Восстановление и развитие народного хозяйства. Изменения в социальной сфере

⇐ ПредыдущаяСтр 29 из 45Следующая ⇒

Начало восстановительных работ в СССР Главной задачей внутренней политики СССР в послевоенные годы было восстановление народного хозяйства. Оно началось еще в 1943 г. и расширялось по мере изгнания оккупантов. Сразу же после победы над Германией ГКО постановил перевести часть оборонных предприятий на выпуск товаров для населения. Пересмотрен был государственный бюджет на III и IV кварталы 1945 г. и на 1946 г. Предусматривалось сокращение ассигнований на военные нужды и увеличение расходов на развитие гражданских отраслей экономики. В августе 1945 г. Госплан СССР получил задание подготовить проект плана восстановления и развития народного хозяйства. Выпуск военной продукции в 1945 г. был сокращен на 31% по сравнению с 1944 г.

План 4-й пятилетки Утвержденный в марте 1946 г. план 4-й пятилетки предусматривал восстановление разрушенного войной народного хозяйства, а также увеличение выпуска промышленной продукции по сравнению с довоенным уровнем на 48%, сельскохозяйственной — на 27%. Одной из первоочередных задач пятилетки было «обеспечение технического прогресса во всех отраслях». На Западе этот план посчитали нереальным. Известные экономисты предрекали, что только на восстановление советской экономики потребуется 40–50 лет. С особым скепсисом за рубежом отнеслись к заявлению Вознесенского о том, что «Россия, используя преимущества советской системы, может опередить капиталистические страны на всех путях прогресса, включая и технологию».

Конверсия и рост промышленности Тем временем далекий от мрачных политических интриг и прогнозов народ напряженно трудился над восстановлением мирной жизни страны. Труд народа, талант организаторов производства, ученых и конструкторов обеспечили выполнение и перевыполнение плановых заданий пятилетки как раз в тех областях экономики, где западные скептики ожидали этого меньше всего. Конверсия промышленности (перевод на выпуск мирной продукции), сопровождавшаяся сокращением объемов производства на 17%, завершилась в 1946 г. Еще около года понадобилось, чтобы вывести экономику на довоенные уровни выпуска промышленной продукции. С октября 1947 г. страна уже наращивала предвоенный уровень, через 4 года и 3 месяца выполнила плановые задания и к концу пятилетки увеличила выпуск промышленной продукции на 73% по сравнению с 1940 г. За пятилетку пущено 6200 восстановленных и вновь построенных предприятий. Это были феноменальные темпы развития.

В соответствии с планом первоочередное внимание уделялось развитию отраслей тяжелой промышленности. Сюда направлялись значительные финансовые средства, материальные и трудовые ресурсы. Уже в 1946 г. вошли в строй действующих восстановленные Макеевский труболитейный, Днепродзержинский азотно-туковый, Рижский электромашиностроительный, Минский станкостроительный заводы. Восстанавливались предприятия металлургической промышленности (Запорожсталь и Азовсталь), угольные шахты Донбасса. Одновременно создавались новые угольные районы, расширялась металлургическая база на востоке страны. Новые гиганты индустрии возникли на Урале, в Сибири, республиках Закавказья и Средней Азии (Закавказский металлургический завод, Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат, Кутаисский автомобильный завод). Построены Калужский турбинный, Коломенский завод тяжелого станкостроения, Рязанский станкостроительный.

Большой объем индустриальных работ осуществлен в республиках и областях, включенных в состав СССР накануне войны. В западных областях Украины, республиках Прибалтики созданы новые промышленные отрасли, в частности газовая и автомобильная, металлообрабатывающая и электротехническая. В Западной Белоруссии получили развитие электроэнергетика и торфяная промышленность. В 1946 — 1950 гг. вступили в строй газопроводы Саратов — Москва, Кохтла-Ярве — Ленинград, Дашава — Киев.

Особое внимание уделялось наращиванию производства электроэнергии. В 1945 г. восстановлена Волховская ГЭС, начаты работы по восстановлению Дубровской, Свирской и других электростанций в Ленинградской области. Быстрыми темпами восстанавливался Днепрогэс, крупнейшая электростанция Европы. Уже в 1947 г. станция дала первый ток, а к концу пятилетки заработала на полную мощность. Начали действовать Рыбинская и Сухумская гидроэлектростанции. Построены Нижнетуринская и Щекинская государственные районные электростанции (ГРЭС). В конце 1940-х гг. в СССР для производства электричества решили использовать атомную энергию, начато строительство атомной станции в Обнинске (Калужская обл.). Электровооруженность труда в промышленности к концу пятилетки в полтора раза превзошла уровень 1940 г.; предприятия оснащались новой технологией, увеличилась механизация трудоемких процессов.

Важными событиями послевоенной экономической жизни стали открытие в 1948 г. крупного нефтяного месторождения на юго-востоке Татарии — Ромашкинское (к 1965 г. в Татарии добывалось около 32% общесоюзной нефти) и ввод в строй 7 ноября 1949 г. первой нефтяной скважины на Каспийском море (к 1953 г. их было уже несколько десятков). В угольной промышленности были сделаны серьезные шаги по завершению механизации подземной транспортировки угля, по переводу машин и механизмов на автоматическое и дистанционное управление. Большими успехами увенчались работы по автоматизации на электростанциях и электросетях. К 1950 г. были автоматизированы агрегаты на более чем 65% ГЭС. К 1953 г. работа 25% ГЭС переведена на телемеханическое управление.

Великие стройки В августе 1950 г. опубликованы правительственные решения о начале строительства Сталинградской и Куйбышевской ГЭС на Волге. В сентябре объявлено о начале строительства Каховской ГЭС на Днепре, главного туркменского оросительного канала Аму-Дарья — Красноводск длиной 1100 км, Южно-Украинского и Северо-Крымского оросительных каналов. Вместе с планом создания полезащитных полос грандиозные гидросооружения в печати стали именовать «великими стройками коммунизма». В 1952 г. рассматривалась идея осушения Каспийского моря для выхода к местам добычи нефти (отказались из-за неосуществимости) (см.: Серов И.А. Записки из чемодана. М., 2016. С. 400).

Советский атомный проект Важнейшее место в послевоенный период отводилось оборонной промышленности и в первую очередь — решению атомной проблемы. Импульс этой работе был придан в августе 1945 г. образованием Специального комитета при ГКО по реализации советского аналога американского «уранового проекта».

В комитет вошли государственные деятели Л.П. Берия (председатель), Г.М. Маленков, Н.А. Вознесенский, физики И.В. Курчатов и П.Л. Капица, выдающиеся организаторы производства Б.Л. Ванников, А.П. Завенягин, В.А. Махнев, М.Г. Первухин. Для предварительного рассмотрения научных и технических вопросов, вносимых на обсуждение Спецкомитета, создавался Технический совет под председательством Ванникова. В него были включены академики А.И. Алиханов (ученый секретарь), А.Ф. Иоффе, П.Л. Капица, И.В. Курчатов, В.Г. Хлопин, член-корреспондент АН СССР И.К. Кикоин, профессор Ю.Б. Харитон и др.

