Ю.Семенов Экономическая этнология. Рецензия
1.04.2005
Привет!
На сайте http://www.istmat.ru выложена полностью вычитанная книга Ю.Семенова Экономическая этнология. Первобытное и раннее предклассовое общество. Ч. 1‑3 // Материалы к серии "Народы и культуры". Вып. ХХ. Экономическая этнология. Книга 1. М., Институт этнологии и антропологии РАН. 1993. 710, XXV с.
http://www.istmat.ru/index.php?menu=1&filedownload=1&item=110
Также выложены статьи:
Ю.Семенов. Теория общественно‑экономических формаций и всемирная история // Общественно‑экономические формации. Проблемы теории. М. «Мысль». 1978. С.55‑89.
Ю.Семенов.Современный мир и основные тенденции его развития // XXI век: На пути к единому человечеству? Материалы международной конференции 27‑30 мая 2003 года. Москва, 2003. С. 170‑174.
Ю.Семенов. С.П. ТОЛСТОВ КАК ТЕОРЕТИК ЭТНОЛОГИЧЕСКОЙ И ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ [1]
В кн.: Выдающиеся отечественные этнологи и антропологи. М., Наука, 2004, С. 210‑225, 230‑232.
Рецензия на книгу Ю.Семенова Экономическая этнология
П. И. ПУЧКОВ [Вопросы истории, 1995, N10, стр. 169‑172]
Ю. И. СЕМЕНОВ. Экономическая этнология. Первобытное и раннее предклассовое общество.Части I—III. М. Институт этнологии и антропологии РАН. 1993. 710 с.
Прошло, к сожалению, малозамеченным крупное событие в жизни исторической и этнологической наук— выход в свет фундаментального исследования по первобытной экономике одного из крупнейших специалистов по истории первобытного общества Ю. И. Семенова.
Исследования такого масштаба в мировой науке насчитываются единицами. В какой‑то мере труд Семенова сопоставим с работой М. Дж. Херсковица «Экономическая жизнь примитивных народов» (1940 г., с 1952 г. она выходила под названием «Экономическая антропология»), с трудом М. Салинза «Экономика каменного века» (1972). Отдавая должное обеим отмеченным книгам, следует все же сказать, что исследование Семенова и по теоретической глубине, и по глобальности охвата темы (использован материал более чем по 400 народам), безусловно, представляет собой новую ступень в изучении первобытной экономики. Следует также отметить, что книга Семенова — единственное в российской этнологической науке подробное исследование социально‑экономических отношений в первобытном обществе, которые к тому же показаны в своем развитии.
Одна из крупных заслуг автора рецензируемой книги— решение сложной проблемы престижной экономики, суть которой вплоть до самого последнего времени не могла быть вразумительно объяснена. Автор предлагает собственную концепцию развития первобытности, солидно аргументируя все ее основные положения.
Прежде, чем перейти к краткому рассмотрению книги Семенова, хочется сказать несколько слов о самом авторе. Начав свою научную деятельность в Красноярске и Рязани, он быстро обратил на себя внимание глубиной своих научных исследований, широтой кругозора, неординарностью мышления. Придерживаясь в целом позиций исторического материализма, Семенов тем не менее уже в 1960—1970‑х годах не побоялся выступить с аргументированной критикой ряда положений «классиков». Он не старался втиснуть свою концепцию в прокрустово ложе всецело господствовавшего в те годы мировоззрения. Будучи по образованию философом Ю. И. Семенов блестяще защитил в Институте этнографии диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук, которая была посвящена одной из важнейших научных проблем — возникновению человеческого общества (он стал тогда самым молодым в стране доктором исторических наук).
О масштабности исследований Семенова говорят сами названия его трудов «Возникновение человеческого общества» (Красноярск. 1962); «Как возникло человечество» (М. 1966); «Происхождение брака и семьи» (М. 1974); «На заре человеческой истории» (М 1989).
