Размещение захваченных Русской армией военнопленных
| Наименование округов | Численность военнопленных | |||
| На разных работах | На фронтовых работах | В округах внутр. района | Всего | |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
| Московский | 252 081 | 252 087 | ||
| Казанский | 285 376 | 285 376 | ||
| Омский | 207 001 | 297 001 | ||
| Иркутский | 36388 | 36388 | ||
| Приамурский | 14 306 | 14 306 | ||
| Туркестанский | 41285 | 41285 | ||
| Петроградский | 39 795 | 22 000 | 61795 | |
| Двинский | 41447 | 15 500 | 56 947 | |
| Минский | 59170 | 19 077 | — | 78247 |
| Киевский | 156078 | 250 000 | — | 406078 |
| Кавказский | 50 091 | 30 000 | — | 80 091 |
| Одесский | 114 481 | 103 085 | — | 217 566 |
| Область В. Донского | 76 297 | — | — | 76 297 |
| Всего | 537 359 | 439 662 | 836437 | 1813458 |
Достижение численности вражеских военнопленных, взятых с начала войны по 1 сентября 1917 г.
| Страны происхождения военнопленных | |||||
| В пунктах водворения, | Германия | Австрия | Турция | Болгария | Всего |
| В пунктах водворения, в лечебных заведениях и на работах | 143 602 | 1 605 828 | 63 363 | 665 | 1813 458 |
| Отправлено на формирование частей и в распоряжение союзных правительств | 2639 | 36 639 | 39 278 | ||
| Отправлено инвалидов на родину | 2996 | 16 526 | 258 | 19 780 | |
| Отправлено для интернирования в нейтральные страны | 366 | 1118 | — | 1484 | |
| Умерло | 4575 | 46 448 | 582 | 3 | 51608 |
| Бежало | 5212 | 30 205 | 306 | 2 | 35 725 |
| Всего | 159 390 | 1 736 764 | 64 509 | 670 | 1 961 333 |
Приложение № 1.
|
|
|
Война 1914–1917 гг. и крестьянское хозяйство (по данным сельскохозяйственной переписи 1917 г.)
| Наименование губерний и обл | % взятых в армию | % труд, мужчин от всей численности мужчин | % труд, мужчин от общего итог; населения | Число душ на одно хозяйство | Число лиц мужского пола на 1 хозяйство | Число трудоспособных мужчин на 1 хозяйство | В том числе взято в армию на одно хозяйство | ||
| ко всему населению | к числу всех мужчин | к числу трудоспособных мужчин | |||||||
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
| 1. Архангельская | 10,8 | 22,4 | 45,9 | 48,6 | 23,7 | 5,5 | 2,7 | 1,3 | 0,6 |
| 2. Астраханская | 10,7 | 17,2 | 45,7 | 46,1 | 23,5 | 5,7 | 2,9 | 1,3 | 0,6 |
| 3. Витебская | 13,0 | 25,8 | 52,2 | 49,4 | 24,9 | 6,0 | 3,0 | 1,5 | 0,7 |
| 4. Владимирская | 10,7 | 22,4 | 46,3 | 48,3 | 23,2 | 5,5 | 2,6 | 1,2 | 0,6 |
| 5. Вологодская | 12,7 | 26,2 | 52,3 | 50,1 | 24,4 | 5,4 | 2,6 | 1,3 | 0,6 |
| 6. Волынская | 12,1 | 24,1 | 49,9 | 48,4 | 24,3 | 5,6 | 2,8 | 1,3 | 0,6 |
| 7. Вятская | 11,8 | 24,2 | 49,1 | 49,2 | 24,1 | 6,2 | 3,0 | 1,4 | 0,7 |
| 8. Донская | 10,4 | 20,7 | 43,4 | 47,6 | 24,1 | 6,4 | 3,2 | 1,5 | 0,6 |
| 9. Екатеринославская | 8,4 | 17,1 | 34,2 | 51,9 | 24,5 | 6,2 | 2,9 | 1,5 | 0,5 |
| 10. Казанская | 10,7 | 21,4 | 44,8 | 47,7 | 23,9 | 5,3 | 2,6 | 1,2 | 0,6 |
| 11. Калужская | 11,5 | 24,0 | 48,1 | 50,0 | 24,1 | 6,1 | 3,0 | 1,5 | 0,7 |
| 12. Киевская | 12,2 | 24,7 | 51,8 | 47,8 | 23,7 | 5,3 | 2,6 | 1,2 | 0,6 |
