IV . КУЛЬТУРА КАК ЗНАКОВО–СИМВОЛИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

II . МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛЬТУРЫ

В СОВРЕМЕННЫХ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЯХ

1. Многообразие методов культурологического исследования как отражение   многоаспектности и полифунциональности культуры.

2. Социально-историческое и социологическое направления в исследовании культуры (Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин).

3. Социологическая школа.

4. Психоаналитическое направление в культурологии (З. Фрейд, К.-Г. Юнг).

5. Эволюционистская концепция Л. Уайта.

6. Структурно-семиотическое исследование культуры (Э. Кассирер, Л. Строс, Ю. Лотман).

1. Проблемы методологии изучения культуры являются исключительно важными и актуальными. Сложность изучения культуры обусловлена двумя факторами. Во-первых, культура – это сложно организованная система, охватывающая практически всю деятельность человека. Во-вторых, культура – это развивающаяся, весьма динамичная система. По этой причине культура может быть рассмотрена как исторически развивающийся реальный социальный процесс и как теоретико-методологическая модель, которая функционирует и развивается по определенным общим законам. Поэтому исследование культурных явлений должно основываться на диалектическом принципе единства исторического и логического анализа.

Многообразие проявлений культуры предопределяет множественность подходов и аспектов в методологии ее изучения. Наиболее полную картину о том или другом культурном феномене может дать только комплексный анализ, который интегрирует в себе как традиционные методы исследования – фи

лософский, социологический, аксиологический или ценностный, так и современные методы изучения культуры – психологический, семиотический, системно-структурный, информационный, статистический, математический и другие.

Философский метод способствует выявлению сущности наиболее общих закономерностей функционирования культуры как универсального способа бытия человека в мире.

 Социологический метод позволяет определить взаимоотношения различных социальных слоев и групп в культуре, широко применяя для изучения культурных процессов многообразные социологические методики.

 Аксиологический метод акцентирует внимание преимущественно на ценностных отношениях людей, рассматривая культуру как систему материальных, социальных и духовных ценностей.

 Психологический метод обращает внимание на специфику восприятия, механизма закрепления и хранения в памяти общества или индивида культурных феноменов, их влияние на поведение человека.

 Системно-структурный анализ позволяет обозначить все компоненты и отношения внутри системы культуры, выявить характер их взаимоотношений, проследить степень и качество взаимодействия.

 Семиотический подход характеризует явления культуры со стороны их знаково-символической природы. Этот подход дает возможность проследить превращение реального культурного события, факта, предмета в знак, проанализировать его смысловое наполнение и пути превращения в символ.

Информационный метод рассматривает культурные явления как носители специфической информации, которая может быть определенным образом закодирована, например, в ритуальном обряде или церемонии, этикетных нормах, произведениях искусства.

При обращении к тому или иному методу важно понимание его специфичности и, следовательно, определенной ограниченности. С другой стороны, каждый из названных методов может быть использован в различных направлениях анализа культуры: формационном, цивилизационном, концептуально-мировоззренческом, концептуально-историческом, регионально-территориальном, по типу духовно-ценностных ориентаций человека, по типу религии, по отношению к природе, классическим образцам, традиции.

Все многообразие культурологических концепций, можно свести к нескольким основным направлениям: социально-историческому, социологическому, психоаналитическому, естественно-историческому, структурно-семиотическому. Рассмотрим каждое из них.

2. Социально-историческая школа имеет наиболее давние традиции и восходит к Канту, Гегелю и Гумбольдту, группируя вокруг себя в основном историков и философов. Ее видными представителями в Западной Европе были Шпенглер и Тойнби, а в России – Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев.

Николай Яковлевич Данилевский (1822–1885) – публицист, социолог и естествоиспытатель, предвосхитивший идеи, возникшие позднее на Западе. Его взгляды на культуру созвучны концепциям двух важнейших мыслителей ХХ века – немца О.Шпенглера и англичанина А.Тойнби.

Будучи идеологом панславизма – течения, провозглашавшего единство славянских народов, - Данилевский задолго до О.Шпенглера в своем главном сочинении «Россия и Европа» (1869) обосновал теорию культурно-исторических типов (цивилизаций). Культурно-исторические типы, подобно живым организмам, находятся в непрерывной борьбе друг с другом и с окружающей средой. Так же, как и биологические особи, они проходят стадии зарождения, расцвета и гибели. Основы цивилизации одного исторического типа не передаются народам другого типа, хотя и подвергаются определенным культурным влияниям. Самое большее – можно усвоить выводы и методы положительных наук, технические проекты; «все же остальное… не может быть предметом заимствования».

Каждый «культурно-исторический тип» проявляет себя в четырех сферах: религиозной, собственно культурной, политической, социально-экономической. Их гармония говорит о совершенстве той или иной цивилизации. История выражается в смене вытесняющих друг друга культурно-исторических типов, проходящих путь от «этнографического» состояния через государственность до цивилизованного уровня. Цикл жизни культурно-исторического типа состоит из четырех периодов и продолжается около 1500 лет, из которых 1000 лет составляет подготовительный, «этнографический» период; примерно 400 лет – становление государственности, а 50 – 100 лет – расцвет всех творческих возможностей народа. Завершается цикл длительным периодом упадка и разложения.

 Отрицая существование единой мировой культуры, Данилевский выделял 10 культурно-исторических типов (египетский, китайский, индийский, иранский, халдейский, греческий, римский, еврейский, новосемитский, романо-германский, или европейский) частично или полностью исчерпавших возможности своего развития. По схеме Данилевского, Запад, создавший последнюю историческую цивилизацию, уже пережил апогей своего цивилизационного величия и на очереди теперь – возвышения славянства, образование самобытной славянской цивилизации.

 Константин Николаевич Леонтьев (1831–1891) – русский философ, писатель и публицист. Его культурно-исторические взгляды сложились под влиянием идей Н.Я. Данилевского. Согласно Леонтьеву, в культурно-историческом развитии наблюдаются три стадии развития: первичной «простоты», цветущей «сложности» и вторичного «упрощения», «смешения». Российской действительности, в отличие от западного «всесмешения» и «всеблаженства», присущ идеал «красочности и многообразия». Но как и во всяком органическом процессе, в развитии общества неизбежно наступает период упадка, разложения. Перед окончательной гибелью общество становится все более однообразным, в нем исчезают яркие индивидуальности. И если история есть высшее проявление органической жизни на Земле, рассуждал Леонтьев, то как же можно считать прогрессом установление всеобщего равенства? Поэтому он выступает за развитие индивидуальности, против всеобщей серости и уравнительности.

Освальд Шпенглер (1880–1936) – немецкий философ и историк культуры, автор известного труда «Закат Европы» (1921–1923).

 Он считается классиком цивилизационного подхода к истории, т.е. такого ее рассмотрения, при котором отрицается единый путь исторического развития человечества, а история предстает как совокупность отдельных, самостоятельных культур. В этом Шпенглер повторял Н.Я.Данилевского и был одним из критиков европоцентризма и теории непрерывного прогресса человечества, считая Европу умирающим его звеном. Шпенглеру принадлежит и наиболее распространенная трактовка различий между понятиями «культура» и «цивилизация». Он рассматривает историю как чередование культур, каждая из которых представляется им в виде некоего «организма», спаянного внутренним единством и обособленного от других, подобных ему «организмов». Существование общечеловеческой преемственности в культуре Шпенглер отрицает. В истории человечества он выделяет 8 культур: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, византийско-исламскую, западно-европейскую и культуру майя. В качестве новой культуры Шпенглер рассматривал русско-сибирскую культуру. Каждому культурному организму отмерен примерно тысячелетний срок существования. Умирая, каждая культура вырождается в цивилизацию, переходит от творческого порыва к бесплодию, от развития к застою, от «души» к «интеллекту», от героических «деяний» к утилитарной работе. С наступлением цивилизации начинает преобладать массовая культура, художественное и литературное творчество теряет свое значение, уступая свое место бездуховному техеницизму и спорту. В Западной Европе переход к цивилизации совершился в прошлом веке.

 Арнольд Джозеф Тойнби (1889–1975) – английский историк и социолог, автор 12-томного «Исследования истории», труда, в котором он стремился осмыслить развитие человечества в духе круговорота «цивилизаций», употребляя этот термин в качестве синонима «культуры».

 Первоначально Тойнби рассматривал историю как совокупность параллельно и последовательно развивающихся «цивилизаций», мало связанных одна с другой. Каждая из них проходит одинаковые этапы от подъема к надлому, распаду и гибели. Позднее он пересмотрел эти взгляды, придя к заключению, что все известные культуры, питаемые мировыми религиями (христианством, исламом, буддизмом) есть ветви одного человеческого «древа истории». Все они имеют тенденцию к единству, и каждая из них – его частица. Всемирно-историческое развитие предстает в виде движения от локальных культурных общностей к единой общечеловеческой культуре. В отличие от О. Шпенглера, выделявшего всего 8 «цивилизаций», Тойнби насчитывал их от двух до трех десятков, получивших наиболее законченное развитие.

