Рождение греческого полиса, его характерные особенности
Основной формой экономической, социальной, политической и идеологической организации древнегреческого общества был полис, характером и особенностями которого определяется все своеобразие и неповторимость эллинской цивилизации. Полис – уникальное и принципиально новое явление древнегреческой цивилизации, ее высшее достижение. Эта типично греческая социально‑политическая структура обеспечила создание рациональной экономики, функционирование сложных форм социальной жизни, республиканскую, в том числе и демократическую, формы управления, непревзойденные и совершенные достижения в культурной области.
Принято считать, что полис – это особый тип общины, а именно община граждан‑земледельцев; причем, в отличие от общинных структур Древнего Востока, включавших в себя исключительно сельское население, греческий полис состоял как из крестьян‑земледельцев, так и из городских жителей. Сами древние греки не сомневались в том, что полисы, в рамках которых они живут, являются определенным типом объединения, некоей общинной структурой, созданной для «благой жизни» граждан, ее составляющих, структурой, способной к самодовлеющему, независимому существованию и процветанию.
Главными структурообразующими элементами греческого полиса, определившими условия его становления и развития, были следующие. Прежде всего это экономическая основа любого полиса – т. н. античная форма собственности, в которой органически сливались собственность государственная и собственность частная, причем частная была опосредована государственной. Отсюда обязательно вытекало то, что непременной и безусловной предпосылкой права собственности на землю в полисе была принадлежность к числу граждан этого общинного объединения. В классическом полисе только его гражданин мог быть собственником земли и, соответственно, каждый гражданин должен был владеть участком земли на полисной территории. Верховное право контроля и распоряжения землей, этого основного средства производства античного времени, принадлежало коллективу граждан, самой гражданской общине.
|
|
|
Античная форма собственности никогда не находилась в статике, она развивалась вместе с поступательным развитием экономики Греции в направлении к полной частной собственности. В зависимости от уровня развития античной формы собственности определялось и качественное состояние всех элементов полисной структуры: от зарождения полиса в архаическую эпоху, через эпоху его расцвета в классическое время, к кризису, обусловленному ее эволюцией к полной частной собственности, при которой, в сущности, уже невозможно было четкое функционирование античного полиса и его структурообразующих составляющих.
|
|
|
Важнейшей неотъемлемой чертой полисной организации был институт гражданства. Население полиса состояло из полноправных, неполноправных и бесправных категорий жителей. Но только граждане, входившие в состав полисной общины, обладали всей суммой, всем набором прав – и экономических, и политических, и социальных. Именно граждане полиса являлись, таким образом, наиболее привилегированной категорией его населения.
Понятие гражданин включало в себя совокупность ряда его непременных прав и обязанностей по отношению к гражданскому коллективу полиса. Главным качеством гражданина был его статус свободного человека. Дело в том, что после отмены в Греции долгового рабства граждан они ни при каких условиях (кроме плена) не могли утратить своей свободы. В связи с этим в греческом мире постепенно складывается убеждение, что никакой эллин не может быть рабом. Позднее это положение найдет свое теоретическое обоснование в трудах Аристотеля, сформулировавшего тезис о том, что только варвары – это рабы, причем рабы «по природе».
Грек получал гражданский статус в силу своего рождения от родителей‑граждан, хотя это правило во многих полисах было установлено только в последующий, классический период. Даровать гражданские права могло народное собрание полиса, но эта практика характерна уже для времени кризиса полиса. В олигархических государствах наличие статуса гражданина могло предполагать некоторые условия – имущественный ценз, наличие земельной собственности, способность иметь комплект тяжелого вооружения.
|
|
|
Одним из главных прав и непременной чертой гражданского статуса полита было его право на земельную собственность. Сельское хозяйство, труд на земле образовывали экономическую основу полиса. Землевладение, а значит, земледельческий труд долгое время оставались одной из главных привилегий гражданина полиса. Именно земельная собственность, с которой человек был связан либо наличием собственного участка, либо через систему общественного землевладения, делала его членом гражданского коллектива. Поскольку крестьянское хозяйство в идеале изначально автаркично, самодостаточно, постольку и полис также в идеале автаркичен и мог существовать без обращения к внешним связям, так как он с точки зрения земли как основного средства производства являлся совокупностью крестьянских замкнутых хозяйств, составлявших для него сумму автаркий.
|
|
|
Отсюда считалось, что экономическая независимость как отдельного гражданина, так и всего гражданского коллектива была необходимой предпосылкой свободы для полиса и политической и экономической свободы для граждан‑сочленов, его составляющих. В связи с этим меньшим престижем, особенно в период становления основ полисной системы, пользовался труд ремесленников и торговцев, извлекающий доходы отнюдь не от земледелия. К этим видам деятельности допускалось население полисов, не обладавшее гражданскими правами.
Если иметь в виду недостаток плодородных и возделываемых земель в Греции, существование института гражданства предусматривало стабильность и замкнутость коллективов землевладельцев, составлявших полисные организации. При этом численные рамки сочленов таких коллективов должны были жестко контролироваться. Важно отметить, что полис как коллектив граждан‑земледельцев и землевладельцев всегда выступал в роли и верховного собственника земли, и в качестве гаранта земельной собственности своих сочленов. Именно полис, и только он мог вмешиваться в отношения собственности своих сограждан. Таким образом, государство в Греции рождалось и существовало как аппарат принуждения не над совокупностью общин его подданных (как это было на Древнем Востоке), а как бы вырастало из отдельной общины ее граждан‑сочленов, выполняя свои регулирующие и властные функции в интересах как отдельных членов гражданской общины, так и всего коллектива граждан, ее составлявших.