Непосредственное руководство организациями и предприятиями, решавшими атомную проблему, осуществляло Первое главное управление при СНК, подчиненное Спецкомитету. Начальником ПГУ назначен Б.Л. Ванников. Н.А. Вознесенский обязывался организовать в Госплане управление по обеспечению заданий Спецкомитета. В постановлении ГКО подчеркивалось, что никакие организации, учреждения и лица не имеют права вмешиваться в административно-хозяйственную и оперативную деятельность ПГУ. Постановление предусматривало организацию «закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах». В апреле 1946 г. в системе ПГУ было организовано КБ-11 (почтовый ящик Арзамас-16) во главе с П.М. Зерновым и Ю.Б. Харитоном и четкой задачей — изготовить атомную бомбу. Первоначально испытание плутониевой бомбы намечалось осуществить не позднее января, а урановой — не позднее июля 1948 г. Однако в феврале 1948 г. эти сроки пришлось перенести на март — декабрь 1949 г. С середины 1948 г. активно работали две группы физиков-теоретиков (одна под руководством Я.Б. Зельдовича в Институте химической физики, другая — под руководством И.Е. Тамма в Физическом институте АН СССР) над проблемами термоядерного взрыва.

Реактивные самолеты В апреле 1946 г. в Кремле было созвано совещание, посвященное перспективам развития советской авиации. На нем была рассмотрена и утверждена динамика развития реактивного двигателестроения и самолетостроения. В результате в СССР было создано несколько конструкторских бюро, и уже в августе, в День Военно-воздушных сил, опытные образцы реактивных истребителей Миг-9 и Як-15 пролетели над Тушинским аэродромом, вскоре началось их серийное производство.

Ракетостроение Параллельно развертывалось ракетостроение. В апреле 1946 г. оно было выделено в самостоятельную отрасль оборонной промышленности, в следующем месяце создан Спецкомитет по реактивной технике (Спецкомитет № 2, как иногда он именовался), работавший под председптельством Г.М. Маленкова, затем — Н.А. Булганина. 18 октября 1947 г., на построенном в том же году полигоне Капустин Яр была испытана советская ракета среднего радиуса действия — копия немецкой ракеты Фау-2, воспроизведенная под руководством С.П. Королева. Успехам в развитии ракетостроения во многом способствовал Совет главных конструкторов в ракетной технике. В Совет входили С.П. Королев (председатель), В.П. Глушко, Н.А. Пилюгин, В.П. Бармин, М.С. Рязанский, В.И. Кузнецов.

Уже в 1950 г. на вооружение был принят первый отечественный ракетный комплекс с ракетой Р-1. Ракетный комплекс Р-5М, принятый на вооружение в 1955 г., был первой в мировой истории военной техники ракетой-носителем ядерного заряда. В мае 1954 г. принято решение о разработке двухступенчатой баллистической ракеты Р-7, которая могла донести ядерный боевой заряд до любой точки, расположенной на территории вероятного противника:

	Р-1	Р-2	Р-5	Р-5М	Р-7
Год принятия на вооружение	1950	1951	1955	1956	1960
Стартовая масса (т)	13,4	19,6	28,6	28,6	280
Дальность полета (км)	270	550	1200	1200	8000
Масса головной части (кг)	1075	1008	1425	1300	5400

Радиолокация 10 июля 1946 г. Совет министров СССР принял постановление «Вопросы радиолокации», где определялись важнейшие задачи по упрочению оборонного щита страны. В июне 1947 г. существовавший с 1943 г. Совет по радиолокации был преобразован в Комитет по радиолокации при Совете Министров СССР. Этот комитет под председательством М.З. Сабурова был известен также под названием «Спецкомитет № 3».

Реакторы для АЭС и подлодок В июле 1950 г. создается Специальное конструкторское бюро под руководством Н.А. Доллежаля, ориентированное на разработку реактора для атомной электростанции. В ноябре 1952 г. вышло постановление Совмина СССР по проектированию атомной подводной лодки, строительство начато в сентябре 1955 г. Научным руководителем проекта был А.П. Александров, главным конструктором атомной установки — Н.А. Доллежаль, главным конструктором подлодки — В.Н. Перегудов. Основной вклад в разработку баллистических ракет для подводных лодок внесло Конструкторское бюро, возглавлявшееся с 1955 г. В.П. Макеевым. В этом КБ, расположенном в городе Миасс Челябинской области, созданы и сданы на вооружение Военно-морского флота три поколения ракетных комплексов, которые составили основу морских стратегических ядерных сил СССР.

Все эти проекты требовали огромных затрат и усилий. В годы Корейской войны только прямые военные расходы СССР поглощали четверть годового бюджета страны. В 1980 г. А.П. Александров, уже в ранге президента АН СССР, говорил: «Теперь можно прямо и откровенно сказать, что значительная доля трудностей, пережитых советским народом в первые послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные людские и материальные ресурсы с тем, чтобы сделать все возможное для успешного завершения в самые сжатые сроки научных исследований и технических проектов для производства ядерного оружия».

Созданная в послевоенные годы атомная промышленность обеспечивала впоследствии быстрое наращивание ядерной мощи страны:

Количество ядерных боезарядов	1950	1953	1960	1970	1980	1985	1991
СССР	5	120	1 700	12 700	36 300	44 000	35 000
США	298	1161	18 638	26 600	24 300	23 500	19 500

По приведенным выше оценкам американских экспертов (подробнее см. приложение, табл. 14), Советский Союз превзошел США по количеству ядерных боеголовок в 1977 г., а по количеству ракет — в 1969-м. Американский ядерный потенциал достиг максимальной численности в 32 500 единиц в 1967 г., а советский (45 тыс. единиц) — в 1986 г. В опубликованных работах российских исследователй данные о соотношении ядерных зарядов СССР и США отличаются от американских. Но в целом создают сходную картину. Например, утверждается, что до 1986 г. в России было изготовлено около 27 500 ядерных боеголовок 60 типов. США с 1945-го по 1986 г. произвели 56 475 ядерных боеголовок. В 1949 г. СССР имел одну бомбу, в 1950 г. — пять, в 1951 г. — 25, в 1952 г. — 50, в 1953 г. — 120, в 1954 г. — 150. В 1955 г. в США запас американского ядерного оружия он насчитывал 3037 единиц, в СССР — 200, в 1956 г. — соответственно 4618 и 425, в 1957 г. — 6444 и 660, в 1959 г. — 15 468 и 1 000, в 1960 г. — 20 434 и 1 605. Период наиболее интенсивного одновременного наращивания ядерного потенциала обеих стран пришёлся на десятилетие с середины 1950-х до середины 1960-х годов. Затем в США этот рост затормозился, а СССР продолжал наращивание до и после достижения примерного количественного приоритета в середине 1970-х годов. Достигнув количественного пика в 40 000 единиц примерно к 1985 г., советский потенциал по числу ядерных боеголовок превышал американский вплоть до начала крупнейших сокращений стратегических ядерных арсеналов (Савицкий И.М. Атомная промышленность в Сибири в условиях «холодной войны» (1948–1965 гг.) // Власть и общество в Сибири в XX веке. Новосибирск, 2010. URL: http://zaimka.ru/savitsky-atomic-industry/).

В настоящее время, по условиям существующих соглашений, Россия и Соединенные Штаты дважды в год, 1 марта и 1 сентября обмениваются информацией о состоянии своих ядерных сил. Согласно данным на сентябрь 2015 г. Россия имела 526 развернутых носителей и 1628 боеголовок на них, США соответственно — 762 и 1538.

Закрытые города Решение атомной, ракетной и других оборонных проблем велось в десятках закрытых городов, именуемых аминистративно-территориальными образованиями (ЗАТО), с уникальными предприятиями, лабораториями, конструкторскими бюро.

