Древнеегипетские представления о мире
Знания древних египтян о мире, действующих в нем силах и населяющих его существах представляли собой органичное и совершенно неразделимое единство собственно научных, в нашем понимании, знаний и представлений, связанных с их религией и мифологией. В чисто научной сфере египтяне достигли больших высот в медицине (в т. ч. благодаря превосходному знанию анатомии вследствие практики бальзамирования усопших), математике и астрономии (в силу потребности в этих знаниях для ирригационного земледелия и монументального строительства). В то же время религия древних египтян, как и у других народов ранней древности, во многом выполняла познавательные функции, систематизируя знания о действующих в мире природных силах и способах взаимодействия людей с ними. Личностями, воплощающими эти силы, египтянам представлялись боги, а способом поставить эти силы себе на службу были ритуалы (прежде всего жертвоприношения), осуществляемые от имени царя.
Представления о том, каким образом был создан мир, разнились в различных номах Египта. Так, в Гелиополе – центре культа верховного солнечного бога Ра, слившегося с более древним местным богом‑демиургом (творцом мироздания) Атумом, – считалось, что бог‑творец «воссуществовал» из первобытного хаоса (Нуна – др. – егип. «несуществование»; абсолютно пассивный, находящийся в покое океан, персонифицированный в образе одноименного бога‑старца) и затем породил из самого себя пару богов, воплощающих составные части мироздания: Шу – бога воздуха, пронизанного светом, и Тефнут – богиню влаги. Эта чета богов породила бога земли Геба (интересно, что, в отличие от многих других народов, у египтян земля – мужское начало) и богиню неба Нут (представавшую, в частности, в образе женщины или коровы, ежедневно рождавшей «дитя» или «теленка» – солнце).
|
|
|
В Мемфисе демиургом считался не Ра‑Атум, а местный бог Птах, «задумавший в своем сердце» образы всех последующих богов, живых существ и вещей и сотворивший их путем произнесения их «имен». Способом существования мира считался универсальный порядок маат (букв. «правда, праведность»), соответствовавший «норме» как в природных явлениях, так и в отношениях между людьми и, по‑видимому, возникавший даже независимо от бога‑демиурга в тот момент, когда созданный им мир обретал структуру. «Творение» (поддержание) маат и противодействие противоположному ему началу исефет (букв. «зло») составляло важнейший долг богов и царя как посредника между человеческим обществом и ними, а пренебрежение им вело к тягчайшим последствиям.
Согласно египетским представлениям, каждое существо и предмет в мире имели двух постоянных «спутников», в которых была заложена его специфика, – ка (условный перевод – «двойник») и рен («имя»). Как показал современный отечественный египтолог А. О. Большаков, представление об этих «спутниках» у египтян было тесно связано со свойствами человеческой памяти. Воспоминание о человеке или ином существе либо предмете, независимо от того, жив (существует) ли этот объект воспоминания в данный момент, неотделимо от появления в сознании того, кто вспоминает, его «зримого» мысленного образа. Современные люди объясняют это свойствами человеческого сознания; египтяне, знавшие об этих свойствах неизмеримо меньше, считали, что воспоминание – это особый способ наблюдения («видения» в буквальном смысле слова) «спутника» данного объекта, сохраняющегося даже после его смерти или разрушения и точно воспроизводящего его черты, – «двойника». Способом сохранения «двойника» на длительное время было создание изображений соответствующих объектов (прежде всего, конечно, людей) и запись их имен, т. е., по сути дела, создание специальных «напоминаний» о них. «Имя» объекта, не связанное напрямую с его зримым образом, но зато стимулировавшее возникновение такового в сознании, считалось особым атрибутом его существования, близким к «двойнику», но все же независимым от него.
|
|
|
|
|
|
Древнеегипетские представления о загробной жизни
То, что человек продолжает жить после смерти, входило в представления практически всех народов древности; однако лишь немногие из них считали, что такое посмертное существование по воле богов и благодаря целенаправленным усилиям людей может быть благом. Египтяне не только были в числе этих народов, но и создали в связи с достижением человеком благого посмертного существования необычайно развитую систему представлений.
Трудно точно сказать, какой была эта система на самой заре египетской истории (на рубеже IV–III тыс. до н. э.). Несомненно лишь, что уже тогда необходимыми для посмертного существования человека считались физическое сохранение его тела при помощи технологии бальзамирования, превращавшей его труп в мумию (божеством, связанным с этой технологией, разумеется носившей характер ритуала, был Анубис), и его регулярное «кормление» при помощи заупокойных жертвоприношений. Возможно, уже на этом раннем этапе имелось представление о богах, содействующих достижению человеком посмертного существования; однако когда к середине III тыс. до н. э. сложилась предельно стабильная социальная структура Древнего царства, египтяне поверили, что загробную жизнь (по крайней мере, для людей, занимавших видное положение в государстве и богатых) можно обеспечить и независимо от богов, исключительно при помощи определенных «технологий», осуществляемых людьми.
