Глава 1095: Отвращение Мэн Хао
Не обладая высокой боевой мощью, воплощению нечего было делать на поле боя, к тому же оно должно было скоро рассеяться. Поэтому оно полетело к пещерам бессмертного других практиков Девятой Горы и Моря. Нечто похожее произошло и в других державах, особенно отличилась первая, откуда четыре луча света устремились к центральному полю боя. Практики Эшелона явно осознали, что война смертных имела крайне важное значение! Людские потери приводили к рассеиванию ауры державы и ослаблению защитных механизмов. Без них они окажутся в страшной опасности!
Одна из горных долин Девятой Державы напоминала настоящий рай на земле. В самой долине и за её пределами толпились практики, в полной тишине глядя на мужчину впереди. Им оказался один из демонических практиков Девятого Моря, который сейчас лежал на роскошной тахте в окружении танцующих женщин-практиков. Звучала переливающаяся мелодия, которую подчёркивало пение птиц и приятный запах цветов. Эта картина действительно очаровывала.
Демонический практик тяжело вздохнул и огляделся. Он всё ещё не привык ко всей этой ситуации. За последний месяц все встреченные им люди взирали на него со страхом и фанатичным благоговением. Одним своим словом он мог заставить этих людей покончить с собой. Один его взгляд, и любая девушка-практик тут же послушно приближалась, готовая удовлетворить любое его желание. Если его что-то раздражало, остальных тут же начинало трясти от страха. Непривычный к такому обращению, он полностью растворился в этом чудесном чувстве, когда все вокруг приравнивали твою волю к воле Небес.
|
|
|
В Девятом Море ему не доводилось испытывать чего-то подобного, такое даже не могло прийти ему в голову. На родине жило слишком много людей сильнее его. Отправься он в какой-нибудь медвежий угол, возможно, там ему бы довелось временно испытать радости такой жизни, но рано или поздно явится кто-то сильнее и похитит его райский уголок, после чего жизнь вернётся в привычное русло. Но мир Сущности Ветра был совершенно иным, погрузив его разум в совершенно особое состояние. Стоило признать, недавно ему пришлось испытать на себе чудовищное давление, вдобавок он являлся учеником мира Бога Девяти Морей и понимал, что его сюда послали с миссией. Однако он не мог проигнорировать удовольствия, которые предлагал мир Сущности Ветра.
Размышляя об этом, он медленно водил пальцем по щеке красивой девушки. При виде восхищения в её глазах демонический практик громко рассмеялся и уже хотел что-то сказать, как вдруг его улыбка погасла. По небу в сторону его долины летел луч света, по приземлении превратившийся в Мэн Хао.
|
|
|
— Мэн Хао! — удивлённо выкрикнул демонический практик.
Он подскочил на ноги и весь подобрался, но тут до него дошло, что перед ним стояло обычное воплощение. Несмотря на это, перед ним всё ещё стоял Мэн Хао.
— Немедленно отправляйся на поле боя в центральном регионе, — приказал Мэн Хао.
Лицо демонического практика покраснело от гнева.
— У тебя нет права мне приказывать!
— Возможно, но я достаточно силён, чтобы убить тебя, — прозвучало ответ.
В словах Мэн Хао не было ни капли теплоты. Хоть это и было всего лишь слабое воплощение, которое ничего не могло сделать демоническому практику, оно принесло послание, содержащее недвусмысленную угрозу.
— Отправляйся. Эта твоя миссия в этом мире. Мне плевать, чем ты тут развлекаешься или насколько удовольствия затуманили твою голову, если ты забудешь о моём поручении, тогда у меня не останется причин держать тебя в живых.