 Не отрицая поступательного развития человечества, Тойнби видел его прежде всего в духовном совершенствовании, в религии, которая в будущем станет единой общечеловеческой религией.

 3. Социологическая школа объединяет тех ученых, которые считают, что определяющим фактором в развитии культуры является само общество, его структура и социальные институты. Эту школу Н. Бердяев охарактеризовал так: «Социология утверждает, что человек есть животное, подвергшееся муштровке, дисциплине и выработке со стороны общества. Все ценное в человеке не присуще ему, а получено от общества, которое он принужден почитать как божество». (Бердяев Н.А. О назначении человека. - М., 1993. С.60).

 Одним из видных представителей социологической школы был русско-американский социолог и историк культуры Питирим Александрович Сорокин (1889–1968). Сорокин подчеркивал неразрывную связь социальных процессов с развитием культуры. При этом вслед за древними греками он считал причинами культурного развития врожденное стремление людей к Истине, Добру и Красоте в сочетании с общественно значимым критерием Пользы.

 В своих трудах (например, «Динамика общества и культуры», «Общество, культура и личность», «Власть и нравственность») он рассматривал историю человечества как последовательную смену неких социокультурных суперсистем, скрепленных единством ценностей, норм, значений. Исторический процесс – это не прямое поступательное движение, а «циклическая флуктуация», т.е. смена перетекающих друг в друга типов культурных общностей, каждая из которых имеет в своей основе собственное отношение к действительности и методам ее познания. Сорокин выделяет три типа культуры: а) чувственный, в котором преобладает эмпирически-чувственное восприятие и оценка действительности преимущественно с утилитарной и гедонистической точек зрения, б) идеационный тип, где преобладают сверхчувственные, духовные ценности, поклонение некоему Абсолюту, Богу или Идее, т.е. «истина веры» и истина самоотречения; в) идеалистический тип, представляющий некий синтез чувственного и идеационального типов, где чувства уравновешиваются интеллектом, вера – наукой, эмпирические восприятия – интуицией, т.е. «человеческими умами будет руководить истина разума» (Сорокин П.А., Человек, цивилизация, общество. – М., 1992. С. 464).

 Своеобразие каждого типа культуры воплощается в праве, искусстве, философии, науке, религии, структуре общественных отношений и определенном типе личности. Их радикальное преобразование и смена обычно сопровождаются кризисами, войнами и революциями.

Кризис современной культуры, лишенной абсолютных идеалов и устремленной к чувственному наслаждению и потребительству, Сорокин связывал с развитием материалистической идеологии и экспериментальной науки в ущерб духовным ценностям, что довольно четко ощущается многими современниками. Выход из нынешнего кризиса Сорокин видел в неизбежном восстановлении «идеациональной» культуры с ее религиозными идеалами.

4. Главная черта психоаналитического направления – стремление подчеркнуть биологическую обусловленность культуры. Культура представляется как элемент приспособления человека к окружающей среде.

 Основоположником психоанализа – научного направления, стремящегося применить психологические знания для объяснения явлений культуры, процессов творчества и даже развития общества в целом – был австрийский ученый Зигмунд Фрейд (1856–1939). Перенося психоанализ на область этнографии, истории, религии Фрейд рассматривает культуру как «проекцию индивидуальной психики на общественный экран».

 По Фрейду, культура «охватывает, во-первых, все накопленные людьми знания и умения, позволяющие им овладеть силами природы и взять у нее блага для удовлетворения человеческих потребностей; а во-вторых, все институты для упорядочения человеческих взаимоотношений и особенно – для дележа добываемых благ» (Фрейд З. Будущее одной иллюзии. Сумерки богов. - М., 1990. С.95). Кроме того, культура понимается им как своеобразный механизм социального подавления свободного внутреннего мира индивидов, как сознательный отказ людей от удовлетворения их природных страстей и инстинктов.

 Движущая сила человечества – стихийные влечения, среди них основным является инстинкт продления рода, половой инстинкт, - который Фрейд обозначил термином «либидо». Либидо – главная направляющая сила человеческого поведения. При этом энергия инстинктов, влечений находит выход не только в непосредственном действии, например, в половом акте, но и в других действиях, например, в творчестве, политической деятельности, спортивной борьбе. Эта трансформация психической энергии называется сублимацией (от лат. sublimo – возвышаю).

 Психическим процессом, противоположным сублимации, является так называемое вытеснение – защитная реакция психики – активное забывание, удаление из сферы сознания неприемлемых для «Я» влечений и импульсов в подсознание. Именно вытеснение находит свое выражение в воспитанности и сдержанности. Вытеснение может оказаться причиной психических расстройств человека. Об этом Фрейд рассуждает в работе «Недовольство культурой», где он предостерегает от ее переизбытка в виде разного рода ограничений, условностей и запретов. Такого рода формы антисоциального поведения, как алкоголизм, наркомания фрейдисты считают инстинктивной реакцией людей, прежде всего молодежи, на чрезмерное психологическое давление современной цивилизации.

Идеи Фрейда получили развитие в аналитической психологии Юнга. Карл Густав Юнг (1875–1961), критикуя фрейдовский «пансексуализм», в работе «Метаморфозы и символы «либидо»» трактует понятие либидо как психическую энергию вообще. Юнг считал, что в психике человека помимо индивидуального бессознательного, на котором построен весь психоанализ Фрейда, существует и более глубокий слой – «коллективное бессознательное», являющееся отражением опыта прежних поколений, запечатленного в структурах мозга. Этот опыт сохраняется в так называемых культурных архетипах – изначальных представлениях о мире, лежащих в основе психики каждого человека и находящих свое выражение в мифах, верованиях, сновидениях, произведениях литературы и искусства. Именно архетипы обусловливают повторение мотивов сказок мифов, нравов и обычаев, тем и образов мировой культуры.

Для теории культуры большое значение имели и другие идеи Юнга, например, предложенная им типология характеров, разделяющая людей на экстравертов (т.е. обращенных вовне) и интровертов (т.е. обращенных к своему внутреннему миру). Эта теория позволила Юнгу проанализировать различия между цивилизациями Запада и Востока.

 5. Лесли Уайт (1900–1975) – известный американский антрополог, один из основателей культурологии как самостоятельной науки. Определяющей чертой культурологической концепции Л. Уайта является применение принципа эволюционизма в исследовании культуры. Основные идеи изложены в работах «Наука о культуре» (1949), «Эволюция культуры» (1959), «Понятие культуры» (1973).

 Он предлагает различать три вида процессов в культуре и соответственно три способа их интерпретации и изучения.

Ø Временные процессы, представляющие собой хронологическую последовательность уникальных событий (их изучением занимается история).

Ø Вневременные, структурные и функциональные аспекты культурного процесса исследуется в рамках функционального анализа.

Ø Формально-временные процессы, в которых культурные процессы предстают как временная последовательность форм, рассматриваются в эволюционном подходе.

Эволюция – это процесс, в котором одна форма вырастает из другой в хронологической последовательности. Каждая культурная форма образуется из слияния элементов. По мнению Л. Уайта, если проследить развитие письменности, законодательств, орудий производства, то мы увидим последовательную смену их форм существования. В теоретическом аспекте он определяет культурологию как «отрасль антропологии, которая рассматривает культуру (институты, технологии, идеологии) как самостоятельную упорядоченность феноменов, организованных в соответствии с собственными принципами и существующих по собственным законам» (Цит. по: А.А. Белик, Ю.М. Резник. Социокультурная антропология (историко-теоретическое введение). – М.: МГСУ «Союз», 1998. С. 114).

Увлекшись критикой субъективизма и психологизма в понимании культуры, Л.Уайт отводит «человеку – творцу истории» второстепенную роль в динамическом потоке культуры. Он рассматривает человека как существенный фактор эволюции лишь в момент возникновения культуры. Когда же культура возникла, ее последующие видоизменения следует объяснять без обращения к человеку. «…Люди необходимы для существования явлений культуры, но они не необходимы при объяснении их эволюции… (Там же. С. 116).

Исходный элемент культуры, определяющий признак человечества – способность к символизации. Основным содержанием культурной динамики является степень энергооснащенности человечества. Цель культурного потока – аккумулировать и упорядочивать, оформлять энергию, рассеянную в окружающей природе. Закон развития культуры Л. Уайт формулирует так: «Культура движется вперед по мере того, как возрастает количество обузданной энергии на душу населения, или по мере того, как возрастает эффективность или экономия в средствах управления энергией, или то и другое вместе». 

6. Это самая молодая и самая влиятельная современная школа в культурологии. Она объединяет лингвистов, специалистов по информатике. Все процессы, происходящие в культуре, рассматриваются ими как коммуникационные. Культура понимается как некая знаковая система, созданная человеком в силу присущей ему способности к символизации, а через нее и к взаимной информации.

 Из многочисленных представителей этой школы следует выделить ее патриархов – Э. Кассирера и К. Леви-Строса.

