Соотношение международного и внутригосударственного права: теоретические аспекты

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2

Вопрос о соотношении международного и внутригосударственного права возникает при выборе между внутригосударственным и международно-правовым регулированием, когда имеются различия в международном и внутригосударственном регламентировании одних и тех же правоотношений. В настоящее время трудно назвать такие общественные отношения, которые входили бы исключительно в компетенцию государств. Границы сфер международного и внутригосударственного права, публичного и частного права становятся все менее и менее четкими, что является следствием транснациональности мирохозяйственных связей, взаимозависимости капитала и политической власти. Все чаще международное право непосредственно применяется физическими лицами, корпорациями, органами государственной власти (субъектами внутригосударственного права) в отношениях между собой. Проблема разрешения коллизий международного и внутригосударственного права имеет большое практическое значение.

Теория инкорпорации

Вопрос соотношения международного и внутригосударственного права долгое время не являлся ключевым в юриспруденции, поскольку изначально международное право («право народов») в течение столетий не воспринималось как особая система права, принципиально отличающаяся от иных источников права. Следует помнить, что в средневековье и новое время не только право народов регулировало международные отношения в Европе. Так, известный английский юрист У. Блэкстон в своих «Комментариях» помимо международного права выделял следующие отрасли права: естественное, божественное, римское, каноническое, торговое, морское, которые также регулировали международные отношения и дополняли английское общее, статутное право и право справедливости¹. Правовое регулирование касалось прав и обязанностей индивидов, а не государств.

Признание того, что международное, морское, торговое право и другие отрасли права устанавливали права и обязанности для индивидов, исключало теории о невозможности непосредственного действия их норм. Поэтому первой доктриной соотношения международного и внутригосударственного права, получившей распространение в XVIII в., стала доктрина инкорпорации (incorporatio — лат. «включение»), которую авторитетно поддерживали выдающиеся британские юристы Мэнсфилд и Блэкстон. В соответствии с данной теорией нормы международного права составляли часть права страны и непосредственно применялись субъектами национального права, обеспечивались национальными средствами правовой защиты и принуждением. Эта доктрина, несмотря на давность происхождения, и по сей день продолжает применяться в отношении международного обычного права в государствах Британского Содружества и Соединенных Штатах Америки².

Теория трансформации

Появление и реализация на практике теории разделения властей привело к появлению в Великобритании в первой половине XIX в. теории трансформации. В Великобритании, как и в большинстве других стран Британского Содружества, заключение и ратификация международных договоров составляет прерогативу монарха. Таким образом, монарх может создавать обязательства для государства без ведома на то парламента, что недопустимо с точки зрения принципа верховенства закона и принадлежности верховной власти парламенту. Решением этой проблемы на национальном уровне и стала теория трансформации, согласно которой международные соглашения не могут непосредственно действовать на территории государства. Для того чтобы положения международных актов были выполнены, необходимо, чтобы парламент издал специальный акт имплементации (enabling legislation), т. е. трансформировал содержание международного акта во внутреннее право. Как отметил лорд Аткин в деле Attorney-General for Canada v. Attorney General for Ontario:

В отличие от некоторых иных стран, в Империи положения должным образом ратифицированного договора не имеют силы закона… Если национальная исполнительная власть, действующее Правительство, решит принять обязательства по договору, требующие изменения в законодательном регулировании, то ей придется пойти на риск получения согласия Парламента на принятие необходимого статута или статутов³.

3. Институт исполнения международных обязательств в российском праве.

Россия является участницей практически всех международных соглашений по правам человека, большинство из которых были ратифицированы Советским Союзом. Статус, приданный КонституциейРФ международным договорам, повышает ответственность России за исполнение своих обязательств, в том числе и по тем из них, которые относятся к сфере международной защиты прав человека. СогласноКонституцииРФ и законодательно закрепленной в российском законодательстве готовности России "продолжать" исполнение обязательств по заключенным СССР международным договорам эти договоры, как и те, которые были заключены Российской Федерацией, составляют часть национальной правовой системы. Это обязывает органы государства в своей деятельности по обеспечению и защите прав человека руководствоваться не только внутренними законами, но также международно-правовыми нормами, заключенными в имеющие для России юридическую силу договоры. Это принципиальное положение было подтверждено Конституционным Судом Российской Федерации. В егоПостановленииот 31 июля 1995 г. N 10-П говорится: "В соответствии с принципами правового государства, закрепленнымиКонституциейРФ, органы власти в своей деятельности связаны как внутренним, так и международным правом".

Россия, продолжая исполнение международных обязательств по ратифицированным Советским Союзом в 1973 г. Международному пактуо гражданских и политических правах и Международномупактуоб экономических, социальных и культурных правах, должна создавать такие условия, при которых каждый может пользоваться своими экономическими, социальными и культурными правами, так же как и своими гражданскими и политическими правами.

Определенные международные обязательства несет Россия и по другим заключенным СССР соглашениям в сфере защиты прав человека. К ним относится принятая в 1965 г. Генеральной Ассамблеей ООН Международная конвенцияо ликвидации всех форм расовой дискриминации. Россия как государство - участникКонвенцииобязана принимать эффективные меры в области преподавания, воспитания, культуры, информации с целью искоренения расовой дискриминации, поощрения взаимопонимания, дружбы и терпимости между нациями и расовыми или этническими группами.

