СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ГРАММАТИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ

188

ных грамматических единицах (в слове, словосочетании, предложе­нии), оформленных в соответствии с грамматическими законами языка.

ОСНОВНЫЕ ЕДИНИЦЫ ГРАММАТИЧЕСКОГО СТРОЯ ЯЗЫКА

Грамматический строй языка имеет и свои грамматические еди­ницы, т.е. грамматически оформленные языковые образования - мор­фему, слово, словоформу, словосочетание и предложение,- каждое из которых характеризуется своими отличительными признаками.

Морфема - это минимальная значимая часть слова или слово­формы. Морфемы являются строительным материалом слова. Есть языки (например, китайский или вьетнамский), в которых морфема совпадает со слогом и непосредственно доступна наблюдению, но обычно морфемы выделяются путем специального морфемного анализа.

В зависимости от роли морфемы в слове среди них выделяют корневые морфемы (непроизводные основы) и служебные (раз­личные аффиксы < лат. affixus 'прикрепленный': префиксы, суффи­ксы, интерфиксы, инфиксы, постфиксы, флексии). В корневых мор­фемах понятие выражается «в чистом виде», поэтому именно они формируют лексическое значение слова, служебные же - привно­сят дополнительные оттенки, передают словообразовательное и грамматическое значения (ср. в слове беловатый корневая морфе­ма бел- передает понятие «белизны», суффикс -оват- передает зна­чение слабой степени проявления признака, окончание -ый при­вносит грамматическое значение признаковости, а также значение муж.р., ед.ч. и им.п.).

Слово является одной из основных грамматических единиц. Оно представляет собой единство формы (звуковая оболочка) и со­держания (лексическое и грамматическое значение). К грамматиче­скому значению слова относятся: общее категориальное значение, т.е. его значение как части речи (как единицы, принадлежащей к определенному лексико-грамматическому классу), а также все его частные грамматические значения (например, у имени существите­льного в русском языке - значение рода, значение одушевленности/ неодушевленности, у некоторых существительных - такие частные грамматические значения, как значение собирательности, единич-

189

ности и др.; у глагола - значения вида, залога, времени, лица, на­клонения, а в формах прошедшего времени и рода и т.д.).

К грамматическим свойствам слова относится его грамматичес­кая и словообразовательная оформленность, его способность к фор­мальным изменениям (например, склонению или спряжению). Бу­дучи элементом грамматики, слово обладает не только словообра­зовательной структурой, но и грамматической формой, а также син­таксическими свойствами, т.е. способностью сочетаться с другими словоформами в предложении, участвуя в построении предложений и высказываний. Таким образом, слово является грамматической единицей, принадлежащей одновременно всем трем уровням грам­матической системы языка - словообразованию, морфологии и син­таксису.

Словосочетание - это синтаксическая конструкция, которая состоит из двух или более знаменательных слов, связанных между собой подчинительной связью - согласованием, управлением, при­мыканием или в некоторых языках - соположением (в ряде языков, например, в иранских и тюркских существуют и другие виды син­таксической связи слов, в частности, изафет, а в чукотско-камчат­ских языках - инкорпорирование - подробнее см. с. 245). В этой синтаксической конструкции грамматически независимое слово яв­ляется главным компонентом словосочетания, грамматически под­чиненное - зависимым компонентом. Частеречная принадлежность стержневого компонента словосочетания определяет его тип: они подразделяются на субстантивные (ср. новый дом), адъективные (ср. полный воды), глагольные (ср. читать книгу) и наречные (по­близости от дома). Словосочетание так же, как и слово, является единицей называющей. Оно обозначает предмет, явление, процесс, качество, названные стержневым словом и конкретизируемые за­висимым. Грамматическое значение словосочетания создается от­ношением, которое возникает между знаменательными словами, входящими в это словосочетание, соединяющимися на основе под­чинительной грамматической связи согласования (ср. зеленый май), управления (ср. купить книгу) и примыкания (ср. весело смеяться). Словосочетание тесно связано с предложением, поскольку функци­онирует оно в составе предложения, обнаруживая здесь разные пра­вила своего употребления.

Существует, однако, и другое определение словосочетания, со­гласно которому под словосочетанием понимается любое грамма­тическое соединение полнозначных слов. В этом расширительном

190

толковании словосочетания выделяется не только подчинительная связь, но и предикативная (связь между подлежащим и сказуемым), сочинительная (связь между однородными членами предложения), _а также аппозитивная (связь между словами, поясняющими друг

друга).

Предложение - это синтаксическая конструкция, представля­ющая грамматически организованное соединение слов (или слово), обладающее известной смысловой и интонационной законченно­стью. Будучи единицей общения, предложение служит для форми­рования и выражения мысли, в чем проявляется единство языка и мышления. В отличие от словосочетания - единицы называющей, предложение является коммуникативной единицей языка. Кроме коммуникативности, предложение отличают от словосочетания предикативность, т.е. отнесенность высказывания к действитель­ности (В.В. Виноградов), и модальность, т.е. оценка говорящим высказывания с точки зрения реальности/ирреальности, достовер­ности/вероятности, возможности, целесообразности, необходимости и проч. Предложение строится по определенному синтаксическому образцу, существующему в данном языке, всегда функционально нагружено (т.е. используется с той или иной коммуникативной целью, ср., например, вопросительные, побудительные или повест­вовательные предложения) и интонационно оформлено. Как едини­ца грамматики оно обладает грамматическим значением (в частно­сти, значением предикативности), категориями семантической структуры и компонентами актуального членения (т.е. членения на исходную часть сообщения или тему и на то, что утверждается о ней или рему). Предложение, подобно слову в словосочетании, может вступать в синтаксические отношения с другими пред­ложениями, образуя разные виды сложных предложений.

ЛЕКСИЧЕСКОЕ И ГРАММАТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЯ

Слово как единица грамматического строя языка обладает лек­сическим и грамматическим значениями.

Лексическое значение слова - это его содержание, т.е. уста­навливаемая нашим мышлением соотнесенность между звуковым комплексом, понятием и предметом (или явлением), обозначаемым этим комплексом. Лексическое значение слова индивидуально, причем оно остается одним и тем же во всех грамматических фор-

191

мах слова (ср. дом, дома, дому и т.д.), т.е. оно принадлежит не од­ной словоформе, а всему слову в целом. Лексическое значение вы- ] ражено в слове непосредственно, поскольку оно соотносит слово с тем или иным понятием и делает его знаком этого понятия.

Грамматическое значение - это абстрактное языковое содер­жание грамматической единицы, имеющее в языке регулярное (стан­дартное) выражение (например, грамматическим значением слов ] новый, старый является общее категориальное значение признако­вое™, а также частные грамматические значения - рода, числа и падежа: все эти значения имеют в языке стандартное выражение в ] аффиксальной морфеме -ый). Грамматическое значение отличается от лексического более высоким уровнем абстракции, т.к. «это аб­стракция признаков и отношений» (A.A. Реформатский). Грамма­тическое значение неиндивидуально, поскольку оно принадлежит це­лому классу слов, объединенных общностью морфологических свойств и синтаксических функций. Некоторые частные граммати­ческие значения могут меняться в слове в разных его грамматичес­ких формах (ср. изменение значения числа и падежа у существите­льных или времени в глагольных формах). В отличие от лексичес­кого значения, грамматическое не называется словом прямо, непос- ] редственно, а выражается в нем «попутно» с помощью специаль- 1 ных грамматических средств (аффиксов). Оно как бы сопутствует лексическому значению слова, являясь его добавочным значением.

Абстрагированное языковое содержание, выражаемое грамма­тическим значением, имеет разную степень абстракции, т.е. по своей природе грамматическое значение неоднородно: оно может ] быть более абстрактным или менее абстрактным (ср. в слове читал наиболее абстрактным является значение процесса: оно присуще всем глаголам и всем его формам; за ним следует значение про­шедшего времени: оно присуще всем глаголам в форме прошед- 1 шего времени; более определенным и узким является значение ] мужского рода: оно присуще только формам глагола, противо-стоящим формам женского и среднего рода и сочетающимся с местоимением он). В зависимости от характера грамматического значения, т.е. от того, является ли оно внутренне присущим слову (например, значение предметности у существительного) или же ] реализуется в словоформе в определенном контексте в составе словосочетания или предложения (например, значение числа и падежа у существительного), различаются несинтаксические или j референциальные (< лат. re / ere 'связывать, относить') грамматиче-

192

ские значения, которые внутренне присущи слову (например, зна­чение рода у существительных), и синтаксические или реляцион­ные (< лат. relatio 'сообщение') грамматические значения, указы­вающие на отношение слова (а точнее словоформы) к другим сло­вам в словосочетании или предложении (например« значение рода, числа, падежа у прилагательного). Наконец, в зависимости от соот­ношения грамматического значения с характером отображаемых объектов, различают объективные или диктальные (< лат. dictare 'предписывать') грамматические значения, которые передают объ­ективные, не зависящие от субъекта признаки и отношения (ср. грамматические значения признака у прилагательных, времени и вида у глагола) и модальные (< лат. modalis < лат. modus 'мера, спо­соб'), отражающие отношение говорящего к тому, о чем он говорит или с кем он говорит (ср. грамматические значения субъективной оценки, наклонения и т.д.).

Грамматическое значение слова выводится из его отношения к другим единицам того же класса (например, грамматическое значение формы прошедшего времени глагола нес выводится путем соотно­шения ее с другими временными формами -несет, будет нести).

К грамматическому значению слова относят нередко и его сло­вообразовательное значение (если слово производное), поскольку словообразование является частью грамматического строя языка. Словообразовательное значение - это обобщенное значение, присущее лишь мотивированным словам, выраженное словообразо­вательными средствами. Оно представляет собой определенное смысловое соотношение между членами словообразовательной па­ры-производящим и производным словами. Как и грамматическое значение, оно не индивидуально, а характеризует целые классы слов, относящихся к одному словообразовательному типу. Слово­образовательное значение имеет разную степень абстрактности (ср. разную степень абстрактности следующих словообразовательных значений: 'невзрослости' в словах, называющих детенышей живот­ных: котенок, волчонок или 'кратковременности действия' в глаго­лах всплакнуть, прихворнуть). Поскольку смысловые отношения между производящим и производным словом могут складываться показному, то различают несколько семантических типов словообра­зовательного значения: мутационный, при котором значение про­изводного слова выводится из значения производящего, тс произ­водное слово выступает как носитель признака, названного произ­водящим (ср. предметно-характеризующее словообразовательное

¹³ — 3257                                                 193

значение 'носитель атрибутивного признака' в слове мудрец), при этом частеречная принадлежность производного слова может сов­падать, а может и не совпадать с производящим (ср. хлеб - хлебни­ца, читать - читатель); транспозиционный тип, при котором значение производного слова полностью сохраняет грамматичес­кую семантику производящего, хотя оно переводится в другой час-теречный класс (ср. значение опредмеченного действия в слове хо­дьба или значение отвлеченного признака в слове мудрость) и мо-дификационный тип, при котором значение производного слова, получающего дополнительный семантический компонент, лишь модифицируется, поскольку значение производящего слова полно­стью включается в семантический объем производного, частереч­ная принадлежность которого не меняется (ср. значение собирате­льности в слове воронье или единичности в слове горошина).

Материальным выражением грамматического значения слова в широком смысле является его грамматическая форма. В узком смысле слова под грамматической формой понимается одно из ре­гулярных видоизменений слова (например, любая форма слова при его склонении или спряжении). Грамматическое значение и грам­матическая форма неотделимы друг от друга, они являются двумя сторонами языкового знака. Однако отношения между ними не од­нозначные: одна и та же грамматическая форма может передавать несколько грамматических значений (например, словоформа бра­том заключает в себе значения предметности, мужского рода, еди­нственного числа, творительного падежа, одушевленности, кон­кретности) и наоборот, одно и то же грамматическое значение мо­жет быть передано несколькими грамматическими формами (ср. значение множественности, заключенное в словах листья и лист­ва, которое передается разными грамматическими формами или значение уменьшительности и ласкательности, передающееся раз­ными суффиксами: -ик: домик, -ок: городок, -очек: сыночек и др.). Совокупность грамматических форм одного слова называется па­радигмой (ср. им.п. дам,род.п. дома, дат.п. домуи т.д.).

Несмотря на то, что грамматическое значение является как бы побочным значением слова, оно играет существенную роль в созда­нии целостного значения предложения (ср. я положил подарок дру­га ... и я положил подарок другу..., изменение грамматического зна­чения падежа в слове друг приводит к изменению смысла предло­жения). Яркой иллюстрацией этого положения может служить пре­дложение, составленное Л.В. Щербой из бессмысленных, но грам-

"⁴

матически правильно оформленных и связанных между собой слов, передающих определенное грамматическое значение и формирую­щих даже некоторый смысл предложения: Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокренка. Каждое слово в нем, содер­жит в себе морфемы, значение которых легко выводится из отно­шения слов друг к другу (ср. значение женского рода, которое пе­редается флексиями -ая {глокая), -а (куздра и будланула), значение времени - прошедшего - суф.-л {будланула) и настоящего - флексия -ит {кудрячит), значение невзрослости - суф.-онок (бокренка), значение одушевленности - флексия -а (бокра и бокренка), значе­ние однократности действия - суф. -ну (будланула) и др.).

МОРФЕМА КАК МЕЛЬЧАЙШАЯ ЗНАЧИМАЯ ЕДИНИЦА ЯЗЫКА И КАК ЧАСТЬ СЛОВА

Морфема (< греч. morphe 'форма') - это минимальная значи­мая часть слова, которая не членится на более мелкие единицы того же уровня. Будучи единицей грамматического строя языка, морфе­ма, как правило, обладает грамматической формой и грамматиче­ским значением. Она способна передавать разные типы значений: 1) лексическое (носителем его является корневая морфема, выража­ющая наиболее семантически насыщенную часть значения слова, поскольку именно корень отсылает к понятию, лежащему в основе лексического значения слова); 2) грамматическое (носителем его являются служебные морфемы, ср., например, флективные морфе­мы -и, -ите, передающие значение повелительного наклонения); 3) словообразовательное (если слово производное), уточняющее зна­чение корня (оно вносится, как правило, аффиксом, ср. значение 'слабая степень проявления признака', передаваемого суф. -оват в словах зеленоватый, желтоватый и т.д.).