Следующая характерная черта полисной организации древних греков – это отношение граждан к военной организации полиса. Важнейшим правом и одновременно обязанностью каждого гражданина было его личное участие в защите своего полиса. Учитывая то, что в классическом полисе регулярная армия отсутствовала, все его граждане являлись потенциальными воинами, членами гражданского ополчения, призываемого к оружию по мере появления военной угрозы. Дело в том, что греческие полисы, как относительно небольшие политические образования, не могли содержать постоянную армию, как это было, например, в древневосточных государствах, и защита своего полиса от внешней угрозы целиком ложилась на плечи мужчин‑граждан.
В архаическое время в связи с развитием экономики греческих полисов и ростом благосостояния значительной части их граждан, тяжелое вооружение, ранее доступное только представителям аристократии, получает более широкое распространение. Теперь основной фигурой полисного войска становится гоплит – представитель среднего класса крестьянства, воин, имевший комплект оборонительного (панцирь, шлем, поножи и щит) и наступательного (копье и небольшой меч) вооружения. Роль аристократической конницы сходит на нет. Благодаря тому что появляется возможность вооружить значительный по числу отряд ополченцев, рождается новый тип боевого построения войска – т. н. греческая фаланга.
В отличие от системы боевых единоборств аристократов, ранее определявших исход сражений, фаланга, состоящая из нескольких сотен, иногда и тысяч воинов, являлась неким единым целым, сметавшим, как мощный таран, боевые порядки противника. Именно в монолитности построения, в одновременности действий гоплитов, составлявших фалангу, заключались ее сила, наступательные и оборонительные возможности. От фалангита вовсе не требовались индивидуальная отвага, личная храбрость или какие‑либо профессиональные навыки бойца. Его главная обязанность в бою – это мужество и дисциплина, полное доверие гоплитов друг к другу. В этом боевом построении успех боя определялся умением не только не испугаться врага, но и поддержать своим самообладанием и смелостью соседа. Поэтому важным качеством, которому учила фаланга, была не только уверенность гражданина полиса в себе, но и полное доверие к своим согражданам‑воинам.
Хотя крестьяне‑земледельцы среднего достатка и являлись костяком полисного ополчения, тем не менее граждане иного материального положения не были отстранены от военной организации полиса. Всадники‑аристократы, уступив свою ведущую роль в ведении боя, все же по‑прежнему составляли важную боевую единицу ополчения, точно так же, как и граждане малого достатка, выполнявшие вспомогательные функции в особых подразделениях. Следовательно, к обороне полиса были привлечены все слои его гражданского населения, что позволяет видеть в полисном ополчении граждан с точки зрения его состава аналог его народного собрания, мобилизованного для ведения боевых действий.
Особые формы самоуправления в гражданском коллективе – это еще одна неотъемлемая черта греческого полиса. Народное собрание, объединявшее исключительно граждан, – важнейший институт полисного управления, благодаря которому учитывалось волеизъявление каждого гражданина, обязательно входившего в его состав. Другие органы политического управления – совет, суд, разветвленная сеть полисных должностей, осуществлявших исполнительную власть, – также были в руках гражданского коллектива и никогда от него не отделялись. Отсюда принцип исключительности, ставивший гражданина полиса, его способности на недосягаемую высоту по сравнению с иными категориями населения.
В полисном обществе складывалась особая система отношений между властью и отдельным гражданином. Здесь источником правовых норм становится закон, выработанный гражданами на народном собрании, являвшемся высшим законодательным органом. Участие в принятии законов или решений, касающихся интересов всего населения, было его важнейшим неотъемлемым правом. Убежденность в том, что лично от гражданина, от его решения зависит судьба государства и его личное благополучие, стимулировало политическую активность граждан. Политическая безучастность считалась недостойной статуса гражданина.
Следовательно, никто, кроме граждан полиса, не имел права владеть землей на его территории, а также права распоряжения (через решение всего коллектива граждан) общественными землями, принадлежавшими всему коллективу граждан‑политов. Никто, кроме граждан полиса, не имел права участия в его военной и политической организации. Поэтому в классическом греческом полисе имело место характерное триединство облика члена его гражданского коллектива: одновременно он являлся и гражданином, непременным участником политической жизни своей гражданской общины, и собственником, и воином. Нарушение хотя бы одной из составляющих этой непременной связки вело к подрыву стабильности функционирования или даже к кризису любого полисного организма.
Таким образом, члены полисной гражданской общины, как горожане, так и сельские жители, составляли сплоченный, весьма замкнутый коллектив, строго хранивший и контролировавший все права и привилегии своих сочленов. Стабильность гражданского коллектива и небольшие размеры территории полиса (в условиях Древней Греции она не могла быть расширена без конфликта с соседями) – это еще одна из непременных черт полисной организации.