С этими словами Мэн Хао взмыл в воздух и исчез вдалеке. Демонический практик на мгновение онемело застыл, а потом запрокинул голову и взревел. Сколько бы он ни был зол, у него не осталось другого выбора, кроме как подчиниться. Поднявшись в воздух, он взмахом рукава окутал себя облаками и туманом, после чего полетел к полю битвы в центральном регионе.
|
|
|
Мэн Хао не боялся отказа демонического практика. Он был не первым, кого навестило воплощение. Первый демонический практик тоже поначалу пришёл в ярость, но в итоге страх взял своё, и он подчинился. Второй демонический практик среагировал точно так же, как его первый собрат. В своих крошечных мирках они были императорами с непререкаемым авторитетом. Спустя всего месяц они уже практически забылись в этом мире грёз. Такое положение вещей по-настоящему пугало Мэн Хао. По его мнению, практики, даже демонические, не должны были позволить измениться своему образу мышления всего за месяц. Многие вещи их родного мира казались здесь полной противоположностью, и всё же образ мыслей не должен был измениться за столь короткий срок. Как будто существовала некая причудливая сила мира Сущности Ветра, которая в несколько раз усиливала испытываемые человеком желания, делая их ярче и более выраженными.
"Повлияло ли это и на меня?" — спросил он себя, но ответа на этот вопрос не было.
В луче света он поспешил к месту, где обосновался другой демонический практик. Место назначением стал маленький городок, а точнее одна из городских кузниц, откуда доносился стук молота. Громадный оголённый по пояс мужчина изредка доставал из печи кусок железа и после детального осмотра вновь принимался бить по нему молотом. Стояла невыносимая жара, поэтому на улицах было безлюдно. С появлением Мэн Хао по телу верзилы прошла дрожь, и он с кривой усмешкой посмотрел в небо. Этим верзилой был тот самый коварный и изворотливый физический практик орды, с которым Мэн Хао уже довелось столкнуться в бою.
|
|
|
— Тебе можно было и не являться лично, — сказал мужчина. — Я знаю свою задачу. Как только закончу с мечом, сразу отправлюсь в путь.
Мужчина поднял раскалённый докрасна кусок железа, над которым он работал, и опустил его в холодную воду. Из бочки повалил пар, и через пару мгновений он вытащил заготовку из воды. Ей оказался клинок, усыпанный крохотными отверстиями, при этом от него исходила смертоносная аура.
— Ты не похож на остальных, — спокойно заметил Мэн Хао.
Кузница верзилы выглядела совершенно заурядно без какого-либо намёка на роскошества. Насколько Мэн Хао мог судить, жители городка даже не подозревали, что бок о бок с ними живёт бессмертный.
— Мои желания уникальны, — ответил мужчина, — и необычайно сильны. Поэтому исполнить их очень непросто.
Задумчиво посмотрев на клинок, он забросил его в бездонную сумку и, ухмыльнувшись Мэн Хао, вышел из кузницы. По непонятной причине поведение верзилы разительно отличалось от того, что помнил Мэн Хао.
— Надеюсь, ты не изменишься, — внезапно сказал он, посмотрев на мужчину.
— Я тоже, — прозвучало в ответ.
Мускулистый мужчина громко рассмеялся и помчался вдаль. Со странным блеском в глазах Мэн Хао растворился в воздухе и возник перед верзилой. Могло показаться, будто мужчина полетел в сторону поля боя, но в действительности он направлялся противоположную сторону. При виде Мэн Хао у себя на пути он добродушно рассмеялся.
— Ой, кажется, я не туда полетел! Виноват! — сказал он.
После этого он направился к центральному полю боя. Проводив его взглядом, Мэн Хао покосился на оставленную им кузницу и наконец исчез. Верзила стал последним практиком, отправленным на передовую, однако он решил проверить оставшиеся пещеры бессмертного, разбросанные по Девятой Державе. Его воплощение медленно таяло, возможно, поэтому его было всё сложнее и сложнее почувствовать. Он обнаружил Бэй Юй посреди огромного цветочного поля. Вокруг, словно армия садовников, сновало множество практиков и смертных, ухаживающих за цветами, в то время как Бэй Юй занималась культивацией в самом центре поля. На первый взгляд эта сцена казалась безобидной, но Мэн Хао заметил, как в душе девушки медленно прорастали семена желания.
