Первые пятилетки как этап культурной революции

Руководство преобразованиями в культурной сфере по партийной линии в годы первых пятилеток осуществлялось Управлением агитации и пропаганды ЦК ВКП(б). В январе 1930 г. оно было подразделено на два отдела — культуры и пропаганды с секторами научной работы и просвещения, включая искусство; пропаганды марксизма-ленинизма; печати, в том числе художественной литературы, и отдел агитации и массовых изданий, состоящий из секторов общей агитации, массовых кампаний промышленного характера, массовых кампаний сельскохозяйственного характера, массовой работы среди работниц и крестьянок. На тех же началах выстраивался культурно-идеологический аппарат ЦК компартий союзных республик, краевых, областных, городских и районных партийных органов.

В январе 1932 г. культпропотделы были разукрупнены. Число секторов в них увеличено до 12. Имелись самостоятельные сектора партучебников и политграмоты, преподавания ленинизма в вузах и средней школе; массовой пропаганды ленинизма и политики партии; народного образования; научно-исследовательских учреждений; производственно-технической пропаганды; культурного обслуживания заводов и колхозов; газетный; журнальный; научной литературы; искусства. Дальнейшее развитие культурного строительства потребовало новой перестройки Культпропа ЦК, придания его аппарату функционально-отраслевого характера. В мае 1935 г. на базе Культпропа созданы 5 отделов: партийной пропаганды и агитации (руководитель А.И. Стецкий); печати и издательств (Б.М. Таль); школ; культурно-просветительной работы (А.С. Щербаков, с 1938 г.  —  А.А. Жданов); науки, научно-технических изобретений и открытий (Б.М. Волин).

Непосредственное руководство партийных органов всеми делами культуры обеспечивало во многих случаях эффективное решение вопросов культурного строительства. В то же время такое их всевластие приводило к ущемлению конституционных прав государственных органов.

Практическую реализацию установок партии в области культурного строительства осуществляли наркоматы просвещения союзных республик. В России эту работу вел наркомат под руководством А.В. Луначарского (до 1929 г.) и А.С. Бубнова (1929–1937). В сентябре 1933 г. в Наркомпросе было создано пять управлений: начальной и средней школы; подготовки учителей; университетов и научно-исследовательских учреждений; библиотечное; театральных и зрелищных предприятий. В структуре Наркомпроса сохранялись Главлит, Главрепертком и ОГИЗ. Соответствующим образом были организованы наркоматы других союзных республик.

Развернутое наступление на всех направлениях социалистического строительства с началом 1-й пятилетки требовало организации новой мощной атаки на фронте борьбы с неграмотностью. (По переписи 1926 г. неграмотное население городов составляло 19,1%, села — 49,4%.) Начатый в 1928 г. по инициативе комсомола всесоюзный культпоход по борьбе с неграмотностью превратился в массовое движение. В 1930 г. на эту борьбу было мобилизовано более миллиона студентов, слушателей советских партийных школ, учителей, культпросветработников. В 1931 г. число обучающихся взрослых достигло 10 млн.

Система общеобразовательных школ России к концу 1920-х гг. включала несколько их типов. Действовали начальная, школа второй ступени, семилетка, девятилетка, школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ) и школы крестьянской молодежи. Всеми формами обучения было охвачено около 8% населения. С сентября 1930 г. в стране вводилось всеобщее бесплатное и обязательное начальное (четырехклассное) обучение детей. В городах и рабочих поселках всеобуч предусматривался в объеме школы-семилетки. Местным советским органам предоставлялось право вводить обязательное образование и в других районах. В деревне предлагалось значительно увеличить количество дневных и вечерних школ для молодежи.

Введение обязательного образования Государственные ассигнования на школьное образование в 1930 г. выросли в 10 раз по сравнению с 1925 / 26 г. В августе 1930 г. разработана и утверждена программа введения обязательного начального образования. Финансовое ее обеспечение предопределяло сооружение новых школ, бесплатное снабжение учащихся начальных классов одеждой, обувью, питанием, учебниками, письменными принадлежностями. Соответственно новые задачи предстояло решать бумажной промышленности, полиграфии и т. д.

Нехватку учителей с переходом к всеобучу решали предоставлением права каждому, кто имел семилетнее образование, работать в начальной школе–достаточно было закончить краткосрочные (от полугода до трех недель) курсы по подготовке и переподготовке учителей. Проводились ускоренные выпуски из пединститутов и училищ. Прием в педагогические вузы увеличился более чем в 2 раза, в педтехникумы — в 3 раза. В 1930–1932 гг. комсомол провел три всесоюзные мобилизации на педагогическую работу комсомольцев. Все это позволило охватить к концу 1-й пятилетки обучением в начальной школе 98% детей в возрасте от 8 до 11 лет (в 1927 / 28 г. — 51,4%). План 1-й пятилетки по обучению 18,5 млн неграмотных и малограмотных был перевыполнен более чем в 2,5 раза. К 1934 г. начальное обучение в СССР было внедрено повсеместно. На просвещение в 1932 г. было истрачено средств в шесть раз больше, чем в 1927 / 28-м, и почти в два раза больше, чем предусматривалось пятилетним планом.

Индустриализация страны потребовала ускорить подготовку квалифицированных кадров для промышленности. Обучение рабочих осуществлялось в стационарных учебных заведениях с отрывом и без отрыва от производства. Массовую подготовку осуществляли школы ФЗУ.

«Техника решает всё» С переходом к индустриализации было перестроено также среднетехническое и высшее образование. С 1931 г. ускорение темпов создания новой технической интеллигенции осуществлялось под лозунгами: «Пора большевикам самим стать специалистами», «Техника в период реконструкции решает всё». Для реализации этих задач было предложено за 2–3 года увеличить число новых кадров технических специалистов в 4 раза, в связи с чем срок обучения в технических вузах сокращался с 5 до 3 лет. Старшие классы общеобразовательных школ превращались в техникумы, некоторые многоотраслевые техникумы–в вузы, ряд политехнических институтов и вузов разукрупнялись — их факультеты и отделения становились самостоятельными учебными заведениями. В результате выпуск специалистов из технических вузов был увеличен к концу 1-й пятилетки почти в 4 раза, из техникумов — в 6,5 раза. За 1929 — 1932 гг. в вузах было подготовлено 170 тыс. специалистов, 1933 — 1937 гг.  —  370 тыс. Всего в вузах и техникумах за 1928 — 1937 гг. подготовлено около 2 млн специалистов. Но при сокращении сроков обучения сохранить высокий уровень профессиональной подготовки было очень трудно.

Для подготовки высококвалифицированных кадров хозяйственных руководителей в конце 1920-х гг. создана Всесоюзная промышленная академия в Москве (первый выпуск состоялся в 1930 г.). Аналогичные учебные заведения работали в других промышленных городах. Проблемы улучшения качества и приближения подготовки кадров технических специалистов к производству с началом 1-й пятилетки решались путем передачи части соответствующих вузов из ведения Наркомпроса в отраслевые наркоматы. Это способствовало укреплению материально-технической базы вузов.

«Кадры решают все» Во 2-й пятилетке, в связи с выдвижением на первый план задачи освоения построенных промышленных предприятий, лозунг «техника решает всё» был заменен. Выступая 4 мая 1935 г. в Кремлевском дворце на выпуске академиков Красной Армии И.В. Сталин говорил: «Раньше мы говорили, что “техника решает все”. Этот лозунг помог нам в том отношении, что мы ликвидировали голод в области техники. Это очень хорошо. Но это далеко недостаточно. Чтобы привести технику в движение и использовать ее до дна, нужны люди, овладевшие техникой, нужны кадры, способные освоить и использовать эту технику по всем правилам искусства. Техника без людей, овладевших техникой, — мертва. Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать чудеса. Если бы на наших первоклассных заводах и фабриках, в наших совхозах и колхозах, на нашем транспорте, в нашей Красной Армии имелось достаточное количество кадров, способных оседлать эту технику, страна получила бы эффекта втрое и вчетверо больше, чем она имеет теперь. Вот почему упор должен быть сделан теперь на людях, на кадрах, на работниках, овладевших техникой. Вот почему старый лозунг — “техника решает все”, является отражением уже пройденного периода, когда у нас был голод в области техники, — должен быть заменен новым лозунгом, лозунгом о том, что “кадры решают все”».

Создание эффективной системы образования В середине 1930-х гг., после ряда левацких экспериментов 1920-х гг., удалось создать эффективную систему образования. В начале 1930-х отменили практиковавшийся ранее бригадный метод зачетов, резко снижавший личную ответственность и качество учебы студентов. В июне 1936 г. было принято постановление СНК СССР «О работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой», которое узаконило лекции, семинары, производственную практику.

Новая советская интеллигенция формировалась из трех источников — специалистов дореволюционной школы, выдвиженцев из рабоче-крестьянской среды и путем подготовки в средних специальных и высших учебных заведениях. Для общего руководства вузами в 1933 г. создан Всесоюзный комитет по высшему техническому образованию при ЦИК СССР, преобразованный в 1936 г. во Всесоюзный комитет по делам высшей школы при СНК. С мая 1936 г. по ноябрь 1937 г. комитет возглавлял И.И. Межлаук, позднее — С.В. Кафтанов.

Во 2-й пятилетке в СССР была в основном создана материальная база для реализации программы достижения сплошной грамотности: появилось до 20 тыс. новых школ — примерно столько же, сколько было в царской России. Школьное образование приобрело большую смысловую стройность. В соответствии с постановлением правительства от 15 мая 1934 г. «О структуре начальной и средней школы» устанавливались три типа общеобразовательной школы: начальная (1–4-й классы), неполная средняя (1–7-й) и средняя (1–10-й).

Численность учащихся начальной и средней школы во 2-й пятилетке выросла с 21,3 млн до 29,4 млн. Расходы государства на культурное строительство (школа, кадры, наука, печать и т. п.) в 5 раз превысили затраты 1-й пятилетки. В 1934–1938 гг. был вдвое увеличен выпуск школьных учебников.

С развитием всеобуча менялось само понятие ликбеза. Азбучная грамотность перестала удовлетворять, поскольку не обеспечивала запросов хозяйственного и культурного строительства. Человек, не имевший знаний в объеме четырех классов, стал считаться малограмотным. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О работе по обучению неграмотных и малограмотных» (январь 1936 г.) ставило задачу в течение двух лет добиться реальных успехов в полной ликвидации неграмотности и малограмотности трудящихся в возрасте до 50 лет. В соответствии с этим было расширено обучение взрослых в общеобразовательных школах. Действия властей в этой сфере жизни резко поднимали настроение трудящихся масс.

Развитие НИИ Развитие науки в стране было во многом направлено на помощь народно-хозяйственному производству. V съезд Советов СССР (май 1929 г.) предложил «немедленно приступить к возможно полному развертыванию научно-исследовательских институтов в целях развития сельскохозяйственного опытного дела». Всесоюзная сельскохозяйственная академия с 12 институтами, созданная в 1929 г., была подчинена Наркомзему СССР и включена в единую систему научно-исследовательских институтов, охватывавших все отрасли сельскохозяйственного производства. С реконструкцией народного хозяйства была тесно связана и деятельность индустриальных научно-исследовательских институтов. В 1928–1931 гг. их количество увеличилось с 30 до 205. К концу 2-й пятилетки в стране насчитывалось 867 научно-исследовательских институтов и 283 их филиала, где работали почти 38 тыс. научных сотрудников. На протяжении 1930-х гг. связи науки с практикой хозяйственного строительства укреплялись также путем развертывания сети заводских лабораторий.

 

Ученые степени и звания 13 января 1934 г. Совнарком принял постановление «Об ученых степенях и званиях». Вместо существовавшего с 1918 г. единого звания ученого специалиста устанавливались ученые степени кандидата и доктора наук (первая присуждается на основе защиты кандидатской, вторая — докторской диссертации) и ученые звания ассистента, младшего научного сотрудника, доцента, профессора, действительного члена научного учреждения. Звания присваивались в зависимости от выполняемой педагогической и научно-исследовательской работы. К 1 января 1936 г. в СССР было более 2500 профессоров, свыше 3800 доцентов, около 1800 докторов и 3 тыс. кандидатов наук.

Высокая общественная значимость труда работников вузов выразилась в принятой в 1937 г. штатно-окладной системе заработной платы преподавательского состава, с увеличением ее более чем на 30%. Преподаватели стали получать от 500 рублей (ассистент, не имеющий ученой степени) до 1500 рублей (профессор, доктор наук, заведующий кафедрой). Вузы могли ходатайствовать о персональных окладах для отдельных преподавателей: до 2000 рублей для профессоров, 1500 рублей для доцентов. Стипендии в вузах составляли от 173 до 183 рублей, их получали от 60 до 70% всех студентов. (Для сравнения: в 1937 г. минимум зарплаты составлял 110 рублей, а в 1939 г. среднемесячная денежная заработная плата рабочих и служащих народного хозяйства СССР составляла 328 рублей.)

 

Академия наук СССР Академия наук СССР, которую возглавляли крупные ученые и организаторы–президенты А.П. Карпинский (1917–1936) и В.Л. Комаров (1936–1945), — в 1930 г. перешла в ведение Ученого комитета ЦИК СССР. Согласно новому уставу она стала основным центром страны по разработке теоретических проблем развития науки. 14 декабря 1933 г. вышло постановление ЦИК СССР, переводившее Академию наук в ведение Совнаркома СССР. В апреле 1934 г. она переехала из Ленинграда в Москву.

Всего в СССР к весне 1929 г. насчитывалось 1227 научных учреждений (из них 7 академий и ассоциаций, 789 институтов, 34 центроархива). В них трудилось около 25 тыс. научных работников (в 1917 г. — около 12 тыс.), каждый третий из них был выпускником советского вуза. В годы 1-й пятилетки к ранее созданным научным учреждениям Академии наук СССР добавились вновь образованные институты: Геологический (1930), Энергетический (1930), Институт физической химии (1931).

Перевод АН СССР в Москву вызвал перебазирование многих академических научных учреждений. Сюда переехал Президиум Академии наук, физико-математические, химические, геологические и частично биологические учреждения. Образован целый ряд новых академических научно-исследовательских институтов: Математический имени В.А. Стеклова (1934); Физический имени П.Н. Лебедева в Москве (1934, руководитель С.И. Вавилов); Институт органической химии (1934, А.Е. Фаворский и Н.Д. Зелинский), общей и неорганической химии (1934, Н.С. Курнаков); физических проблем (1934, П.Л. Капица). В 1930-е гг. начали исследовательскую работу Азербайджанский, Армянский, Грузинский, Дальневосточный, Казахский и Уральский филиалы; Кольская, Северная и Таджикская базы АН СССР. С середины 1930-х гг. развертывается сеть научно-исследовательских институтов в вузах. Большой вклад в совершенствование военно-технических знаний и боевой техники вносили новые специализированные военные академии: механизации и моторизации РККА, Артиллерийская, Военно-инженерная, Военно-химическая, Военно-электротехническая, Военно-транспортная и др.

Во главе всех крупных научных центров и НИИ стояли известные ученые, создатели научных школ и новых исследовательских направлений. За особо выдающиеся научные достижения с 1925 по 1934 г. присуждались премии имени В.И. Ленина. С 1934 г. в этих же целях АН СССР учредила и начала присуждать премии имени выдающихся отечественных ученых и деятелей Советского государства.

1930-е гг. отмечены важными достижениями в естествознании. Укрепляла свои позиции в мире советская математика. И.М. Виноградов, Д.Ф. Егоров, С.Н. Бернштейн, Н.Н. Лузин, А.Н. Колмогоров, Л.С. Понтрягин, Н.Н. Боголюбов внесли крупнейший вклад в развитие новейших разделов математики и ее приложений.

В конце 1920-х–1930-е гг. советские ученые сделали ряд выдающихся открытий. Например, явления комбинационного рассеяния света на кристаллах (1928, Л.И. Мандельштам и Г.С. Ландсберг); квантовую теорию этого явления разработал И.Е. Тамм, а метод обнаружения космических лучей — Д.В. Скобельцын (1929); обнаруженное особое свечение чистых жидкостей под действием гамма-лучей, получило название «Эффект Вавилова — Черенкова» (1934); полная теория эффекта представлена И.Е. Таммом и И.М. Франком (1937). За открытие и объяснение этого явления Черенков, Франк и Тамм в 1958 г. удостоены Нобелевской премии. В 1934 г. опубликована монография Н.Н. Семенова «Химическая кинетика и цепные реакции». Дальнейшие работы над проявлением деталей цепной реакции и обобщением результатов открытий, сделанных ученым и его учениками, отмечены Нобелевской премией по химии в 1956 г. Большое практическое значение имела созданная в 1936 г. в МХТИ имени Менделеева профессором А.С. Бакаевым рецептура пороха для реактивных снарядов, используемая для изготовления снарядов «катюш».

