Проблемы дальневосточной политики США .

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 6Следующая ⇒

В то время как Советское правительство добивалось полного разгрома фашизма и боролось за осуществление принципов послевоенного демократического устройства, в Вашингтоне стали обращать больше внимания на проблемы: как наиболее выгодно для себя закончить войну на Тихом океане, как наиболее удачно заполнить создаваемый в освобожденных от конкурентов районах "вакуум", как удержать "стабильность" колониальных порядков в Азии. Перспективы вступления СССР в войну на Тихом океане, рост национально-освободительного движения в Китае толкали американских военных и политических деятелей на более тщательное обдумывание своих решений, связанных с военными действиями на Тихом океане. В январе 1945 года группа стратегии и политики при военном ведомстве, оценивая соотношение сил в Азии в связи с приближением конца войны, пыталась насторожить Объединенный комитет начальников штабов, советовала этой организации "более тщательно следить за политическим эффектом тех или иных военных решений". ⁶⁵ Некоторые военные специалисты в США утверждают, что в последний год войны ответственность, возложенная на Макартура, все в большей степени принимала "политическую окраску". Вопрос о том, сколько и какие послевоенные базы будут приобретены Соединенными Штатами, выдвигался на первый план. Перспективы политического положения на Тихом океане в то время ничего доброго не сулили США. Невозможно было остановить мощное антифашистское движение в странах Европы и Азии, нельзя было пойти на открытое осуществление планов, противоречащих интересам народов. В атмосфере острых внутриполитических интриг, администрация Ф. Рузвельта готовилась к Ялтинской конференции, на которой были согласованы и приняты решения по основным вопросам, касающимся хода войны и особенно послевоенной политики трех держав. Решение Советского Союза о вступлении в войну на Тихом океане было логическим итогом событий второй мировой войны. В интересах всей антифашистской коалиции народов Азии необходимо было нанести сильный сухопутный удар по плацдармам Японии на материке.

Территорию Китая, Маньчжурии, Кореи Токио рассматривало в период войны необходимой опорой для длительных военных действий и дальнейшего продвижения в Азию и возможной войны с Советским Союзом. Подобные планы побудили Японию создать на этих территориях мощный военно-промышленный комплекс.

Важное место в японских планах занимала Корея. Более чем в течение тридцати лет японцы использовали сырьевые ресурсы на этой территории, эксплуатировали корейское население и превращали страну в военный плацдарм, в базу для военно-морских сил. Проводилась политика полной колонизации Кореи. Террором, мероприятиями т.н. "ассимиляции" населения Кореи японские захватчики стремились максимально использовать богатства корейского народа, людские ресурсы страны для нужд империалистической войны. В экономике колониальной Кореи хозяйничали японские концерны Аюкова, Мицуи, Мицубиси, Сумито, Ясуда, Дайоти и др. Участие Японии в "антикоминтерновском пакте" и тройственном союзе, враждебные по отношению к СССР провокации японской военщины, наконец, постоянная угроза дальневосточным границам Советского Союза со стороны Японии требовала от Советского правительства принятия определенных мер.

Эти меры и были официально одобрены союзниками на Ялтинской конференции. Противники Ф. Рузвельта, уже тогда готовили месть против величайшего реалиста в политике XX века, обвинив президента в том, будто в вопросах дальневосточной политики последний смотрел сквозь "красные" очки. Нет, не "ошибся", не случайность, а объективные условия привели Ф.Рузвельта к решению о целесообразности привлечения СССР к войне на Тихом океане. Эти объективные условия - победы Советской Армии в Европе, международный авторитет Советского Союза.