В соответствии с Конвенциейо ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. Россия должна принимать меры во всех областях - в политической, социальной, экономической, культурной - для обеспечения всестороннего развития и прогресса женщин, чтобы гарантировать им осуществление и пользование правами человека и основными свободами на основе равенства с мужчинами.

КонвенцияООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г. обязывает соблюдать содержащиеся в ней нормы, нацеленные на защиту прав лиц, подвергающихся задержанию или тюремному заключению. Каждое государство-участник должно принять эффективные законодательные или другие меры для предупреждения актов пыток на любой территории под его юрисдикцией. Никакие исключительные обстоятельства, какими бы они ни были, не могут служить оправданием пыток.Конвенциясодержит условие, согласно которому "ни одно государство-участник не должно высылать, возвращать или выдавать какое-либо лицо другому государству, если существуют серьезные основания полагать, что ему может угрожать там применение пыток".

Россия является участницей КонвенцииООН о правах ребенка 1989 г., в соответствии с которой обязана принимать "все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных вКонвенции". В частности, Россия взяла на себя обязательства по обеспечению гарантий защиты прав ребенка от экономической эксплуатации и от выполнения любой работы, которая может представлять опасность для его здоровья и служить препятствием в получении им образования либо наносить ущерб его здоровью, физическому, духовному и нравственному развитию. Россией подписан и ратифицирован (Федеральныйзаконот 07.05.2013 N 75-ФЗ) Факультативныйпротоколк Конвенции, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии, принятый 25 мая 2000 г. Генеральной Ассамблеей ООН. Принятие этого дополнительного международного акта, направленного на защиту прав детей, было обусловлено значительными и растущими масштабами международной контрабандной перевозки детей для целей их сексуальной эксплуатации.

Россия несет также международные обязательства по международным соглашениям, касающимся таких проблем, как преступления геноцида, современные формы рабства, распространение наркотиков и др.

Присоединившись в 1996 г. к Совету Европы, Российская Федерация взяла на себя обязательство выполнять Уставэтой региональной организации, важнейшей целью которого является защита прав человека, а также присоединиться к соглашениям, предусматривающим сотрудничество европейских государств во имя их обеспечения. Важнейшим из таких соглашений являетсяКонвенцияо защите прав человека и основных свобод, к которой Россия присоединилась 30 марта 1998 г. Присоединение России к Европейскойконвенциии дополняющим ее протоколам обязало Российское государство привести национальное законодательство и правоприменительную практику в соответствие с европейскими стандартами обеспечения и защиты прав человека, с момента вступленияКонвенциив силу (5 мая 1998 г.) нарушения в этой сфере попали под юрисдикцию Европейского суда по правам человека, что усилило гарантии соблюдения в России содержащихся в Европейскойконвенциинорм.

Разнообразные формы международного контроля за состоянием соблюдения прав человека предусмотрены и другими соглашениями, участницей которых является Российская Федерация. Контроль за выполнением государствами-участниками взятых на себя обязательств осуществляется органами, указанными чаще всего в самих текстах международных соглашений. В договоре, как правило, содержится норма о полномочиях таких органов и процедуре контроля. Среди них - Комитет по правам человека, Комитет по искоренению расовой дискриминации, Комитет по искоренению дискриминации в отношении женщин, Комитет против пыток, Комитет по экономическим, социальным и культурным вопросам, Комитет по правам ребенка и др. Основной функцией всех контрольных органов является рассмотрение отчетов правительств (первоначальных и периодических докладов) о выполнении норм того или иного договора. В компетенцию отдельных конвенционных органов, как уже отмечалось, может быть включено право на получение и рассмотрение индивидуальных жалоб из стран - участниц этих договоров.

Контрольная деятельность конвенционных органов не означает вмешательство международных структур во внутренние дела государства. Их роль субсидиарная, т.е. носит дополняющий характер, и состоит в рассмотрении конкретных споров о нарушении прав и свобод, которые не удалось решить на национальном уровне. Межгосударственные органы не являются высшей инстанцией по отношению к судебной системе государства, они не могут отменить решение, вынесенное органом государственной власти или национальным судом, не имеют права давать распоряжения о принятии мер, имеющих юридические последствия. Деятельность договорных контрольных органов призвана оказывать содействие национальным правовым институтам, с тем чтобы государства могли гарантировать необходимую степень защиты прав человека через собственные правовые институты и процедуры, которые должны максимально содействовать применению международных стандартов защиты прав человека в национальных правовых системах.

Следует отметить, что международное право не предусматривает единообразия в применении международно-правовых норм, тем более не обязывает инкорпорировать их в законодательство. Каждое государство вправе самостоятельно определить место международных норм в своей правовой системе и способы их действия. Поэтому практика государств по применению норм международного права не одинакова. Существующие в ней различия в значительной мере отражают традиции национального права. И тем не менее замечено, что в большинстве стран отдается предпочтение прямому действию заключенных в международные договоры правовых норм. Наиболее распространена эта практика в правозащитной сфере.