В начале 1930-х гг. в СССР получили развитие исследования по физике атомного ядра. Первые успехи в этой области связаны с теоретическими работами: протон-нейтронная модель ядра (Д.Д. Иваненко), обменные силы (Тамм и Иваненко). Л.Д. Ландау в 1932 г., после открытия нейтрона, предсказал существование нейтронного состояния вещества. Передовые позиции СССР в ядерных исследованиях проявились на первой (сентябрь 1933 г.) и второй (сентябрь 1937 г.) всесоюзных конференциях по физике атомного ядра, в которых принимали участие иностранные ученые. И.В. Курчатов в 1934 г. открыл явление разветвления ядерных реакций. В 1937 г. в Радиевом институте был создан первый в СССР и Европе циклотрон — установка для расщепления атомного ядра.

Больших успехов достигли ученые в области физики твердого тела, полупроводников и диэлектриков (А.Ф. Иоффе, И.Е. Тамм, И.К. Кикоин). П.Л. Капица в 1934 г. создал первый в мире гелиевый ожижитель, его последующие разработки в этой области стали большим вкладом в развитие советской и мировой техники ожижения газов.

У истоков ракетостроения и радиолокации Незадолго до старта 1-й пятилетки берет свое начало советский ракетный проект. Он возник на базе работ исследовательской группы инженеров Н.И. Тихомирова — В.А. Артемьева. Созданная ими и впервые запущенная 3 марта 1928 г. ракета на бездымном порохе пролетела 1,3 км. Для форсирования работ была организована Газодинамическая лаборатория. После смерти Тихомирова ее возглавлял Б.С. Петропавловский, а с 1933 г. — И.Т. Клейменов, Г.Э. Лангемак. Именно здесь создавались реактивные снаряды «эрэсы». Уже к концу 1937 г. снаряды были хорошо отработаны, впоследствии они лишь совершенствовались. Однако это происходило уже без участия Клейменова и Лангемака, арестованных в декабре 1937 г. и подписавших показания о якобы своем «участии в антисоветской троцкистской организации» наряду с С.П. Королевым и В.П. Глушко.

17 августа 1933 г. на инженерном полигоне рядом с подмосковным поселком Нахабино поднялась в воздух первая жидкостная ракета, созданная работниками Группы по изучению реактивного движения под руководством С.П. Королева. Ракета находилась в полете всего 18 секунд и поднялась на высоту 400 м, но именно ей суждено было стать прообразом советских ракет, осваивавших космическое пространство. Результатом первого успеха стало создание Реактивного НИИ в сентябре того же года.

21 августа 1934 г. под Москвой проведены испытания первых радиолокаторов (создатели П.К. Ощепков и др.). В 1937 г. созданы первые отечественные радиопеленгаторы для кораблей и подводных лодок. Одним из пионеров электронной технологии, основанной на применении электронных и ионных пучков, электрических и электромагнитных полей, был А.Л. Чижевский. Ему принадлежит первое в мире изобретение способа электроокраски. Он же стал основоположником гелиобиологии–науки о взаимосвязи солнечных явлений с жизнью земных организмов, которая в те годы была несправедливо подвергнута критике.

ЦАГИ Блестящая школа советских ученых-механиков сложилась в ЦАГИ под руководством С.А. Чаплыгина. В 1930-е гг. институт превратился в уникальный научный центр теоретических и экспериментальных исследований в области гидроаэродинамики применительно к задачам авиации, гидромашиностроения, кораблестроения и других отраслей промышленности. Для развертывания научно-исследовательских работ в этих областях из ЦАГИ были выделены отделы и на их базе созданы Всесоюзный институт авиационных материалов и Центральный институт авиационного моторостроения. В 1934 г. туполевцы создали крупнейший в мире восьмимоторный транспортный самолет АНТ-20 «Максим Горький». В 1930 г. оторвался от земли первый советский вертолет, созданный A.M. Черемухиным. Советская авиация выходила в мировые лидеры по дальности, высоте полетов, грузоподъемности и другим параметрам. Самолеты отечественной конструкции позволили осуществить перелеты, прославившие Советский Союз. В частности, в июне и июле 1937 г., затем в 1939 г. совершены беспосадочные перелеты из Москвы в США через Северный полюс.

Биология и генетика В 1930-е гг. Н.И. Вавилов успешно развивал учение о биологических основах селекции, обогащал созданную им мировую коллекцию семян культурных растений. На биологии и генетике пагубно сказывалось противостояние школ классических генетиков (Н.И. Вавилов, Н.К. Кольцов, А.С. Серебровский и др.) и группы, формировавшейся вокруг агронома и селекционера Т.Д. Лысенко (директор Всесоюзного селекционно-генетического института в 1929–1938 гг., директор института генетики АН СССР в 1940–1965 гг.) и философа И.И. Презента. Причиной расхождений было увлечение рядом генетиков евгеникой (наукой об улучшении человеческой расы путем отбора, воплощенной в 1920–1930-х гг. в ряде стран Европы и Америки в законах о стерилизации «нежелательных для общества» лиц), замалчивание учения И.В. Мичурина, разрыв теории с практикой (отсутствие у «формальных» генетиков заметных достижений в улучшении сельского хозяйства), чрезмерные траты на коллекцию семян. Тем не менее сельскохозяйственная практика в 1930-е гг. обогащалась достижениями научных школ по травопольной системе земледелия (глава школы В.Р. Вильямс), вопросам питания растений и химизации сельского хозяйства (Д.Н. Прянишников) и борьбе с засухой (Н.М. Тулайков). Под руководством последнего составлялась новая почвенная карта страны. Заметные практические результаты принесли и ученые школы Т.Д. Лысенко.

Гуманитарная сфера Менее значимыми оказались достижения в гуманитарной и художественной сферах. Литература, искусство, кино переживали процесс организационной и идейной унификации. Идеология «социалистического наступления» характеризовалась свертыванием многообразия процессов духовной жизни, присущих 1920-м гг., и утверждением монополизма, вождизма и культового сознания. В апреле 1932 г. ЦК партии принял постановление о перестройке литературно-художественных организаций, призванное преодолеть их раздробленность, кружковую замкнутость и «отрыв от политических задач современности». В литературе и искусстве насильственно насаждался «творческий» метод социалистического реализма, который требовал изображать действительность в «социалистической перспективе» и превращал деятелей литературы и искусства в апологетов социализма.

Многие произведения, созданные в традициях социалистического реализма, проникнуты духом вульгарной политизации, классовой вражды и ненависти. Однако разнообразие приемов художественного творчества в рамках единого метода, творческий талант позволяли создавать масштабные художественные произведения, навсегда вошедшие в золотой фонд литературы, музыки, кинематографии, живописи, оказавшие огромное воздействие на общество и формирующие в нем новые идеалы, интересы, потребности, стандарты, стереотипы поведения.

 

Советскую литературу и искусство в 1930-е гг. обогатили новыми произведениями A. Горький, М. Шолохов, А. Толстой, А. Фадеев, П. Павленко, Ф. Гладков, Ф. Панферов, Л. Леонов, М. Булгаков, А. Платонов, С. Маршак, К. Чуковский, М. Зощенко, И. Ильф и Е. Петров, Б. Пильняк, Е. Замятин, И. Бабель, Н. Клюев, О. Мандельштам; спектакли К. Станиславского и В. Немировича-Данченко, B. Мейерхольда и А. Таирова; фильмы Н. Экка (режиссер первого звукового фильма), С. Герасимова, Г. и С. Васильевых, Г. Александрова, С. Эйзенштейна, Г. Козинцева, Л. Трауберга, Е. Дзигана; музыка С. Прокофьева, Д. Шостаковича, А. Хачатуряна, Т. Хренникова, Д. Кабалевского, И. Дунаевского; живопись М. Грекова, Б. Иогансона, М. Нестерова, П. Корина, И. Грабаря, А. Дейнеки, А. Пластова, Ю. Пименова, К. Петрова-Водкина, П. Кончаловского, А. Рылова, М. Сарьяна, П. Филонова, К. Малевича; скульптуры В. Мухиной, Н. Томского, М. Манизера, Н. Андреева, И. Шадра; архитектурные сооружения В., Л. и А. Весниных, К. Мельникова, А. Щусева, И. Жолтовского, Б. Иофана, А. Лангмана, Л. Руднева.

Заметный след в истории культур национальных и всего советского народа оставили мастера культуры республик СССР. К их числу относятся такие писатели и поэты, как М. Бажан, М. Рыльский, П. Тычина, В. Сосюра, А. Корнейчук (Украина), Я. Купала, Я. Колас, П. Бровка (Белоруссия), Т. Табидзе, П. Яшвили (Грузия), С. Зорьян, Е. Чаренц (Армения), С. Рустам, С. Вургун (Азербайджан), М. Турсун-заде, С. Айни (Таджикистан), Б. Кербабаев (Туркмения), Зульфия, Айбек (Узбекистан), М. Ауэзов (Казахстан), К. Кулиев (Кабардино-Балкария), Сулейман Стальский, Г. Цадаса (Дагестан), Ш. Камал, М. Джалиль (Татария) и многие другие.

 

Идеологический контроль Утверждению основ новой идеологии и культуры служили не только созданные в 1930-е гг. единые организации творческой интеллигенции (союзы писателей, художников, композиторов, архитекторов), но и цензурные органы (Главлит, Главискусство, Главрепертком), осуществлявшие идеологический контроль за деятельностью творческих организаций, проведением выставок, конкурсов, выпуском кинофильмов, репертуаров театров. Этим же целям служили «чистки» библиотек и передача на «спецхранение» научных трудов, художественных и публицистических произведений, не укладывающихся в новую систему ценностей. Сознательное игнорирование этих установлений, как и отклонение художников от партийной линии, вело к исключению из союза, лишению возможности обнародования произведений (а значит, и материальных благ), прямым репрессиям.

Исторические факультеты в университетах 1930-е гг. связаны с целой серией кампаний по критике и переосмыслению состояния философии, политэкономии, искоренению враждебных взглядов и теорий. Наиболее значимым оказалось переосмысление роли исторической науки и образования как наиболее действенных средств контроля над памятью народа и формирования патриотических чувств. Исторический нигилизм, насаждавшийся школой М.Н. Покровского, был осужден. В марте 1934 г. Политбюро признало необходимым восстановить с 1 сентября исторические факультеты в Московском и Ленинградском университетах, а затем в Томском, Казанском, Ростовском и Саратовском. С открытием исторических факультетов в университетах началась кампания по пересмотру отношения к истории страны, восстанавливалась преемственность в развитии истории Российской империи и СССР.

Утверждению таких представлений в массовом сознании служили одобренный в августе 1937 г. правительственной комиссией учебник А.В. Шестакова по истории СССР для начальной школы и «Краткий курс истории ВКП(б)», написанный по большей части Е.М. Ярославским и П.Н. Поспеловым. Он был впервые опубликован в «Правде» в сентябре 1938 г. Автором названий всех глав книги, текста центрального раздела IV главы «О диалектическом и историческом материализме», многочисленных вставок, редакционной правки был Сталин.

Преподавание общественных дисциплин давало широкие возможности для приобщения к истории страны и пониманию значения революционного опыта последних десятилетий. Однако преподавание было слито с пропагандой культа личности, оправданием репрессий, шпиономанией. Так, в учебнике Шестакова сообщалось, что «у врагов народа была программа–восстановить в СССР ярмо капиталистов и помещиков… Шпионы пробираются на заводы и фабрики, в большие города и села. Надо тщательно следить за всеми подозрительными людьми, чтобы выловить фашистских агентов».

«Неонэп». Период 1934—1936 гг., который оказался более мягким, чем предшествующий и последующий, историки называют «неонэпом». Это время характеризуется известной либерализацией экономических отношений, частичным возвращением к рыночным механизмам, разрушенным в предшествующие годы. В деревне закреплялось право на личные подсобные хозяйства, содержание в них коров, свиней, коз и домашней птицы. Ликвидированы политотделы при МТС с их сверхжестким контролем над колхозами. Колхозам, колхозникам и единоличникам разрешалось реализовывать излишки своей продукции на колхозном рынке, где цены определялись спросом и предложением. Завершилась отмена карточной системы, переводившая экономические отношения трудящихся с государством и друг с другом на денежный язык. Приняты законы, гарантировавшие право наследования личной собственности граждан. Отменено исключение из политической жизни довольно значительной части населения, называемой «лишенцами» (лишенные права избирать и быть избранными в органы власти) — бывшие землевладельцы, торговцы, кулаки, дворяне, полицейские, царские чиновники, владельцы частных предприятий, члены оппозиционных политических партий, белые офицеры, нэпманы, а также служители культа, монахи. Упразднены социальные ограничения в области образования и исключения из системы снабжения продуктовыми и потребительскими товарами выходцев из бывших эксплуататорских классов и «лишенцев». Восстановлено в правах казачество. 20 апреля 1936 г. постановленим ЦИК СССР с казаков снимались ограничения по службе в РККА, восстанавливались казачьи части с традиционной формой — красными для донских и синими для кубанских казаков околышами фуражек, лампасами, папахами, бешметами и кубанками. Во внешней политике «неонэп» выразился в демонстративном отречении от курса на мировую революцию и в сближении со странами «западной демократии».

По воспоминаниям историка о годах неонэпа, «это была весна. Весна писательского съезда и отмены карточек, ликвидация политотделов и передачи земли в “вечное пользование” колхозам, снижения темпов индустриализации и упора на благосостояние, весна возрождения забытых историков вместе с реабилитацией избранных эпох и фигур из “проклятого прошлого”, весна готовящейся новой конституции и упразднения классовых барьеров». Важнейшей внутриполитической акцией стало возрождение представлений о Родине как священной общности, с которой должны были идентифицировать себя все советские граждане и восстановление в правах русского патриотизма. Смягчение репрессий в период «неонэпа» выразилось в значительном снижении численности осужденных к высшей мере наказания за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления. Если в 1929—1930 гг. по этим статьям страна теряла ежегодно до 20 тыс. человек, то в 1934–1936 гг. — 1–2 тыс. человек за год. (Табл. 10, с. 513)

 

 

 

Конституция СССР 1936 г., её особенности См. таблицу 1, с. 537 К середине 1930-х гг. в стране произошли существенные экономические, социальные и политические изменения. Ликвидированы были многоукладность экономики, остатки господствующих классов; социально трансформировалось крестьянство, сформировались новая интеллигенция и новый правящий слой. 1 февраля 1935 г. пленум ЦК ВКП(б) выступил с предложением внести «некоторые изменения» в существующую Конституцию. Но в процессе работы выяснилось, что одними уточнениями и поправками текста Основного Закона страны обойтись не удается. В результате к маю 1936 г. появился новый целостный его проект.

Прежняя Конституция СССР в юридическом плане состояла из двух частей: Декларации и Договора об образовании Союза ССР. Конституционная комиссия, созданная на VII Всесоюзном съезде Советов 6 февраля 1935 г., практически отошла от договорного характера, свойственного первой союзной Конституции, и встала на путь подготовки принципиально нового документа–единой общегосударственной Конституции, охватывающей все стороны государственной жизни.

Принятие Конституции 1936 г. Проект Конституции, одобренный в начале июня 1936 г. пленумом ЦК партии и Президиумом ЦИК, 12 июня опубликован для всенародного обсуждения. Оно продолжалось почти полгода. Было зарегистрировано около 170 тыс. предложений по изменению и дополнению текста. Конечно, подавляющее большинство из них не получили отражения в Конституции, но некоторые были все же учтены. В ноябре, после публичного обсуждения проекта, он подвергся на VIII Чрезвычайном съезде Советов дополнительному редактированию. 5 декабря 1936 г. съезд утвердил проект Конституции.

Новый Основной Закон провозгласил победу социализма в стране. Экономической основой государства объявлялась социалистическая собственность, существовавшая в двух формах — государственной и кооперативно-колхозной. Наряду с социалистической системой хозяйства закон допускал мелкое индивидуальное хозяйство, основанное на личном труде. Наиболее существенное отличие новой Конституции заключалось в том, что она не содержала «Декларацию об образовании СССР» — самую идеологизированную часть прежнего Основного Закона.

Статья 2 новой Конституции декларировала: «Политическую основу СССР составляют Советы депутатов трудящихся». При этом вместо всесоюзных, республиканских и областных съездов Советов закреплялась система, включавшая районные, городские, республиканские Советы. Вершиной пирамиды государственной власти становился Верховный Совет СССР, образованный вместо прежнего ЦИК, как высший орган власти в СССР, избираемый всеобщим прямым и тайным голосованием и состоящий из двух равноправных палат.

Одна из палат — Совет Союза–избиралась по округам при норме один депутат на 300 тыс. жителей. Другая — Совет Национальностей–по союзным и автономным республикам, автономным областям и национальным округам по норме: 25 депутатов от каждой союзной республики, 11 депутатов от каждой автономной республики, 5 депутатов от каждой автономной области, 1 депутат от каждого национального округа.

Впервые в Конституции законодательно определялись место и роль Компартии в политической системе. ВКП(б) объявлялась «передовым отрядом трудящихся», представляющим собой «руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». Статья 126, содержащая эту запись, в действительности понималась как конституционное закрепление монополии партии на политическую власть. Партийным комитетам учреждений, предприятий, МТС и колхозов, как следовало из Устава ВКП(б), принятого на ее первом съезде после вступления в силу новой Конституции, предоставлялось право контроля за деятельностью администрации.