Кроме материально выраженных, в языке иногда встречаются нулевые морфемы, т.е. морфемы, материально не выраженные, но обладающие грамматическим значением (например, в слове дом-0 материально не выражена флексия, а в слове нес-0 флексия и суф­фикс прошедшего времени -л), выделение их осуществляется путем противопоставления положительно выраженным морфемам в дру­гих формах той же парадигмы (ср. дом-а, дом-у; нес-л-а, нес-л-и и ^тд), причем нулевые морфемы также являются показателем грам­матического значения (в слове дом-0, например, это значение мужского рода, единственного числа, именительного падежа).

»3*                                                          195

Среди морфем в зависимости от их роли в слове, а также от харак- I тера и способа передаваемого ими значения выделяются как проти­вопоставленные друг другу корневые и аффиксальные морфемы. Гла­вной морфемой слова является корень (общая часть родственных слов), соотносящийся с понятием и предопределяющий лексическое значение слова. Корень обязательно присутствует в слове, без кор­ня слова нет (лишь как исключение встречаются в языке слова без корня, ср. в рус.яз. глагол вынуть, в котором выделяются только аф­фиксы). Корень может употребляться и без аффиксальных морфем, тогда как аффиксы без корня употребляться не могут. Аффикс -это служебная морфема, видоизменяющая значение корня или выражаю­щая отношения между словами в словосочетании и предложении.

Аффиксальные морфемы вносят в слово дополнительные значе­ния - грамматические и словообразовательные (ср. суффикс -ик в слове столику передает словообразовательное значение уменьшите­льности, флексия -у- грамматическое значение дат.п., ед.ч., муж.р.). Группируясь вокруг корня, аффиксы являются периферийными элементами морфемной структуры слова. Значение корневых мор- ] фем по отношению к значению аффиксальных более конкретно, значение же аффиксальных - более абстрактно (особенно это от­носится к интерфиксам, значение которых сводится лишь к идее со­единения). Если корень образует смысловое ядро лексического зна­чения слова и может выражать значение слова даже самостоятель- 1 но (ср. слова нос-0, вез-0), то аффикс - смысловую периферию, поскольку самостоятельного лексического значения он не имеет. 1 Его значение либо словообразовательное (ср. значение женскости | суф. -иц-а в слове волчица), либо грамматическое (ср. значение суф. -л, который является показателем времени глагола), либо формаль­но-структурное (ср. пар-о-воз, где интерфикс -о- имеет значение со­единения), либо формально-классифицирующее (ср. чит-а-ть, лов-и-ть, где суф. -а, -и являются показателями формального разряда типа спряжения), причем во всех случаях каждое из этих значений выражается аффиксом только в сочетании с корнем. Вместе с тем аффиксы участвуют в формировании лексического значения слова (ср.: значение 'детеныш животного' в слове слоненок складывается из значения корневой морфемы и значения 'невзрослости', вносимо­го аффиксом), а также грамматического (ср. образование степеней сравнения качественных прилагательных с помощью суф. -е, -ее, -ше). Формально-структурные и формально-классифицирующие аф­фиксы непосредственного участия в формировании лексического

196

значения слова не принимают, поскольку роль их сводится либо к соединительной функции, либо к указанию на принадлежность сло­ва к тому или иному словоизменительному типу.

Корневые и аффиксальные морфемы различаются и в структур­ном отношении. Корневые морфемы могут выступать в языке и как свободные, т.е. употребляться без сопровождающих их словообра­зующих аффиксов, ср. дом-0, гор-а (такие корни называются сво­бодными), и как связанные, когда они известны в языке лишь в сочетании со словообразующими аффиксами, ср. корень бае- в сло­вах добавка, прибавка (такие корни называются связанными: A.A. Реформатский ввел для этих корней термин радиксоиды (< лат. radix 'корень' oid 'подобный'), причем некоторые из этих не­полноценных корней могут сочетаться лишь с одним аффиксом (ср. рус. ежев-ик-а), аффиксальные же морфемы никогда невозможны в свободном употреблении, они всегда привязаны к корню.

Различия между корневыми и аффиксальными морфемами про­являются и в их употребительности: аффиксальных морфем в языке значительно меньше, чем корневых (и список их, как правило, закрыт для пополнения новыми морфемами), однако, уступая кор­невым морфемам по численности, они превосходят их по частотно­сти употребления, поскольку повторяются в целом ряде однострук-турных слов. Кроме того, корневые морфемы обычно не привязаны к какой-либо одной части речи (ср. морфему бел- в словах, принад­лежащих разным частям речи: белить, белый, белизна), тогда как аффиксальные являются часто показателями частеречной принад­лежности слова (ср. в русском языке именные суффиксы -иц-а, -ик, -ун или глагольные -ти, -ть и др.)

Характерной чертой морфем (как корневых, так и аффиксаль­ных) является их повторяемость в структуре разных слов (ср. дом, домашний, домовой или учитель, писатель, читатель и т.д.). Это свойство морфемы позволяет выявлять ее значение, поскольку значение морфемы определяется в ряду слов, содержащих данную морфему (ср. значение морфемы -тель в приведенных примерах: 'лицо, совершающее действие').

В зависимости от фонетических и морфологических условий со­став одной и той же морфемы в разных словах и словоформах од­ного слова может меняться (ср. рука - ручка или соберу - собираю ~ собрание - сбор и т.д.). Это формальное видоизменение морфемы приводит к возникновению морфов.

197

Морф - это одна из формальных разновидностей морфемы, вы­ступающая в разных словах и словоформах (например, корневая морфема друг- в словоформах другу, другом выступает в виде мор­фа друг-, в словоформе о друге - в виде морфа друг'-, в словоформе друзья - в виде морфа друз'-, а в словоформе дружу - в виде морфа друж-). Таким образом, морфы являются конкретными представи­телями морфемы, которая по отношению к ним является единицей более обобщенной и свободной.

К одной морфеме относятся морфы, обладающие тождеством значения, а также частичным формальным тождеством. В зависи­мости от условий употребления морфов различают алломорфы и варианты.

Алломорфы - это тождественные по значению морфы, употре­бление которых обусловлено их позицией в словоформе (в частно­сти, качеством соседних звуков), например, русские суффиксы -чик/-щик, распределяются следующим образом: после морфа, окан­чивающегося на согласный т или д употребляется суф. -чик (ср. бу­фетчик, водопроводчик), в остальных случаях используется суф. -щик (ср. сварщик, банщик), в том числе и в тех случаях, когда перед согласными т ид находится сонорный (ср. процентщик).

Варианты - это морфы, тождественные не только по значе­нию, но и по позиции, поскольку для них характерна свободная взаимозаменяемость в любых позиционных условиях (ср. оконча­ния -ой/-ою у существительных в тв.п. ед.ч. ж.р.: водой /водою).

Морф как представитель морфемы необходимо отличать от субморфа. Субморф - это часть корня, внешне похожая на аф­фикс, но не имеющая своего значения и потому не вычленяемая в качестве самостоятельного элемента морфемной структуры слова (например, субморф ак в слове табак или колпак; субморф ец в словах огурец, венец).

Корневые и служебные морфемы (за исключением окончания) входят в основу слова, которая представляет собой часть слова без окончания. Из всех морфем, выделяемых в слове, только корень мо­жет совпадать с основой слова (аффиксы никогда не совпадают с ос­новой). В зависимости от способности основы члениться на состав­ляющие ее морфемы в языкознании выделяют производную (или мотивированную) основу и непроизводную (или немотивирован­ную). Производная основа представляет собой единство, состоящее из отдельных значимых частей слова (корня и аффиксов) ср. рус. пригород, надомник. Непроизводная основа представляет собой

198

единое целое (корень), которое далее со словообразовательной точки зрения расчленено быть не может (ср. рус. дом, город). В связи с этим выделяют еще одно свойство основы - ее члени-мость/нечленимость: непроизводная основа - это основа, как пра­вило, нечленимая (исключение составляют лишь отдельные слова типа рус. буженина, членение которых происходит по аналогии со словами типа кон-ин-а, свин-ин-а), а производная - членимая. Та­ким образом, разница между производной и непроизводной осно­вой заключается: 1) в самой структуре основ: непроизводная основа является неделимой на более мелкие части и имеет характер еди­ного по своему строению, далее не членимого целого, а производная основа делится на части, каждая из которых имеет свое значение; 2) в отношениях между ними: производная основа всегда зависит от непроизводной, с которой она соотносится, как только непроиз­водная основа уходит из языка, производная основа превращается в непроизводную (ср. слово басня имеет непроизводную основу, т.к. глагол баять, от которого оно образовалось, утратился в русском языке); 3) в выражении ими лексического значения: если значение непроизводной основы заложено в ней самой, то значение произ­водной основы часто складывается из составляющих ее морфем.

При каждой производной (редко непроизводной) основе имеется производящая основа, т.е. основа, от которой она образована, а точ­нее производящая база, т.к. в качестве производящих выступают не только основы, но и слова (ср. пригород), словосочетания (ср. желез- нт дорога-железнодорожнь1й),отц^лътле формы слова, в том числе предложно-падежные (ср. телят-ник, за рекой-заречье), инфинитив (ср. женитьба) и даже фразеологические обороты (ср. сшибать с ног- сногсшибательный), при этом формально-смысловые отношения ме­жду производящей и производной основой могут быть разными (ср. производная основа может быть сложнее производящей по форме или значению, либо по обоим признакам одновременно и т.д.).

В зависимости от того, имеет или нет то или иное слово слово­образовательную мотивированность (т.е. соотнесенность с произ­водящей основой), все слова в языке делятся на производные и непроизводные. Непроизводное слово - это слово в синхронии ничем не мотивированное, т.е. не имеющее соотношения с произ­водящей основой или словом (ср. рус. стол, дом, окно). Производ­ное слово - это слово, основа которого мотивирована по форме и значению основой другого слова (или других слов), т.е. слово нас как бы «отсылает» к тому слову (или сочетанию слов), от которого

199

оно произошло (ср. подоконник). Среди производных слов условно можно выделить две большие группы:

1) слова, значения которых полностью складываются из значе­ний составляющих их частей (ср. рус. лист-ик 'маленький лист', дом-ищ-е 'большой дом', чита-телъ 'человек, который читает');

2) слова, значения которых не являются простой суммой состав­ляющих их частей (ср. носильщик это не просто лицо, которое но­сит что-либо, а 'человек, профессия которого носить багаж', т.е. это слово имеет добавочные семантические компоненты 'профессия' и 'багаж', которые не входят в значение мотивирующей основы гла­гола носить). Эту часть семантики производного слова, в отличие от слова читатель, нельзя вывести из его частей, ее надо знать. В этом случае говорят о производном слове с фразеологической се­мантикой (это понятие и сам термин ввел М.В. Панов).

Словообразовательная производность - это отношения форма­льно-смысловые, предполагающие формальную или семантичес­кую соотнесенность слова с производящей основой, т.е. необходим хотя бы один общий неграмматический компонент в значении двух слов, имеющих формальную общность. При этом значение произ­водного слова может включать в себя семантику производящей ос­новы полностью (ср. рус. столик < стол, домище < дом) - в этом случае говорят о прямой производности - или частично (ср. каше­вар < это человек, который готовит пищу, в том числе и кашу) - в этом случае говорят о переносной производности. Когда произ­водное слово представляет собой метафору (ср. рус. попугайничать 'повторять чужие слова'), возникает метафорическая произво­дность, когда же производное слово являет собой случай метони­мии (ср. кашевар), говорят о метонимической производности.

КЛАССИФИКАЦИЯ МОРФЕМ

Морфемы, выделяемые в слове, их место, функции, степень вос­производимости разные. В зависимости от положения морфем в слове, их значения и функции они подразделяются на корневые, формирующие смысловое ядро лексического значения слова, и аф­фиксальные или служебные. В классификации служебных морфем учитывается не только их местоположение по отношению к корне­вой морфеме, но и выполняемая ими функция, а также способность сочетаться с другими элементами этого же уровня.

200

Морфема, стоящая перед корнем, называется префиксом (< лат. praefixus 'приставленный впереди') или приставкой. Префикс служит для образования новых слов (ср. дед - прадед) или форм слова (ср. забавный - презабавный). Морфема, стоящая после кор­ня, называется суффиксом (< лат. suffixus 'подставленный'). Суф­фикс также служит для образования новых слов (ср. старый - ста­рик) или новых форм слова (ср. плавать - плавал). Морфема, встав­ленная в корень, называется инфиксом (< лат. infixus 'вставлен­ный'): для русского языка инфиксы не характерны, это вообще от­носительно редкий вид аффиксов, однако они встречаются в неко­торых индоевропейских языках, например, в английском, гречес­ком, латинском, ср. лат. vici «победил» и vinco «побеждаю», где п -инфикс настоящего времени. Инфикс служит для образования но­вых форм слова. Морфема, стоящая между основами сложного сло­ва или между корнем и суффиксом, служащая для соединения их в единое целое, называется интерфиксом ( < лат. inter 'между' ufi - xus 'приставленный'). Интерфиксы служат для образования новых слов (ср. дом-о-строй, шоссе-й-н-ый). Морфема, опоясывающая ко­рень, т.е. состоящая из двух аффиксов, находящихся перед и после корня и несущих единое, нерасчлененное значение, называется конфиксом (< лат. confixum 'совместно взятое'), ср. под-окон-ник. Конфиксы служат для образования новых слов и новых форм слова (ср. нем. gemacht «сделанный», где ge...t является конфиксом, об­разующим причастие от глагола machen 'делать'). Морфема, стоя­щая в конце слова и служащая для связи слов в словосочетании или предложении, называется окончанием или флексией (< лат. flexio 'сгибание'). Путем присоединения окончаний к основе образуется не новое слово, а новая форма слова (дом-а, дом-у и т.д.). В отли­чие от всех остальных аффиксов, флексия - это изменяемая часть слова, она меняется в зависимости от сочетаемости слова (ср. чи­тать книгу, но зачитываться книгой). Другим отличием флексии от формообразующих аффиксов, передающих какое-либо одно грамматическое значение, является ее способность служить средст­вом выражения целого набора грамматических значений (напри­мер, флексия -у в словоформе сестру передает значения рода, оду­шевленности, числа и падежа). Морфема, стоящая после флексии, называется постфиксом (< лат.post 'позади' wfixus 'приставлен­ный'). Постфикс служит для образования новых слов (ср. кто-то, что-нибудь) или новых форм слова (ср. пойдемте, идите).