Позже эти производственные и научные центры стали известны как Озерск (в документах именовался: Челябинск-40, Челябинск-65; основан как ЗАТО в ноябре 1945), Новоуральск (Свердловск-44; декабрь 1945), Саров (База № 112, Горький-130, Арзамас-75, Кремлёв, Арзамас-16, Москва-300; апрель 1946), Силламяэ (Ленинград-1, Нарва-10; июль 1946); Лесной (Свердловск-45; июль 1947), Курчатов (Москва-400, Берег, Семипалатинск-21; август 1947), Северск (поселок Березки, Томск-7; март 1949); Железногорск (Красноярск-26; февраль 1950), Трехгорный (Златоуст-20, Златоуст-36; январь 1952), Заречный (Пенза-19; июль 1954), Снежинск (Касли-2, Челябинск-70; апрель 1955); Зеленогорск (Заозёрный-13, Красноярск-45; декабрь 1955); Капустин Яр (Знаменск, Астраханская обл., май 1946), Приозерск (Сары-Шаган, берег оз. Балхаш; июль 1956), Шиханы (Вольск-18, военно-химический объект "Томка" в Саратовской обл. с июля 1928, ЗАТО с 1997) и др.

Основные работы по строительству предприятий атомной промышленности выполняли инженерные войска НКВД и 300 тыс. заключенных системы ГУЛАГа. По данным на 9 августа 1948 г., в СССР строилось 62 предприятия для выполнения научно-исследовательских работ и изготовления оборудования, добычи руды, производства металлического урана и тория, обеспечения реакторов замедлителями и шестифтористым ураном, производства плутония и урана-235. Общая сметная стоимость этих объектов составила 12 млрд. руб., из них на 1 января 1949 г. должно быть реализовано 7,5 млрд. руб. Кроме того, планировалось в 1949 г. начать строительство двух новых металлургических заводов общей стоимостью 1,0 млрд. руб. и двух новых радиофизических заводов стоимостью около 6,0 млрд. руб. С конца 1945 по август 1949 г. только Главпромстроем НКВД — МВД было построено 35 крупных специальных объектов, 5400 зданий с общей площадью 800 тыс. кв. метров. НКВД был также организатором геологической разведки и добычи урансодержащих руд.

К концу 1945 г. в СССР круглосуточно работало 12 геологоразведочных партий. В 1950 г. их было уже 270, разведку вели около 15 тыс. геологов, а суммарная длина пройденных шахт и скважин составила 1600 км. К 1948 г. на территории страны были открыты крупные месторождения урана и организована его добыча в масштабах, полностью обеспечивающих потребности атомного проекта. Головным предприятием в СССР по добыче урановой руды и рафинированию (очистке) урана был комбинат № 156 в Таджикистане, куда входили 7 рудников и 5 заводов.

Достижения были омрачены репрессиями по «делу красноярских геологов», выпавшими на долю 27 специалистов, арестованных в марте — июне 1949 г. в Ленинграде, Москве, Красноярске и других городах страны. Всем им, включая академиков А.А. Баландина, И.Ф. Григорьева и М.П. Русакова, предъявлялись абсурдные обвинения в антисоветской деятельности и утаивании от государства имеющихся месторождений урана. Репрессированные реабилитированы в 1953—1954 гг. Разведка урановых руд в Сибири в послевоенные годы увенчалась первым крупным успехом в 1963 г. Богатое рудное поле было открыто в Приаргунской степи (г. Краснокаменск в 383 км к юго-востоку от Читы на приграничной с Китаем территории). По данным на 2005 г., Стрельцовское месторождение этого поля обеспечивало 93% производства российского урана.

25 декабря 1946 г. И.В. Курчатов запустил опытный урано-графитовый реактор в Москве и осуществил на нем цепную ядерную реакцию деления. Это было событием фундаментального научного и практического значения, важнейшим этапом создания первого промышленного реактора для получения плутония. Работы по созданию опытного реактора велись с марта 1943 г., важную роль в его пуске сыграл трофейный уран. В СССР изготовление металлического урана и рабочих блоков из него для последующей загрузки в реактор осуществлялось на заводе № 12 в г. Электросталь, ставшем впоследствии лидером в производстве ядерного топлива для АЭС, атомных ледоколов и подводных лодок.

Старт работам по созданию промышленного реактора был дан 1 декабря 1945 г., когда было принято решение о создании комбината № 817 (Челябинск-40, ныне ПО «Маяк»), включавшем промышленный реактор и два завода: радиохимический (по выделению плутония из облученного в реакторе урана) и металлургический (по производству плутония и плутониевых деталей). Директором комбината был Б.Г. Музруков, научным руководителем — Н.А. Доллежаль. Промышленный ядерный реактор был запущен в июне 1948 г., тогда же введен в эксплуатацию завод по производству плутония. Началось накапливание продукции для первого ядерного заряда. Позднее были пущены в ход новые реакторы, построенные в Челябинске-40, Томске-7, Красноярске-26.

«Россия делает сама» Успешное испытание советской атомной бомбы РДС-1 мощностью 22 килотонны тротилового эквивалента (официальные расшифровки обозначения: Реактивный двигатель С, Реактивный двигатель специальный; неофициальные: Реактивный двигатель Сталина, Россия делает сама, Россия дает сдачи) было проведено 29 августа 1949 г. на полигоне в 170 км западнее Семипалатинска. Это была бомба, созданная на основе американской схемы с зарядом из плутония. С 1941 г., еще до открытия западными союзниками Второго фронта против Германии, в СССР поступала информация о ведущихся в западных странах работах по созданию атомного оружия. Информация шла с линии тайного «третьего фронта» — фронта антифашистов Англии и США, сотрудничавших с советской разведкой под девизом «Помочь русскому союзнику» (К. Фукс, А. Мей, Т. Холл и др.). Большую роль в добыче атомных секретов сыграли руководители и сотрудники резидентур советской разведки, Герои России А.А. Адамс, В.Б. Барковский, Л.Р. Квасников, Ж.А. Коваль, А.С. Феклисов, Я.П. Черняк, А.А. Яцков.

Атомная разведка Первоначально задача советской разведки заключалась в том, чтобы дать ответ на вопрос: возможно ли создать атомную бомбу, или это проект из области научной фантастики. Получив утвердительный ответ, спецслужбы СССР начали искать пути решения новой задачи — помочь отечественным ученым в разработке ядерного оружия в максимально короткие сроки.

Первые сведения о том, что союзники втайне от СССР начинают работу над созданием нового оружия на основе расщепления ядра урана поступили 3 августа 1941 г. Сведения о проектах Англии и США сотрудник легальной лондонской резидентуры военной разведки ГРУ (Главное разведывательное управление Генштаба РККА) полковник Семен Кремер получил от работавшего в Англии немецкого физика-коммуниста Клауса Фукса, первого и самого ценного агента советской атомной разведки. Британские и американские секретные данные он переправлял в Москву из Лондона (1941–1943), из национальной Лос-Аламосской лаборатории США (1943–1945) и снова из Лондона (1946–1948). В январе 1945 г. от Фукса поступила информация об урановой бомбе и начале работ по созданию плутониевой бомбы в США. В июне того же года предоставлена подробная документация по устройству американской бомбы. От него же наши разведчики узнали, что в июле 1945 г. состоится испытание ядерного боеприпаса. В 1947 г. он разъяснял через советского разведчика А. Феклисова принцип устройства водородной бомбы. В феврале 1950 г. К. Фукс был арестован британскими спецслужбами и в марте был приговорен к 14 годам тюремного заключения. После освобождения работал в Центральном институте ядерных исследований ГДР, в 1972 г. стал академиком и членом Президиума АН ГДР. По оценкам американских ученых, информация Фукса помогла Советскому Союзу сократить срок создания атомного оружия на 3–10 лет и опередить США в создании водородного оружия.

