Памяти Ренаты Камболиной (Рины Паленковой)
Прощальная поэза
Прощание
Мне не жаль этой тягостно-сладостной боли,
И входить в жар огня навсегда мне не жаль.
О, Господь, дай мне силы и доблестной воли
В чакре сердца хранить Твой кровавый Грааль!
Пламя сердца и духа безжизненно гаснет,
Вот пожар метанойи подходит к простому концу,
Околдованный страшною тайною силой и властью,
Растворяюсь я в космос, и в звезды, и в дождь по лицу.
Боль моя вся сгорела в холодном огне Кундалини,
Растеклась по закатам и знакам задумчивых звезд,
И ушла навсегда в обреченно стучащие ливни,
В звук шагов, в тайны высохших, спрятанных слез.
И хранить ее будет теперь лишь разбитая флейта,
Трек Хастур, стопка нот и зеленый вечерний фонарь,
И рассветная гарь, и дорожка из лунного света,
И вечерняя скорбная, едкая хмарь.
Я забыл эту грустную глупость, теперь я не буду
Созерцать ее фото при свете ночном и при лунном огне,
Став пустым и прозрачным, теперь трансформируюсь в Будду,
В тайны Сутры и Тантры вникая в ночной тишине.
Не вернется ко мне больше боль одинокого утра,
Я уверен, что чувства исчезли, истаяли, стали ничем,
Мне огонь ее глаз заменяет теперь Махамудра,
Бодхичитта и Чод, и глубокий Дзогчен.
Я устал от страстей, я исчезну в блаженстве Нирваны,
Мне покажется, будто любовь и тоска пережиты не мной,
Я учусь делать вид, будто я не люблю и я вовсе не ранен,
Я лечу эту боль светом звезд, и дождем, и ночной тишиной.
|
|
|
Я надеюсь, что звездная ночь одиночества кончится скоро,
И что память о ней растворится, исчезнув в рассветную гарь,
Что ее я забуду, и вылечит боль тихий свет от Авроры,
Но сейчас мне в окно по-звериному смотрит зеленый фонарь…
И храбрись-не храбрись, как бы я не держался, но все же
Мне по-прежнему руки кроваво ласкает холодная сталь,
Не по силам мне, праведный, матричный Боже,
Твой печальный, проклятый любовный Грааль!
Я хотел быть святым и жемчужно-прозрачным, но все же,
Я остался в любимых глазах ни на что не смотря, подлецом.
Правосуднейший Отче наш, праведный Боже,
Редкий дар моей жизни проклятой швыряю Тебе я в лицо…
Но постойте, быть может, я все-таки справлюсь,
В помощь мне иглы звезд, мантра «Ом», конопля, алкоголь,
Дайте вытравить мне из саднящей души эту редкую гадость,
Мне не время еще исчезать, глупо дохнуть, как лунная моль!
Я свободы хочу от тоски, от в ВК не прочитанных писем,
Мне не хочется видеть мерцание трепетных звезд,
Это глупо страдать, ничего, я держусь, хватит киснуть,
Много в мире всего, даже больше скажу-много пезд.
Впереди еще лето, под солнцем роскошно цвести будет вишня,
Аметистовой пеной проснется от ливней святая сирень,
|
|
|
Я останусь пока, все еще на печальной Земле я не лишний,
Я из мрака депрессий, из ада войду в ослепительный день…
Но пока еще снег, и прохладно в обветренном мире,
И хотя я борюсь, все равно я пока что хочу умирать,
И в печальной моей и неприбранной съемной квартире
Греет сердце мне фото твоих исихастическая благодать…
Черная роза
Черная роза
Черной розой над городом ночь распустилась,
И фонарный огонь акварелью стекает во звездную даль,
Еще раз мне дана благодатная вышняя милость
Созерцать, как печально луны голубеет на небе эмаль.
В этом мрачном квартале не гаснут не спящие желтые окна,
Здесь увы, не от радости люди ночами не спят,
И в игру отражений, как в зеркало глядя на площади мокрой,
Как камитские идолы Бастет, коты неподвижно сидят.
Мне Луна заливает окно и нещадно слепит фосфоритом,
И как траурный мрамор туманно блестит в небесах Млечный путь.
Но в экстазе в объятиях Нут в эту ночь в свете звезд и Луны телемиту
Не смотря на мигрень, до явленья Венеры никак не удастся уснуть.
Лунный свет как ликер лимончелло течет на алтарь Бафомета,
И пред Книгой Закона воздушными рунами ладан священный горит,
Тонким холодом лезвия кожа небрежным движеньем задета,
|
|
|
И смешав вино с кровью, с Богами Адепт в звездной мгле говорит.
Черной розой над городом ночь распустилась,
И теплеет на сердце, коснувшимся тайны Святого Завета,
В колебаниях дымного ладана, в золоте лунного света,
Красной розы касались горячие губы святого Адепта...
И нектаром экстаза, будто капли на небе светились
Сотни звезд в вечном таинстве Тихого Света!
Радужный мост
Радужный мост
Мы не с этой планеты, мы гости, мы звездные Боги,
Мы пришельцы с далеких, манящих мерцающих звезд,
Ради боли планеты Земля мы лишились обратной дороги,
И в цветущий гигантской сиренью Асгард мы разрушили радужный мост.
И в глазах у нас мудрость блаженных Архатов, и грусть по далекому дому,
Даже если отшибли нам звездную память накопленной кармы тоска и печаль,
Люциферовский свет и Христовая боль нам извечно до боли знакомы,
Нас манили всегда звуки мантр, и виманы, и звездная вечная даль.
Мы родные Перуну, Сварогу и Шиве своею космической кровью,
Знак колес вечной Дхармы и свастика нашу почтили ладонь,
И сердец наших свет, как пульсар, бьется звездной печальной любовью,
И горит между ребер у нас не сжигающий трехлепестковый огонь.