В России признание того, что действующие международные договоры, участницей которых она является, следует рассматривать в качестве непосредственно действующего источника права, пришло не сразу. В поисках способов их имплементации решающую роль сыграли высшие российские судебные органы РФ, издав неоценимо важные решения и рекомендации, которые оказали реальную помощь российским правоприменителям.

Так, в ПостановленииПленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 международные договоры, участницей которых является Российская Федерация, были определены как источники права, обладающие приоритетом в применении. Такое разъяснение высшей судебной инстанции страны развеяло все имеющиеся сомнения о возможности неисполнения Россией тех обязательств, которые она взяла на себя по международным договорам, в том числе и тем, которые направлены на защиту прав человека. ВПостановленииПленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" было дано разъяснение по поводу применения норм европейского права и прежде всегоКонвенциио защите прав человека и основных свобод, в частностист. 6Конвенции о праве на судебное разбирательство в разумные сроки. Высший Арбитражный Суд РФ информационнымписьмомот 20 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 разъяснил российским судам порядок применения норм Европейскойконвенциии прецедентов Европейского суда по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие.

В апреле 2005 г. вступила в силу поправка, внесенная в п. 2 ст. 306Арбитражного процессуального кодекса РФ, которой введено новое основание пересмотра решений арбитражных судов в порядке надзора - нарушение судебным актом прав и основных свобод человека, гарантированных нормами европейского права, в частности Европейскойконвенциейо защите прав человека и основных свобод 1950 г. Новая форма процессуального закона обязывает российских судей учитывать толкование Европейскойконвенции, которое осуществляет Европейский суд по правам человека в Страсбурге.

В целом, подводя итог рассмотрению вопроса о соблюдении Россией международных обязательств в сфере защиты прав человека, можно сделать вывод, что выработанные международным сообществом стандарты защиты прав человека органично утверждаются в правовой системе Российской Федерации, оказывают положительное влияние на совершенствование конституционной системы защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. Исполнение обязательств по действующим международным соглашениям по правам человека, ориентация российского законодательства на содержащиеся в них международные стандарты защиты оказывают положительное влияние на процессы прогрессивного развития и реформирования отдельных отраслей российского права (гражданского, гражданско-процессуального, уголовного, уголовно-процессуального, административного, муниципального и др.).

4. Место источников международного публичного права в российской правовой системе.

Итак, мы определили, что международное частное право является самостоятельной отраслью права со своим предметом и методом и представляет собой совокупность коллизионных и материально-правовых норм, регулирующих гражданско-правовые отношения, осложненные иностранным элементом.

Однако мы не выяснили вопрос о том, входит ли международное частное право в состав международного права в широком смысле слова или входит в систему внутреннего права государства. В советский период высказывались различные точки зрения в отношении данного вопроса. По мнению ряда авторов (С.Б. Крылов, М.А. Плоткин, С.А. Голук- ский, М.С. Строгович, Ф.И. Кожевников, В.И. Менжинский и др.), международное частное право входит в состав международного права. При этом они указывают в основание этого на глубокую связь международного частного права с международным публичным правом, на единство их источников и считают, что в международном частном праве речь идет о межгосударственных отношениях, затрагивающих вопросы гражданского права, и всякий спор, конфликт в гражданско-правовой области между отдельными фирмами или даже спор о разводе между гражданами разных государств может в конечном счете перерасти в конфликт между государствами1. Другие авторы, прежде всего И. С. Перетерский, а затем Л.А. Лунц, считают, что если предметом регулирования в международном частном праве являются отношения гражданско-правового характера, то оно входит в состав гражданского внутреннего права2. Современная российская доктрина международного частного права исходит из того, что международное частное право является внутренним правом российской правовой системы. В этой связи следует отметить, что в каждой стране есть свое международное частное право, т.е. оно носит национальный характер. Рассматривая же соотношение международного частного права с международным публичным правом, или общим международным правом, необходимо, во-первых, отметить, что последнее является самостоятельной правовой системой; во-вторых, и международное публичное право, и международное частное право служат одной и той же цели — созданию правовых условий международного сотрудничества в различных областях. Общее для данных отраслей права состоит в том, что они регулируют отношения, выходящие за пределы одного государства, но нормы международного частного права регулируют не публично-правовые, а частноправовые отношения, осложненные иностранным элементом. Первое отличие международного частного права от международного публичного права касается предмета. В международном публичном праве главное место занимают политические взаимоотношения государств — вопросы обеспечения мира и международной безопасности, суверенитета государств, невмешательства, проблемы разоружения, и данные отношения носят не гражданскоправовой, а межгосударственный характер. Второе отличие — по субъектам отношений. Основными субъектами для международного публичного права являются государства, а также межгосударственные организации. В международном частном праве основными субъектами выступают отдельные лица — физические и юридические, хотя может выступать в этом качестве и государство. Когда государства заключают договоры о торговле и мореплавании, то между ними устанавливаются отношения международного публичного права, а когда внешнеторговые организации заключают внешнеторговые сделки с фирмами, то возникают уже отношения международного частного права. Можно говорить и о третьем отличии — по источникам права. Для международного публичного права роль основного источника играет международный договор. Для международного частного права источником также является международный договор, но при этом в одних правовых системах они входят в их состав и применяются непосредственно, а в других — они применяются лишь после того, как будут в определенной форме санкционированы государством.