 Эрнет Кассирер (1874–1945) – немецкий философ, автор труда «Философия символических форм». В основе его концепции культуры – человеческая способность к массовой, систематической символизации. По Кассиреру, логика окружающего мира неотделима от логики знаков, ибо знак или символ – не просто оболочка мысли, но и ее необходимый инструмент. Словесные и иные знаковые обозначения в повседневной жизни, науке и искусстве не только передают во времени и пространстве ту или другую информацию, но придают ей определенную форму и сохраняют на века, образуя огромный мир культуры.

 Истоки культуры – в способности человека творить некий искусственный, окружающий нас мир, обозначая реальность определенными символами. Язык, наука, искусство, религия, мифы суть лишь части символического круга, в котором живет человек. По сравнению с другими живыми существами человек находится в ином измерении действительности: в символической вселенной, которая порой заслоняет от нас реальность. Духовный прогресс делает все более непроницаемой для здравого смысла сеть символов. Отсюда огромная разница в восприятии мира, скажем, между европейским ученым и дикарем Южной Америки. «Цивилизационный» человек имеет дело не с реальными вещами, а с их символами, взаимодействуя с ними посредством языковых форм, художественных образом, религиозных обрядов, мифических символов. Исходя из этого Кассирер называет человека не мыслящим (Homo sapiense), а символическим (Homo simbolicum). Таким образом, человек из существа естественного, живущего инстинктами и чувствами, постепенно превращается в искусственную, скованную ограничениями и правилами структуру, подчиненную оторванному от реальности абстрактному мышлению.

 Осмыслению этой проблемы на примере племен Южной и Северной Америки посвятил свои работы французский этнограф, философ и культуролог Клод Леви-Строс (р. 1908).

 Леви-Строс – создатель структурной антропологии – науки, в основе которой лежит использование некоторых приемов структурной лингвистики и информатики при анализе культуры первобытных племен. Вслед за К.Г.Юнгом, он верил в существование некоего «коллективного бессознательного», глубоко запрятанного в человечестве и представляющего собой первооснову любой культуры. Проведя этнографические исследования во многих странах «третьего мира», ученый отверг европоцентризм и расизм, стремясь показать ложность понятия «дикарь», выявить силу и своеобразие мышления примитивного человека, заложившего еще в эпоху неолита основы технического прогресса. По мнению Леви-Строса, «первобытный народ не является отставшим или задержавшимся в своем развитии народом», он «в той или иной области может проявлять такие способности к изобретательству…, которые оставляют достижения цивилизационных народов далеко позади». (Леви-Строс. Структурная антропология. - М., 1983. С.464).

 Французский этнограф доказывает необходимость восстановления в человеке единства чувственного и рационального начал, утраченного в результате развития цивилизации.

 При оценке общей пропорции «природного» и «социального» в поведении цивилизационного человека Леви-Строс, вслед за Кассирером, признает чрезмерную роль формализма и условностей во взаимоотношениях людей, решающее влияние на их поступки символических форм, традиций, ритуалов и, прежде всего языка, порождающего все общественные институты. Человек, по мысли Леви-Строса, живет условностями и мифами, все больше отдаляющими его от реальной жизни. (См. тему I). Таким образом, культура становится все более непроницаемой преградой, отделяя одних людей от других и используется «для оправдания в глазах все более сокращающегося меньшинства его претензий быть единственной человеческой цивилизацией. Такая цивилизация, основанная на принципе и идее повышенного мнения о себе, является гнилой с самого своего рождения». (Леви-Строс. Указ. соч. С. 26).

В России идеи структурно-семиотической школы нашли отражение и развитие в трудах Хория Михайловича Лотмана (1922–1993). Основным вкладом ученого в культурологию стали его труды по русской культуре во всех ее проявлениях под углом зрения семиотики, равно как и разработка собственной общей теории культуры. Лотман рассматривает ее как открытую знаковую систему и структуру, включающую кроме естественного языка множество других знаковых систем, которыми являются, в частности, все виды искусства. Одновременно культура – это и «текст», всегда существующий в определенное «контексте», и механизм, создающий бесконечное многообразие культурных «текстов», и долгосрочная коллективная память, избирательно передающая во времени и пространстве интеллектуальную и эмоциональную информацию. Большое значение имеет работа Лотмана «Культура и взрыв» (1992), в которой автор попытался с позиций семиотики наметить различия между «взрывными» социокультурными процессами в России, с ее противоречивой дихотолинейной культурой, и западной цивилизацией с более плавным и менее разрушительным развитием.

 Одним из проявлений дихотолинейности, то есть идеологической «разорванности», российской культуры стало длящееся вот уже около двух столетий противостояние славянофильства и западничества, европеизма и евразийства. III . КУЛЬТУРА КАК СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ

1. Культура как ценностно-нормативное основание общественной жизни. Функции культуры в обществе.

2. Классификация и иерархия ценностей. Ценности и нормы.

3. Уровни культуры. Специализированная и повседневная, элитарная и массовая культуры.

1. Культура - способ жизнедеятельности человека, отличительная особенность которого в том, что все многообразие предметов и явлений материального и духовного мира перед человеком предстает в виде ценностей. Мир человека – это мир ценностей. Одни и те же предметы, явления, идеи для разных людей, эпох и культур имеют разную значимость. Для современного цивилизованного человека луна, звезды, огонь не более чем явления природы, для людей первобытной эпохи - живые существа, наделенные духом. Материальное благополучие, земная жизнь, свобода сегодня высоко ценятся в западноевропейской культуре, однако в средневековье они оценивались значительно ниже.

Каждая культура базируется на определенной системе ценностей. Они определяют ориентацию человека и общества, цели и идеалы, образ жизни, смыслы существования, регулируют поведение людей. Ценность не является объективным свойством предметов и явлений, она является характеристикой субъектно-объектных отношений и выражает значимость явлений для субъекта, которая, в свою очередь, зависит от потребностей, интересов, целей, мировоззрения. Мир ценностей велик и многообразен. Кто-то ориентируется на трансцендентные ценности- Бога, спасение, загробную жизнь. Для других эти ценности не более чем пустой звук, для них более значимы ценности земной жизни. На личностном уровне человек сам определяет собственную систему ценностных предпочтений, хотя в этом процессе не все зависит от самого человека, многое определяется эпохой, культурой, в которой человек живет, воспитанием.

На уровне общества ценности представлены в более целостной, стройной и иерархической системе. На этом уровне выясняется, какие ценности разделяются большинством, на что люди ориентируются, чему отдают предпочтение. Система ценностей культуры представляет собой предметное воплощение общественных отношений, выражающих сущность жизнедеятельности данного общества, ее конкретно исторического образа жизни.

Природа ценностей такова, что они телеологичны, т.е. они включают целевые установки. В силу этого ценности часто определяют как социально одобряемые и разделяемые большинством представления о целях жизни. Ценности и цели придают смысл человеческой деятельности и жизни. Система ценностей создает смысловые поля различной напряженности. Человек, побуждаемый поиском смысла своих действий, не может вести себя индифферентно. Он либо принимает существующие смыслы, либо становится к ним в определенную оппозицию, либо пытается найти компромисс. Чем выше уровень духовной культуры, тем разнообразнее ценности и смыслы. Чтобы культура могла обогащаться, она должна быть способной ассимилировать и синтезировать ценности. Поэтому развитые культуры полиморфны и многозначны. Обладая более богатым набором ценностей, они имеют более высокую степень выживаемости.

Наиболее значимые ценности становятся идеалами. По мнению В. Крауса, идеалы - это ценности, увиденные в их совершенстве, к которым можно только приближаться. Попытка же буквально воплотить их в земном бытии может привести только к краху этих идеалов. Этим они отличаются от эталонов. "Эталон стоит на месте, и мы к нему движемся, а идеал уходит от нас за горизонт". Только понимание ценности как идеала, выходящего и выводящего за пределы наличной данности, позволяет понять не просто надиндивидуальность, но также надличностность ценностей. Они выполняют функцию высшего критерия для ориентации в мире и опоры для личностного самоопределения.

Ценности определяют нормативную систему общества. Если Бог, человек, свобода, коммунизм, рынок в каких – то обществах ценности, то в этих обществах существуют нормы, предписывающие уважительное и бережное отношение к этим ценностям.

Ценность включает в себя интерес и потребность, долг и идеал, побуждение и мотивацию. Ценность подразумевает выбор, допускает полярность решений, что свидетельствует об амбивалентности, двойственной природе ценностей. Учитывая смысл одной и той же ценности, можно отвергать или принимать событие, давать положительную или отрицательную его интерпретацию и оценку. В разных ситуациях в качестве доминирующего основания для выбора могут выступать различные составляющие ценности. Например, при интерпретации такой ценности как патриотизм в одном случае на первом месте может стоять долг, в другом – идеал, в третьем – потребность. Ценности более гибко определяют нормы поведения, они могут иметь санкцию, выданную тем или иным институтом, автором или традицией. Ценности допускают градацию от низших – к высшим или наоборот.

Разрушение ценностной основы неминуемо ведет к кризису, это относится как к отдельной личности, так и к обществу в целом. Выход из такого кризиса возможен только на пути обретения новой системы ценностей.

