БРИТВА СИЯЕТ В СВИРЕПОЙ ВАННОЙ...
Бритва сияет в свирепой ванной,
а ты одна,
как ферзь, точёный в пене вариантов,
запутана,
и раскалённый лён сушильных полотенец,
когда слетает с плеч,
ты мнишь себя подругой тех изменниц,
которым некого развлечь.
На холоду, где коробчатый наст,
и где толпа разнообразней, чем
падающий с лестницы, там нас
единый заручает
Час и Глаз.
ЛЬВЫ
М.б., ты и рисуешь что-то
серьёзное, но не сейчас, увы.
Решётка
и за нею - львы.
Львы. Их жизнь - дипломата,
их лапы - левы, у них две головы.
Со скоростью шахматного автомата
всеми клетками клетки овладевают львы.
Глядят - в упор, но никогда - с укором,
и растягиваются, словно капрон.
Они привязаны к корму, но и к колокольням
дальним, колеблющимся за Днепром.
Львы делают: ам! - озирая закаты.
Для них нету капусты или травы.
Вспененные ванны, где уснули Мараты, -
о, львы!
Мы в городе спрячемся, словно в капусте.
В выпуклом зеркале он рос без углов,
и по Андреевскому спуску
мы улизнём от львов.
Львы нарисованные сельв и чащоб!
Их гривы можно грифелем заштриховать.
Я же хочу с тобой пить, пить, а ещё
я хочу с тобой спать, спать, спать.
ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ ЗА ТВОЕЙ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНЬЮ
Ты - мангуст в поединке с мужчинами, нервный мангуст.
И твоя феодальная ярость - взлохмаченный ток.
Смольным ядом твой глаз окрылённый густ.
Отдышись и сделай ещё глоток.
Игра не спасает, но смывает позор.
Ты любишь побоища и обморок обществ.
Там, где кровь популярна, зло таить не резон,
не сплетать же в психушке без зеркальца косы наощупь!
|
|
|
Твой адамоподобный, прости, обезьян убежал на море,
говорят, оно может рассасывать желчь однолюбого мира.
Бульки в волнах, словно банки на сельском заборе, -
это девицы на шпильках рванули в гаремы Каира.
ПОХИТИТЕЛЬ НЕВЕСТ
У жениха, как седло, обличье.
И заводился с пол-оборота.
Мизинчик невесты, увы, обидчив,
султаны в прическе, на веках - злато,
кварцы в висках, и мерцает ухо,
застенчивость - угнетенье духа.
Ты встретился с ними на перекрёстке,
заглох мотор, и уснули: шафер,
шофёр и братики-переростки,
и тренер-жених со сватами замер.
Невеста в центре, как цвет зари.
И в воздухе стало ножей, как в Цезаре.
Налётчик на свадебные кортежи,
ты убегал, на судьбу прицыкнув,
и вот в гараже ты рыдаешь между
двух искорёженных мотоциклов,
на топот ног и стук - отворяй! -
ты отвечаешь себе: пируй!
Луженый волчонок, в ночной кантовке
ты ищешь выход калибру и метке,
пустыня-крючок и бар-мышеловка -
тряси и пинай их - не померкнут,
контур за контур сцеплены вспышки
во всю дуговую твоей размашки.
Ты вызываешь воспоминанья -
твёрдое небо и грузный лайнер
короной спускался в штыках сияний
над Чёрным морем, идя на Адлер,
кулак духоты и отпечатки
пальцев на облаках вечерних.
|
|
|
И красная простыня утопилась,
виясь и кусая свои края,
и грянули рыбы вглубь, как перила,
а ты - ладонями горя -
в свадебном споре, в толчёном пуху
заплечность небес ощутил наверху.
Чего ты не помнишь? Где твоя свита?
Ты удалился от чепухи.
Сброс траекторий. Выжимки света.
Личинки размеров. Часов черенки.
Здесь к смерти своей ты приурочишь,
кого захочешь, кого увидишь.
Я ВЫПУСТИЛ ТЕБЯ СЛЕПЯЩИМ ВОЛКОМ...
Я выпустил тебя слепящим волком
с ажурным бегом, а теперь мне стыдно:
тебе ботинки расшнуровывает водка,
как ветер, что сквозит под пляжной ширмой.
Гляжу, как ты переставляешь ноги.
Как все. Как все, ты в этом безупречен.
Застенчивый на солнечной дороге,
взъерошенный, как вырванная печень.
Собака-водка плавает в Нигде,
и на тебя Никто её науськивает.
Ты вверх ногами ходишь по воде,
и в волосах твоих гремят моллюски.
ПАУК
Лавируя на роликах впотьмах, я понимаю:
вокруг - вибрирующая страна.
Паука паутина немая
отражает равностороннюю дрёму. И Сатана
и кобра были б робеющей парой возле.
Заоконный паук тише, чем телефон мой в Базеле.
Начнём с середины: разлетелась шобла,
а он ещё как-то ползал.
Эхо Москвы и затворник моей головы.
Вечный юбиляр, он секторный зал снял,
чем показал, что идёт на Вы.
Водоворот безнаказанных запятых
и - крюком под дых.
|
|
|
Его отказ совершенству, как лезвием по стеклу.
