на задание вне секты, когда ей на пути встретились культиваторы из Двора Реки Противоположностей. Произошёл бой, и её убили.
|
|
|
И хотя Шангуань Тянью отомстил за её смерть, он навсегда изменился. Он стал тише и менее импульсивным. Он старательно работал над своей культивацией и медленно занял место самого сильного культиватора своего поколения в секте Противостояния Реке. Но при этом лицо Чжоу Синьци всегда было перед его сердечным взором. Полоска синего шёлка, которую он сейчас держал в руках, была её подарком, который он собирался хранить вечность.
Бай Сяочунь молча смотрел на могилу Чжоу Синьци. Потом он соединил руки и низко поклонился… Шангуань Тянью прикрыл глаза. Через какое-то время он снова открыл их и посмотрел на Бай Сяочуня.
— Спасибо, Бай Сяочунь… — после этого он развернулся и понуро ушёл прочь.
Бай Сяочунь посмотрел ему вслед, потом ещё какое-то время остался стоять на утёсе, созерцая могилу Чжоу Синьци. Он просто не мог перестать думать о том, как она выглядела много лет назад. Он внезапно понял, откуда взялись те седые волосы на голове у Ли Цинхоу: всё это было последствиями смерти его любимой ученицы.
«Почему?.. Почему на пути культивации… непременно нужно сражаться и убивать?» Именно этот вопрос он задавал себе, когда только вступил в мир культиваторов. После всего, что ему пришлось пережить, можно было решить, что он отыскал ответ на него. Но это было не так.
Наконец он ушёл, думая о том, что есть ещё очень много всего, чего он не понимает. Хотя секта одержала великую победу, та принесла с собой много слёз. Уходя с утёса, он использовал божественное сознание, чтобы изучить всё вокруг — свой дом, где не был так давно. Одним из первых он заметил Бэйхань Ле…
В дальнем уголке секты находилось огромное кладбище, где покоились останки героически погибших в сражении учеников… Именно там стоял Бэйхань Ле рядом с могильным камнем, на котором он сам что-то вырезал. На камне не было имени. Только изображение… Большого чёрного пса. В руке у Бэйхань Ле была фляга алкоголя. Время оставило свои следы на его лице. Волосы на висках уже поседели, и он казался намного старше. Его окружал запах алкоголя, и, пока он смотрел на могилу, на его лице отражались различные эмоции. Этот чёрный пёс погиб, спасая его жизнь.
Сердце Бай Сяочуня снова наполнилось сложными чувствами. Он внезапно понял, как много вещей произошло во время его отсутствия, о которых он ничего не знал. Хотя он чувствовал печаль по поводу смерти чёрного пса, он решил не мешать Бэйхань Ле. Вместо этого он отправил божественное сознание, чтобы осмотреть бесчисленные могилы. Некоторые имена были ему знакомы, другие нет, но все они заставили его задрожать.
Как раз в это время брат Гунсунь Вань’эр Гунсунь Юнь отыскал Бай Сяочуня. Гунсунь Юнь был заметно старше, чем раньше. Он достиг формирования ядра, но только ранней стадии. Теперь он уже не был так знаменит, как во времена битв избранных южного и северного берегов секты Духовного Потока. И Бэйхань Ле, и Призрачный Клык уже давно обогнали его в культивации. Однако он никогда не терял своего достоинства и всегда гордился своей младшей сестрой.
Хотя его сестра стала очень холодной и отдалилась от него после возвращения из Бездны Упавшего Меча, но тот факт, что она так сильно изменилась и даже была избрана в качестве заложника в секту Звёздного Небесного Дао Противоположностей только доказывало, насколько она была невероятной. К сожалению, её телепортировало в дикие земли и никто не знал, куда именно. Это сильно сказалось на Гунсунь Юне и было источником его постоянных переживаний.
Дрожа от беспокойства, Гунсунь Юнь взял себя в руки, поклонился и сказал:
— П-патриарх Бай… вы вернулись… Сун Цюэ и мастер Божественных Предсказаний тоже пришли. Эм, может быть, вы что-то знаете о судьбе моей сестры?
Бай Сяочунь молча смотрел на Гунсунь Юня, и в его глазах отражались сложные эмоции. Немного подумав, он решил не раскрывать ему правды.