Помимо международного договора для международного частного права существенное значение имеют и другие источники — внутреннее законодательство, судебная и арбитражная практика (судебный прецедент), правовой обычай. Говоря о взаимосвязи международного публичного права и международного частного права, можно выделить несколько направлений. Во-первых, связь проявляется тогда, когда в качестве источника международного частного права применяются нормы, сформулированные в качестве правил международного договора, а затем трансформированы в нормы внутреннего законодательства (Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.). Во-вторых, международное частное право использует ряд общих начал международного публичного права (суверенитет государства, невмешательства во внутренние дела, принцип недискриминации и др.). В-третьих, единство исходных начал отраслей права (экономическое сосуществование и сотрудничество различных государств). В-четвертых, что стало особенно актуальным в современный период, — это проблема экстерриториального применения национального права (вопрос связан с нарушением принципа невмешательства во внутренние дела другого государства). Международное частное право относится к группе внутренних цивилистических отраслей права со своим предметом и своеобразным методом регулирования правоотношений. Система международного частного права как учебного курса и как отрасли правовой науки предопределяется последовательностью изложения материала и системой деления курса на соответствующие разделы. Выделяют Общую и Особенную части международного частного права. В Общей части рассматриваются вопросы, которые имеют общее значение для международного частного права в целом, а именно: понятие и источники международного частного права, ряд общих понятий и принципов и, прежде всего, метод регулирования, учение о коллизионных нормах, режимы предоставления прав для лиц другого государства. К Общей части относятся и вопросы правового положения субъектов международных частных правоотношений. Особенная часть обычно состоит из таких разделов: 1) право собственности и другие вещные права; 2) внешнеэкономические сделки (договоры); 3) транспортные обязательства; 4) кредитные и расчетные обязательства; 5) внедоговорные обязательства; 6) право на результаты интеллектуальной деятельности; 7) международное семейное право; 8) международное наследственное право; 9) международное трудовое право. В качестве отдельной самостоятельной части международного частного права как правоведения следует рассматривать международный гражданский процесс, который в свою очередь состоит из разделов: рассмотрение споров в судебном порядке и международный коммерческий арбитраж. Подведем итог вышеизложенному. Международное частное право является самостоятельной отраслью внутреннего права Российской Федерации, имеющей свой предмет и метод регулирования. Международное частное право представляет собой совокупность норм, регулирующих имущественные и личные неимущественные (гражданско-правовые), а также семейные, трудовые и иные имущественные частноправового характера отношения, осложненные иностранным элементом, на основе коллизионно-правового и материально-правового юридического воздействия на данные отношения

5. Способы выполнения международных обязательств в сфере внутригосударственного права.

В зависимости от того, какие способы преимущественно используются для реализации международных договорных обязательств в национальных правовых системах, государства можно условно разделить на три группы: (1) автоматически интегрирующие международные договоры в национальные правовые системы, (2) реализующие международные договорные обязательства посредством материальной инкорпорации, (3) придерживающиеся принципа формальной (процедурной) инкорпорации международных договоров^[1].

Автоматическая интеграция

Для одних государств международный договор, если решение о согласии на его обязательность принято, такое согласие выражено в международном плане и договор вступил в силу для государства, то он автоматически, без необходимости издания дополнительных актов законодательного или административного характера (обычно лишь при условии опубликования в официальном издании), инкорпорируется в национальную правовую систему, т.е. становится ее составной частью. Отсутствие необходимости принимать акты законодательного или административного характера для придания действия положениям международных договоров во внутригосударственной сфере обусловлено, как правило, конституционной нормой или практикой, признающей

международные договоры частью национальной правовой системы. Международные договоры инкорпорируются во внутригосударственное право либо вследствие подписания без условия о ратификации, принятии или утверждении, либо вследствие ратификации, принятия, утверждения или присоединения. Инкорпорация происходит с момента вступления договора в силу для государства. Дополнительным условием является официальное опубликование договора. Такой способ реализации международных договорных обязательств условно именуется «автоматической интеграцией»'. При этом признается возможность прямого действия международных договоров во внутригосударственной сфере, непосредственного применения договорных положений для регулирования внутригосударственных отношений в том случае, если договором устанавливаются правила иные, чем те, которые предусмотрены национальным законодательством, а соответствующие договорные положения рассматриваются как самоисполнимые.

Как общее правило, в государствах, автоматически интегрирующих международные договоры в национальные правовые системы, договоры, заключенные с предварительного согласия парламента (часто в форме закона), имеют при верховенстве конституции приоритет перед противоречащими им положениями законов и подзаконных актов. Это означает, что такие договоры обладают преимуществом в применении как в отношении предыдущего, так и в отношении последующего национального законодательства, т.е. положения международных договоров могут быть изменены или отменены только в порядке, установленном в самих договорах, и в соответствии с нормами международного права. В Нидерландах одобренный парламентом квалифицированным большинством голосов международный договор может превалировать не только над законами, но даже над Конституцией, а в Мексике международному договору может придаваться статус, равный конституционному закону. Однако имеются и исключения. Так, в США, Турции и Венгрии международным договорам придается статус закона, а на их реализацию в национальной правовой системе может оказать воздействие последующее внутригосударственное законодательство по принципу «последующий закон отменяет предыдущий».