В обществе культура выполняет множество функции. Она исторически сформировалась как способ духовного освоения действительности, как духовное производство. Культура характеризуется, прежде всего, способностью продуцировать, сохранять и транслировать духовные ценности. Одна из главных функций культуры – сохранять и воспроизводить духовный опыт человечества, передавать его из поколения в поколение и обогащать его. Для выполнения этих задач возникли различные формы и способы духовной деятельности, которые постепенно приобрели самостоятельный статус и в современной культуре существуют как институты культуры.

Коммуникативная функция культуры формирует условия и средства общения. Коммуникация – это процесс обмена информацией между людьми с помощью знаков и знаковых систем. Человек как существо социальное для достижения различных целей нуждается в общении с другими людьми. Культура продуцирует конкретные правила и способы коммуникации, адекватные усло­виям жизнедеятельности людей.

Нормативная функция культуры поддерживает равновесие и порядок в социуме, приводит в соответствие с общественными потребностями и интересами дей­ствия различных социальных групп и индивидов. Имен­но культура ответственна за создание норм, стандар­тов, правил поведения людей. Они имеют самое разное наименование: обычаи, традиции, при­казы, постановления, распоряжения, законы, консти­туционные акты, этикет, манеры, нравы. Из этих элементов образуются более крупные и сложные комплексы: право, мораль, идеология.

Семантическая функция связана со смыслами. Культура есть воплощение деятельности человека. Любая деятельность совершается для достижения определенной цели, получения результата. Цель определяет смысл. Понять культуру- это значит понять её смыслы. Смысл построения египетских пирамид невозможно понять из факта их существования, без знания культуры Древнего Египта. Сейчас не поклоняются солнцу и не строят пирамиды, поскольку не видят в этом смысла. Культура возникла, функционирует и развивается на смысловой основе.

С семантической функцией тесно связана знаковая. Все, что несет информацию о других предметах и явлениях можно рассматривать как знак. Культура - это знаково-символическая система. В ней все символично – языки, жесты, обряды, ценности, наука. Даже то, что имеет предметное воплощение, есть знак, поскольку в нем опредмечены знания, опыт, навыки, смыслы. Он несет информацию о творце и других предметах.

 Культура выполняет такую важную функцию как социализация. Человек не рождается личностью. Он рождается как биологический организм и только потом, усваивая язык, нормы, ценности, знания, приобретая навыки, социальные качества, становится личностью.

Функции культуры многообразны и раскрывают все богатство человеческого мира.

 2. Классифицировать ценности можно по разным основаниям. По типу ценности можно подразделить на материальные и идеальные. Материальные ценности связаны с практической деятельностью, имеют вещную форму и вовлечены в общественно- историческую практику. Духовные ценности связаны с результатом и процессом интеллектуального и эмоционально – образного отражения действительности. Духовные отличаются от материальных еще тем, что они не носят утилитарного характера, не амортизируются в процессе потребления, не имеют пределов потребления, долговечны.

По структуре ценности подразделяются на внутренние, составляющие ядро культуры, и периферийные; по модальности – на позитивные и негативные; по содержанию - религиозные, моральные, эстетические, экономические, социальные, политические. Степень интенсивности распространения ценностей легла в основу классификации, предложенной Ф. Клакхон. Она полагает, что все культурные образцы могут быть сгруппированы в доминантные, вариантные и девиантные. Доминантных ценностей придерживается большинство или наиболее влиятельная элита, поэтому подчинение им вызывает высокое одобрение и вознаграждение. Приверженность к вариантным ценностям не очень одобряется, но воспринимается терпимо. Девиантные ценности запрещаются и караются. По степени общности можно выделить ценности: личные, групповые, классовые, национальные, общественные, региональные, общечеловеческие. Они отражают некоторые общие черты, присущие жизнедеятель­ности людей различных исторических эпох, социально-экономических укладов, классовой, национальной, этнической и культурной принадлежности. Существуют цен­ности, характеризующие историческую эпоху, социально-экономический уклад, нацию и т.д., а также специфические ценности профессиональных и демографических групп (например, пенсионеров, молодежи) и других объединений людей, в том числе групп с асоциальной направленностью. Неоднородность социальной структуры общес­тва приводит к сосуществованию в нем в любой исторический отрезок времени различных, иногда даже противоречивых ценностей.

В любой культуре ценности расположены в определенной иерархии. На вершине пирамиды ценностей находятся ценности составляющие ядро культуры.

К важнейшим элементам человеческой культуры относятся нормы, совокупность которых называют нормативной системой культуры. Правила, которые разрешают или запрещают что-либо делать, существуют в любом обществе. Культурные нормы – предписания, требования, пожелания и ожидания соответствующего (общественно одобряемого) поведения. Нормы суть некие идеальные образцы (шаблоны). Они указывают на то, где, как, когда и что именно человек должен делать, что говорить, думать, чувствовать и поступать в конкретных ситуациях.

Нормы предписывают образцы поведения и передаются индивиду в процессе инкультурации. Одни нормы и правила ограничены частной жизнью, другие пронизывают всю общественную жизнь. Поскольку в коллективе общественное обычно ставится выше личного, правила частной жизни менее ценны и строги, нежели общественной, если, конечно, они не изменили свой статус и не превратились в общественные.

Ценности и нормы взаимозависимы. Ценности обусловливают существование и применение норм, оправдывают и придают им смысл. Жизнь человека – ценность, а её охрана – норма. Ребенок – ценность, обязанность родителей всячески заботиться о нем – социальная норма. В свою очередь особо значимые нормы становятся ценностями. В статусе идеала или эталона культурные нормы – ценности, особо уважаемые и почитаемые представлениями о том, как должен быть устроен мир и каким должен быть человек. Функциональные различия между нормами и собственно ценностями как регулирующими инстанциями в том, что ценности в большей степени соотносятся с целеполагающими сторонами человеческой деятельности, тогда как нормы тяготеют преиму­щественно к средствам и способам ее осуществления. Нормативная система более жестко детерминирует деятельность, чем ценностная, ибо, во-первых, норма не имеет градаций: ей либо следуют, либо нет. Ценности же различаются по «интенсивности», характеризуются большей или меньшей степенью настоятельности. Во-вторых, конкретная система норм основывается на внутренней монолитности: человек в своей деятельности следует ей всецело и полностью, одномоментно; неприятие какого-либо из элементов этой системы означает неустойчивость, противоречивость его личностной структуры отношений. Что же касается системы ценностей, то она, как правило, строится по принципу иерархии: человек способен «жертвовать» одними ценностями ради других, варьировать порядок их реализации. Наконец, эти механизмы выполняют, как правило, различную ролевую функцию в формировании личностно-мотивационной структуры деятельности. Ценности, выступая определен­ными целевыми ориентирами, определяют верхнюю границу уровня социальных притязаний личности; нормы же – это тот средний «оптимум», перешагнув границы которого личность рискует оказаться попасть под действие неформальных санкций. В любом обществе ценности оберегаются. За нарушение норм и попрание ценностей полагаются всевозможные санкции и наказания. На соблюдение культурных норм ориентирован огромный механизм социального контроля. Пресса, радио, телевидение, книги пропагандируют нормы и идеалы, которым должен соответствовать цивилизованный человек. Их нарушение осуждается, а соблюдение вознаграждается.

Культурные нормы выполняют в обществе очень важные функции. Они являются обязанностями и указывают меру необходимости в человеческих поступках; служат ожиданиями в отношении будущего поступка; контролируют отклоняющееся поведение.

3. По степени специализации выделяют два уровня культуры – обыденную и специализированную.            Обыденная культура – это такой уровень овладения знаниями, обычаями, нормами, навыками, который необходим человеку в повседневной жизни. Этот процесс называется общей социализацией и инкультурацией. Обыденная культура – это культура, не получившая институционального закрепления. Человек её осваивает с первых лет жизни в семье, в общении с близкими, друзьями. Он овладевает теми знаниями, навыками, стереотипами поведения, которые в дальнейшем служат базой для приобщения к специализированной культуре.

Для овладения навыками специализированной культуры одного общения с близкими недостаточно, необходима профессиональная подготовка. Составные части специализированной культуры – наука искусство, философия, право, религия. У обыденной культуры – обыденный язык, у специализированной – профессиональные языки. Обыденная культура – сфера эмоциональной привязанности, чувства взаимной симпатии, чувства долга по отношению к детям, пожилым. Специализированная культура – сфера общественного разделения труда, социальных статусов.