Весной 1945 года некоторые государственные деятели США начали вести подкоп под союзнические обязательства на Дальнем Востоке. Они поставили под сомнение содержание термина "безоговорочная капитуляция" в отношении Японии, принятого первоначально членами антифашистской коалиции в качестве основы послевоенной дальневосточной политики. 1-го мая 1945 г. военно-морской министр Форрестол, выступая перед представителями министерства иностранных дел и военного ведомства призвал слушателей обратить внимание на политические цели США в районе Дальнего Востока. Форрестол публично задал вопрос: "какая страна - Япония или Китай будут выполнять роль "сдерживающей" силы на Дальнем Востоке?"⁶⁶. Заместитель государственного секретаря примыкал к Форрестолу, привнося в эту группу умение и опыт дипломата высшего уровня. Грю не признавал, например, в качестве необходимого условия осуществления безоговорочной капитуляции ликвидацию императорской власти в Японии, он требовал сохранить трон и роль императора, "особенно если император сможет быть использован американцами в перспективе". Президенту понравилась идея Грю, однако он должен был отклонить это предложение, объяснив свое решение тем, что "союзная конференция" мешала сделать это. В основе сдержанности президента лежал военно-стратегический смысл - сознание того, что только вступление Советского Союза в войну с Японией может обеспечить в короткие сроки разгром сил японской военщины на материке. Это обстоятельство, конечно, не могло не повлиять на решения президента не осуществлять односторонние действия, связанные с провозглашением принципов послевоенной политики в отношении Японии.

Наиболее сильные опасения в среде правительственной администрации были вызваны возможностью потерять Китай в качестве нежелательной для США политической издержки вступления Советского Союза в войну с Японией. Один из политических советников посольства США в Китае Джон Дэвис в надежде открыть глаза Госдепартаменту на завтрашний день отмечал, что "если Советский Союз, вступив в войну с Японией, пошлет свои армии в Китай, то для США будет невозможно завоевать в свою сторону ... китайских коммунистов".⁶⁷

Когда решалась судьба китайской революции, правящие круги США вынашивали планы подчинения своему влиянию сил народно-освободительной армии Китая и использования в этих целях агентуры Чан Кай-ши. Однако усилия Вашингтона ослаблялись некоторыми тенденциями среди американских военных и политиков, аккредитованных в Китае. В конце 1944 г. и начале 1945 г. в стенах американского посольства шла невидимая борьба вокруг того, как лучше укрепить позиции США в Китае. Обе стороны: американский посол Хэрли - с одной и американские дипломаты Джон Дэвис и Джон Сэрвис - с другой стороны, работали, как казалось, в атмосфере обоюдного недоверия и несогласия. Расхождения касались, прежде всего, методов объединения враждующих сторон в Китае. Проект Хэрли предусматривал оказание Чан Кай-ши как можно большей помощи и поддержки и необходимость (без давления) посоветовать ему достичь соглашения с коммунистами. Этот проект основывался на предположении о том, что с мощной поддержкой со стороны США (при "молчаливом" одобрении со стороны Советского Союза) националистическое правительство Чан Кай-ши сумеет все же поставить вооруженные силы коммунистов под "объединенное командование", руководящую роль в котором, конечно, будут играть гоминдановские и американские офицеры. Предполагалось также включение коммунистов в правительство Чан Кай-ши на условиях благоприятных для Гоминдана. В результате такой комбинации появилась бы ширма, названная в духе времени "коалиционным правительством", единственным назначением которого была необходимость маскировать полный контроль в стране гоминьдановцев и их американских покровителей.⁶⁸ Американские дипломаты, напротив, считали, что безоговорочная поддержка Чан Кай-ши сделает генералиссимуса еще более непримиримым и предотвратит его соглашение с коммунистами. Они полагали, что "объединения" можно достичь лишь благодаря давлению на Чан Кай-ши, вынудив его согласиться с приемлемыми условиями коммунистов. Американские политические деятели типа Дэвиса и Сэрвиса исходили из не лишенных здравого смысла предложений; чанкайшист-ское правительство было нежизненным даже с американской помощью, которая не могла иметь высокую эффективность и, безусловно, не могла предполагать вооруженную интервенцию. 7 ноября 1944 г. Дэвис докладывал из Китая результаты своих наблюдений за планами Чан Кай-ши. По его мнению, генералиссимус в своей политике развязывания гражданской войны полагался на слишком шаткие основания, на свои, находящиеся в состоянии разложения вялые легионы, на свою бюрократию, свой "бесплодный политический морализм" и те нервирующие заверения из-за рубежа о том, что он выдержит испытания.⁶⁹

