КОНЕЦ ИТАЛЬЯНСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ 6 страница
В 1526 году султан Сулейман Великолепный во главе 100-тысячной армии при 300 пушках вторгся в Венгрию. 29 августа на поле у Мохача турки встретились с венграми; венгерская конница бросилась в отчаянную атаку на укрепления янычар и была в упор расстреляна артиллерией; король Людовик II утонул в болоте во время бегства. Турки овладели большей частью Венгрии и в 1529 году двинулись на Вену, вся Европа была охвачена страхом; казалось, что христиане не смогут остановить мусульманское наступление. В конце сентября османы осадили австрийскую столицу и придвинули к ее стенам 300 пушек, канонада продолжалась с утра до вечера, минеры рыли подкопы и взрывали укрепления. 9 октября турки пошли на штурм, который беспрерывно длился три дня – но янычарам не удалось сломить осажденных; предвидя наступление холодов, османская армия сняла осаду.
Возвращаясь, турки разорили австрийские земли и угнали в полон больше 10 тысяч крестьян. Война за веру не знала милосердия и ни мусульмане, ни христиане не щадили своих противников. Впрочем, любой христианский пленник мог сказать: "Признаю, что нет бога, кроме Аллаха", – и тотчас получить свободу. На завоеванных землях христиане не подвергались угнетению и жили своими общинами, по своим законам. Христиане должны были одеваться в черные одежды и не имели права носить оружие; за защиту и покровительство мусульман они платили налоги, "харадж" и "джизью", – но эти подати были намного меньше тех оброков, которые крестьяне уплачивали до завоевания своим господам. Многие крестьяне прежде были крепостными рабами и турки принесли им свободу, поэтому они с радостью принимали ислам и одевали чалму. Становясь мусульманами, они платили лишь небольшой налог – десятину урожая, и по закону им полагался надел земли, который обрабатывался парой волов.
|
|
|
Османская Империя была основана на законах исламской справедливости, "адалет", и ее порядки были непохожи на порядки Европы, где были господа и были рабы, и где дворянство кичилось своим благородным происхождением. "Там нет никакого боярства , – с удивлением писал славянский просветитель Юрий Крижанич, – но смотрят только на искусность, на разум и на храбрость". Пророк Мухаммед говорил, что все люди братья по отцу и матери, Адаму и Еве, и этот социалистический принцип лежал в основе всех исламских государств. Верующие должны были помогать друг другу, и богатому, который отвернется от бедняка, угрожали «пытки лютые и геенна огненная». Опасаясь мук ада, все, кто имел какое-то достояние, стремились жертвовать его в вакфы – благотворительные учреждения, где помогали бедным, кормили сирот и нищих. Мусульмане объединялись в общины во главе с судьями-кади, которые следили за соблюдением справедливости, за должным распределением налогов и за ценами на рынке: торговцы не должны были наживаться за счет покупателей и получать больше десяти процентов прибыли. Все земельные участки, доходы и причитающиеся налоги были переписаны в реестрах-"дефтерах", и чиновники-писцы следили, чтобы нигде не было утайки.
|
|
|
Так же, как и другие империи Востока, Империя Османов была социалистическим государством, и власти вмешивались во все дела, все контролировали и распределяли. Все земли считались государственной собственностью; в частной собственности могли находиться лишь вещи, созданные своим трудом. В государстве каждому было отведено свое место, и крестьяне должны были содержать воинов: некоторые деревни выделялись в тимар "людям меча" и передавали им часть собранных налогов. Однако доходы воина не превосходили дохода нескольких крестьянских дворов; на эти деньги нужно было каждую весну снаряжаться в поход – и если на смотре обнаруживался непорядок в снаряжении или аскер не проявлял отваги в бою, то тимар мог быть отнят. Офицеры получали большие тимары, "зиаметы", но должны были снаряжать и приводить с собой определенное число всадников-гулямов, так что казна следила, чтобы воины не жили в роскоши. "Никто под страхом смерти не стремился к дорогим нарядам, – писал польский посол, – роскошь и изнеженность осуждались и искоренялись… Жалование и другие награды были невелики, но, так как расходы были невелики, все были удовлетворены доходами с тимара. Поскольку превыше всего почитались послушание и воздержание, то всегда, когда воевали, это было не в тягость. Этот шнур власти, так прекрасно сплетенный, находился у одного хозяина – у монарха".