В первых числах октября 1941 г. лондонская резидентура советской внешней разведки сообщила в Москву о том, что идея разработки атомного оружия начала приобретать в Великобритании реальные очертания. От Джона Кернкросса (секретарь председателя Британского комитета по науке, агент советской внешнеполитической разведки НКВД) поступили документальные данные о том, что британское правительство серьезно рассматривает вопрос о создании в течение ближайших двух лет бомбы большой разрушительной силы. Эти сведения основывались на докладе Уранового комитета, от 24 сентября 1941 г., предназначенного для кабинета министров Великобритании. Кернкросс скопировал информацию о деятельности комитета, о технологии производства урана-235, о конструкции заряда атомной бомбы пушечного типа, а также об исследовательских и промышленных центрах страны, намеченных для участия в развертывании практических работ по развитию проекта.

Другой источник советской внешнеполитической разведки, австрийский физик-коммунист Энгельберт Брода, в декабре 1941 г. передал подробный отчет о шагах, предпринятых в США и Великобритании для создания атомного оружия. Брода работал в Кавендишской лаборатории в Кембридже, откуда переправил в Москву важные материалы, в том числе чертежи одного из первых американских атомных реакторов. Он располагал копиями ключей от библиотеки, где хранились материалы об атомных экспериментах. В конце августа 1943 г. в Москве этого агента называли главным источником информации по американо-британскому атомному проекту. В конце 1943 г. он занялся вопросами практического применения плутония. Сотрудничество с Бродой было прекращено в 1951 г. Позже Брода стал авторитетным профессором Венского университета.

Английская коммунистка Мелита Норвуд, занимавшая с конца 1930-х гг. пост личного помощника директора Британской ассоциации по исследованию цветных металлов, головной организации в проекте атомной бомбы, сотрудничала с советской разведкой с 1937 г. Она фотографировала документы из сейфа начальника и передавала своему связному. Благодаря этой деятельности советская разведка знала о секретных разработках Соединенного Королевства больше, чем некоторые английские министры. Последняя информация от Норвуд поступила в 1972 г. Британская контрразведка смогла разоблачить ее только в 1992 г.

В годы Второй мировой войны активное участие в работе над атомной бомбой принимала Канада. 19 августа 1943 г. в городе Квебек У. Черчиллем и Ф. Рузвельтом было подписано соглашение, координирующее усилия США, Британии и Канады в этой области. С советской резидентурой в Канаде сотрудничал ряд ученых. По некоторым данным, одним из них был итальянский физик Бруно Понтекорво. После введения в Италии расовых законов он эмигрировал сначала во Францию (1936), а затем в США (1940), где работал в нефтяной компании в Оклахоме. В 1943 г. его пригласили в Канаду, в лабораторию Чок-Ривер. Там он участвовал в создании и запуске большого исследовательского реактора на тяжелой воде и одновременно, как полагают, сотрудничал с советской внешнеполитической разведкой. До эмиграции в СССР (1 сентября 1950 г.) западным службам безопасности факт его работы на советскую разведку установить не удалось, российская сторона также не подтверждала этого факта. В СССР Понтекорво работал в Институте ядерных проблем Академии наук в наукограде Дубна Московской обл., в 1958 г. избран членом-корреспондентом, а в 1964 г. — действительным членом Академии наук СССР. Получил всемирную известность как основоположник физики нейтрино высоких энергий и один из основоположников нейтринной астрономии.

В США в операциях по добыче атомных секретов участвовали В.М. Зарубин (главный резидент НКВД в США с декабря 1941 г.) и его супруга Елизавета Юльевна, установившая контакты с Робертом Оппенгеймером, Л. Силардом, Г. Гаммовым, а также, через жену скульптора С.Т. Коненкова Маргариту Ивановну, с А. Эйнштейном. На связи с Зарубиной было 22 агента. Важнейшую информацию поставлял один из сотрудникрв Лос-Аламосской лаборатории, блестящий выпускник Гарвардского университета, 19-летний физик Теодор Холл (псевдоним «Млад»). В октябре 1944 г. он пришел в редакцию газеты «Русский голос» в Нью-Йорке и предложил свои услуги ее военному обозревателю, а по совместительству сотруднику советской внешнеполитической разведки. Наряду с Бродой и Фуксом Холл стал одним из самых важных источников сведений для атомного шпионажа.

Американский физик-теоретик Борис Подольский (родился в 1896 г. в Таганроге) в июне 1943 г. снабдил нью-йоркскую резидентуру НКВД информацией о разделении изотопов урана путем газовой диффузии. Другой агент, сотрудник компании «Дюпон», действовавший под псевдонимом «Маар» (настоящее имя пока не известно), в декабре 1943 г. передал секретные сведения о строительстве атомных реакторов, их системе охлаждения, о получении плутония из облученного урана и о защите от радиации.

Рассел Макнутт, инженер-теплотехник, коммунист, был привлечен к сотрудничеству с ПГУ НКВД в 1943 г. Он работал в компании, строившей завод в Окридже. Чертежи этого объекта были переправлены советской разведке. Еще одним агентом был механик лаборатории в Лос-Аламосе Дэвид Грингласс. Он передал большой объем сведений, в том числе отчет на 33 страницах о научно-исследовательском центре по разработке атомной бомбы, включая расчеты и структурное решение, сведения об электромагнитом методе разделения изотопов урана и способах получения урана-235.

На связи у советского резидента-нелегала Артура Адамса (работал в системе ГРУ РККА) находился американский ученый Кларенс Хиски, который с 1943 г. участвовал в атомном проекте. Он не только обеспечивал Москву ценной информацией, но и помог завербовать своего коллегу, получившего псевдоним Мартин Кэмп (настоящее имя до сих пор не рассекречено). На первой встрече новый агент вручил советскому разведчику свыше тысячи страниц секретной документации, а также образцы урана и бериллия. В следующий раз Адамс принял от Кэмпа еще 2,5 тыс. страниц материалов. С мая по август 1944 г. в распоряжение СССР поступило около 1,5 тыс. страниц. А 6 июня военная разведка переслала в наркомат химической промышленности образцы урана, графита и тяжелой воды. Осенью 1944 г. М. Кэмп неожиданно исчез. Спустя несколько месяцев выяснилось, что он умер от лучевой болезни.

Еще один разведчик ГРУ, Жорж Коваль, сумел устроиться на сверхсекретное американское атомное производство. Осенью 1940 г. он нелегально въехал на территорию США, после двух лет учебы в техническом колледже был призван на службу в армию и направлен на учебу в Городской колледж Нью-Йорка, где в течение года был слушателем «специальной армейской программы подготовки». В августе 1944 г. он в составе специализированного военно-инженерного соединения был направлен в Окридж, на секретный опытный завод Х-10 по производству радиоактивных материалов. Коваль имел доступ ко всем зданиям огромного комплекса, потому что был приписан к отделу санитарной безопасности и проверял уровень радиации. В июне 1945 г. он был переведен в другой объект американского атомного проекта в г. Дейтон (штат Огайо). В результате Коваль смог выявить секретные атомные объекты, их структуру, объемы производства ядерных материалов, количество занятых специалистов, связи с другими закрытыми объектами американского атомного проекта. В 1948 г. Коваль благополучно вернулся в Советский Союз. Атомная разведка СССР позволила существенно сократить отставание от США в развитии атомной промышленности и сэкономить массу средств и ресурсов.