— Вань’эр погибла в битве у великой стены, она спасала жизнь друга…
Гунсунь Юнь на какой-то момент напрягся, слёзы показались в его глазах и покатились по щекам. Хотя он давно уже подозревал, что произошло что-то подобное, но продолжал надеяться на лучшее. Но теперь надежды не осталось. Сложив руки, он поклонился и ушёл, слёзы продолжали катиться по его лицу.
Глава 878. Вечность
Даже увидев, насколько Гунсунь Юнь расстроился, Бай Сяочунь всё равно не сказал ему правды. Он просто не мог. Как он мог объяснить ему, что на самом деле Гунсунь Вань’эр погибла очень давно ещё в Бездне Упавшего Меча. Было бы слишком жестоко сказать ему, что его младшая сестра, которую он видел после этого, на самом деле была странной девочкой-призраком. Бай Сяочунь просто не мог решиться нанести подобный удар. Вместо этого он рассказал Гунсунь Юню историю, в которой его сестра героически пожертвовала своей жизнью. В этой истории были пробелы, и вероятно Гунсунь Юнь понял, что они есть. Но он не стал расспрашивать подробнее…
«Сестрёнка, ты ли это тогда вернулась в секту?..» — подумал он. По правде говоря, он уже не первый раз задавался этим вопросом и на самом деле не желал знать на него ответ…
После того как Гунсунь Юнь ушёл, Бай Сяочунь почувствовал себя ещё хуже. Ему не нравилось это состояние. Он любил, когда он счастлив и занимается чем-то интересным. Однако, взрослея, он понял, что от собственных эмоций никуда не деться. Часто в прошлом он старался отделаться от подобных чувств, но теперь, после всех увиденных могил, перед его умственным взором появилось лицо Чжоу Синьци, а также множество других знакомых лиц людей, с которыми ему больше не суждено никогда увидеться. И он не мог просто так избавиться от этих образов.
**
Сейчас больше всего шансов стать дэвом в секте было у патриарха Духовный Поток. Его положение в этом вопросе было лучше, чем у патриарха Кровавый Поток. Патриарх Духовный Поток почувствовал, насколько Бай Сяочунь расстроен. Смотря на него издалека, он смог определить по колебаниям божественного сознания, насколько тот печален. Хотя он не понимал Бай Сяочуня настолько хорошо, как Ли Цинхоу, он наблюдал за его взрослением.
В какой-то момент он появился рядом с Бай Сяочунем, хотя не стал отвлекать его. Он просто стоял рядом и смотрел на могилы секты Противостояния Реке. Наконец, когда настало нужное время, он произнёс хриплым голосом, в котором слышался груз прожитых лет:
— Сяочунь, посмотри вокруг… Видишь ли ты, что изменилось в секте?..
Бай Сяочунь уже давно понял, что рядом с ним стоит патриарх Духовный Поток. Однако у него было слишком скверное настроение, чтобы хоть что-то сказать ему. В ответ на слова патриарха он огляделся.
Секта была наполнена гулом от всяческих работ по восстановлению. Все были заняты. Хотя ничего особо примечательного не происходило, если приглядеться, то можно было заметить, как секта постепенно возвращается в прежний вид. Вскоре она снова будет полна жизнью, как и раньше. Что касается учеников трёх сект, которых взяли в плен, то их можно было обменять на что-то ценное или принять в секту в качестве новых учеников.
— Ты знаешь, что сейчас по-другому? — снова спросил патриарх Духовный Поток. — Знаешь, почему все ученики так упорно трудятся? Знаешь, почему они так сосредоточены?.. Потому что это не просто их секта. Это их дом. Секта Духовного Потока. Секта Противостояния Реке. Это не важно. Это одно и то же. Процветание учеников тесно связано с процветанием секты. Это самое важное. Пока ученики верят и доверяют своей секте, она… будет их домом. И правда в том, что секта является домом для всех нас, включая патриархов.
Патриарх Духовный Поток было очень и очень стар, если бы он не опирался на специальные техники секретной магии, он бы уже давно умер. Возможно, из-за этой секретной магии или из-за тех сложных времён, которые секте Противостояния Реке пришлось пережить за последние годы, его лицо было покрыто большим количеством морщин, чем раньше, делая его совсем древним на вид.
Тут настроение Бай Сяочуня перестало падать. Однако кое-что ему по-прежнему не давало покоя. Он медленно поднял взгляд на патриарха.