|
|
|
В раздираемой постоянными смутами Европе порядок и дисциплина воспринимались как нечто необычное; европейские философы и политики с удивлением описывали могущественную Османскую Империю, представляя ее как образец для подражания. Султанский двор поражал западных послов своей роскошью и блеском церемоний; здесь были собраны все таланты Востока, прославленные поэты, знаменитые архитекторы и почтенные богословы. Сулейман Великолепный был одним из просвещенных государей того времени; он писал стихи, знал шесть языков и был поклонником Аристотеля. Европейцев особенно удивляло то, что все высшие сановники, помощники султана в делах управления, были его рабами – "капыкулу"; они набирались среди янычар: из молодых воинов-рабов отбирали самых талантливых и готовили из них чиновников, "людей пера". Со временем выслужившийся раб мог стать великим визирем или наместником-пашой – но он всегда оставался дисциплинированным и покорным рабом, и за малейшую провинность султан мог приказать отрубить ему голову. Голову провинившегося визиря подносили султану на серебряном блюде, а затем выставляли на обозрение народа у ворот султанского дворца; там обычно лежало много голов, одни на драгоценных блюдах, другие на деревянных тарелках, а головы мелких чиновников просто бросали на землю.
|
|
|
Дрожавшие за свою жизнь чиновники-рабы не смели воровать и брать взятки; они старательно исполняли порученные им дела и, по свидетельству польского посла, "были образцом для всей земли". Наивысшей наградой для раба-капыкулу была почетная одежда, подаренная султаном; чиновники получали жалование, а высшие сановники жили во дворцах и имели гаремы – но все это могло быть в любой момент отнято. Дворец великого визиря назывался "Баб-и али", "Высокие ворота"; по-французски " La Sablime Porte " – поэтому европейские дипломаты называли турецкое правительство "Высокой Портой". Великий визирь возглавлял совет сановников, "диван", и решал все текущие вопросы; иногда султан посещал заседания дивана и, оставаясь незамеченным за занавеской, слушал, как обсуждаются дела.
По большей части, однако, султаны проводили время в походах или предавались утехам в своем огромном дворце Топкапа. Топкапа – это был целый комплекс из множества мраморных зданий среди прекрасных садов – мир роскоши и изящества, вознесшийся на холме высоко над городом и морем. Сокровенным центром дворца был "дом наслаждений", султанский гарем, где под охраной черных евнухов обитали сотни прекрасных одалисок, по большей части захваченных в походах пленниц-рабынь. Иногда султан приходил в "дом наслаждений" и усаживался на трон; рабыни в прозрачной кисее танцевали и пели, стараясь привлечь его внимание, и той, что ему нравилась, султан клал на плечо маленький платок. "Я хочу, чтобы его вернули мне ночью", – говорил султан, и это означало, что избранница должна провести с ним ночь. Однажды шафрановый платок лег на плечо русской невольницы Настасьи – она родила сына и стала любимицей султана Сулеймана Великолепного. Выучив турецкий язык и освоившись с обычаями чужой страны, смышленая Настасья превратилась в султаншу Роксолану, которая восседала на троне рядом с Сулейманом и перед которой заискивали европейские послы. Когда подошло время, султан избрал сына Роксоланы наследником престола – по обычаю двора это означало, что остальные дети обречены на смерть. "Тот из моих сыновей, который вступит на престол, вправе убить своих братьев, чтобы был порядок на земле", – гласил закон Мехмеда II, и его преемники следовали этому закону – в день смерти султана черные евнухи врывались в гарем и под рыдания и крики наложниц душили их детей.