Ситуация Фань Дун'эр была, пожалуй, самой уникальной. Рядом с ней не было ни одного практика. Более того, она занималась медитацией в уединении, решив оборвать все контакты с внешним миром. Он какое-то время постоял рядом с пещерой бессмертного, молча за ней наблюдая. В конце концов он ушёл.
Перед тем как воплощение окончательно исчезло, он нашёл ещё одного практика-человека помимо Фань Дун'эр — юношу из мира Бога Девяти Морей. Своим видом он создавал образ утончённого и начитанного молодого человека, вот только сотворённый им мир напоминал ад на земле. Дрожащие в страхе смертные и практики добывали бессмертные нефриты из огромного карьера! При виде бессмертных нефритов разум Мэн Хао дрогнул, его дыхание участилось. Словно некая жуткая опустилась на его разум и стала нашёптывать ему убить этого молодого практики и отнять все его бессмертные нефриты. Это желание появилось без всякого предупреждения и было настолько сильным, что глаза Мэн Хао тут же налились кровью. Его культивация забурлила, и он взмахом руки обрушил могучее давление на всё живое в округе. В головах шахтёров зазвенело, а молодой практик взмыл в воздухе и яростно закричал:
— Мэн Хао, что ты творишь?!
Как вдруг воплощение Мэн Хао внезапно рассыпалось серым пеплом. Это произошло не по желанию истинной сущности, просто время, отведённое воплощению, подошло к концу. Со вспышкой культивации Мэн Хао оставшаяся в нём жизненная сила исчезла. Молодой человек поражённо уставился на место, где недавно стояло воплощение, а потом его лицо потемнело. Он посмотрел в сторону горы Белой Печати, но в итоге, холодно хмыкнув, вернулся к карьеру.
Мэн Хао по-прежнему сидел в позе лотоса рядом со статуей на горе Белой Печати. Внезапно его щёки побелели, а он закашлялся кровью. Выйдя из медитации, он поражённо захлопал глазами. Ему пришлось выполнить двойной магический пасс, чтобы случайно не прервать процесс получения просветления. Хоть откат, полученный из-за обрыва процесса постижения эссенции, и не мог уничтожить его тело и душу, ему по силам было разбить его культивацию. Такого рода просветление не только требовало полнейшей сосредоточенности, его нельзя было прерывать.
"Такое чувство, будто я потерял над собой контроль! — потрясённо подумал он. — При виде всех этих бессмертных нефритов меня захватил практически неодолимый порыв. Такое сложно описать словами. Но самое ужасное было то, что у меня даже не возникло мысли сопротивляться ему".
После нескольких успокаивающих вдохов он внезапно осознал, что мир Сущности Ветра был поистине загадочным местом. К тому же теперь он знал о существовании некоего влияния на него, о котором он ничего не знал. Возможно, он подпал под его влияние с момента попадания в мир Сущности Ветра. Его сердце похолодело, от всех этих мыслей... он невольно поёжился.
"Желания усиливаются... К счастью, это было всего лишь воплощение, которое своевременно рассыпалось на части. Если бы это была истинная форма..."
Ему даже представлять не хотелось, что бы могло произойти. После небольшой паузы он вновь ушёл в себя в попытке обрести просветление, однако глубоко внутри ни на секунду не ослаблял бдительности.
На поле боя смертных трое демонических практиков присоединились к сражению, чем немного снизили давление на армию. Однако не прошлом много времени, прежде чем прибыли практики других держав, внеся ещё больше хаоса в сражение. Девятая Держава с трудом порождала свою ауру державы, что лишь приводило к всё новым поражениям. Более того, из всех кроваво-красных лучей света их был самым низким.
В один момент... худощавый мужчина из Восьмой Державы, которого вечно окружали кости, внезапно поднялся на ноги. Он стал первым человеком, кому удалось полностью постичь сто эссенций. При этом он оставил все попытки к дальнейшему просветлению и кровожадно посмотрел в сторону Девятой Державы.