| 13. Костромская | 11,5 | 24,2 | 49,0 | 49,4 | 23,6 | 5,3 | 2,5 | 1,2 | 0,6 |
| 14. Курская | 12,3 | 25,1 | 53,3 | 47,1 | 23,7 | 6,4 | 3,2 | 1,5 | 0,8 |
| 15. Могилевская | 12,5 | 25,1 | 50,7 | 49,9 | 25,0 | 6,7 | 3,3 | 1,6 | 0,8 |
| 16. Московская | 10,6 | 22,4 | 45,1 | 49,6 | 23,6 | 5,3 | 2,5 | 1,2 | 0,5 |
| 17. Нижегородски | 10,9 | 22,6 | 46,9 | 48,1 | 23,3 | 5,3 | 2,6 | 1,2 | 0,5 |
| 18. Новгородская | 12,2 | 25,1 | 49,0 | 51,1 | 24,С | 5,5 | 2,6 | 1,3 | 0,6 |
| 19. Олонецкая | 12,8 | 26,3 | 51,8 | 50,9 | 24,7 | 5,5 | 2,7 | 1,3 | 0,7 |
| 20. Оренбургская | 11,7 | 23,1 | 49,6 | 46,4 | 23,6 | 5,6 | 2,8 | 1,3 | 0,6 |
| 21. Орловская | 11,4 | 23,0 | 47,4 | 48,5 | 24,2 | 6,2 | 3,1 | 1,5 | 0,7 |
| 22. Пензенская | 10,6 | 21,4 | 46,7 | 45,8 | 22,7 | 5,7 | 2,8 | 1,3 | 0,6 |
| 23. Пермская | 9,0 | 18,2 | 36,8 | 49,2 | 24,3 | 5,2 | 2,5 | 1,2 | 0,4 |
| 24. Петроградская | 9,8 | 20,1 | 39,7 | 50,3 | 24,5 | 5,2 | 2,5 | 1,2 | 0,5 |
| 25. Полтавская | 12,0 | 23,8 | 49,4 | 48,1 | 24,2 | 6,0 | 3,0 | 1,2 | 0,7 |
| 26. Рязанская | 11,2 | 22,8 | 48,1 | 47,5 | 23,4 | 6,2 | 3,1 | 1,4 | 0,7 |
| 27. Самарская | 11,4 | 22,8 | 49,1 | 46,6 | 23,4 | 6,1 | 3,1 | 1,4 | 0,7 |
| 28. Саратовская | 11,2 | 22,4 | 47,3 | 47,3 | 23,7 | 5,8 | 2,9 | 1,4 | 0,6 |
| 29. Смоленская | 10,4 | 21,4 | 43,9 | 48,8 | 23,8 | 6,1 | 3,0 | 1,3 | 0,6 |
| 30. Симбирская | 11,4 | 23,1 | 49,4 | 46,7 | 23,1 | 5,5 | 2,7 | 1,4 | 0,6 |
| 31. Тамбовская | 11,1 | 22,4 | 47,6 | 47,1 | 23,4 | 6,0 | 3,0 | 1,2 | 0,6 |
| 32. Тверская | 10,1 | 21,3 | 42,5 | 50,0 | 23,7 | 5,4 | 2,5 | 1,4 | 0,5 |
| 33. Тульская | 11,3 | 23,0 | 48,5 | 47,4 | 23,4 | 5,8 | 2,9 | 1,2 | 0,6 |
| 34. Уфимская | 10,6 | 20,9 | 44,6 | 46,7 | 23,8 | 5,6 | 2,8 | 1,3 | 0,6 |
| 35. Харьковская | 11,7 | 23,0 | 49,1 | 46,9 | 23,8 | 6,2 | 3,1 | 1,3 | 0,7 |
| 36. Черниговская | 12,4 | 24,7 | 50,6 | 48,9 | 24,5 | 6,1 | 3,0 | 1,3 | 0,7 |
| 37. Ярославская | 11,9 | 23,5 | 50,0 | 51,0 | 23,8 | 4,8 | 2,2 | 1,1 | 0,5 |
| 38. Акмолинская | 12,8 | 24,6 | 60,6 | 40,6 | 21,2 | 6,1 | 3,2 | 1,3 | 0,7 |
| 39. Алтайская | 11,8 | 23,2 | 53,6 | 43,3 | 22,0 | 6,1 | 3,1 | 1,3 | 0,7 |
| 40. Амурская | 12,5 | 23,5 | 55,8 | 42,7 | 22,7 | 6,4 | 3,4 | 1,4 | 0,8 |
| 41. Енисейская | 9,0 | 17,5 | 38,8 | 45,0 | 23,1 | 5,8 | 3,0 | 1,3 | 0,5 |
| 42. Забайкальская | 13,0 | 25,3 | 54,8 | 46,3 | 23,7 | 5,9 | 3,0 | 1,4 | 0,7 |
| 43. Иркутская | 11,5 | 22,2 | 49,5 | 44,8 | 23,2 | 5,8 | 3,0 | 1,3 | 0,6 |
| 44. Приморская | 10,8 | 20,1 | 43,4 | 46,5 | 25,0 | 5,7 | 3,0 | 1,4 | 0,6 |
| 45. Семипалатинская | 10,5 | 20,1 | 44,2 | 45,1 | 23,6 | 6,1 | 3,2 | 1,4 | 0,7 |
| 46. Семиреченская | 12,2 | 22,9 | 49,3 | 46,4 | 24,8 | 6,1 | 3,3 | 1,5 | 0,7 |
| 47. Тобольская | 12,2 | 24,2 | 51,8 | 46,7 | 23,6 | 5,7 | 2,9 | 1,3 | 0,6 |
| 48. Томская | 11,5 | 22,6 | 51,5 | 43,9 | 22,4 | 5,8 | 3,0 | 1,3 | 0,6 |
| 49. Уральская | 6,0 | 11,6 | 24,3 | 47,9 | 24,6 | 6,0 | 3,0 | 1,4 | 0,3 |
| 50. Якутская | 0,4 | 0,7 | 1,5 | 49,4 | 25,8 | 4,2 | 2,2 | 1,0 | 0,1 |
| Средняя | 11,2 | 22,6 | 47,4 | 47,8 | 23,7 | 5,8 | 2,9 | 1,3 | 0,6 |
|
|
|
|
|
|
Приложение № 2.