Реальная власть в стране фактически сосредоточилась в руках узкой группы лиц, входящих в Политбюро ЦК. А всю управленческую систему государственных и общественных организаций полностью контролировал ЦК ВКП(б). В аппарате ЦК действовало Управление кадров, в котором было 45 отделов по всем отраслям государственной, хозяйственной и общественно-политической жизни. Оно не только формировало руководство, назначая высших руководителей (рекомендовало избрать или утвердить в должности), но и осуществляло повседневный контроль за номенклатурными работниками.

В статье 126 Конституции фактически определялась структура политической системы общества, перечислялись все ее элементы. Помимо ВКП(б), назывались «профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества». Это значило, что только названные элементы системы рассматривались как законные. Иные организации, партии или движения, которые могли возникнуть, должны были рассматриваться как неформальные, незаконные.

В новой Конституции по сравнению с предыдущей усиливалась централизация экономической и политической жизни. Основной Закон содержал перечень союзных, союзно-республиканских и республиканских наркоматов. К первым относились наркоматы обороны, иностранных дел, внешней торговли, путей сообщения, связи, водного транспорта, тяжелой промышленности, оборонной промышленности. Ко вторым–наркоматы пищевой, легкой, лесной промышленности, земледелия, зерновых и животноводческих колхозов, финансов, внутренней торговли, внутренних дел, юстиции, здравоохранения. Ряд отраслей государственного управления находился только в ведении союзных республик: просвещение, местная промышленность, коммунальное хозяйство, социальное обеспечение.

Конституция декларировала широкий круг гражданских и личных прав, включая право на труд, отдых, образование, материальное обеспечение в старости, а также в случае болезни и потери трудоспособности. Объявлялось равноправие всех граждан независимо от их национальности и расы во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни, а также равноправие мужчин и женщин.

Однако принцип равноправия во многом остался лишь на бумаге. Например, он не действовал в отношении представителей наций и национальных меньшинств, народов, создавших свою национальную государственность и не имеющих таковой. Не был доведен до конца этот принцип и в ситуации с правовым равенством городского и сельского населения. Большинство сельских жителей, в отличие от горожан, не имели паспортов и были фактически прикреплены к колхозам; на них не распространялись пенсионное законодательство и другие социальные гарантии.

Конституция впервые говорила о неприкосновенности личности, жилища и охране тайны переписки (ст. 127, 128). Это должно было гарантироваться тем, что аресты, обыски, выемки корреспонденции могли производиться лишь с санкции прокурора или по решению суда. Однако эти гарантии повсеместно нарушались при массовых репрессиях.

Новая Конституция отразила ужесточение позиции государства в отношении церкви, произошедшее в начале 1929 г. Статья 124 закрепляла явное неравноправие между верующими и неверующими. За первыми уже не признавалось право вести религиозную пропаганду, им гарантировалась лишь свобода отправления религиозных культов. Вторые же имели по закону право вести антирелигиозную пропаганду.

Конституция 1936 г. провозглашала отмену ограничений демократии, свойственных переходному периоду. Устанавливались всеобщие прямые (вместо многоступенчатых), равные (вместо пропорциональных), тайные (вместо открытых) выборы в Советы всех уровней. Было отменено исключение из политической жизни каких-либо категорий населения, кроме осужденных судом и умалишенных. Лишение избирательных прав резко расширилось в конце 1920-х гг. Во время избирательной кампании 1928–1929 гг. в СССР в списки «лишенцев» были внесены 3,7 млн человек, или 4,9% взрослого населения (4,1% жителей сельской местности и 8,5% — горожан). В 1930 г. категория «лишенцев» пополнилась бывшими «нэпманами». Теперь в ней значились «бывшие»: землевладельцы, торговцы, кулаки, дворяне, полицейские, царские чиновники, владельцы частных предприятий, члены оппозиционных политических партий, белые офицеры, а также служители культа, монахи. В 1932 г. «лишенцы» вместе с семьями насчитывали 7 млн человек, не имеющих прав–избирательных, на жилье, медицинское обслуживание и даже продуктовые карточки.

На основе новой Конституции СССР были разработаны и приняты Конституции союзных республик, в частности–РСФСР (21 января 1937 г.). Она закрепила новые системы органов власти, управления и выборов; изменившееся административно-территориальное деление, вызванное резко усилившейся централизацией управления при переходе к форсированной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства.

Новое административно-территориальное деление В 1929 г. трехзвенная система административно-территориального деления страны–область (край), округ, район–была признана неэффективной, поскольку центральный партийно-государственный аппарат оставался слишком далеким от управления местными органами. Переход к двухзвенной системе привел к росту во всех республиках СССР количества районов (с 2443 в 1934 г. до 3463 в 1938 г.), краев и областей (в 2,5 раза на протяжении 1930-х гг.). (См. таблицу 4, с. 541)

 

Ликвидация не коснулась национальных округов. Напротив, их число увеличилось. В 1929 г. создан Ненецкий национальный округ в Архангельской области. В 1930 г.–Витимо-Олекминский (Читинская область; упразднен в 1938 г.), Корякский (Камчатская область), Остяко-Вогульский (с 1940 г. Ханты-Мансийский) и Ямало-Ненецкий (Тюменская область), Таймырский и Эвенкийский (Красноярский край); Чукотский (Магаданская область). В 1934 г. возник Аргаяшский национальный округ в Читинской области (упразднен в ноябре того же года). В 1934–1936 гг. существовал Охотский национальный округ в Нижнеамурской области. В 1937 г. были образованы Агинский Бурятский и Усть-Ордынский Бурятский национальные округа. В том же году в Калининской (Тверской) области были созданы Карельский и Опочецкий национальные округа (упразднены в 1938 и 1944 гг.). На территории СССР в июле 1934 г. насчитывалось 240 национальных районов и 5300 национальных сельсоветов. К категории национальных относился каждый 10-й район и 8–9-й сельсовет в стране.

В РСФСР к началу 1931 г. насчитывалось 14 краев и областей, 11 автономных республик, 14 автономных областей, 2085 районов. К принятию новой Конституции СССР ее состав существенно изменился. В автономные республики были преобразованы Кара-Калпакская (1932), Мордовская (1934) и Удмуртская (1934) автономные области. В 1934 г. образованы Чечено-Ингушская и Еврейская автономные области. 5 декабря 1936 г. созданы Коми, Марийская, Северо-Осетинская, Кабардино-Балкарская и Чечено-Ингушская автономные республики. В то же время Казахская и Киргизская АССР выделились из состава России и на правах союзных республик вошли в Союз ССР.

В новой Конституции СССР и разработанных на ее основе конституциях союзных республик ничего не говорилось о национальных районах и сельсоветах, что, как вскоре оказалось, означало переход к политике, направленной на их ликвидацию. Раньше национальные районы рассматривались едва ли не в первую очередь как средство для распространения идеи мировой революции через национальные диаспоры в приграничных регионах. В условиях избавления от утопии, совпавшего с ужесточением репрессивного режима, отношение к ним кардинально изменилось. На них стали смотреть не столько как на проводников революционных идей, сколько как на потенциальную «пятую колонну», готовую в случае войны выступить заодно с зарубежным ядром своего народа.

В 1937 г. РСФСР состояла из 5 краев, 19 областей, 17 автономных республик, 6 автономных областей, 10 автономных округов. Накануне Отечественной войны, 31 марта 1940 г., Карельская АССР преобразована в Карело-Финскую ССР, также выведенную из состава РСФСР. Созданные автономные образования обеспечивали наиболее полное выявление возможностей экономического, политического и культурного развития соответствующих национальностей, обеспечивали наиболее благоприятные условия для подготовки национальных кадров.

 

Система органов власти и управления в союзных республиках строилась по аналогии с центральными. Конституции союзных республик должны были соответствовать Основному Закону СССР. В случае расхождения союзного и республиканского вариантов действовал союзный закон.

Главной особенностью Конституции СССР 1936 г. было провозглашение победы социализма в стране задолго до ее выхода на более высокий уровень развития по сравнению с передовыми капиталистическими странами, в частности, по производительности труда и по уровню жизни населения. Положение мало изменилось и в постсоветской капиталистической России. В наши дни индекс эффективности рабочей силы (среднее ВВП на душу населения, произведенное за один рабочий час) в РФ составляет 25,9 долларов, а в среднем по 28 странам Европы — 50 долларов (Комсомольская правда. 2015, 10 августа).

 

Именем Плеханова В 1999 г. было опубликовано «Политическое завещание Г.В. Плеханова» (Независимая газета. 1999. 30 ноября), якобы продиктованное им перед смертью, в апреле 1918 г. В нём даются оценки Ленину, марксизму, намечаются этапы развития России после Октябрьской революции. Позднее «завещание» было признано фальшивкой, составленной «прорабами перестройки» (А.Н. Яковлев и др.), пытавшимися подкрепить свою позицию авторитетом выдающегося теоретика марксизма. Несомненный интерес представляет социал-демократическая точка зрения (неважно в данном случае, плехановская или «перестройщиков» с высокими учеными степенями и званиями) на этапы преобразований в России после свержения самодержавия.

Согласно этой точке зрения, мирные социалистические преобразования в стране могли завершиться успехом не менее через 100–160 лет. На этапе раннего социализма (первые 25–30 лет), следовало конфисковать лишь самые крупные банки, заводы, фабрики, транспорт, помещичьи и церковные земли, крупные торговые предприятия. Экспроприацию проводить на основе частичного выкупа, пожизненной ренты, пенсии или права на определенный дивиденд. Средние и мелкие заводы, фабрики, банки, торговлю и сферу обслуживания оставить в частных руках. На основе конфискованных банков создать национальный банк, который должен контролировать движение финансов и деятельность частных банков. На основе конфискованных предприятий создается государственный сектор, цель которого — учиться хозяйствовать, торговать и обеспечивать социальную справедливость. На этом этапе следует всячески приветствовать прилив иностранного капитала, но жестко контролировать его вывоз. Расширять экспорт и контролировать импорт. Таможенная политика должна стимулировать российского производителя и способствовать повышению качества отечественных товаров. Цель первого этапа — повышение производительности труда и уровня жизни россиян. Первый этап можно будет считать законченным, когда производительность труда в государственном секторе сравняется с производительностью труда лучших частных заводов, а уровень жизни россиян достигнет уровня жизни в западных странах.

На втором этапе (25–30 лет), этапе зрелого социализма, экспроприируются средние банки, заводы и фабрики, оптовая торговля, опять же на справедливой основе. Например, владелец банка становится его управляющим, владелец завода — его директором и т.д. Частичный выкуп, пожизненная рента или пенсия также не исключаются. Сельское хозяйство, розничная торговля и сфера обслуживания переводятся на коллективную основу. Второй этап закончится, когда производительность труда на государственных предприятиях превысит производительность труда лучших заводов западных стран, а уровень жизни россиян превысит уровень жизни граждан капиталистических государств. Цель этого этапа — сделать социализм привлекательным для всех народов. На этом этапе мирные социалистические революции могут победить в наиболее развитых странах.

На третьем этапе (50–100 лет) конфискуются остатки частной собственности, социалистический способ производства становится господствующим. Полностью исчезает эксплуатация, стираются различия между физическим и умственным трудом, между городом и деревней, постепенно исчезают классы. На этом этапе приветствуется вывоз капитала, приобретение ценных бумаг других государств, происходит экономическое сближение с другими странами с взаимным проникновением капиталов, материальное поощрение заменяется моральным. Цель этого этапа — выравнивание жизненного уровня граждан всех стран, создание производительных сил, достаточных для провозглашения коммунизма, который, разумеется, не может быть последней фазой общественного развития. России нужны консолидация политических сил, многоукладность во всех сферах производства, частная инициатива, капиталистическая предприимчивость, конкуренция, без которой не будет качества и технического прогресса, справедливая политическая надстройка, демократизация и гуманизация.

С этой точки зрения,

Советский Союз не только к 1936 г., но и вплоть до его крушения в 1991 г. не завершил решение задач переходного периода. «Какой там, к черту, развитой социализм, — не раз говорил Ю.В. Андропов, — нам до простого социализма еще пахать и пахать» (Цит. по: Корниенко Г.М. «Холодная война»: свидетельство ее участника. М., 2001. С. 323). Вульгаризация Сталиным и теоретиками из его окружения представлений о сущности социализма и явное забегание вперед в констатации успехов в его строительстве в СССР к 1936 г. не могло не повести к последующим деформациям создававшегося в стране нового строя «реального социализма».

 

«Ежовщина» Выборы в новые органы власти, в соответствии с новыми конституциями, проходили в 1937 и 1938 гг. в праздничной обстановке. Однако «триумф демократии» уживался с массовыми репрессиями. Они назывались «ежовщиной»–по имени назначенного в сентябре 1936 г. наркомом внутренних дел СССР Н.И. Ежова, который сменил обвиненного в заговоре Г.Г. Ягоду, или «Большим террором» — по книге: Конквест Р. Большой террор (англ. яз. — 1968, в переводе на рус. яз.– 1989).

Идеологическая кампания, связанная с принятием новой Конституции СССР и проведением на ее основе первых выборов, стала своеобразной ширмой, скрывавшей до предела обострившуюся к этому времени борьбу с инакомыслием в партии и стране в целом. Истоки ее следует искать в стремлении И.В. Сталина и его окружения не допускать оппозиции в условиях проведения в жизнь дерзостных, почти авантюристических планов перестройки страны. Конфронтации периода коллективизации заставили обратиться к испытанному ранее оружию–«красному террору» против «классовых врагов». Оправданием решительных мер служила необходимость быть во всеоружии перед угрозой со стороны гитлеровской Германии.

«Параллельный троцкистский центр» 23–30 января 1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР в открытом судебном заседании рассмотрела уголовное дело «параллельного антисоветского троцкистского центра».

По нему арестованы, преданы суду и приговорены к расстрелу Ю.Л. Пятаков (первый заместитель наркома тяжелой промышленности с 1932 г.), Л.П. Серебряков (секретарь ЦК РКП(б) в 1920–1921 гг.), Н.И. Муралов (один из руководителей Московского вооруженного восстания в октябре 1917 г.), а также ряд менее известных партийных и хозяйственных руководителей. Другие участники процесса–Г.Я. Сокольников (кандидат в члены Политбюро в 1924–1925 гг., первый заместитель наркома лесной промышленности с 1935 г.), К.Б. Радек (заведующий бюро международной информации ЦК с 1932 г.) и В.В. Арнольд (заведующий гаражом и отделом снабжения на рудниках в Кузбассе) — приговорены к десяти, а М.С. Строилов (главный инженер треста Кузбассуголь) — к 8 годам тюремного заключения. Впоследствии все они тоже погибли.

 

«Троцкистская военная организация» Полной неожиданностью для многих советских людей стало сообщение (12 июня 1937 г.) о разоблачении «антисоветской троцкистской военной организации в Красной Армии» и расстреле 8 осужденных–представителей ее высшего командования.

 

В прошлом это были: первый заместитель наркома обороны маршал М.Н. Тухачевский; командармы 1-го ранга, командующие особыми военными округами: Киевским — И.Э. Якир, Белорусским–И.П. Уборевич; командарм 2-го ранга, начальник Военной академии имени Фрунзе А.И. Корк; комкоры Р.П. Эйдеман, Б.М. Фельдман, В.М. Примаков и В.К. Путна. Начальник Политуправления Красной Армии армейский комиссар 1-го ранга Я.Б. Гамарник застрелился накануне ареста.

 

Наиболее вероятной причиной репрессий в армии была борьба внутри военного ведомства за власть–между «кавалеристами» (Ворошилов, Буденный и др.) и «мотористами» (Тухачевский, Уборевич и др.). В мае 1936 г. Тухачевский и его сторонники уже ставили перед Политбюро вопрос об отставке Ворошилова с поста наркома. Следовательно, «антиворошиловский заговор» в армии не был ни для кого секретом. Но снятие его было бы явным умалением власти Сталина, а передача армии в руки, по мнению сталинистов, сомнительного в политическом отношении наркома и его сторонников была и вовсе неприемлемой.

Одним из поводов к возбуждению дела Тухачевского стала информация о его контактах с ведущими представителями германского генштаба в январе 1936 г. Возглавляя советскую делегацию на похоронах короля Георга V Тухачевский по пути в Лондон и обратно проезжал через Берлин и имел встречи с германскими генштабистами, на которых якобы была достигнута договоренность о ненападении между военными Германии и СССР в случае их прихода к власти в своих странах путем военного переворота. В Москву информация о таком сговоре дошла вместе с подборкой документов из архивов германского Генштаба и службы военной разведки. Подборка документов, частью сфабрикованных, о готовящемся перевороте в СССР была создана по распоряжению Р. Гейдриха, начальника службы безопасности СД, и передана в Москву через президента Чехословакии Э. Бенеша.

Уже через 9 дней после суда над «троцкистской военной организацией» по обвинению в военном заговоре (19–24 августа) были арестованы 980 командиров и политработников, в том числе 1 маршал, 3 командарма, 29 комбригов, 37 комдивов, 21 комкор, 16 полковых комиссаров, 17 бригадных и 7 дивизионных комиссаров. Обвинение военных в первую очередь коснулось лиц, которые в 1923–1925 гг. учились в Военной академии РККА и голосовали на партийном собрании за резолюцию, предложенную сторонниками Троцкого. От арестованных были получены показания об участии в заговоре, послужившие основанием для арестов новых тысяч командиров и политработников.