— Патриарх, разве культиваторы занимаются культивацией не для того, чтобы жить вечно? Почему нужно столько много сражений и битв? Пока мы живы, у нас в распоряжении так много возможностей! Но если мы умираем… в чём тогда смысл всего этого… — этот вопрос давно мучил Бай Сяочуня, он никак не мог отыскать ответ.
Вопрос был наполнен глубоким смыслом, поэтому патриарх Духовный Поток какое-то время стоял молча. По правде говоря, у него не было на него ответа. Молчание затянулось, казалось, патриарх стал выглядеть ещё старее. Потом он посмотрел на Бай Сяочуня, и в его глазах были тепло и боль.
Боль вызывала печаль, которую он ощущал за самого выдающегося ученика подразделения Духовного Потока. В конце концов, он знал, что с первых дней в секте Бай Сяочунь всегда боялся смерти и мечтал жить вечно. Патриарх Духовный Поток наблюдал, как этот ученик столкнулся с жестокой реальностью мира культиваторов, но при этом не утратил свою мечту о вечной жизни. В его сердце были чистота и невинность, такие редкие для этого мира.
— Сяочунь, — тихо сказал он, — ты прав. Пока мы живы, у нас в распоряжении множество возможностей. Но когда мы умираем, то это не значит, что наши мечты и надежды умирают вместе с нами. Я не могу говорить за других, но когда я смотрю на все эти могилы, то абсолютно уверен, что эти ученики погибли в бою потому, что в их сердцах жило Дао.
— Что ты имеешь в виду под Дао? — спросил удивлённый Бай Сяочунь. Во время испытания огнём в секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей ему задавали подобный вопрос. И хотя он не ответил на него, но у него было призрачное ощущение, что его Дао… было Дао вечной жизни.
— Слово Дао несёт в себе глубокое значение, — ответил патриарх. — Никто не сможет исчерпывающе объяснить его… Я могу выразить, что это значит для меня, только прожив очень много лет… Дао — это сосредоточенность на чём-то. Подумай обо всех тех героях, которые погибли в бою. Думаешь, им было не страшно перед лицом смерти? Думаешь, они не хотели бы жить вечно? Конечно, им было страшно. И они хотели жить вечно. Но секта — это их дом, и они сражались, чтобы защитить её. Они были готовы пожертвовать свои жизни, даже отказываясь от собственных желаний и устремлений. Как бы это ни было мучительно, они поклялись стоять насмерть, защищая секту.
Что касается меня, то я уже очень давно всё решил. Даже если все остальные убегут, я всё равно останусь здесь. Если секта погибнет, то я погибну вместе с ней. Разве про тебя нельзя сказать так же, Сяочунь?.. В бою в горах Лочень, почему ты вернулся, чтобы спасти своих друзей? Разве ты не понимал, что, вернувшись, можешь погибнуть? Что было бы, если бы сейчас в бою тебе пришлось столкнуться не с тремя дэвами, а с тремя полубогами?.. Стал бы ты сражаться всё равно? Или, может быть, ты бы смотрел издалека, как мы погибаем, а потом сбежал бы?
Эти слова поразили Бай Сяочуня словно молния в сердце. Он никогда не задавался подобными вопросами, он даже не знал, как на них ответить. По правде говоря, когда секта оказалась в опасности, он не успел ни о чём подумать. Он просто не мог спокойно смотреть, как она погибает на его глазах, поэтому у него не было другого выбора, кроме как вступить в битву.
Подумав об этом, он внезапно ощутил, как на него снизошло просветление. Хотя он всегда был сосредоточен на достижении вечной жизни… в этом мире было множество других вещей, о которых он заботился. Он не мог просто так забыть о них, а это означало, что, даже если ему это и не особо нравилось, ему приходилось время от времени прибегать к сражениям и насилию. Казалось, что это естественный закон небес и земли.
Когда опасность угрожала его друзьям или семье, его секте и дому, то было не важно, насколько ему хотелось достичь вечной жизни. Он всегда поступал одинаково. И его выбор был одним и тем же.
— Жизнь и смерть… — из-за того, что патриарх Духовный Поток жил уже очень давно, когда слова о жизни и смерти звучали из его уст, то казалось, что они несут в себе более глубокий смысл. — Иногда ты можешь быть живым, но при этом для многих людей уже умер… А иногда ты можешь умереть, но при этом жить в сердцах других людей… Чжоу Синьци погибла, но до сих пор жива в сердце Шангуань Тянью. Чёрный пёс умер, но для Бэйхань Ле он будет жить вечно в его воспоминаниях. Посмотри на все эти имена на могилах, Сяочунь. Все эти ученики погибли в бою, но с этих пор все те, кто остались живы в секте Противостояния Реке, запомнят их навсегда. Никто не посмеет забыть о них!
