Главные проводники глобализации 6 страница
Наиболее реальное будущее стало видеться сугубо как формализация победы западной формы общесвенно-политико-экоомических отношений – на этот раз в глобальных масштабах. Уже в 1990 г. С.Лукес сделал заключение: «Отныне мы должны исходить из того, что будущее социализма, если у него еще есть будущее, лежит в рамках капитализма»[57]. Мир снова, как 40 лет назад, стал казаться универсальным и представлялся в виде пирамиды с Западом на вершине. Ф.Фукуяма объявил о конце истории, так как даже Россия перестала верить в альтернативу либеральному капитализму. Единый - глобальный мир, универсальные ценности, идейная и материальная взаимозависимость снова рассматривались как главные характеристики мира, в котором Запад выиграл крупнейшее в XX в. социально-формационное состязание с социализмом. Запад ощутил новый подъем – экономический, идейный, моральный.
Вместе с тем новые индустриальные страны Азии сделали свой экономический рывок на сугубо капиталистических основах, а такие идеологи, как П.Кеннеди, указали на возможность своего рода присоединения к лидерству Запада претендентов, подобных России, при условии, что они не увязнут в идеологических спорах и мобилизуют возможности свободного предпринимательства. Рейганистская Америка и тэтчеристская Британия стали лицом Запада, новый свободный капитализм – его знамением. Неолиберализм Клинтона-Коля-Блэра, денационализация экономики в странах, бывших прежде столпами социал-демократии - от Франции до Скандинавии - как бы оживили «фаустианскую» силу Запада, ослабили его социал-демократические «путы». Поулярным стал призыв теоретиков (например Дж. Коулмена) посредством освобождения рынка придать западному обществу новую энергию, остановить сибаритский регресс, оживить социальные процессы, тогда Запад получит более надежный шанс на лидерство в следующем тысячелетии[58]. Страны переходной экономики приглашались в это новое свободное капиталистическое предприятие. Русские неофиты «смелого западничества», забыв об уроках отечественной истории, о неимоверных трудностях и тяготах присоединения к Западу, характеризующих русскую историю с времен Петра I., в 1991 г. бросились «на Запад», стремительно меняя прежние формы общественной и экономической жизни страны.
|
|
|
Концептуализация основной линии мирового развития стала крупной задачей для всех, нуждающихся в осмыслении мирового развития.
Победа Запада привела западных теоретиков к четвертой интерпретации. На смену постмодернизму пришло четвертое направление послевоенного осмысления проблем глобального развития, которое было названо Э.Тирьякьяном и Дж. Александером неомодернизмом, поскольку возрождало веру 1950-х годов в прогресс и видело главной дихотомией приверженность науке и приверженность традиционным ценностям. Другие теоретики предпочли определение неолиберализм, поскольку он противопоставил себя государственному вмешательству.
|
|
|
Главенствующая группа теоретиков сделала вывод: «Поскольку возвращение к жизни свободного рынка и демократии произошло в общемировом масштабе, и демократия, и рынок категорически являются абстрактными и всеобщими идеями, универсализм снова стал живительным источником социальной теории»[59]. О рынке, горячо обличавшемся 20 лет назад, стали говорить как об орудии прогресса, объединительной мировой силе, рациональном инструменте оформления отношений Запада с восточными и прочими соседями, как 50, 100 и 300 лет назад, мир стал понятным, а его части соподчиненными: локомотив Запада тащит гигантский поезд, он его движущая сила. Отсюда ровно один шаг к термину, который в конечном счете восторжествовал – к термину глобализация.