Книга состоит из 16 глав, объединенных в три части, вышедших отдельными выпусками. В первой части автор рассматривает методологические и историографические вопросы экономики раннего первобытного общества. Он подробно останавливается на категориальном аппарате, подчеркивает объективность экономических отношений в человеческом обществе (т. е. существование их независимо от сознания и воли людей), показывает их историзм. Большое внимание уделяется проблеме социально‑экономических отношений в первобытности, определению понятия «собственность» специфике общественно‑экономических укладов.
Семенов делит всю историю человечества на два основных периода: эпоху становления человеческого общества (история праобщества) и эпоху развития сформировавшегося человеческого общества (история собственного общества) (с. 2). Выделение Семеновым начальной эпохи первобытности и противопоставление ее всей остальной человеческой истории представляются вполне логичными, поскольку в первом случае речь идет о еще формирующемся («неготовом») человеке, а во втором — об уже сформировавшемся. Вместе с тем я не могу разделить точку зрения автора что история человечества начинается с питекантропов (с. 2), а не с Homo habilis. Труд Homo habilis носил не рефлекторный характер, как иногда утверждается, а был осознанным, поскольку создание даже самого примитивного орудия требовало определенного абстрагирования.
Вряд ли оправданы в этой, в целом очень хорошо аргументированной, работе ссылки на труды В. И. Ленина (с. 6—7), который, как известно, не был ни экономистом, ни историком. Думаю, что не следовало бы также говорить о «классовой ограниченности» великих английских экономистов, которые оказались во многом прозорливее К. Маркса (с 8).
В книге содержится исчерпывающий аналитический обзор истории и современного состояния исследования экономики доклассового общества. Автор достаточно объективно характеризует работы своих предшественников. В частности, он подробно анализирует написанную в 80‑х годах прошлого века книгу видного русского экономиста Н. И. Зибера, посвященную первобытной экономике, труд одного из крупнейших социальных антропологов Б. Малиновского, детально изучившего меланезийскую экономику, работу Р. Ферса по экономике полинезийцев, уже упомянутую книгу М. Херсковица и т. д. Им также рассматривается научный спор двух школ по экономической антропологии— формалистов, пытавшихся интерпретировать явления первобытной экономики с позиций формальной экономической теории, и субстантивистов, считавших, что первобытная экономика коренным образом отличается от экономики развитого общества. Отметив, что экономическая антропология оказалась на рубеже 60‑х годов в состоянии глубокого теоретического кризиса, автор считает, что это кризисное состояние не было преодолено и с появлением солидного труда Салинза, о котором уже говорилось.
Автор не согласен с точкой зрения американского ученого Дж. Далтона, считающего, что «...Маркс был неправ, распространив экономическое детерминирование социальной организации на ранние и примитивные общества» (с. 4). Думается однако что, по‑видимому, Маркс действительно несколько переоценивал влияние в первобытном обществе экономики на социальную организацию и культуру.
Рассматривая специфику социально‑экономических отношений в первобытном обществе, автор подробно исследует вопрос о различии между отношениями производственными и отношениями имущественными, о первобытных имущественных отношениях и первобытной морали, о корнях первобытного коллективизма, о жизнеобеспечивающем и избыточном продукте, о корреляции в первобытном обществе между экономикой и родством и т. п. Весьма интересна мысль автора о нерасчлененности воли в первобытном коллективе, которая обладала чертами и морали, и этикета, и зачаточных правовых норм (с. 77).
В то же время, вряд ли плодотворна сделанная в книге попытка снять противоречие в рассуждениях Маркса, содержащихся в его «Набросках ответа на письмо В. И. Засулич», где он вначале говорит об отсутствии в первобытном обществе обобществления средств производства, а затем отмечает наличие в этом обществе общей собственности (с. 80—81).