ОТВЕТ НАЧАЛЬНИКА ШТАБА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО (ГЕНЕРАЛА В.И. ГУРКО) НА ДОКЛАД ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ О ПРИБЛИЖАЮЩЕМСЯ ИСЧЕРПАНИИ ЛЮДСКОГО ЗАПАСА
|
|
|
Начальник Штаба Верховного главнокомандующего
Его Высокопревосходительству М.В. РОДЗЯНКО, Председателю Государственной думы 9 февраля 1917 г.
Милостивый государь, Михаил Владимирович
По повелению ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА имею честь сообщить Вашему Высокопревосходительству на всеподданнейшую записку 28 членов Государственного совета и Государственной думы, участников Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства, подписанную и Вами, нижеследующее:
Всеподданнейшая записка Ваша была сообщена мною в копии Главнокомандующим Северного, Западного и Юго-западного фронтов и подвергнута ими и мною самому тщательному и всестороннему рассмотрению.
Единодушное заключение генерал-адъютантов Рузского, Эверта и Брусилова по поводу представленных Вами мероприятий, к коему присоединяюсь и я, сводится к следующим положениям, кои являются, безусловно, необходимыми для дальнейшего успешного продолжения войны и доведения ее до победного конца.
Отказ от дальнейшего увеличения нашей армии за счет оставшегося в стране населения, за исключением очередного призыва 1919 года, а по достижении 18-летнего возраста и призывов последующих годов (п. I Записки), признается недопустимым. Самый важный год в этой войне будет, несомненно, 1917 год, и это требует полного напряжения сил государства именно в настоящем году, от успешности боевых действий коего будет зависеть выигрыш кампании. Отказаться категорически в такое время от 750 тыс. (150 тыс. ратников II разряда и 600 тыс. переосвидетельствованных белобилетников) бойцов представляется невозможным, но, конечно, на этот ресурс Империи надо смотреть как на крайний, и без чрезвычайной надобности он использован не будет.
Мы не можем и не должны отказываться от дальнейшего увеличения нашей армии; мы обязаны выставить против наших противников, не останавливающихся ни перед какими жертвами для развития своих вооруженных сил, пополненные и увеличенные могучие боевые единицы. Это вызывается также тем обстоятельством, что в далеком прошлом наш фронт протянулся до устьев Дуная.
Для достижения своей цели противники наши не останавливаются ни перед призывами старших возрастов, ни перед привлечением на свою родину рабочих из занятых ими по праву войны областей, ни перед изданием закона об общей рабочей повинности, ни, наконец, перед самым широким развитием труда женщин. Этому примеру должны следовать и мы; необходимо, чтобы стремление к доведению войны до победоносного конца выражалось не только словами, но было бы проведено и на деле. В настоящей кровопролитной, затяжной войне возьмет верх та сторона, которая не пожалеет ни сил, ни средств для достижения победы.
Постепенное привлечение к военной службе инородцев, к тому законом ныне не обязанных (п. 2 Записки), представляется желательным, но принести особо осязательной пользы мероприятие это не может, с одной стороны, потому, что не несущие воинской повинности инородцы немногочисленны, а с другой — потому, что большая часть их склонна к конной, а не пехотной службе; кавалерия же наша, по условиям настоящей войны, не нуждается в особо значительном развитии. Зачисление же инородцев теперь против желания в пехоту не только не принесет пользы, но может оказаться даже вредным, так как, без сомнения, вызовет среди них большое неудовольствие; времени же для постепенного подготовления их к военной службе не имеется, и мероприятие это при проведении в жизнь могло бы дать результаты лишь в более или менее отдаленном будущем; между тем солдаты нужны нам теперь. Кроме того, по мнению строевого начальства, большинство инородцев, несмотря на свою воинственность, упорством в бою не отличается и заменить русских солдат не может.
Возвращение на заводы квалифицированных рабочих с заменою их соответствующим числом подлежащих освидетельствованию и признанных годными для несения военной службы белобилетников и оставшихся в стране ратников II разряда (п. 3 Записки) — с точки зрения строевого начальства допустимо лишь в частных единичных случаях и, следовательно, может принести лишь незначительную пользу; массовая же замена признается теми же лицами в высшей степени вредной, ибо может вызвать резкое неудовольствие в среде боевых товарищей возвращаемых рабочих и повлечь за собою бесчисленное количество просьб о возвращении, жалоб и нареканий на злоупотребления разного рода и даже создать почву для самих злоупотреблений, а в результате всего — деморализацию армии. Ввиду сего от широкого развития этого мероприятия, несомненно, полезного для промышленности, работающей на армию, — в интересах поддержания в армиях твердого боевого духа приходится отказаться.