201

Из всех видов служебных морфем наибольшее распространение имеют суффиксы. Если в языке нет суффиксов, то в нем нет и дру­гих аффиксов. Есть языки (например, алтайские, уральские), в ко­торых нет ни префиксов, ни инфиксов, но есть суффиксы.

В зависимости от функциональной нагрузки аффиксальной мор­фемы, т.е. от функции, которую она выполняет в слове, аффиксы подразделяются на словообразующие и формообразующие. Сло­вообразующие аффиксы служат для образования нового слова. Они присущи слову в целом, во всех его формах и выражают сло­вообразовательное значение (ср. старый - старость). Словообра­зующими являются префиксы, суффиксы, интерфиксы, постфиксы. Формообразующие аффиксы служат для образования форм слова. Они присущи не всему слову в целом, а лишь отдельным его словоформам и, не меняя лексического значения слова, выражают лишь грамматические значения (ср. старый - старее). Формооб­разующими являются инфиксы и флексии, однако ими могут быть префиксы, суффиксы и постфиксы (в русском языке, например, к формообразующим суффиксам относятся суффиксы инфинитива, причастий и деепричастий, суффиксы прошедшего времени, пове­лительного наклонения, сравнительной степени прилагательных и наречий). Иногда выделяют также словоформообразующие аф­фиксы, т.е. аффиксы, которые совмещают в себе функции словооб­разования и формообразования (ср. кум ~ кум-а, супруг ~ супруг-а: флексия -а выражает не только грамматическое значение ж.р., ед.ч., им.п., но и словообразовательное - 'женскости', которое в русском языке передается обычно при помощи суффиксации).

По характеру своей воспроизводимости аффиксы делятся на ре­гулярные и нерегулярные. Регулярные аффиксы воспроизводятся постоянно. Их повторяемость является основой для формирования в языке словообразовательной модели (ср. глагольная основа + суффикс -телъ —> 'лицо, производящее действие': учитель, строи­тель, водитель). Нерегулярные аффиксы встречаются в единич­ных образованиях, поэтому их иногда называют унификсами, т.е. уникальными аффиксами (ср. люб-овь, поп-адь-я). Они не обладают важнейшим свойством регулярных аффиксов - повторяемостью. Их выделение в слове основывается на повторяемости корня. Ино­гда в процессе развития языка нерегулярные аффиксы переходят в разряд регулярных (ср. аффикс -дром, выделявшийся первоначаль­но лишь в слове ипподром, однако в настоящее время он представ­лен в словах велодром, танкодром, космодром и др.).

По степени участия аффикса в образовании новых слов, т.е. по степени его производительности различают аффиксы продуктив­ные и непродуктивные. Продуктивные аффиксы широко исполь­зуются для образования новых слов или новых форм слова (ср. суф­фикс -ник в словах со значением 'помещение для кого-нибудь': ко­ровник, птичник, обезьянник и т.д. или окончание -у в глаголах 1 л. ед.ч. настоящего времени: бегу, везу, несу). Непродуктивные аф­фиксы - это аффиксы, которые не участвуют или используются редко в образовании новых слов или форм слова (ср. рус. суф. -б-а в словах со значением 'действия': пальба, стрельба или окончание -м в глаголах 1 л. ед.ч. будущего времени.: дам, съем). Продуктив­ность/непродуктивность аффикса - это динамическая характеристи­ка аффикса, связанная сего словообразовательным потенциалом. На разных этапах развития языка она может меняться (ср. непродукти­вный в современном русском языке суф.-б-а в древнерусском языке был продуктивным), т.к. усиление продуктивности одних аффиксов ведет часто к затуханию или полной потере продуктивности других, синонимичных им (потеря продуктивности суф.-б-а в русском язы­ке была вызвана усилением продуктивности суффиксов -ние и -к-а). Важным критерием описания морфемы является ее валент­ность, т.е. способность сочетаться с другими морфемами. Боль­шинство морфем является мультивалентными (т.е. многовалент­ными), поскольку они легко сочетаются с другими морфемами (ср. рус. глагольную флексию -у , которая сочетается со всеми основа­ми глаголов настоящего времени, за исключением бывших нетема­тических глаголов типа ем, дам). Морфемы, которые обладают ограниченной способностью к сочетанию с другими морфемами являются унивалентными (т.е. одновалентными), ср. унивалентные корневые морфемы в русских словах брусника, говядина, буженина или унивалентные суффиксальные морфемы в словах жених (-их), стеклярус (-арус), попадья (-адь).

Какие же закономерности регулируют сочетаемость морфем? В каждом языке имеются запреты, которые накладываются самой си­стемой языка на сочетаемость морфем. В русском языке, например, по наблюдения Е.А. Земской, к таким ограничениям относятся:

1) семантические ограничения, которые связаны с семантиче­ской несовместимостью морфем (ср. в русском языке суффикс дей­ствующего лица -телъ, который не может сочетаться с основами существительных и прилагательных, для него возможны только со­четания с основами глаголов: учитель, строитель); иногда на эти

203

ограничения накладываются прагматические, ср. русский суффикс прилагательных -оват-ый, обозначающий неполноту признака -беловатый, сероватый: он сочетается не со всеми основами при­лагательных, а только с основами качественных прилагательных, причем опять же только с теми, которые обозначают нежелатель­ные или отрицательные признаки (ср. глуповатый, староватый, но невозможны прилагательные типа умноватый или молодоватый, т.к. человек не желает уменьшать эти положительно оцениваемые признаки);

2) словообразовательные ограничения, связанные со словообра­
зовательной исчерпанностью некоторых основ, от которых уже не­
возможно образовать новое слово, ср. в русском языке прилагатель­
ные с суффиксами субъективной оценки -еньк- {маленький, белень­
кий) или -ущ- {большущий, здоровущий);

3) морфологические ограничения, связанные с родовой принад­
лежностью основ производящего слова: в русском языке суффиксы
-к-а, {коровка), - 'онк-а {коровенка), -енци/'-а {собаченция) соединя­
ются только с основами существительных женского рода, и хотя
слова коровенция в узусе русского языка нет, но оно может быть
образовано, т.к. сцепление этого суффикса с основами существите­
льных ж.р. не противоречит системным связям этих единиц. Одна­
ко с основами существительных мужского рода эти суффиксы со­
единиться не могут, т.к. они спаяны с окончаниями ж.р. (невозмо­
жно сказать бараненция или волчка). Основы существительных
муж.р. обслуживаются уменьшительными суффиксами -ик {сло­
ник), -ок {волчок), -ей {хлебец), которые спаяны с системой флексий
муж.р.;

4) фонетические (или формальные ограничения), связанные с
несовместимостью фонем на морфемных швах (ср. суффикс прила­
гательных -н-, который не может сочетаться с основами существи­
тельных, которые имеют в своем исходе группу согласных, типа
парк, воск, в этом случае используется суф. -ов: парковый, восковой);

5) стилистические ограничения, связанные со стилистической не­
совместимостью морфем, т.к. словообразовательные морфемы так
же, как и слова, могут обладать стилистической окрашенностью
(ср. в русском языке прилагательные типа здоровущий,бстьшущий\\ не­
возможность прилагательного культурнущий), т.к. суффикс -ущ-ий
имеет сниженную стилистическую окраску и тяготеет к сочетанию
с нейтральными или сниженными основами, но не книжными);

6) лексические ограничения - это ограничения, идущие со сто­роны лексики, которая накладывает запрет на сочетаемость морфем вследствие возникновения омонимии - явления нежелательного для языка (ср. невозможность образования названий лиц женского пола от соответствующего названия лица мужского пола с помо­щью суф.- к-а по модели пилот - пилотка, хотя эта модель работа­ет в других случаях (ср. пионер - пионерка) или лексической избы­точности, т.к. «семантическое место» уже занято в языке другим словом (ср. невозможность образования названий детенышей жи­вотных типа лошаденок, овчонок, т.к. в языке это «семантическое место» уже занято словами жеребенок и ягненок).

В некоторых языках мира, кроме корневых и аффиксальных морфем, существуют аффиксоидные. Аффиксоид - это морфема, приближающаяся по своей словообразовательной функции к аф­фиксу, например, вед- {языковед), полу- {полукруг), фил- {славяно­фил) и др. Аффиксоиды занимают промежуточное положение ме­жду корневыми и аффиксальными морфемами, поэтому их нередко называют морфемами переходного типа. Повторяясь с одним и тем же значением в составе производных слов, аффиксоиды участвуют в формировании определенной словообразовательной модели, и в этом они близки аффиксам. Не случайно они часто оказываются си­нонимичными тем или иным аффиксам (ср. сад-о-вод и сад-ов-ник, славян-о-вед и слав-ист). Выполняя функцию аффиксов, аффиксо­иды не утрачивают смысловых связей с однокоренными словами (ср. ведать, ведение и краевед, литературоведение). В зависимости от позиции и функций в слове аффиксоиды подразделяются на пре­фиксоиды и суффиксоиды. Префиксоиды - это морфемы, упот­ребляющиеся в функции префиксов и занимающие в слове их пози­цию (ср. авиалинии, самоанализ). Суффиксоиды - это морфемы, употребляющиеся в функции суффиксов и занимающие их пози­цию в слове (ср. шарообразный, стекловидный, змеевидный).

ПОНЯТИЕ ФОРМЫ СЛОВА

Форма слова - это морфологическая разновидность слова, об­ладающая грамматическим значением, имеющим регулярное (стандартное) выражение. Каждое грамматическое явление всегда имеет две стороны: внутреннюю (грамматическое значение) и внешнюю (грамматический способ выражения). Грамматическое

205

значение находит свое выражение в формальных показателях слова при его словоизменении (т.е. склонении и спряжении), а при отсут­ствии словоизменения - синтаксически, через сочетаемость неизме­няемых слов с другими словами в предложении (ср. слово стол вы­ступает в таких формах, как стол-а, стол-у, стол-ом и т.д.). Таким образом, грамматическая форма слова - это единство грамматичес­кого значения (в данном случае значения предметности, муж.р. ед.ч. и определенного падежа) и грамматического способа, т.е. ма­териального выражения грамматического значения, той системы формальных средств, с помощью которых оно выражается (в дан­ном случае формальных показателей этого слова, т.е. флексий). По­скольку грамматическое значение может быть присуще как одному слову, так и целому классу слов, объединенных общностью катего­риальной семантики, постольку и термин «форма слова» может от­носиться как к отдельному слову (в этом случае употребляется тер­мин словоформа), так и к целому классу слов, выступающему в данной морфологической разновидности (ср. формы инфинитива или формы глагола 3 л. мн.ч.).

Словоформа - это двусторонняя единица, предстающая в единстве ее внешней формы (последовательности фонем, ударения) и внутренней (ее значения). Значение формы слова - понятие слож­ное, определенным образом структурированное. Согласно теории А.И. Смирницкого, в значении словоформы выделяются три компо­нента: 1) лексический, выражаемый корнем слова; 2) грамматиче­ский; 3) собственно формальный (ср. в слове дремала: лексический компонент - 'быть в состоянии полусна', грамматический - 'про-цессуальность', формальный - прош. вр., ж.р., ед.ч., нес.в.). Таким образом, форма слова неразрывно связана с грамматическим зна­чением, она представляет собой единство грамматического значе­ния и средств его выражения (различных формальных показателей, например, аффиксов, флексий).

Формы изменяемых слов имеют определенную морфологичес­кую структуру: формообразующую основу и формообразующий аф­фикс. Постоянная часть слова, присутствующая во всех словофор­мах и состоящая из одних и тех же морфем, называется формообра­зующей основой (ср. в словах книг-а, книг-и, книг-у формообразу­ющей основой является книг-). Формообразующая основа может со­стоять не только из корня, но и корня и словообразующего аффикса (ср. под-стакан-ник-), из нескольких корней (ср. лед-о-ход-), неско­льких корней и словообразующих аффиксов (ср. пар-о-ход-н-). Ино-

гда слово может иметь несколько формообразующих основ, т.к. раз­ные словоформы образуются от разных основ (ср. глагол идти имеет две такие основы: ид- основа наст. вр. и ш(ед)- основа при­частия прош. вр.). Изменяемая часть слова, представленная в его словоформах разными морфемами, называется формативом (или формообразующим аффиксом), ср. формативы -а, -у, -ой в словах книг-а, книг-у, книг-ой. Форматив может быть не только одномор-фемным, но и многоморфемным (ср. форматив -л-а в глаголах прош. вр., ед.ч., ж.р.). К формообразующим аффиксам в русском языке относятся, например, суффиксы инфинитива (-ть, -ти, -сти, -чь), прошедшего времени (-л, -0), повелительного наклонения (-и, -0), причастий (-ущ, -югц, -ащ, -ящ, -енн, -т, -ом, -им и др.), дее­причастий (-а, -в, -вши, -ши, -учи), сравнительной степени прилага­тельных и наречий {-е, -ее, -ше, -же), превосходной степени прила­гательных {-ейш, -айш). Формообразующие аффиксы служат для образования разных форм одного и того же слова, не меняя его значения, и в этом они противостоят словообразующим аффиксам, которые служат для образования новых слов. Основная функция формообразующих аффиксов - выражение грамматического значе­ния, составляющего принадлежность целого ряда словоформ, обра­зующих частную парадигму лексемы.

СИНТЕТИЧЕСКИЕ И АНАЛИТИЧЕСКИЕ ФОРМЫ СЛОВА.