Успехи разведки были омрачены предательством шифровальщика советского посольства в Канаде И.С. Гузенко. 5 сентября 1945 г. он сдался канадским властям, прихватив с собой 109 секретных документов. Переданные им шифры позволили местным спецслужбам прочесть секретные радиограммы и заподозрить в шпионаже в общей сложности 26 человек. Среди них был английский профессор Аллан Mэй, работавший в годы войны в физической лаборатории Монреальского университета и осужденный в 1946 г. английским судом на 10 лет заключения за атомный шпионаж (в 1952 г. освобожден, с 1962 г. работал профессором физики Ганского университета). Показания Мея дали возможность выследить К. Фукса. В свидетельствах Гузенко просматривался как советский шпион и один из руководителей британской разведки Ким Филби. Благодаря предательству Гузенко летом 1950 г. были арестованы и в 1953 г. казнены на электрическом стуле американские супруги Юлиус и Этель Розенберги (см.: Колпакиди А.И. Охотники за атомными секретами. 12.07.2010. URL: http://atomhistory.livejournal.com/1531.html; Лота В.И. Ключи от ада. М., 2008).

Всего в СССР было изготовлено 5 бомб РДС-1. В армию они не передавались, а находились на хранении в Арзамасе-16. Бомбы собственной оригинальной конструкции РДС-2 и РДС-3 разрабатывались с весны 1948 г. Они различались составом ядерной начинки, были почти в 2 раза легче копии американской и в 2 раза мощнее ее. Первая из них, с начинкой из плутония, была взорвана на Семипалатинском полигоне в сентябре 1951 г. на башне высотой 30 м., а РДС-3 с комбинированной ядерной начинкой из плутония-239 и урана-235 сброшена на цель с высоты 10 км и взорвана на высоте 400 м над уровнем земли в октябре 1951 г. Это было первое испытание в СССР атомной бомбы путём бомбометания по цели. Ядерные боеприпасы РДС-2 и РДС-3 были переданы в серийное производство.

Сложнейшей проблемой в осуществлении атомного проекта являлось производство оружейного урана. В ядерном оружии он используется с различной степенью обогащения. В природном уране, состоящем из смеси его разновидностей (изотопов), содержится 99,28% урана-238, 0,714% урана-235, и 0,006% урана-234. Цепную реакцию деления ядер с высвобождением громадной внутриядерной энергии способен поддерживать лишь уран-235. Процентное содержание в урановой смеси урана-235 означает степень обогащения урана. Чем она выше, тем выше оружейные качества этого материала. Оружейный уран для первой советской урановой бомбы был произведен на заводе в Свердловске-44 (ныне г. Новоуральск, Уральский Электрохимический комбинат) под научным руководством И.К. Кикоина. Использованная здесь газодиффузионная технология обогащения урана позволяла обогащать его ураном-235 до 75%. Дообогащение продукта до «бомбовой кондиции» (90%) выполнялось на заводе в Свердловске-45 (ныне г. Лесной, комбинат «Электрохимприбор») на электромагнитных сепараторах (научный руководитель Л.А. Арцимович). Позднее обогащение урана производилось также в аппаратах, называемых центрифугами. Этот метод оказался более экономичным и производительным. Научное руководство проблемы по газоцентрифужному методу разделения изотопов урана с конца 1954 г. осуществлял академик И.К. Кикоин. Первый опытный завод, оснащенный каскадами центрифуг, начал функционировать в октябре 1957 г. Крупный промышленный комбинат, полностью оснащенный газовыми центрифугами, введен в эксплуатацию в 1962–1964 гг. В течение 1960-х и 1970-х гг. все газодиффузионные машины поменяли на центрифуги.

К окончанию «эпохи Сталина» в СССР насчитывалось 120 ядерных бомб (в США–1436). Первыми носителями ядерного оружия в СССР были бомбардировщики Ту-4 (производился в 1947–1952) и Ил-28 (производился в 1949–1955). Помимо США и СССР в клуб ядерных держав вошли Великобритания (1952), Франция (1960), Китай (1964), Индия и Пакистан (1998), а также ряд государств, официально не являющихся его обладателями.

«Победы» и «Москвичи» Приоритетное развитие тяжелой индустрии, перераспределение средств в ее пользу способствовало решению Советским Союзом задач мирового значения. Но в то же время оно углубляло разрыв в производстве продукции групп «А» и «Б». Это была своего рода мина замедленного действия. Планы по развитию легкой и пищевой промышленности не выполнялись. Тем не менее годы первой послевоенной пятилетки стали временем начала массового выпуска ряда сложных потребительских товаров — легковых автомобилей «Победа» и «Москвич», мотоциклов, радиоприемников, телевизоров, существенно преображавших облик городов и быт советских людей.

Обновление городов По новым генеральным планам развития обновлялись разрушенные войной Ленинград, Киев, Минск, Сталинград, Севастополь. В ноябре 1945 г. принято специальное решение о восстановлении 15 крупных и старейших русских городов (Новгород, Смоленск, Курск, Орел, Калинин, Великие Луки и др.). Восстанавливались пострадавшие исторические памятники и сооружения. В Москве с 1947 г. возводились помпезные «сталинские» дома, высотные здания, определившие на долгие годы новый облик столицы. К концу пятилетки введено в строй 100 млн кв. м жилья, однако до решения жилищного вопроса было еще далеко, большинство населения городов жило в коммунальных квартирах.

Рабочий класс Восстановление промышленности и транспорта, новое индустриальное и жилищное строительство привели к росту численности рабочих. За годы 4-й пятилетки их ряды увеличились на 8 млн человек. Общая численность рабочих и служащих в народном хозяйстве в 1950 г. достигла 40,4 млн человек. Из них в промышленности трудились 15,3 млн, на стройках — 2,6 млн, на транспорте — более 4 млн. Производственный героизм советских людей, выразившийся в многочисленных трудовых починах, способствовал успешному выполнению планов пятилетки. Широкую известность и поддержку в эти годы получили начинания токарей — ленинградца Г.С. Борткевича и москвича П.Б. Быкова (скоростное резание металла); слесаря Московского часового завода А.Я. Якушина; ткачих из Купавны М.И. Рожневой и Л.Ф. Кононенко (сокращение производственных потерь); помощников мастеров предприятий московской легкой промышленности В.И. Волошина (повышение культуры производства) и А.С. Чутких (движение за звание бригад отличного качества). Возникшие вместе с этим заорганизованность и планирование починов мало способствовали расширению самих движений.

Послевоенный ГУЛАГ Свой вклад в развитие народного хозяйства СССР вносили заключенные (в 1945 г. численность лагерников составляла 1,5 млн человек, в 1950 г. — 2,6 млн, в 1953 г. — 2,5 млн); спецпереселенцы (к концу 1940-х гг. — 2,3 млн), военнопленные (1,5 млн немцев и 0,5 млн японцев). Трудом заключенных строились военные объекты, рудники, шахты, Байкало-Амурская железнодорожная магистраль, железная дорога Воркута — Салехард — Норильск. В Башкирии и Иркутске возводились крупнейшие нефтехимические комбинаты. В Московской области прокладывались кольцевые бетонированные дороги в радиусе 50 и 100 км от центра столицы, связывающие 56 зенитно-ракетных комплексов, — создавалась система ПВО Москвы «Беркут». Система (позднее называлась С-25) разрабатывалась под руководством П.Н. Куксенко, С.Л. Берии, А.А. Расплетина, стояла на вооружении с июня 1955 г. по 1984 г. Проект ПВО Москвы, наряду с атомным проектом, стал учебной программой по организации науки и промышленности для создания, испытаний и внедрения в эксплуатацию технических систем огромного масштаба и сложности. Д.Ф. Устинов, бывший в период разработки «Беркута» министром вооружения СССР, говорил: «Мы все вышли из 25-й системы».