— Мэн Хао. Фамилия Мэн... Эту семью я ненавижу больше всех на свете! — Кипя жаждой убийства, он помчался в сторону Девятой Державы. — Решено, ты погибнешь первым. Я заберу твою запечатывающую метку и зарублю тебя! Убив одного из членов Эшелона, я, Хань Цинлэй, покрою себя славой!
Глава 1096: Хань Цинлэй
Как только Хань Цинлэй — практик Эшелона с Восьмой Горы — обрёл просветление о ста эссенциях, из храма, расположенном в центре поля боя, где схлестнулись миллионы солдат, вырвался яркий луч света. Его появление сопровождалось цветными вспышками и образами гор и статуй в небе. В этот раз обрушилась другая статуя, после чего на её месте выросло каменное изваяние Хань Цинлэя.
«Хань Цинлэй из Восьмой Державы побил прошлый рекорд по постижению ста эссенций, посему будет благословлён потоком ци!»
После объявления, сделанного древним голосом, из пагоды Восьмой Державы ударил алый свет. Он превысил высоту в триста метров, добравшись до отметки четыреста пятьдесят метров. В то же время поток ци Восьмой Державы резко увеличился, что подняло защиту ауры державы до пугающего уровня. Когда Хань Цинлэя стал вторым человеком, сотрясшим мир Сущности Ветра, практики из других государств поражённо посмотрели в направлении, где лежала Восьмая Держава.
Тем временем в центральном регионе алый свет пагоды Девятой Державы постепенно слабел. Общая сила этого государства и защита горы Белой Печати уменьшались вместе с ним. Скорость обретения просветления Мэн Хао тоже упала. Однако он не мог прервать этот процесс раньше времени, чтобы как-то исправить ситуацию. Он находился на девяносто восьмой эссенции, вот только просветление шло очень медленно. Всё это время ему приходилось держаться настороже, опасаясь влияния мира Сущности Ветра, которое разжигало в его сердце желания и пыталось совратить с истинного пути.
С угасанием потока ци Девятой Державы влияние мира Сущности Ветра усилилось. Фань Дун’эр и остальные тоже это почувствовали. Куда сильнее они почувствовали усиление скрытых желаний их сердец. Те, кто не могли понять причин происходящего, постепенно будут всё больше терять рассудок и самих себя. Но те, кто поняли, были вне себя от страха. Особенно Фань Дун’эр, скрывающаяся в своей пещере бессмертного. Из её рта брызнула кровь, а на лице проступила паника. Она стала первой в группе, кто почувствовал кардинальные изменения в своих желаниях. В попытке вернуть себе контроль она отправилась медитировать в уединении. Вот только эта медитация принесла совершенно противоположные результаты: она оказалась на грани потери контроля. Что до Бэй Юй, она сидела в центре цветочного поля в каком-то трансе. Судя по всему, её тело находилось в процессе слияния с этим морем цветов, как будто девушка превращалась в большой цветочный бутон!
Тем временем по небу Восьмой Державы на огромной скорости летел яркий луч света, несущий в себе множество костей. За сутки он достиг границы между восьмым и девятым государством. Без каких-либо колебаний Хань Цинлэй пересёк границу и, хохоча, словно безумец, полетел вглубь Девятой Державы. Его чёрный халат мешком висел на его костлявом теле, но это компенсировалось чудовищной кровожадной аурой.
Как только он вошёл на территорию Девятой Державы, гора Белой Печати задрожала. А потом резко выросло защитное давление во всём государстве. К сожалению, такое давление оказалось Хань Цинлэю нипочём. С диким хохотом он летел над землями чужого государства в окружении бесчисленного множества иллюзорных костей. От этих костей в воздухе в потускневшем небе стоял жутковатый свист. Над Девятой Державой сгустились чёрные тучи, скрыв в тени все земли внизу.