Увеличение числа бойцов армии за счет тыловых частей последних и, в частности, устройство лечебных заведений для легкораненых вблизи фронта, без эвакуации их в глубь страны (п. 4 Записки), признается и самой армией существенно важным, и для достижения этого уже ранее принимались и ныне принимаются самые решительные меры, однако по условиям, в которых войскам приходится жить и действовать и которых быстро, теперь же, изменить нельзя, и это мероприятие применяется с большим трудом. Недостаток железных, шоссейных и даже хороших грунтовых дорог вынуждает нас иметь, кроме боевой армии, еще целые армии тыловых частей, обслуживающие боевые армии и едва справляющиеся со своей задачей, в особенности в период распутицы и во время интенсивных боев. Однако указанные в записке цифры соотношения численного состава тыловых и боевых войск на фронтах не вполне отвечают действительности; по имеющимся в штабах сведениям, строевые нижние чины фронтов, считая ополчение, но без запасных частей, составляли на 1 декабря минувшего года 65% всего числа войск (с частями вспомогательного назначения), состоящих на фронтах, и дальнейшее существенное увеличение числа бойцов за счет тыла, без серьезного улучшения наших технических и перевязочных средств совершенно невозможно без ухудшения санитарного состояния войск.
Оставление легкораненых для лечения в пределах фронта было впервые применено еще в 1914 году, с тех пор значительно увеличено и признается настоятельно необходимым и в настоящее время; однако в период больших боевых столкновений за невозможностью сразу перевезти всех тяжелораненых в глубь империи от этого мероприятия зачастую приходится отказываться, чтобы не переполнять лечебных заведений фронта ранеными всех категорий, а поэтому в такие периоды и легкораненых приходится эвакуировать в глубь империи.
Что касается бережливого расходования человеческого материала при терпеливом ожидании дальнейшего увеличения наших технических средств для нанесения врагу окончательного удара (п. 5 Записки), то принцип этот, за весьма редкими исключениями, обусловленными крайней к тому необходимостью, проводился до сего времени и, разумеется, будет проводиться и впредь с самой определенной настойчивостью. Однако какое-либо давление на начальников в этом чрезвычайно деликатном вопросе, несомненно, повлекло бы к угашению в них предприимчивости и наступательного порыва.
Могучая артиллерия и технические средства, хотя бы такие же, как у наших противников, весьма понизили бы наши потери, но о подобном уравнении, по крайней мере в ближайшее время, не приходится и думать; между тем противники наши стремятся не выпускать инициативы ведения войны из своих рук и сами беспрестанно вынуждают нас к боевым столкновениям.
Изложенное прошу Вас не отказать сообщить от себя всем членам Государственного совета и Государственной думы, подписавшим Всеподданнейшую записку.
Прошу Ваше Высокопревосходительство принять уверение в совершенном моем уважении и преданности.
Подписал: Василий Гурко
Глава пятая.
ПОТЕРИ РУССКОЙ АРМИИ В ЛИЧНОМ СОСТАВЕ
Трудность проблемы. — Данные советской статистики. — Число раненых. — Исчисление доктора В.Г. Абрамова. — Число умерших от ран. — Число убитых. — Число пленных. — Итоги боевых потерь. — Сравнение русских кровавых потерь с французскими и германскими. — Распределение боевых потерь по различным периодам войны. — Взаимоотношение офицерских и солдатских потерь. — Характеристика боевых потерь в различных родах войск. — Характеристика боевых потерь командного состава. — Характеристика боевых потерь по губерниям Европейской России. — Заболевшие. — Инвалиды.
ТРУДНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ
Прошло 20 лет после трагического для России октября, когда, заливаемая кровью вспыхнувшей Гражданской войны, среди зарева пожаров, она вышла из рядов своих союзников. Несмотря на этот большой срок, вопрос о потерях, понесенных ее армией во время борьбы с центральными державами, остается до сих пор не решенным, и приходится сознаться, что вряд ли можно рассчитывать на то, что и в будущем удастся с необходимою точностью определить истинные размеры этих потерь.
Один из главных советских исследователей вопроса о потерях в войну 1914–1917 гг., г-н Л.И. Сазонов, в распоряжении которого находился весь сохранившийся в России материал по интересующему нас вопросу, пришел к следующему печальному заключению{55}: «Установление точной цифры потерь вообще, а также выяснение по различным категориям их, т.е. убитыми, ранеными, контужеными, пленными и пропавшими без вести, представляет громадные затруднения ввиду отсутствия соответствующего, хотя бы и сырого, но достаточно полного и достоверного материала».
Материалы, нужные для исчисления потерь, сосредотачивались во время войны в Петрограде. Демагогическая большевистская власть, игравшая на невежестве толпы, смотрела сквозь пальцы, как эти ценные исторические материалы расхищались, уничтожались и перебрасывались с места на место. В конечном итоге часть этих остатков, касавшаяся деятельности Главного военно-санитарного управления, была перевезена в разрозненном виде в Москву, ставшую столицей Союза Советских Республик.
Но и без этих привходящих данных изучение потерь Русской армии в мировую войну было бы делом очень трудным; беспримерное количество бойцов, переходы целых областей в руки неприятеля, длительность войны — все это являлось само по себе фактором, до крайности затрудняющим сбор нужных данных. Если прибавить к этому многочисленность инстанций, занимавшихся регистрацией потерь (кроме органов армейского управления, этим делом занимались Красный Крест, Земский и Городской союзы и многие другие учреждения), и в то же время отсутствие однообразной стройной и научно продуманной системы этой регистрации, то станет вполне понятным сомнение в самой возможности точного определения потерь в личном составе нашей армии в войну 1914–1917 гг.{56}.