Репарации Существенной была роль репараций, полученных СССР от побежденной Германии, на сумму 4,3 млрд долларов. В счет репараций из побежденных стран вывозилось промышленное оборудование, включая целые заводские комплексы. Этот источник позволил оснастить оборудованием значительную часть восстановленных и вновь построенных промышленных предприятий. Взимание репараций прекратилось с 1 января 1954 г.

Голод 1946–1947 гг. Аграрный сектор экономики вышел из войны крайне ослабленным. В деревне почти на треть уменьшилось трудоспособное население. На протяжении нескольких лет сюда не поставлялась новая техника; на оккупированных территориях была уничтожена почти четверть довоенного тракторного и комбайнового парка. Недостаток техники не мог быть восполнен живой тягловой силой — поголовье лошадей в колхозах сократилось за годы войны более чем наполовину.

В отличие от 1920-х гг. решено было начать восстановление хозяйства не с деревни, а с тяжелой промышленности. На село продолжали смотреть как на источник сырья, рабочих рук и хлеба для промышленности. Это означало, что помощь города ему была минимальной. Положение осложнилось тем, что 1946 г. оказался неблагоприятным по погодным условиям: сильная засуха охватила Украину, Молдавию, правобережные районы Нижнего Поволжья, Северный Кавказ, Центрально-Черноземные области. На востоке урон урожаю нанесли затяжные дожди. Валовой сбор зерновых в 1946 г. был в 2,2 раза меньше, чем в 1940 г. Вместо предполагаемых 90 млн. тонн, в 1946 г. в СССР было убрано с полей всего 18 млн тонн зерна. Начавшийся голод увеличил в 1947 г. количество смертей на 770,5 тыс. по сравнению с 1946 г. и вызвал массовый отток сельского населения в города. Летом 1946 г. 87,8 млн человек были переведены на централизованное государственное снабжение. Однако уже в сентябре контингент снабжаемых пришлось сократить до 60 млн, в основном за счет сельских жителей; одновременно сокращались нормы снабжения. Сокращение контингентов и норм стало одним из факторов распространения голода. Крайняя острота продовольственной проблемы была снята лишь сравнительно хорошими урожаями 1947 и 1948 гг.

Сельхозпоставки Обязательные поставки сельхозпродуктов государству большей частью колхозов выполнялись на пределе возможного, а для многих оказывались непосильными. Как и в 1930-е гг., заготовительные цены оставались значительно ниже себестоимости. В 1950 г. на зерновые это составляло 8 рублей за центнер при себестоимости 49 рублей. Заготовительные цены на молоко в Белоруссии возмещали колхозам четвертую часть его себестоимости, на свинину — двадцатую часть. Планы хлебозаготовок в 1944 г. выполнили 58% колхозов страны, в 1945 г. — 50%, в 1946 г. — 42%, в 1948 г. — 44%.

Вознаграждение за труд в колхозах носило символический характер. Это был, по сути, бесплатный труд. На предложение Молотова (конец 1946 г.) оплачивать поставки хлеба государству по более высоким ценам, «поскольку крестьяне никак не заинтересованы в производстве зерна», Сталин говорил: «У государства нет такой возможности. Делать этого не следует». Колхозники были вынуждены жить в основном за счет личных подсобных хозяйств. В годы войны эти хозяйства заметно расширились за счет колхозных земель с разрешения правлений и председателей колхозов, а в ряде случаев путем самозахвата. Городские жители также разбивали огороды и садовые участки на общественных землях. На территории, оказавшейся в годы войны под оккупацией, на колхозных землях возникли тысячи новых хуторов, многие из которых, по существу, были единоличными хозяйствами. По окончании войны государство усмотрело во всем этом тенденцию к реставрации доколхозных порядков.

Совет по делам колхозов 19 сентября 1946 г. принято правительственное постановление «О мерах по ликвидации нарушений устава сельхозартели в колхозах». В нем отмечались факты «расхищения» земель колхозов и колхозной собственности, злоупотреблений со стороны партийно-советских органов. Постановление обязывало руководителей всех уровней положить конец «извращениям и нарушениям», а виновных «привлекать к судебной ответственности». Для контроля за соблюдением устава и решения вопросов дальнейшего колхозного строительства был создан Совет по делам колхозов во главе с членом Политбюро А.А. Андреевым. Деятельность Совета и его представителей на местах способствовала наведению порядка. В частности, после изъятия допущенных ранее «незаконных прирезок» земли к личным подсобным хозяйствам их средний размер сократился до 0,39 га в 1947 г. против 0,46 га в 1940 г. Отношение к индивидуальным крестьянским хозяйствам впоследствии постоянно ужесточалось, налоги с приусадебных участков увеличивались. Подъема сельского хозяйства порядки такого рода обеспечить не могли.

Увеличение выпуска техники для сельского хозяйства Неурожайный 1946 г. заставил руководство страны обратить особое внимание на положение в деревне. В феврале 1947 г. вопрос о мерах подъема сельского хозяйства рассматривался на пленуме ЦК. В соответствии с его решениями был увеличен выпуск тракторов, сельскохозяйственных машин и удобрений, расширились работы по электрификации села. Это позволило к концу пятилетки создать свыше тысячи новых МТС, обновить материально-техническую базу производства. В 1950 г. в колхозах и совхозах тракторов и комбайнов стало на 40–50% больше, чем до войны. Принятый правительством план развития сельской электрификации на 1948–1950 гг. позволил снабдить к концу пятилетки электроэнергией 15% колхозов (в 1940 г. — 4%), 80% МТС и 76% совхозов. Однако в колхозах электроэнергия использовалась пока главным образом на освещение.

«План преобразования природы» 20 октября 1948 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР». В его основе лежало учение В.В. Докучаева, П.А. Костычева и В.Р. Вильямса о борьбе с засухой. План был рассчитан на 1950–1965 гг. В печати начала 1950-х гг. он именовался «Сталинским планом преобразования природы». В соответствии с планом предстояло посадить лесные полосы, чтобы предохранять поля от жарких юго-восточных ветров (суховеев) и изменить климат на площади 120 млн га (территория Англии, Франции, Италии, Бельгии и Нидерландов вместе взятых). Проект предусматривал создание 8 крупных лесных государственных полос в степных и лесостепных районах — по берегам рек Волга, Урал, Дон, Северский Донец и по водоразделам бассейнов этих и других рек. Всего планировалось высадить более 4 млн га леса и создать государственные полезащитные полосы разной ширины и общей длиной свыше 5300 км. Лесополосы местного значения высаживались по периметру отдельных полей, по склонам оврагов, вдоль уже существующих и вновь создаваемых водоемов, на песках с целью их закрепления. Одновременно осуществлялась программа по созданию водохранилищ и оросительных систем. Однако из-за дороговизны план выполнялся медленно, а после смерти автора был свернут. Внедренные государственные лесополосы, миллионы укоренившихся деревьев и кустарников в лесополосах местного значения, оросительные системы — все это благотворно сказывалось на сельском хозяйстве.