Важно иметь в виду еще одно важное обстоятельство. Гражданский коллектив полиса являлся совокупностью свободных, политически равноправных, экономически независимых граждан‑землевладельцев. Стремление сохранить единство членов полисного коллектива перед лицом внешнего враждебного окружения или же потенциальной опасности изнутри, имея в виду угрозу со стороны значительного рабского контингента, обслуживавшего экономические запросы как всего полисного коллектива, так и отдельного гражданина, делало необходимым сохранение экономического (регулируемого особыми законами и установлениями) и политического равенства граждан. В условиях ограниченной территории полиса это вело к господству мелкого сельского хозяйства свободных, самостоятельно обеспечивающих себя крестьян.
С другой стороны, полис являлся совокупностью города и окружавшей его сельской территории (хоры). Экономическое единство граждан (либо неграждан, как это было в Спарте), занимающихся сельским хозяйством и ремеслом, было необходимо для осуществления принципа полисной автаркии. Городской центр становится местом сосредоточения ремесленного производства, причем в идеале мелкого производства, рассчитанного на непосредственный товарообмен с земледельцами, на удовлетворение нужд сельского населения.
Основной задачей ремесленников, первоначально сравнительно немногочисленных, было снабжение земледельческой части населения теми наиболее необходимыми изделиями ремесленного производства, которые они в силу реализации своих непосредственных экономических возможностей (работа на земле) не могли сделать в собственном домашнем хозяйстве. Следовательно, только наличие этих двух взаимосвязанных групп населения – земледельцев и ремесленников – могло обеспечить автаркию, самодостаточность, экономическую независимость по отношению к внешнему миру.
Если земледелец производит подавляющую часть продуктов для своего личного потребления и нуждается в получении необходимых орудий труда и предметов жизненного обихода, то труд ремесленника направлен не на личное потребление. Ремесленник изначально изготавливает предметы, предназначенные исключительно для обмена на продукты питания, и результатом его труда является фактически товар, предназначенный для обмена или продажи. Поэтому необходимость обеспечения продуктами питания ремесленников и всего населения полиса приводила к тому, что и сельское хозяйство постепенно становилось товарным.
Существовала определенная мобильность в занятиях граждан полиса, охранявшая их гражданский статус. Если они в силу обстоятельств лишались (добровольно или за долги) своего участка земли, им в любом случае со стороны полиса, непременной частью которого они по‑прежнему себя ощущали, гарантировался прожиточный минимум. Для того чтобы поправить свои дела, они могли заняться ремеслом, а затем купить или взять в аренду земельный участок. Наконец, такой гражданин мог покинуть свой полис и с отрядом таких же переселенцев уехать в основываемую колонию, став уже на новом месте земледельцем, сохранив и там свои гарантированные гражданские права. Кроме всего прочего, в силу жизненных обстоятельств гражданин‑земледелец мог заняться торговлей.
Таким образом, греческий полис являлся и собственником земли, и гарантом отношений между согражданами, которых следует рассматривать и как совладельцев общественных земель, и как владельцев своих частных земельных наделов. Полис был также организатором и политической жизни, и своей обороны, и предпринимавшихся к всеобщей пользе общественных работ. Он являлся для своих сограждан наивысшей ценностью, будучи необходимым условием их жизни и деятельности.
Наиболее традиционным путем, по которому шло становление полиса, была интеграция мелких первичных общин в более крупные политические образования. Обычно это происходило в форме т. н. синойкизма, или слияния нескольких расположенных по соседству сельских поселений в единую общину, центром которой становился город, в качестве места сосредоточения всех ее политических и идеологических институтов. Отсюда рождалась планировочная схема организации территории такого типичного греческого полиса, отличающаяся достаточной простотой, – это городской центр, который окружала сельскохозяйственная земельная округа (хора). При этом, как уже подчеркивалось, собственно гражданский коллектив полиса представляли крестьяне‑владельцы земли в хоре и горожане, либо владевшие, либо сохранявшие свои права на владение участком земли на ее территории.
Типичный греческий полис был очень небольшим по своей территории, занимая площадь, как правило, от 100 до 200 кв. км. В таком полисе проживало от 5 до 10 тыс. человек, из которых лишь меньшая часть, примерно 1–2 тыс. человек, имели права гражданства. Такую территорию можно было пересечь, используя тогдашние примитивные виды транспорта, за несколько часов. Однако в Греции были и более крупные полисы: Спарта имела территорию площадью в 8400 кв. км., площадь Афинского полиса составляла 2500 кв. км. В таких государствах число жителей могло достигать 200 тыс. человек, из которых граждан насчитывалось не более 30–35 тыс.
Каждый греческий полис являлся суверенным государством, имеющим свое гражданство, свои законы, органы власти и управления, а также все внешние обязательные архитектурные атрибуты такого рода гражданской общины – храмы полисных богов, комплекс общественных сооружений, театр, площадь для заседания народного собрания, палестры, стадионы, общественные водозаборные сооружения и т. п.
Греческая цивилизация по сути своей была цивилизацией городского типа. Поэтому город являлся составляющей любого греческого полиса (может быть, за исключением Спарты, являвшейся объединением пяти сельских поселков). Город был прежде всего и укрепленным пунктом, под защиту стен которого могло укрыться все население полиса, (включая и жителей сельской округи), и центром ремесленного производства и торговли, культуры, религиозной и политической жизни.