Слово как единица языка представляет собой систему взаи­мосвязанных форм. Формы слова могут быть простыми (или синте­тическими < греч. synthetikos 'соединение') и сложными (или ана­литическими < греч. analytikos 'расчлененный'). Синтетические формы образуются путем слияния основы и формообразующего аффикса (ср. нес-ти, нес-ущ-ий), аналитические - путем сочета­ния служебного и знаменательного слова (ср. более сильный, самый сильный), причем функционируют эти формы как одно слово. Не­смотря на то, что аналитические формы состоят из двух слов, они образуют единую словоформу, обладающую общим грамматиче­ским значением (например, словоформа буду писать - значением будущего времени, быть сделанным - значением страдательного залога и т.д.). В предложении аналитические формы выступают как единый член предложения (ср. сказуемое: я буду петь). Поэтому и синтаксически, и функционально аналитические формы равнознач-

207

ны слову, хотя, в отличие от него, они организованы как слово­сочетание, т.е. допускают перестановку компонентов (ср. он будет работать и он работать будет), включение новых слов (ср. он будет долго работать) или, наоборот, усечение (ср. он будет слушать и записывать). Аналитические формы могут сосущество­вать с синтетическими формами в рамках одного и того же слова (ср. никто и ни у кого). С развитием языка на базе аналитических форм могут образовываться синтетические (например, в русском языке формы прошедшего времени образовались путем утраты служебного элемента аналитической формы: ходил < ксли, х^Аплт*), так же как и синтетические формы могут замешаться анали­тическими (ср. имперфект глаголов совершенного вида в древне­русском языке, который в современном русском языке передается конструкцией бывало + глагол будущего времени: бывало подой­ дет и скажет...).

Словоформы, различающиеся внешней формой, но имеющие одно и то же грамматическое значение, являются вариантами (ср. вариантные словоформы с окончаниями -ой/-ок> существительных ж.р. ед.ч. тв.п. водой - водою: имея одно и то же грамматическое значение, они различаются лишь стилистически). Словоформы, различающиеся своим грамматическим значением, но совпадаю­щие в своем формальном выражении, называтся омоформами (ср. печь глагол и печь существительное или супруга - форма им.п. ед.ч. ж.р. »супруга род.п. ед.ч. м.р.).

Совокупность всех словоформ слова образует его парадигму. Парадигма (< греч.paradeigma 'образец') - это система (или ряд) форм словоизменения одного и того же слова (или класса слов), например, стол-0, стол-а, стол-у и т.д. - парадигма существи­тельного стол; нес-у, нес-ешь, нес-ет - парадигма глагола нести. Термин парадигма используется применительно к системе всех словоформ как определенного слова, так и словоизменительного типа, характеризующего целый грамматический класс или разряд слов (ср. глагольные парадигмы). Понятие парадигма впервые было введено в античных грамматиках, где оно использовалось при рас­пределении слов по типам склонения или спряжения в качестве образца словоизменения. В современном языкознании это понятие широко применяется в фонологии, лексике, словообразовании, синтаксисе, где оно имеет соответственно разный объем и струк­туру. В морфологии структура парадигмы определяется характером грамматических категорий и их связями внутри части речи (в рус-

208

ском языке, например, существительное имеет падежно-числовую парадигму, в которую входят две числовые парадигмы; в парадигме прилагательных отражаются системные связи родо-падежно-чи-словой парадигмы полных прилагательных с родо-числовой пара­дигмой кратких). Объем парадигмы конкретного слова определя­ется его принадлежностью к той или иной части речи (ср. разные парадигмы имени и глагола), а также - к определенному лексико-грамматическому разряду внутри этой части речи (ср., например, разные парадигмы качественных и притяжательных прилагатель­ных). Парадигма слов одной части речи характеризуется одина­ковым набором окончаний (таким образом устанавливается тип склонения или спряжения в любом языке), общей структурой основ (таким способом выделяются формальные классы глаголов), а иногда и общими акцентными явлениями. Основным критерием объединения словоформ в одну парадигму является тождество их лексического значения (ср. дом-0, дом-а, дом-у и т.д., все эти фор­мы различаются лишь грамматическим значением падежа), а также формальное тождество основы, хотя иногда в одну парадигму мо­гут входить формы одного и того же слова, образованные от раз­ных корней (ср. я, меня, человек, люди и т.д.). Формы с разными лексическими значениями являются разными словами (лексемами) и относятся к словообразованию (ср. писать - подписать - спи­сать).

СПОСОБЫ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ

Словообразование (или деривация < лат. derivatio 'отведе­ние') - это образование нового слова на базе однокоренного слова (или слов) по существующим в языке словообразовательным моде­лям. Словообразование отличается от формообразования, и отли­чие это носит принципиальный характер: если формообразование связывает формы одного и того же слова (ср. рус. читать - читал: суффикс -л не меняет лексического значения слова), то словообра­зование связывает слова с разными значениями (ср. рус. читать -читатель: суффикс -тель формирует новое значение слова - 'лицо, производящее действие'), поэтому словообразование обращено не только к грамматике, но и к лексике: в словообразовании находят отражение изменения в словарном составе языка.

14 — 3257                                               209

В языках мира существует несколько способов словообразова­ния, причем степень их продуктивности различна. Среди них выде­ляются:

1) морфологический (наиболее продуктивный способ слово­образования во всех славянских языках): он заключается в созда­нии новых слов путем сочетания морфем по существующим в язы­ке правилам, т.е. это словопроизводство в полном смысле этого слова, поэтому морфологический способ является наиболее дейст­венным средством обогащения словарного состава языка. Он вклю­чает в себя аффиксацию, сложение и безаффиксный способ слово­образования.

Аффиксация - это создание нового слова посредством при­соединения к производящей основе (или слову) тех или иных аф­фиксов. В зависимости от того, какие формо- или словообразова­тельные аффиксы участвуют в образовании слова и как они присое­диняются к производящей основе (слову), в аффиксации выделя­ются: суффиксальный способ словообразования, т.е. образова­ние нового слова или новой формы слова путем присоединения к производящей основе или слову суффикса (ср. рус. молод-ость, силън-ее, сын-ок; франц. blcmch - eur , dent - iste ); префиксальный: образование нового слова или новой формы слова путем присоеди­нения к производящему слову префикса (ср. рус. пра-родина, пре­забавный; франц. marche - de - marche ); постфиксальный: обра­зование нового слова или новой формы слова путем присоединения к производящему слову постфикса (ср. рус. стричъ-ся, читай-те); смешанно-аффиксальный способ: суффиксально-префиксаль­ный: образование нового слова путем одновременного присоедине­ния к производящей основе или слову суффикса и префикса (ср. рус. па-сын-ок); префиксально-постфиксальный способ: образова­ние нового слова путем одновременного присоединения к произво­дящему слову префикса и постфикса (ср. рус. раз-бежать-ся); суф-фиксально-постфиксальный: образование нового слова путем одно­временного присоединения к производящей основе суффикса и постфикса (ср. рус. горд-и-ть-ся); префиксально-суффиксально-постфиксальный способ: образование нового слова путем одновре­менного присоединения к производящей основе префикса, суффи­кса, постфикса (ср. рус. за-блуд-и-ть-ся).

Безаффиксный способ словообразования - это создание но­вого слова на базе производящей основы без участия аффикса, т.е.

210

производящая основа сама становится основой нового слова (ср. рус. удалой -удаль, синий -синь).

Сложение - образование нового слова путем объединения в одно словесное целое двух или более основ (ср. рус. лес-о-степъ). Особенно продуктивен этот способ словообразования был в санск­рите (например, основало- 'корова, бык' была представлена в клас­сическом санскрите в десятках сложных слов, ср. gopäs 'пастух', göpatis 'хозяин стада', gopäläs 'царь, правитель'). Высокая степень продуктивности словосложения наблюдалась и в древнегреческом языке, благодаря чему сложение стало продуктивным способом со­здания европейских интернациональных научных терминов (ср. ин-тернационализмы, пришедшие из греческого языка: horöskopos 'го­роскоп' < höra 'время' и skopeö 'смотрю'; hippodromos 'ипподром' < hippos 'конь' и dromos 'бег, состязание'). Среди европейских язы­ков этот способ словообразования особенно продуктивен в неме­цком языке (ср. Bildhauer «скульптор» и Bildhauerkunst «скульпту­ра»). Словосложение играет важную роль и в языках изолирующего типа, например, в китайском, где этот способ словообразования яв­ляется господствующим. Поскольку корень слова здесь всегда сов­падает со слогом, а аффиксация практически не развита, то обра­зование нового слова происходит путем словосложения (например, корень линь имеет значение 'лес', присоединение к нему других ко­рней создает новые слова: сяолинь 'роща', где сяо 'молодой, ма­ленький', милинь 'чаща', гделш 'густой').

В зависимости от того, как происходит сложение, какие типы основ в нем участвуют, различают чистое сложение: образова­ние нового слова путем объединения двух или более полных основ (ср. рус. пар-о-ход); сложно-суффиксальный способ: образова­ние нового слова путем объединения двух основ с одновременной суффиксацией опорной основы (ср. рус. редк-о-лес- j - e ); аббре­виацию: образование нового слова путем усечения слов, входящих в исходное словосочетание (ср. рус. продмаг, вуз). В разговорном языке под влиянием аббревиации часто используется еще один спо­соб словообразования - усечение производящей основы по аб­бревиатурному способу (ср. рус. заведующий - зав, магнитофон -маг; франц. labo < laboratoire, bac < bacalaureai);

2) семантический (или лексико-семантический) способ слово­образования, заключающийся в создании нового слова путем рас­щепления старого на два или более омонима (ср. рус. лайка 'порода собак' и лайка 'вид кожи');

14*                                                         211

3) конверсия (< лат. conversio 'превращение') или морфолого-синтаксический способ словообразования: образование нового сло­ва путем перехода его из одной части речи в другую (ср. рус. рабо­ чий, весной; франц. ип Parisien). Слово при этом приобретает новые грамматические признаки. Особенно продуктивен этот способ сло­вообразования в английском языке, где путем конверсии можно об­разовать существительное практически от любого глагола и наобо­рот (ср. sleep 'сон' и sleep 'спать'; look 'смотреть' и look 'взгляд');

4) лексико-синтаксический способ, заключающийся в соз­дании нового слова путем сращения в одну лексическую единицу целого сочетания слов (ср. рус. тот час > тотчас, сего дня > сегодня; франц. bonne komme > bonhomme). Сращения отличаются от сложений тем, что во всех своих формах они тождественны словосочетаниям, на базе которых они возникли, но в отличие от словосочетаний они имеют единое ударение, закрепленный поря­док частей и ограниченную сочетаемость с существительными.

СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ГРАММАТИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ

Грамматические значения могут выражаться в слове разными способами. Основным средством выражения грамматических зна­чений является аффиксация, когда грамматические формы слова образуются при помощи аффиксов: окончаний (ср. дом-а, дом-у), префиксов (делать - сделать), суффиксов (делать - делал), при­соединяемых к формообразующей основе, причем аффиксы могут быть не только материально выраженными, но и нулевыми (ср. в русском языке значащее отсутствие суффикса прошедшего време­ни в глаголах нес-0, пек-0, высох-0 или окончания в им.п. ед.ч. существительных мужского рода стол-0, дом-0, конь-0, май-0).

В языках мира существуют два типа аффиксации, влияющих на структурную организацию слов и виды их синтаксических связей в предложении: 1) флективность (< лат. flexio 'сгибание'); 2) агглю­тинация (< лат. agglutinare 'приклеивать'). Основное различие ме­жду ними в характере связи аффиксов с формообразующей основой и их функциональной нагрузке. При агглютинации каждое грам­матическое значение слова выражено отдельным стандартным аф­фиксом, и каждый аффикс имеет одну функцию. Корень слова или формообразующая основа остаются при этом, как правило, неиз­менными (например, в тюркских языках суффикс -лар передает

212

значение множественного числа, суффикс -га- значение дательного _падежа, поэтому в казахском языке слово ара 'пила' в им.п. мн.ч. будет иметь форму ара-лар, в дат.п. мн.ч. ара-лар-га, т.е. способ об­разования слова происходит механически, путем «приклеивания» в _оПределенной последовательности стандартных аффиксов к неиз­меняемым основам или корням). Структура слова прозрачналак как границы морфем отчетливы, каких-либо изменений на морфемных швах не наблюдается (если же они возникают, то носят единичный характер). Агглютинация широко распространена в языках агглю­тинирующего типа (например, в тюркских и финно-угорских).

Агглютинации как способу соединения морфем противостоит флективность, т.е. словоизменительная аффиксация или словоиз­менение посредством флексии. Флексия при этом может переда­вать несколько грамматических значений одновременно (ср. флек­сию -у в глаголах несу, пишу, лечу: она выражает значение 1 лица, единственного числа, настоящего времени, изъявительного накло­нения), более того, одно и то же грамматическое значение может быть передано разными флексиями (например, в русском языке значение дательного падежа у существительных передают флексии ■е, -и, -у, -ам). Связь между формообразующей основой и аффиксом настолько тесная, что нередко происходит взаимопроникновение контактирующих морфем, т.е. явление фузии (< лат. fusio 'сплавле­ние'), слияние морфем, сопровождающееся изменением их фоне­много состава, при котором проведение морфемных границ между основой и аффиксом становится затруднительным (ср. мужик + суффикс -ск —> мужицкий). Это явление наблюдается чаще всего в следующих случаях: 1) при соединении префикса и корня, когда один и тот же звук принадлежит обеим морфемам (ср. при- + иду -> приду); 2) при слиянии конечного звука корня с начальным звуком суффикса (ср. рост- + -ти —>расти); 3) при слиянии двух аффиксов (ср. Бий-ск+ -ск -^бийский, где первый суффикс -ск входит в основу, а второй является суффиксом относительного прилагательного); 4) при сплетении частей в сложном слове в результате чего происхо­дит выпадение одного из двух следующих друг за другом одинако­вых слогов (ср. дик-о-образ-+ дикобраз). В результате этих регулярных морфонологических преобразований происходит сокращение не-Удобнопроизносимых слогов. Флективность широко представлена в языках флективного типа (особенно в индоевропейских, большин­ство из которых является языками флективного типа, а также во многих афразийских). Для флективных языков характерна не толь-

213

ко тесная связь аффиксов с основой, но и так называемая внутрен­няя флексия (чередование звуков), с помощью которой переда­ются различные грамматические значения (ср. в русском языке, на­пример, с помощью внутренней флексии выражаются видовые про­тивопоставления: запереть - запирать, умереть - умирать. Осо­бенно широкое распространение внутренняя флексия получила в германских языках, где она может быть представлена двумя, тремя и даже пятью фонемами: с помощью внутренней флексии переда­ется значение времени, наклонения или залога в причастиях (ср. нем. helfen 'помогать', hilft 'помогает', half 'помог', hälfe 'помог бы', geholfen 'причастие пассивного залога'); в английском и неме­цком языках внутренняя флексия используется и для выражения грамматической категории числа (ср. нем. Bruder 'брат' -Brüder 'братья'; англ. foot 'нога' - feet 'ноги'); регулярна внутренняя фле­ксия и в семитских языках, в арабском, например, внутренняя фле­ксия служит единственным суффиксом различения единственного и множественного числа (ср. kitab 'книга' и kutub 'книги').