Более глубокое, чем, пожалуй, у Хэрли, знание китайской действительности не останавливало противников первого варианта от поддержки проектов "коалиционного правительства". Они также и, может быть не меньшей степени, чем Хэрли, задумывались над перспективой создания коалиционного правительства с включением в него коммунистов, однако с существенным дополнением, отправкой военного снаряжения Красной Армии, что, по мнению американских политиков, должно было способствовать укреплению политического контакта США с китайскими коммунистами и изоляции их от Советского Союза. Вместе с опасениями перед возможным вступлением Советского Союза в войну на Тихом океане в Вашингтоне усиливалась тревога за судьбы разлагавшегося режима Чан Кай-ши. 4 января 1945 г. Стеттиниус докладывал Рузвельту: "Чан Кай-ши оказался перед дилеммой. Коалиция будет обозначать конец консервативного господства Гоминдана и предоставление возможности для более сильных и популярных коммунистов распространить свое влияние там, где возможно контролирует Гоминдан. Провал переговоров с коммунистами, которые с каждым днем приобретают силу, вызовет опасность неизбежного падения Гоминдана. Вслед за назначением генерала Ведемейера командующим китайским театром военных действий, а Хэрли - послом США в Китае последовал целый ряд решительных мер, были предприняты усилия с целью остановить японское наступление. Меры экономического порядка внутри Китая опирались в основном на продажную политику Чунцина.⁷⁰

Вместе с утверждением Управления военного производства, где заглавную роль играли американские советники, начала действовать американская техническая миссия. В последнюю входили пять специалистов по производству стали и один, видимо, игравший не последнюю роль в деле американского проникновения в страну, специалист по производству ... алкогольных напитков. В Китай нахлынули американские военные и дипломаты, промышленники. Но все это было напрасной тратой сил и средств. Гоминдан продемонстрировал свое политическое бессилие, спасти его могло лишь чудо в виде прямого иностранного вмешательства. На это Вашингтон не мог, решится, - не позволила международная и военно-политическая обстановка. Другой, не менее важной в международно-политическом плане и непосредственно связанной с перспективой вступления Советского Союза проблемой была проблема послевоенного устройства Кореи. Будущее японской колонии по-прежнему являлось предметом длительных и острых дискуссий в среде военных и политических деятелей США. Американскому правительству было хорошо известно, что Советский Союз выступал против пребывания каких-либо иностранных войск на территории Кореи. Однако Стимсон, игнорируя пожелания своего союзника, настаивал перед президентом на необходимости дислоцировать на Корейском полуострове американские сухопутные войска и части морской пехоты.⁷¹ Если дипломатические круги предполагали использовать международную опеку над Кореей в качестве новой формы колониализма, то военное руководство надеялось добиться выгодных для себя результатов под флагом "единого союзного командования".⁷² Одна из рекомендаций к Потсдаму военного департамента, одобренных Координационным комитетом государственного, военного, военно-морского департаментов и Объединенным комитетом начальников штабов, касалась Кореи. В ней, в частности, предусматривалась капитуляция японских войск в Кореи перед советскими войсками - севернее 38 параллели, а южнее - перед войсками США.⁷³ Это положение и было, затем зафиксировано в протоколах Потсдамской конференции союзников; "соответствующие начальники штабов согласились принять 38-ю параллель в качестве разграничительной линии военных действий американских и советских войск в Корее".⁷⁴ По мере того как идеи национального освобождения в большей степени овладевали широкими массами китайского и корейского народов, росло и смятение в правящих кругах США. Руководители американской армии все чаще обращались к рекомендациям генерального штаба США, где в связи с приближением конца войны Объединенному комитету начальников штабов предписывалось более тщательно следить за политическими проблемами и за политическим эффектом тех или иных решений. Сторонники ревизии дальневосточной политики

США из военного департамента США брались за непосильную для себя задачу - предопределить выгодный для американского империализма исход войны на Тихом океане, а для большей убедительности подкрепляли свои суждения выводами о том, что "Россия способна нанести поражение Японии и занять Сахалин, Маньчжурию, Корею, Северный Китай прежде, чем вооруженным силам США представится возможность оккупировать эти районы.⁷⁵

