ВЫСТУПАЕТ С ДОКЛАДАМИ ПО ЭТОЙ ТЕМАТИКЕ НА ВСЕСОЮЗНЫХ И МЕЖДУНАРОДНЫХ КОНФЕРЕНЦИЯХ. 8 страница
Для понимания уровня развития экономики строительства в тот период чрезвычайно важным представляется следующее суждение Витрувия: «Когда привлекаются третейские оценщики стен общего пользования, они оценивают их не в ту сумму, в какую обошлась их постройка, но, находя по данным записям цены подрядов их постройки, скидывают за каждый из протекших годов по 1/80 доле и приговаривают своим вердиктом: «Из расчета остальной суммы произвести расплату за оные стены, считая, что эти стены не смогут просуществовать дольше 80 лет». Это поразительно точное определение амортизации каменных сооружений близко к сегодняшним представлениям.
Примечательно также то, что Витрувий, который довольно однозначен в своих рекомендациях, казалось бы, делал неожиданное отступление, когда писал: «Нужно путем ловких остроумных комбинаций произвести надбавки или убавки установленных норм, так, чтобы достигнутые этими комбинациями эстетические выигрыши производили иллюзию сохранения нормальных соразмерностей». Следовательно, и здесь Витрувий проявляет удивительную прозорливость, отмечая, что во имя главного «выигрыша» возможны некоторые отступления от «установленных норм». Здесь у Витрувия как бы появляется формула «дороже, но выгоднее», которая по своей идее глубже, чем прямая экономия единовременных затрат, и приближается к современной проблеме экономической эффективности капитальных вложений. Самым же важным является знаменитый постулат Витрувия: «Все эти сооружения одинаково должны отстраиваться так, чтобы принимались в расчет прочность, утилитарность и красота». Думается, все три условия имеют непосредственное отношение к проблемам экономики строительства. Так, прочность может быть достигнута, «когда из материала, какой только есть в наличии, будет сделан тщательный подбор, без скаредной скупости, нужных строительных ресурсов». Утилитарностью, полезностью определяется экономическая эффективность архитектурного сооружения, потому что бесполезное здание не может оправдать никаких затрат на строительство. И, наконец, красота. Казалось бы, этот постулат далек от проблемы экономики строительства и даже входит с ней в противоречие. Такие суждения иногда еще встречаются. Но разве антипод красоты — украшательство — не предопределяет перерасхода ресурсов: материальных, финансовых, трудовых? С другой стороны, красота сооружения, по Витрувию, это соразмерность, пропорциональность. Но когда соразмерность — норма, то в ней и заключена эталонная или нормативная экономичность проектного решения в условиях эстетических представлений своего времени.
|
|
|
Заботы Витрувия распространялись на то, чтобы городские стены «приобретали вечную прочность», что дерево (дуб) обладает «нескончаемой долговечностью, когда зарывается в землю при подземных сооружениях», а также, что «не кладки из мягкого бута могут претендовать на долголетнюю нерушимость от обветривания». Долговечность древнеримских сооружений известна: «Как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима». До сих пор действуют древнеримские акведуки и дороги, а в некоторых древнеримских амфитатрах и сейчас играют спектакли.
|
|
|
Древнеримским архитекторам были знакомы тонкости числовых закономерностей, они знали три вида чертежей — ихнографию, ортографию и скенографию. Например, ихнография — это надлежащее и последовательное применение циркуля и линейки для получения очертания плана на поверхности земли. О необходимости соблюдения при строительстве точности проекта, разработанного ранее, читаем у Тита Лукреция Кара (I в. до н. э.):
Как при постройке домов, коль начальное криво правило,
Коль наугольник фальшив и от линий прямых отступает,
Если хромает отвес и хотя бы чуть-чуть он неровен,
Все непременно тогда выйдет здание криво и косо,
|
|
|
Будет горбато, вперед и назад отклоняясь нескладно,
Точно готово сейчас завалиться; и валится часто
Дом, если он пострадал от ошибок в начальном расчете.