Кроме аффиксации, грамматические значения могут быть пере­даны супрасегментными морфемами, т.е морфемами-операци­ями, которые по своей функции являются аналогами аффиксов, по­скольку они описываются как операции, производимые над сег­ментными морфемами с целью выразить то или иное грамматичес­кое значение. К таким морфемам-операциям относится: 1) ударе­ние (ср. рус. насыпать - насыпать или разрезать -разрезать, где с помощью сдвига ударения выражаются видовые противопос­тавления); причем даже в языках с фиксированным ударением мо­жет наблюдаться сдвиг ударения для передачи того или иного грамматического значения (например, в цыганском языке для обра­зования звательной формы наблюдается сдвиг ударения с послед­него слога на предпоследний, ср. чяво 'мальчик', но чява 'эй, маль­чик'; 2) значащее чередование (ср. рус. рваный - рвань, голый -голь), в котором различие в качестве последнего согласного основы является показателем грамматической характеристики слова: твер­дый согласный - прилагательное, мягкий - существительное; при этом участвовать в чередовании могут не только материально выра­женные морфемы, но и нулевые (ср. передачу родовых различий в прилагательных во французском языке: ж.p. douce [dus] 'сладкая', от которого образуется прилагательное муж.р. doux [du] 'сладкий'; 3) супплетивизм, т.е. образование грамматических форм от раз­ных основ (ср. в русском языке с помощью супплетивизма переда-

214

ется грамматическое значение числа: ребенок - дети; вида: ловить _ поймать; степени сравнения: хорошо - лучше; времени: иду -шел; падежа: я -меня и др.); в индоевропейских языках супплетив-ность часто наблюдается в глаголе со значением 'быть' (ср. франц. 3 л. ед. и мн. числа настоящего времени: est - sont и прошедшего времени: fut), а также в глаголах со значением 'идти' ( ср. рус. иду и шел; франц. je vais 'я иду', j ' allais 'я шел', j ' irai 'я пойду'); 4) удвоение или редупликация, т.е. полное или частичное повторе­ние корня (в русском языке, например, с помощью редупликации передается значение усиления признака предмета: белый-белый или действия: еле-еле доплыл; значение интенсивности действия: про­сил-просил о помощи; значение непрерывности процесса: сидел-си­дел и т.д., однако в некоторых языках редупликация служит для обозначения ослабленного признака, ср. в языке маори, принадле­жащем полинезийским языкам:wem 'жаркий', a wera - wera 'теп­лый'). Этот способ выражения грамматического значения известен и в других языках (в частности, в армянском, японском, малайском: в армянском, например, с помощью редупликации передается зна­чение числа, ср.: gund 'полк' и gund-gund 'полки'), однако наиболь­шее распространение редупликация получила в австронезийских языках, где она используется как для словообразования, так и сло­воизменения (ср., например, полную редупликацию в индонезий­ском слове 'спички': api-api, где api 'огонь') или частичную в ява­нском слове 'болезнь' Шага, где lara 'больной').

Все эти способы выражения грамматического значения относят­ся к синтетическим, однако существуют и аналитические способы, проявляющиеся в раздельном выражении лексического и граммати­ческого значений слова. В этом случае употребляются сложные конструкции, представляющие собой сочетание знаменательного и служебного слова (ср. в русском языке выражение будущего вре­мени, сослагательного наклонения или степени сравнения: буду чи­тать, прочитал бы, более красивый). В качестве служебного эле­мента используются предлоги, послеслоги, следующие за именем (ср. фин. talon alia 'под домом'), артикли, полнозначные слова, подвергшиеся десемантизации (глаголы быть, иметь, становить­ся в составных сказумых и др.). Кроме русского, этот способ выра­жения грамматического значения продуктивен в английском, фран­цузском, болгарском языках, в которых падежные значения пере­даются с помощью предлогов.

215

К аналитическому способу выражения грамматического значе­ния относится и особый порядок слов (в русском языке, напри­мер, этим способом передается значение приблизительности, ср. двадцать человек и человек двадцать), особенно продуктивен этот способ передачи грамматического значения в языках с фиксирован­ным порядком членов предложения (например, в английском и французском, где всегда на первом месте подлежащее, на втором -сказуемое, на третьем - дополнение). Здесь порядок слов является единственным способом определения синтаксической роли имени в предложении, т.е. он выполняет смыслоразличительную функцию (ср. франц. Pierre voit Paul , mais Paul ne voitpas Pierre 'Пьер видит Поля, но Поль не видит Пьера', если переставить местами сущест­вительные, то предложение будет иметь иной смысл).

Интонация также может использоваться в качестве способа выражения грамматического значения (с помощью интонации пе­редается вопрос, побуждение, перечисление, пояснение и т.д.). Этот способ передачи грамматического значения распространен во вьет­намском и китайском языках, где интонация используется в каче­стве средства выражения не только грамматического, но также лек­сического и синтаксического значений.

Аналитический способ выражения грамматического значения наибольшее распространение получил в языках агглютинативного типа и в меньшей степени во флективных языках.

Существует и гибридный или смешанный способ выражения грамматического значения, когда оно передается и знаменательным словом, имеющим формы словоизменения, и служебным (ср. рус. в дом-е: значение предл. п. здесь выражено предлогом и флексией) или двумя знаменательными словами, ср. рус. я нес-у: категория ли­ца здесь выражена аналитически (с помощью местоимения я) и синтетически (с помощью флексии -у).

ОПРОЩЕНИЕ, ПЕРЕРАЗЛОЖЕНИЕ, ИЗМЕНЕНИЕ ПО АНАЛОГИИ

Способы выражения грамматических значений в истории языка могут претерпевать различные изменения. В ходе языковой эволю­ции звуковые и семантические отношения между словами могут ме­няться и, следовательно, может измениться морфемное членение слова. Нередко базой для изменения морфемной структуры слова становится фузия, т.е. слияние и взаимопроникновение контактиру-

216

юших морфем. В результате в языке (особенно флективного типа) могут возникнуть процессы переразложения или опрощения.

Переразложение - это изменение морфемной структуры сло­ва, связанное с перемещением границ морфем, входящих в его состав. Слово остается производным, т.е. сохраняет морфемную членимость, но членится оно уже иначе, чем прежде (ср. в совре­менном русском языке существительное живность членится как лсив-ностъ, так как вышло из употребления прилагательное жив-ный, от основы которого оно было образовано, хотя еще в XVIII в. оно имело морфемную структуру живн-ость). Иногда прежде нечленимая основа превращается в членимую, т.е. в ней начинают выделяться корневая и аффиксальная морфемы. Чаще всего это происходит при заимствовании слова, ср.: голландское слово Zon ­ dek < zon 'солнце' и dek 'покрышка' при заимствовании его рус­ским языком пережило фонетическую адаптацию и потеряло свое членение на морфемы, однако вскоре конец слова стал восприни­маться как уменьшительный суффикс -ик, а остальная часть слова не только стала новым корнем, но и превратилась в самостоятель­ное слово зонт, таким образом, в русском языке сформировалась пара зонт - зонтик, подобно паре лист - листик. Это изменение морфемной структуры слова, при котором непроизводная основа превращается в производную, называется усложнением.

Иногда переразложение может происходить не только на грани­цах морфем, но и на границах слов: в древнерусском языке, напри­мер, некоторые предлоги имели на конце звук н: кън, сън, который обычно исчезал перед согласным (ср. къ мнО), но сохранялся перед гласным (ср. кън кмоу). После процесса падения редуцированных, когда произошло перемещение границы слова, этот согласный н отошел к следующему слову (ср. рус. к нему, с ним).

Вследствие процесса переразложения в языке появляются но­вые предлоги и аффиксы (ср. суф. -инк-а, возникший из сочетания суффикса единичности -ин-а с суффиксом уменьшительности -к-а).

Причиной переразложения является выход из употребления род­ственного слова: появление префикса обес- в рус. яз. вызвано изме­нением морфемной структуры слова обессилеть, которое первонача­льно членилось как обессилеть, однако глагол бессилеть в значении слабеть' вышел из употребления, и слово стало соотноситься с про­изводящей основой сил-, вследствие чего выделился префикс обес-.

Опрощение- это такое изменение в морфемной структуре сло­ва, в результате которого основа теряет способность члениться на

217

морфемы и из производной превращается в непроизводную, рав­ную корню, т.е. корень и аффикс сливаются в одну морфему (ср. рус. басн-я: раньше это слово членилось как ба-сн-я, поскольку су­ществовал глагол баять, имевший значение 'говорить, рассказы­вать', ср. петь - песня, однако в процессе развития языка глагол, от которого было образовано это слово, устарел и вышел из употреб­ления, в результате основа перестала выделять суффикс -сн- и пре­вратилась в нечленимую; то же произошло со словами вкус, орел, которые раньше членились как в-кус, op -ел: в современном русском языке разложить эти слова на корневую и аффиксальную морфемы нельзя, произошло слияние этих морфем; современное английское слово woman также подверглось опрощению, т.к. в древнеанглийс­ком языке оно состояло из двух корней wz/'жена' и man 'человек'). Причины возникновения опрощения разные: 1) утрата произво­дящего слова или основы (ср. в слове лепесток утрату производя­щей основы лепест-); 2) потеря семантической связи с мотивирую­щей основой (ср. слово дворец, которое утратило семантическую связь со словом двор, на базе которого оно было образовано; или слово обруч, которое потеряло семантическую связь со словом рука ] и свое первоначальное значение 'браслет', поэтому корень руч- в этом слове уже не выделяется); 3) утрата продуктивности словооб­разовательным аффиксом (ср. в словах дар, пир произошло опро­щение вследствие утраты продуктивности суффиксом -р); 4) фоне­тические изменения в структуре слова (ср. в слове облако произо­шло опрощение вследствие фонетических изменений, связанных с падением редуцированных в древнерусском языке и упрощением группы губных согласных: др.-рус. овт»клако -> облако, но это соче­тание губных согласных сохранилось в глаголе обволакивать).

Кроме грамматических процессов переразложения и опрощения, в языке существуют и изменения по аналогии (< греч. analogia 'со­ответствие'). Аналогия - это процесс уподобления одних элемен­тов языка другим, связанным с ними, но более распространенным или продуктивным. Аналогия - одна из причин нефонетических из­менений звуковой оболочки слова. Нарушая последовательность действия тех или иных фонетических законов, аналогия способст­вует некоторой упорядоченности словоизменительных и словооб­разовательных парадигм, которые вследствие действия различных фонетических процессов оказались разобщенными (ср. целую цепь грамматических аналогий в системе склонения существительных в древнерусском языке, благодаря которым в ней усилилось влияние

218

категории рода и многотипная система склонения трансформирова­лась в трехтипную). Аналогия предполагает существование в языке модели в качестве источника «подражания», подравнивания (ср. появление в детской речи коша вместо кошка, пала вместо палка по аналогии с книга - книжка, нога-ножка). Аналогия является важным фактором развития и функционирования языка, поскольку следо­вание определенной модели помогает говорящему легко создавать новые формы. В этом смысле аналогия выступает в качестве упоря­дочивающего начала, т.к. она увеличивает ряды правильных форм, воспроизводя и повторяя определенную модель в широком масшта­бе. Вместе с тем в начале, в момент своего появления, аналогия выступает как некое отклонение, исключение из общего правила.

ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ

Центральными понятиями грамматики являются грамматичес­кое значение, грамматическая форма и грамматическая категория. Это абстракции, представляющие собой результат отвлечения от свойств множества конкретных грамматических единиц и дальней­шего обобщения этих отвлечений. Если грамматическое значение - это абстрагированное языковое содержание грамматической еди­ницы, а грамматическая форма - материальный вид выражения этого грамматического значения, то грамматическая категория -это совокупность однородных грамматических значений, представ­ленных рядами противопоставленных друг другу грамматических форм. Грамматическая категория в своих связях и отношениях формирует ядро грамматического строя языка.

Грамматическая категория существует как класс значений, объе­диненных в системе противопоставлений (например, грамматичес­кая категория падежа объединяется единством самого отвлеченно­го значения отношений: 'нечто относится к чему-то' и противопо­ставленностью частных отношений - объектного, субъектного, оп­ределительного и др.). Соотношение грамматической категории и грамматического значения - это отношение общего (грамматичес­кой категории) к частному (грамматическому значению). Необхо­димым признаком грамматической категории является также един­ство выражения грамматического значения в системе грамматичес­ких форм, поэтому каждая грамматическая категория - это сложная структура, объединяющая ряды противопоставленных друг другу

219

форм (например, во многих языках мира внутри категории рода имен существительных выделяются формы мужского, женского и среднего рода или по крайней мере - мужского и женского). Про­тивопоставление рядов форм в пределах грамматической категории основывается на наличии/отсутствии у противопоставленных форм формально выраженного значения (например, в русском языке мужской и женский род существительных противопоставлен сред­нему роду по признаку отсутствия у существительных среднего ро­да способности к образованию названий лиц мужского и женского пола). В разных языках одна и та же грамматическая категория в зависимости от количества противопоставленных членов может быть организована по-разному: есть категории двучленные (ср. ка­тегорию числа в русском языке, где различаются единственное и множественное число), трехчленные (ср. ту же категорию в словен­ском языке, где существует единственное, множественное и двой­ственное число), многочленные (как, например, в папуасских язы­ках, где эта же категория имеет еще и тройственное число).