Международные договоры или отдельные договорные положения в силу своего несамоисполнимого характера могут нуждаться в принятии имплементационного законодательства. В этом случае реализация международных договорных обязательств осуществляется в порядке «материальной» инкорпорации, т.е. воспроизведения в той или иной форме содержания договора, его правил в акте законодательного или административного характера в целях адаптации к особенностям национального законодательства. Еще одним условием приоритета международных договоров по отношению к закону и даже условием его выполнения вообще может являться принцип взаимности, т.е. применение договора другой стороной.

К государствам, право которых позволяет реализовывать международные договорные обязательства посредством автоматической интеграции международных договоров в национальные правовые системы, можно отнести Францию, Бельгию, Нидерланды, Швейцарию, Испанию, Португалию, Кипр, Турцию, Чехию, Польшу, Украину, Венгрию, Хорватию, Мексику, Россию, США. Следует отметить, что США могут быть отнесены к государствам, автоматически интегрирующим международные договоры, лишь условно, если исходить исключительно из конституционных норм, а не из практики реализации международных договорных обязательств.

Международные договоры и соглашения, участником которых становится Франция (т.е. по завершении соответствующих внутригосударственных процедур и вступлении в силу для Франции), автоматически инкорпорируются в национальную правовую систему. При этом инкорпорация во внутригосударственное право происходит вследствие подписания без условия о ратификации или об утверждении либо вследствие ратификации, утверждения или присоединения, без необходимости издания какого-либо дополнительного акта законодательного или административного характера. Предварительным условием применения международных договоров и соглашений в отношении субъектов национального права является их опубликование в официальном издании'. Одобрение парламентом договора или соглашения принимает форму закона, который направлен не на включение договора или соглашения в национальную правовую систему, а на разрешение осуществить ратификацию или утверждение. Административный акт, который может сопровождать официальное опубликование международных договоров и соглашений, также не рассматривается в качестве акта, необходимого для включения их в национальную правовую систему.

В России Конституция РФ (ч. 4 ст. 15), определяя порядок взаимодействия внутригосударственного и международного права, устанавливает: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Положения о порядке взаимодействия внутригосударственного и международного права составляют в совокупности с иными положениями, включенными в гл. 1 Конституции РФ, основы конституционного строя государства. Никакие другие положения Конституции РФ не могут противоречить основам конституционного строя (ч. 2 ст. 16), а любое изменение гл. 1 означает замену прежней Конституции новой (ст. 135).

Итак, международные договоры Российской Федерации (т.е. вступившие в силу для нее международные договоры) наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, п. 1 ст. 5 Закона о международных договорах). Это означает, что если Российская Федерация становится участником международного договора, то с момента вступления его в силу для Российской Федерации договор автоматически - без необходимости издания дополнительных актов законодательного или административного характера - инкорпорируется в национальную правовую систему'.

Как представляется, смысл указанной конституционной нормы состоит в признании возможности прямого действия международных договоров во внутригосударственной сфере, непосредственного применения договорных положений для регулирования внутригосударственных отношений в том случае, если международным договором установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом (т.е. всеми видами актов текущего законодательства). Органы государственной власти в своей деятельности связаны не только национальным правом, но и международными договорами, граждане и юридические лица могут опираться на сами договорные положения для защиты своих прав в национальном суде, который при рассмотрении конкретного дела не вправе применять нормы любого акта текущего законодательства, регулирующего возникшие правоотношения, если вступившим в силу для Российской Федерации международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные таким актом, а обязан применить правила международного договора.

Составной частью национальной правовой системы являются все международные договоры Российской Федерации (межгосударственные, межправительственные, межведомственного характера) независимо от того, на каком уровне принято решение о согласии на их обязательность для Российской Федерации и каким способом такое согласие выражено (подписание, обмен документами, образующими договор, ратификация, утверждение, принятие, присоединение).

Конституция РФ(ч. 3 ст. 15) предусматривает требование официального опубликования в качестве обязательного условия для применения только в отношении нормативных правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности человека и гражданина. В связи с этим международные договоры, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Закон о международных договорах, определяя порядок применения самоисполнимых и несамоисполнимых положений международных договоров, имеет в виду официально опубликованные договоры (п. 3 ст. 5) и устанавливает порядок официального опубликования международных договоров (ст. 30). В Постановлении Пленума ВС от 10 октября 2003 г. N® 5 (п. 4) указывается, что исходя из смысла ч. 3 и 4 ст. 15 Конституции РФ, п. 3 ст. 5 Закона о международных договорах судами непосредственно могут применяться те вступившие в силу для Российской Федерации международные договоры, которые были официально опубликованы в Собрании законодательства или в Бюллетене международных договоров в порядке, установленном ст. 30 указанного закона¹. Таким образом, именно опубликование в официальном издании является необходимым условием включения международных договоров в правовую систему Российской Федерации, свидетельством того, что международный договор стал ее составной частью и может непосредственно применяться. «Для того чтобы правила договора стали частью права страны, - отмечает И.И. Лукашук, - они должны быть опубликованы в установленном порядке...»^[12] ^[13]. Следует отметить, что требование официального опубликования является обычным для государств, автоматически интегрирующих международные договоры в национальную правовую систему^[14].