Указанные выше наиболее характерные черты полисной организации греческого общества были присущи в той или иной степени каждому полису, однако среди множества этих специфических общинных структур эпохи античности можно выделить два основных типа: спартанский и афинский. Если первый представлял собой полисную структуру аграрного характера, со слабым развитием торговли и ремесла, большим удельным весом труда зависимых работников рабского типа и, как правило, господством олигархии в политической жизни, то второй тип – это полис с большим удельным весом ремесленных производств и торговых операций, значительной ролью рабского труда во всех сферах производства, активным участием граждан в политической жизни в ее демократическом варианте.
Столь логичное и сбалансированное сочетание интересов различных слоев гражданства в греческом полисе было достигнуто в ходе длительной, нередко острой социальной и политической борьбы в процессе формирования этой общины граждан‑земледельцев и землевладельцев, а также членов ополчения. Такая борьба стала следствием деятельности законодателей и реформаторов, взявших на себя ответственность по письменной фиксации существовавшего законодательства и переустройству основополагающих структур рождающихся полисов в интересах и с согласия всех их граждан, наделивших их для осуществления этого особыми полномочиями. Имена некоторых из них известны. Это полулегендарный Ликург (скорее всего, VIII в. до н. э.), и Хилон (сер. VI в. до н. э.) в Спарте, Драконт, Солон и Клисфен в Афинах (VII–VI вв. до н. э.), Фидон в Коринфе и Филолай в Фивах (оба – в первой половине VII в. до н. э.), Питтак в Митилене на острове Лесбос (ок. 620 – ок. 570 гг. до н. э.). Подобные преобразования осуществлялись в это время и на периферии греческого мира. Античные авторы называют Залевка в Локрах Эпизефирских (сер. VII в. до н. э.), Харонида в Катане (Сицилия) в конце VII в. до н. э. и др.
Благодаря их деятельности формирующиеся полисные структуры приобретают свой законченный вид, начинают четко функционировать в рамках устоявшейся политической организации гражданства (демократической или олигархической), спадает острота социальных противоречий, так как полисная гражданская община, объединив в своем составе всех собственников, и рабовладельцев, и мелких землевладельцев, возделывавших свои участки земли без применения рабского труда, гарантировала всем им необходимый набор политических, экономических и социальных прав и привилегий, а также личную свободу.
Спарта как тип полиса
Древняя Спарта была одним из крупнейших полисов Греции архаического и классического времени. Начало формирования спартанского полиса и его государственности относится ко времени завершения дорийского завоевания. Племена дорийцев осели на территории Пелопоннеса около XII–XI вв. до н. э. и в течение XI – первой половины VIII в. до н. э. вели упорную борьбу за господство с местными племенами. В X в. до н. э. в Лаконике, на юге Пелопоннеса, на плодородных землях средней части долины реки Еврота возникло поселение Спарта. Древние греки спартанское государство обычно называли Лакедемоном. В самом же поселении Спарта, объединившем пять деревень, обосновались большинство переселенцев – граждан будущего спартанского полиса.
Местное ахейское население было либо завоевано, либо частично истреблено. Но все же некоторым представителям ахейских родов удалось поладить с завоевателями, и в состав более поздней спартанской аристократии вошли несколько древних ахейских родов, один из которых даже был царским. К этому же времени относится формирование спартанской государственности. Возникновение спартанского государства определилось завоеванием обширных чужих территорий, сравнительно коротким по времени. При этом завоеватели – греки‑дорийцы – стояли на очень низком уровне социально‑экономического развития, переживая период разложения родовых отношений. Это и создало предпосылки для длительного сохранения в спартанском государстве ряда пережитков родового строя.
Недостаток земли в Лаконике вынудил спартанцев предпринять активные завоевания соседних территорий. Так, в ходе двух т. н. Мессенских войн были захвачены плодородные земли области Мессении, прилегавшей с запада к Лаконике. Первая Мессенская война проходила во второй половине VIII в. дон. э., вторая – в середине VII в. до н. э. В результате часть побежденных мессенцев навсегда покинула Пелопоннес и переселилась в Великую Грецию, основав там несколько колоний. Другие покорились завоевателям и были обращены в т. н. илотов, спартанских рабов. Мессенские земли с оставшимся на них населением перешли во владение Спарты.
Фактом завоевания определялся и характер социальной структуры спартанского полиса. Спартиаты поделили все принадлежащие им земельные угодья примерно на 9 тыс. участков. Каждый полноправный спартиат, член «общины равных», получил такой участок земли вместе с находившимися на нем семьями завоеванных местных жителей – илотов – в пожизненное владение. При этом владельцы этих участков не имели права их дробить или продавать. Илоты обладали относительной хозяйственной самостоятельностью, имели семью, владели орудиями груда, отдавали значительную часть урожая владельцам участков – спартиатам – и были лишены каких‑либо гражданских прав. Илоты были обязаны поставлять владельцам участков строго фиксированное количество продуктов. Спартиат же не имел права повышать размер этих выдач, распоряжаться имуществом или личностью илота.