План по животноводству В апреле 1949 г. принят «Трехлетний план развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства». Из-за недостатка капиталовложений выполнить его тоже не удалось. Однако к концу пятилетки производство мяса, молока и шерсти в стране в целом превысило довоенный уровень. Задел для последующего повышения продуктивности животноводства создавали достижения сельскохозяйственной науки послевоенных лет. Ученые-зоотехники разработали методы замораживания семени производителей (В.К. Милованов, И.И. Соколовская) и технику искусственного осеменения. В каракулеводстве стал использоваться метод искусственного повышения плодовитости животных (М.М. Завадовский). Были разработаны нормы кормления (М.Ф. Томмэ), методы промышленного скрещивания сельскохозяйственных животных.

Укрупнение колхозов В начале 1950-х гг., в соответствии с курсом на концентрацию колхозно-совхозного производства, проведено укрупнение колхозов. С 1950 по 1953 г. их число уменьшилось с 255 до 94 тыс. (почти в 3 раза), а посевной площади в распоряжении каждого колхоза увеличилось среднм до 1407 га вместо 441,8 га (в 3,2 раза). К этому же времени можно говорить и о завершении коллективизации в СССР в его послевоенных границах. В 1945 г. вне колхозов оставалось 3,6 млн крестьянских хозяйств. К началу 1949 г. было коллективизировано лишь 3,8% крестьянских хозяйств Литвы, 5,5% — Эстонии и 10,2% — Латвии. К концу 1950 г. колхозный строй был введен во всех республиках, хотя часть крестьян западных областей Белоруссии и Украины, Правобережной Молдавии и республик Прибалтики продолжала оставаться вне колхозов — от 2% (Украина) до 16,3% (Белоруссия). Понадобилось еще полтора-два года, чтобы коллективизация была практически завершена. (См. таблицу 9, с. 544) В 1955 г. в СССР насчитывалось немногим более 100 тыс. единоличных крестьянских хозяйств. Они составляли 0,5% от 19,7 млн крестьянских дворов, объединенных в 85,7 тыс. колхозов. Коллективизация завершалась по образцам 1930-х гг., сопровождалась репрессиями и депортациями. Только из Прибалтики на спецпоселение выслано в 1945–1949 гг. 142,5 тыс. «кулаков, бандитов и националистов» с семьями, что, несомненно, оборачивалось усилением протестных националистических движений и далеко идущими последствиями.

Предпринимавшиеся государством меры и стремление крестьян к улучшению условий своей жизни оказались недостаточными для того, чтобы вывести деревню на уровень заданий пятилетнего плана. Урожаи, не говоря об ущербности природно-климатических условий, из-за нехватки сельскохозяйственной техники, удобрений и длящейся многие годы незаинтересованности колхозников в труде были низкими. «Зверские» (по фамилии министра финансов А.Г. Зверева) налоги по-прежнему душили крестьянское личное подсобное хозяйство. На протяжении 1940-х гг. размер налогов вырос в 2,7 раза.

Итоги 4-й пятилетки по сельскому хозяйству По официальным данным, в 1950 г. продукция земледелия всех категорий хозяйств составляла 97% от уровня 1940 г.; показатели животноводства оказались выше довоенных; валовая продукция сельского хозяйства в целом составила 99% довоенного уровня. Однако производство зерна и в 1951 г. составляло от уровня 1940 г. лишь 82%, картофеля — 77%, овощей — 69%. Даже в относительно благоприятном 1952 г. валовой сбор зерна не достиг довоенного уровня, а урожайность в 1949–1953 гг. составляла 7,7 ц с гектара (в 1913 г. — 8,2 ц).

Оказались невыполненными и планы повышения уровня потребления продовольственных товаров жителями страны. В 1950 г. его удалось лишь приблизить к довоенному. На протяжении 1946–1951 гг. 42–65% совокупного дохода колхозникам приносило подсобное хозяйство, в то время как оплата по выработанным в колхозе трудодням составляла 15–20%. В некоторых районах доля личного подсобного хозяйства на рубеже 1940–1950-х гг. превышала 90%. В мирные годы это выглядело преступным цинизмом по отношению к крестьянам.

Подавляющее большинство колхозов в послевоенные годы оставалось слабыми и убыточными. Только отдельным из них во главе с такими опытными председателями, как Ф.И. Дубковецкий (колхоз «Здобуток Жовтня» Черкасской обл.), П.А. Малинина (колхоз «12-й Октябрь» Костромской обл.), К.П. Орловский («Рассвет» в Белоруссии), М.А. Посмитный (имени Буденного Одесской обл.), П.А. Прозоров («Октябрь» Кировской обл.) и другие, удавалось достичь высоких производственных результатов.

Отмена карточной системы и денежная реформа Одними из самых важных событий в социальной сфере стали отмена в декабре 1947 г. карточной системы, введенной в годы войны, и денежная реформа, носившая в значительной степени конфискационный характер. Вклады в сберегательных кассах за первые 3 тыс. рублей сохранялись (за 1 рубль старых денег вкладчик получал 1 рубль новых); суммы от 3 до 10 тыс. обменивались в соотношении 3 : 2; свыше 10 тыс. — 2 : 1. Находящиеся у населения наличные деньги обменивались в соотношении 10 : 1. Таким образом, все, кто хранили доходы дома, крупно проигрывали. Денежная реформа, по оценке министра А.Г. Зверева, «позволила ликвидировать последствия войны в области денежного обращения, излишние деньги изъяты из обращения. Ликвидированы крупные накопления, образовавшиеся у отдельных групп населения в результате высоких рыночных цен, а также спекуляции. Сокращен государственный долг и уменьшены связанные с ним расходы государственного бюджета».

Одновременно с денежной реформой было объявлено о снижении розничных цен на основные продукты питания и промышленные потребительские товары. В 1947–1950 гг. розничные цены на товары массового потребления снижались пять раз, и к концу пятилетки они были на 43% ниже уровня 1947 г. Жизненный уровень населения, хотя в целом оставался довольно низким, имел тенденцию к повышению. Среднемесячная зарплата рабочих и служащих составляла 640 рублей в 1948 г., а в 1953 г. — более 800 рублей. После отмены карточек в 1947 г. цены на основные продукты питания составляли:

	Стоимость (руб.)
Хлеб ржаной (кг)	3,0
Хлеб пшеничный (кг)	4,4
Гречка (кг)	12,0
Сахар (кг)	15,0
Масло сливочное (кг)	64,0
Масло подсолнечное (кг)	30,0
Судак мороженный (кг)	12,0
Кофе (кг)	75,0
Молоко (л)	4,0
Яйца куриные (десяток)	16,0
Пиво Жигулевское (0,5 л)	7,0
Водка Московская особая (0,5 л)	60,0

В сравнении покупательной способности одного часа затраченной работы советские трудящиеся значительно отставали от собратьев по классу в развитых капиталистических странах. Если взять один и тот же объем продуктов, который мог купить рабочий в СССР в 1928 г. и в 1951–1952 гг., за 100, то по другим странам за те же годы показатели будут такими:

	Покупательная способность часа работы, в%, СССР = 100%
	СССР	Австрия	Франция	Германия	Великобритания	США
1928	100	90	112	142	200	370
1952	100	167	200	233	361	556

Иными словами, в 1951–1952 гг. покупательная способность одного часа работы американского рабочего была почти в 5,6 раза более высокой, чем рабочего в СССР.

