Заключение по данным экспериментально-психологического исследования.

Больная Н. несколько раз стационировалась в психиатри­ческие больницы разных городов, с разными диагнозами: ши­зофрения, психопатия, эпилепсия. Во время предыдущего стационирования после консультации очень авторитетного психи­атра ей поставили диагноз «эпилепсии», хотя припадков в ста­ционаре никто не наблюдал. Поведение психопатоподобное, с признаками выраженной деградации (в прошлом педагог, в пос­ледние годы не работает, ведет легкомысленный образ жизни).

Была направлена на исследование с целью разграничения эпилептической деградации от шизофрении.

Заключение по данным экспериментально-психологического исследования.

Считает себя совершенно здоровой, работоспособной, охотно, даже азартно, выполняет экспериментальные задания, потому что ей кажутся занятными подобные «задачки», но настоящего лич­ностного отношения к факту проверки ее умственных способнос­тей у больной не выявляется. Некритично, с удовольствием при­нимает похвалу экспериментатора, не замечая, что похвала не заслужена, так как в большинстве заданий больная обнаруживает несостоятельность. Не устанавливает зависимости между дан­ным исследованием и оценкой ее здоровья в целом.

Инструкции к новым видам деятельности улавливает легко, работает довольно быстро. Может понять довольно сложные абстрактные логические связи, а иногда устанавливает их само­стоятельно. Легко переключается, подхватывает помощь, под­сказ, может исправить допущенную ошибку. Однако самостоя­тельные рассуждения больной отличаются непоследовательнос­тью, обилием пропущенных звеньев, соскальзываниями, приводящи­ми к разноплановости, растекаемости и нелепости суждений. Так, например, она не может выделить существенные признаки чтения и рассуждает при этом так:

«Читать можно и по картинкам... печатными бывают кар­тинки и книги... напечатанного без глаз не прочтешь... словомыне читаем, а слышим...» В конце концов выделила слова «печать и картинка», объяснив это тем, что «слова не только читают,но ислышат, а к печати картинка ближе...». Такого рода «кривая логика» встречалась в рассуждениях больной очень часто. Она отказалась признать делимое и делитель существенными призна­ками деления на том основании, что у этих слов общий корень, а так не может быть.

Множество побочных, идущих в разных направлениях ассоциа­ций, не только усложняют и загромождают ход рассуждений боль­ной, но и вовсе отвлекают ее от заданной темы. Понимает пере­носный смысл пословицы, но пытаясь записать объяснение посло­вицы, совершенно отходит от ее логического смысла. Не может даже запомнить конкретный рассказ: начинает писать его изло­жение и отходит от заданного содержания. Лучше запоминает отдельные слова (5.7,7.7,9. спустя час — 8), но хуже воспроизво­дит пиктограмму. Таким образом, на первый план при исследова­нии выступила эмоциональная неадекватность (эмоции живые, но хаотичные) и растекаемость, беспорядочность мышления (при жи­вой сообразительности).

По совокупности клинических данных, но с учетом данных патопсихологического исследования этой больной был поставлен диагноз шизофрении.

2. Больной Е. учился, но не закончил вспомогательную школу. Во время стационарной психиатрической воинской эксперти­зы была диагностирована олигофрения в степени дебильности. Во время настоящего поступления поведение больного показа­лось врачу странным. Был направлен на исследование для раз­граничения олигофрении и шизофрении.

Заключение по данным экспериментально-психологического исследования.

В начале исследования больной сидит отвернувшись; одно­сложно, неохотно отвечает на вопросы. Говорит, что «память пропала, а старое вспоминать неохота». Постепенно втянулся в экспериментальную работу, стал более разговорчив, выполнил много заданий.

Предлагавшиеся больному тексты, картинки, слова он часто сам связывал с вопросами своей жизни и с пережитыми невзгодами.

При выполнении экспериментальных заданий выяснилось, что больному доступно понимание довольно сложных для его образо­вательного уровня обобщений, он легко, без помощи выполняет клас­сификацию, самостоятельно устанавливает группу измеритель­ных приборов, одушевленных, неодушевленных предметов и т. д. Речь больного отличается богатым словарным запасом, выявляет­ся также неожиданно большой запас представлений. Больной со­образителен (иногда это и не выявляется из-за медлительности, инертности и отсутствия направленности на задание).

В ряде экспериментальных заданий выявилась большая причуд­ливость суждений и ассоциаций больного. Так, в опыте на опосре­дованное запоминание (по Леонтьеву) больной для запоминания слова «собрание» выбрал рисунок кровати, отвергнув лежащие ря­дом рисунки стола и стула, «так как кровать большей вмести­тельности». К слову «сосед» он выбрал рисунок с двумя ученически­ми перьями, объясняя это тем, что «хотя это неодушевленные, но их два рядышком». Для запоминания слова «праздник» больной выб­рал кошку, для слова «пожар» — солнце.

Классифицируя предметы, больной наряду с правильно обобщен­ными группами пытался объединить карточки по признаку эле­ментов движения, изображенных на рисунке. «Кузнец двигает мо­лотком, а ребенок двигает зубами». Лисицу больной также отнес к этой группе, отделив от остальных животных, так как «в ее изображении также есть элемент движения». Исключая предме­ты, выделяет в одной из задач «барабан», так как «зонт, наган и фуражка являются средством защиты». Относительно рисунка лыжника сказал, что это «видимость движущегося одушевленного предмета в виде человека». Сравнивая понятия, больной говорит, что «дождь — это капля, снег — пушинка, если погреть, то когда масса сгущается, получается влага».