Специализированный уровень подразделяется на кумулятивный (где сосредотачивается, накапливается профессиональный социокультурный опыт, аккумулируются ценности социума) и трансляционный. На кумулятивном уровне культура выступает как взаимосвязь различных видов профессиональной деятельности и представлена хозяйственной, политической, правовой, философской, религиозной, научно-технической, художественной культурами. Каждому из этих видов культуры на кумулятивном уровне соответствует культура на обыденном уровне. Они тесным образом взаимосвязаны и влияют друг на друга. Экономической культуре соответствует домашнее хозяйствование; политической – нравы и обычаи; правовой - мораль; философии – обыденное мировоззрение. На трансляционном уровне осуществляется взаимодействие между кумулятивным и обыденным уровнями, происходит обмен культурной информацией. Обмен осуществляется через каналы связи, осуществляющие трансляцию: сферу образования, где традиции, ценности каждого из элементов культуры транслируются последующим поколениям; средства массовой коммуникации, где осуществляется взаимодействие между «высокими» ценностями и ценностями повседневной жизни; социальные институты, учреждения культуры, где знания о культуре и культурные ценности становятся доступными для широкой публики (библиотеки, музеи, театры).

На специализированном уровне создается элитарная (высокая) культура. Создается высокая культура привилегированной частью общества – элитой. Привилегированность этой части общества в том, что она наиболее способна к духовной творческой деятельности, и, как правило, имеет профессиональную подготовку. Высокая культура трудна для понимания неподготовленным человеком. Она на десятилетия опережает уровень восприятия среднеобразованного человека. Круг ее потребителей – высокообразованная часть общества. Элитарная культура художественными средствами стремится ответить на важнейшие вопросы бытия, на злободневные проблемы общества. Она характеризуется глубиной затрагиваемых социальных проблем, большой общественной значимостью, высоким профессионализмом и мастерством, оригинальностью.

Массовая культура возникла в ХХ веке. Её характеризуют четыре основных признака: индустриально – коммерческий тип производства культурных благ, их распространение средствами массовой коммуникации, ориентацией на зрелища и развлечения и массовым потреблением. Истоки этой культуры связаны с коммерциализацией всех общественных отношений, вовлечением сферы культуры в товарно-денежные отношения, индустриально- поточным производством культурных благ, формированием среднего класса, развитием средств массовой информации. Рынок развивается на основе закона «спроса и предложения» - это предопределило переориентацию культуротворческой деятельности на удовлетворение запросов и потребностей обывателя, среднего человека, человека-массы. Любую социальную группу и народ в целом можно подразделить на элиту и массу. Основная масса населения живет в соответствии с обыденными представлениями, житейским мировоззрением, утвердившимися стереотипами, повинуясь своим чувствам, желаниям. Человек «массы» современного индустриального общества ориентируется на земную жизнь, материальное благополучие, зрелища и развлечения. Масса есть воплощение стадности, унифицированности, шаблонности, она пассивна, некритична. Стремление жить, как все, ведет к тому, что человек теряет свою индивидуальность. Возникает парадоксальная ситуация: массовая культура ориентируется на среднего человека, на его потребности, интересы, а с другой, она формирует культурную среду, которая формирует самого человека-массы, его потребности интересы, вкусы. Произошедшие изменения в механизмах тиражирования и распространения культурных благ, возникновение электронной техники, интернета, привели к тому, что люди практически на всей планете получают одну и ту же информацию, приобщаются к одним и тем же ценностям. Через моду и рекламу людям навязываются одинаковые потребности, стиль жизни, формы проведения досуга, неизменно проводится идея «красивой жизни», которая связана с потребительством, накоплением материальных благ, получением удовольствий.

Массовая культура мифологизирует сознание человека, мистифицирует реальные процессы. Происходит отказ от рационального начала в сознании. Одной из целей массовой культуры является стимулирование потребительского сознания у людей. Формируется человек, легко поддающийся манипулированию, происходит эксплуатация эмоций и инстинктов подсознательной сферы психики человека. Авторы, стремясь привлечь внимание публики, заработать деньги, стать популярными, готовы создавать произведения любой направленности. Культ силы, власти, насилия, секса - это идолы и ценности массовой культуры. Все, что способно ошеломить человека, удержать его внимание, разбудить низменные чувства, пускается в ход этими авторами.

Оценка массовой культуры противоречива. Одни считают, что массовая культура разлагающе действует на общество, на подрастающее поколение, несет угрозу усреднения людей, формирует человека с примитивными вкусами и духовными запросами, не способствует приобщению к высшим ценностям мировой культуры. Её цель – стимулировать потребительское отношение к жизни, увести в мир иллюзий, вызвать остроту и новизну переживаний. Она превращает людей в пассивных и любопытных наблюдателей, которые легко поддаются манипулированию. Массовая культура – это вид наркотика в сфере духа и имеет такие же разрушительные последствия для человека и общества.

Другие не столь категоричны и считают, что массовая культура – закономерное явление общественной жизни, что она в условиях стремительно развивающегося мира, в котором на человека обрушивается масса проблем, выполняет психотерапевтическую функцию: снимает стрессы, восстанавливает душевное равновесие, дает возможность человеку отдохнуть, расслабится, уйти хоть на время от повседневности в мир грез и другие реальности. К тому же массовая культура существует наряду с другими видами культур и никто не запрещает человеку приобщаться к другим ценностям.

IV . КУЛЬТУРА КАК ЗНАКОВО–СИМВОЛИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

1. Язык как знаковый способ фиксации, переработки и передачи информации.

2. Знак и символ. Символический механизм культуры.

3. Культура как текст. Текст и символ.

1. Культура не может существовать без системы коммуникации, обмена информацией, согласованных представлений о тех или иных явлениях и событиях, без их именований, оценок. Эти функции выполняет язык. Он является наиболее адекватным аналогом целостности культуры и поэтому семантический подход и исследованию культуры обладает большими эвристическими возможностями (см. тему II). Язык – это система знаков. Знак – это материальный предмет (явления, событие), выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, переработки, хранения и передачи сообщений (информации, знаний). Знаки имеют двоякую природу. С одной стороны, они материальны, с другой, являются носителями идеального смысла, который образуется через освоение материальной стороны знаков. Смысловое значение знака – это его способность фиксировать определенные стороны, черты, характеристики обозначаемого объекта, определяющие область приложения знака.

Основной системой знаков является естественный язык. Он является исторически первичным средством познания и коммуникации. Естественным языкам присущ непрерывный процесс изменения, ассимиляции, отмирания. В изменении языка отражается культурно – историческое и социально – политическое развитие общества. В среднем словарный запас человека составляет 10-12 тыс. слов и лишь часть из них используется активно. Искусственные языки – это языки науки и условных сигналов (например, азбука Морзе, дорожные знаки). Значение (содержание) научных знаков четко определено, границы и правила оперирования с ними четко фиксированы. Это необходимо для того, чтобы избежать неточности и ошибочности информации, неадекватного ее восприятия.

В культуре имеются и вторичные языки как коммуникативные структуры, которые надстраиваются над естественным языковым уровнем.

В качестве таких языков в культуре функционируют: акты человеческого поведения, которые имеют высокую социальную значимость; художественные образы в разных видах искусства; специальные церемониальные, ритуальные и обрядовые ситуации, совершаемые по особому сценарию; особые смысловые конструкции в философских, религиозных и литературных сочинениях. Языки культуры обладают локальной и социальной специфичностью, которую называют национальной самобытностью культуры того или иного народа, сословия. Эта самобытность «проступает» как симпатические чернила на любом культурном объекте поведенческом акте, стиле коммуникации». (А.Я. Флиер. Культурология для культурологов. – М.: 2000. С. 256).

2. Символ – одно из самых многозначных понятий в культурологии. Изначальное содержание этого слова - удостоверение личности, которым служил simbolon (греч.) – половинка черепка, бывшая гостевой табличкой.

Термином символ в культурологии обозначают условный, вещественный знак для членов определенного общества или конкретной социальной группы. Символами могут выступать простые предметы и вещи, природные процессы, растения, животные и, конечно, язык. Например, солнце может выступать как символ Людовика XIV. Но чаще всего символ указывает на абстрактное, непосредственно не воспринимаемое содержание, смысловое образование, комплекс представлений, относящихся к религии, к политике, науке и т. п. Например христианский крест, знамя, герб, докторская шапочка и т. п. (См. Ионин. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. – М.: ЛОГОС, 2000. С. 147).

В терминах языка раскрывается не только содержание, но и значение символов, показывается их смысл и роль в социокультурном процессе.

Символы образуются в процессе взаимного соглашения людей, обучения и используются для коммуникации. Их действие возможно в сообществах, объединенных единством культуры, поскольку смысл их должен быть понятен людям.

Из сказанного следует, что символ – это знак особого рода. Так в чем же особенность символа по сравнению со знаком? Ведь одна и та же вещь, предмет, слово могут быть и знаком, и символом. Отличие символа от знака состоит, прежде всего, в том, что значение символа нельзя извлечь из его физической формы или естественной функции. Например, какое физическое различие есть между водой или святой водой, которая является символом для верующих? В честь прибытия государственного деятеля раздаются артиллерийские залпы, хотя выстрелы не направлены в цель, а в стволах нет снарядов. На Западе на похороны надевают черное, хотя этот цвет не имеет никакого преимущества перед другими цветами по отношению к тому, что должно произойти.