В интересах дальнейших попыток разработки затронутого в настоящей главе вопроса по первичным материалам, хранящимся в России, считаем полезным сообщить следующие данные.
По окончании Гражданской войны, когда большевистская власть несколько опомнилась от того кровавого угара, в который она ввергла несчастную Россию, учет военных потерь как за время мировой войны, так и за время Гражданской и польско-советской войн был поручен Отчетно-статистическому отделу Командного управления Всероссийского Главного штаба (впоследствии Штаба Рабоче-Крестьянской Красной армии, или, в сокращенном виде, РККА), причем учет потерь и выдача справок по Красной армии были возложены на 1-ю часть Отдела, находившуюся первоначально в Москве, а затем, с 1921 г., переведенную в Петроград, а по прежней Русской армии — на 2-ю часть Отдела, находящуюся в Петрограде. На эту 2-ю часть Отдела была возложена громадная работа по проверке и сличению сохранившихся донесений войсковых начальников и штабов с картотекой в 18 000 000 именных карточек. 9 000 000 из этих карточек было заведено в течение самой войны учреждениями, непосредственно ведавшими эвакуацией и учетом потерь; около 9 000 000 таких же карточек поступило от учреждений Красного Креста, союзов земств и городов, со сведениями о лицах, находившихся в различного рода лазаретах и госпиталях поименованных организаций. Среди миллионов этих карточек имеется много совершенно не пригодных для статистической обработки, так как многие карточки содержат лишь фамилию лица, находившегося на излечении, без указания на принадлежность его к той или иной войсковой части, а также без указания времени и места ранения и пр. Разработка этого карточного материала требует большого состава сотрудников, а между тем штат Отдела сокращен до минимума.
Из всей работы, выпавшей на долю 2-й части ОС Отдела[55], небольшая часть в настоящее время закончена. На основании сохранившихся подлинных донесений войсковых начальников и их штабов составлены сводные ведомости на чинов, выбывших из рядов армии по причинам ранения, контузий, смерти, безвестного отсутствия и пр. Общие итоги потерь, полученные при этом первоначальном подсчете, следует считать, по мнению самого Отдела, безусловно, неточными и преуменьшенными по сравнению с действительной убылью.
Главной причиной неточности подобной работы является то, что большое количество донесений войсковых начальников и их штабов пропало при хаосе, переживаемом Русской армией во время революции и в особенности после захвата власти партией большевиков. Другой, чрезвычайно существенной причиной, мешающей выяснению истинных итогов потерь по различным категориям, является невозможность расшифровать категорию «без вести пропавшие». В эту категорию попало много убитых и раненых, оставленных своими частями; несомненно, в эту категорию часто включались и попавшие в плен. По совершенно правильному мнению ОС Отдела, необходимо сопоставить «фронтовой» материал (находящийся в процессе заведения) с материалами Центрального управления по эвакуации населения (Центроэвака) в отношении военнопленных и, кроме того, с материалом об эвакуированных, находившихся в санитарных учреждениях на излечении (вышеуказанные 9 000 000 карточек). Однако и после завершения этой работы итоги потерь все-таки будут страдать неполнотой. Материалы на эвакуированных хотя и дополняют существенным образом цифры потерь ранеными, контужеными и больными, но число оставшихся на полях сражений так и останется невыясненным. Между тем донесения войск и штабов являются именно в этом отношении наиболее неполными и неточными, и это не по причине нежелания, а потому, что переживаемый войсковою частью в этих случаях кризис лишает ее фактической возможности составить правдоподобное донесение. Стоит только представить себе обстановку, подобную той, в которой находились доблестные войска центральных корпусов армии генерала Самсонова в период катастрофы, или обстановку кампании 1915 г., когда наша армия без снарядов и ружей отступала из Галиции, Польши и Литвы, заливая каждую пядь земли своей кровью.
Вот почему не подлежит сомнению, что значительное число убитых и раненых ускользает из учета, уменьшая весьма значительно цифры, которые могут быть установлены даже после самого основательного изучения сохранившегося в России материала.
ДАННЫЕ СОВЕТСКОЙ СТАТИСТИКИ
Первичный подсчет, сделанный Отчетно-статистическим отделом в 1920 г.{57}, дал следующие итоги:
Убитых — 511068
Умерших — 35 185
Раненых — 2 830 262
Без вести пропавших — 1 936 278
Всего — 5 312 793
Эти итоги являются слишком явно неполными. В этом можно убедиться хотя бы из сопоставления числа раненых и убитых, с одной стороны, и числа умерших — с другой; это число умерших от ран при почти трех миллионах раненых должно измеряться сотнями тысяч.
