Пример рецензии на фильм «Золотая перчатка»
Кровь, пот и шнапс: почему «Золотая перчатка» стал самым скандальным фильмом Берлинале-2019
Мерзкое путешествие в мир маргинальных алкоголиков от режиссера — немца турецкого происхождения.
Явный психопат, косоглазый, кривой, горбатый, со сломанным носом-картошкой, как будто вечно облитый ведром пота, со слипшимися волосами — от такой рожи не просто на другую сторону улицы переходят, а сразу полицию вызывают не глядя.
Его зовут Фриц Хонка (молодой и очень красивый артист Йонас Дасслер с уродски налепленным гримерами носом и ушами), он живет в Гамбурге и работает уборщиком на заводе. По вечерам он даже не пьет, а, как раньше говорили, заливает шнапсом зенки в пабе «Золотая перчатка», откуда иногда уходит с самой пропитой посетительницей (чаще всего преклонных лет), пытается ее изнасиловать, а если это не выходит из-за объемов употребленного, то убивает и расчленяет жертву.
Режиссера этого отвратительного во всех смыслах фильма зовут Фатих Акин, он в этом Гамбурге 70-х родился, он немец, сын турецких иммигрантов.
Прославился в нулевые фильмом «Головой о стену», дикой картиной о любви к жизни, свободе и несвободе, где, чуть что, герои резали вены, пытались себя убить, короче, демонстрировали надрыв. С тех пор он снимал все более и более покладистые фильмы, и вот сейчас его снова прорвало на кровь, гной, блевоту, пот и шнапс.
|
|
|
«Золотая перчатка», очаровавшая почему-то только отечественных критиков на Берлинале-2019 (остальные очень испугались этой картины и сильно ее отругали, призов Акин никаких в итоге не получил), — это настоящая жидкостная симфония, где все льется обильно и даже, кажется, по какой-то системе.
Здесь нет никакой гламуризации маньячества, только суровая правда жизни.
История Хонки вполне реальная, он был в целом ничем не примечательным и очень глупым некиношным маньяком. На титрах Акин любовно демонстрирует фотографии реального Фрица, его омерзительного жилища, обклеенного вырезанными из порножурналов голыми женщинами, заставленного мусором и пустыми бутылями. Маниакально точное экранное насилие, пусть и убедительное, но не факт что достоверное, все же чем-то должно быть обусловлено, иначе Акин оказывается не лучше своего героя.
Очевидно, персонаж помещен в некоторый исторический контекст: да, это эпоха немецкого экономического чуда, послевоенного подъема, который, впрочем, сам режиссер понимает как тотальный моральный упадок. На улицах экранного Гамбурга не просто мало не-алкоголиков, их вообще нет. Пить всех этих отвратительных людей заставляет, видимо, вечный незалеченный комплекс немецкой нации как проигравшей, дерзнувшей и павшей, подогреваемый национальным же чувством вины.
|
|
|
Проще говоря, в фильме «Золотая перчатка» немцы пьют, потому что проиграли войну и хотят реванша, авторский намек в этом вопросе очевиден.
Фатих Акин отрицательно и даже агрессивно относится к Германии и немцам, пусть сам таковым и является, но пока в первом поколении. На экран льется вполне конкретная ненависть к неродной родине, акиновские немцы — все сплошь Фрицы Хонки (впрочем, как мы знаем по «Головой о стену», турки не лучше). Каждый лоснящийся толстый бюргер в душе такой же пропитой алкаш, к тому же он наверняка и так нацистская мразь, считает Акин.
Единственные относительно приличные люди в фильме — это эмигранты-греки, живущие этажом ниже Хонки. Однажды к совершенно безобидным гамбургским балканцам в тарелку свалится с потолка опарыш, до этого ползавший по останкам проституток, которые Фриц хранил у себя в чулане.
«Золотую перчатку» российская критика сразу сравнила с «Грузом-200», но Акин вовсе не достигает балабановских экзистенциально-хтонических глубин. Не выдерживает сравнения фильм и с недавним «Домом, который построил Джек», картина Триера тоже всех напугала (хотя чего ожидали люди, вообще непонятно), но и здесь работа Фатиха слишком проста и невзыскательна по сравнению с датским автобиографическим философичным опусом.
|
|
|
Режиссер-турок все же не отказывает себе в удовольствии посмеяться над этим театром насилия и порока, над этими мерзостями: он нарочно тянет каждую сцену расчлененки или попытки неловкого и нежеланного соития так долго, как только может, что, по идее, должно было вызывать комический эффект. Это как идиотически смеяться над лужей блевотины в коридоре, причем облокотившись на стену и сползая по ней вниз в эту лужу, потому что нет сил ровно стоять на ногах из-за хохота.
Но отчего-то Акин не оставляет навечно Хонку одного в его царстве днища, автор отправляет ему туда антитезу, роскошную школьницу, которая несколько раз навязчиво появляется в поле зрения Фрица на протяжении фильма.
Он даже один раз дает ей прикурить (в смысле, зажигалку подставляет) и, вдохновившись в сексуальном плане на дальнейшие свершения, идет дальше насиловать (а потом, когда не получается изнасиловать, то расчленять) опустившихся собутыльниц из «Золотой перчатки». Очередной пример непоследовательности в этом странном фильме, похожем больше не на что-то умное и авторское, а скорее на экранизацию пожеланий мальчика Сашко Фокина из древнего мема: «Мясо, матюки, убийства и голые сиськи».
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 95; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!