|
|
|
Помимо бальзамирования и жертвоприношений, к этим «технологиям» относилось создание гробницы со статуей усопшего, фиксирующей его «двойника» (и, разумеется, с его «именем», вписанным в ритуальные формулы), а также с изображением всех богатств, принадлежавших ему при жизни (т. е. с фиксацией их «двойников»). В результате посредством системы текстов и изображений гробница превращалась в целый мир «двойников», служащий изобильному и радостному посмертному существованию покойного (вернее его «двойника»). Этот «мир» был замкнут на себя, и усопший находился в его центре; его существование теоретически могло быть сколь угодно долгим. Однако на практике создание такого «мира» (т. е. в первую очередь вмещающей его гробницы) требовало огромных расходов и, следовательно, было доступно немногим; кроме того, поддержание его существования зависело от стабильности в стране и, соответственно, от наличия достаточных ресурсов для совершения жертв и содержания гробниц в порядке. Катастрофа I Переходного периода, принесшая голод и распад единого государства, положила конец и «мирам двойников», созданным во множестве гробниц эпохи Древнего царства.
Однако уже в эту эпоху формируются представления о загробном мире, связанные с богом Осирисом. Согласно египетскому мифу, Осирис (греч. форма исходного егип. «Исет‑ирет») был сыном Геба и Нут и супругом своей же сестры Исиды, убитым и растерзанным на множество частей своим братом Сетом. Исида, собрав части тела Осириса, сумела воскресить его, после чего он, как первое в истории мироздания живое существо, сумевшее пережить смерть и своим страданием открывшее сам способ воскресения, стал царем мира усопших. Царем мира живых людей (и преемником Осириса в этом качестве) стал его сын Хор, воспитанный Исидой и отомстивший Сету.
Как царь загробного мира, Осирис судил усопших, достигавших его владений, сообразно их делам, запечатленным в сердце: сердце усопшего помещалось на весы, на другой чашке которых находилось перо, символизировавшее «праведность» (маат). Если злые дела человека преобладали над добрыми, то сердце его (в таком случае перевешивавшее своей тяжестью перо‑маат) пожиралось сидевшим возле весов чудовищем и усопший лишался посмертного существования (только на исходе египетской истории возникает представление о вечных мучениях как каре за зло). Если же весы оставались в равновесии, то праведность усопшего считалась доказанной и он обретал место в царстве Осириса. Жизнь здесь не была райским блаженством, а включала в себя труд на т. н. полях Иару; иными словами, усопший становился подданным загробного царства, каким он был и в земном мире. Частью природы человека, с которой была связана его участь в царстве Осириса, был не «двойник», а т. н. ба (букв, «сила»; изображалась в виде птицы с человеческой головой, отлетавшей от тела человека в момент смерти).
Представления об «индивидуальном» загробном «мире двойников» в гробнице богатого египтянина не противоречили представлениям, связанным с образом Осириса: они лишь позволяли при обретении посмертного существования обойтись и без его вмешательства. Однако когда государственность Древнего царства погибла и поддерживать «миры двойников» в гробницах стало невозможно из‑за элементарной нехватки средств, суд Осириса стал единственным путем в загробный мир. Кроме того, сама идея этого суда в эпоху I Переходного периода была привлекательна, так как компенсировала недостаток справедливости в реальной жизни людей и отношениях между ними в это время.
В начале Среднего царства, после стабилизации жизни в стране, представления о царстве Осириса сохраняют актуальность, однако в то же время изобретается ряд средств, чтобы облегчить участь попавших туда людей независимо от оценки их дел при жизни. Ритуальные тексты, связанные с этими представлениями, помещаются теперь на саркофагах, используемых при погребении (комплекс т. н. Текстов саркофагов), и среди них встречаются формулы, отрицающие совершение погребенным при жизни тех или иных злых дел. Особая сила признавалась за самим фактом записи такого оправдания, «срабатывавшим», даже если тот или иной поступок был все же усопшим совершен; позднее, в эпоху Нового царства, целый свод таких оправданий, составленных от первого лица, становится отдельной главой в составе «Книги Мертвых».