Символ – это знак особого рода, через него людям открываются смыслы, связывающие их в единое целое путем осознания и переживания мира и самого себя. Символ не просто означает смысл, но и несет собой действенную силу. Икона не просто обозначение Бога, для верующих: она выражает присутствие Бога в мире и обладает той же чудодейственной силой, что и сам Бог.

В жизни людей важными являются многие явления и, очевидно, что в любом обществе они будут становиться символами, подчеркивая их значимость для человека и сосредотачивая на них внимание. Без способности к символизации, выраженной в форме слов, люди не имели бы ни каких правил, законов, политической, экономической, церковной, научной, военной организаций и даже игр, за исключением тех, которые имеются на уровне животных. Для животного ни одни знак не может стать символом. Ни одно животное не сможет понять значение креста для христианина и того, что у одних народов черный цвет – цвет траура, а у других таким цветом является белый. Животное не способно к символизации, т. е. к тому, что наряду со знаками, определяет поведение людей, регулирует его, что-то запрещая или разрешая, и наполняет смыслом.

Различие знака и символа заключается и в их восприятии людьми. Знак может быть воспринят только с помощью чувств, т. е. его значение может быть заключено в физической форме. Так, высота ртутного столба указывает на температуру, а прилет грачей – на наступление весны. В символических отношениях одного чувства бывает недостаточно. Государственный флаг по форме – кусок материи, но для жизни людей это не так. Люди осознают его значение на рациональном уровне как символ государственной власти. Однако это не значит, что символы осознаются только рационально.

Символизм универсален, он существует в любом обществе. Универсальность проявляется в том, что всякая социальная группа, любое общество зависит от определенных условностей, разделяемых большинством его членов. Эти ценности являются объектом социальных чувств людей. Подъем государственного флага фиксируется не только разумом, но и чувствами, вызывая, например, на спортивных соревнованиях гордость участников. Без установления ценностей тех или иных предметов для общества социальные чувства не могут иметь устойчивое существование.

Таким образом, функция символов состоит еще и в том, чтобы усилить, отметить важность того, что они символизируют, а также поддерживать эмоциональную связь с тем, что важно для общества или социальной группы. Через эмоциональную связь с важнейшими для общества ценностями символизация понуждает людей подчиняться им.

Различие между знаком и символом обнаруживается в том, что для утилитарного использования многозначность знаковой системы является помехой, вредит ее функционированию. Символ же, напротив, тем содержательнее, чем многозначнее. Сама структура символа направлена на то, чтобы через каждое явление дать целостный образ мира. Так, орел – это и птица, и символ США, и символ силы, смелости, мужества, свободы. Смысловая структура символа многослойна, ее нельзя однозначно свести к логической формуле, а можно лишь пояснить, соотнеся с дальнейшими символическими ситуациями. Многозначность символа выражается и в его содержании, и в его восприятии. Символ может нести информационную, эмоциональную и смысловую нагрузку. Восприятие символа осуществляется через рациональное познание, интуитивное понимание, эстетическое чувствование, ассоциативное постижение.

Истолкование символа – это диалогическая форма знания, поскольку смысл символа существует только внутри человеческого общества. Его смысл может быть нарушен в результате ложной позиции истолкователя. Такая позиция возможна из-за сильной субъективности истолкователя, когда диалог превращается в монолог. Думается, что такая субъективизация проявилась в России, когда было предложено группой людей заменить в гимне музыку Александрова на музыку Глинки. Дело здесь не в оценке качества музыки этих авторов, а в том, что значительная часть народа почему-то не воспринимала музыку Глинки как гимн.

Другую опасность представляет поверхностный рационализм, который за мнимой объективностью тоже ведет к потере диалогического характера символа. Примером может служить история с возвращением двуглавого орла как герба России. Действительно, Россия - страна Запада и Востока и этот момент отражен в символе, но значительная масса людей не воспринимает этот герб как раз на эмоциональном уровне. Следует отметить еще один момент. Символ чаще, чем знак является внесистемным. Слово – знак, но оно существует как знаковая система, подчиняющаяся определенным фонетическим, орфографическим и синтаксическим правилам. Смысл же символического языка увязывает его с определенной коммуникацией, которая может быть различной у разных наций и народностей. Символическая система действует в рамках ритуалов, специфической деятельности институциональных форм культуры.

Язык символов широко используется как в науке, так и в искусстве, религии. В науке символ – это логическое обобщение, абстракция отличающаяся строго определенными значениями. Примером символа может служить любая формула, в которой зачастую выражается и готовый результат, и путь, способный к нему привести.

Художественный символ – это художественный образ, выражающий общий смысл события, времени, эпохи через единичный факт, конкретное действие, ту или иную личность. Очень много символики в народном творчестве, особенно в поэзии. В литературе известная символичность присутствует в сравнениях, метафорах, аллегориях и даже в эпитетах.

Определяющей является символика в религии. Священные писания, сакральные тексты, написанные особенным символическим языком, смысл которых читается по-разному. Не случайно в средневековье в силу символического характера Библии основной задачей науки и в, частности, философии считалась трактовка, истолкование ее текста.

3. Текст (лат.– ткань, сплетение) – система культурных объектов, форм, черт, смыслов, выраженных в знаково–символической форме. Поскольку любые явления культуры, созданные человеком обладают семиотическим содержанием, т.е. являются носителями определенной информации как о самих себе, так и об обществе, времени, регионе, где они произведены, то в широком смысле слова культурными текстами выступают все явления культуры. Любое из них подготовленный специалист может «читать» как связанный и осмысленный текст (см. А.Я. Флиер. Указ. соч. С.257).

Такой методологией всегда пользовались археологи, реконструируя найденные фрагменты объектов культуры до целостного представления о ней. Примерно такие же текстовые реконструкции обычаев и нравов издавна производили этнографы, а также историки и филологи-фольклористы, которые на материале литературных текстов древних источников воссоздали системные характеристики культуры исчезнувших народов.

Культуру или ее составляющие вне анализа текстуально-смысловых характеристик изучать нельзя (это следует из самого предмета культурологии: см. гл. I). Как объект исследования культура – это всегда текст, хотя и не всегда вербальный.

Особым видом культурных текстов являются интеллектуальные и художественные произведения, прежде всего вербальные. Их содержание и смысл всегда шире непосредственного значения слов благодаря используемым в них знакам-символам. Символ обладает способностью в сжатом, свернутом виде сохранять значимые, большие тексты. Он никогда не принадлежит какому-то одному культурному слою. Он пронизывает культуру вертикально, приходя из прошлого и уходя в будущее. Он приходит из глубины веков, видоизменяет свое значение, не теряя при этом память о своих предшествующих смыслах. Память символа всегда древнее, чем память его несимволического окружения. Различные элементы культуры имеют различные временные периоды своего существования. Например, такой элемент как мода, постоянно меняется, а символы наиболее устойчивый элемент культуры. Являясь важнейшим механизмом памяти культуры, символы переносят тексты из одного пласта культуры в другой. Константные наборы символов в значительной мере берут на себе функцию механизма единства, осуществляя память культуры, не давая ей распасться на независимые друг от друга отделенные хронологические пласты.

Единство основных символов и длительность их культурного существования во многом определяет национальные и ареальные границы культуры. Следует вместе с тем отметить, что природа символа как механизма памяти культуры двойственна. С одной стороны, символ выступает как напоминание о вечных, древних ее основах, как послание других культурных эпох. С другой стороны, он активно коррелируется с данной культурой, изменяется под ее влиянием и сам ее изменяет. Смысловое содержание символа всегда шире его данной реализации. Он может вступать в самые неожиданные связи с тем или иным семиотическим окружением, меняя свою сущность и деформируя текстовое окружение. Новый опыт, рост знания, изменение исторической ситуации могут менять смысл символа и его восприятие. Так, например, свастика, символизирующая в Древней Индии единство всех начал, с изменением культурного контекста получила новое символическое содержание, приданное ей в условиях фашистской Германии.

С точки зрения возможности изменяться под влиянием новой социокультурной ситуации элементарные символы обладают большей смысловой емкостью, чем сложные. Такие простые символы, как крест, круг, пентаграмма образуют ядро культуры и позволяют судить о символизирующей и не символизирующей ориентации культуры в целом. С этой способностью доминирующих символов той или иной культуры Ю.М. Лотман связывает и установку на прочтение текстов. Символизирующее прочтение текстов позволяет читать их как символы текста, которые в своем естественном контексте не рассчитаны на подобное восприятие. Десимволизирующее прочтение превращает символы в простые соображения. То, что при символизирующем прочтении выступает как символ, при десимволизирующем есть симптом. Лотман поясняет сущность этого различного прочтения. Десимволизирующее прочтение видит в том или ином человеке представителя класса, группы, который воплощает в своем лице основные их черты. При символизирующем прочтении люди и явления обыденной жизни воспринимаются как проявления бесконечного в конечном, за которым стоят не до конца осознанные силы, сущность которых остается не всегда раскрытой.

