Опосредованность инноваций культурным контекстом
Коммерческие и некоммерческие выгоды от инноваций
Когда речь идет о выгодах, обусловленных инновациями, подразумеваются, прежде всего, выгоды коммерческие, которые сводятся к экономии издержек или изобретению новой продукции. Если такие инновации осуществлять на регулярной основе, они могут стать источником систематически сменяющих друг друга открытых монополий – торговли новыми продуктами или подешевевшими старыми, ориентированной на получение сверхприбыли до тех пор, пока другие не освоят те же продукты или технологии.
Однако инновации могут приносить и другие выгоды – политические, идеологические и институциональные. С политическими выгодами связаны инновации в области военных технологий. Опять-таки, когда инновации подобного рода осуществляются систематически, это может обеспечивать стране постоянное («монопольное») военное превосходство перед потенциальными противниками[1].
Не менее, а возможно и более важное значение имеют идеологические выгоды. Дело в том, что страна, где активно ведутся исследования и имеются соответствующие достижения, может стать примером для подражания в других странах. А это уже открывает для нее возможность культурного и идеологического лидерства, экспансии своих ценностей и мировоззрения. Страна–культурный лидер может мирным способом воздействовать на другие страны и формировать их облик по своему образу и подобию. Разумеется, это формирование будет осуществляться в интересах культурного лидера. Даже если страна-лидер не имеет сознательной цели использовать свое превосходство, другие народы, воспитываясь на ее культуре, усваивая ее ценности, будут относиться к ней более благожелательно.
|
|
|
В истории можно найти немало примеров того, как страны покоряли своих соседей (и не только соседей) не с помощью оружия, а привлекательностью своей культуры. Так, Киевская Русь, неожиданно вышедшая на арену мировой истории благодаря военным походам против Византии, со временем не только превратилась в ее дружественного соседа, но в лице своих политических преемников, Московской Руси и Российской империи, стала основным источником материальной и военной поддержки народов, когда-то входивших в состав Византийской империи. И все это по причине усвоения православной веры и основанной на ней общности культуры.
Другой пример относится к советской эпохе. Странам «капиталистического блока» не удалось получить военного или политического превосходства над «соцлагерем», однако в культурном отношении Запад, несомненно, одержал победу. Советская молодежь была покорена западной рок-культурой, интеллигенция – западными кинематографом, литературой и популярным обществоведением, простые люди – импортными товарами как атрибутами западного образа жизни. Культурная победа, одержанная Западом, создала в странах социализма и в СССР, в частности, благоприятные условия для последующего массового неприятия советской власти и ее идеологии.
|
|
|
Западные страны и в особенности США продолжают пожинать плоды своего культурного лидерства. Во многих странах они насаждают свои идеологию и ценности, причем далеко не всегда сознательно. А это значит, что наше пребывание в плену западных стереотипов, идеологии, ценностей возникает и поддерживается само собой. Западу же это в значительной степени помогает выстраивать отношения с остальными странами в нужном для него направлении.
Наконец, имеют значение и институциональные преимущества, связанные с заданным направлением творческого процесса. Творчество так или иначе формирует ценности и поведение людей, что, в свою очередь, влияет на эффективность функционирования институтов права собственности, их определенность и защищенность.
Институциональные предпосылки инноваций
Итак, инновации приносят множество выгод. Но чем определяется интенсивность инноваций? Какие институциональные условия позволили западному миру обрести свой колоссальный инновационный потенциал и достичь соответствующих успехов на экономическом, политическом и идеологическом поприщах?
|
|
|
Вторая экономическая революция как институциональная предпосылка «западного экономического чуда»
Д. Норт, исследовав институциональные условия, обеспечившие быстрые темпы экономического роста на Западе в последние два столетия, пришел к следующему выводу. Ключевой предпосылкой этих успехов оказалась вторая экономическая революция[2], под которой подразумевается коренное изменение институтов, состоящее в возникновении прав собственности на те объекты, которые прежде находились в «открытом доступе». Речь идет об интеллектуальной продукции. Если до второй экономической революции всякое изобретение, всякий новый «продукт» в сфере искусства или науки тотчас же становились общим достоянием, а творцу инновации оставалось лишь наслаждаться почестями (и то не всегда), то после революции права собственности на изобретения должны были обеспечить ему вознаграждение за его творческие усилия. Таким образом, стало выполняться главное условие экономического процветания – тесная связь между деятельностью и отдачей от нее.
|
|
|
Хорошие институты должны поощрять общественно полезную деятельность и наказывать деятельность вредную[3]. В этом смысле в западном обществе до второй экономической революции имелся существенный институциональный дефект, поскольку отсутствие прав собственности на интеллектуальную продукцию оставляло новаторов без вознаграждения, тем самым отдавая всю творческую сферу на откуп «голому энтузиазму».
По мнению Д. Норта, именно вторая экономическая революция, а не промышленная революция (как обычно считалось), стала поворотным моментом истории, окончательно поставив западный мир во главе мировой цивилизации[4]. Дело в том, что хотя промышленная революция и представляла собой важное изменение в технологии, вызвавшее скачкообразное увеличение объемов выпуска, сама по себе она не обеспечивала условий для последующего долговременного быстрого роста. Важнейшая мысль здесь заключается в том, что экономический рост зависит не столько от технологического, сколько от институционального контекста. Никакое технологическое изменение, каким бы революционным оно ни было (будь то переход от присваивающего хозяйства к производящему или от ручного труда к машинному), само по себе не может обеспечить ничего большего, кроме однократного расширения границы производственных возможностей.