Жестокость османов действительно помогала поддерживать порядок – в Империи не было войн за престол, обычных для других государств. Столица Империи, Стамбул, была символом процветания и могущества; это был крупнейший город Европы, в его порту толпились сотни кораблей, а огромные крытые рынки удивляли путешественников многолюдьем и обилием товара. Недавние кочевники, турки еще не успели освоить всех премудростей торговли, и на рынках торговали в основном греки, армяне и евреи. В городе проживало много христиан и было много церквей – но мечетей было гораздо больше, каждый султан считал своим долгом воздвигнуть мечеть, соперничавшую красотой со Святой Софией. Знаменитый архитектор Синан построил для султана Сулеймана великолепную мечеть Сулеймание, внешне очень похожую на Аия Софию, но наполненную внутри роскошью и изяществом Востока. Так же, как многие придворные султана, Ходжа Синан был в юности янычаром, учился военному делу и, между прочим, строительному искусству, потом воевал, строил укрепления и мосты, и, в конце концов, стал главным архитектором Империи. За свою долгую жизнь он возвел около ста мечетей и множество дворцов, библиотек, бань – турецкие бани были похожи на дворцы, их украшали высокими свинцовыми куполами и отделывали внутри мрамором.
Мусульмане переняли любовь к баням от римлян и греков. Подобно римским термам, турецкие бани строились на государственные средства и служили любимым местом отдыха и развлечений простого народа. За небольшую плату банщики делали посетителям знаменитый турецкий массаж, до хруста разминали суставы, растирали тело и приводили посетителя в состояние кейфа – "блаженства". Вдоволь попарившись, можно было посидеть в зале для отдыха, обсудить новости, выпить чашку кофе и выкурить трубку. Кофе тогда было новым напитком, завезенным из Аравии, но уже успевшим полюбиться стамбульцам; арабское слово "кахва" раньше означало "вино" – но пророк запретил пить вино, и оно постепенно было вытеснено кофе в сочетании с гашишем и табаком: турки были заядлыми курильщиками и никогда не расставались со своими длинными трубками.
Жилые кварталы Стамбула внешне не отличались от кварталов мусульманских городов Средневековья: те же узкие немощеные улочки, нависающие над улицей вторые этажи домов, деревянные решетки на окнах. Женщины закрывали лица чадрой, в прорезь которой были видны лишь подведенные сурьмой черные глаза. Жизнь текла по раз и навсегда установленным законам; имамы читали проповеди в мечетях, и здесь же преподаватели-факихи учили детей грамоте, выводя буквы на беленых табличках. Ремесленники работали в своих мастерских-лавочках на виду у прохожих; из кофеен терпко пахло жареным кофе и табаком, продавцы щербета предлагали свой освежающий напиток. Стамбул жил мирной жизнью, Империя была в зените могущества – и никто не догадывался о приближающейся катастрофе.
КАТАСТРОФА
Когда небо раскололось, и когда звезды осыпались,
и когда моря перелились, и когда могилы перевернулись,
узнала тогда душа, что она уготовила вперед…
Коран.
И стория обладает свойством повторяться из века в век, и прошлое постоянно говорит о будущем – но поглощенные суетными делами люди не желают прислушаться к его голосу. То, что случилось в Малой Азии в конце XVI века, уже происходило не раз и не два – это было Сжатие, последняя ступень извечно повторяющихся демографических циклов, ступень, за которой следует катастрофа. Великие султаны создали могущественную Империю и утвердили мир на обширных пространствах Европы и Азии. Крестьяне получили защиту от набегов хищных кочевников, каждая семья имела надел и пару быков, налоги были невелики – всего этого было вполне достаточно, чтобы каждый день молиться на бога и султана. В семьях появилось много детей, деревни стали быстро расти; за сто лет они выросли более, чем вдвое, и обнаружилась нехватка земли – началось Сжатие. В 1564 году хроники отметили первый большой голод: «люди питались травой». Чтобы не умереть от голода, крестьяне отдавали свои наделы за мешок зерна – хотя продажа земли была запрещена законом так же, как и ростовщичество. В деревне появились поместья торговцев и ростовщиков, обрабатываемые арендаторами; безземельные крестьяне уходили в города, но ремесла не могли накормить всех желающих; толпы нищих бродили по улицам и дорогам. «Людям меча», воинам, тоже приходилось несладко: цены росли, а доходы с тимара оставались фиксированными, – так что многие сипахи уже не могли купить кольчугу и шли в бой, надеясь лишь на господа бога. Между тем, султан требовал от них прежней отваги и отбирал тимары у показавших врагу спину. В 1596 году на смотру после битвы с австрийцами при Кересташе он приказал разжаловать тридцать тысяч дезертиров – тех, кто бежал с поля боя и тех, кто отсиживался в своих поместьях. Разжалованные сипахи присоединились к голодающим крестьянам, которые уже давно собирались в отряды и грабили поместья богачей, – началось большое восстание.