В качестве примера реализации международных договорных обязательств посредством автоматической интеграции, т.е. когда не требуется принятия дополнительных актов законодательного или административного характера для придания положениям договора действия во внутригосударственном праве, можно привести соглашения об избежании двойного налогообложения, которые устанавливают иные правила, чем предусмотренные федеральными законами. Положения таких соглашений, осуществление которых должно происходить во внутригосударственной сфере, рассматриваются как самоисполнимые, т.е. не требующие издания имплементационных актов. Соглашения об избежании двойного налогообложения автоматически (без необходимости издания дополнительных актов законодательного или административного характера) интегрируются в национальную правовую систему, применяются непосредственно и в соответствии со ст. 7 части первой Налогового кодекса РФ^[15] пользуются преимуществом в применении, если ими установлены иные правила и нормы, чем предусмотренные Налоговым кодексом РФ и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами о налогах и сборах. В Налоговый кодекс РФ не вносятся какие-либо изменения и дополнения, не принимаются иные имплементирующие положения соглашений об избежании двойного налогообложения акты. Компетентными органами по этим соглашениям лишь доводятся до сведения налоговых органов для использования в работе дата, с которой то или иное соглашение начинает применяться, и его текст, а также издаются при необходимости соответствующие разъяснения.

Положения соглашений об избежании двойного налогообложения, подлежащие реализации во внутригосударственной сфере, сформулированы с такой степенью конкретности, полноты и завершенности, которая позволяет обеспечить их непосредственное применение для регулирования на национальном уровне соответствующих отношений. В свою очередь, российская правовая система допускает возможность непосредственного приоритетного применения международных договоров, если ими установлены иные правила, чем предусмотренные законом. Состояние национального законодательства в области налогов и сборов таково, что позволяет обеспечить самоисполнимое действие соглашений об избежании двойного налогообложения в национальной правовой системе, т.е. нормы Налогового кодекса РФ не только предусматривают такую возможность, но и специально рассчитаны на случаи непосредственного - без необходимости издания имплементационного законодательства - применения соответствующих договорных положений.

Международные договоры или отдельные договорные положения в силу своего несамоисполнимого характера могут нуждаться в принятии имплементационного законодательства. В этом случае реализация международных договорных обязательств осуществляется в порядке материальной инкорпорации, т.е. воспроизведения в той или иной форме содержания договора, его правил в акте законодательного или административного характера в целях адаптации к особенностям национального законодательства.

Примером реализации международных договорных обязательств посредством материальной инкорпорации, т.е. принятия законодательных или административных актов, воспроизводящих в той или иной форме содержание договора, устанавливающих нормы, соответствующие правилам, предусмотренным в договоре, и тем самым придающих его положениям действие во внутригосударственном праве, является Федеральный закон от 20 марта 2001 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод». Положения Конвенции, осуществление которых должно происходить во внутригосударственной сфере, рассматриваются как несамоисполнимые, т.е. нуждающиеся в адаптации к особенностям национального законодательства. Согласно указанному закону в УК РФ, УПК РФ и некоторые другие законодательные акты вносятся изменения и дополнения, отражающие требования Конвенции.

Необходимо отметить, что в случае материальной инкорпорации на реализацию международных договорных обязательств может оказать косвенное воздействие последующее законодательство, если федеральный закон, инкорпорирующий положения международного договора, устанавливающий нормы, соответствующие правилам, содержащимся в договоре, будет отменен или изменен другим федеральным законом. Поэтому важно не допускать противоречий между международными договорными обязательствами и их действием во внутреннем праве, т.е. тем, как эти обязательства реализуются во внутригосударственной сфере.

В США клаузула о верховенстве федерального права над правом штатов (ч. 2 ст. VI Конституции) устанавливает, что наряду с Конституцией и законами, изданными в ее исполнение, все заключенные США договоры являются «верховным правом страны» и пользуются преимуществом по отношению к законодательству штатов. При этом суды наделены правом решать дела, возникающие на основе Конституции, законов США и договоров, заключенных США (ч. 1 разд. 2 ст. III). Указанные конституционные нормы казалось бы позволяют сделать вывод о том, что США являются государством, автоматически интегрирующим международные договоры в свою правовую систему, так как Конституция не предусматривает необходимости издавать акты законодательного или административного характера для придания действия положениям международных договоров во внутригосударственной сфере.

Необходимым условием для инкорпорации в национальную правовую систему договоров является согласие сената на их заключение президентом, выраженное в соответствующей резолюции, принятой 2/3 присутствующих сенаторов. Далее международный договор ратифицируется и промульгируется (официально опубликовывается) президентом^[16] с указанием даты вступления его в силу в отношении США. С момента вступления договора в силу для США он становится верховным правом страны, если признается самоисполнимым. Однако официальное провозглашение договора, включая опубликование его текста, необходимо для того, чтобы договор обладал способностью создавать права и обязанности, которые могут быть защищены индивидом непосредственно в суде.