Долгое время Рим был городом одноэтажных и глинобитных хижин, крытых тростником или соломой; в эпоху республики здесь преобладала одноэтажная застройка из кирпича-сырца, в эпоху империи широкое развитие получили многоэтажные дома (инсулы). К I в. н. э. этажность жилых домов резко возрастала, инсулы были в 4—5 и даже 6 этажей, они стали основным типом жилища в крупных городах. В одном только Риме было 46 602 инсулы.
Необходимость увеличения этажности домов была вызвана потребностью в ускоренном строительстве дешевых жилищ для населения с низким доходом, а также дороговизной городских земельных участков. В городах, ограниченных городской стеной, следовало экономить жилое пространство. «Возведенные далеко ввысь здания с посаженными друг на друга рядами этажей образуют для максимально емких использований размежевание жилых площадей. Таким образом, гражданское население Рима, освобождаясь от жилищных затруднений, получает в пользование прекрасные жилые помещения благодаря тому, что город как бы многократно размножен в уходящем в высоту пространстве зданиями из многоразличных ярусов»,— отмечал 2 тыс. лет назад Витрувий.
|
|
|
О росте строительства массовых квартир в Риме после большого пожара Фридлендер в своей «Истории римских нравов» писал: «Фактически главная причина, побуждавшая надстраивать многочисленные этажи и продолжавшая действовать еще долгое время с той же силой, заключалась, с одной стороны, в исключительной густоте населения в старом городе, с другой — в ограниченности и высокой цене земельных участков; достаточно напомнить, что возмещение убытков землевладельцам домовладельцами при освобождении строительной площади для форума Цезаря стоило 1½ млн. марок».
Инсулы возводились в столь большом количестве, что специальным законом пришлось определить предельную высоту зданий. При императоре Августе она равнялась 70 футам, т. е. 20,79 м, а при Траяне — 60 футам, т. е. 17,83 м. Инсулы делились на изолированные блоки, каждый из которых имел свою лестницу. Первый этаж обычно занимался под лавки, открытые на улицу большими проемами. Инсулы с большими проемами, лоджиями и «витражами»— прототип будущего городского дома, появившегося в XIX в. в различных странах, в том числе и в больших городах России.
В римскую эпоху экономичность сооружений характеризовалась не только выбором рационального типа здания и относительным снижением затрат на участок строительства, но и экономией строительного материала.
Примерно в IV в. до н. э. в качестве связующего материала начинают применять раствор (сначала в бутовой кладке), а ко II в. до н. э. сложилась новая технология возведения монолитных стен и сводов на основе растворов и мелкого камня-заполнителя. Этому нововведению суждено было сыграть выдающуюся роль в период императорского Рима. Искусственный монолит, полученный смешиванием раствора и песка с каменным щебнем, известен под названием «римский бетон». Гидравлические добавки вулканического песка-пуццолана сделали его водонепроницаемым и очень прочным. Появление бетона вызвало настоящий переворот в строительстве. Кладка из бетона имела существенные экономические преимущества. Она была простой в производстве, не требовала высокой квалификации строителей и, наконец, была экономичной по затратам на материалы. Это позволило в более широких масштабах применять в строительстве труд рабов и открыло широкие возможности для развития сложных формообразований. Первым известным монументальным сооружением из бетона был так называемый портик Эмилиев (174 г. до н. э.), служивший складом зерна в одном из портов Рима. Это было огромное, вытянутое вдоль набережной здание, длиной 487 м и шириной 60 м, разбитое рядом столбов на 50 пролетов по 8,3 м. Сводчато-арочные конструкции здания выполнены из бетона.
На римской стройке очень рационально использовали камень. Глыбу туфа или известняка разрезали на блоки со стандартным квадратным сечением кратной длины (!). Стандартные квадры — чаще всего размером 60x60x120 см — можно было класть и вдоль, и поперек, что позволяло использовать их весьма экономично. Римляне овладели великолепной технологией возведения насухо арочных конструкций из квадров, позднее замененных бетоном. Стараясь сократить трудовые затраты на возведение сводов, римские строители стали выкладывать из тесаного камня только наружные обводы сводов, заполняя их бетоном.