Хань Цинлэй, словно кровожадная буря, мчался в направлении Мэн Хао. Где бы он ни пролетал, дрожала земля, содрогалось всё живое Девятой Державы. В глазах практиков и простых людей ясный и солнечный день сменился темнотой, как будто внезапно опустилась ночь.
— Мэн Хао, ты покойник! — кричал Хань Цинлэй, постепенно ускоряясь.
Подобно разряду молнии он быстро приближался к горе Белой Печати. По мере его приближения аура Девятой Державы всё больше рассеивалась, а давление, наоборот, становилось сильнее. Утерев внезапно брызнувшую изо рта кровь, Фань Дун’эр посмотрел куда-то вдаль.
"Что происходит? В чём причина такого резкого и быстрого усиления на меня влияния?!"
Она стиснула зубы и вылетела из своей пещеры бессмертного. Девушка поменялась в лице при виде клубящихся вдалеке чёрных туч. Среди этой бурлящей черноты скрывались побелевшие кости, которые летели в направлении средоточия ауры державы — горы Белой Печати!
Не одну Фань Дун’эр удивило происходящее. На лице Бэй Юй в центре цветочного поля отразилась внутренняя борьба. Она с силой разлепила глаза и, вздрогнув, огляделась, после чего её борьба с самой собой возобновилась с новой силой.
Карьер бессмертных нефритов в другой части страны огласил безумный смех. В смехе молодого практика из мира Бога Девяти Морей слышалось упоение, похоже, он окончательно потерял своё истинное я. Куда бы он ни посмотрел, перед его глазами стояли только бессмертные нефриты.
— Такие несметные богатства сделают меня намного сильнее!
Что до мускулистого практика и двух других демонических практиков: всех их захватила внутренняя дрожь, когда на них нахлынула волна желаний невероятной силы.
Кого Небеса хотят погубить, того сначала лишают разума![1]
За время горения одной благовонной палочки чёрные тучи продвинулись с границы Девятой Державы до горы Белой Печати. Тучи стали своего рода плотью, когда как кости стали скелетом. Вся эта клокочущая масса превратилась в огромный чёрный кулак шириной в триста метров. Когда кулак обрушился на гору Белой Печати, воздух прорезал вой:
— Пришла пора умирать, Мэн Хао! — в зловещем голосе слышалась жуткая жажда убийства.
Всё вокруг задрожало, когда кулак устремился к вершине горы, где перед статуей всё ещё сидел Мэн Хао. К этому моменту Мэн Хао только обрёл просветление относительно девяносто девяти эссенции и был очень близок к завершению первой стадии. Для этого ему требовалось постичь ещё одну эссенцию, вот только с гаснущей аурой Девятой Державы процесс просветления был как никогда труден и шёл очень медленно.
В ответ на угрозу приближающегося с рокотом кулака статуя на вершине горы Белой Печати внезапно засияла ярким светом, накрыв гору и Мэн Хао защитным барьером. Грохот от столкновения гигантского чёрного кулака и барьера прогремел на много километров окрест. Небо поменялось в цвете, земля задрожала. Барьер зарябил, а потом с треском на нём образовалась огромная трещина. Она быстро затянулась, но, если судить по скорости её закрытия, становилось очевидно, что этот барьер долго не протянет. Кулак же разбился на множество фрагментов, всё-таки он состоял из туч и костей. Появился Хань Цинлэй и без промедления налетел на барьер, словно чёрная молния.
— Открывайся! — проревел он.
Несмотря на худобу, от него поднималась внушающая страх энергия. Его культивация находилась на царстве Бессмертия, но ей он мог потрясти практиков на царстве Древности! Его невероятная сила породила множество молний в небе. Удивительно, но они быстро соединились в девять сотканных из молний драконов.
Гора Белой Печати закачалась, но Мэн Хао не сошёл с места и не открыл глаз. Он не мог остановить процесс просветления до его завершения, поэтому сосредоточил все свои ментальные силы на том, чтобы как можно скорее постичь последнюю эссенцию.