Грамматические категории языка находятся в тесном взаимо­действии друг с другом и обнаруживают тенденцию к взаимопро­никновению (например, категория лица связывает глаголы и ме­стоимения, категория вида тесно связана с категорией времени и т.д.), причем это взаимодействие грамматических категорий на­блюдается не только в рамках одной части речи, но и разных (ср., например, категорию числа, связывающую имя и глагол).

Грамматические категории подразделяются на морфологические и синтаксические. Морфологические грамматические категории выражаются лексико-грамматическими классами слов - знаменате­льными частями речи (именем существительным, прилагательным, глаголом, наречием, числительным, местоимением), ср. категории вида, залога, времени, наклонения, принадлежащие глаголу или ро­да, числа, падежа - имени. Среди этих категорий выделяют слово­изменительные и классификационные. Морфологические катего­рии словоизменительного типа-это категории, члены которых представлены формами одного и того же слова в рамках его пара­дигмы (ср. в русском языке категорию падежа у имени или катего­рию лица у глагола). Морфологические категории классифика­ционного типа - это категории, члены которых не могут быть представлены формами одного и того же слова, т.е. это категории, внутренне присущие слову и не зависят от его употребления в пре-

220

д_Ложении (ср. в русском языке категорию рода, одушевленности/ неодушевленности существительных или категорию вида глагола). Синтаксические грамматические категории - это категории, принадлежащие прежде всего синтаксическим единицам языка (ср. категорию предикативности или категорию членов предложения, которые составляют принадлежность такой синтаксической едини­цы, как предложение), однако они могут быть выражены и едини­цами, относящимися к другим языковым уровням (в частности, сло­вом и его формой, которые участвуют в организации предикатив­ной основы предложения и формируют его предикативность, на­пример, грамматическую категорию синтаксического времени и на­клонения).

Деление грамматических категорий на морфологические и син­таксические характерно в основном для языков флективного типа, в языках агглютинативного типа границы между морфологиче­скими и синтаксическими категориями стерты.

От грамматических категорий отличаются лексико-грамматичес-кие категории (или разряды). Лексико-грамматические кате­гории представляют собой объединения слов, обладающих общим семантическим признаком, влияющим на способность слова выра­жать то или иное морфологическое значение (например, в русском языке среди имен существительных выделяются такие лексико-грамматические разряды, как собирательные, отвлеченные, вещест­венные существительные, которые имеют особенности в выраже­нии категории числа, а именно: они не способны к образованию форм числа, поэтому употребляются, как правило, в форме одного числа, чаще всего единственного).

В зависимости от того, на основании каких признаков объеди­няются эти слова в разряды, а также их принадлежности к одной или разным частям речи, лексико-грамматические категории под­разделяются на два типа:

1) категории, объединяющие в своем составе слова, принадлежа­щие одной части речи, обладающие общим семантическим призна­ком и сходством в выражении морфологических категориальных значений (например, во всех языках мира среди имен существи­тельных выделяются разряды имен собственных и нарицательных или разряду конкретных существительных противопоставлен раз-Ряд абстрактных и т.д.);

2) категории, представляющие собой группировку слов, принад­лежащих разным частям речи, но объединенных на основе общно-

221

сти семантических и синтаксических признаков (ср. в русском языке разряд местоименных слов, объединяющий в своем составе местоименные существительные: я, ты, мы, вы, кто и др., место­именные прилагательные: какой, такой, всякий, мой, наш и др., местоименные числительные: столько, несколько, сколько и др., местоименные наречия: где, когда, там, всюду и др.; или разряд счетных слов, куда, кроме числительных, входят порядковые отно­сительные прилагательные: первый, второй, пятый и др., неко­торые существительные: тысяча, миллион, сотня, нуль и др.).

Грамматические системы языков мира могут различаться.

1) составом грамматических категорий и их количеством (на­пример, категория вида присуща в основном славянским языкам, категория вежливости - японскому и корейскому, категория опреде­ленности/неопределенности - английскому, французскому, немец­кому языкам, категория человека или вещи - иберийско-кавказским языкам и т.д.);

2) количеством противопоставленных членов в рамках одной и той же категории (ср., например, категорию падежа: число падеж­ных форм в языках, где есть эта категория, варьируется от 2, напри­мер, в английском, до 44 в табасаранском языке);

3) принадлежностью грамматических категорий к одной части речи (например, существительные в ненецком языке обладают ка­тегорией лица и времени, в мордовском - категорией определеннос­ти/неопределенности и лично-притяжательности, а в абхазском языке - категорией человека/не-человека, чего нет ни в одном из славянских языков);

4) устройством грамматических категорий (ср. в язгулямском языке, принадлежащем к группе памирских языков, категория рода устроена по принципу семантических классов: мужской род - на- | звания мужчин и неодушевленных предметов, женский род - назва­ния женщин и всех животных).

В процессе исторического развития языка объем грамматических категорий может меняться (ср. в др.-рус.яз. грамматическая катего­рия числа была представлена единственным, двойственным и мно­жественным числом, однако в процессе языковой эволюции дв.ч. было утрачено, в связи с чем в современном рус.яз. эту категорию формируют только две формы - ед.ч. и мн.ч.; то же относится и к категории падежа: существовавшая в др.-рус.яз. особая форма зва­тельного падежа к XIV -XV вв. была уже утрачена, в связи с чем в современном рус.яз. сформировалась шестипадежная система).

ЧАСТИ РЕЧИ КАК ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ КЛАССЫ СЛОВ

Части речи -это основные лексико-грамматические классы, по ко­торым распределяются слова языка. Сам термин «части речи» обя­зан своим возникновением древнегреческой грамматической тра­диции, в которой предложение не отделялось от речи, поэтому он да­вно уже потерял мотивационную связь с обозначаемым явлением.

Проблема частей речи относится к одной из наиболее сложных и дискуссионных проблем языкознания, которая до сих пор не полу­чила своего окончательного решения. Трудности проистекают из разного решения следующих принципиально важных вопросов: 1) что следует считать одним и тем же словом, хотя и разными его формами? 2) на каких принципах должна строиться грамматиче­ская классификация слов? 3) какова иерархия признаков, лежащих в основе выделения частей речи?

Не выработаны, к сожалению, до сих пор и собственно линг­вистические принципы выделения частей речи. Главное препятст­вие - давление категорий логики, идущее еще от рациональной грамматики Пор-Рояль. Части речи рассматривались как универса­льные представители логических категорий (имя существительное обозначает всегда предмет, глагол - действие, имя прилагательное - качество и т.д.). И поскольку эти логические категории присут­ствуют во всех языках, то, следовательно, все языки мира должны иметь одни и те же части речи. Эти старые представления до сих пор не изжиты, хотя лингвистические исследования последних лет доказали, что состав частей речи от языка к языку может меняться.

Вопрос о частях речи, принципах распределения слов языка на классы неоднократно вставал перед грамматистами разных эпох. Еще в IV в. до н.э. Аристотель выделил в греческом языке четыре части речи: «значащие» - имя и глагол и «незначащие» - член и союз (или связка). Древнеиндийские грамматисты Панини и Яска (IV в. до н.э.) обнаружили в санскрите аналогичные части речи, а именно имя, глагол, предлог, союзы и частицы. Позднее число лексико-грамматических классов возросло: стоики, развивавшие греческое учение о частях речи, выделяли уже пять разрядов: имя собственное, имя нарицательное, глагол, союз (союзы и предлоги), член (местоимения и артикли), а Дионисий Фракийский (II - I в. до ^н-э.) называет восемь разрядов: имя, глагол, причастие, артикль, местоимение, предлог, наречие, союз. В римской грамматике Вар-

223

рона (I в. до н.э.), развивавшей традиции Александрийской школы филологии, впервые был предложен критерий морфологического словоизменения (наличие или отсутствие у слова форм падежа или времени), в связи с чем Варрон предлагает выделять четыре боль­ших класса слов: имя, которое имеет падеж, но не имеет времени (сюда входят существительное, прилагательное, числительное, ме­стоимение), глагол, который имеет время, но не имеет падежа, при­частие, которое имеет ито, и другое, и наречие, которое не имеет ни того, ни другого. В середине I в. появилось первое «Грамматичес­кое руководство» латинского языка Палемона, в котором в особую часть речи впервые выделялось междометие. Эти же части речи приводились во всех классических грамматиках средневековья, в том числе и славянских, воспринявших греческую и латинскую традиции в учении о частях речи, вплоть до грамматик Л. Зизания (XVI в.) и М. Смотрицкого (XVII в.).

М.В. Ломоносов в своей «Российской грамматике» (1755) также выделяет восемь частей речи: две главные или знаменательные (имя и глагол) и шесть служебных (местоимение, причастие, наре­чие, предлог, союз, междометие). Восемь частей речи сохраняются и в «Русской грамматике» А.Х. Востокова (1831), уточняется лишь категория имени (из нее в качестве особой части речи выделяются прилагательные, в составе которых рассматриваются и причастия). С развитием языкознания в XIX и XX вв. традиционная схема частей речи, страдающая логической непоследовательностью, отсу­тствием четких принципов выделения, перестает удовлетворять ученых. Проблема частей речи, принципов их классификации ста­новится одной из наиболее дискуссионных проблем общего языко­знания. В одной только русской лингвистике в разработке подходов к выделению частей речи существовало несколько направлений:

1) формальное (или формально-морфологическое): представи­тели этого направления (Ф.Ф. Фортунатов и его ученики Д.Н. Уша­ков, М.Н. Петерсон) предложили чисто формальную классифика­цию частей речи, учитывающую грамматическую структуру слова и его форм. Согласно этой классификации в языке выделялись два больших разряда: а) слова, имеющие формы словоизменения, т.е. формы падежа, числа, лица, рода (сюда включались существи­тельные, прилагательные, числительные, местоимения, спрягаемые и склоняемые формы глагола). В дальнейшем среди этих слов выделялись слова «падежные» (типа стол, ты, семь), «родовые» (типа быстрый, читающий, читал, второй, такой, мудр, взят) и

«личные» (типа пишу, несу); б) слова, не имеющие форм словоизме­нения (наречия, деепричастия, инфинитив, безличные формы гла­гола, глаголы прошедшего времени, междометия, несклоняемые существительные, союзы, предлоги, частицы).

В соответствии с этим принципом классификации частей речи слова, тесно связанные между собой, оказались разорванными, по­мещенными в разные лексико-грамматические классы (например, глаголы прошедшего времени были оторваны от спрягаемых форм глагола настоящего времени), и наоборот, слова, разнородные по своим грамматическим свойствам и синтаксическим функциям, объединялись в рамках одного класса (например, несклоняемые су­ществительные попадали в один разряд с наречиями и междомети­ями). Все это делало формальную классификацию уязвимой с на­учной точки зрения и мало приемлемой даже для одного языка;

2) семантическое (ярким представителем этого направления является A.A. Потебня, который главным критерием в выделении частей речи считал семантический). Согласно его точке зрения, ча­сти речи тесно связаны как с вещественным, лексическим значени­ем слова, так и с общим, грамматическим. В соответствии с этим все слова языка он делит на две группы: а) слова вещественные или лексические - знаменательные части речи (имя существительное, куда включается и местоимение), прилагательное, глагол, наречие, т.е. слова полнозначные или знаменательные); б) слова формаль­ные или грамматические - служебные части речи (предлоги, сою­зы, частицы и вспомогательные глаголы, т.е. слова служебные, не­знаменательные). Между частями речи и членами предложения, по его Мнению, существует определенный семантический параллелизм (поэтому местоимение, которое в предложении выполняет функ­цию подлежащего, он подводит под разряд существительных);

3) синтаксическое (учитывающее, однако, и морфологичес­кие признаки частей речи). Сторонником этого направления был акад. A.A. Шахматов. В основу классификации частей речи он предлагал положить синтаксический принцип, т.е. учитывать преж­де всего различие синтаксических функций, которые выполняют разные категории слов в структуре предложения. В связи с этим он выделял знаменательные части речи (существительное, прилагате­льное, глагол и наречие, но неместоименное и нечислительное), не­знаменательные (числительное, местоимение, местоименное прила­гательное, местоименное наречие), служебные (предлог, союз, свя­зка, префикс, частица) и отдельно междометие. В качестве особой

15 — 3257                                               225

части речи A.A. Шахматов предлагал рассматривать причастие и деепричастие;

4) функционально-семантическое направление (основопо­ложниками его являются академики Л.В. Щерба и В.В. Виногра­дов). Сторонники этого направления предложили классифициро­вать слова по совокупности семантических, морфологических и синтаксических признаков (В.В. Виноградов, например, к частям речи относил лишь те слова, которые являются членами предложе­ния). Все слова языка в соответствии с этой классификацией деля- | тся на знаменательные (или собственно части речи: имя существи­тельное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол, наре­чие, категория состояния) и служебные (или частицы речи: части­цы, частицы-связки, предлоги, союзы); в особый структурно-семан­тический разряд выделялись междометия и модальные слова.

Дискуссии о частях речи, принципах их классификации продол­жаются до сих пор. Наибольшее признание получил так называе­мый «смешанный принцип» выделения частей речи, о котором в свое время говорил Г. Пауль: «Систему разграничения частей ре­чи... определяют три аспекта: значение самого слова, его функция в составе предложения, его особенности в области флексии и слово­образования».' Согласно этому принципу, учитывается общее (категориальное) грамматическое значение каждого разряда слов, способность их выполнять номинативную или указательную функ­цию, грамматические категории, присущие словам, объединяю­щимся в составе одной части речи, типы формо- и словообразова­ния, синтаксическая сочетаемость, характерные функции слова в | составе предложения и в связной речи.