Эти слова патриарх Духовный Поток произнёс с такой решимостью, что ей можно было сгибать гвозди и разрубать железо. Его слова, словно раскаты грома, отозвались в душе и разуме Бай Сяочуня, заставив его задрожать. Словно некая дверь открылась в его сознании, при этом мысли и чувства, которые раньше были скрыты в его подсознании, внезапно стали для него ясны как день.
В его глазах сверкнула искорка просветления и осознания того, что влекли за собой произнесённые слова. Внезапно он ощутил, будто понял смысл жизни и смерти, а также почему он всегда выбирал одно и то же. Это было то, на чём он всегда был сосредоточен.
Хотя горе не покинуло его сердце, но чем больше он думал о своём открытии, тем больше в нём зрело понимание и горе медленно переплавлялось в уважение. Он соединил руки и низко поклонился в сторону могил. Прошло много времени, прежде чем он выпрямился.
— Теперь я понял, патриарх… — проговорил он.
Он поклонился тем, кто погиб в бою, их самопожертвованию и их бесстрашию. Он поклонился душам настоящих героев! Пока существовала секта, память о погибших за неё учениках навсегда останется в сердцах потомков! Они погибли, но при этом они бессмертны в вечной памяти.
Глава 879. Цюэрчик! Что ты тут делаешь?
Увидев, что затруднения Бай Сяочуня разрешились, патриарх Духовный Поток улыбнулся. По правде говоря, он очень заботился о Бай Сяочуне, и не только потому что тот победил три вражеских дэва. Бай Сяочунь был сердцем и душой секты Противостояния Реке. Не важно, что сейчас подразделения Духовного и Кровавого потока уже полностью ужились друг с другом, всё равно никто не мог заменить Бай Сяочуня. Самым важным было то, что у Бай Сяочуня был отличный послужной список в подразделении Духовного Потока, из которого он происходил. Внезапно патриарх что-то вспомнил:
— Сяочунь, ты так долго пропадал в диких землях. Теперь, когда ты вернулся, я должен спросить. Слышал ли ты что-нибудь о том, что Божественный собирается избрать нового ученика?
— Божественный выбирает нового ученика? — удивлённо переспросил Бай Сяочунь. Патриарх кивнул.
— Я немногое знаю про всю ситуацию, но это должно произойти очень скоро. Все четыре секты у истоков рек готовятся к этому событию. Я слышал, что к кандидатам может присоединиться любой на уровне зарождения души. Всё, что нужно, — это происходить из региона рек Достигающих Небес, и не важно, принадлежишь ли ты секте или клану, или даже культиватор-одиночка. Любой культиватор зарождения души может отправиться на остров.
Патриарх Духовный Поток вздохнул. Учитывая, насколько он был стар, он знал, что сам он не подходил для этого. В конце концов, в регионе Достигающем Небес не было недостатка в культиваторах зарождения души. Для любого культиватора выиграть соревнование среди такого количества соперников будет сродни тому, что смертному подняться на небеса.
Однако для Бай Сяочуня была надежда. Несмотря на то что он мог победить почти любого в своём поколении, он до сих пор не стал дэвом. Будучи всего лишь полудэвом, он смог убить одного дэва, покалечить другого и заставить сбежать третьего. Патриарх Духовный Поток никогда не слышал, чтобы подобное происходило когда-либо ещё в восточном регионе реки Достигающей Небес. Хотя он не мог с уверенностью сказать за другие три реки, но понимал, что подобное событие определённо не имело нигде прецедентов.
Бай Сяочунь впервые слышал, что Божественный хочет взять себе нового ученика, но, узнав об этом, он просто покачал головой. Из-за того что ему довелось увидеть в великой битве в диких землях, у него сложилось не лучшее мнение о Божественном. Как только он услышал его имя, то сразу же вспомнил про Хоу Сяомэй и решил спросить о ней патриарха.