Таким образом, в результате судебных и внесудебных репрессий уже к концу 1937 г. была физически ликвидирована значительная часть представителей партийного и государственного аппарата, Вооруженных сил, заподозренных в нелояльности к существующему в стране режиму. В этом отношении характерна судьба 1966 делегатов XVII партийного съезда, представлявших значительную часть управленческой верхушки советского общества: 1108 (56,4%) делегатов были арестованы, и большинство из них погибли. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК партии, избранных на съезде, 97 (69,8%) впоследствии репрессированы, пятеро (3,6%) покончили жизнь самоубийством, четверо (2,9%) расстреляны за нарушения законности. Масштабы репрессий позволяют говорить о фактическом перевороте в партии. В ходе репрессий заканчивала жизнь старая ленинская гвардия, сохранявшаяся в партийной номенклатуре со времен революции и Гражданской войны и проявившая готовность к образованию новой оппозиции Сталину — на этот раз в вопросе об альтернативности выборов в Верховный Совет СССР. Пик террора пришелся на период с августа 1937 г. по ноябрь 1938 г.

«Большой террор» Начало «большому террору» было положено решением Политбюро ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах» от 2 июля 1937 г. Согласно решению, требовалось послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, — являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности.

ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке».

Отправной точкой для дальнейшего развития событий стал приказ НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» от 31 июля 1937 г. Наряду с бывшими кулаками в приказе назывались репрессированные в прошлом церковники и сектанты, бывшие активные участники антисоветских вооруженных выступлений, кадры антисоветских политических партий — эсеров, грузинских меньшевиков, дашнаков, мусаватистов, иттихадистов, бывшие активные участники бандитских восстаний, белые, каратели, репатрианты и т. п.

По существу, приказ нацелен на проведение операции по уничтожению значительной части населения СССР, которую не удалось, несмотря на провозглашение победы социализма, интегрировать в советское общество. По понятиям классовой борьбы ядром этой части были бывшие кулаки, периферией — весь контрреволюционный элемент из социально чуждой среды и все организации, связанные с иностранной разведкой и белогвардейскими центрами за границей. Оперативный состав органов НКВД воспринимал установки приказа «как прямую физическую ликвидацию всей контрреволюции, в том числе пассивной, но являющейся базой для различных контрреволюционных формирований», и действовал «с полным сознанием исторической необходимости очистить страну от этого контингента».

Действительно, миллионы пострадавших от революции и новых властей составляли отнюдь не вымышленный потенциал «пятой колонны», внушавшей страх представителям правящего режима. Приказом предписывалось до декабря 1937 г. арестовать 268 950 человек, из них 75 950 человек приговорить к расстрелу, а 193 000 — к заключению в лагеря на 8–10 лет. Цифры были результатом сводки предложений местных управлений НКВД. Наиболее крупные квоты на расстрел контрреволюционеров в своих регионах (10,8, 8,5 и 6,6 тыс. человек) запросили Р.И. Эйхе, первый секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б), Н.С. Хрущев, первый секретарь Московского обкома партии, и Е.Г. Евдокимов, первый секретарь Азово-Черноморского крайкома ВКП(б)). Таким образом, уничтожались бы и изолировались в ГУЛАГе все пострадавшие от режима в недавнем прошлом, но получившие по новой Конституции право голосовать на предстоящих 12 декабря 1937 г. выборах.

В руководящих кругах не было сомнений в том, что голоса этой части электората на альтернативных выборах, при тайном голосовании, могут быть поданы против представителей партийной и государственной власти, баллотирующихся в Верховный Совет СССР. Реальной проблемой альтернативность была для 26 первых секретарей региональных организаций партии и ряда работавших на местах членов ЦК. Они опасались оказаться в числе забаллотированных и таким образом отстраненных от власти. Их места по результатам выборов могли занять те, кто своей работой, уровнем образования и методами мог в большей мере расположить к себе избирателей–рабочих, крестьян, инженеров и ученых. Не случайно «квоты» на репрессии, зафиксированные в июльском приказе НКВД по первоначальным наметкам республиканских, областных и краевых управлений НКВД, по настоянию местных властей, наиболее обеспокоенных исходом голосования, были увеличены в 3,5 раза. Всего в ходе «кулацкой операции» было репрессировано 767 397 человек, из них расстреляно — 386 798, осуждено к заключению — 380 599.

Безальтернативность выбора В развернувшейся в высших эшелонах власти борьбе за недопущение выборов в Верховный Совет СССР на альтернативной основе победу одержали сторонники безальтернативности. В конце августа 1937 г. в Политбюро рассматривался проект бюллетеня для голосования в Верховный Совет СССР. В числе кандидатов в депутаты в нем значились три условные фамилии. Далее предлагалось: «Оставьте в избирательном бюллетене фамилию одного кандидата, за которого Вы голосуете, остальных вычеркните». В образце «Протокола голосования», в котором должны были фиксироваться результаты выборов, значилось: если ни один из кандидатов не получил абсолютного большинства голосов, то следовало объявить перебаллотировку двух кандидатов, получивших наибольшее число голосов и назначить день перебаллотировки не позднее чем в двухнедельный срок по истечении первого тура выборов. Образец завизировали Сталин, Молотов, Калинин, Жданов, Каганович.

Однако окончательное решение вопроса об альтернативности было вынесено на заседании Политбюро 10 октября. Оно гласило: «Параллельные кандидаты (не обязательно)». Историк Ю.Н. Жуков на основе анализа партийных архивов предполагает, что за альтернативность на заседании выступили Сталин, Молотов, Андреев, Калинин и скорее всего Жданов. Если это так, то против альтернативности могли голосовать Микоян, Ворошилов, Каганович, Косиор, Чубарь и Ежов (Жуков Ю.Н. Иной Сталин. М., 2003).

Сталин оказался в меньшинстве. 11 октября 1937 г. Пленум ЦК принял решение проводить выдвижение и избрание депутатов по одному на вакантное место. Идея альтернативности была похоронена. Вспоминая борьбу в Политбюро и ЦК вокруг альтернативности как одного из основных принципов сталинской конституционной реформы, Микоян много лет спустя а разговоре с А.И. Лукьяновым говорил: «Мы устроили Сталину фиаско» (Емельянов Ю.В. Разгадка 1937 года. М., 2013. С. 289). Сталин и поддерживавшие его члены Политбюро были вынуждены перейти на точку зрения большинства в Политбюро и в ЦК под угрозой самим потерять место в составе этих руководящих органов. 7 декабря «Правда» опубликована обращение ЦК ко всем избирателям. В нём говорилось, что Коммунистическая партия «идет на выборы в блоке, в союзе с беспартийными». Состоявшиеся 12 декабря 1937 г. первые выборы в Верховный Совет СССР по новой избирательной системе (как и все последующие) проходили на основе безальтернативности. Компромисс в Политбюро по этому вопросу в конечном счете способствовал прекращению Большого террора в СССР. Среди секретарей региональных партийных организаций, устроивших Сталину фиаско в вопросе об альтернативности, Большой террор пережил только первый секретарь Московского комитета ВКП(б) Н.С. Хрущев. В числе авторов избирательного закона, сгинувших в Большом терроре, были члены конституционной комиссии А.И. Стецкий, заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК, и Я.А. Яковлев (Эпштейн), заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б).

Кампания против «буржуазного национализма» С сентября 1937 г. в репрессивной политике обнаружилась новая тенденция. Началась кампания в печати против «буржуазного национализма». Многие из репрессированных в национальных регионах погибли по обвинениям в национализме и шпионаже, измене Родине. Репрессии были напрямую связаны с представлениями о враждебности к Союзу ССР окружающих государств. Идеи национального и государственного патриотизма, военно-государственного противостояния, которые стали все в большей мере определять советскую национальную политику, отодвинули на задний план традиционные схемы классовой борьбы и во многом обусловили жестокость репрессий против всех, кто был прямо или косвенно связан с государствами «враждебного окружения».

 

20 июля 1937 г. Политбюро ЦК постановило «дать немедля приказ по органам НКВД об аресте всех немцев, работающих на оборонных заводах». 30 июля подписан приказ, касавшийся уже советских граждан немецкой национальности. В августе появились аналогичные решения относительно поляков, а затем и корейцев, латышей, эстонцев, финнов, греков, китайцев, иранцев, румын. Под нож репрессий попали 30 938 советских граждан, ранее работавших на Китайско-Восточной железной дороге и вернувшихся в СССР после продажи дороги в 1935 г. В приказе НКВД от 20 сентября 1937 г. говорилось, что они «в подавляющем большинстве являются агентурой японской разведки». 23 октября издан приказ, в котором делался упор на то, что агентура иностранных разведок переходит границу под видом лиц, ищущих политического убежища, и предлагалось: «Всех перебежчиков, независимо от мотивов и обстоятельств перехода на нашу территорию, немедленно арестовывать». Предавались суду и профессиональные революционеры, переходившие на территорию СССР. В результате выполнения названных приказов к 10 сентября 1938 г. были осуждены к расстрелу 172 830 человек, к разным мерам наказания — 46 912 человек.

В разосланном на места циркуляре НКВД о работе по антисоветским тюрко-татарским националистическим организациям (июнь 1937 г.) отмечалось, что «за последнее время в восточных национальных республиках и областях (Азербайджан, Крым, Татария, Узбекистан, Таджикистан, Казахстан) значительно возросла активность националистических элементов, ведущих подпольную антисоветскую деятельность. К ним относились бывшие представители партий и общественных движений: «Алашорда» в Казахстане, “Мусават” в Азербайджане, “Милли-Фирка” в Крыму, “Милли-Иттихад” в Узбекистане». Утверждалось, что «все эти националистические организации ставили своей целью вооруженное отторжение национальных республик от СССР и создание единого тюрко-татарского государства». В циркуляре утверждалось, что националистические организации осуществляют «захват руководящих постов в партийно-советском аппарате в целях расширения фронта борьбы с ВКП(б) и советской властью». Документ явился конкретным планом для местных управлений госбезопасности в борьбе с «националистическими элементами». Вскоре многие бывшие и настоящие участники «националистических движений и организаций» были арестованы.

 

Кузебай Герд. 1 ноября 1937 г. в урочище Сандармох в Карелии в числе 1111 расстрелянных в честь годовщины Октябрьской Революции оборвалась жизнь Кузебая Герда, известного удмуртского поэта и общественного деятеля. Герд был инициатором общества по изучению удмуртской культуры «Боля́к» (удм.: «община»), существовавшего в 1922–1928 гг. и ликвидированного в связи с обвинением руководителей в национализме и стремлении отделиться от СССР. В мае 1932 г. Герд был арестован по обвинению в руководстве контрреволюционной организацией. По версии ОГПУ, общество было основой СОФИН–Союза освобождения финских народностей, деятельность которого якобы была направлена на отторжение Удмуртской АО и других автономий (Марийской, Мордовской, Карельской, Коми-Зырянской) от СССР и создание «Единой финно-угорской федерации под протекторатом Финляндии». Арестованные обвинялись в связях с эстонскими и финскими дипломатами, шпионаже в пользу этих стран, подготовке терактов. Реабилитация осужденных по делу СОФИН произошла в основном в 1956–1958 гг.

 

К июлю 1990 г. в СССР была завершена работа, связанная с изучением материалов по «национал-уклонизму» — проявлениям стремлений отдельных руководящих партийных работников союзных и автономных республик к самостоятельности в проведении национальной политики. В центральном и местных партийных архивах были выявлены материалы на 361 партийного и советского работника и деятеля культуры, обвинявшихся в 1921–1938 гг. в такого рода национализме. Проверка всех материалов судебно-следственными и партийными органами, завершенная в отношении 328 лиц, показала, что обвинения в антипартийной, антисоветской деятельности были предъявлены им необоснованно. Контрреволюционных националистических организаций, в которых большинство из них якобы состояли, в природе не существовало.

«Очищение» приграничной полосы Соображениями государственной безопасности диктовались меры об «очищении» приграничной полосы от населения, этнически родственного народам сопредельных стран. Первые операции такого рода были проведены в 1929–1930 гг. Они коснулись небольшой части корейцев, поляков и финнов, живших в приграничных районах. С 1933 г. началось выселение неблагонадежных граждан из так называемых режимных городов, местностей и железнодорожных узлов (со временем их число достигло 340). С 1935 г. стала расширяться практика выселения из приграничной зоны шириной от 15 до 200 и даже (на Дальнем Востоке) до 500 км. В апреле 1936 г. правительство СССР приняло решение о переселении из Украины в Казахстан 45 тыс. поляков и немцев. В 1937 г. из районов Дальнего Востока депортированы в Казахстан и Узбекистан 172 тыс. корейцев. С включением в СССР Западной Украины и Белоруссии, республик Прибалтики и Молдавской ССР политика депортаций получила дальнейшее развитие. За 1939–1941 гг. только на территории новых западных областей Украины и Белоруссии арестовано 134,5 тыс. бывших граждан польского государства и около 200 тыс. выслано.

 

Растущей подозрительностью в отношении всех, кто был прямо или косвенно связан с враждебными Советскому Союзу государствами, вызвана ликвидация многих культурно-образовательных и территориально-управленческих учреждений нацменьшинств. 1 декабря 1937 г. Оргбюро ЦК рассмотрело вопрос «О ликвидации национальных районов и сельсоветов». В обосновании решения указывалось, что «в ряде областей и краев искусственно созданы различные национальные районы и сельсоветы (немецкие, финские, корейские, болгарские и др.), существование которых не оправдывается национальным составом их населения. Более того, в результате специальной проверки выяснилось, что многие из этих районов были созданы врагами народа с вредительскими целями». В результате численность национальных районов и сельских Советов в стране существенно уменьшилась.

 

Суд и внесудебные органы борьбы с «врагами народа» Законодательство СССР, и без того беспощадное к «врагам народа», зачастую корректировалось в сторону ужесточения репрессий секретными приказами и ведомственными инструкциями, негласными распоряжениями «директивных органов», устными указаниями партийного руководства.

Дела о государственных преступлениях, расследуемые НКВД и его местными органами в соответствии с постановлением ЦИК от 10 июля 1934 г., рассматривались в Верховном суде СССР, в республиканских верховных судах, а также в краевых и областных судах. Для рассмотрения этих дел образовывались специальные судебные коллегии. Дела об измене Родине, шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий направлялись на рассмотрение Военной коллегии Верховного суда СССР и военных трибуналов округов. Однако, как отмечалось созданной в 1956 г. Комиссией ЦК КПСС, судебная практика Верховного суда мало чем отличалась от внесудебных расправ чрезвычайных комиссий, «троек», особых совещаний.

По сложившейся в 1937–1938 гг. практике НКВД СССР, заканчивая следствие по делам, подлежащим рассмотрению в Военной коллегии Верховного суда СССР, заранее определял меры наказания обвиняемым. Составлявшиеся в НКВД списки лиц, дела на которых подлежали рассмотрению в Военной коллегии, предварительно направлялись Сталину и другим членам Политбюро для санкционирования предлагаемых мер наказания. В 1937–1938 гг. направлено 383 таких списка на 44,5 тыс. ответственных партийных, советских, комсомольских, военных и хозяйственных работников. Из этих списков Сталиным подписано 362, Молотовым — 373, Ворошиловым — 195, Кагановичем — 191, Ждановым — 177. Всего в списках, утвержденных членами высшего партийно-государственного руководства, значатся имена 38 848 коммунистов, приговоренных к расстрелу, и 5499 — к заключению в тюрьмы и лагеря. После утверждения списков работники НКВД до направления дел в Военную коллегию делали в этих делах отметку в соответствии с утвержденной мерой наказания. Если обвиняемый подлежал расстрелу, то на обвинительном заключении ставили «1» (первая категория), если обвиняемого нужно было осудить к лишению свободы, то делалась отметка «2». Этими отметками и руководствовались члены Военной коллегии Верховного суда, вынося приговоры по делам. Судебное заседание коллегии, включая оглашение приговора, зачастую занимало 15–20 минут.

«Тройки» По упрощенным схемам действовали внесудебные карательные структуры — «тройки», создаваемые наркомами внутренних дел на основе распоряжений ЦК ВКП(б). Так, приказ Г.Г. Ягоды от 27 мая 1935 г. предписывал образовать при местных управлениях НКВД «тройки» в составе начальника УНКВД, начальника управления милиции и руководителя отдела НКВД, представившего дело на рассмотрение «тройки». Это были так называемые «милицейские тройки», рассматривавшие дела на уголовных преступников. Их внесудебные полномочия ограничивались правом ссылать, высылать и заключать в лагерь на срок до 5 лет лиц, обвиняемых в уголовных преступлениях. По решениям таких «троек» осуждались в основном воры, хулиганы, рецидивисты.