Чтобы избавить усопшего от необходимости трудиться на полях Иару, в его погребение помещается 365 (по числу дней в году) фигурок т. н. ушебти (др. – егип. «ответчик»), каждая из которых должна была в определенный день оживать и замещать самого усопшего при призыве его к исполнению службы. На протяжении II–I тыс. до н. э. постоянно усложняются представления египтян о загробном мире, в т. ч. о всевозможных опасностях, подстерегающих усопшего на его пути к месту загробного суда. Описанию этих опасностей и почти что вычерчиванию в связи с ними целых «топографических карт» загробного мира посвящаются все новые и новые религиозные тексты: «Книга Двух путей», «Книга Мертвых», «Амдуат», «Книга Врат» и т. д. Наконец, на стенах гробниц Среднего и Нового царства порой встречается запись т. н. «Песни арфиста» – лирического произведения эпохи I Переходного периода, высказывающего сомнения в самом существовании загробного мира, как в факте, недоказуемом средствами мира реального. Тем не менее этот текст помещается именно на стенах гробниц: иными словами, их владельцы, испытывающие эти сомнения, предпочитают все же устроить свое погребение согласно общепринятым представлениям «на всякий случай», считаясь с возможностью, что они все же соответствуют реальности.
Совершенно особое значение представления, связанные с культом Осириса, приобретают в I тыс. до н. э. В это время, опять же в условиях дефицита добра и справедливости в реальной жизни, образы беспристрастного судьи Осириса и любящей жены и матери Исиды (на изображениях она часто держит на руках младенца‑Хора) становятся символами благого начала жизни, которому противостоит зло, воплощенное в Сете. Данное этическое содержание культа Осириса и Исиды привело в конце I тыс. до н. э. к их распространению далеко за пределы Египта, по всему Средиземноморью.
Концепция царской власти
Важнейшее место в этом комплексе идей занимало представление о рождении каждого нового царя от близости его матери – смертной женщины – и верховного божества, принявшего облик его земного отца. Верховный бог Солнца Ра (в т. ч. в синкретическом отождествлении с другими богами, особенно фиванским Амоном) считался первым царем Египта; первоначальная раздробленность страны в IV тыс. до н. э. была напрочь забыта, и ее мыслили единым с самого начала государством, находившимся под властью Ра, затем других богов и, наконец, череды династий царей из числа людей, начиная с Менеса.
Земной царь, подобно своему отцу‑Солнцу и другим богам, считался способным (и обязанным) постигать и претворять маат, что и считалось его отличием от любого иного земного правителя. Претворение в жизнь маат состояло прежде всего в осуществлении ритуала, т. е. регулярного совершения жертв с получением помощи богов в обмен на них. Считалось, что ритуал во всех египетских храмах совершается лично царем, а жрецы выступают лишь как его заместители или даже «проявления» его личности. Помимо этого, со времен I Переходного периода «творение маат» царем включает также и ряд обязательств перед подданными; при пренебрежении этим со стороны царя для Египта, по воле верховного божества, наступало т. н. «время страдания» (одна из центральных тем среднеегипетской литературы). Посмертная судьба царя представлялась египтянам неоднозначно: с одной стороны, утверждалось, что он возносится в мир богов, становясь одним из них или даже сливаясь с Ра (Тексты пирамид); вместе с тем с I Переходного периода царя, как и рядовых египтян, считали подлежащим суду Осириса.
Искусство
Истоки древнеегипетского искусства уходят еще в додинастическое время, однако первый его подлинный расцвет приходится на Древнее царство. Именно тогда появляются памятники архитектуры из камня (первый из них – заупокойный комплекс Джосера), скульптуры (гробничные статуи царей и частных лиц, связанные с культом «двойника» изображаемого), рельефы в гробницах (создающие для их владельцев «миры двойников»). Формируется древнеегипетский канон изображения людей: голова и ноги даны в профиль, плечи, грудь, абрис глаза – анфас; фигура царя по своим размером значительно выше остальных людей.
В эпоху Среднего царства рельефы в гробницах вытесняются фресками, изображающими, в отличие от рельефов Древнего царства, не только достояние владельцев гробниц, но и весь окружавший их мир, в т. ч. картины природы (особенно знамениты росписи гробниц номархов Бени‑Хасана в Среднем Египте).
Новое царство создало Карнакский и Луксорский храмовые комплексы в Фивах, а также комплекс в Мединет‑Абу на левом берегу Нила против Фив, скальный храм в Абу‑Симбеле в Нубии с колоссальными статуями Рамсеса II и др. При Эхнатоне изобразительная традиция на время отходит от канона, становится более условной и в чем‑то намеренно огрубляющей черты облика при изображении царской семьи; к этому времени относится знаменитый скульптурный портрет супруги Эхнатона, Нефертити. Одним из наиболее известных памятников Нового царства является неразграбленная гробница Тутанхамона (в Долине царей на левом берегу Нила близ Фив), дающая представление об искусстве мелкой пластики и художественной утвари.
В I тыс. до н. э. получают развитие некоторые новые виды искусства (в частности, скульптурный портрет накануне и во время «саисского возрождения» – например, знаменитая голова правителя Фив при XXV династии Монтуемхата). Последние крупные архитектурные комплексы Древнего Египта (храмы в Эдфу, Ком‑Омбо, на о. Филе) создаются уже в эллинистическое и римское время (с кон. IV в. до н. э. по первые вв. н. э.).
Глава V
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 293; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!