Несомненно, с таким выводом никогда бы не согласились политологи и экономисты 60-ых гг., когда на Западе царил другой архетип. Но в атмосфере победы неолибералов-рыночников в рейганистско-тэтчеровском мире лучшие умы европейского Востока, в частности, России привычно поверили в «последнее слово», как до них верили в деятелей Просвещения, в Фурье, Прудона, Бланки, анархизм, марксизм, ницшеанство. Россия уже не противостояла Западу, а постаралась встать по одну сторону с ним. Казалось, трудность представляли лишь всегдашние обстоятельства российской истории и географии. На этот раз нужно было просто последовательнее следовать идеям, получившим глобальную апробацию и глобальное поощрение: материальный прогресс возглавили те европейские, американские и азиатские страны, чьи взаимоотношения сплелись в единую глобальную систему.
|
|
|
Итак, послевоенный период мировоззренческого мыслительного творчества как бы завершил полный круг. После 1945 г. западные идеологи начали мироосмысление с идей общемирового порядка (создание ООН), в 60-е гг. подвергли критическому анализу вселенский оптимизм, затем мирились со множеством путей в постмодернистских конструкциях и завершили круг гимном демократии и рынку как глобальному общему знаменателю. На этот раз не испытывая давления конкурирующих идей, не нуждаясь в изощренном самоутверждении: цифры и факты красноречивее словесных постулатов указывали на источники и условия прогресса, на те черты, одна лишь совокупность которых обеспечивала глобальное лидерство. Глобализация с начала 1990-х годов является преобладающей теоретической схемой, она господствует на современном мыслительном горизонте.
|
|
|
Заменившая систему холодной войны глобализация - это новая система мирового экономического хозяйствования. Идеологи глобализации отнюдь не утверждают, что процесс глобализации завершен - они определенно утверждают, что процесс глобализации неостановим. Они указывают на крах прежних социалистических экономик; на то, что в Китае процветает сектор свободного рынка; что даже прежняя шведская социал-демократическая модель находится в кризисе. Из этого делается вывод, что «Америка нашла - вернее натолкнулась на лучший способ решения проблем современной технологической эпохи»[60]. Этот способ - открытие национальных рынков частным компаниям - международным чемпионам эффективности производства, уступка государством своих регулирующих функций частному капиталу.
Любая страна с доходом более 15 тысяч долларов на душу населения в год (утверждает Т. Фридмен) будет буржуазной демократией[61].
Журнал «Нью Рипаблик» предсказывает, что за экономической глобализацией последует политическая глобализация, которая доведет дело до создания мирового правительства.[62] Это отражение точки зрения той группы аналитиков, которая восторженно относится к глобализации, видя в ней продукт новой технологии, порождающей принудительное следование экономическим интересам с одновременным подавлением национальных страстей: общества должны сделать выбор между модернизацией, открытием экономики и политических систем и старыми битвами по поводу территорий и национальной славы[63].
Глобалисты, при всех их оттенках, свято убеждены, что, несмотря на все противоречия, историческая тенденция повернула в сторону глобализации. И следует вместо ностальгических воспоминаний о теряемом мире ясно очерченных национальных границ и национальных прерогатив обратиться к строительству новой мировой структуры, погребающей под собой национальные границы. На вопрос, считает ли он глобализацию неизбежной судьбой человечества, многолетний президент Международного валютного фонда (в котором Соединенным Штатам принадлежат 18 процентов капитала и который американский представитель М. Кантор назвал проводником американских интересов) М. Кондессю ответил: «Возможно, глобализация не являет собой судьбу человечества, но в конечном счете главная мировая тенденция состоит в унификации всего мира. Это вовсе не пункт моей религиозной веры, это историческое наблюдение, которое заставляет серьезно относиться к этому феномену. Невозможно не видеть в глобализации огромные возможности для сближения человеческой расы»[64].