«Спецтройки» Особыми правами наделялись так называемые «спецтройки». Первая из них создана по настоянию секретаря Западно-Сибирского краевого комитета партии Р.И. Эйхе. В принятом 28 июня 1937 г. решении Политбюро ЦК говорилось: «1. Признать необходимым применение высшей меры наказания ко всем активистам, принадлежащим к повстанческой организации сосланных кулаков. 2. Для быстрейшего разрешения вопроса создать тройку в составе Миронова (председатель), начальника управления НКВД по Западной Сибири, тов. Баркова, прокурора Западно-Сибирского края, и тов. Эйхе, секретаря Западно-Сибирского краевого комитета партии». 2 июля последовало решение Политбюро, распространившее экстраординарные права на всех первых секретарей ЦК нацкомпартий, обкомов и крайкомов. В соответствии с приказом № 00447 созданы 64 республиканские, краевые и областные «тройки». В их состав входили руководители местных органов НКВД, первые секретари соответствующих комитетов партии и либо местные прокуроры, либо руководители местных исполкомов. «Тройкам» предоставлялось право осуждать по первой категории (приговаривать к расстрелу) и по второй (заключать в лагерь или тюрьму на срок от 8 до 10 лет).

«Двойки» Наряду с «тройками» в 1937 и 1938 гг. активно работали так называемые «двойки» (наркомы внутренних дел республик или начальники краевых и областных управлений НКВД совместно с республиканскими, краевыми и областными прокурорами). На общесоюзном уровне работала главная «двойка», именуемая Комиссией НКВД и Прокурора СССР. Создание этих внесудебных структур предусматривалось приказом НКВД от 11 августа 1937 г. «Об операции по репрессированию членов польской военной организации в СССР». Приказ устанавливал порядок, по которому местные «двойки» должны были каждые 10 дней составлять списки обвиняемых, предварительно распределив их по категориям. Затем эти списки с кратким изложением сути обвинения направлялись в НКВД СССР. Согласно приказу после утверждения списков в НКВД СССР и Прокурором СССР приговор немедленно приводился в исполнение: осужденные по первой категории расстреливались, по второй — отправлялись в тюрьмы и лагеря. Аналогичным образом, на основании приказов НКВД, осуществлялся массовый террор против обвинявшихся в шпионаже или вредительстве немцев, поляков, латышей и представителей других инонациональностей.

 

 

Национальная политика

Годы первых пятилеток были временем кардинальных изменений в национальной политике Советского государства. Если национальную политику 1920-х гг. расценивать как постоянную уступку «националам», то с началом 1930-х гг. начинает меняться отношение к русским национальным чувствам и интересам. Этот поворот обнаружил себя в решении положить конец экспериментам с русской национальной письменностью. В январе 1930 г. Политбюро ЦК дало указание прекратить разработку вопроса о латинизации русского алфавита, рассматривавшейся ранее необходимым условием приобщения к «передовой» европейский культуре. 12 лет советской истории превращали этот проект в явный анахронизм.

Формально СССР уже назывался страной социалистической (значит, передовой) культуры, а латинизированный Запад — буржуазной (следовательно, отсталой). Вместе с тем победа мировой революции все далее отодвигалась за горизонт обозримого будущего, а объективные интересы СССР требовали знания единого межнационального языка от всех его граждан. Обстоятельствами исторического развития таким языком с давних пор становился русский, и власть проявила готовность признать эту роль языка вместе с кириллической основой его письменности. Латинизация стала представляться искусственной преградой, загораживающей нерусскому населению доступ к средству межнационального общения.

Замена латиницы кириллицей В октябре 1933 г. комиссия под руководством М.И. Калинина предложила заменить латинизированный алфавит у малочисленных народов СССР русским. В 1934 г. в только начавших создаваться школах для кетов и ительменов было решено ввести преподавание целиком на русском языке, в остальных школах народов Севера вводить его изучение со второго класса и с третьего переводить на него обучение. Практически перевод на кириллицу письменности народов Севера (а позже и других) начался после выхода постановления Президиума ЦИК (июнь 1935 г.).

Показательным было также постановление Секретариата ЦК конца 1930 г., резко осуждавшее помещенные в «Правде» и «Известиях» фельетоны Демьяна Бедного, в которых в привычном дотоле духе огульно охаивались дореволюционная Россия как страна «рабски-ленивая, дикая, в хвосте у культурных Америк, Европ» и патриоты такой России с их якобы неизменно низменными чувствами. Предметом нападок фельетониста были К. Минин и Д. Пожарский, «исторических два казнокрада». Памятники таким патриотам предлагалось «взрывать динамитом» и вместе с прочим «историческим хламом» сметать с городских площадей. Бичевались «национальные черты» русских — «лень», «сидение на печке», «рабская, наследственно-дряблая природа». Фельетоны были осуждены как клевета на народ, развенчание СССР, русского пролетариата и как выражение троцкистских представлений о России.

«Теперь у нас есть отечество» В феврале 1931 г. краеугольный камень в основание нового идеологического курса в решении национального вопроса заложило выступление Сталина на всесоюзной конференции работников социалистической промышленности. Он заявил: «В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, — у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость». Новое определение «социалистического отечества» потребовалось для того, чтобы сузить его неопределенные пролетарско-мировые очертания до реальных границ СССР. Это позволяло «реабилитировать» патриотизм в его привычном для широких масс виде, начать его культивирование как высшей доблести советских людей.

31 октября 1931 г. в письме в редакцию журнала «Пролетарская революция» Сталин сделал особое ударение на «русском первенстве» в мировом революционном движении. Он утверждал, что русский пролетариат является авангардом международного пролетариата, а последовательный и до конца революционный интернационализм большевиков — образец пролетарского интернационализма для рабочих всех стран. Согласно этому, не западные марксисты должны давать уроки своим русским товарищам, а наоборот. Несогласие с подобного рода русоцентризмом означало, по определению Сталина, «троцкистскую контрабанду».

Окончательному закреплению поворота к признанию значимости отечественной истории и патриотизма в сплочении советского общества способствовал приход Гитлера к власти в Германии в январе 1933 г. под лозунгами национального возрождения, реваншизма и расширения «жизненного пространства» для немецкой нации. Развитие германских событий привело к прекращению (с сентября 1933 г.) продолжавшегося более десяти лет военного сотрудничества между Германией и СССР и ускорению эволюции сталинского режима в национал-большевистском направлении, все более отклонявшемся от курса на мировую революцию. В марте 1936 г. Сталин заявил: намерений произвести мировую революцию «у нас никогда не было».

Важные последствия имел анализ ситуации в Германии членами Политбюро с участием Г. Димитрова. (В феврале 1933 г. он был обвинен в поджоге Рейхстага и заключен в нацистскую тюрьму. Спустя год освобожден и вскоре после прибытия в Москву введен в Президиум Исполкома Коминтерна.) Политбюро пришло к выводу, что главная причина неудач коммунистов крылась в неправильном подходе к европейским рабочим, в пропаганде, замешанной на национальном нигилизме, в игнорировании своеобразия национальной психологии. Димитров, избранный генеральным секретарем Исполкома Коминтерна, начал перестраивать его работу с учетом выявленных ошибок.

Исправление ошибок в СССР началось со снятия проклятия с «великорусского национализма». Постановление X съезда РКП(б) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» (март 1921 г.) решало этот вопрос однозначно: из двух возможных уклонов в национальном вопросе «особый вред» представляет «великорусский». «Кубанское дело» заставило в этом усомниться.

«Кубанское дело» К концу заготовительной кампании 1931 г. Украина и Северный Кавказ уже были на грани голода. В связи с плохим урожаем 1932 г. местные партийные руководители просили о снижении плана хлебозаготовок. Центральные власти требовали выполнения плановых заданий «любой ценой». Выполнить их не удалось. Поначалу главную причину провала хлебозаготовок объясняли саботажем кулаков, поддержанных слабовольными сельскими коммунистами. Однако вскоре нашли и другое объяснение–влияние украинских националистов, явно перегибавших в деле украинизации в этих районах и настраивавших население против советской власти. 14 декабря 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР выпустили постановление о хлебозаготовках на Украине и Северном Кавказе. В нем отмечалось, что план был провален из-за сопротивления предателей внутри советского и партийного аппарата, причем множество из этих предателей получили должности благодаря политике украинизации. Постановление от 14 декабря было первым, где прямо говорилось, что политика коренизации не разоружила национального движения, а, наоборот, усилила его. Отмечалось также, что в Северо-Кавказском крае отсутствие должного контроля за украинизацией позволило организовать сопротивление советской власти со стороны кулаков, бывших офицеров, участников Кубанской рады, реэмигрантов-казаков. Постановление одобрило проведение мероприятий по наказанию виновных на Украине и на Кубани. Последовавшие постановления Политбюро от 15 и 16 декабря 1932 г. потребовали навести порядок с украинизацией на территории РСФСР и с коренизацией в Белоруссии. Поворот в истории коренизации, вызванный «Кубанским делом», привел к отказу от принудительного внедрения «титульного» языка и культуры в национальных районах и выдвижения к власти в них исключительно представителей «титульной» национальности.

Вскоре после завершения «Кубанского дела» огонь критики за националистический уклон на Украине был перенесен на наркома просвещения Н.А. Скрыпника, ведомство которого несло основную нагрузку при проведении украинизации. В феврале 1933 г. он был снят с должности наркома и переведен на пост заместителя председателя СНК и председателя Госплана УССР. Однако это не избавило его от дальнейших нападок. В июне 1933 г. на очередном пленуме ЦК КП(б)У их градус был поднят до обвинений во вредительстве и насаждении националистической, шовинистической, буржуазной культуры вместо национальной по форме и социалистической по содержанию. 7 июля во время заседания, принявшего решение о выводе Скрыпника из Политбюро ЦК КП(б)У, он вышел из зала заседания и застрелился.

Выводы из этой истории были сделаны на партийных съездах в Киеве и Москве. В резолюции XII съезда Компартии Украины (18–23 января 1934) подчеркивалось: «КП(б)У разгромила националистические контрреволюционные организации, стремившиеся оторвать Украину от Советского Союза, вскрыла и разгромила новый националистический уклон, возглавляемый Скрыпником». На XVII съезде ВКП(б) (26 января — 10 февраля 1934) последовал вывод, который кардинальным образом менял ориентиры в борьбе с «уклонами» в национальном вопросе. «Спорят о том, какой уклон представляет главную опасность, уклон к великорусскому национализму или уклон к местному национализму? При современных условиях, — говорил Сталин, — …главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться и которому дали, таким образом, разрастись до государственной опасности». Подчеркивалось, что вывод касается не только Украины, но и других национальных республик. Фактически XVII съезд партии положил начало новому этапу в осуществлении национальной политики в СССР. Политика переключалась на борьбу с местным национализмом как главной опасностью в национальном вопросе.

Историческая дисциплина в школах и вузах Важнейшее значение имел пересмотр взглядов на роль исторической дисциплины в школьном и вузовском образовании. Было признано необходимым использовать ее как мощное средство целенаправленного формирования общественного исторического сознания и воспитания патриотических чувств. С марта 1933 г. работала комиссия при Наркомпросе РСФСР по написанию нового учебника по истории России и СССР. Первые опыты оказались неудачными.

20 марта 1934 г. вопрос об учебнике стал предметом обсуждения на расширенном заседании Политбюро. Подготовленные учебники были забракованы Сталиным, считавшим, что в них представлены только «эпохи» без фактов, событий, людей. На заседании был сформулирован важный тезис о роли русского народа в отечественной истории. В этой связи Сталин заметил: «Русский народ в прошлом собирал другие народы. К такому же собирательству он приступил и сейчас».

По итогам обсуждения были сформированы и утверждены авторские группы по написанию новых учебников. В 1934–1937 гг. прошел конкурс на составление лучшего учебника по истории СССР. Его проведение отразило столкновение национально-русской и национал-нигилистской позиций. Член конкурсной комиссии Бухарин полагал, что учебник должен содержать описание вековой русской отсталости и России как «тюрьмы народов». Этапы становления Руси — принятие христианства, собирание русских земель — предлагалось рассматривать с нигилистических позиций. В проекте, подготовленном группой И.И. Минца, события делились на революционные и контрреволюционные. Контрреволюционерами представлялись Минин и Пожарский. В этой связи, по свидетельству А.С. Щербакова, «уже в конце 1935 г. по указанию Центрального Комитета был поставлен вопрос о Минине и Пожарском, о защите Москвы… Поставленные вопросы многих удивили. Много было нигилизма к своей русской истории (непонимание наследства)».

Не дожидаясь итогов конкурса, СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли 15 мая 1934 г. постановление «О преподавании гражданской истории в школах СССР». Три недели спустя, 9 июня, передовая статья «Правды» возвела в ранг высших общественных ценностей понятия «Родина», «патриотизм». Честь и слава, мощь и благосостояние Советского Союза провозглашались высшим законом жизни патриотов. Советский патриотизм (любовь и преданность своей Родине) определялся как высшая доблесть советского человека. Опубликованное тогда же постановление ЦИК «О дополнении Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза СССР опасных преступлениях против порядка управления) статьями об измене Родине» возводило такую измену в разряд преступления, караемого расстрелом виновного и лишением свободы членов его семьи. В августе 1934 г. Сталин, Жданов и Киров подготовили замечания о конспектах учебников по «Истории СССР» и «Новой истории». Замечания были незамедлительно доведены до сведения историков, участвовавших в создании учебников.

Таким образом, определился курс на превращение СССР в родину советских патриотов. В качестве силы, призванной по-новому собирать другие народы, был признан русский народ. По сталинской футурологии, русские должны были стать своеобразным цементом «зональной» общности советских народов.

Новое качество этой общности отмечено в связи с принятием новой Конституции СССР. По Сталину, она стала результатом уничтожения эксплуататорских классов, «являющихся основными организаторами междунациональной драки»; наличия у власти класса — носителя идей интернационализма; фактического осуществления взаимной помощи народов. Наконец, она связывалась с расцветом национальной культуры народов СССР. «Изменился в корне облик народов СССР, исчезло в них чувство взаимного недоверия, развилось в них чувство взаимной дружбы и наладилось, таким образом, настоящее братское сотрудничество народов в системе единого союзного государства».

«Решение» проблемы нацменьшинств Конституция СССР 1936 г. и конституции союзных республик, принятые на ее основе, не упоминали о национальных меньшинствах, существовавших в то время национальных районах и сельсоветах, о политике «коренизации», которой придавалось большое значение в 1920-е гг. Было объявлено, что в Советский Союз входит «около 60 наций, национальных групп и народностей», несмотря на то что перепись населения 1926 г. зафиксировала в три раза больше национальностей, проживающих в стране. Все это не могло не свидетельствовать о коренном изменении политики в отношении национальных меньшинств и малых народов.

В начале 1936 г. пресса отмечала большие успехи на языковом фронте строительства социалистической культуры, выразившиеся, в частности, в переходе на латинизированный алфавит 68 национальностей, или 25 млн советских граждан. Для развития успеха ЦИК предлагал провести в апреле 1936 г. всесоюзное совещание по вопросам языка и письменности национальностей СССР и «о руководстве этим делом в центре и на местах». Однако на документе, представленном на утверждение высшего руководства, появилась неожиданная резолюция: «Против. И. Сталин, В. Молотов». Совещание не состоялось. Более того, в мае 1936 г. отдел науки, научно-технических изобретений и открытий ЦК партии осудил уже проделанную работу по латинизации алфавитов как «левацкий загиб Наркомпроса и т. Луначарского». Латинизация названа «надуманной и вредной», поскольку «враги», «прикрываясь разговорами о “международном характере” латинской основы… отстаивали ориентацию на буржуазную культуру Западной Европы». В июле 1937 г. Всесоюзный центральный комитет нового алфавита был ликвидирован.

Осуждение русофобии Новая Конституция уже не рисовала перспективу превращения СССР в будущем в мировую республику. Она исходила из представлений об отечестве, суженном до реальных границ государства. Отношение к его прошлому резко менялось. Этот поворот был явно обозначен в год принятия Конституции. В начале 1936 г. Бухарин, живописуя в «Известиях» блеск большевистских достижений в перестройке страны, привычно пытался усиливать их сопоставлениями с позорной отсталостью дореволюционной России, темнотой и убогостью ее народов: «Нужны были именно большевики… чтобы из аморфной, малосознательной массы в стране, где обломовщина была самой универсальной чертой характера, где господствовала нация Обломовых, сделать ударную бригаду мирового пролетариата!.. Эта расейская растяпа! Эти почти две сотни порабощенных народов, растерзанных на куски царской политикой! Эта азиатчина! Эта восточная “лень”! Куда все это девалось?»

Упражнениям такого рода был положен конец передовой статьей «Правды» от 30 января 1936 г., в которой значилось: «Только любители словесных выкрутасов, мало смыслящие в ленинизме, могут утверждать, что в нашей стране до революции “обломовщина была самой универсальной чертой характера”». «Правда» призывала преодолеть «левацкий интернационализм», непонимание того, что «коммунисты отнюдь не должны отгораживаться от положительной оценки прошлого своей страны». Дело изображалось таким образом, будто «партия всегда боролась против каких бы то ни было проявлений антиленинской идеологии “Иванов, не помнящих родства”, пытающихся окрасить все историческое прошлое нашей страны в сплошной черный цвет».