В 1925 г. Отдел военной статистики советского Центрального статистического управления напечатал{58} таблицу о боевых потерях Русской армии в мировую войну. Окончательные итоги этой таблицы таковы:
Убитые — 626 440
Умершие от ран — 17 174
Раненые (контуженые и отравленные) — 2 754 202
Без вести пропавшие и пленные — 3 638 271
Всего — 7 036 087
Сравнивая оба вышеприведенных исчисления, мы увидим следующее: а) число убитых при втором исчислении возросло на 115 тысяч; б) число умерших от ран по-прежнему измеряется совершенно не соответствующим общему размеру кровавых потерь числом; в) число раненых во втором исчислении оказалось на 76 тысяч меньше, чем при первом; г) зато возросло число без вести пропавших ввиду суммирования его с числом пленных, что и привело к увеличению общего итога боевых потерь почти на два миллиона.
Это сравнение приводит нас к заключению, что вновь опубликованные советскими статистическими учреждениями цифры «кровавых» потерь (т.е. убитыми, умершими, ранеными, контужеными, отравленными) меньше действительных и что значительная часть последних по-прежнему скрыта в категории «без вести пропавшие».
В комментариях{59} к разбираемой нами таблице «Боевые потери» советское Центральное статистическое управление указывает, что «сведения о боевых потерях получены ЦСУ путем обработки сводок бывшего Главного управления Генерального штаба, составлявшихся на убитых, раненых, контуженых и отравленных газами по сведениям, полученным с театра военных действий, а в отношении военнопленных и без вести пропавших — по сообщениям Комитета по делам военнопленных Красного Креста, находившегося в Копенгагене. Данные не заключают в себе потерь эвакуационного характера (т.е. умерших в лазаретах и больных, эвакуированных в тыл). Сырой табличный материал был любезно предоставлен ЦСУ Отчетно-статистическим отделом РККА».
Для того чтобы уяснить только что приведенное заявление Советского статистического управления, попробуем сопоставить итоги разбираемой нами таблицы с цифровыми материалами, собиравшимися в течение войны в нашем Главном управлении Генерального штаба. Согласно только что упомянутым данным советского Центрального статистического управления, боевые потери по годам войны распределяются так:
| 1914 и 1915 гг. | 1916 г. | 1917 г. | Всего | |
| Убитые | 312 607 | 261 096 | 52 737 | 626 440 |
| Умершие от ран | 4967 | 8687 | 3520 | 17 174 |
| Раненые[56] | 1 537 849 | 995 106 | 221 247 | 1 754 202 |
| Пленные и без вести пропавшие | 1 547 590 | 1 172 448 | 918 233 | 3 638 271 |
| Итого | 3 403 013 | 2 437 337 | 1 915 737 | 7 036 087 |
В нашем распоряжении имеется секретный Всеподданнейший отчет военного министра за 1916 год. Подлинный экземпляр этого отчета за № 25 передан на хранение в библиотеку — Carnegie Endowment for International Peace{60}.
На странице 15 этого отчета потери в личном составе Русской армии за время с 1 января 1916 г. по 1 января 1917 г. указываются следующими:
| Офицеров и классы, чинов | Нижних чинов | Всего | |
| Убитые | 6146 | 306 640 | 312 786 |
| Умершие от ран | 1486 | 3481 | 4967 |
| Раненые | 24 695 | 1 513 149 | 1 537 844 |
| Без вести пропавшие | 3560 | 500 039 | 503 599 |
| В плену | 9222 | 1 034 077 | 1 043 299 |
| Итого | 45109 | 3 357 386 | 3 402 295 |
При сопоставлении итогов кровавых потерь Всеподданнейшего отчета военного министра за 1916 год обнаруживается почти тождество их с соответствующими итогами таблицы «боевые потери» ЦСУ (для убитых и умерших от ран 269 734 и 269 784; для раненых 995 118 и 995 106).
В сведениях, полученных Ставкой из Главного управления Генерального штаба, боевые потери Русской армии с первого дня войны по 1 января 1916 г. исчисляются так:
| Офицеров и классн. чинов | Нижних чинов | Всего | |
| Убитые | 6146 | 306 640 | 312 786 |
| Умершие от ран | 1486 | 3481 | 4967 |
| Раненые | 24 695 | 1513149 | 1 537 844 |
| Без вести пропавшие | 3560 | 500 039 | 503 599 |
| В плену | 9222 | 1 034 077 | 1 043 299 |
| Итого | 45 109 | 3 357 386 | 3 402 295 |
Если мы сравним эти итоги с разбираемой нами таблицей «боевых потерь» советского Центрального статистического управления, то мы обнаружим еще большее совпадение, а именно:
| По данным советского Центр. статистического управления | По данным, сообщенным в Ставку Главн. управл. Ген. штаба | |
| Убитые | 312 607 | 312 786 |
| Умершие от ран | 4967 | 4967 |
| Раненые | 1 537 849 | 1 537 844 |
| Пленные и б/в пропавшие | 1 547 590 | 1 546 898 |
| Итого | 3 403 013 | 3 402 495 |
Произведенные нами сопоставления важны нам не как подтверждение вышеприведенного комментария ЦСУ о том, что оно добыло сведения «путем обработки сводок бывшего Главного управления Генерального штаба». Они показывают, что, по существу дела, никакой научно-статистической обработки и не было. Просто была использована «бюрократическая» обработка этих сводок, сделанная в свое время Главным управлением Генерального штаба. Мы употребляем слово «бюрократическая», во-первых, имея в виду то малонаучное направление, которое было придано нашему Главному управлению Генерального штаба генералом Сухомлиновым, превратившим это учреждение просто в высшую военную канцелярию; но, кроме этого, и самый характер использованных Главным управлением Генерального штаба материалов отвечал только определенным канцелярским заданиям. Например, списки на убитых составлялись для оповещения об этом родных, следовательно, в эти списки попадали лишь имена тех лиц, для которых акт смерти в бою мог быть сразу же и с полной точностью удостоверен. Все «убитые», находившиеся под малейшим сомнением, вносились в категорию «без вести пропавшие». Чем менее была возможность точной регистрации убитых в войсках, тем осторожнее вносили в эти списки центральные штабы, тем меньше была численность убитых и тем все больше росла категория «без вести пропавшие». Если бы составители таблицы «Боевые потери» ЦСУ отнеслись к своей работе вполне научно, они оговорили бы, что их рубрика убитых заключает в себе только убитых, зарегистрированных в поимен ных списках, издаваемых Главным штабом во время войны.