Римский Пантеон, сооруженный в 125 г. до н. э.,— самый значительный по размерам купольный храм, в котором блестяще применены конструктивные и художественные решения большепролетного купольного пространства, непревзойденные до XX в. Диаметр круглого здания достиг 43,2 м и равен его высоте. Сферический свод выполнен горизонтальными слоями и рядами обожженного кирпича, представляя собой монолитную, лишенную каркаса конструкцию. Для облегчения массы купола слои бетона и ряды кирпича в нем постепенно утончаются к вершине, а в состав бетона вводится легкий заполнитель — пензовый щебень. По мере возвышения стен травертин (известковый туф) сменяется легким туфом, а в верхней части — кирпичным щебнем. Заполнителем нижней зоны купола также служит кирпичный щебень. Так, в конструкции Пантеона последовательно проведена система облегчения массы бетона.
Римляне, по-видимому, поняли все преимущества обожженной глины, т. е. кирпича в собственном смысле слова, только после того, как были установлены отношения с Азией. «Римляне,— отмечал Шуази,— то пользовались для облицовки треугольным кирпичом, который был дешевле четырехугольного и давал лучшую связь, то довольствовались плитами из строительного камня, которые они клали горизонтальными рядами или наклонно под углом 45°». К слову сказать, последнее вызывало критику современников.
Несмотря на сравнительную дороговизну замены дерева металлом, римляне не останавливались перед этим, так как обеспечивали таким способом пожаробезопасность конструкций, что не противоречит экономии. Из бронзы были сделаны стропила таких важнейших зданий, как базилика Ульпия или портика Пантеона (бронзовые фермы Пантеона по чертежам не отклоняются от деревянных конструкций, но поперечное сечение отдельных частей обусловливается применением металла). Считают, что большой зал холодных бань терм Каракаллы также имел перекрытием террасу, лежавшую на тавровых железных балках. При возведении римских сооружений допускался и умышленный перерасход материалов, который, впрочем, тоже был оправдан экономически. Так, одежда дороги состоит из огромной толщины слоя щебня, но уложенная на растворе, образующем искусственные глыбы, она никогда не требовала подбивки, ремонтные работы практически были не нужны, а долговечность римских дорог общеизвестна. Иногда большую трату материалов и труда допускали в эстетических целях. Вместо одной стены строили две: одну кирпичную (конструктивное ядро) и другую каменную (облицовку).
Были у древних строителей и собственные рецепты изготовления строительных материалов. Римская мальта (строительный раствор) до сих пор остается для химиков загадкой. Известно только, что древние римляне добавляли к раствору гидравлические присадки, в частности глину из окрестностей Неаполя и кирпичную муку. Сейчас, спустя много веков, кирпичи древних римских построек распадаются. Правда, они выветриваются медленнее, чем современные, но и они не вечны. Раствор же, которым они скреплены, кажется будет существовать вечно. Никакая цементная смесь не достигает такой невероятной степени прочности. Однако тайна древнеримского строительного раствора утеряна. Недавно американские химики нашли, что твердость цемента можно повысить, добавляя к нему сахар, но этот способ слишком дорог, чтобы иметь практическое значение.
В связи с факторами, влияющими на экономичность римского строительства, рассмотрим немаловажный вопрос, относящийся к данной проблеме, а именно — великолепие и роскошь, которыми в определенном периоде было отмечено римское общество.
Римский историк Тацит описывает Капитолийский храм, и на этом примере ясно видна эволюция от скромного сооружения к роскошному: «Капитолийский храм был основан... сообразуясь больше с надеждами на будущее, чем с тогдашними скромными возможностями римского народа... Честь завершить работу выпала на долю уже свободного Рима: после изгнания царей Гораций Пульвилл во второе свое консульство освятил храм, столь великолепный, что огромные богатства, доставшиеся римскому народу позже, использовались чаще на доделки и украшения, чем на расширение здания».