— Сдавайся! — взревел Хань Цинлэй. — Сегодня ты умрёшь, и печать мира Девятой Державы станет моей! Я также сотру твоё право состоять в Эшелоне! Я, Хань Цинлэй, первым постиг сто эссенций! Я могу убить любого, но главной причиной, почему я выбрал именно тебя, твоя фамилия Мэн! После смерти не забудь поведать своим предкам, что тебя убил человек по имени Цинлэй из клана Хань!
В этот момент в воздухе внезапно появилась Фань Дун’эр. Её глаза сверкали недобрым светом. Взмахом руки она заставила появиться множество отпечатков магических предметов на её теле. Они быстро увеличились в размерах, отчего сотни магических символов выросли до размеров небольшой горы. Это было поистине впечатляющим зрелищем.
Фань Дун’эр не могла не прийти. Если она позволит неизвестному практику атаковать гору Белой Печати и забрать печать мира, то без ауры державы она больше не сможет противостоять влиянию мира Сущности Ветра. В процессе просветления Мэн Хао наступил переломный момент, поэтому он не мог ответить на эту агрессию, не оставив ей ничего другого, кроме как вмешаться... ради её собственного блага.
"Мне просто надо выиграть Мэн Хао достаточно времени. Этот парень из Эшелон явно силён, но Мэн Хао тоже не лыком шит!"
Стиснув зубы, Фань Дун’эр сократила дистанцию между ней и Хань Цинлэем и атаковала его. Глаза Хань Цинлэя сверкнули при виде девушки, а губы изогнулись в ухмылке.
— Много о себе мнишь, девочка, — прогремел его голос. — Думаю, тебе надо преподать урок и показать, почему люди вроде тебя... не имеют права сражаться с Эшелоном!
Взмахом указательного пальца он послал в Фань Дун’эр четырёх драконов, сотканных из молний. В этот момент с другой стороны послышался свист. Бэй Юй покинула цветочное поле и на огромной скорости приближалась к месту событий. Один её глаз был затянут пеленой растерянности, другой — кристально чист. Прежде чем она оказалась достаточно близко, девушка использовала невидимую силу божественного сознания для сотворения иглы, которую она послала в Хань Цинлэя. Костлявый мужчина поменялся в лице и взмахом другой руки отправил в бой ещё четырёх драконов. Пятый был взорван, чтобы противостоять силе божественного сознания Бэй Юй.
— Как любопытно. Две красотки решили объединиться против меня. Тяжело это говорить, но мне жуть как хочется распотрошить вас и явить вашу истинную красоту — белоснежные кости. Прекрасней зрелища не придумать!
Хань Цинлэй кровожадно посмотрел на девушек и хищно оскалился. Во вспышке света... он разложился на трёх человек! Один являлся истинной формой, а двое других — клонами!
Все трое одновременно жадно облизали губы. Потом один атаковал барьер, а двое других занялись Фань Дун’эр и Бэй Юй. Когда загрохотали первые взрывы, на лице обеих девушек проступило неверие. Несмотря на то, что они сражались лишь с клонами Хань Цинлэя, им казалось, будто их противник... был намного сильнее их самих!
"Неужто все в Эшелоне настолько сильны?.. — мелькнула у Фань Дун’эр мысль. Задрожав, она посмотрел туда, где в позе лотоса медитировал Мэн Хао. — Мэн Хао, ну, скорее!"
[1] Слова неизвестного древнегреческого драматурга-трагика эпохи Софокла, которые часто встречаются в виде цитаты у древних авторов: «Когда божество готовит человеку несчастье, то прежде всего отнимает у него ум, которым он рассуждает». Это крылатое выражение служит напоминанием о том, что суровее всего человек наказывает себя сам, когда совершает неразумные поступки, упорствует в своих ошибках и заблуждениях. — Прим. пер.