Такую же крупнейшую научную ошибку допустили составители таблицы и в отношении категории раненых. Знание характера материалов, которыми пользовалось для своих сводок Главное управление Генерального штаба, подсказало бы, что приведенный ими итог раненых представляет собой итог только одной определенной категории раненых, а вовсе не итог всех раненых.
Определить, что это за категория раненых, которая попала на учет в Главное управление Генерального штаба, весьма нетрудно.
1/14 июня 1917 г. начальник Французской миссии генерал Жанен обратился в Ставку со следующим письмом:
«Я получил из Франции запрос с просьбой сообщить: 1) наличный состав армии ко дню мобилизации, 2) количество мобилизованных, 3) наличный состав армии после мобилизации и людей в запасных частях внутри страны по последовательным периодам по б месяцев и 4) потери: а) убитыми и без вести пропавшими, б) взятыми в плен, в) уволенными за выслугой полного срока службы, зачисленными в запас, тяжело раненными, г) уволенными до выслуги обязательного срока службы, д) освобожденными от призыва и е) возвращенными на заводы».
Управление Дежурного генерала Ставки обратилось за необходимыми для ответа сведениями в Петроград, в Главное управление Генерального штаба (тел. от 3 июня 1917 г. № 1911{61}). Собирание этих сведений продолжалось 4 месяца. Ответ на запрос генерала Жанена из Управления Дежурного генерала Ставки последовал лишь 10 октября 1917 г. (№ 1268) с особой оправдательной оговоркой задержки ответа. По объяснению названного Управления, задержка произошла вследствие несвоевременности ответа Главного управления Генерального штаба, сообщенного лишь 3 октября 1917 г. Тот факт, что составление ответа потребовало от Главного управления Генерального штаба 4 месяца, показывает, что там никакой научно-статистической работы подобно тому, как это имело место в центральных органах французского и германского генеральных штабов, не производилось.
На вопросы о потерях с начала войны даны были следующие ответы{62}:
Убитые и пропавшие без вести — 775 369
Уволенные от службы тяжело раненные — 348 508
Попавшие в плен — 2 043 548
Уволенные за выслугой полного срока службы — 48 889
Уволенные за выслугой обязательного срока службы — 170 210
Освобожденные от призыва — 1 200 000
Возвращенные на заводы — 50 000
Эвакуированные во внутренние военные округа:
а) больные — 1 425 000
б) раненые — 2 875 000
Отсюда мы видим, что Ставка на основании данных, сообщенных 3/16 октября 1917 г. Главным управлением Генерального штаба, считает, что одно только число эвакуированных во внутренние военные округа раненых достигает 2 875 000. В таблице же о «боевых потерях» ЦСУ общий итог раненых (т.е. раненых, контуженых и отравленных) равняется 2 754 202. Следовательно, никакого сомнения не может быть в том, что это число представляет собой не что иное, как ту категорию раненых, которые были эвакуированы во внутренние военные округа, т.е. категорию более тяжело раненных. То, что итог раненых по таблице ЦСУ менее на 120 000, чем число эвакуированных раненых, согласно ответу Ставки генералу Жанену, происходит, по всей вероятности, от того, что часть сводок бывшего Главного штаба утеряна в том хаосе, который внесла всюду при своем появлении большевистская власть. Поэтому мы склонны думать, что цифра Ставки является более верной, нежели советские исчисления.
ЧИСЛО РАНЕНЫХ
Определить отдельно численность раненых, задержанных нами в лечебных заведениях театра военных действий, очень трудно.
Научное статистическое исследование потерь в минувшую войну, сделанное на основании исчерпывающего изучения собранного материала на французском театре, показывает, что из общего числа раненых от 18,5 до 23% составляют очень легко раненные[57], которых нет расчета эвакуировать. Таким образом, по французским расчетам, на 1 легкораненого, которого надлежит оставлять на излечении в передовых лечебных заведениях, приходится от 3,35 до 4,40 раненого, подлежащего эвакуации. Если применить этот французский масштаб, то мы получим, что при 2 875 000 эвакуированных во внутренние военные округа должно было быть еще от 655 000 до 860 000 легкораненых. Это доводит общее число раненых до 3 530 000–3 735 000. Но и эта цифра не может представить собой исчерпывающий итог для всех раненых. Дело в том, что глубина территории, объявленной у нас «театром военных действий», во много раз превосходила таковую же во Франции. Поэтому наша эвакуация во внутренние военные округа не является понятием, тождественным с эвакуацией во внутрь страны во Франции. У нас на излечении в лечебных заведениях армейских и в особенности фронтовых тылов задерживались не только легкораненые; во внутренние округа эвакуировались по преимуществу раненые, требовавшие продолжительного лечения[58].