Глава третья : Глобализация – за и против
Главные проводники глобализации
Теперь уже мало кто - кроме специалистов - помнит, что абсолютно большую часть своей истории Соединенные Штаты выступали за таможенные ограничения, за тарифы, позволявшие прикрыть растущую американскую экономику в мире, где царили европейские индустриальные гиганты во главе с Великобританией. Лидеру всегда не нравилась закрытость внешнего мира (и даже его частей); ему всегда нравилась открытость этого мира, предрасположенность воспринять товары и услуги самой мощной и эффективной экономики мира. Такую склонность видеть мир открытым и не предвзятым, доступным и сотрудничающим демонстрировала Британия вплоть до окончания девятнадцатого века. И только когда германский экономический соперник начал теснить британскую индустриальную «фабрику мира», британский истеблишмент во главе с министром Джозефом Чемберленом принял «агонизирующее решение» закрыть национальную экономику тарифами и приглушить гимны в пользу открытой мировой экономики, в пользу глобализации.
Однако, став экономическим лидером, США, полтора века закрытые мировой торговле, изменили свое отношение к рыночной активности на 180 градусов. Только на протяжении последних пятидесяти лет США возглавили движение за открытие мировых рынков, последовательно борясь за открытость мировой экономики на раундах Генерального соглашения по тарифам и торговле. Вершиной глобальных интеграционных усилий стало создание в 1994 году Всемирной торговой организации (ВТО), в которую входят сейчас 124 страны мира. (Для современного лидера мировой экономики – Соединенных Штатов момент вызревания более сильных конкурентов еще не наступил, и американская элита поет гимны глобализации до такой степени, что защищать нечто противоположное в современных Соединенных Штатах означает возносить обскурантизм и не более.)
Авангардом борьбы за ликвидацию препятствий мировой торговле и перемещению капиталов (и, соответственно, самыми активными сторонниками глобализации) выступают 40 тысяч многонациональных компаний (МНК). Напомним, что международная торговля в последнее десятилетие растет быстрее, чем производство в отдельно взятых странах. Согласно докладу Всемирного банка, численность стран с либеральным экономическим режимом увеличилась за два последних десятилетия с девяти до тридцати, а численность стран с запретительными правилами товарообмена сократилась с 73 до 53.[65] Пятьдесят самых крупных МНК владеют активами в 8,8 трлн. долл и производят товаров и услуг на 2,7 трлн. долл. ежегодно. На многонациональные компании работают более 8 млн. рабочих в наиболее технически совершенных и важных отраслях производства.
Многонациональные корпорации были и являются ныне главными моторами глобализации. Их прямые капиталовложения в новое производство и новые рынки увеличивались между 1985 - 1995 годами на 16 процентов в год (в то время как производство и торговля увеличивались лишь на 2 и 7 процентов соответственно). Сегодня в мире насчитываются примерно 38 500 «отцовских» многонациональных корпораций, имеющих глобальный размах деятельности и глобальную стратегию. Их объединяют между собой особые специальные соглашения и сотрудничество с одними и теми же инвестиционными фирмами. Сегодня в руках членов одних и тех же фирм посредством внутрифирменного обмена находятся 70 процентов мировой торговли[66].
Согласно данным Всемирного банка доля филиалов крупнейших мировых транснациональных компаний выросла с 4,5 процента мирового валового продукта в 1970 году, до 9 процентов к 2000 году. В 1987 году зарубежные прямые капиталовложения развитых стран в развивающиеся составляли 0, 4 процента ВНП развитых стран. К 2000 году они составили уже 2 процента ВНП развитых стран и эта доля продолжает расти.
Сторонниками глобализации выступают чемпионы производства среди многонациональных корпораций. Американские фирмы занимают первые места (по суммам продаж) в тринадцати ведущих отраслях индустрии - аэрокосмическая, станкостроение, химическая, автомобильная, компьютерная, нефтяная, фармацевтическая, производство научных приборов и фотоаппаратов, косметическая, табачная, производство продуктов питания, производство напитков. США безусловно лидируют в научных исследованиях и разработках. Глобализация обещает им безграничные горизонты. И история учит, что пытавшийся отгородиться от внешнего мира Китай потерял свои прежде мощные позиции и превратился в задворки мира.