Автор последовательно рассматривает разборно‑коммуналистические отношения, возникновение дележно‑коммуналистических отношений, их эволюцию и сущность. Выявление этих особых форм отношений в первобытных коллективах и их детальный анализ — несомненная заслуга автора. Семенов определяет разборно‑коммуналистичес‑кие отношения как такой порядок в первобытном коллективе, когда вся пища находилась не только в полной собственности, но и в безраздельном распоряжении коллектива. Каждый член коллектива имел право на долю продукта но она не поступала ни в его собственность, ни в распоряжение, а только в пользование (с. 110). Разборно‑коммуналистические отношения, являясь первой формой коммуналистических отношений, сменились со временем дележно‑коммуналистическими отношениями. Если при разборе определенная доля общественного продукта переходила исключительно в пользование члена коллектива, то при дележе индивиду выделялась доля общественного продукта, которой он мог свободно распоряжаться. Часть своей доли он потреблял, часть использовал для разных социальных потребностей, в частности дарил (с. 132). Дележно‑коммуналистические отношения эволюционировали, и автор прослеживает различные фазы их развития. Попутно с исследованием эволюции дележно‑коммунальных отношений автор выявляет различие между социальной организацией раннепервобытных охотников и собирателей, с одной стороны, и организацией раннепервобытных земледельцев, с другой. Подробно исследуется также характер собственности на землю, существовавший при коммуналистических отношениях.
Можно высказать некоторые замечания по этому разделу книги. Одно из них— излишняя усложненность ряда терминов, предлагаемых автором: разделодележ (с. 133), дачедележ (с. 134), дачеразбор, дачеугощение (с. 135), дачевклад (с. 139), помогодележные отношения (с. 146) и т.д., хотя, конечно, за каждым предлагаемым Семеновым термином стоит свое специфическое содержание. Вероятно, стоило бы осторожнее относиться к поискам следов материнского рода в отцовской родовой общине (с. 151). В прежние годы некоторые наши ученые, пытаясь доказать незыблемость положений энгельсовской работы «Происхождение семьи, частной собственности и государства» прибегали нередко к натяжкам, а порой и прямой фальсификации фактов. Не очень убедительным выглядит отнесение автором ряда низших земледельцев Южной Америки (ваиваи, намбиквара, чороти) к фазе ранней первобытной общины (с. 197—201).
Затем Семенов переходит к исследованию экономики позднего первобытного общества, а также экономики на ранней стадии разложения первобытнообщинных отношений. В этой связи рассматривается переход к фазе поздней первобытной общины и возникновение престижной экономики. Отметив кризис коммуналистических отношений, автор останавливается на попытках преодоления противоречий возникших в первобытном обществе, и подробно описывает возникшие на данной стадии обычаи церемониального обмена (кула и др.), «горделивого саморазорения» (потлач) и т. п. Такие обычаи, несмотря на их весьма противоречивый характер, в конечном итоге способствовали созданию престижной экономики, социальной стратификации в первобытном обществе. Соглашаясь с высказываемой автором точкой зрения, можно выразить сомнение в правильности определения общества папуасов капауку как пред‑классового.
Характеризуя жизнеобеспечивающую и престижную экономику охотников рыболовов и собирателей, автор приводит в качестве примера хозяйство аляскинских эскимосов, алеутов, индейцев северо‑западного побережья Северной Америки (тлинкит, хайда, цимшиан, квакиютль, нутка, бел‑ла‑кула, селиш), орегонских и калифорнийских индейцев (толова, юрок, кауилла, винтун, нисенан, винту, луисеньо, йокутс, патвин), атапасков, алгон‑кинов, индейцев прерий (команчи, дакота, черно‑ногие, кайова, омаха). Следы престижной экономики выявлены автором также у охотников, рыболовов, собирателей и оленеводов Дальнего Востока и Сибири (нивхи, орочи, ульчи, ороки, айны, нанайцы, эвенки, ханты, манси, коряки, чукчи).