Объединяя в классификации посуду, называл ее «вместимости». Подобного рода причудливых выражений и своеобразных измене­ний слов у больного было много. Так, например, исключая предметы, больной говорит: «Конверт— это «письменное», а остальное— все «слуховое». И далее: «Барабан осуществляет мелодию своим стуком». Правильно исключая солнце, больной говорит: «Солныш­ко всходит ежедневно и находится на просторах независимо от масштабов его окружения, а остальное в помещении».

Таким образом, на первый план при исследовании больного выс­тупили явления разноплановости. инертности мышления, причудливость ассоциаций при хорошем уровне обобщений.

В данном случае доступность обобщений, сообразительность, богатый запас представлений — все это говорило против олигофрении, а наличие разноплановости и причудливости ассоци­аций свидетельствовали в пользу диагноза шизофрении.

Клинический диагноз больного по получении дополнитель­ных объективных данных и после длительного наблюдения: шизофрения.

 

3. Следующий больной — студент. Не стационировался, был направлен на амбулаторное исследование с целью разграниче­ния шизофрении (простой формы), психопатии и неясного ор­ганического заболевания.

Заключение по данным экспериментально-психологического исследования.

Больной жалуется на апатию, трудность сосредоточитьмыс­ли, невозможность заниматься какой бы то ни было работой.

Задания выполняет послушно, подчеркнуто дисциплинирован, но к факту исследования его умственной работоспособности оста­ется совершенно безучастным, ни о чем не спрашивает, неудачами не огорчается, похвале не рад.

Новый материал понимает и запоминает хорошо. Обращает на себя внимание несоответствие выхолощенных, псевдоабст­рактных связей, устанавливаемых больным в пиктограмме, и не­последовательности конкретности суждений, выступающих в клас­сификации. Так, например, пиктограмма больного состоит глав­ным образом из штрихов и черточек (развитие — извилистые ли­нии, справедливость — параллельные, счастье — завитушка квер­ху, болезнь — такая же завитушка книзу и т. д.). В классифика­ции больной наряду с обобщенными группами объединяет доктора и термометр, кузнеца и лопату, считает, что ботинки могли бы быть отнесены к средствам передвижения, так как в них ходят.

Больной работает вообще внимательно, но, допуская в процессе такой внимательной работы ошибки, не спешит их исправить, иногда даже оспаривает, не замечая их нелепости.

Таким образом, на первый план при исследовании выступили нарушения мышления больного (выхолощенность, непоследователь­ность) и эмоциональная безучастность.

Клинический диагноз после стационирования: шизофрения.

Еще два примера заключений, направленных на разграниче­ние сосудистой патологии и шизофрении.

4. Заключение по данным экспериментально-психологическо­го исследования

 Больная говорит, что еще в детстве «стала тупицей и плак­сой». Задания выполняет старательно, спокойно, во все время ис­следования остается однообразной, вежливой, но безучастной.

Обнаруживает хороший уровень умственного развития; боль­ной доступно понимание абстракций и установление логических связей. Решила сложные аналогии, методику Сахарова — Выгот­ского. Неплохо запоминала новый материал, читала, усваивала слож­ные инструкции. В то же время в работе, требовавшей самосто­ятельных рассуждений и обобщений, выявились элементы разно­плановости мышления, соскальзывания, синкретические связи. Так, например, правильно в основном классифицируя предметы, устано­вила также группу «красоты», сложив в нее бабочку, золотую рыб­ку и двух птиц. Сама предположила, что бабочка должна быть объединена с жуком «как насекомое», но передумала, так как жук может быть противный, вредный, и предпочла объединить его с грибом мухомором, а бабочку — с «красотой».

В конце (при легкости абстрагирования) у больной группы на­зывались так: «жизнь, природа и труд».

Таким образом, у больной выявились элементы разноплановос­ти и причудливости суждений при достаточной сообразительнос­ти и хорошей памяти.

Клинический диагноз при выписке: шизофрения.

5. При аналогичной клинической задаче (разграничение со­судистой патологии на почве ревматизма от шизофрении у боль­ного с депрессией, идеями отношения и падением трудоспо­собности) экспериментальные данные оказались иными.

Заключение по данным экспериментально-психологического исследования. Больной жалуется на забывчивость, утомляемость. Просит выяснить и устранить причину снижения работоспособ­ности.

Задания выполняет старательно, беспрерывно проверяет свои действия и, если замечает ошибку, огорчается и тотчас исправ­ляет ее. Следит за выражением лица экспериментатора, пы­таясь ориентироваться в том, правильно или ошибочно выпол­няет задания. Новый материал понимает быстро, правильно,но запоминает хуже, из 10 слов воспроизвел 5,7,9,8,7, спустя час — 4 слова. Ассоциации больного (при составлении пиктограммы) в меру конкретны, содержательны, воспроизвел 11 из 15, осталь­ные 4 приблизительно верны по содержанию, но неточны.

Суждения больного также просты, адекватны; при небольшой организующей помощи приходит к правильным обобщениям. Вни­мание неустойчивое; как в счетных заданиях, так и во многих мыслительных — много случайных, легко исправляемых ошибок. К концу исследования число таких ошибок нарастало.

При исследовании зрительно-моторной координации — толчкообразность движений.

Таким образом, на первый план при исследовании выступило ослабление внимания, памяти, утомляемость.

Клинический диагноз при выписке: ревматическое поражение центральной нервной системы.

 

6. Приводим пример заключения, составленного с целью раз­граничения сосудистого слабоумия с последствиями локального кровоизлияния, опухоли и атрофического заболевания мозга.

Больная жила одиноко, объективные сведения крайне скуд­ны, в больницу поступает впервые. Образование 7 классов, ра­ботала счетоводом, давно на пенсии.

 

---

Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 680; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!