Знаком решительных перемен на историческом фронте стала ликвидация Коммунистической академии, возглавлявшейся ранее М.Н. Покровским. Институты Комакадемии–экономики, аграрный, мирового хозяйства и мировой политики, истории, советского строительства и права, философии — передавались Академии наук СССР. К преодолению ошибок школы Покровского были привлечены ранее осуждавшиеся как «великорусские националисты» историки дореволюционной школы С.В. Бахрушин, Ю.В. Готье, Б.Д. Греков, В.И. Пичета, Е.В. Тарле, А.И. Яковлев и др. Выученики «школы Покровского» (Н.Н. Ванаг, А.Г. Пригожин, С.Г. Томсинский, Г.С. Фридлянд и др.), не сумевшие правильно сориентироваться в новых условиях, были репрессированы. Их участь разделил и академик Н.М. Лукин (директор Института истории Комакадемии в 1932–1936 гг., затем директор Института истории АН СССР), бывший после смерти Покровского фактическим руководителем советских историков.

Основание «национальной» школы советских историков связывается с именем академика Б.Д. Грекова, возглавлявшего Институт истории АН СССР в 1937–1953 гг. Отличие новой исторической концепции от прежней заключалось в трактовке места и роли русского народа в отечественной и мировой истории.

«Богатыри» Д. Бедного В канун принятия новой Конституции СССР значимость новой исторической концепции наглядно продемонстрирована в случае с постановкой А.Я. Таировым в Камерном театре Москвы пьесы Д. Бедного «Богатыри». Герои былинного эпоса выведены в спектакле в карикатурном виде. В духе антирелигиозных кампаний 1920-х гг. в спектакле было представлено крещение Руси как случайное событие «по пьяному делу». Казалось, что постановку с использованием музыки великого русского композитора А.П. Бородина ожидал больший успех в сравнении со столь же карикатурным спектаклем «Крещение Руси» (шел в Ленинграде в 1931–1932 гг.).

Однако реакция на «Богатырей» оказалась совершенно иной. На премьере спектакля был Председатель Совнаркома Молотов. Посмотрев один акт, он демонстративно встал и ушел. Режиссеру передали его возмущенную оценку: «Безобразие! Богатыри ведь были замечательные люди!» Пьеса Д. Бедного никак не соответствовала изменившемуся отношению к истории. Газета «Правда» подвергла спектакль подлинному разгрому. Официальная реакция на постановку, усиленная многочисленными собраниями творческой интеллигенции, воочию демонстрировала серьезность намерений власти отбросить негодные традиции в изображении истории русского народа.

«Первый среди равных» В 1937 г. концепция об исторической роли русского народа приобрела новую составляющую. «Великого» и «первого среди равных» впредь было предложено именовать еще и «старшим братом» других советских народов. Связано это было скорее всего с новой трактовкой старой задачи о ликвидации фактического неравенства наций. В 1920-е гг. она отличалась явно некорректной прямолинейностью. Например, в книге Г.С. Гурвича «Основы Советской Конституции» (1929) утверждалось: «Одно из драгоценнейших прав отсталых наций в Советском Союзе есть их право на активную помощь, и праву этому соответствует обязанность “державной нации” оказать помощь, которая есть только возвращение долга».

Новое титулование русского народа позволяло, по существу, дезавуировать заявления об окончательном разрешении национального вопроса, которые вели к нежелательным практическим выводам, в частности, о том, что дальнейшей помощи «отставшим» народам и регионам со стороны русского народа не требовалось. В интересах же «отставших» было продолжение политики ликвидации «остатков» национального неравенства. В 1938 г. обозначившаяся коллизия разрешилась в пользу продолжения помощи.

Новая концепция отечественной истории Концепция отечественной истории, отражавшая новое видение исторической роли русского народа, складывалась при подготовке нового школьного учебника по истории и сопровождалась постоянной критикой участников конкурса в нежелании отречься от схемы Покровского. Авторы почти всех 46 конкурсных рукописей учебников, заявил А.С. Бубнов на заседании жюри конкурса в январе 1937 г., проводят антиисторическую линию при анализе процесса собирания Руси, образования и укрепления Московского княжества. Их упрекали, в частности, в непонимании того, что вхождение Украины и Грузии в единоверное Московское царство в конкретных исторических условиях было «наименьшим злом» для этих народов. Историков призывали к пересмотру старой точки зрения, «которая изображала колониальную политику России как сплошное черное пятно в истории».

Лучшим из представленных на конкурс учебников был признан «Краткий курс истории СССР» для 3–4-го классов, подготовленный историками Московского государственного педагогического института во главе с А.В. Шестаковым. Советский период истории рассматривался в нем в преемственной связи с общим развитием российской государственности. К доработке учебника привлекались опытные историки старой школы — К.В. Базилевич, С.В. Бахрушин, Б.Д. Греков, Н.М. Дружинин, В.И. Пичета.

Большой вклад в создание школьного учебника принадлежит партийному идеологу А.А. Жданову, явившемуся, по сути, одним из его главных авторов. Жданов не только делал замечания к каждой странице. Он исправлял или заново писал целые параграфы. В частности он является автором формулировок о первобытнообщинном строе славян, влиянии христианства и византийской культуры. Он же ввел в школьный учебник князя Святослава с его «иду на вы», обозначил польскую оккупацию Кремля в 1612 г. как интервенцию.

В начале октября 1937 г. учебник вышел в свет. В нем были слиты в единый сплав две главные идеи — возвеличивания старой государственности, а также неизбежности и благотворности победы социализма в России. Воплощенные в нем государственно-патриотическая концепция отечественной истории, идея преемственности лучших традиций предков новыми поколениями соотечественников повторялись другими учебниками.

Для старших классов школы учебник создавала группа педагогов и историков во главе с А.М. Панкратовой. Макет учебника вышел в 1938 г., а в 1940 г. под редакцией Панкратовой издан учебник в трех книгах. В первой (для 8 кл.) излагался дофеодальный и феодальный период до конца XVII в., во второй (для 9 кл.) — история Российской империи в XVIII–XIX вв., в третьей (для 10 кл.) — период империализма, Октябрьская революция и строительство социализма. Изданные в 1940 гг. учебники переиздавалась до начала 1960-х гг.

 

Для занятий в высшей школе были рекомендованы переизданные во второй половине 1930-х гг. курс русской истории В.О. Ключевского, материалы из учебника по русской истории С.Ф. Платонова, другие работы историков старой школы. Решено было переиздать «Историю XIX века» французских историков Э. Лависса и А. Рамбо — с частью, посвященной истории России. Особенно примечательно в этом издании предисловие Е.В. Тарле, напечатанное и в журнале «Большевик». Роль России и русского народа в мировой истории представлялась здесь в духе, диаметрально противоположном «школе Покровского». Россия, писал Тарле, была не только жандармом Европы; от начала и до конца XIX в. она оказывала колоссальное влияние на судьбы человечества. Этот век был временем, когда русский народ властно занял одно из центральных, первенствующих мест в мировой культуре. Россия дала миру не только четырех титанов — Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского. Одно из первых мест заняли русские и в области живописи (Суриков, Репин, Верещагин, Серов), и в музыке (Глинка, Мусоргский, Римский-Корсаков, Даргомыжский, Рахманинов и Чайковский), и в точной науке (Лобачевский, Менделеев, Лебедев, В. Ковалевский). Этот век «был временем, когда впервые особенно ярко проявилось мировое значение русского народа, когда впервые русский народ дал понять, какие великие возможности и интеллектуальные и моральные силы таятся в нем и на какие новые пути он может перейти сам и в будущем повести за собой человечество».

 

Новая историческая концепция, утверждавшаяся в 1936–1937 гг., отнюдь не была лишь событием науки. В условиях подготовки к войне она становилась основой массовой пропаганды, героико-патриотического воспитания, духовной мобилизации населения на защиту Родины. Традиции Гражданской войны и пролетарской солидарности для Отечественной войны мало подходили. Новым целям историко-патриотического воспитания служили и широкое празднование столетия памяти А.С. Пушкина в начале 1937 г., и выход на экраны в июле кинофильма «Петр Первый», в котором российский император предстал перед зрителями положительным героем, величайшим государственным деятелем, пекущимся исключительно о благе Отечества. 7 сентября 1937 г. состоялось открытие Бородинского исторического музея, приуроченное к 125-летию войны с Наполеоном. Оно стало поводом для прославления фельдмаршала Кутузова и других полководцев, еще недавно изображавшихся врагами трудящихся, реакционерами.

8 марта 1934 г., на совещании историков говорилось о необходимости разрыва с «социологизаторством» и возвращении к преподаванию так называемой прагматической истории. «Нам нужен большевистский Иловайский»,–призывал тогда один из участников совещания. Д.И. Иловайский был представителем консервативно-охранительного направления в дореволюционной историографии и публицистике. По его учебнику «Краткие очерки русской истории» и другим пособиям, публикуемым с 1860 г. и выдержавшим более 150 изданий, учились несколько поколений российских гимназистов. С публикацией «Краткого курса истории СССР» призыв, прозвучавший в марте 1934 г., был отчасти реализован.

 

 

Внешняя политика

С конца 1920-х гг. на обстановку в мире и внешнюю политику СССР во многом влиял мировой экономический кризис, приобретший наиболее выраженный характер в 1929–1933 гг. Это привело к значительному сокращению промышленного производства в развитых капиталистических странах: в США — на 46%, в Германии — 40%, во Франции — 31%, в Англии–16%. Начало кризиса расценивалось в СССР, и особенно в Коминтерне, как предвестие нового этапа долгожданной мировой пролетарской революции. Однако капитализм в очередной раз продемонстрировал свою прочность: кризис был преодолен. Во многом благодаря усилению государственного вмешательства в экономическую и общественную жизнь и перекачке ресурсов из колониальных и зависимых стран. Преодоление кризиса в силу особенностей разных стран носило либерально-реформистский (США, Англия), социал-реформистский (Скандинавские страны, на первых порах Франция) и тоталитарный (Германия, Италия, Япония) характер.

Преодолеть отсталость за 10 лет Советский Союз, приступивший к модернизации своей экономики в условиях враждебного окружения, фактически был вынужден вести борьбу за выживание. В наиболее отчетливой форме такая стратегия выражена И.В. Сталиным в феврале 1931 г. на I Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Внешняя политика на период форсированной модернизации страны имела целью обеспечить безопасность для проведения реконструкции народного хозяйства страны и создания надежных Вооруженных сил, способных оградить страну от внешней угрозы.

По Конституции страны, самыми высокими полномочиями в области внешних сношений обладал Верховный Совет СССР. Общее руководство сношениями возлагалось на правительство. В действительности непосредственно руководили внешней политикой Политбюро и его глава. Повседневную внешнеполитическую деятельность осуществляли Наркомат (Министерство) иностранных дел (главы: Г.В. Чичерин, 1923–1930 гг.; М.М. Литвинов, 1930–1939 гг.; В.М. Молотов, 1939–1949 гг.), внешнеэкономическую — наркоматы, ведавшие внешней торговлей.

Присоединение к «пакту Бриана — Келлога» В начале 1-й пятилетки внешнюю политику СССР пришлось вести в условиях усиления интервенционистских настроений в империалистических странах. Стремясь к мирному сосуществованию государств с различными социально-политическими системами, Советский Союз присоединился к подписанному в Париже девятью державами в августе 1928 г. «пакту Бриана — Келлога» (инициаторы — министр иностранных дел Франции и госсекретарь США) об отказе от войны как средства внешней политики и первым ввел его в действие. В октябре 1929 г. удалось восстановить дипломатические отношения СССР и Великобритании, разорванные в 1927 г.

Конфликт на КВЖД В том же 1929 г. Советская страна впервые после окончания Гражданской войны подверглась серьезной военной провокации. 10 июля отряды маньчжурских войск и белогвардейцев разгромили советское консульство в Харбине; захватили Китайско-Восточную железную дорогу, находившуюся с 1924 г. в совместном советско-китайском управлении; арестовали советскую администрацию дороги (более 200 человек). Одновременно маньчжурские войска начали обстреливать советские пограничные заставы и населенные пункты. Попытки советского правительства разрешить конфликт мирными средствами были сорваны, 16 августа оно разорвало дипломатические отношения с Китаем. Была создана Особая дальневосточная армия под командованием В.К. Блюхера (18,5 тыс. бойцов и командиров), которая в октябре–ноябре 1929 г. изгнала интервентов из советских районов Приморья и Забайкалья. 22 декабря 1929 г. было подписано советско-китайское соглашение, по которому на КВЖД восстанавливалось прежнее положение. Однако полномасштабное восстановление дипломатических отношений между двумя странами произошло лишь в 1932 г.

Угрозы с Востока и Запада В 1931 г. на Дальнем Востоке возникла новая опасность. Япония, захватив Маньчжурию, стала превращать ее в военный плацдарм для нападения на СССР. Началась интенсивная подготовка Квантунской армии к будущей войне. Япония отказывалась подписать предложенный СССР акт о ненападении. В 1935 г. Советский Союз был вынужден продать КВЖД властям Маньчжоу-Го — Маньчжурской империи, созданной Японией на территории северо-восточных провинций Китая (существовала с марта 1932 г. до августа 1945 г.). Поставлен он был также и перед необходимостью преодолевать экономическую блокаду со стороны западных держав.

В 1930 г. Вашингтон и Лондон обвинили СССР в вывозе на мировой рынок товаров по демпинговым ценам и добились введения запретов на советский экспорт. Правительство Франции в мае 1930 г. выступило с планом создания блока европейских государств под названием «пан-Европа», направленного против Советского Союза. Враждебную политику в отношении СССР вело правительство США. Оно упорно отказывалось признать его.

Советское правительство отвечало на эти меры перенесением внешнеторговых сделок на страны, которые воздерживались от подобных действий. В условиях кризиса многие капиталистические фирмы, несмотря на эмбарго, продавали Советскому Союзу станки и оборудование. В США удалось закупить до 50% общего экспорта тракторов из этой страны, в Германии — около 25% сельскохозяйственных машин, в Англии — более 10% текстильного оборудования, в Польше — почти все ее литье. Таким образом, советские заказы даже помогали выходу экономик этих стран из кризиса. Поэтому и деловые круги Запада были заинтересованы в нормализации отношений с СССР. В результате Франция отменила запретительные меры в отношении советского экспорта, Германия и Италия предоставили Советскому Союзу кредиты.

В 1932 г. международные позиции СССР значительно окрепли. После длительных переговоров состоялось подписание договоров о ненападении с Латвией, Эстонией, Финляндией, Францией и Польшей. В том же году советская делегация выступила на Международной конференции в Женеве с предложением о всеобщем и полном разоружении.

Установление дипотношений с США В 1933 г., в условиях нарастания военной угрозы в Европе (после прихода в Германии к власти фашистов) и Азии (в связи с агрессией Японии против Китая), СССР стал участником Конвенции об определении агрессора и выступил с инициативой создания системы коллективной безопасности в Европе и Азии. В августе 1933 г. он подписал акты об определении агрессора с Литвой, Ираном, Латвией, Польшей, Румынией, Турцией, Чехословакией, Эстонией, Югославией и Афганистаном. В 1934 г. к конвенции присоединилась Финляндия. В сентябре 1933 г. заключен договор о ненападении и нейтралитете между СССР и Италией. Позиции нашей страны укрепились также с признанием существования Советского Союза правительством США. Дипломатические отношения между СССР и США были установлены 16 ноября 1933 г.

Борьба за коллективную безопасность 19 декабря 1933 г. состоялось важное заседание Политбюро ЦК, рассмотревшее разработанный Наркоматом по иностранным делам план по созданию системы коллективной безопасности. Одобрение нового внешнеполитического курса на развертывание «борьбы за коллективную безопасность против агрессоров», заключение «регионального соглашения о взаимопомощи большого числа европейских государств», возможность вступления СССР в Лигу Наций означало отказ от обанкротившейся тактики «разжигания мировой революции» и сосредоточение на борьбе за сохранение мира на Европейском континенте.

18 сентября 1934 г. СССР был принят в Лигу Наций. К середине 1930-х гг. он установил дипломатические отношения с большинством стран мира. Одной из его инициатив было предложение о заключении «Восточного пакта», в который, помимо СССР, вошли бы Польша, Чехословакия, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и Германия. Пакт предусматривал оказание военной помощи любому его участнику, подвергшемуся агрессии, кто бы ни был агрессором, и был направлен на то, чтобы создать препятствие на пути развязывания войны, в первую очередь со стороны Германии. Одновременно предлагалось заключить и Тихоокеанский пакт с участием СССР, США, Англии, Голландии и Японии. Предложения не были приняты. В сентябре 1934 г. отвергла свое участие в пакте Германия. Ее поддержала Польша. Однако Советскому Союзу удалось заключить в мае 1935 г. пакты о взаимопомощи в случае агрессии с Францией и Чехословакией. Тогда же обе эти страны заключили договор о взаимопомощи между собой.