Огромное строительство, требовавшее значительных затрат, развернул в Риме император Август. Он практически перестроил весь город. По словам Светония, общественных зданий он выстроил очень много. Форум он начал строить, видя, что для толп народа и множества судебных дел уже недостаточно двух площадей; некоторые здания он построил от чужого имени, от лица внуков, жены, сестры, да и другим видным гражданам он настойчиво советовал украшать город. Чтобы подступы к городу стали легче со всех сторон, он взялся укрепить Фламиниеву дорогу, а остальные дороги распределил между триумфаторами, чтобы те вымостили их на деньги от военной добычи. Священные постройки, рухнувшие от ветхости или уничтоженные пожаром, он восстановил и наравне с остальными украсил богатыми приношениями. Так, за один раз он внес в дар святилища Юпитера Капитолийского 16 тыс. фунтов золота (главным образом из египетской добычи; храмы считались наиболее удобными казнохранилищами) и на 50 млн. сестерциев жемчуга и драгоценных камней.
В частное строительство роскошь проникла только после правления Августа. В период правления Августа, первого императора Рима, в государстве началось бурное строительство. Если до сих пор широко применялись необожженный кирпич и мягкий вулканический туф, то во времена Августа их сменили мрамор и травертин. Светоний писал: «Столицу, не отвечающую своим внешним видом величию государства, страдавшую от наводнений и пожаров, он украсил настолько, что вправе был хвастаться, что «получив ее кирпичной (сырцевой), оставляет мраморной».
В эпоху Плиния Старшего еще помнили о первом частном доме с мраморными колоннами. Первые жилые дома, облицованные мрамором, появились в 70-х годах I в. до н. э. Суровые воззрения римлян допускали монументальные здания только для государственных целей, поэтому мраморные жилища многие встретили откровенными насмешками.
Роскошь в римском строительстве открыто осуждалась современниками. Витрувий писал: «Архитекторы часто включают в конструкцию сооружений много прикрас, в смысле которых они должны суметь дать отчет спрашивающим о руководящих их действиями мотивах». Из описания Светония известно о стремлении к роскошным постройкам «божественного Юлия», который отстроил за большие деньги виллу близ озера Неми, но она не совсем ему понравилась, и он разрушил ее до основания, хотя был еще беден и в долгах. В походах Юлий возил с собой штучные и мозаичные полы. Роскошные виллы и огромные дворцы строят преемники Августа — Тиберий и Калигула. Выделялся дворец Калигулы. В нем было несколько этажей, бетонные стены были отделаны кирпичом и, что считалось особой роскошью, во дворце были большие стеклянные окна. Особым великолепием зданий отличалось время правления императора Нерона. Своими уникальными сооружениями он затмил все, что было ранее, не считаясь ни с какими затратами. Тацит писал о двух архитекторах этого времени — Севере и Цилере[***]: «Изобретательность и смелость позволяла им пытаться путем искусства совершить то, что было выше природы и играть средствами империи».
До нас дошло описание «Золотого дома» Нерона, построенного этими архитекторами. В вестибюле дворца умещалась гигантская статуя императора высотой 100 футов, созданная архитектором Зенодором. Внутри дворца была помещена модель окружающего мира с городами, пашнями, садами. Над главным зданием дворца был сооружен вращающийся сферический потолок с нарисованными на нем звездами, над обеденным залом — передвигающиеся плиты с отверстиями для распространения аромата от разбросанных по их верху роз[†††].
За пределами городов строились виллы, поражавшие роскошью и великолепием. Некоторые из них на севере полуострова отапливались с помощью калориферной системы — по глиняным трубам подавалась теплая вода. Строительство роскошных дворцов и вилл вызывало огромные непроизводительные финансовые и трудовые затраты. Специальными законами против роскоши государство стремилось ограничить эти траты и заставить граждан вкладывать средства в улучшение земледелия или тратить их на общественные нужды.