Штаб-квартиры большинства многонациональных корпораций находятся в Соединенных Штатах. Американские компании, пользуясь уникальными геополитическими позициями своей страны, смотрят на мир как на огромное поле приложения своих капиталов, как на расширяющийся и практически бездонный рынок, как на кладовую сырья и дешевой рабочей силы. Уже сейчас удивительно большое число американских компаний переместило долее половины своих мощностей за границу: «Мэнпауэр Инк.» - 72 процента мощностей за рубежом, «Жилетт» - 66 процентов, «Мобил» - 63 процента, «Диджитал эквипмент» - 61 процент, «Экссон» - 56 процентов, «Шеврон» - 55 процентов, «Бэнкерс Траст» - 52 процента. «Ситикорп» - 51 процент[67]. Такие компании как «Дюпон де Немур» перенесли штаб-квартиру своих научно-технических исследований и разработок заграницу (в Японию). Возник новый тип международного бизнеса - совместные исследования и разработки, общее промышленное производство, обмен лицензиями, технологическое сотрудничество, совместные научные исследования.
Международные корпорации ежегодно и в растущей степени умножают свои интеграционные усилия, форсируя процесс взаимопомощи главных владельцев рынка и их слияний. Напомним, что американский автогигант «Форд» завладел 25 процентами производственных мощностей своего прежнего японского соперника «Мазды». Японская компания «Хонда» приобрела 20 процентов британского конкурента «Ровера». Подобные союзы, обычно преследуют одну из двух целей:
- расширение сферы промышленного могущества; так сборочный завод «Крайслер»-«Мицубиси» в Иллинойсе производит практически одинаковые автомобили, выпускаемые на разные рынки под обоими названиями раздельно; с той же целью «Форд» производит в США микроавтобусы совместно с «Ниссан»;
- взаимообмен техническими разработками, талантливыми инженерами, способствующий решению технических проблем и, соответственно, борьбе с конкурентами; так «Мицубиси» сотрудничает с «Вольво-Рено» и «Даймлер-Бенц» в области технологических разработок[68].
По мере перемещения капиталов этими компаниями через государственные границы, эти колоссальные по объему конгломераты формируют подлинно мировой рынок. В более чем 250 тысяч филиалов (дочерние фирмы) между 1975 и 1995 годами поток инвестиций увеличился с 12 млрд. долл. до 2,4 трлн. долл.[69] Абсолютное большинство этих инвестиций не покидает зону развитых стран, что диктует закон прибыли: доходы на богатых рынках индустриального Севера значительно выше доходов на развивающемся Юге.
Безусловный лидер
Наибольшие прибыли от открытия мировых границ, от глобализации мирового хозяйства получили (и получают) Соединенные Штаты. В 1997 году на США приходились 1,1 трлн. долл. мирового импорта и 959 млрд. долл. мирового экспорта. Производство товаров, продуктов и услуг на экспорт дало работу 17 с половиной миллионам американцев - каждому восьмому из работающих в США. Американцы владеют акциями и финансовыми обязательствами иностранных компаний на 1, 5 трлн. долл.[70].
Основой выхода глобализации в качестве главной объясняющей мировую эволюцию схемы стало бескризисное десятилетие в когорте наиболее развитых капиталистических стран, базирующееся на беспрецедентном 130-месячном росте американской экономики. Кажется, мировая экономика в данном случае нашла способ преодолеть цикличность своего развития. Америка между 1992 и 2001 годами стремительно увеличивает свою треть мирового валового продукта. Едва можно найти предел ликованию идеологов глобализации в США. Ведущий журнал истеблишмента констатирует невиданное: «Американская экономика находится на восьмом году постоянного роста, который превосходит «германское чудо» и «японское чудо» предшествующих десятилетий. По всем показателям - валовой внутренний продукт, капитальные расходы, доходы, фондовая биржа, занятость, экспорт, потребление, уверенность бизнеса. Все должно уменьшаться - уменьшается - безработица, инфляция, процентные ставки»[71].