Отмена карточной системы в послевоенном СССР сопровождалась дальнейшим обособлением партийно-советской верхушки от основной массы трудящихся в материальном отношении. Согласно декабрьскому (1947) постановлению Политбюро должностные оклады в 10 тыс. рублей устанавливались Председателю Совмина и Председателю Президиума ВС СССР, заместители предсовмина и секретари ЦК получали по 8 тыс. рублей. С января 1948 г. в соответствии с решением правительства в дополнение к основному окладу руководящим работникам выплачивалось так называемое «временное денежное довольствие». К примеру, первый секретарь Кемеровского обкома ВКП(б) довольствовался тремя дополнительными месячными окладами, секретари обкома — 2,5; заместители секретарей и секретарь партколлегии — 1,5; заведующие отделами и их заместители — одним дополнительным окладом в месяц. Выплаты производились, как говорится в наши дни, «черным налом». В соответствии со специальной ведомостью кассир приносил в кабинет номенклатурного чина деньги в запечатанных конвертах, с них не взимались налоги, партийные и иные взносы. По форме это смахивало на банальный подкуп должностных лиц. Установившийся порядок содержания номенклатуры действовал до 1956 г.

В декабре 1955 г. временное денежное довольствие по стране выплачивалось 9136 работникам партийных органов на сумму 169 млн рублей в год. В дальнейшем выплаты в конвертах не осуществлялись. Вместе с тем значительно расширился круг ответственных работников (как в Центре, так и на местах), получавших все более ощутимые льготы и привилегии без фиксации их общего денежного выражения: улучшенное жилье, медицинское обслуживание, лечебное питание, льготные санаторные путевки, пользование автомобилями, дачами, улучшенное пенсионное обеспечение. Предоставление руководящим кадрам все новых и новых льгот и привилегий приводило к снижению их социального престижа в сознании основной массы трудящихся.

Социально-экономическое положение в начале 1950-х Экономика в начале десятилетия развивалась на основе сложившихся в предшествующий период тенденций. Созванный 5 октября 1952 г. XIX съезд ВКП(б) проходил в обстановке, когда промышленная продукция СССР составила 223% от уровня довоенного 1940 г., а сельское хозяйство было лишь выведено на довоенный уровень. Теоретическим обоснованием принципов дальнейшей экономической политики стала работа И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», опубликованная незадолго до съезда. Утвержденными съездом партии директивами по пятому пятилетнему плану на 1951–1955 гг. намечалось повысить промышленное производство на 70%, примерно вдвое увеличить продукцию машиностроения, металлообработки и мощность электростанций, на 65% — производство предметов потребления. В области сельского хозяйства ставились задачи увеличить за пятилетие валовой урожай зерна на 40–50%, молока — на 45–50%, мяса и сала — на 80–90%.

Однако при выполнении плана новой пятилетки, как и прежде, первостепенное внимание уделялось тяжелой и особенно оборонной индустрии. Выпуск предметов народного потребления (хлопчатобумажные ткани, обувь и др.) значительно отставал от плановых заданий и нужд населения, со времен войны мечтавшего о лучшей жизни. Сельское хозяйство, как и раньше, не удовлетворяло потребностей легкой и пищевой промышленности в сырье. Обострявшаяся международная обстановка, согласно действующим стереотипам политики, также сдерживала принятие мер по улучшению условий жизни населения.

Сосредоточение усилий на развитии промышленности и нового строительства позволило уже в 1953 г. довести выпуск валовой продукции промышленности до объемов, в 2,5 раза превышавших уровень 1940 г. На площадках гигантских новостроек (Куйбышевская, Сталинградская, Каховская ГЭС; Волго-Донской судоходный канал; Цимлянский гидроузел) появилась самая мощная по тем временам техника. 27 июля 1952 г. Волго-Дон был открыт для движения судов.

Водородная бомба 12 августа 1953 г. в СССР была испытана водородная бомба РДС-6с мощностью 400 килотонн. Бомба имела такие же габариты и вес, как и сброшенная на Хиросиму, но превосходила ее по мощности в 20 раз. Через два года, 22 ноября 1955 г., была испытана бомба РДС-37, ставшая основой для создания современного термоядерного оружия. Схема бомбы открывала возможность конструирования зарядов практически неограниченной мощности, что было продемонстрировано взрывом бомбы АН602 (она же «Царь-бомба», «Кузькина мать») в 1961 г. В США взрыв первой транспортабельной термоядерной бомбы мощностью 15 мегатонн состоялся в марте 1954 г. (Справка: для перевозки обычной взрывчатки для взрыва в одну мегатонну, а это — миллион тонн тринитротолуола, необходим поезд длиной 200 миль.)

Отцом водородной бомбы в Советском Союзе считается А.Д. Сахаров. Среди создателей атомной и водородной бомб в первой шеренге стоят также И.В. Курчатов (научный руководитель ядерных программ), И.Е. Тамм, Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович, К.И. Щелкин, Е.И. Забабахин, В.А. Давиденко, Ю.А. Трутнев.

Показатели роста экономики Поступательное в целом развитие СССР в послевоенные годы демонстрируют обобщающие экономические показатели. По официальным данным, в 1941–1950 гг., несмотря на тяжелейшую войну, производство национального дохода в СССР (вновь созданная стоимость во всех отраслях сферы материального производства) в среднегодовом исчислении вырастало на 4,7%, а на протяжении следующего десятилетия — по 10,3% в год (в то время как в 1922–1940 гг. — по 15,3%).

См. таблицу 7, с. 544 Валовой внутренний продукт страны в 1952 г. достиг величины в 406 млрд рублей (в сопоставимых для всего XX в. ценах) и был в 1,9 раза больше, чем в предвоенном 1940 г., и превышал уровень 1945 г. в 1,5 раза. Национальное богатство России (совокупность материальных благ, которыми располагает общество, в основном созданные трудом людей за весь предшествующий период его развития) в 1920-е гг. прирастало в среднем на 3,4% в год, в 1931–1940 гг. — по 6% в год, а в 1941–1950 гг. сократилось на 4,6% по сравнению с предшествующим десятилетием. В целом за 1941–1950 гг. среднегодовой темп прироста национального богатства имел отрицательную величину и составлял минус 0,5% в год. В 1950-е гг. национальное богатство страны увеличивалось в среднем на 10% ежегодно. В целом сталинский период правления (1922–1953) характеризуется ежегодным приумножением национального богатства на 4%, вводом в действие более 25 тыс. новых крупных и крупнейших промышленных предприятий, созданием 353,3 тыс. колхозов и 4 тыс. совхозов, введением в действие 201 млн кв. м жилья. Все это, наряду с победой в Великой Отечественной войне, служит основанием для общей положительной оценки результатов его исторической деятельности многими соотечественниками.

Население СССР к началу 1950 г. насчитывало 178 547 тыс. человек против 170 550 тыс. на начало 1946 г., впоследствии оно ежегодно увеличивалось более чем на 3 млн. человек. К началу 1953 г. в СССР из-за опасений перерастания холодной войны в «горячую» были созданы внушительные резервные запасы, превышающие довоенные стратегические резервы по зерну в 4 раза, цветным металлам — в 10 раз, нефтепродуктам — в 3 раза, по углю — в 5 раз. Запасы золота в СССР накануне Великой Отечественной войны составляли 2600 т, а в 1953 г. — 2049,8 т. «У нас был огромный золотой запас скоплен, — говорил маршал А.Е. Голованов в 1971 г., вспоминая слова И.В. Сталина, — и платины было столько, что не показывали на мировом рынке, боясь обесценить!»

Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 24 25 26 27 282930 31 32 33 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!