Особенность зависимости илотов состояла в том, что они принадлежали не конкретному хозяину, как это было, например, в Афинах, где в дальнейшем получило свое развитие рабство классического типа, а спартанской гражданской общине в целом. Они являлись не частновладельческими рабами, а рабами государственными. Отсюда их относительно мягкие условия эксплуатации по сравнению с рабами в Афинах или других полисах более развитого в социально‑экономическом отношении типа. Именно илоты стали основной эксплуатируемой массой в Спарте. Сами спартиаты производительной деятельностью не занимались. Только коллектив спартиатов, спартанская «община равных», могли распоряжаться имуществом и жизнью илотов, причем даже самый незначительный протест с их стороны карался жесточайшим образом. Именно община спартиатов осуществляла своеобразные террористические акции устрашения илотов (криптии), безнаказанно уничтожая самых активных и сильных из них.
В спартанском обществе существовала еще одна социальная группа населения – периэки («живущие вокруг»). Это были преимущественно потомки завоевателей‑дорийцев, не вошедшие по разным причинам в состав спартанской «общины равных». Проживали они в основном в прибрежных или малоплодородных областях и занимались ремеслом и торговлей. Поселения периэков обладали правами внутреннего самоуправления, но находились под контролем специальных спартанских чиновников. Периэки должны были выставлять небольшие контингенты в состав воинского ополчения спартанского полиса. Политическими правами и, соответственно, правом владения землей они не обладали. В этом смысле положение периэков можно уподобить положению афинских метеков, за исключением участия периэков в составе воинского ополчения. Метекам это было запрещено.
Илоты и периэки численно многократно превосходили спартиатов. Поэтому спартанская гражданская община оформлялась прежде всего как коллектив воинов, которые были способны подавить любое выступление илотов и недовольство периэков своим приниженным положением.
Спартанское государственное устройство было очень архаичным по своему характеру. Формально во главе общины стояли два царя‑военачальника. Характер спартанской диархии определялся тем, что одной царской династией была ахейская, другой – дорийская. Функции спартанских царей были весьма ограничены. В основном это были военачальники, в мирное же время они осуществляли некоторые жреческие и, частично, судебные обязанности. Оба царя пожизненно входили в состав спартанского совета старейшин – геруссии, состоявшей из 30 членов (2 царя не моложе 30 лет – возраст совершеннолетия в Спарте) и 28 выборных старцев‑геронтов (не моложе 60 лет). Геруссия готовила спартанские законы, являясь одновременно верховным судебным органом и высшим военным советом.
Народное собрание (апелла) являлось верховным государственным органом спартанской гражданской общины. Оно состояло из полноправных воинов‑спартиатов. Но спартанская апелла, в отличие от афинского народного собрания, не обладала правом законодательной инициативы и только утверждала или отклоняла решения, подготовленные геруссией. Интересно отметить архаичный способ голосования в апелле: только по шуму и крикам специальная комиссия определяла, «за» или «против» проголосовало собрание.
Еще один орган государственного устройства Спарты – эфорат. Коллегия пяти эфоров возникла как орган верховного контроля за деятельностью царей и геруссии и вскоре превратилась в дополнительный верховный орган власти спартанской олигархии. Избирались эфоры по одному от каждого из пяти спартанских поселений сроком на один год. Они обладали высшей контрольной властью, имели право привлекать к ответственности любого спартиата, включая геронтов и царей, наблюдали за выполнением законов Спарты и правил спартанского образа жизни. Эфоры руководили внутренней и внешней политикой спартанского полиса, а также террористическими мероприятиями против илотов.
Весь этот достаточно архаический по характеру государственный строй получил название Ликургова по имени установившего его законодателя – полулегендарного Ликурга. Греческая традиция считает, что Ликург принадлежал к одному из спартанских царских родов. Он долго путешествовал, и на его будущие преобразования в Спарте якобы повлияли впечатления от образа жизни египтян и жителей Крита. Именно Ликургу древние греки приписывали создание геруссии и апеллы, раздел наиболее плодородных земель Лаконики и Мессении на 9 тыс. участков, розданных семьям спартиатов, оформление гражданского коллектива спартиатов как воинского коллектива, а также своеобразную систему общественного воспитания подрастающего поколения.
Однако считается, что такой строй установился не сразу, а складывался постепенно. Дело в том, что археологические раскопки показали, что, например, вплоть до VI в. до н. э. с точки зрения развития культуры Спарта ни в чем не уступала другим греческим полисам. Изделия лаконских ремесленников и художников не уступали по качеству и художественному исполнению аналогичным памятникам афинских, коринфских и эвбейских мастеров. Но начиная со второй половины VI в. до н. э. очевиден упадок во всех областях художественного творчества Спарты, завершившийся полным исчезновением и лаконской школы вазовой живописи, и бронзовой пластики. В это же время прекращается ввоз в Спарту изделий чужеземных ремесленников, приостанавливается строительство больших храмов и других монументальных архитектурных сооружений. Более того, с этого времени Спарта отказывается от участия в общеэллинских Олимпийских играх, а ее атлеты раньше практически лидировали среди победителей этих престижных состязаний. Спарта обособляется от всей остальной Греции, скорее всего сознательно прервав все контакты с другими греческими полисами.