В СССР была резко сокращена риторика о мировой революции. VII конгресс Коминтерна, работавший в Москве в июле — августе 1935 г., провозгласил курс на создание единого антифашистского народного фронта. Между тем обстановка на Европейском континенте продолжала обостряться. В 1935 г. фашистская Германия односторонним актом порвала Версальский мирный договор 1919 г., введя в марте всеобщую воинскую повинность и объявив о создании военной авиации. В июне 1935 г. Великобритания и Германия заключили морское соглашение, разрешавшее Германии, вопреки Версальскому договору, иметь военно-морской флот до одной трети надводных и почти половину подводных судов от уровня английского флота. 3 октября 1935 г. Италия напала на Абиссинию (Эфиопию) и оккупировала ее в начале мая следующего года. 9 мая 1936 г. в Риме провозглашено создание Итальянской империи. Из крупных держав только СССР, не имевший дипломатических отношений с Абиссинией, решительно выступил в ее защиту. Однако западные державы блокировали советские предложения о бойкоте агрессора.

Гитлеровская угроза миру 1936 г. принес новое обострение международной обстановки. 7 марта гитлеровская Германия отказалась от Локарнских соглашений 1925 г., по которым обязалась соблюдать положения Версальского мирного договора относительно демилитаризации Рейнской области. Германские войска были введены на территорию области и вышли к границам Франции. Последняя не воспользовалась правом по Версальскому договору принудить Германию отвести свои войска. В сентябре 1936 г. в Нюрнберге прошел съезд нацистской партии, на котором объявлено о четырехлетнем плане подготовки Германии к большой войне за «жизненное пространство» для немцев. 30 января 1937 г. Гитлер заявил в рейхстаге о том, что «Германия убирает свою подпись с Версальского договора». После этой декларации новая война в Европе становилась неизбежной.

25 октября 1936 г. воодушевленные безнаказанностью агрессоры оформили Берлинским соглашением союз Германии и Италии под названием «Ось Берлин — Рим». В нем признавался захват Италией Эфиопии, устанавливалась общая линия поведения в отношении событий в Испании, фиксировалась договоренность о разграничении сфер «экономического проникновения» на Балканах и в бассейне реки Дунай. Образование «оси» положило начало формированию блока фашистских агрессоров, готовивших Вторую мировую войну.

Продолжением этой политики стало подписание 25 ноября 1936 г. Германией и Японией «Антикоминтерновского пакта». Участники этого соглашения обязывались информировать друг друга о деятельности революционной пролетарской организации и вести борьбу против нее. Другим государствам рекомендовалось «принять оборонительные меры» в духе соглашения или присоединиться к пакту. Пакт был нацелен против СССР, где располагалась штаб-квартира Коминтерна. В 1937 г. к пакту присоединилась фашистская Италия. Ненависть, которую питали многие обыватели по всему миру к Коминтерну, объясняет, почему фашистские государства 1930-х гг. нередко рассматривались как «бастион против большевизма».

Помощь республиканской Испании Стремясь соответствовать таким представлениям, фашистская Германия вместе с Италией с 1936 г. участвовала в интервенции против республиканской Испании. В феврале 1936 г. к власти в этой стране по результатам выборов пришло правительство Народного фронта, созданного по инициативе Компартии. В июле того же года в стране вспыхнул военно-фашистский мятеж, возглавленный генералом Франсиско Франко, который опирался на «Испанскую фалангу» (правую политическую партию Испании, основанную в 1933 г.) и большую часть армии (до 100 тыс. человек). Мятежники были открыто поддержаны фашистскими державами. Лига Наций отклонила требование республиканского правительства о применении коллективных действий против агрессоров. Из Германии и Италии в помощь мятежникам направлялись военная техника, вооружение, а также офицеры, военные инструкторы. Когда этого оказалось недостаточно, начали поступать регулярные войска: из Германии — более 50 тыс. (легион «Кондор»), из Италии — около 200 тыс. Правовой основой появления этих, лишь формально добровольческих, войск интервентов стало признание 18 ноября 1937 г. Германией и Италией режима Франко.

В развернувшейся гражданской войне помощь испанским республиканцам оказывали коммунисты и социалисты многих стран. Советский Союз, откликнувшись на просьбу законного испанского правительства, поставлял республиканцам оружие и военную технику (самолеты, танки, бронеавтомобили, торпедные катера, артиллерийские орудия, пулеметы, винтовки, патроны, снаряды, авиабомбы). Около 3 тыс. советских добровольцев (военные советники, летчики, танкисты, моряки и другие специалисты) сражались против фалангистов в рядах интернациональных бригад, включавших более 50 тыс. человек из 64 стран мира. Главными военными советниками в Испанской республике были Я.К. Берзин, Г.М. Штерн, К.М. Качанов.

Англия, Франция и другие западные державы проводили политику «невмешательства» в национально-революционную войну. С сентября 1936 г. в Лондоне работал Международный комитет по невмешательству в дела Испании, состоящий из представителей 27 европейских стран. Однако, как вскоре обнаружилось, фактически он стал служить ширмой для прикрытия германо-итальянской интервенции в Испании. Советский представитель в комитете И.М. Майский вел борьбу за прекращение помощи мятежникам со стороны Германии, Италии, Португалии, оказывавшейся при пособничестве Англии, Франции и фактическом попустительстве США. В октябре 1936 г. правительство СССР заявило, что, поскольку соглашение о невмешательстве «перестало фактически существовать», оно считает необходимым «вернуть правительству Испании права и возможность закупать оружие вне Испании». Благодаря усилиям Советского Союза в сентябре 1937 г. удалось заключить соглашение о мерах борьбы с пиратскими действиями подводных лодок фашистских держав.

Однако политика пособничества агрессии не позволила сделать Комитет по невмешательству действенным политическим инструментом. Это во многом предопределило падение республиканской Испании.

Укрепление позиций на Дальнем Востоке Укрепляя свои позиции на Дальнем Востоке, СССР в марте 1936 г. заключил договор о взаимопомощи с Монгольской Народной Республикой. Это было предупреждением для японских милитаристов. Однако, продолжая экспансию на Дальнем Востоке, Япония 7 июля 1937 г. напала на Китай. Поводом стала ночная стычка между подразделением так называемой японской Гарнизонной армии, размещенной вдоль железной дороги Пекин — Тяньцзинь, и ротой гоминьдановских войск, охранявших старинный мраморный мост Лугоуцяо в окрестностях Пекина. Китайцы отбили нападение, убив нескольких японцев. Спровоцированное столкновение послужило для японцев поводом для оккупации северных районов страны, захвата Шанхая, Пекина и других важных центров. В этих условиях Советский Союз, подписав 21 августа 1937 г. с Китаем договор о ненападении, предоставил ему крупный заем на льготных условиях, поставлял самолеты, оружие, горючее.

Таким образом, к концу 1937 г. усилия СССР по организации системы коллективной безопасности не достигли своих целей. Не удалось использовать и возможности создания широкого народного фронта для совместной борьбы против фашизма и войны. «Инцидент» на мосту Лугоуцяо, ставший прологом открытой агрессии Японии против Китая, фактически, как это считается в китайской традиции, положил начало Второй мировой войне.

ГЛАВА 3

НАКАНУНЕ ВОЕННЫХ ИСПЫТАНИЙ.

1938   –   22 ИЮНЯ 1941

§ 1. Внешняя политика в условиях нарастания
военной опасности. Расширение СССР

Празднуя наступление нового, 1938 г., мало кто из советских людей мог предположить, что вскоре им предстоит вступить в полосу смертельных испытаний Великой Отечественной войной. Между тем события, которые развертывались на международной арене с началом третьей пятилетки в СССР, все отчетливее обнаруживали втягивание мировых держав в орбиту военной эскалации.

Не встречая сопротивления со стороны Англии, США и Франции, Гитлер в марте 1938 г. оккупировал Австрию и провозгласил ее присоединение к Германии. 16 апреля премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен подписал соглашение с главой фашистского правительства Италии Б. Муссолини. Оно содержало обязательство Италии отозвать своих «волонтеров» из Испании, но только «после окончания гражданской войны». Тем самым британское правительство молчаливо соглашалось на участие итальянских войск в борьбе на стороне Франко.

Весной 1938 г. национально-освободительная война испанского народа вошла в заключительную фазу. Преимущество, остававшееся за республикой до августа 1936 г., стало переходить к франкистам. Политика пособничества агрессии практически парализовала работу Комитета по невмешательству, и после 5 июля 1938 г. он фактически перестал действовать. В марте 1938 г. мятежники, усилившись за счет новой помощи от немцев и итальянцев, прорвали Арагонский фронт и 15 апреля вышли к Средиземному морю, разрезав надвое территорию республики. 28 марта 1939 г. пал Мадрид. В стране установилась фашистская диктатура. Главой государства стал Ф. Франко, сразу же присоединивший Испанию к «Антикоминтерновскому пакту».

«На борьбу против большевизма» В конце сентября 1938 г. Великобритания и Германия приняли декларацию, содержащую обязательство «никогда не воевать друг с другом». 6 декабря такую же декларацию о ненападении подписала Франция с Германией. Министр иностранных дел Франции Ж. Бонне полагал, что с этого момента германская политика «ориентирована на борьбу против большевизма».

29 сентября 1938 г. Германия на переговорах в Мюнхене добилась согласия Великобритании и Франции на отторжение от Чехословакии Судетской области, населенной в основном немцами (в Чехословакии наряду с 7,5 млн чехов, 2,5 млн словаков проживало почти 3,5 млн немцев), а в марте 1939 г. с «согласия» тогдашнего чехословацкого президента Э. Гахи оккупировала всю территорию этой страны. 16 марта декретом Гитлера Чехословакия была расчленена на протекторат Богемия и Моравия, включенный в состав Третьего рейха, и Словакию, ставшую фактически полным вассалом Германии. Вслед за тем 22 марта немецкие войска заняли литовский порт Мемель (Клайпеда), навязав Литве «договор» об уступке этого порта Германии. 23 марта в Бухаресте был подписан румынско-германский договор о развитии экономических отношений, по которому румынское правительство обязалось принять меры по увеличению добычи и переработки нефти для поставки ее в Германию. В том же месяце Гитлер предъявил территориальные претензии Польше, потребовав включения Данцига в состав Германии. Польша отвергла эти требования. Гитлер расторг договор о ненападении с Польшей. В апреле 1939 г. союзница Германии–Италия–оккупировала Албанию.

В феврале 1939 г. к «Антикоминтерновскому пакту» (в котором объединялись Германия, Япония и Италия) присоединились Венгрия и Маньчжоу-Го. Месяцем позже пакт подписала Испания. 27 сентября 1940 г. он был превращен в открытый военный союз («Берлинский пакт»). В ноябре 1941 г. действие пакта продлялось на 5 лет. Тогда же к нему присоединились Болгария, Финляндия, Румыния, Дания, правительства Словакии, Хорватии и Нанкина (столица Китая, находившаяся в 1937–1945 гг. в зоне японской оккупации). Этим актом было закончено оформление складывавшегося с середины 1930-х гг. агрессивного блока фашистских государств и их сателлитов.

Озеро Хасан, река Халхин-Гол Одновременно с обострением политической ситуации в Европе накалялась обстановка на Дальнем Востоке. Милитаристская Япония, оккупировав северные районы Китая, в 1938 г. продолжила войну за захват всей этой страны. В июле 1938 г. японские войска вторглись на советскую территорию Приморья в районе озера Хасан, в мае 1939 г. совершили нападение на Монголию в районе реки Халхин-Гол. Изгнав агрессоров с советской земли, Советский Союз, связанный с МНР пактом о взаимопомощи, пришел ей на помощь. Англия пыталась подогреть советско-японский конфликт, обязуясь не препятствовать действиям Японии в Китае, что было зафиксировано в июле 1939 г. англо-японским соглашением, вошедшим в историю как «дальневосточный Мюнхен». В августе 1939 г. советско-монгольские войска, сведенные в 1-ю армейскую группу под командованием Г.К. Жукова (57 тыс. бойцов и командиров), разгромили японских интервентов. 15 сентября в Москве было подписано соглашение между СССР, МНР и Японией о ликвидации конфликта.

Помощь народу Китая СССР оказывал морально-политическую поддержку и значительную материальную помощь народу Китая в его борьбе за национальную независимость. К середине февраля 1939 г. в Китае работали и участвовали в борьбе с японскими захватчиками 3665 советских военных специалистов. Всего с осени 1937 до начала 1942 г., когда советские советники и специалисты в основном выехали из Китая, в тылу и на фронтах антияпонской борьбы трудилось и воевало более 5 тыс. советских людей. За эти годы СССР поставил Китаю 1285 самолетов, 1600 орудий, 82 танка, 1850 тракторов, большое количество пулеметов, винтовок, боеприпасов, имущества связи, медицинского оборудования.

«Не давать втянуть СССР в конфликты» К концу 1930-х гг. СССР имел дипломатические отношения с большинством стран мира. С 1934 г. он был представлен в Лиге Наций, международной межправительственной организации, призванной обеспечивать «развитие сотрудничества между народами и гарантию их мира и безопасности». В 1935 г. наша страна заключила с Францией и Чехословакией договоры о взаимопомощи в случае агрессии. Однако сентябрьский (1938) мюнхенский сговор премьер-министров Н. Чемберлена (Великобритания) и Э. Даладье (Франция) с А. Гитлером и Б. Муссолини и его одобрение правительством США вновь поставили СССР в положение международной изоляции, практически сводя на нет усилия по созданию действенной системы коллективной безопасности. Советское правительство осудило мюнхенскую сделку как незаконную, но это не изменило сложившейся ситуации. В условиях быстрого роста военного потенциала Германии западные страны стояли перед выбором. Они могли пойти на создание единого фронта против потенциального агрессора и в этом случае–на взаимодействие с СССР или договариваться с Германией за счет третьих стран. Западные «демократии» пошли по второму пути.

Судя по докладу И.В. Сталина на XVIII съезде партии (10 марта 1939 г.), советское правительство стремилось «соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками». Оно критиковало политику «нейтралитета» Англии и Франции, за которым угадывалось желание «не мешать Германии впутаться в войну с Советским Союзом». Из речи следовало, что именно Англия и Франция, а не Германия являются поджигателями войны. Таким образом, открывалась возможность сближения СССР с Германией.

Англо-франко-советские переговоры Тем не менее после оккупации Чехословакии, произошедшей в дни работы съезда, советское правительство в целях предотвращения новой агрессии со стороны Германии внесло 17 апреля 1939 г. предложение о заключении англо-франко-советского договора о взаимопомощи и военной конвенции. Гитлер, уже принявший решение о подготовке войны с Польшей, стремился не допустить англо-франко-советского договора и предложил западным державам заключить «пакт четырех» (Германия, Италия, Англия, Франция). Советскую линию в хитросплетениях мировой политики был призван проводить Молотов. 3 мая 1939 г., оставаясь Председателем СНК, он заменил на посту наркома иностранных дел М.М. Литвинова.

В конце мая британское и французское правительства сделали свой выбор в пользу переговоров по политическим вопросам с СССР. Однако их истинной целью было не столько достижение конкретных договоренностей, сколько противодействие возможной нормализации отношений между Германией и СССР. Британский премьер-министр заявил, что он «скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами», который предусматривал бы немедленную помощь Англии и Франции Советскому Союзу, если последний окажется в состоянии войны с Германией. Переговоры Молотова с британским и французским дипломатическими представителями в Москве в июне — июле 1939 г. успеха не имели. Западные партнеры не хотели связывать себя обязательствами и гарантировать независимость пограничным с СССР державам от Балтийского до Черного моря.

Считая целесообразным для успокоения общественного мнения какое-то время поддерживать переговоры, французское и британское правительства согласились продолжить переговоры о заключении одновременно с политическим и военного соглашения с СССР. Однако их военные миссии, прибывшие в Москву 12 августа, состояли из второстепенных лиц, не имевших полномочий на его заключение. Советская сторона на переговорах предложила план, предусматривающий совместные действия вооруженных сил трех стран во всех возможных случаях агрессии в Европе. Запрошенное в этой связи правительство Польши отказывалось принять предложение о пропуске советских войск через свою территорию в случае нападения Германии. Переговоры зашли в тупик. Сожалея об упущенных возможностях, бывший французский премьер П. Рейно в 1947 г. говорил: «С кем мы должны были заключить союз? Здравый смысл, география, история и планы Гитлера давали нам ясный ответ на этот вопрос. Когда Гитлер объявил о своем намерении “рассчитаться” с Францией, а потом расчленить Россию, он, можно сказать, собственноручно толкал наши страны к заключению союза. Но, может быть, в этом союзе, который был столь явно необходим, нам отказали? Нет, нам его предлагали, но мы сами его отвергли». Неудача англо-франко-советских переговоров в Москве в августе 1939 г. способствовала развязыванию Германией Второй мировой войны.

Советско-германский договор 1939 г. Прекращение Москвой англо-франко-советских переговоров во многом объясняется также получением ею к этому времени конкретного предложения от Германии о «возобновлении политической линии, которая была выгодна обоим государствам в течение прошлых столетий». Оно было подтверждено Гитлером в личной телеграмме Сталину от 21 августа 1939 г. Германия явно опасалась успешного завершения московских англо-франко-советских переговоров. Ранее о возможности нормализации отношений с Советским Союзом германский министр иностранных дел И. Риббентроп говорил 25 мая, а 26 июля советскому поверенному в делах Германии Г.А. Астахову было сообщено о готовности немецкой стороны «на деле доказать возможность договориться по любым вопросам, дать любые гарантии». Согласие на переговоры с Германией советское руководство дало 3–4 августа, окончательное решение в пользу заключения пакта было принято 19–21 августа. Решение вполне согласовывалось с подписанным 19 мая 1939 г. секретным французско-польским протоколом, по которому Франция обязалась в случае агрессии оказать Польше немедленную военную помощь, а также с заключенным 25 августа того же года соглашением о взаимопомощи между Англией и Польшей.