Многозначность смыслового характера символов очень ярко проявляется в религиозном искусстве. Так, у Феофана Грека «Христос Вседержитель» в Новгородском храме «Спасопреображения» внушает трепет и страх. Он трактуется художником как гарант социального порядка, воюющий с языческим хаосом. В конце XIII века в «Спасе Вседержителе» Иисус предстает как мудрый учитель и исповедник, помощник людям в их земных делах. В изображении Христа в Успенском Соборе Московского Кремля подчеркнута отрешенность Бога от сует, холодноватая красота и высокий ум. Такие сравнения модно продолжить. Исследователи иконописи связывают различные трактовки образа Христа с различными периодами истории и многочисленными культурными влияниями, под воздействием которых символ, сохраняя свои первозданный смысл, преобразуется в соответствии с конкретными условиями.

Сказанное позволяет сделать вывод, что расшифровка смысла символа зависит и от внутреннего состояния личности, его культуры, нравственной, эстетической воспитанности. Это не дается человеку от рождения: освоение символического языка осуществляется в процессе образования и воспитания, наличия культурной среды. О чем бы ни повествовало сочинение любого вида и жанра, в конечном счете, речь всегда идет о человеческих отношениях, допустимых и недопустимых принципах и формах взаимодействия людей. (А.Я. Флиер. Указ. соч. С.257).

 

V. СУБЪЕКТЫ КУЛЬТУРЫ

1. Понятие субъекта культуры. Народ как субъект культуры. Народ и «масса».

2. Личность как субъект культуры. Социокультурная типология личностей.

3. Интеллигенция и культурная элита, их роль в развитии культуры.

1. Понятие народа как субъекта культуры существенно отличается от понятия народа в других общественных науках. В демографии – народ это народонаселение, но населять определенное пространство – еще не значит автоматически творить культуру в его пределах. В исторической науке – народ это население определенных стран (например, белорусский или французский народ).

 Если говорить о проблеме «народ и культура», то надо отметить, что тысячелетняя традиция заключалась в отрицании народа как субъекта культурного творчества. К этому располагало, прежде всего, общественное разделение деятельности на умственную и физическую и взгляд на умственную деятельность как приоритетную, что подкреплялось социальным господством представителей последней. Таким образом народ был противопоставлен элите.

 Народ впервые был обозначен как субъект истории – творец общественного богатства – в марксистской философии, хотя и в ней оппозиция «народ – элита» не была снята. Предполагалось, что она исчезнет с разрешением противоречий между городом и деревней, между умственным и физическим трудом в ходе коммунистического строительства. При таком подходе Пушкин, например, элита, а Арина Родионовна – народ, из чего следует, что Пушкин не принадлежит к числу лиц, составляющих народ? Что же такое народ с точки зрения культурологии?

Народ как субъект культуры – динамическая общность людей, объединенная материальным, социальным и духовным творчеством. Народ не возникает в истории сразу. Население не рождается, а становится народом в совместной исторической судьбе. С распадом общих ценностей, единства угасает и народ. Путь превращения населения в народ долог и сложен: народ способен не только создавать культуру, но и заблуждаясь, утрачивать ее. Уже эллины различали populis – народ и его выродившуюся и агрессивную часть - vulgus – охлос.

Оппозиция слепому «народопоклонничеству» имеет веские основания в историческом опыте: народ, распинающий Христа, народ, подбрасывающий хворост в костер инквизиции, на котором сожгли Джордано Бруно; народ, приветствующий фашизм.

Основная причина возможного перерождения народа имеет объективный характер. Творческая, инновационная деятельность всегда парадоксальна и часто вызывает непонимание, неприятие, и даже агрессию. По этой причине надо различать понятия «народ» и «масса».

Человек массы не способен к самостоятельному, свободному и ответственному решению жизненных проблем, и, как следствие, отказывается от своей индивидуальности и тяготеет к множеству, толпе как гарантии его могущества и даже всесилия (в толпе индивид чувствует неодолимую мощь). Это во-первых. Во-вторых, спасаясь в толпе от риска свободы, ответственности и самоконтроля, индивид обретает желанную анонимность и безответственность, избавляется от «внутреннего трибунала» - совести. В-третьих, не доверяя своему разуму, индивид реанимирует иррациональные инстинкты, «готов продаться первым позывам, которые он, будучи одним, вынужден был бы обуздывать» (Фрейд). В-четвертых, отказавшись от разумного самоконтроля, масса становится склонной к внушаемости и заражаемости как формам гипнотического состояния и психоза. В-пятых, при таких обстоятельствах неизбежно провоцируется агрессивность толпы. В-шестых, она как несамостоятельная «суммарность» инстинктивно нуждается в культе личности. У человека массы хронический синдром подчинения каждому, кто обладает харизматическими качествами и предлагает заманчиво простые способы решения проблем. Толпа охотно позволяет манипулировать собой «Где есть масса людей, там сейчас же является вождь. Масса посредством вождя страхует свои тайные надежды, а вождь извлекает из массы необходимое». (А. Платонов. Чевенгур). Самое характерное для вожака – манипулирование судьбами людей, реализация ницшеанской «воли к власти». Вождь же в глазах массы обретает самостоятельную ценность, обожествляется.

Говоря о массе, З.Фрейд определяет ее как возврат к примитивному человеку. «Толпа, - пишет Ортега-и-Гассет, - понятие количественное и видимое. Масса – это множество людей без особых достоинств. Это совсем не то же самое, что рабочие, пролетариат. Масса – это средний, заурядный человек – человек без индивидуальности».

Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что понятие «народные массы» часто употреблявшееся в советское время, с точки зрения культурологии неправомерно.

Народ – не масса, а масса – не народ. Они – антиподы. В наше время наблюдается тенденция к возрастанию активности массы, что связано с несколькими факторами, способствующими этому: широкая социальная база тоталитарных режимов, рост национализма, религиозной нетерпимости, политический псевдодемократический популизм, засилье «массовой культуры».

Масса, взращенная на такой почве, представляет подлинную угрозу культуре. Народ и масса относятся к культуре противоположным образом.

Народ-творец культуры, но народ состоит из отдельных людей – личностей. Личность – это человек, который в индивидуальной мере и формах усваивает и преобразует свою социальную сущность. В этом смысле народ, состоящий из личностей – творцов материальной и духовной культуры, - противоположен обезличенной массе.

Подобно народу, личность – не фатальная данность. Человек рождается индивидом - отдельным представителем рода Homo sapiens, а личностью – становится. Нет, говорил Сартр, никакой заранее созданной сущности человека. Сущность приобретается в процессе постоянного выбора человеком тех или иных ценностей. За свой выбор человек должен нести ответственность, ибо бытие человека есть «бытие-в-мире». Выбирая себя, свою сущность, человек тем самым выбирает и мир, в котором хочет жить.

Исторический опыт свидетельствует о том, что подавляющее большинство людей способно стать личностью. Общество, которое стремится к выработке такой способности в каждом человеке, обладает колоссальным творческим потенциалом.

Движение конкретного индивида к обретению своей сущности, личностных качеств, следует логике становления человеческого рода: сначала доминирует безраздельный социальный диктат, затем возникает и развивается тенденция к эмансипации индивида от тотального контроля, и, наконец, он созревает до их синтеза.

В архаических обществах происходила жестко-нормативная социализация индивида – от исходного биологического «Оно» ребенка к тотальному «Мы», растворение взрослого индивида в системе регламентаций и запретов. Не созревшая индивидуальность механически воспроизводит социальный опыт и неспособна к его преобразованию. Такой индивид – зеркальное отражение социально бедного общества.

В цивилизованном мире индивид обретает автономию, необходимую для личностного самовыражения. Но в развитом обществе индивида подстерегает иная опасность: культивирование личности, осознание своеобразия и ценности своего «Я» может привести к индивидуализму – абсолютизации «я», инфантильности, одиночеству, проявляемому в социальной депрессии или агрессии.

Органичным было бы взаимодействие индивида и общества, подобное жизни дерева. Его корневая система – культура, ствол – цивилизация, а цветущие ветви – свободные личности. Без их цветения дерево чахнет и гибнет, но таков же удел ветвей, не питаемых энергией земли. Плодоносит лишь та ветвь, в которой генерируется, преобразуется жизненная сила корней и ствола. Подобно этому лишь «я», в котором культивировано сознание органической принадлежности к «мы», способность сделать свободный и ответственный выбор и бороться как против обывательского индивидуализма, так и против тоталитаризма.

2. Личность сопричастна всему общественному богатству, но реально каждый человек «частичен», то есть не способен целиком освоить и преобразовать общественное богатство. Это противоречие между потенциальными и реальными возможностями обусловливает различную направленность интересов людей и формирует различные типы личностей. Каждый тип личности ориентируется на специфические ценности.

Тип первый: материальный человек, девиз которого: «Я владею, значит, я существую».

Тип второй: политический – «Я властвую, значит, я существую».

Тип третий: коммуникативный – «Я общаюсь, значит, я существую».

Тип четвертый: духовный – «Я мыслю, значит, я существую».

Каждый из отмеченных типов имеет свое цивилизационное и культурное измерения.