По всей видимости, это связано с тем, что после подчинения Мессении в Спарте был осуществлен рад законодательных мероприятий, связанных с именем упоминавшегося выше Ликурга. Приписываемые ему реформы превратили Спарту в единый военный лагерь. Это было необходимо, учитывая потенциальную опасность илотских мятежей. Важным политическим принципом, положенным в основу Ликургова строя, было равенство всех граждан спартанской общины. В соответствии с этим и складывалась т. н. «община равных». В Спарте была разработана и действовала целая система мер для того, чтобы свести к минимуму любые возможности личного обогащения спартиатов, исключить возможность их имущественного неравенства. Именно поэтому из денежного обращения была изъята вся монета из драгоценных металлов, и роль денежного эквивалента выполняли неудобные железные слитки‑деньги, которые бессмысленно было накапливать, как, например, золотую или серебряную монету. Торговля и ремесло считались занятиями позорящими спартиата. Сделки по купле‑продаже земли были под запретом, трудились на ней исключительно илоты. Все спартиаты, независимо от их общественного положения и происхождения, носили одинаковую простую одежду, ели одинаковую пищу на совместных трапезах‑сисситиях, пользовались одинаковой домашней утварью.
Главное, в чем состоял смысл реформ Ликурга, это было создание монолитного гражданского коллектива. В спартанской «общине равных» были абсолютизированы те элементы коллективизма, которые были изначально присущи греческому полису. Это достигалось прежде всего за счет общественной системы воспитания подрастающего поколения и постоянного контроля за жизнью взрослых.
Стремясь сохранить свои порядки, спартиаты придавали исключительное значение воспитанию детей. После рождения ребенка отец тотчас же нес его для показа старейшинам, которые и решали его участь: слабых и болезненных детей бросали в пропасть. До семи лет дети воспитывались в семье. Затем мальчики направлялись в специальные воспитательные группы (агелы, буквально – стада), где занимались физическими упражнениями и получали особую закалку. С двенадцати лет дети попадали в гимнасии, здесь их обучали обращению с оружием и различным физическим и гимнастическим упражнениям. Одетыми крайне легко круглый год (спартанские юноши ходили босыми, с непокрытой головой и носили грубые шерстяные плащи), их держали впроголодь, предоставляя воровством добывать себе дополнительную пищу. В случае если они попадались, следовало жестокое наказание. Нередко их подвергали порке, чтобы приучить переносить боль. Порка розгами также сопровождала обряд перехода из одной возрастной группы в другую.
Особое внимание спартиаты обращали на воспитание у юношей дисциплинированности, повиновения и четкости речи. С малолетнего возраста их приучали говорить коротко и ясно. Обучение велось в форме вопросов и ответов, которые должны были быть крайне немногословными, и эта краткость, лаконичность, еще в древности вошла в поговорку. Чтению и письму не обучали, но зато усиленно приучали к пляске и пению хоровых песен, заучиванию наизусть стихов маршевого характера.
Воспитание юношей продолжалось до 18 лет, после чего в течение двух лет они проходили своеобразную военную «стажировку», охраняя границы своего полиса и совершая кровавые акции устрашения против илотов. Вплоть до 30‑летнего возраста (именно он считался возрастом совершеннолетия) молодые спартиаты продолжали оставаться под наблюдением старших.
Большое внимание в Спарте уделялось также и воспитанию девушек. Молодые спартанки до замужества занимались теми же физическими упражнениями, что и юноши; здоровые женщины, как говорили сами спартиаты, нужны были им для того, чтобы у них были здоровые дети. После выхода замуж спартанка всецело отдавалась семейным обязанностям – воспитанию детей.
Для взрослых спартиатов Ликург установил обязательное участие в совместных трапезах, т. н. сисситиях. На них собирались группы примерно одинакового возраста, причем их участники вносили в общий фонд определенное количество продуктов. За такими трапезами обсуждались различные вопросы, в том числе и государственные дела, однако право принятия решений принадлежало исключительно эфорам и геронтам.
Воспитание и четкая военная организация способствовали значительному усилению военной мощи Спарты. Все это, несомненно, способствовало консолидации гражданского коллектива государства. Спартанская фаланга долгое время не знала себе равных на полях сражений. Уже в VI в. до н. э. Спарта, подчинив своему влиянию такие крупные полисы Греции, как Коринф, Мегары и другие, стала во главе одного из первых военно‑политических объединений Греции – Пелопоннесского союза. Организованное на принципах Ликургова законодательства спартанское общество долгое время казалось современникам самым стабильным, ему удавалось избегать опасных внутренних конфликтов, а Спарта являлась самым сильным и влиятельным полисом Греции.
Все эти характерные особенности спартанского полиса объясняются тем, что Спарта вступила в период оформления своей государственности достаточно рано, творцы спартанской полисной организации – дорийские греки – находились на очень низком уровне социально‑экономического развития. К тому же возникновение спартанского полиса произошло в результате завоевания, практически одномоментно с точки зрения продолжительности исторического времени. Отсюда вывод: дорийские греки, ставшие основателями Спарты, в своем общественном и политическом строе сохранили массу пережитков родового строя. К тому же они еще не знали (и не могли знать) даже зачатков отношений частной собственности.
В пользу этого тезиса могут свидетельствовать многие приведенные выше примеры особенностей общественной и государственной жизни спартиатов, а также воспитания подрастающего поколения, в том числе государственная собственность на рабов‑илотов, пожизненное владение (но не собственность) на участки земли, приписанные спартиатам, диархия (власть двух царей), мужские союзы и сисситии по возрастным группам, бесцеремонное вмешательство государства в семейную жизнь, обычаи, присущие временам родового строя (похищение невесты, оценка жизненных возможностей новорожденных представителями общины, регламентация деторождения и супружеских отношений, практика болезненных испытаний детей при переходе из одной возрастной категории в другую, напоминающая обряд инициации родового строя и т. п.).