Набор этих признаков, их иерархия в разных лингвистических школах и, соответственно, в разных языках может меняться: в ан­глийском языке, например, выделение частей речи происходит на основании двух признаков: семантического (категориальное значе­ние) и синтаксического (сочетаемость и функции в предложении); в русском же классификация частей речи происходит по совокупно­сти трех признаков: семантического (общность категориального значения), морфологического (общность набора морфологических категорий) и синтаксического (общность синтаксической функции).

Традиционно на первый план выдвигаются морфологические признаки, и прежде всего наличие общего грамматического значе-

Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960, с. 415.

226

_нИя и общих грамматических категорий, что при классификации выражается в общности формальных примет морфологического и синтаксического свойства. Морфологический принцип лежит в ос­нове классификации частей речи во многих языках флективного и агглютинативного типа, однако он часто проводится непоследова­тельно (особенно в отношении местоимений и числительных). Кро­ме того, этот принцип не является универсальным, так как в языках аморфного типа (например, в китайском), где отсутствует словоиз­менение, а противопоставление знаменательных и служебных час­тей речи является довольно слабым, морфологический принцип вы­ступает в качестве дополнительного, на первый же план выдвига­ется синтаксический признак, поскольку в этих языках порядок слов имеет грамматическую значимость. Поэтому при типологиче­ском подходе универсальное определение частей речи основывает­ся прежде всего на синтаксическом принципе, тогда как морфоло­гические и семантические свойства частей речи используются в ка­честве дополнительных. К одной части речи, в частности, относят­ся слова, обладающие общими синтаксическими функциями: в рус­ском языке, например, противопоставление имени и глагола осно­вано на том, что существительное и глагол различаются прежде всего своими синтаксическими функциями: существительное вы­ступает в функции подлежащего, глагол - в функции сказуемого, и это их первичные функции, хотя существительное может выпол­нять функцию сказуемого (ср. отец - учитель), а глагол - функцию подлежащего (ср. курить вредно), однако в этом случае на их упот­ребление накладываются определенные ограничения: глагол, в частности, не может выступать в функции подлежащего при сказу­емом, выраженном глаголом в личной форме (ср. курение подрыва­ет здоровье, но не курить подрывает здоровье), существительное же в функции сказуемого требует глагола-связки, что не нужно гла­голу в этой функции. Противопоставление существительного и гла­гола основывается также и на их возможности/невозможности вы­ступать в качестве опорного слова в атрибутивной конструкции с прилагательным (ср. четкий шаг, но не четкий шагать).

С типологической точки зрения (т.е. опираясь прежде всего на
синтаксический критерий) выделение местоимений и числитель­
ных в особую часть речи является неправомерным, так как слова,
входящие в них, разнородны по своим синтаксическим функциям и
могут быть отнесены к разным лексико-грамматическим классам
(ср. местоименные существительные - я, ты, мы, вы и др., место-
is*                                          227

именные прилагательные - мой, твой, всякий, каждый, иной и др._? местоименные числительные - столько, несколько, сколько), т.е. принципы выделения этих частей речи отличаются от принципов выделения других.

Хотя синтаксические признаки выделения частей речи типоло­гически универсальны, однако в языках флективного и агглютина­тивного типа именно морфологические признаки, имеющие яркое языковое выражение (ср. различия в типах склонения или спряже­ния, родовые или числовые противопоставления и др.), являются определяющими для языкового сознания носителей этих языков.

Не менее важен и семантический признак, так как выделение ча­стей речи во всех языках опирается на семантические характерис­тики слов (такие, например, как значение предметности, процессуа­льное™, признаковости и др.). На основе именно семантических ] признаков происходит типологическая идентификация частей речи в разных языках (например, во вьетнамском языке так же, как и в русском, выделяется класс слов, содержащий наименования пред­метов, хотя определение существительных происходит прежде все­го на основе синтаксических признаков).

В разных языках мира состав частей речи (их структура и объ­ем) различен, например: в русском, французском, латинском язы­ках среди знаменательных частей речи выделяются имя сущест­вительное, прилагательное, глагол, наречие; в ряде языков Север­ной Америки и Африки наречия и прилагательные не различаются. В китайском языке выделяются имя, предикатив (объединяющий глагол и прилагательное) и наречие. В некоторых языках вычленя­ется только имя и глагол (например, в индейском языке йума). Однако главные части речи - имя и глагол различаются во всех языках мира. Это первая граница, которую удается провести между частями речи. Что касается прилагательного и наречия, то они нередко могут сливаться с одной из главных частей речи, вследст­вие чего в языке может функционировать трехчленная система частей речи (как например, в датском языке, где наречие и прила­гательное совпадают в одной категории) или двухчленная в разных своих вариантах (как например, в арабском языке, где прилагатель­ное и наречие примыкают к имени существительному; в некоторых африканских языках прилагательное и наречие примыкают к глаго­лу; в тюркских - прилагательное сливается с существительным, а наречие - с глаголом).

228

Различия прослеживаются и в объеме частей речи (например, в болгарском языке имя существительное, кроме тех грамматических категорий, которыми оно обладает и в русском языке, за исключе­нием категории падежа, имеет также категорию определенности/ неопределенности; в английском, корейском, грузинском языках _имя существительное не имеет категории рода; в венгерском языке оно обладает категорией притяжательности, но не имеет категории рода, в иберийско-кавказских языках в именах существительных выделяется грамматическая категория личности и вещи, а в табаса­ранском языке, распространенном в Дагестане, имеется граммати­ческий класс разумных существ и грамматический класс неразум­ных существ и предметов и т.д.).

Несмотря на существование различий в составе, структуре и объеме частей речи разных языков мира, наиболее постоянным в них является противопоставление имени и глагола.

ХАРАКТЕРИСТИКА ОСНОВНЫХ ЧАСТЕЙ РЕЧИ

Имя, включающее в себя именные части речи (существительное и прилагательное), по своим семантическим, грамматическим и синтаксическим признакам противостоит глаголу. Членение частей речи на имя и глагол, имеющее свои истоки в древнеиндийском, античном и арабском языкознании, соотносится с членением вы­сказывания на субъект и предикат. Имя существительное - это знаменательная часть речи, объединяющая в своем составе слова с общим значением предметности. Даже обозначая свойство, качест­во или процесс, существительное называет их в отвлечении от носителя признака или производителя действия (ср. рус. стро­гость, белизна, чтение), более того, большинство этих имен со словообразовательной точки зрения являются производными, тогда как основная часть непроизводных существительных обозначает предметы. Эта закономерность и позволяет говорить о том, что общим значением имен существительных является значение пред­метности. Первичные синтаксические функции имени существи­тельного - функции подлежащего и дополнения (хотя в большин­стве языков мира существительное может выполнять функции, свойственные другим частям речи, а именно: сказуемого (ср. рус. ель - хвойное дерево), определения (ср. рус. платье в горошек), обстоятельства (ср. рус. идти полем), однако употребление его в

229

этих функциях связано с определенными ограничениями. С точки зрения семантики существительные во всех языках мира делятся на лексико-грамматические разряды, среди которых наиболее универ­сальными являются разряды имен собственных и нарицательных, конкретных и абстрактных. Семантическое ядро существительных составляют, как правило, конкретные нарицательные имена, абст­рактные же (как и имена собственные) находятся на периферии. Наиболее типичными грамматическими категориями существи­тельного являются категории числа и падежа. Категория падежа в одних языках выражается с помощью окончаний или предлогов и окончаний (восточнославянские языки), в других языках (напри­мер, в английском, французском, болгарском, македонском) она выражается аналитически, т.е. с помощью порядка слов или пред­логов. Количество падежей может колебаться от двух (англий­ский), трех (арабский), четырех (немецкий), шести (русский), до пятнадцати (эстонский) и более (ср. некоторые дагестанские и кав­казские языки, в которых насчитывается до сорока падежей, а в та­басаранском языке, входящем в группу лезгинских языков, пред­ставлено рекордное число падежей - 44).

Категория числа может выражаться по-разному: окончаниями (славянские языки), редупликацией (т.е. удвоением основы, армян­ский язык), внутренней флексией (английский, немецкий языки), ударением (русский), супплетивизмом (русский, французский), агглютинацией (языки агглютинативного типа) и другими средст­вами. Во многих языках мира категория числа построена на четком противопоставлении форм единственного и множественного числа, в некоторых языках (например, в словенском, литовском) имеет свое грамматическое выражение и форма двойственного числа, а в папуасских языках - форма тройственного числа.

Из других категорий имени существительного довольно ши­рокое распространение получила категория определенности/неоп­ределенности, которая может выражаться либо артиклем (француз­ский, немецкий, греческий, арабский языки), либо аффиксом (бол­гарский, македонский, румынский, албанский языки). В русском языке этой категории нет, но значение определенности/неопреде­ленности может передаваться или падежами (ср., например, выпил воды и выпил воду), или лексически с помощью местоимений этот, тот, какой-то, некий и др.

Категории рода, одушевленности/неодушевленности во многих языках мира не имеют семантических оснований для своего выде-

230

яения, поэтому в некоторых языках в процессе их исторического развития эти грамматические категории постепенно утратились (на­пример, в английском, армянском, бенгальском) или находятся в стадии распада (например, в романских языках, где различается только два рода - мужской и женский) и отмирания (персидский, таджикский языки). При этом чаще всего объединяются в один род мужской и средний (как в романских, балтийских или в большинст­ве новоиндийских языков), реже в общем роде сливаются мужской и женский род (как в датском и шведском языках).

Имя существительное противостоит глаголу и по набору своих словообразовательных аффиксов, среди которых преобладают суф­фиксы (в глаголе же ведущее положение занимают префиксы).

С именем существительным тесно связано прилагательное. Эта связь сложилась исторически, когда в основе существительного и

I

   прилагательного лежало недифференцированное имя с предметно-качественным значением. Имя прилагательное как часть речи объединяет в своем со­ставе слова, обозначающие признак (свойство) предмета. Прилага­тельное всегда семантически связано с существительным. «Без су­ществительного, явного или подразумеваемого, - говорил Л.В. Ще-рба, - нет прилагательного».¹ Грамматическая подчиненность при­лагательного существительному проявляется в одних языках в его согласовании с существительным (в русском, например, в формах рода, числа, падежа), в других - в его синтаксической позиции в составе атрибутивной группы - перед существительным (например, в английском, кавказских, армянском, узбекском, китайском, пами-рских, кушитских языках) или после него (например, во француз­ском, таджикском, семитских, некоторых индейских языках).

Первичные синтаксические функции прилагательного - функ­ции атрибутивности и предикативности (т.е. функции определения и сказуемого, его именной части). Прилагательное может обозна­чать качества и свойства предмета как непосредственно восприни­маемый признак, вне его отношения к другим предметам (качест­венные прилагательные), так и как признак, обозначающий свой­ство предмета через его отношение к другому предмету (действию, обстоятельству, числу и т.д.) - относительные прилагательные. Это деление прилагательных на качественные и относительные являет­ся универсальным. Признак, обозначаемый некоторыми прилагате-

Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957, с. 70.

231

льными, может меняться по шкале интенсивности, т.е. он может присутствовать в предмете в большей или меньшей степени (отсю­да способность определенных разрядов прилагательных к образо­ванию степеней сравнения), он может быть постоянным или вре­менным свойством предмета (отсюда существование в прилагате­льных двух противопоставленных форм - полной и краткой, раз­личающихся своими синтаксическими функциями: краткая форма обладает, как правило, лишь предикативной функцией и использу­ется для обозначения временного признака предмета (ср. рус. он болен), полная - атрибутивной и предикативной (в этом случае она употребляется для обозначения постоянного признака, ср. рус. он человек больной). Выступая в функции сказуемого, прилагательное, в отличие от глагола, обозначает признак статический, не изменяю­щийся во времени.

Состав класса прилагательных в языках мира неоднороден. В русском языке, например, с точки зрения синтаксического критерия (в частности, способности прилагательного входить в атрибу­тивную группу) в разряд прилагательных включают местоименные прилагательные (типа всякий, каждый, иной, любой), порядковые числительные (типа первый, второй, десятый и т.д.). Во многих языках мира прилагательные не выделяются в самостоятельную часть речи, обладающую своими специфическими морфологиче­скими или синтаксическими свойствами (например, в китайском, вьетнамском, корейском языках прилагательные объединяются в одну часть речи с глаголом, образуя категорию предикатива; в язы­ках Северной Америки и Африки прилагательные объединяются с наречиями, в тюркских языках - с существительными, а в некото­рых индейских языках они вообще отсутствуют).

В языках, где прилагательные тяготеют к имени, они склоняют­ся, и их флексии часто бывают сходны с флексиями существитель­ных (ср. в русском языке субстантивный тип склонения притяжате­льных прилагательных); в языках, где прилагательные тяготеют к глаголам, они спрягаются, имеют особые формы спряжения.

В словообразовательном отношении прилагательные часто про­тивостоят другим частям речи, обладая особым набором словооб­разовательных средств (ср. в русском языке суффиксы прилагате­льных -н, -ск, -ов, -лив, -чив, отсутствующие в других частях речи).

Глагол - это знаменательная часть речи, объединяющая в сво­ем составе слова, обозначающие действие или состояние. Это грам­матическое значение глагола выражается в языках мира по-раз-

232

_н0му. Основная синтаксическая функция глагола -это функция пре­дикативности (сказуемостности), и в этой функции он противопо­ставлен существительному. В соответствии с этой функцией глагол _в большинстве языков флективного и агглютинативного типа обла­дает особыми грамматическими категориями (времени, вида, на­клонения, залога), во многих аморфных языках (где глагол объеди­няется в одну категорию с именем) он характеризуется специфичес­кими согласовательными категориями и имеет бедный состав форм.

Глагол обозначает действие (состояние) через отношение к лицу или субъекту действия (исключение составляют лишь инфинитив и безличные глаголы). Отсюда логически оправданным является на­личие у него категории лица (хотя известны языки, в которых гла­гол не имеет форм лица ни в одном из наклонений, кроме повели­тельного, ср. монгольский, китайский, вьетнамский, датский, швед­ский и др.). В некоторых языках категория лица глагола осложня­ется дополнительными социальными моментами, как, например, во французском и русском языках, где формы 2 л. мн.ч. используются как формы вежливости, а в корейском языке рядом с категорией лица (которая грамматически практически не выражена) развилась даже грамматическая категория социальной ориентации, позволя­ющая пятью различными глагольными «формами вежливости» пе­редавать отношение говорящего к различным лицам (к ребенку, родственнику, другу, незнакомцу, к старшему и т.д.).