Подобная мера применялась не только для ускорения обратного поступления выздоровевших раненых в ряды войск, но также и для облегчения работы нашей и без того перегруженной перевозками железнодорожной сети.
Отсюда следует, что даже наибольший из только что вычисленных нами итогов (3 735 000) является меньше истинного общего числа наших раненых.
Для того чтобы хотя бы с некоторым приближением подойти к определению числа всех раненых Русской армии в минувшую войну, следует обратиться не к материалам Главного управления Генерального штаба, а к сведениям, сосредотачивавшимся в Главном военно-санитарном управлении.
Сводки этого ведомства составлялись на основании сообщений лечебных заведений и вообще учреждений и лиц Военно-санитарного ведомства. Таким образом, в этого рода сводки попадали не только раненые, эвакуированные во внутренние округа, но и раненые, пользовавшиеся в санитарных учреждениях фронтовых и армейских, а также и войскового тыла. Затем по самому свойству материалов сводки Военно-санитарного ведомства следует считать более близкими к действительности, нежели непосредственно войсковые донесения: во-первых, потому, что в донесениях войсковых штабов и начальствующих лиц к категории без вести пропавших могли быть отнесены раненые, поступившие в лечебные заведения, о судьбе которых начальствующие лица и ближайшие штабы могли не иметь надлежащих сведений; во-вторых, потому, что учет Военно-санитарным ведомством раненых и больных был несравненно ближе к требованиям статистической науки, нежели до безобразности громоздкая и в то же время до крайности примитивная работа наших штабов.
ИСЧИСЛЕНИЕ ДОКТОРА В.Г. АБРАМОВА
Попытка систематизировать сохранившиеся материалы Главного военно-санитарного управления сделана доктором В.Г. Аврамовым. Его работа была опубликована в «Известиях Народного комиссариата здравоохранения» (1–2,1920) под заглавием «Жертвы империалистической войны в России». Сведения, заключающиеся в ней, касаются лишь войск, действовавших на нашем Западном театре (т.е. на Северном, Северо-западном, Юго-западном и Румынском фронтах) с августа 1914 г. по сентябрь 1917 г. Таким образом, работа доктора В.Г. Аврамова не заключает в себе данных о нашем Кавказском фронте, о наших войсках, действовавших во Франции и в Македонии, а также и потери всей Русской армии после сентября 1917 г.
Кроме того, обзор, сделанный доктором В.Г. Аврамовым, не может претендовать на исчерпывающую полноту по причине неаккуратных донесений о потерях в период крупных сражений и частью вследствие утери некоторых материалов при отступлении и демобилизации армии. Неполнота за счет последней причины, по мнению самого доктора В.Г. Аврамова, равна примерно 10%{63}.
Однако, несмотря на неполноту труда доктора В.Г. Аврамова, нельзя не признать за ним значение первенствующего источника для изучения потерь Русской армии ранеными и больными.
Итоги, полученные доктором В.Г. Аврамовым, выражаются в следующих числах:
Офицеров … Солдат … Всего
Убито … 12 813 … 652 077 … 664 800
Ранено (контужено и отравлено) … 73 768 … 3 740 059 … 3 813 827
Пропало без вести … 13 382 … 2 319 993 … 2 333 375
___________
Итого … 99 963 … 6 712 129 … 6 812 092
Оставляя до дальнейшего рассмотрение вопроса о числе убитых и без вести пропавших, мы остановим здесь наше внимание лишь на общем итоге раненых, который достигает у д-ра В.Г. Аврамова 3813 827. Сделав еще указанную самим доктором В.Г. Аврамовьм 10% надбавку, мы получим в круглых цифрах величину в 4 200 000.
Если вычесть из этой цифры 2 875 000 эвакуированных во внутренние военные округа, мы получим число в 1 325 000, которое должно соответствовать итогу раненых, пользованных в санитарных учреждениях театра военных действий, т.е. войскового, армейского и фронтового тылов. По отношению к общему числу всех раненых это составит 32%, что при принятых у нас порядках нельзя считать преувеличенным.
Таким образом, мы считаем возможным принять за общий итог всех раненых цифру, вытекающую из исследования доктора В.Г. Аврамова, в 4 200 000, считая ее величиной, ближе всех из до сих пор напечатанных цифр подходящей к действительности[59].
Исследование доктора Аврамова позволяет бросить взгляд и на распределение потерь по родам войск, причем мы по-прежнему ограничимся использованием только данных, касающихся раненых, оставляя в стороне цифры доктора Аврамова для убитых и без вести пропавших.
Согласно данным доктора В.Г. Аврамова, общее количество раненых между родами войск распределяется так:
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 186; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!