Было бы желательно на с. 379—380, где автор сообщает о коневодстве индейцев прерий, указать, что разведение лошадей являлось у них «вторичным» занятием, появившимся лишь после контактов с европейцами. До этого же, как известно, индейцы этого региона были пешими охотниками на крупных животных, прежде всего на бизонов. Некоторые сомнения вызывает тезис Семенова о том, что австралийское племя тиви уже вышло из стадии позднеродовой общины и относится, согласно используемой автором терминологии, к пред‑классовому обществу (с. 396). Чрезвычайная примитивность орудий тиви да и весь уклад их жизни вряд ли позволяет сделать такой вывод.
В книге описывается один из вариантов жизнеобеспечивающей и престижной экономики земледельцев (названный им вариантом с бигменами). Такого рода экономика, в которой большую роль играли разбогатевшие неформальные лидеры — бигмены, была характерна для папуасов Новой Гвинеи и острова Бугенвиль, меланезийцев Новой Гвинеи, архипелага Бисмарка, островов Тробриан, Соломоновых островов, островов Санта‑Крус, Новых Гебрид, Фиджи. Интересна попытка автора выделить среди папуасов гор Новой Гвинеи три социальных слоя: бигменов, приверженцев и приживал. Среди бигменов в зависимости от степени их возвышения над рядовыми общинниками Семенов различает ранних, поздних и позднейших. При характеристике социальной организации папуасов, вероятно, следовало бы подробнее сказать о существовавшем у них весьма своеобразном объединении нескольких родов, не обязательно образовавших фратрию (с. 415).
В период, отмеченный явными признаками разложения первобытнообщинных отношений, появляются формальные лидеры, значительно сильнее оторвавшиеся от рядовых общинников по сравнению с неформальными лидерами — бигменами. Если термин «бигмен» в основном определился в этнологической и антропологической литературе, то для обозначения формального лидера эпохи разложения превобытного общества единого термина не существует. Семенов предлагает для формальных лидеров этого периода термин «чифмен» («главный человек») и «преполитарх». Автор называет формального вождя преполитархом в тех случаях, когда тот является титульным частным собственником земли (как у индейцев северо‑западного побережья Северной Америки), в остальных же случаях предлагается именовать формального лидера чифменом.
В соответствующих главах рассматриваются жизнеобеспечивающая и престижная экономика (в варианте с чифменами) в Меланезии, престижная экономика и ее следы у землевладельцев и животповодов остального мира (в Полинезии и Микронезии Америке, Юго‑Восточной и Средней Азии, на севере Европы, в России, Африке) жизнеобеспечивающая и престижная экономика землевладельцев и животноводов (в варианте с преполитарха‑ми). Следовало бы, выявляя следы престижной экономики у мискито (с. 509), отметить, что крупный рогатый скот появился у них лишь после контактов с европейцами. Некоторые сомнения вызывает правомерность выявления следов так называемых ‑дароторжеств в Европейской России, поскольку довольно трудно доказать, что престольные праздники являются следами престижной экономики (с. 524—530).
Встречается ряд неточностей в транскрипции этносов. Так, следовало бы писать койсанские народы, а не кхойсанские (с. 216), хиваро (исп. Jibaro), а не джибаро (с. 508). Неточности имеются и в написании некоторых географических наименований, названий животных, терминов. Например, правильнее писать Гайана, а не Гайяна (с. 197), амазонское, а не амазонкское (с. 280), маньчжурский, а не манчжурский (с. 380), игуана, а не игуан (с. 298). Некоторые сравнительно мало известные термины, например упоминаемый на с. 510 вампум (нити с нанизанными раковинами, использовавшиеся индейцами в качестве меновой единицы и как мнемоническое средство), желательно было бы пояснить.
В целом же можно констатировать, что работа Ю. И. Семенова представляет собой чрезвычайно ценное, новаторское исследование.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Дмитрий Кропотов, www.avn‑chel.nm.ru
*** Введение во всемирную историю.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 116; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!