Пионер, отведи окуляры!
Паук не напрашивался к столу.
Перепуган, как если бы к горлу
поднесли циркулярку...
Он прибег к прозрачности, кошмары воспроизведя.
Ловит сон.
Паутинка сработает погодя.
Тень от графина ребристого на скатерти с мухами -
снова - он, меняющий муз на мух.
Обеспеченный слухами
сухопарый дух,
он заперся между строк,
паук.
Начнём с середины. С самостоятельной тишины.
Паук изнутри сграбастан нервной системой.
Шаровая молния и разрывы воли его сведены
в вечный стоп, содрогающий стены
панцыря инсекта.
Поцарапанный ноль, мой паук, ваш - некто.
Поцарапанный ноль - иллюминатор падающего боинга,
когда человеки грызли стёкла и не достигали.
Решётчатый бег однобокий, дающий Бога, -
ты. Ах, время, как цепочка на шее балаболки,
переминается, предаваясь (чему?)... Совпали
силы твоих расторопных касаний.
Паук, спи, Везувий.
Начнём с середины. Ты дорос до ядра Селены,
плетя небытия алгебраические корзины,
"любовь моя, цвет зелёный".
Царь середины,
замотавший муху в тусклую слюну,
возвращая изваяние - сну.
|
|
|
Паук мой, пастух смертей.
Слюнтяй, разбросанный по вселенной.
Тебе - вертеть
самоё себя, набычась обыкновенной
злобой и решительностью, мой бывший друг,
натасканный на вдруг.
КОРОВА
Расшитая, рельефная, в шагу расклешенная корова,
разъятая на 12 частей,
Тебя купает формалин,
от вымени к зобу не пятится масляный шар.
Словно апостолы, части твои, корова,
разбрелись, продолжая свой рост,
лёгким правым и левым Киев основан,
выдохнув Лавру и сварной мост.
Твоим взглядом последним Рим заколдован,
Афины, Париж,
каждый Твой позвонок, корова, -
прозрачной пагоды этаж.
ЧЁРНАЯ СВИНКА
1.
Яйцо на дне белоснежной посудины как бы ждёт поворота.
Тишина наполняет разбег этих бедных оттенков.
Я напрягаю всю свою незаметность будущего охотника:
на чёрную свинку идёт охота.
Чёрная свинка - умалишенка.
Острая морда типичного чёрного зонтика.
2.
Утренний свет отжимается от половиц крестиками пылинок.
Завтрак закончен, и я запираюсь на ключ в облаке напряжённой свободы.
Цель соблазнительна так, будто я оседлал воздушную яму.
Как взгляд следящего за рулеткой, быстрое рыльце у чёрных свинок.
Богини пещер и погашенных фар - той же породы.
Тихо она семенит, словно капелька крови, чернея, ползёт по блестящему хрому.
3.
Чёрная свинка - пуп слепоты в воздухе хвастовства, расшитом павлинами.
Луну в квадратуре с Ураном она презирает, зато
запросто ходит с Солнцем в одном тригоне.
Пропускай её всюду - она хочет ловиться!
Вы должны оказаться к друг другу спинами.
Во время такой погони время может остановиться.
4.
Я её ставил бы выше днепровских круч.
Я бы её выгуливал только в красных гвоздиках.
Её полюбил бы чуткий Эмиль Золя.
Цирцея моей одиссеи, чур меня, чур!
Её приветствуют армии стран полудиких,
где я живу без календаря.
БОРЦЫ
Сходясь, исчезают друг перед другом
терпеливо -
через медведя и рыбу - к ракообразным,
облепившим душу свою.
Топчутся. Щурятся, словно меняя линзы,
обоим ясны пояса на куртках.
Вес облегает борцов и топорщится,
они валят его в центр танца,
вибрирующего, как ствол,
по которому карабкаются с разных сторон вверх,
соприкасаясь пальцами,
но не видя напарника.
Казалось, сражаются на острие.
Нет, в кроне,
распирающей лунный шар. Ищут
противника среди ветвей. Наконец,
обнимаются, удивляясь,
как оправа очков в костре.
Первый - узловатей затопленного источника
и влажен.
Сыпучесть второго такая,
что
успел бы заполнить ухо
скачущей птахе.
Снится обоим: камень, курок, рукоятка,
яблочко от яблони,
Каин и Авель.
ЧАС
Я прекращён. Я медь и мель.
В чуланах Солнечной системы
висит с пробоинами в шлеме
моя казённая модель.
Я знал старение гвоздей.
На стенке противоположной
висит распятье не новей,
чем страх упасть. И это ложно.
Что ожидает Капернаум,
что ожидает всякий город,
зачем и ты лицом развёрнут
в мою крошащуюся заумь?
Дитя песка, я жил ползком,
и пару глянцевых черешен
катал по нёбу языком.
Землёй их вкус уравновешен.
Кукушки, музыка, - часам
всегда даровано соседство:
три форкиады по бокам,
а я - их зрячее наследство.
Как выпуклы мои пружины!
Вослед за криком петушиным
сестрицы кончили с собой.
Пустые залы. День второй.
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 113; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!