Кроме отношения к действующему лицу, глаголом может быть выражено и отношение к объекту действия, с чем связано такое его свойство, как переходность. В некоторых языках (например, карт­вельских, абхазско-адыгейских) лицо объекта имеет самостоятель­ное выражение, отличное от лица субъекта.

Действие, обозначенное глаголом, протекает во времени, отсюда логически следует наличие у него категории времени. Эта катего­рия локализует действие во времени (чаще всего через отношение к моменту речи). Она выражается в противопоставлении трех вре­менных форм, указывающих на одновременность, следование или предшествование моменту речи (настоящее, будущее, прошедшее время), хотя существуют языки, в которых категория времени явля­ется двучленной, выражающей противопоставление «реального времени» «гипотетическому». Причем каждое из этих времен может пониматься по-разному: в языке йоруба (распространенному в Ниге­рии) «реальное время» соответствует и-е настоящему и прошедше­му, а «гипотетическое» - будущему, вдр.-англ.языке «реальное время»

233

соответствовало настоящему и будущему, тогда как «гипотетичес­кое» - прошедшему. Во многих и-е языках существуют специальные «относительные времена», характеризующие действие через отно­шение к какой-либо иной точке отсчета, которая в свою очередь ло­кализуется относительно момента речи (это плюсквамперфект и пе­рфект в латинском, немецком и романских языках; типовая схема романского глагола содержит 16 временных форм, которые по-раз­ному распределяются по четырем наклонениям: изъявительному, условному, сослагательному и повелительному). Средства и способы выражения категории времени разнообразны, даже в одном языке могут использоваться различные способы (ср. в русском языке син­тетический и аналитический способ передачи будущего времени).

Категория времени тесно связана с категориями вида и наклоне­ния. В славянских языках, например, времена дифференцируются по виду: глаголы нес.в. имеют все три формы времени, глаголы сов.в. - только две: прошедшее и будущее; в сослагательном и повелительном наклонении противопоставление времен отсутст­вует. В некоторых языках время, вид и наклонение выступают в глаголе нерасчлененно (например, в арабском языке).

Действие, обозначенное глаголом, может по-разному относиться креальности: оно может быть реально-существующим, предполагае­мым или произведенным по требованию другого лица. Отсюда логи­чески вытекает категория наклонения. В большинстве языков флек­тивного типа, в частности, в славянских, различаются три наклоне­ния - изъявительное, сослагательное и повелительное, каждое из ко­торых имеет свои формы выражения. Однако в некоторых южно­славянских языках выделяется еще и пересказывательное наклоне­ние (комментатив), выражающее оттенок недоверия, сомнения. В агглютинативных языках количество наклонений может колебаться от 4 (ср. в караимском языке: изъявительное, повелительное, жела­тельно-сослагательное и условное) до 10 (ср. в нахских языках: изъ­явительное, повелительное, безотлагательно-повелительное, жела­тельное, просительно-желательное, категорически-повелительное, понудительное, сослагательное, потенциальное, неопределенное).

Действие, обозначенное глаголом, может достигать или не дос­тигать внутреннего предела, отсюда наличие у глагола категории ви­да. В разных языках категория вида имеет не только разное форма­льное выражение (синтетическое и аналитическое), но и разное со­держание. В славянских языках глаголы сов. в. выражают действие, достигшее своего предела, исчерпавшее себя с его достижением

234

(ср. РУ^С- свеча догорела); глаголы нес.в. выражают действие, не до­стигшее своего предела, более того, не предусматривающее преде­ла в своем протекании (ср. рус. я говорю). В английском, испанском и некоторых др. языках выделяется так называемый прогрессивный _вид или континуатив, передающий действие в процессе его осуще­ствления в конкретный момент времени, и общий вид или непро-грессив. Однако есть языки (ср. немецкий), которые не имеют кате­гории вида: видовое значение достижение/недостижение предела передается в них соотношением глаголов-сказуемых, присутствую­щих в предложении, или же выражается другими средствами.

Глагол может обозначать действие, по-разному направленное на субъект и объект, в связи с чем в глаголе выделяется категория зало­га В залоговой системе каждого языка содержатся как минимум две формы: морфологически исходная форма активного залога (дейст­вительного), когда субъект действия занимает позицию подлежа­щего и выступает (как, например, в русском языке) в им.п., а объ­ект действия занимает позицию прямого дополнения (т.е. выступа­ет в вин.п.), ср. рус. рабочие строят дом; и формы пассивного (страдательного) залога, когда субъект действия занимает позицию присказуемостного дополнения и выступает (как в русском языке) в тв.п., а объект действия занимает позицию подлежащего и высту­пает в им.п. (ср. рус. дом строится рабочими). Эти формы являют­ся центральными формами категории залога. Они присутствуют во многих языках мира, хотя некоторые языки имеют более развет­вленную систему залоговых форм (в якутском языке, например, их насчитывается пять: активный, страдательный, возвратный, совме­стно-возвратный и побудительный залог).

В языках флективного типа с богатой морфологией существует и классификация глаголов по формально-грамматическим разря­дам, определяющим типы их спряжения (ср., например, в русском языке глаголы первого и второго спряжения или в германских языках - сильного и слабого спряжения), а также по лексико-грам-матическим разрядам, обозначающим способ глагольного действия (ср., например, способы глагольного действия в русском языке: на­чинательный - запеть, ограничительный - постоять, многократ­ный - хаживать, окончательный - отзвучать и др.).

К словам-названиям в европейской грамматической традиции относят также наречия и числительные.

Наречие - это лексико-грамматический класс неизменяемых слов, обозначающих признак признака, действия или предмета (ср.

235

рус. очень близкий человек, бежать быстро, яйца всмятку). В предложении они выступают как обстоятельства, реже как опреде­ления. Предикативная функция наречию в основном не свойст­венна, лишь иногда они могут выступать в роли именной части составного именного сказуемого. К основным морфологическим признакам наречия относятся: отсутствие форм словоизменения (за исключением степени сравнения, свойственной только качествен­ным наречиям), лексическая и словообразовательная соотнесен­ность со знаменательными словами, наличие особых словообразо­вательных аффиксов, используемых при образовании наречий, ср. рус. -о (быстро), -ски (дружески), -ому (по-доброму) и др.; лат. - ter ( fortis 'храбрый' и fortiter 'храбро'); англ. - ly ( warm 'теплый' и warmly 'тепло'); франц. - merit ( particulier 'особый' и particuliere - ment 'особенно') и т.д.

По своему лексическому составу наречия делятся на два лекси-ко-грамматических разряда - качественные и обстоятельственные. Качественные наречия передают различные виды общего значения качественности, свойственности, интенсивности, степени качества (ср. рус. весело, по-лисьи, весьма, едва-едва и др.). В тех языках, где качественные наречия отсутствуют, их роль берет на себя, как правило, прилагательное. Обстоятельственные наречия выражают обстоятельственные признаки, внешние по отношению к их носи­телю: места (ср. рус. близко), времени (ср. рус. завтра), причины (ср. рус. сгоряча), цели (ср. рус. назло).

Числительное - это лексико-грамматический класс слов, обо­значающих число, количество, меру (ср. рус. пять, дважды, мно­го). Специфической грамматической чертой числительных является их сочетаемость с существительными, обозначающими считаемые предметы: в одних случаях они управляют существительными (ср. рус. три стола), в других - согласуются с ними (ср. многих сту­дентов). Другой особенностью числительных является их отноше­ние к числу: передавая понятие числа, числительное обычно кате­горией числа не обладает (ср. как исключение в русском языке числительное один ~ одни). В академической грамматике совре­менного русского языка к числительным относятся количественные числительные (передающие понятие числа в чистом виде, ср. три, пять) и собирательные (обозначающие совокупность однородных предметов, ср. двое, трое), порядковые же числительные рассмат­риваются как относительные прилагательные.

236

Являясь универсальной лингвистической категорией, числитель­ные имеют разную организацию в языках мира. Различия наблю­даются не только в классификационных видах числительных, но и в грамматических свойствах (позволяющих рассматривать их в раз­ряде существительных, прилагательных или наречий), в способнос­ти сочетаться с другими словами, например, в нивхском языке (коренного населения о. Сахалин) имеется двадцать шесть типов числительных, неодинаково сочетающихся с названиями предметов разных классов: живых, длинных, круглых, плавающих и т.д.

Частям речи, называющим предмет, признак, процесс, коли­чество и т.д. (т.е. существительным, прилагательным, наречиям, числительным) противостоят местоимения, не имеющие собствен­ного предметно-логического содержания.

Местоимения - это часть речи, объединяющая в своем составе слова, указывающие на предмет, признак или количество, но не называющие их. Являясь своего рода заместительными словами, местоимения образуют свою особую систему, параллельную сис­теме существительных, прилагательных, числительных. Одни ме­стоимения указывают на предметы (в грамматическом смысле слова), поэтому их называют местоименными существительными (ср. рус. я, ты, мы, вы, он, себя, кто, что, никто, ничто, некто, нечто и др.), другие указывают на признаки предмета, поэтому их называют местоименными прилагательными (ср. рус. мой, твой, свой, наш, ваш, этот, такой, чей, всякий и др.), третьи указывают на обобщенное количество, поэтому их называют местоименными числительными (ср. рус. сколько, столько, несколько). Вместе с тем местоимения имеют и некоторые свои, отличительно характери­зующие их категории: 1) лицо ~ вещь (ср. кто - что); 2) далекое ~ близкое (ср. то - это), а также синтаксические особенности, свя­занные с их сочетаемостью (ср. невозможность сочетания притяжа­тельных местоимений с глаголами или личных местоимений с прилагательными-определениями).

В некоторых языках функцию слов-заместителей могут вы­полнять также наречия (т.н. местоименные наречия) и глаголы (т.н. местоименные глаголы). Местоименные наречия указывают на обобщенно-обстоятельственное значение (ср. рус. где, куда, здесь, там и др.), заместительной функцией обладают наречия, генетиче­ски связанные с местоимениями. Местоименные глаголы указы­вают на обобщенно-процессуальное значение (ср. монг. ингэх тэгэх 'делать так'). Местоименные глаголы типологически более редкий

237

класс слов-заместителей, однако они встречаются в татарском, монгольском, ряде европейских языков, в частности во француз­ском, английском языках (ср. англ. глагол to do при замещении им глагольной группы, с которой он связан анафорически, когда в значение одного выражения входит отсылка к другому).

Местоимения, таким образом, представляют собой особую часть речи, отличительным признаком которой является указательная и заместительная функция, поэтому в грамматиках разных языков местоимения часто распределяются по другим частям речи (см., например, академическую грамматику русского языка, в которой в состав местоимений включены только местоименные существи­тельные, замещающие лицо или предмет (типа я, ты, мы, вы, он (она, оно, они), себя и др.), тогда как остальные рассматриваются в разряде прилагательных, числительных и наречий).

Служебные части речи образуют свою подсистему, степень развитости которой в разных языках неодинакова (особенно высока она в языках аналитического типа). Будучи семантически пустыми, служебные части речи нагружены функционально, участвуя в обра­зовании различных аналитических форм (вспомогательные глаго­лы, предлоги, послеслоги, артикли, союзы, детерминативы, части­цы, указатели степени и т.д.). Уступая знаменательным словам по численности, служебные части речи превосходят их, как правило, по частотности употребления.

■ ПЕРЕХОДНОСТЬ ЧАСТЕЙ РЕЧИ

Части речи любого языка образуют взаимосвязанную систему, что находит свое выражение в явлении переходности частей речи. Особенно часто это явление прослеживается между знаменатель­ными и служебными частями речи, объем которых в значительной степени пополняется за счет знаменательных слов. В русском язы­ке, например, многие служебные части речи, являясь по своему происхождению производными, до сих пор находятся в живых словообразовательных связях со знаменательными частями речи (ср., например, отнаречные предлоги: вдоль, вокруг, мимо; отымен­ные предлоги и союзы: вследствие, насчет, путем, в то время как, с тех пор как; отглагольные предлоги, союзы, частицы: благодаря, . включая, спустя, если, хотя, пускай, вишь, давай и др.).

238

Явление переходности наблюдается и между знаменательными частями речи благодаря конверсии (или морфолого-синтаксическо-му способу словообразования). С фонетической точки зрения новое слово не образуется, однако в результате перехода его из одной ча­сти речи в другую слово приобретает новые структурно-граммати­ческие свойства, теряя при этом ряд своих грамматических призна­ков, ср. существительное летом (средний род, творительный падеж единственное число) -> в наречие летом, в котором уже отсутству­ют категория рода, числа, падежа и способность склоняться. В рус­ском языке из прилагательных в существительные перешли, напри­мер, такие слова, как передняя, столовая, рабочий; из причастий в существительные - учащиеся, трудящиеся, управляющий; из суще­ствительных в наречия - шагом, утром, кругом и др. Конверсия распространена во многих языках мира, связывая отношениями де­ривации различные части речи. Во французском языке, например, где формальные границы между именем и глаголом менее заметны, чем в русском, она чрезвычайно продуктивна при образовании как глаголов, так и имен (ср. ипе buche 'брезент' -> il bäche 'он накры­вает брезентом' или je marche 'я иду' -> la marche 'ходьба').

В каждом языке существуют также факты промежуточных пе­реходных явлений, не укладывающихся в рамки той или иной части речи. В русском языке, например, особую промежуточную группу между знаменательными и служебными словами образуют так называемые модальные слова (< лат. modus 'мера, способ'), выра­жающие оценку высказывания, реальность достоверности факта (ср. конечно, несомненно, безусловно), вероятность сообщаемого, предположение, сомнение в его достоверности (ср. вероятно, на­верно, кажется), оценку его желательности или нежелательности с точки зрения говорящего (к сожалению, к счастью) и др.

---

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 460; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!