— Хоу Сяомэй и Призрачный Клык отправились на остров Достигающий Небес около десяти лет назад наряду с несколькими тысячами других культиваторов. Процесс отбора состоял не в боевом состязании, а в ходе него сравнивали их таланты и другие факторы. Очевидно, что Хоу Сяомэй отличалась необычным талантом в определённых областях. Если она последует инструкциям и добьётся успехов в культивации, у неё появится возможность стать особым стражем на острове. Такой отбор происходит только раз в несколько сот лет. Из десяти тысяч культиваторов только несколько сотен станут особыми стражами.
Очевидно, что патриарху Духовный Поток было очень мало известно о ситуации, но при этом у него были радужные надежды. Сейчас восстановление секты требовало его участия, поэтому патриарх Духовный Поток развернулся и ушёл. При этом он вспомнил, насколько Бай Сяочунь и Хоу Сяомэй были близки, оглянулся и добавил:
— Если тебе нужно больше подробностей, то спроси Сун Цзюньвань. Отбор происходил в секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей, и Сун Цзюньвань тоже там была. К сожалению, она не прошла.
Бай Сяочунь кивнул, продолжая оставаться настороже относительно всего, связанного с Божественным. Не то чтобы он не доверял патриарху Духовный Поток, просто его подозрения были слишком шокирующими. До сих пор немного переживая об этом, он бросил последний взгляд на могилы, потом вздохнул и ушёл.
Вскоре наступил вечер, и в небе появилась яркая луна. Большинство учеников секты Противостояния Реке занимались культивацией. В конце концов, за один день невозможно было завершить восстановление секты, им нужно было время, чтобы восстановиться после утомительных боёв. В это время Бай Сяочунь наконец воспользовался возможностью посетить Сун Цзюньвань. С одной стороны, он много лет скучал по ней, а с другой — он хотел узнать побольше о том, как именно была отобрана Хоу Сяомэй.
Сун Цзюньвань наконец оторвалась от работы и сейчас находилась в своей пещере бессмертного, приводя своё состояние в порядок при помощи лекарственных пилюль. Однако кое-кто успел прийти к ней до Бай Сяочуня. И это был Сун Цюэ. Учитывая, что Сун Цюэ был избранным клана Сун, естественно, Сун Цзюньвань очень волновало всё, что с ним происходит. То, что он достиг стадии зарождения души, было отличной новостью для клана.
Несмотря на то что Сун Цзюньвань была выше по старшинству в иерархии клана, как только он пришёл к ней, она поднялась на ноги, чтобы поприветствовать его. Однако Сун Цюэ не решился использовать достижения в культивации, чтобы принять на себя роль высокорангового культиватора при общении с ней. Поспешив вперёд, он сказал:
— Ты слишком добра, тётя Цзюньвань. Цюэ’эр пришёл поприветствовать тебя.
Он в высшей степени вежливо соединил руки и поклонился, прямо как в те дни, когда его основа культивации сильно уступала ей. Сун Цзюньвань была очень довольна его поведением. Однако это не остановило её от желания дать ему совет.
— Цюэ’эр, теперь, когда ты стал культиватором зарождения души, мне следует принимать тебя, соблюдая надлежащие формальности. Конечно, бывает ими можно пренебрегать, но мир культиваторов требует, чтобы к сильным относились с уважением.
Сун Цюэ горько улыбнулся, вспоминая о том, как всё могло бы быть, если бы не этот Бай Сяочунь. Учитывая, что сейчас он был очень близок к средней стадии зарождения души, все в его клане, за исключением патриарха, должны были склонять головы, приветствуя его. Однако… Сун Цзюньвань приходилась ему родной тётей и её отношения с Бай Сяочунем тоже нужно было брать в расчёт, поэтому Сун Цюэ ничего не оставалось, как подавить свою горечь.
Хотя ему доставляло удовольствие наблюдать, каким расстроенным был в последнее время Бай Сяочунь, он не посмел бы открыто дать другим это понять. Время, проведённое в диких землях, не только заставило его немного возмужать, но ещё оставило неизгладимый след в виде глубокого почитания Бай Сяочуня, в котором он не смел себе признаться. Более того, Бай Сяочунь много раз называл себя его дядей. По этой причине не таким-то простым был вопрос старшинства относительно Сун Цзюньвань. Если бы не это, то первым он бы навестил не её, а патриарха клана Сун.
— Оставим это, тётя Цзюньвань. Для тебя Цюэ’эр будет всегда тем сорванцом, которым я был много лет назад, — после этого Сун Цюэ глубоко вздохнул и снова формально поклонился Сун Цзюньвань.