Исполнительные соглашения вводятся в действие во внутригосударственной сфере исполнительными приказами (executive orders) президента. Условием для инкорпорации конгрессистских исполнительных соглашений является санкция конгресса в виде закона, делегирующего исполнительной власти полномочия на заключение соглашений в определенной области, либо договора, ратифицированного с совета и согласия сената, либо совместной резолюции, принятой (после подписания соглашения) как сенатом, так и палатой представителей простым большинством голосов, подписанной президентом и приобретающей тем самым силу закона. Что касается президентских исполнительных соглашений, заключаемых на основе конституционных прерогатив самого президента, то они инкорпорируются в национальное право в силу соответствующего решения президента.

Хотя, согласно Конституции, заключенные США договоры включаются в национальную правовую систему в качестве верховного права страны, их реализация осложняется тем, что они могут применяться во внутригосударственной сфере только при условии, что договорные положения не противоречат последующим законам и признаются самоисполнимыми, т.е. не нуждающимися для своего осуществления в издании имплементационного законодательства. Если же международный договор признается несамоисполнимым, то верховным правом страны, подлежащим применению судами, становится уже не сам договор, а принятое для его осуществления имплементационное законодательство.

Как представляется, США могут быть отнесены к государствам, автоматически интегрирующим международные договоры в национальную правовую систему, лишь условно, если исходить исключительно из конституционных норм. Практика реализации международных договорных обязательств, в том числе отношение национальных судов к применению международных договоров, свидетельствует о том, что международные договоры не превалируют над законами, а обладают равной с ними юридической силой и при возникновении коллизии между договором и законом преимущество имеет более поздний по времени принятия акт независимо от того, является ли он договором или законом. Такой подход в большей степени характерен для государств, реализующих международные договорные обязательства посредством материальной и формальной (процедурной) инкорпорации. Что касается Конституции, то она обладает верховенством по отношению ко всем заключенным США международным соглашениям. Кроме того, прослеживается тенденция признания несамоисполнимыми все большего количества международных договоров. В этих условиях принятие имплементационных актов законодательного и (или) административного характера для придания действия внутри США (to give effect within the United States) несамоисполнимым положениям международных договоров является обычной практикой. При этом в качестве «верховного права страны», подлежащего применению, в том числе судами, выступает уже не сам международный договор, а принятое для его осуществления имплементационное законодательство. Реализация международных договорных обязательств в этом случае обеспечивается в порядке материальной инкорпорации. Наконец, необходимость официального провозглашения президентом международного договора для наделения его способностью создавать права и обязанности для индивидов можно расценить как акт процедурного характера, принятие которого свойственно государствам, придерживающимся принципа формальной (процедурной) инкорпорации.

«Хотя на первый взгляд США кажутся монистическим государством, - подчеркивает У. Бернам, - на самом деле, судя по отношению национальных судов к нормам международного права, США определенно является дуалистическим государством»^[17].

Под монистическим государством У. Бернам понимает такое государство, в котором нормы международного права являются частью национальной системы права, дополняя национальную систему правовых норм, и превалируют над всеми внутригосударственными источниками права, возглавляя единую иерархическую структуру правовых актов. Благодаря этому нормы международного права применяются в стране автоматически без какой-либо необходимости «конвертировать» их в нормы внутригосударственного права. В дуалистическом государстве внутригосударственное и международное право рассматриваются как две несовпадающие области правового регулирования, а внутригосударственное правовое регулирование считается исключительной прерогативой внутригосударственного права. Прежде чем национальные суды смогут применять нормы международного права, последние должны быть «конвертированы» в какой-либо внутригосударственный правовой акт. При этом нормы международного права могут и не занимать высшую ступень в иерархии источников внутригосударственного права, а отдельные виды правовых актов будут превалировать над нормами международного права. В результате такой «нестыковки» дуалистическое государство, как полагает У. Бернам, может действовать в полном соответствии с внутригосударственным правом, нарушая положения заключенного им договора или другие международно-правовые обязательства. Он считает Нидерланды - единственное, по его мнению, монистическое государство - «монистом международного договора», а Германию, Италию и Австрию как страны, тяготеющие к монизму, - «монистами правового обычая»^[18].

Таким образом, У. Бернам исходит из того, что выполнение государствами своих международных договорных обязательств зависит от того, как национальная правовая система определяет порядок взаимодействия с международным правом, какой способ избран для внутригосударственного осуществления международных договоров, какое место отводится им в иерархической системе источников внутригосударственного права. При этом его не смущает, что государства ставятся в неравное положение. Дуалистическое государство, оправдывая не только расхождение между содержанием международных обязательств и тем, как они реализуются во внутреннем праве, но и прямое их нарушение, может ссылаться на положения своего внутреннего права лишь потому, что его правовая система не допускает непосредственного применения международных договоров во внутригосударственной сфере и их приоритета в отношении национального законодательства. Монистическое государство, санкционируя непосредственное применение международных договоров во внутригосударственной сфере и их приоритет в отношении национального законодательства, тем самым лишается возможности ссылаться на положения своего внутреннего права и должно в полном объеме выполнять свои международные обязательства, не допуская противоречий между ними и их действием во внутреннем праве.