Армия повстанцев насчитывала десятки тысяч солдат и не раз одерживала победы над султанскими войсками. Гражданская война продолжалась 13 лет, города переходили из рук в руки, груды трупов лежали на полях сражений. В 1609 году янычары разгромили повстанцев; каратели не щадили никого и устраивали пирамиды из срубленных голов. Повсюду виднелись пепелища и заброшенные поля, уцелевшие крестьяне прятались в горах и ущельях, и путник мог проехать день, не встретив живого человека – только кости белели в придорожных канавах. Сжатие вызвало взрыв, испепеливший обширные области Империи: население уменьшилось вдвое, и история вернулась на полтора столетия назад – в XV век, когда османские султаны только начинали утверждать порядок и мир среди развалин.
XVII столетие было временем катастроф для большей части европейских и азиатских государств – это было время окончания демографического цикла, начавшегося после монгольского нашествия и Великой Чумы. Столетие катастроф разделило историю Нового Времени на два периода – и первый из этих периодов был временем господства Османской Империи. Великая Империя Османов была наследницей древних и средневековых империй Ближнего Востока; она была основана на традициях, идущих из глубины веков. Ближний Восток был местом, где человек впервые бросил зерно в землю, – это была родина земледелия и земледельческой цивилизации. Именно здесь родились первые города, первые государства и произошли первые революции, породившие первые социалистические империи – это было в то время, когда в Европе лишь маленькие деревеньки прятались среди дремучих лесов и люди по большей части жили в пещерах. Империи, основанные на Справедливости, существовали на Востоке четыре тысячи лет – и Османская Империя была последней из них. Сила этих империй была в порядке, который подчинял себе каждого, в объединении миллионов в Великое Целое – эта сила господствовала над Европой и Азией вплоть до XVII века. Вплоть до XVII века все государства Азии и Европы брали пример с Османской Империи – и история этого периода была историей модернизации большей части Евразии по османскому образцу. Потом, в XVIII веке, наступила другая эпоха, когда в жизнь людей снова вмешалось Новое Оружие; это оружие – легкие полевые пушки – оказалось в руках европейцев и породило новую волну завоеваний. Европейцы покорили полмира и навязали многим странам угодные им порядки – но это было позже, а сейчас нам нужно вернуться к началу Нового Времени, к истории Востока.
ИСТОРИЯ ИРАНА
В то время, когда османские султаны пытались смирить кочевников Малой Азии и восстановить Империю, основанную на заветах ислама, – в это время на обширных пространствах Иранского нагорья продолжали господствовать кочевые орды. После нашествия Тамерлана города и деревни лежали в развалинах, повсюду возвышались жуткие минареты из скрепленных известью человеческих черепов, и лишь кое-где в оазисах еще теплилась жизнь и погоняемый плетью кочевника крестьянин пахал свое поле. В XV веке Иранское нагорье было полупустыней, южной окраиной Великой Степи; построенные древними царями каналы давно занесло песком, и ветер раскачивал ковыль на месте прежних хлебных полей. Кочевники поделили между собой созданные их руками пустыни и степи – и самым сильным племенам достались лучшие пастбища на берегах Куры и Аракса, знаменитая Муганская степь в теперешнем Азербайджане.