В рамках современной западной цивилизации такими институциональными предпосылками стали права собственности на интеллектуальную продукцию. Деятельность в сфере инноваций получила мощный дополнительный импульс в виде материальной заинтересованности, что придало этой деятельности систематический и экономически оправданный характер. Если прежде хозяйственная деятельность была рутинной, предполагая производство одних и тех же благ при помощи одних и тех же технологий на протяжении веков, то теперь непрерывное усовершенствование технологий и производимых продуктов стало системным признаком развитой экономики. В результате возникло новое явление интенсивного экономического роста, предполагающего постоянное повышение производительности, обеспечиваемое технологическим прогрессом, а также расширение и усовершенствование продуктовой номенклатуры.
Опосредованность инноваций культурным контекстом
В концепции второй экономической революции выявляется взаимосвязь между институтами и интенсивностью инноваций. Однако институты влияют не только на интенсивность инноваций, но и на их направление. Эффективная система прав собственности – лишь один из элементов институциональной структуры, и этот элемент действительно ключевой для интенсивности инноваций. Другой элемент, первичный по отношению к правам собственности, – это культурный контекст, который определяет функционирование всех прочих институтов[5]. Его и имеет смысл рассматривать как главный фактор, обусловливающий направление инноваций.
Любые инновации формируются в рамках культуры и ее языка. Скажем, изобретения новых продуктов в основном определяются всей материальной историей того или иного общества, а также его ценностями, склонностями и предпочтениями. Даже предметы первой необходимости, такие как пища, одежда, жилище и его обустройство, нельзя считать нейтральными с точки зрения культурного контекста. Каждому обществу присуща своя культура питания, определяющая рацион, способ принятия пищи, обстановку, в которой ее принято принимать и т.д. Точно так же существует культура одежды и обустройства жилища[6]. Еще теснее с общекультурным контекстом связаны блага, не относящиеся к предметам первой необходимости, – автомобили, разнообразные услуги, начиная с индустрии развлечений и кончая консультациями юриста. Весь мир товаров и услуг, помимо того что удовлетворяет потребности, выражает особенности культуры, которая формирует потребности и определяет способ их удовлетворения.
Усовершенствования, обеспечивающие экономию затрат, тоже обусловлены нормами той или иной культуры, которые определяют, приемлемы те или иные способы экономии или нет. Например, улучшать организацию труда можно за счет повышения духа коллективизма либо стимулируя индивидуальные творческие усилия[7]. Можно основной акцент делать на совершенствовании технологии производства, независимо от «человеческого фактора», причем и здесь также существуют разные пути развития. Скажем, советские технологические усовершенствования в виде «комплексной механизации»[8] резко отличались от западных технологических решений, направленных на экономию затрат. И те и другие выражали определенную хозяйственную культуру.
Культурный контекст определяет не только способ экономии, но и саму актуальность экономии как таковой. Общество, подверженное действию «эффекта Веблена», едва ли будет озабочено сбережением богатства. Противоположный пример – пуританское общество с развитыми идеалами бережливости9[9]. Еще один аспект, который влияет на актуальность экономии, – экологическая культура и бережливость в отношении природных ресурсов. Как известно, российская и в особенности советская хозяйственная ментальность почти не поощряла бережное отношение к окружающей среде.
Если направления продуктовых и технологических инноваций опосредованы культурой, то это тем более верно в отношении некоммерческих секторов творческой подсистемы общества. Наука – это не некий безразличный набор инструментов анализа единой для всех реальности. Она развивается в рамках определенного культурного контекста, который определяет актуальность тех или иных предметов изучения, постановку научных проблем, подходы к их решениям. Один из ярких примеров – изучение хозяйства. Как известно, период экспансии христианской веры был связан с потерей интереса к экономической проблематике, который возродился только в эпоху Ренессанса. Шумпетер объясняет это равнодушием раннего христианства к вопросам, прямо не связанным с «реформой морали поведения отдельного человека»[10].
Аналогичным образом можно рассуждать и о сфере искусства: общепринятых в нем художественных методах, настроениях, задачах искусства и т.д. Очевидно, что все это напрямую определяется господствующим мировоззрением, ценностями, идеалами общества.
Итак, инновации – не просто однозначный инструмент повышения эффективности. Они являются выражением и частью общей культуры, которая может быть своей или заимствованной. В этом смысле инновации инновациям рознь: одно дело – перенимать элементы чужой культуры и, таким образом, идти на поводу у других стран и иное – создавать инновации в рамках собственной культуры и приобщать к ней других. Очевидно, что проще двигаться, опираясь на высокие культурные достижения соседей. Однако потенциальные выгоды от обращения к собственным традициям и их приложения к текущим проблемам больше. Мало того, что развитие в рамках собственной традиции было бы более устойчивым и безболезненным, оно создавало бы также потенциал для собственного культурного лидерства в мире.
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 95; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!