19 августа 1939 г. советское правительство дало согласие на прибытие в Москву И. Риббентропа. В тот же день в германской столице подписано торгово-кредитное соглашение, предусматривавшее предоставление СССР 200-миллионного кредита на 5 лет под 4,5% годовых. Соглашение стало поворотным моментом в развитии отношений между СССР и Германией.

23 августа 1939 г., после трехчасовых переговоров, в Москве был подписан советско-германский договор о ненападении сроком на 10 лет, получивший название «пакт Молотова–Риббентропа». Приложенный к нему секретный протокол определял разграничение сфер интересов двух стран в Европе. Особый смысл имели положения протокола о том, что «в случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР… В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, границы сфер интересов Германии и СССР будут приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана… Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях». Это означало, что в случае войны немецкие войска не будут вторгаться в Латвию, Эстонию, Финляндию и Бессарабию, а на территории Польши продвигаться дальше названных рек.

Договор и протокол стали политико-юридической базой для дальнейшего развития советско-германских отношений. Они потеряли силу после нападения Германии на СССР. Делая выбор в пользу рокового августовского решения, сталинское руководство по примеру Англии и Франции также предпочло занять позицию «невмешательства», чтобы при случае не проливать кровь за чужие интересы и, более того, «подталкивать» одну капиталистическую страну против другой. Во всяком случае, договор давал возможность выиграть время для укрепления обороны СССР. Вдобавок он ослаблял единство внутри фашистского блока. Например, правительство Японии 25 августа 1939 г. решило прекратить линию на усиление антикоминтерновской «оси» между Японией и Германией и «ликвидировать прежние планы». Кабинет министров во главе с К. Хиранумой, выступавший застрельщиком совместной японо-германской войны против СССР, 28 августа подал в отставку.

Как показало дальнейшее развитие событий, «пакт Молотова–Риббентропа» в значительной степени предопределил победный исход Великой Отечественной войны. Если бы, благодаря этому пакту, у СССР не оказалось двух дополнительных лет подготовки к отражению агрессии, немецкие армии, начав наступление с западных плацдармов, могли быстро дойти до Москвы. Вторую мировую войну не смогли предотвратить и ранее заключенные «миротворческие» пакты: «Гитлера — илсудского» Германии и Польши (1934); «Мюнхенский сговор» Германии, Англии, Франции и Италии; «Гитлера — Чемберлена» Германии и Англии; «Гитлера — Даладье» Германии и Франции (1938); «Селтера — Риббентропа» Германии и Эстонии; «Мунтерса — Риббентропа» Германии и Латвии (1939).

Начало Второй мировой войны 1 сентября Германия напала на Польшу. 3 сентября войну Германии объявили Великобритания и Франция. Началась Вторая мировая война. Польская армия не смогла оказать достаточного сопротивления германским войскам и отступала к востоку. 17 сентября части Красной Армии вошли на территорию Польши, заняли западно-украинские и западно-белорусские земли. Польша как независимое государство перестала существовать. 28 сентября был подписан советско-германский договор «О дружбе и границах», по которому западная граница СССР проходила по рекам Западный Буг и Нарев. Договор сопровождался секретным дополнительным протоколом, гласившим, что подписанный 23 августа 1939 г. документ изменяется «таким образом, что территория Литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии».

В походе во имя освобождения «единокровных украинцев и белорусов» советскими войсками были взяты в плен 450 тыс. польских военнослужащих, в том числе 18,8 тыс. офицеров. Судьба многих из них оказалась трагичной, они не дожили до окончания Второй мировой войны, в том числе из-за неприязни к «белополякам», беспощадно уничтожавшим пленных красноармейцев во время и после советско-польской войны 1920 г. К ноябрю 1921 г. из 157 тыс. пленных в Россию возвратились 75,7 тыс. человек. Значительная часть не вернувшихся погибли в плену.

 

Трагедия советских военнопленных, несомненно, сказалась на отношении к польским солдатам и офицерам, оказавшимся в советском плену в сентябре 1939 г. и вскоре погибших близ села Катынь Смоленской области. Оставаясь болевой точкой российско-польских отношений, «Катынское дело» до сих пор не изучено должным образом и таит много неясностей. По данным новейших исследований, в СССР в течение второй половины 1940 — первой половины 1941 г. за военные и уголовные преступления были казнены 3196 поляков (из них собственно военнопленных — 1803 человека). Большинство из 8 тысяч военнопленных поляков, оказавшихся в трех лагерях «особого назначения» НКВД под Смоленском, в июле 1941 г. были захвачены нацистами и расстреляны ими осенью 1941 г. в Катынском лесу и в других местах Смоленской области. «Часть польских военнопленных, фигурирующая в списке катынских жертв, была весной 1940 г. передана Германии, часть по различным причинам погибла в лагерях и тюрьмах НКВД в период войны, часть умерла от голода и болезней уже после своего освобождения по объявленной 12 августа 1941 г. амнистии, часть выжила, но в Польше о них предпочитают говорить как о катынских жертвах» (Швед В.Н. Катынь: современная история вопроса. М., 2012).

 

Советско-финляндская война После «освободительного похода» на запад Украины и Белоруссии взоры советских правителей были устремлены на Финляндию. В октябре 1939 г. её правительству было предложено отодвинуть на несколько десятков километров советско-финляндскую границу на Карельском перешейке и сдать Советскому Союзу в аренду территорию у входа в Финский залив для обеспечения защиты Ленинграда. После того как эти предложения были отвергнуты, советское руководство начало войну. В качестве предлога использован обстрел советской пограничной территории у деревни Майнила на Карельском перешейке, объявленный финнами провокацией Москвы. Начавшиеся 30 ноября военные действия рассматривались советской стороной как завершение борьбы с «финской белогвардейщиной». В отданном этим днем приказе по Ленинградскому военному округу говорилось: «Мы идем в Финляндию не как завоеватели, а как друзья и освободители финского народа от гнета помещиков и капиталистов». Однако «освобождаемые» не сочли такую позицию правомерной. В декабре Советский Союз как «агрессор» был исключен из Лиги Наций.

Неся большие потери, части Красной Армии в феврале 1940 г. прорвали финскую систему укреплений (линию Маннергейма) и начали наступление на Хельсинки. 12 марта был заключен советско-финляндский мирный договор. Согласно договору к СССР отходила значительная территория на Карельском перешейке, передавался в аренду полуостров Ханко. 31 марта 1940 г., после всех этих событий, в составе СССР образована новая, двенадцатая по счету, Карело-Финская союзная республика. Ее правительство возглавил известный деятель Коминтерна О.В. Куусинен.

Расширение Союза ССР В июне 1940 г. советское правительство обвинило Латвию, Литву, Эстонию в нарушении пактов о взаимопомощи, заключенных в сентябре — октябре 1939 г., и ввело на их территории свои войска. Во всех трех странах были сформированы просоветские правительства, а вскоре при поддержке местного населения провозглашены Латвийская, Литовская и Эстонская ССР, которые в августе 1940 г. включены в состав СССР. (См. таблицу 3, с. 540).

В конце июня 1940 г. СССР потребовал от правительства Румынии вывести войска из оккупированной в 1918 г. Бессарабии, а также из Северной Буковины, населенной преимущественно украинцами. Бессарабия присоединена к Молдавской АССР, которая была преобразована в шестнадцатую союзную советскую республику. Северная Буковина вошла в состав Украины. Накануне Великой Отечественной войны в СССР входили 16 союзных республик. В их число включались 20 автономных республик, из которых 16 было в РСФСР, 2 — в Грузии, по одной — в Узбекистане и Азербайджане. В стране было 105 краев и областей (в т.ч. автономных), подразделявшихся, в свою очередь на 4007 районов. Некоторые из районов, населенные сравнительно небольшими этническими группами, носили название национальных округов.

Советско-японский пакт о нейтралитете Стремясь также обезопасить и свои дальневосточные рубежи, советское руководство весной 1941 г. добилось подписания договора о нейтралитете с Японией. Оккупировав к тому времени Северный Индокитай, она расширяла экспансию в южном направлении и не желала быть раньше времени втянутой в войну с СССР по союзническим обязательствам с Германией. Советско-японский пакт о нейтралитете сроком на 5 лет был подписан 13 апреля после непростых переговоров с министром иностранных дел Японии Ё. Мацуокой.

Германия расширяет «жизненное пространство» Германия, находившаяся с сентября 1939 г. в состоянии войны с Великобританией и Францией, под влиянием быстрого успеха в Польше сосредоточилась на расширении «жизненного пространства» за счет западных стран. 9 апреля 1940 г. гитлеровские войска вторглись в Данию и Норвегию, 10 мая — в Бельгию, Нидерланды, Люксембург, затем в результате блицкрига одержали верх над Францией, которая капитулировала 24 июня. С 10 июня на стороне Германии в войне участвовала Италия. Потери Германии — 27 тыс. убитых в кампании против Франции, по немецким оценкам, были вполне терпимы, «учитывая грандиозность достигнутого успеха». Экономика оккупированных стран была поставлена на службу рейху.

Во всех этих случаях удавалось достичь внезапности нападения Германии на соседние страны. Достигалось это не в последнюю очередь за счет распространения дезинформации. Накануне нападения издавался приказ о наступлении, а через некоторое время он отменялся. И так много раз подряд. С ноября 1939-го по начало мая 1940 г. Гитлер 27 раз отдавал приказы о наступлении на Западном фронте и 26 раз отменял их. Неоднократные изменения в сроках нападения происходили и в планировании десанта против Англии. В конце июля 1940 г., после победы над Францией, Гитлер назначил срок десантной операции на 15 сентября. Затем высадка была передвинута на 21 сентября, потом на 27 сентября. За десять дней до истечения последнего срока Гитлер перенес начало операции на весну 1941 г. Но операция так и не состоялась Таким же образом он действовал позднее и в отношении СССР. Советские разведчики дезинформацию о начале наступления принимали всерьез и пересылали добытые сведения в Москву. Названные в приказах даты наступали и проходили, а Германия не нападала. Поэтому данные разведки вызывали все большее недоверие у Сталина. Не было принято должного значения и к первоначально намеченной на июнь 1941 г. дате нападения на СССР, обернувшейся большой трагедией для страны (См.: Емельянов Ю.В. Сталин. На вершине власти. М., 2007. Гл. 14. Почему нападение Германии стало для Сталина неожиданным?).

 

24 августа 1940 г. в «Правде» помещена статья «Смерть международного шпиона», сообщавшая о кончине Л.Д. Троцкого. Причиной смерти стала активизация его деятельности по вовлечению СССР в мировую войну в расчете на то, что именно она приведет к «политической революции» в Советском Союзе. Политики Лондона, Парижа и Финляндии обсуждали возможности Троцкого и его сторонников для организации в СССР переворота и отстранения от власти Сталина. В соответствии с этими планами Троцкий 25 апреля 1940 г. составил «Письмо советским рабочим», в котором призывал их к подготовке вооруженного восстания против «Каина Сталина и его камарильи». Отпечатанное в виде листовки воззвание предполагалось доставить на территорию СССР сразу же после намечавшегося англо-французского удара в Закавказье и по черноморским коммуникациям СССР. В мае был принят троцкистский «Манифест об империалистической войне и пролетарской революции», в котором провозглашалось: «Подготовка революционного свержения московских правителей является одной из главных задач IV Интернационала». Такое заявление было равнозначно официальному объявлению войны правительству СССР. Ответом на это и стала «Утка» — операция советских спецслужб, приведшая к гибели Л.Д. Троцкого.

 

В то же время события 1939–1940 гг. в целом оказались далеки от прогнозов Сталина. Самый большой его просчет состоял в том, что соседние с Германией страны оказали неожиданно слабое сопротивление агрессии. Изнурительной «драки» между капиталистическими странами, по существу, не случилось. Потенциал Германии не только не был ослаблен, но и значительно возрос. Однако для успешного завершения войны с Англией ресурсы Германии оказались недостаточными. Гитлер поддался соблазну сначала нарастить их за счет завоевания СССР, а потом достичь господства над всей Европой.

Захватнические планы Гитлера В июле 1940 г. в германском генштабе началась разработка конкретного плана войны против СССР, и уже 18 декабря 1940 г. Гитлер утвердил директиву, согласно которой вооруженным силам предписывалось «разбить Советскую Россию в кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (вариант “Барбаросса”)». 11 июня 1941 г. этот план был дополнен директивой ОКВ (Верховное главнокомандование вооруженных сил рейха) «Подготовка к периоду после осуществления плана «Барбаросса». Уже 19 июня директива была направлена главнокомандующим видами вооруженных сил для практической проработки. Согласно этой директиве и последовавшим на ее основе документам, уже с конца августа 1941 г. должен был начаться отвод германских войск с территории побежденного Советского Союза с целью захвата Северной Африки, Гибралтара, стран Ближнего и Среднего Востока, островов Мальта и Кипр, Суэцкого канала. Этой же директивой предписывалось сразу же после сокрушения СССР начать военную операцию против Британских островов, с тем чтобы «вызвать и завершить наметившийся развал Английской империи». На осень 1941 г. намечалось начать бомбардировки городов на востоке США, затем выйти в Латинскую Америку, где из 13 государств создать 5 вассальных стран. 15 октября 1941 г., У. Черчилль, хорошо осведомленный о гитлеровских захватнических планах, с учетом уже осуществленного, говорил американскому послу США в Лондоне А. Гарриману: «Польша — 1939 год, Франция — 1940-й, Россия — 1941-й, Англия — 1942-й, и в 1943 году может быть захвачена Америка».

Что касается 1941 года, то по «оптимистическим» прогнозам гитлеровцев, кампания в СССР могла быть успешно завершена за 1,5–2 месяца, по «более осторожным» — за 4–5 месяцев. Во всяком случае, войну планировалось закончить в 1941 г., до наступления зимы. Ставка делалась на уничтожение СССР и радикальное сокращение его населения от военных действий, голода и насильственного выселения на восток от линии Астрахань — Волга — Архангельск. Гитлеровцы рассчитывали, что сопротивление нашествию можно ослабить путем выдвижения лозунга освобождения советских людей от «угнетательской», чуждой народу «жидобольшевистской» власти.

Дата нападения на СССР была назначена распоряжением главнокомандующего сухопутными войсками Германии от 10 июня 1941 г. Оно гласило: «22 июня, 3 часа 30 минут, начало наступления сухопутных войск и перелет авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то сухопутные войска начнут наступление самостоятельно». Запаздывание с нападением на СССР на месяц от ранее намечавшегося срока объясняется участием части немецких войск в непредвиденном походе вермахта (название вооруженных сил нацистской Германии в 1935–1945 гг.) в апреле против Югославии и Греции. В Югославии война возникла в связи со свержением 27 марта профашистского правительства, присоединившегося к Тройственному пакту (соглашение о политическом и военно-экономическом союзе между участниками «Антикоминтерновского пакта» от 27 сентября 1940 г., известное также как «ось Берлин — Рим — Токио»). Война велась с 6 по 17 апреля и закончилась оккупацией и расчленением Югославии. 6–29 апреля Германия была занята также войной с Грецией, где она была вынуждена спасать от поражения итальянские войска, ведшие с октября 1940 г. захватническую войну.

Неотвратимость войны с Германией отчетливо осознавалась высшим руководством СССР и подавляющей частью советского народа. Среди них определенно имелись люди, видевшие в надвигавшейся войне возможность побед очередных «большевистских революций». К примеру, Л.З. Мехлис говорил на XVIII съезде партии, что нашу задачу надо понимать так: «Перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число советских республик». Некоторым предстоящие события представлялись еще проще. Сталин же, занявший 6 мая 1941 г. пост Председателя правительства, сознавал неготовность Вооруженных сил к участию в современной войне. Надеясь, что, пока Германия не разделается с Англией, она не решится напасть на СССР, он избрал тактику всемерного оттягивания начала войны. Отношение США к возможной войне между Германией и СССР определено в решении конгресса от 17 апреля 1941 г.: в случае нападения СССР на Германию, США будут помогать Германии, а в случае нападения Германии на Советский Союз — они будут помогать СССР. Поэтому задачей Сталина было не создать впечатления, что Советский Союз — агрессор, Гитлер же делал все, чтобы создать такое впечатление.

По широко распространенному мнению, если бы военным и политическим деятелям, обладавшим данными о неотвратимом нападении Германии на СССР, удалось добиться приказа о приведении войск в боевое состояние до германского нападения, Победа наступила бы задолго до 1945 г. В действительности директива о возможном нападении немцев и их союзников «в течение 22–23 июня» и необходимости войскам соответствующих военных округов «быть в полной боевой готовности» была передана в округа в 00:30 22 июня, за три часа до начала войны, и не успела дойти даже до всех командиров дивизий.

 

 

---

Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 824; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!