Такой подход явно не согласуется с международным правом и противоречит принципу pacta sunt servanda, в соответствии с которым каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться, а участник, будь то дуалистическое или монистическое государство, не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора и обязан обеспечить соответствие внутригосударственного осуществления международных договорных обязательств тому, что требуют от него данные обязательства. Действие международных договоров во внутригосударственной сфере не может быть отменено, изменено или приостановлено последующим внутригосударственным правовым актом. Договор может быть прекращен, изменен или приостановлен только в порядке, предусмотренном в самом договоре, и в соответствии с нормами международного права. Внутригосударственное действие международного договора определяется его действительностью в соответствии с международным правом. Договор подлежит применению во внутригосударственной сфере, если государство связано им в международном плане.

То, что в США международные договоры наряду с Конституцией и законами, изданными в ее исполнение, объявлены «верховным правом страны», а суды наделены правом решать дела, возникающие на основе Конституции, законов США и договоров, заключенных США, «не означает, - подчеркивают Л.Ф. Демруш и Р. Мюллерсон, - что международному праву всегда придается действие в судах США»^[19]. Во-первых, суды проводят различие между самоисполнимыми и несамоисполнимыми договорами; если первые непосредственно применяются судами, то вторые должны ожидать имплементационных актов законодательной или исполнительной ветвей власти. Во-вторых, суды не применяют нормы международного права независимо от того, являются ли они договорными или обычными, если они противоречат актам конгресса, которые приняты позднее: суды руководствуются тем, что «последнее по времени выражение суверенной воли» (the latest expression of the sovereign will) независимо от того, содержится ли оно в законе или договоре, должно превалировать. Кроме того, суды США не расположены к принуждению президента в вопросах, затрагивающих сферу внешних сношений, и стремятся придерживаться политики президента, даже если имеются основания утверждать, что эта политика нарушает международное право, широко используя доктрину «политического вопроса» и доктрину «акта государства» и накладывая тем самым самоограничение на осуществление своей юрисдикции^[20].

Итак, Конституция США в принципе позволяет реализовывать международные договорные обязательства посредством автоматической интеграции международных договоров в национальную правовую систему. Однако главное что характеризует практику США в этой сфере - это принцип равенства международного договора и закона, в соответствии с которым последующий закон отменяет действие во внутригосударственной сфере противоречащего ему договора, и широкое использование концепции деления международных договоров (договорных положений) на самоисполнимые и несамоисполнимые, в соответствии с которой договор, признанный несамоисполнимым, требует издания имплементационных актов для придания его положениям действия внутри США.

6. Юридические условия применения норм международного права в правовой системе РФ.

Конституция Российской Федерации в части определения, какие международные договоры входят в правовую систему, придерживается следующей позиции:международные договоры Российской Федерации — это те соглашения, на юридическую обязательность которых для себя она согласилась в той или иной предусмотренной внутригосударственным и международным правом форме (подписания, ратификации, присоединения и т.д.).

При опосредованной трансформации имеется в виду, что конституция или другие законодательные акты регламентируют вопрос о способах введения в действие международных договоров внутри государств. Например, в связи с подписанием Российской Федерацией 17 марта 1992 г. Конвенции о трансграничном взаимодействии промышленных аварий Правительство России издало специальное Постановление от 4 ноября 1993 г. № 1118 «О принятии Конвенции о трансграничном взаимодействии промышленных аварий» , содержащее перечень действий компетентных органов по реализации участи Российской Федерации в названной Конвенции, в том числе устанавливающее обязанность МИД России уведомить депозитария о принятии Правительством Российской Федерации, возлагающим организацию выполнения обязательств российской стороны, вытекающих из конвенции, на Государственный комитет по охране окружающей среды, выполнение функций по оповещению и действиям при ликвидации последствий промышленных аварий — на Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (МЧС России)

В России нормы международного права могут быть реализованы в двух формах.

Издание внутригосударственного акта, регулирующего те же вопросы, что и международно-правовые нормы.

Это осуществляется путем:

определения порядка применения в нашей стране норм конкретного международного договора;

издания нормативных актов для исполнения принятого международного договора;

включения в действующее законодательство отсылок к международному договору.

Непосредственное применение международных норм в РФ. Они могут применяться вместе с нормами российского права или вместо них без какой-либо трансформации, преобразования их в нормы национального права.

Нормы международного права действуют практически как специальные по отношению к нормам российского законодательства и изымают отдельные отношения из сферы применения отечественного права.

РФ разрешает, санкционирует непосредственное применение международно-правовых норм во внутригосударственной сфере отношений. Можно говорить об общем и специальном санкционировании.

В качестве универсальной санкции, адресованной всем субъектам российского права на применении в их деятельности международных норм, можно рассматривать норму ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.

Как специальные санкции действуют отсылочные нормы, нормы, изданные во исполнение договоров или «привязок» к договорам и т.д.

Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 612; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 12

Мы поможем в написании ваших работ!