Безусловным сторонником глобализационного поворота в мировой экономической структуре является американский истэблишмент во главе с федеральным правительством. Администрации четырех последних президентов - Р. Рейгана, Дж. Буша-ст., Б. Клинтона и Дж. Буша-мл. строили и строят свою политику исходя из стратегических целей глобализации. Президент Клинтон: “Если мы будем стремиться закрыть нашу экономику, мы лишь нанесем вред самим себе. Протекционизм просто не может быть результатом сознательного выбора, потому что глобализация неостановима”[72]. Президент Клинтон изложил свое кредо выступая в 1996 году в университете Джорджа Вашингтона: «Блоки, барьеры, границы, которые определяли мир для наших родителей и их родителей, уходят под воздействием удивительной технологии. Каждый день миллионы людей используют портативные компьютеры, модемы, СД-ромы и спутники для того, чтобы посылать идеи, товары и деньги в самые дальние углы планеты за считанные секунды».
Советник президента Клинтона по национальной безопасности С. Бергер говорит о национальной популярности такой стратегии: «Президентская стратегия овладения силами глобализации благоприятна для американского народа и для всего мира»[73]. Советник президента по вопросам национальной безопасности Сэнди Бергер отметил «возникновение глобальной экономики, формирование культурной и интеллектуальной глобальной деревни... У нас зрелый рынок - мы должны расширять объемы производства, мы должны расти... Мы не можем повернуть процесс глобализации вспять». Рассекреченный в 1998 году проект документа «Стратегия национальной безопасности для нового столетия» категорически утверждал: «Мы должны расширять нашу внешнюю торговлю для поддержания экономического роста дома». Мир должен, словами Мэдлин Олбрайт, ради собственного процветания «открыться нашему экспорту, инвестициям и идеям».
Представляющий «Нью-Йорк Таймс» Т. Фридмен говорит о Соединенных Штатах как о стране «получающей наибольшие возможности сформировать коалицию, которая проводит глобализацию в глобальном масштабе... Соединенные Штаты, к примеру, решают, куда следует направить капитал, информацию и военную мощь для спасения косоварских албанцев, изгнанных из Югославии в 1999 году. Именно Соединенные Штаты определяют правила, по которым работает Всемирная мировая организация и условия, на которых в нее может быть принят Китай. Именно Соединенные Штаты сформулировали ответ Организации Объединенных наций на действия иракского президента Саддама Хусейна.. Другим странам НАТО, китайцам и русским остается лишь подчиняться, иногда очень неохотно. Соединенные Штаты и Великобритания были главными создателями правил «золотого корсета» и системы мировых информационных супермаркетов... «Золотой корсет» создал такую систему глобальных ценностей, которые принесли таким странам как Соединенные Штаты и Великобритания огромные прибыли... Америка говорит другим странам: «Вы должны принять правила «золотого корсета» и открыть свою страну свободной торговле. Как только вы это сделаете, мы начнем экспортировать в вашу страну практически все и вам позволим экспортировать некоторые товары в Америку». Такие обещания служит стимулом для восприятия правил «золотого корсета»[74].
Главной чертой глобализации, как это формулируют идеологи последних американских администраций, является открытость, характеризующая новое состояние мирового сообщества, нового порядка в мире. Вашингтон открыто декларировал, что «рост на внутреннем рынке зависит от роста за рубежом». Администрация президента Клинтона приложила значительные усилия по глобальному сближению посредством расширения торговли, увеличения инвестиций в глобальном масштабе и коммерческих сделок на всех континентах. По словам замминистра торговли Дж. Гартена, «администрация использовала все внешнеполитические рычаги ради достижения коммерческих целей»[75]. Именно исходя из этого кредо демократическая администрация отказалась реагировать на нарушения гражданских прав в странах, где американские корпорации активно участвуют в экономической жизни. Санкции вводились исключительно против стран, имевших минимальное значение для общего процесса глобализации.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 616; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!