Другие полисы Пелопоннеса
Города северной части Пелопоннеса в архаическое время являлись достаточно развитыми в экономическом отношении. Развитие здесь торговли и товарно‑денежных отношений повлекло за собой значительное имущественное расслоение их населения и резкое обострение социальных противоречий. Старая дорийская родовая аристократия, державшая в своих руках политическую власть и лучшие земли, всячески сопротивлялась росту экономического значения не принадлежавших к ее кругу граждан, стремившихся к расширению ремесла и торговли, что позволяло им существовать в условиях малоземелья. Именно эта масса рядового населения представляла собой остатки коренного ахейского населения, в свое время завоеванного дорийцами и боровшегося за свои права. Столкновение интересов этих группировок порождало ожесточенную социальную борьбу, изобиловавшую многочисленными кровавыми столкновениями. Поэтому в большинстве этих городов в архаическое время устанавливается режим раннегреческих тираний.
Аргос, центр области Арголида, расположенной на северо‑востоке Пелопоннеса, являлся одним из ведущих дорийских полисов юга Балканского полуострова и постоянно враждовал со Спартой. Своего наибольшего расцвета он достиг в VIII–VII вв. до н. э., превратившись в крупный торгово‑ремесленный центр. В первой половине VII в. до н. э. при правителе Аргоса Федоне, чью власть некоторые античные авторы называют тиранической, наступает период внешнеполитической экспансии этого полиса, когда ему удалось подчинить своей власти значительную часть городов Арголиды, в том числе и такие древние, как Тиринф и Микены, а также остров Эгина в Эгейском море.
После падения тирании аргосских правителей стали выбирать на народном собрании, причем их полномочия были в определенной степени ограниченными. Именно к этому стремилась аргосская аристократия, которая теперь выбирала из своих рядов коллегию т. н. демиургов, обладавших реальной властью.
Еще одним из самых сильных и экономически развитых полисов Пелопоннеса в архаическую эпоху был Коринф, располагавшийся на Истмийском перешейке, соединявшем его со средней частью Греции. Столь важное в географическом отношении положение города позволяло ему контролировать пролегавший здесь единственный сухопутный путь, а также побережье Коринфского и Саронического заливов. Здесь же проходил и важный морской путь, шедший в обход Пелопоннеса и соединявший Эгейское море с западными морями – Ионическим и Адриатическим.
С середины VIII в. до н. э. власть в Коринфе принадлежала представителям аристократического рода Бакхиадов. Однако в 657 г. до н. э. их отстранил от правления тиран Кипсел. При нем было осуществлено включение в состав гражданского коллектива Коринфа новых его членов, причем число фил было увеличено с четырех до восьми. В целях ликвидации малоземелья граждан Кипсел проводил активную колонизационную политику. Именно в период его правления Коринф приобретает роль мощного центра развития экономики, морской и сухопутной торговли.
После смерти Кипсела в 627 г. тираническая власть в Коринфе перешла к его сыну Периандру, который провел ряд законов, направленных против родовой аристократии, а также различные мероприятия в целях развития экономики полиса. Именно при тиране Периандре начинается расцвет экономики Коринфа, основы которого были заложены еще в правление Кипсела. Особо крупного размаха достигает производство коринфской расписной керамики, которой уже торговали по всему Средиземноморью. Высоко ценились и изделия коринфского ремесла. Заботился Периандр и о контроле над торговыми путями. По его приказу в самом узком месте Истмийского перешейка был построен специальный волок (т. н. диолк) для торговых кораблей, соединивший по суше Саронический и Коринфский заливы и тем самым давший купцам возможность значительно сократить морской путь из Эгейского в Ионическое море, минуя опасный южный обходной путь, огибавший Пелопоннес. Коринф превратился в один из самых крупных центров транзитной торговли, пошлины от которой заметно пополняли полисную казну.
Периандр продолжил и колонизационную политику отца. Благодаря своим колониям Коринф господствовал в Адриатике. На Халкидонский полуостров (север Эгеиды) коринфяне вывели колонию Потидею, имевшую не только важное торговое, но и военное значение. Так же как и его отец, Периандр покровительствовал многим общегреческим священным центрам. Традиция считает, что в последние годы своего правления он учредил Истмийские игры, быстро приобретшие общеэллинский характер.
После смерти Периандра в 587 г. до н. э. власть перешла к его племяннику Псамметиху, который смог ее удержать лишь в течение трех лет. Затем тирания была свергнута и установлен олигархический режим.
Не избежали тиранического правления и Мегары, город на севере Истма вблизи границ Аттики. Для экономики Мегар очень важно было господство в акватории Саронического залива, поскольку только это могло обеспечить им контроль морских торговых путей, приносивший большие прибыли. Сухопутные дороги из Средней Греции на территорию Пелопоннеса издавна находились под контролем соседнего Коринфа, и Мегары оказались отстранены от получения торговых пошлин за их использование. В 30‑е годы VII в. до н. э. власть в этом богатом полисе захватил тиран Феаген, который прославился тем, что для того, чтобы экономически ослабить власть мегарской знати, приказал забить весь принадлежавший ей скот.