В США усиливались настроения за пересмотр дальневосточной политики. В своем письме Макартуру, Маршалл доверительно сообщал о существовании в верхах двух точек зрения по этому вопросу. Сторонники одной точки зрения выступали за длительные приготовления к операциям широкого масштаба, предусматривали высадку и закрепление в Шаньдуне, Корее или на островах Цусимского пролива. Этот план предполагал изоляцию Японии от материка и капитуляцию противника без вторжения на территорию метрополии. Осуществление основных операций при этом варианте намечалось к 10-му декабря. Сторонники второго варианта исходили из необходимости вторжения на территорию Японии к концу года, их положение подкреплялось соображениями об ослаблении противника его воздушных и военно-морских сил.⁷⁶ Командование США на Тихом океане особенно интересовал вопрос, когда и где Советская армия начнет свое наступление. Доклад Объединенного комитета начальников штабов подготовленный еще 2 декабря 1943 г. предусматривал необходимость специальных приготовлений на случай, если это событие произойдет. Изучение проблем достижения победы над Японией, - указывалось в докладе, - связано с целым рядом предложений, одно из которых, по мнению комитета, состоит в том, что "Советский Союз может вступить в борьбу с Японией вскоре после победы над Германией и наши планы предусматривают, что всевозможные приготовления должны быть сделаны для того, чтобы умело воспользоваться этим событием. Дальнейший прогресс будет зависеть от переговоров с Советами". Какие же приготовления, как считали военные, необходимо было сделать при возможном вступлении Советского Союза в войну на Дальнем Востоке? Программа комитета включала следующее: "1). Мы настаиваем на том, чтобы СССР вступил в войну как можно скорее; необходимо опросить их о времени вступления в войну, о том, что они предполагают делать при вступлении, какую помощь ждут от нас... 4) Мы должны последовательно изучать положение, чтобы быть готовыми приспособить наши операции всюду, где СССР вступит в военные действия". Для последнего предполагалось вступить на Камчатку и в прибрежные районы Дальнего Востока, захватить и удерживать северную часть Курильских островов и открыть дорогу по морю в прибрежные районы.⁷⁷

5 августа командование США на Тихом океане получило секретное сообщение о том, что на следующий день будет сброшена атомная бомба на объекты южнее Токио. США становились на путь атомной дипломатии. 8 августа пришло второе сообщение, которое несколько ослабило впечатление от первого, - Советский Союз вступил в войну на Тихом океане. Потсдамская декларация от 26 июля 1945 г. от имени США Англии, Китая обратились к Японии с призывом о безоговорочной капитуляции. В общие политические принципы, которые согласно декларации должны были быть применены к побежденной Японии, включались, как известно, положения о соблюдении условий каирской декларации, о лишении Японии плодов агрессии, восстановление территориальной целостности Китая и независимости Кореи. В то время когда в залах Потсдамского дворца американские политические деятели и военные вслух восторгались по поводу декларации о гуманных целях войны против Японии и прославляли этот документ, государственный аппарат в Вашингтоне захлестнула антисоветская лихорадка, там активизировалась подготовка планов открытой агрессии в районе Дальнего Востока, а усилия направлялись в основном на то, чтобы оккупировать основные стратегические пункты на материке, прежде чем вооруженные силы СССР и народно-освободительной армии начнут там военные действия.⁷⁸ Военное командование США не ограничилось лишь приказами, а приступило к проверке исполнения принятых решений, оно торопливо исполняло приказы о переброске своих войск в ключевые порты Китая, внимательно изучало планы первоочередной оккупации основных районов Дальнего Востока. С этой целью американский генерал Ведемейер детально обсуждал с Чан Кай-ши проблемы помощи гоминдановскому правительству в овладении территории Китая, находившейся под контролем Японии. Чан Кай-ши не скрывал от своего собеседника чувство величайшей самонадеянности, - он говорил: "своевременный захват Пусана способствовал бы установлению китайского контроля в Корее".⁷⁹ Конечно для США не были секретом особые планы Чан Кай-ши по отношению к Корее, деятельность т.н. "временного правительства Кореи" в Чунцине. Американские политики по-прежнему, как могли, поощряли планы Чан Кай-ши на установление послевоенного контроля в Корее, надеясь использовать гоминдановскую агентуру. Отсюда и горячее желание помочь Чунцину укрепить позиции Чан Кай-ши перед лицом вступления Советского Союза в войну с Японией. На заключительной стадии тихоокеанской войны США и Гоминдан выступили единым фронтом против сил национально-освободительного движения китайского и корейского народов. В США стали тщательно разрабатывать планы расширения своего влияния на Дальнем Востоке. Все они имели резкую империалистическую, антидемократическую направленность.

Глава 3.

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 82; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!