Улыбка Сун Цзюньвань стала ещё шире, а её взгляд потеплел. Она была горда тем, что в её клане вырос такой сын-цилинь, и сразу же начала расспрашивать его о приключениях в диких землях. В ответ он мялся и отнекивался, в итоге в общих чертах рассказав обо всём, что случилось с ним после того, как он пропал без вести. Если бы ему нужно было рассказать обо всём кому-то ещё, то он бы вёл себя намного более высокомерно. Но сейчас он не очень хорошо понимал, как должен вести себя рядом с Сун Цзюньвань.
Она сразу поняла, что что-то тут было не так, и нахмурилась, став ещё прекраснее и мрачнее. Она уже хотела задать конкретные вопросы, как за дверью послышался голос Бай Сяочуня.
— Вань’эр, дорогая, — страстно произнёс он, — я вернулся!
Как только раздался его голос, сердце Сун Цюэ быстро забилось. Сун Цзюньвань покраснела, и в её глазах сверкнуло недовольство. Он слишком фривольно обращался к ней прямо на виду у представителя младшего поколения, её сердце забилось чаще, и она почувствовала неловкость. Быстро взмахнув рукой, она открыла дверь в пещеру бессмертного. Бай Сяочунь важно зашёл внутрь и увидел Сун Цюэ.
— Э-э-э? Цюэрчик! Что ты тут делаешь?!
Лицо Сун Цюэ потемнело. Когда Сун Цзюньвань заметила это, то её вид внезапно стал немного извиняющимся. Она знала: в том, что Бай Сяочунь так относится к её племяннику, есть и её вина. Она уже хотела что-то сказать, когда Бай Сяочунь перебил её.
— Вань’эр, ты понятия не имеешь, что за место дикие земли. Там невероятно опасно. Смертельная опасность подстерегает на каждом шагу. Чтобы спасти Цюэрчика, мне чуть не пришлось раскрыть свою личность! Я даже нанёс оскорбление куче аристократов и в итоге обчистил несколько кланов небесных маркизов. Понимаешь? Небесных маркизов! Дикие земли огромны, но там существует всего сто восемь небесных маркизов. Каждый из них — очень важная и знаменитая личность, — вздохнув, он вспомнил о том, какую цену заплатил за спасение Сун Цюэ. — Я никогда не забуду, в каком плохом положении находился Цюэрчик, когда я впервые встретил его в диких землях. В его основе культивации было столько дыр, что она напоминала сито. Один из кланов небесных маркизов превратил его в живой духовный камень. А знаешь, что такое живой духовный камень, Вань’эр? Они заставляют таких людей поглощать множество лекарственных пилюль, чтобы расширить энергетические каналы ци. Это увеличивает основу культивации, которую заставляют постоянно вращаться, а энергия при этом выходит через множество дыр в ней. За счёт этого вокруг такого человека возникает небольшое пространство, наполненное духовной энергией. И тогда… юное поколение клана может практиковать там культивацию без использования настоящих духовных камней.
Красочное описание Бай Сяочуня заставило Сун Цюэ вспомнить самые тёмные дни его прошлого. В то же время Сун Цзюньвань в ужасе вздохнула и нахмурилась.
— Это возмутительно! — воскликнула она. С горечью на лице она посмотрела на Сун Цюэ и поняла, что Бай Сяочунь вовсе не преувеличивал. Внезапно ей стало ясно, почему рассказ Сун Цюэ о времени в диких землях был настолько размытым. — Спасибо тебе, Сяочунь, ты так много сделал для него! — сказала она. Ранее она хотела не дать Бай Сяочуню говорить с Сун Цюэ в наставническом тоне. Но теперь она лишь с чувством посмотрела на него и с благодарностью поклонилась.
— Не надо формальностей! — ответил Бай Сяочунь. — Я же сделал это ради тебя, в конце концов.
Прочистив горло, он сделал шаг вперёд и приобнял её за талию, а потом ударил себя в грудь.
— Ты тётя Цюэрчика, а я его дядя. Мы — семья. Если бы я не помог ему в диких землях, то кто же? Если бы я не спас его, то кто бы это сделал? Я поступил так, потому что так правильно, и в этом нет ничего особенного.
Хотя лицо Сун Цзюньвань стало пунцовым, она не оттолкнула его. На самом деле её взгляд стал только мягче. Сначала ей показалось, что за всё это время они отдалились друг от друга, но с его рукой вокруг её талии это ощущение прошло.
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 165; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!