После монгольского завоевания кочевавшие в Муганской степи тюрки приняли в свою среду несколько монгольских племен – но монголы быстро смешались с тюрками и стали говорить на их языке. Кочевые племена постоянно сражались между собой за пастбища, и эта повседневная война тянулась из века в век, пока среди тюрок не появился новый пророк, призвавший их оставить распри. Это был дервиш по имени Сефи-ад-дин; он говорил то же, что и Мухаммед: что все люди – братья, что надо прекратить раздоры и объединиться ради борьбы за веру. Его проповедь была горячей и искренней, и вокруг дервиша собирались толпы последователей, которые называли его "святым старцем", "шейхом", а себя – его учениками, "мюридами". Большую часть населения Ирана составляли мусульмане-шииты, верившие, что духовное верховенство должно передаваться по наследству в роду пророка, поэтому вскоре пошла молва, что Сефи-ад-дин является потомком Мухаммеда. Сыновья и внуки святого шейха продолжали его проповедь и, в конце концов, объединили под своей властью семь тюркских племен, кочевавших в Муганской степи. Воины этих племен носили чалму с 12 красными полосками в честь 12 шиитских имамов, потомков пророка, отдавших жизнь борьбе за веру и справедливость, – поэтому эти племена называли "красноголовыми", "кызылбашами". "Кызылбаши" брили бороду и отпускали длинные усы, а на бритой голове оставляли чуб; они клялись в верности шейхам-сефевидам и обещали посвятить себя войне с неверными.
Так же, как во время Мухаммеда, объединение кочевников под знаком борьбы за веру вызвало всесокрушающую Волну. В 1501 году фанатичные последователи обновленного ислама вырвались из своих степей и овладели столицей Ирана, Тебризом. Юный шейх Исмаил был провозглашен шаханшахом и основал династию Сефевидов. В 1510 году Волна достигла Аму-Дарьи на востоке, в 1514 году она хлынула на запад. 23 августа 1514 года на Чалдыранской равнине 120-тысячная конная лава кызылбашей бросилась на артиллерийские редуты турок – бросилась и отхлынула, оставив на равнине 50 тысяч трупов.
Впервые в мировой истории артиллерия остановила Волну. Это был звездный час человечества, предвещавший окончание господства кочевников и прекращение катастрофических нашествий из Великой Степи. Отныне "пушки решали все" – и вскоре варварам пришлось защищаться от победоносных обладателей нового оружия. В 1580-х годах турки перешли в наступление, еще раз разгромили кызылбашей, овладели Тебризом и вышли к Каспийскому морю. Шаханшах Аббас I (1587-1629) был поставлен перед выбором: потерпеть окончательное поражение и лишиться трона или перенимать оружие противника, перестраивать свое государство по османскому образцу. Начались поспешные реформы, приглашенные турецкие и европейские мастера лили пушки и обучали персидских артиллеристов; по образцу янычар был создан 12 тысячный корпус аркебузиров, "туфенгчии", – и в придачу ему конная гвардия из рабов-гулямов.
Кызылбаши понимали, что с созданием новой армии они перестанут быть господами Ирана – и не раз устраивали мятежи. Персидским аркебузирам поначалу приходилось сражаться не с османами, а с кочевниками; мятежники были усмирены железом и кровью, шах приказал вырезать несколько непокорных племен. В результате реформ Аббаса Великого Персия приняла облик Турции: армия и налоговая система были перестроены по османскому образцу, большая часть земли стала государственной; крестьянам были обеспечены пахотные наделы, и они, наконец, избавились от произвола кочевых ханов и эмиров. Новосозданная персидская армия сумела остановить османов и отвоевать Азербайджан, шаханшах покровительствовал поэтам и ученым; новая столица Персии, Исфахан, соперничала своей величиной и красотой со Стамбулом.
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 130; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!