Известно, что против роскоши выступали и отдельные лица. Валерий, владея в Риме на Эскоилинском холме роскошным домом, разрушил его, чтобы не вызвать зависти, и построил другой на ровном месте. Октавиан, которого расточительное строительство тяготило, разрушил собственную виллу, сооружаемую со слишком большими затратами. Цицерон писал: «...обыкновение проявлять доброту я ставлю гораздо выше щедрости при устройстве зрелищ». Звучали и прямые предостережения: «Надо остерегаться, если строишь дом сам, превысить меры в расходах и великолепии... В удобстве усадеб, несомненно, надо соблюдать меру и вернуться к разумной середине».
Следует, очевидно, указать и на характерный экономический просчет в древнеримском строительстве. Римские акведуки считают не только чудом античной техники, но и ее ошибкой. Дело в том, что римские инженеры, имевшие весьма смутное представление о сообщающихся сосудах, прокладывали водопровод на высоких каменных столбах, а не в подземных трубах, как это делается теперь. Это приводило к нерациональной затрате материалов и сил для строительства. Одна из римских труб, Аква Марциа, имеет длину 100 км, тогда как прямое расстояние между ее концами вдвое меньше. Колоссальный перерасход!
Корнелий Тацит в своих «Анналах» описывает происшествие, которое вызвало специальное рассмотрение сената и принятие закона, связанного с экономикой строительства. Некто Атилий, вольноотпущенник, взявшийся за постройку в Фидене амфитеатра, чтобы давать в нем гладиаторские бои, заложил фундамент его в ненадежном грунте и возвел на нем недостаточно прочное деревянное сооружение. Набитое несметной толпой огромное здание, перекосившись, стало рушиться внутрь и валиться наружу, увлекая вместе с собой и погребая под обломками множество людей, как увлеченных зрелищем, так и стоящих вокруг амфитеатра. Римский сенат установил, что инициатор этого предприятия, не имея достаточно средств, пошел на некоторые отступления от законов строительства. В связи с этим сенат принял постановление, запрещавшее устраивать гладиаторские бои тем, чье состояние оценивалось менее чем в 400 тыс. сестерциев, равно как и возводить амфитеатры без предварительного обследования надежности грунта.
Располагая огромными денежными и трудовыми ресурсами, древние римляне в основном умели ими пользоваться рационально, организовывать рабочую силу, экономно расходовать строительные материалы и конструкции, а когда по воле императоров, позволяющих «играть средствами империи», производились неразумные траты, это немедленно осуждалось здравомыслящими современниками.
НА ПУТИ ИЗ ГРЕКОВ В ВАРЯГИ
Софии храм передо мной блистал,
Чаруя всей громадой драгоценной.
Джордж Г. Байрон
Восточная Римская империя, которую условно принято называть Византией (хотя сами подданные называли империю Ромейской, т. е. Римской), включала Балканский полуостров, Малую Азию, Северную Месопотамию, часть Армении, Сирию, Палестину, Египет, Киренаику, а также Кипр, Родос, Крит и другие острова Восточного Средиземноморья.
Основанный императором Константином I в 330 г. на европейском берегу пролива Босфор город Константинополь был столицей Византии — государства, которому с V по XI в. принадлежало ведущее место в европейской культуре. Как отметил Ф. Энгельс, «вместе с возвышением Константинополя и падением Рима заканчивается древность»[‡‡‡]. До того как стать одним из самых знаменитых в истории человечества городов, Константинополь пережил множество превращений, среди которых периоды бурного строительства, разрушения и возвышения. Рождение первого поселения на месте будущего Константинополя произошло еще в эпоху так называемой колонизации (VIII—VI вв. до н. э.), когда многочисленные греческие колонии возникли в самых различных местах Средиземноморья и Понта Евксинского.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!