Другая мера этого тирана оказалась более конструктивной. Выдав свою дочь замуж за афинянина Килона, представителя древнего аттического рода, Феаген был в числе тех, кто поддержал его попытку захвата тиранической власти в Афинах. После ее неудачи мегарский тиран дал убежище Килону. Борьба против Килона настолько ослабила афинян, что Феаген без труда отвоевал у них очень важный в стратегическом отношении остров Саламин, господствующий в Сароническом заливе. Это резко ударило по экономике Афин, напрямую зависевших от привозного хлеба, доставляемого морским путем, увеличило доходы Мегар за счет пошлинных сборов. Только в результате огромных усилий и жертв афинянам все же удалось вернуть этот остров.
В Сикионе, располагавшемся вблизи Истма к северо‑западу от Коринфа, в течение почти ста лет (ок. 655–555 гг. до н. э.) правила династия тиранов, начало которой положил Орфагор. Наиболее известным из ее представителей был тиран Клисфен, правивший между 600 и 570 г. до н. э. Этот представитель династии Орфагоридов был весьма известен в Греции: победитель в состязаниях колесниц в Дельфах и Олимпии, богатый и очень могущественный человек, возглавил сикионское ополчение в т. н. «Первой Священной войне» (ок.590 г.). Вместе с афинянами и фессалийцами Клисфен Сикионский захватил и разрушил город Киру, что на побережье Коринфского залива, за постоянную враждебность его граждан по отношению к жрецам храма Аполлона в Дельфах. Активное участие в боевых действиях, направленных на защиту общегреческого святилища, позволило Клисфену стать наиболее влиятельным участником в делах союза городов Средней и Северной Греции, группировавшегося вокруг общегреческого дельфийского святилища (т. н. Дельфийской амфиктионии). В своем же полисе Орфагориды очень враждебно относились к представителям старой дорийской знати, всячески притесняя их и преследуя.
Тирании в полисах Северного Пелопоннеса, как и во всей Греции, имели недолговечный и переходный характер. Они значительно подрывали власть родовой аристократии и готовили приход к правлению демократически настроенных слоев гражданства. Однако поскольку большая часть полисов этого региона Пелопоннеса в силу сложившихся исторических причин вскоре попала в сферу влияния олигархической Спарты, то и власть в них в конце концов оформилась в виде умеренной олигархии.
Другие области Пелопоннеса (Аркадия, Элида, Ахайя) в архаическое время резко отставали в своем развитии от рассмотренных выше. В них совсем не развивалось ремесло и торговля, а сельское хозяйство, основанное на скотоводстве, оставалось на примитивном уровне. Городов здесь не было вплоть до IV в. до н. э., и население ютилось в деревнях. Столь значительный контраст с полисами Северного Пелопоннеса объясняется удаленностью от Эгейского моря, ставшего в архаическую эпоху средоточием экономических связей всей Греции и рельефом местности, как это было в горной Аркадии. Население этих областей сумело избежать каких‑либо крупных социальных потрясений или же установления тиранических режимов и на протяжении длительного времени вело простой, если не сказать примитивный, образ жизни.
Пелопоннесский союз
Первым военно‑политическим объединением, образованным в Греции, был Пелопоннесский союз во главе со Спартой. Уже в середине VI в. до н. э. Спарта возглавила объединение ряда пелопоннесских областей, созданное для защиты от внешних нападений. По условиям союзных договоров всем членам союза обеспечивалась неприкосновенность их территории и автономия.
В союзном совете каждый член союза обладал одним голосом, и решения принимались большинством голосов, при этом Спарта имела преобладающее влияние на ход голосования. Кроме того, она могла по своему усмотрению созывать представителей союзных государств для обсуждения и решения вопросов о войне и мире, о договорах с другими полисами и общих делах союза.
В случае объявления военных действий на суше каждый член союза выставлял в войско до двух третей своего гражданского ополчения. При этом верховное командование принадлежало спартанским царям. Для ведения морских сражений приморские полисы союза, имевшие собственный флот, поставляли корабли, а те союзники, территории которых не выходили к морскому побережью, должны были выплачивать деньги на содержание союзного флота. Им всегда командовал спартанский военачальник. Текущими делами союза занимались спартанские эфоры.
Несмотря на зависимость от Спарты, все союзники сохраняли некоторую самостоятельность. Общая казна отсутствовала, так как союзные налоги‑взносы не взимались. Если некоторые полисы, входившие в состав Пелопоннесского союза, отказывались поддержать ведение боевых действий, объявленных решением общего собрания союзников в Спарте, на них накладывался лишь денежный штраф.
Вершины своего могущества Пелопоннесский союз достиг во время Греко‑персидских войн (500–449 гг. до н. э.), когда на их первом этапе Спарта рассматривалась всеми греками как единственная защитница и представительница интересов всей Эллады. Пелопоннесский союз во главе со Спартой сумел одержать победу в борьбе с Афинской морской державой в ходе Пелопоннесской войны 431–404 гг. до н. э. Однако после поражения Спарты в войне с Фивами (371 г. до н. э.) он начал распадаться и в 365 г. до н. э. был окончательно распущен.
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 277; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!