Человек с материальной доминантой живет в мире цивилизации по формуле Э. Фромма: он «есть то, что он ест», потребляет. Его самоцель – обладание вещами, а отношение к культуре можно назвать пренебрежительно безразличным. Такой человек чаще всего духовно нищ, но он может быть ценен в мире культуры, когда его интересы сфокусированы на реконструкции и совершенствовании мира вещей. Свою творческую суть он реализует в культивировании природы, модернизации технологии или эстетизации быта. Создаваемый им мир – всегда материализация социально и духовно значимых ценностей.

Политический человек самый адекватный представитель цивилизации, поскольку именно цивилизованное общества испытывает потребность в регуляции гигантских технологических структур, а также взаимоотношений социальных страт и общностей людей. Могущество политической власти и управления по-разному воздействует на их субъектов. Испытание властью нередко приводит к тому, что личная сопричастность к ней может стать не средством, а самоцелью. Крайнее проявление такого типа личности – ницшеанский «сверхчеловек», «стоящий» по ту сторону добра и зла, видящий в людях лишь «массу» и стремящийся манипулировать ею.

 Тем не менее, политический человек способен выполнить и культуротворческое назначение. Если он является творцом мудрых законов и полезных политических институтов, добивается создания условий социального развития в интересах свободы творческой деятельности, обладает доброй силой, способной обуздать агрессию и утвердить мир.

 В коммуникативном человеке преобладает необходимость в общении с людьми. Но его сущность различна в зависимости от цивилизационного или культурного смысла. Цивилизованное общение преследует внешние для его участников прагматические цели – контакты с партнерами, агентами, сделки или сугубо престижные цели. Иной вариант, встречающийся достаточно часто, – поиск общения как проявление собственной духовной бедности, заполнение собственной жизнью. Все представители этого типа – лицедеи. У них не лица, а маски.

 В противоположность такому внешнему и утилитарному взаимодействию, общение в культуре – не функция, а потребность в «Ты» как другом «Я», говоря словами Гегеля, в «инобытии» собственного «Я». Такому общению всегда предшествует обособление, напряженная автономная жизнь личности, ее вызревание до способности не только присваивать, но и отдавать, дарить.

 Несколько особняком от указанных типов находится духовная личность. Это обусловлено тем, что если другие типы всегда «на миру», то духовный человек не стремится к материальному богатству и политической власти и даже к общению испытывает избирательный интерес.

 Для духовной личности невозможна позиция «вне добра и зла». Из таких людей появляются донкихоты, они могут постричься в монахи, уйти в раскольники или аборигены. С другой стороны, они могут быть и респектабельными учеными, как Эйнштейн, и неординарными депутатами, как А.Д. Сахаров. Но не их функции, а духовная индивидуальность, ее богатство и творческий потенциал, поставленный на службу роду Человека, значимы для культуры.

 Рассмотренные типы личностей представлены как идеальные модели и в чистом виде не проявляются. Их признаки – лишь доминирующие ценностные установки. В той или иной мере они сочетаются с другими, вплоть до маргиналов, у которых много «лиц», либо вовсе нет своего «лица».

 По степени деятельного отношения к культуре личности подразделяются на талантливых, выдающихся, великих и гениев.

 Талантлив каждый, кто способен к новаторской деятельности в той или иной сфере общественной жизни. В отличие от таланта, выдающаяся личность оказывает влияние на преобразование определенного вида деятельности. Великая личность оставляет след в рамках своей эпохи, является как бы ее «визитной карточкой». Гениальная личность налагает печать на человеческую культуру в целом.

 Культура движима творчеством личностей – от талантливых до гениальных. Но и антипод народа – «человек массы» требует личностей, выполняющих функции вожаков. Вождям также необходим талант, хотя и со знаком минус. Великие злодеи способны оказать мощное воздействие на свою эпоху, но они всегда терпят крах, так как человечество, в конечном счете, отвергает такое «творчество», такое наследие.

3. Слово «интеллигенция», введенное в обиход писателем Петром Дмитриевичем Боборыкиным (1836-1921), впервые появилось в России лишь в середине XIX века и оттуда перекочевало в другие европейские языки, где использовалось для обозначения исключительно русского явления.

Речь шла о той части образованных людей, которая отличалась подчеркнутым «народолюбием», враждебностью к существующему строю, отсутствием религиозности и политическим радикализмом.

Главными кумирами этих людей были такие крупные фигуры российской общественной мысли, как Герцен, Чернышевский, Добролюбов, Белинский, Бакунин и Кропоткин, а основными идеологическими течениями, которые они представляли, – народничество, утопический социализм, анархизм и марксизм. По словам Н.А. Бердяева, интеллигенция скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своими особыми нравами и обычаями и даже своим своеобразным физическим обликом, по которому всегда можно узнать интеллигента и отличить его от представителей других социальных групп.

По этой причине в западной культурологии слово «интеллигенция» в широком, а не в чисто российском смысле, употребляется сравнительно редко, а вместо него предпочитают такие менее идеологизированные и политизированные выражения как интеллектуалы, люди умственного труда, культурный слой, духовная элита.

Итак, если отвлечься от особенностей отечественного словоупотребления, интеллигенция – это некий «мыслящий и чувствующий аппарат нации», вся ее образованная часть, в состав которой входят те, кто так или иначе воплощает и обеспечивает духовную и умственную жизнь страны. Это единственный общественный слой, который, будучи наиболее независимым от какой либо сословности, классовой или профессиональной психологии, сосредотачивающий в себе общенациональное самосознание, выступает выразителем общенародного творческого гения. Без него вообще невозможно развитие культуры и цивилизации. Именно характером и уровнем интеллигенции определяется культурное лицо общества, его симпатии, вкусы и настроения, складывающиеся в устойчивые нормы национальной жизни. Образованный слой становится «интеллектуальной лабораторией, в которой, помимо чисто культурных ценностей, создаются формы и типы национальной гражданственности и политического устроения». Одним словом, «в руках интеллигенции находятся все ключи от национальной судьбы того народа, представительницей которого она является» (Вехи интеллигенции в России: Сб. статей 1909-1910. – М., 1991 С.359, 415-416).

Природной и исторической предпосылкой появления подобной социальной группы стал сам факт «разумности» человека по сравнению с животными, а также разделение труда на умственный и физический, что дало возможность наиболее талантливой и жизнеспособной части наших далеких предков выделиться в особый слой, постепенно взявший на себя духовные функции.

Сначала их носителями были жрецы, волхвы, колдуны, потом духовенство вообще, а с появлением науки, светского искусства круг интеллектуалов стал пополняться учеными, врачами, учителями, писателями, художниками, артистами. С развитием науки и техники появилась и научно-техническая интеллигенция. Интеллигенцией стали называть всех людей умственного труда. В этой связи появилась необходимость в разграничении понятий - интеллигенция и интеллигентность.

Не каждый человек, занимающийся умственным трудом, обладает таким качеством, как интеллигентность. Интеллигентность предполагает веру в некие высшие идеалы духовности, нравственности и ответственности за судьбы всего человечества.

По словам Д.С. Лихачева интеллигентность – это «повышенная восприимчивость к культуре, к искусству, деликатность в отношении других людей, принципиальность. И еще: интернационализм, национальное в его лучших проявлениях сохраняется всегда. Но это не исключает подлинного интернационализма, который заключается в отсутствии национальной спеси» (Лихачев Д.С. Раздумья. – М., 1991. С.282-283).

Будучи весьма важным общественным слоем (сколь бы ни разнился уровень общей культуры у ее отдельных представителей), интеллигенция неуклонно увеличивает свой удельный вес в любом современном обществе. Еще в 70-х годах нашего века в наиболее развитых странах доля людей умственного труда составляла около 20% самодеятельного населения. Сейчас в условиях «информационной революции» эта цифра значительно выше. Неудивительна поэтому определяющая роль интеллигенции в судьбах человечества. Это всегда понимали власть имущие. На протяжении всей истории отношения между властью и интеллектуалами были достаточно сложными: от полного взаимопонимания до непримиримого противостояния. Рассмотрим ситуацию, сложившуюся в России за последние сто лет. Ясно, что уровень культуры и перспективы выживания того или иного народа прямо зависят от качества и удельного веса его духовно-интеллектуального слоя. К сожалению, в результате событий 1917 года этот слой был почти полностью уничтожен большевиками, и лишь в 50-60е годы наша страна по коэффициенту интеллектуальности населения (но только количественному) смогла занять достойное место в мире. Однако, в 70-е годы, по данным ЮНЕСКО, мы спустились на 24-е место, а в 1988 году оказались даже в середине пятого десятка. (Арнольдов А.И. Введение в культурологию – М., 1993. С. 211-212). В настоящее время этот коэффициент может еще снизиться, так как из страны идет активная «утечка мозгов», а на нужды культуры и образования в 90-е годы тратилось в среднем лишь 2% бюджета. А между тем, по мировой статистике известно: если расходы на культуру и образование не достигают 6-8% бюджета, то общество приближается к культурной катастрофе (См. там же. С. 262).

---

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 526; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!