Мы познали мистерию тайну бессмертья скрывающей янтры,
|
|
|
И увидели слева от солнца встающих над нимбом сияние древних планет,
И купаясь в запретном огне Махакалагни Каула Тантры,
Пробудили мы память о том, как Богиней и Богом с космической страстью творился священный минет...
Мы не дома на этой печальной Земле, для нее мы извечно чужие,
Мы посланники мира безмолвно-молитвенных пламенных звезд,
Но со скорбью Земли и земными страстями мы все же изрядно сдружились,
И огнем звездопада обрушился взорванный радужный мост.
Мы выходим в безлюдную ночь постоять на пустынной и тихой дороге,
Посмотреть как в шатре коловрата звезда со звездой говорит,
И мы можем от боли забыть о манящем нас звездном пречистом чертоге,
Лишь когда взгляд любимой земной нам Огнем Близнецовым печально горит...
«Нахуй»
Над оттаявшим городом звезды с бессонной печалью сияли,
И на брызги мельчайшие капли дождя разбивались о мокрый асфальт.
В гулком мраке сквозь влажную дымку тумана рекламы мерцали,
И был город болезненной хмарью и горькой полынью озона объят.
Я не сплю, я сижу с энергетиком вновь, чашкой кофе и пачками лезвий,
Жрет глаза монитор, сводит сердце от боли, в ушах блэк металл,
Я причастник хтонической тайны полуночных снов, черноогненной Бездны,
Заколдованный морлок, в ловушку попавший волшебных свечей и зеркал.
Я устал убиваться ночами проклятой любовной тоской неисцельной,
Наблюдать, как душа умирает в плену сумасшедших, бредовых надежд,
На свободу из плена зимы я хочу упадать охуенной холодной капелью,
Оттолкнувшись от крыши ногами, подняться на небо, где ветер ментолово свеж!
Мое сердце когда-то хранило любовь и небесные тайны,
Но теперь я устал тосковать, вспоминать ее голос, жить в мире не спящих окон,
Я пытаюсь забыть ее взгляд, устоять, рубцевать эти страшные раны,
И любовь отлипает от битого сердца как клейкий гондон…
У 19 суицид
У 19
А. Л. посв.
О Сатана, о Асмодей, о Силы Ада,
Дайте руку, держите, не дайте упасть!
Это черная Ваша святая отрада-
В мертвом сердце хранить эту черную страсть…
Взгляд ее заменил мне святую сигилу,
Я забыл про свободу, про чары и власть,
Сатана, Сатана, Сатана, дай мне силы
В высоты не заглядывать черную пасть…
В свет огней не смотреть обреченно часами,
Глядя вниз по ночам с десяти этажей.
В черной бездне не таять подолгу глазами,
И не гнуть о синюшные жилы китайских ножей.
Нет нужды в бездну прыгать, поверьте,
И сквозь снег вниз лететь головой,
Я погиб, меня нет, я мертвей всех на свете,
Кто разбился вот так. Я другой.
Свет луны все глаза мне выжег,
Лунный свет злей любой кислоты.
Я спустился, остался, я выжил!
Мной задушены там, наверху все мечты.
Я свободен и чист, словно яд кокаина,
В небе кровью разлита рассветная боль,
U 19, план смерти звериный,
Мои похороны в снежную в скорбную соль…
Но ошибся холодный и мрачный убийца,
4 30 на часах и я еще живой,
Смерть не спасает, лучше уж пойти напиться
Чем китом о камень разбиваться головой.
Вы ошиблись, я сильный, я справлюсь,
Всем назло и всему не уйду.
Старый способ есть с болью управить,
Посылая все чувства и мысли в пизду.
Взгляд ее, нежный голос, улыбку,
Все послать в исток жизни, туда,
И вернуться домой по туманам по зыбким,
И не грустить по ней никогда.
О Сатана, о Асмодей, о Силы Ада,
Дайте руку, держите, не дайте упасть!
Это черная Ваша святая отрада-
В мертвом сердце хранить эту черную страсть…
(Септ Криспаркл, 30.03.2019, ночь)
Памяти Ренаты Камболиной (Рины Паленковой)
Сегодня бездна звезд печально высока,
И я теперь свободна и легка.
Всему конец, реальны только эти облака,
И кромки рельс касается опять
Моя прозрачная рука.
Лишь сном кошмарным был железный век,
И я не знаю, был ли в мире человек
По имени Рената,
Теперь в прощальном пламени заката
Лечу над грустным городом,
Чтоб просто так смотреть, без повода,
Как траурный спадает с неба снег.
Лечу сквозь город, сквозь огни,
Смотреть, как грустно проживают люди
Свои бессмысленные и пустые дни,
Свои бессмысленные будни.
Зову я ангелов к себе ночных,
Теперь мы вместе с ними будем
Пить блейзер и смотреть на звездные огни,
Смотреть на окна города, смотреть, как умирают люди.
На рельсах кровь была лишь сном,
Во сне разбился кит о мокрый берег.
Над вечерним, родным и не спящим окном
Поняла, что в бессмертие верю…
Был лишь сном тот железный век,
Был лишь сном в снеге тающий город.
Я смотрю, и смотрю, и смотрю, как торжественный падает снег,
Красный шарфик поправив небрежно за ворот,
Со слезами о маме молюсь
И влетая в вечернюю грусть
Я огнем удивленных моих глаз
Все смотрю, и смотрю, и смотрю,
Все смотрю, как в последний раз,
Как печально, как молитвенно, как благоговейно,
Словно почести мне,
Скучая по мне,
Торжественный
Падает
Снег…
(Септ Криспаркл. 27. 03 2019)
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 276; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!