Глава 1097: Неукротимый
Хань Цинлэй — практик Эшелона с Восьмой Горы — оказался сильнее Фань Дун’эр и Бэй Юй. В их глазах человек, способный на царстве Бессмертия составить конкуренцию практикам царства Древности, по праву мог называться сияющим солнцем. Вот только, по мнению Фань Дун’эр, Мэн Хао был намного сильнее этих так называемых сияющих солнц, но после встречи с Хань Цинлэем она была вынуждена признать за ним невероятную силу. Впервые такое ощущение от схватки с кем-то она испытала в бою против Мэн Хао, сегодня это произошло во второй раз.
"Практики Эшелона настолько сильны... потому что они в Эшелоне... или потому что их сила заслужила им это место?!"
Фань Дун’эр не могла так просто примириться с этим. Она являлась божественной дочерью мира Бога Девяти Морей и до встречи с Мэн Хао считала себя выше других, центром всеобщего внимания. Появление Мэн Хао это изменило. Даже сейчас она всё ещё помнила их первую встречу на планете Южные Небеса. Тогда он ещё не внушал такой ужас, как сейчас. К тому же было очень трудно примериться с той скоростью, с которой он прославился. Не успела она смириться с этой данностью, как он уже умчался ещё дальше, оставив всех далеко позади. Мэн Хао стал огромной горой на пути всех остальных практиков поколения.
В результате очередного взрыва из уголков губ Фань Дун’эр потекла кровь. Спешно отступая, она сотворила множество запечатывающих меток. Они соединились вместе в магический сосуд, который полетел в сторону мерзко ухмыляющегося клона Хань Цинлэя. Клон зловеще расхохотался и выполнил магический пасс правой рукой. В следующий миг расцвёл цветок из белых костей. Он быстро закружился и, засияв белым светом, встал на пути магического сосуда. Ещё не успел стихнуть грохот взрыва от столкновения двух магических конструктов, а Хань Цинлэй уже рванул вперёд. Плоть и кровь его выставленной перед собой руки внезапно растаяла, обнажив побелевшие кости. Когда лба Фань Дун’эр коснулся костлявый палец, у неё изо рта брызнула кровь, а лицо резко побелело. По её телу начал растекаться холод, перед глазами поплыло, чувство было такое, будто она угодила в по-настоящему смертельно опасную ситуацию. Внезапно пространство позади неё раскололось, откуда показался труп женщины. Фань Дун’эр скрывала её вплоть до этого момента, но последний удар сбил её концентрацию, поэтому скрывающий покров пал. Поднявшаяся аура смерти изумила Хань Цинлэя. Будучи осмотрительным человеком, он не мешкая отступил. В следующий миг место, где он только что стоял, накрыла шевелящая масса чёрных волос, которые затем начали расползаться во все стороны.
— Занятно, — прокомментировал клон с улыбкой, — похоже, мне придётся подойти к схватке немного серьёзней.
Неподалёку второй клон с не меньшим успехом теснил Бэй Юй назад. Божественные способности и магические техники девушки наполняли округу гулким рокотом. Своей магической техникой она послала в противника целый рой невидимых игл, но клону Хань Цинлэя было достаточно взмахнуть рукой, чтобы заковать себя в костяную броню, о которую беспомощно звякнула игла. Ни одна из атак ничего ему не сделала. Следом клон в броне выставил обе руки перед собой, при этом кончики его пальцев превратились в острые когти, которыми, словно оружием воина-небожителя, он рассёк пространство. Бой складывался явно не в пользу Бэй Юй, да и её ситуация выглядела крайне шаткой.
Тем временем истинная форма Хань Цинлэя безостановочно выполняла магические пассы, атакуя гору градом божественных способностей. После каждого удара яркого радужного света защитный барьер покрывался рябью и искривлялся. Постепенно он с треском покрывался трещинами. Всё это время Мэн Хао сидел в позе лотоса подле статуи, постигая последнюю эссенцию. У него внутри всё скручивалось в тревоге, но он ничего не мог сделать, кроме как сосредоточить все свои силы и энергию на обретение просветления.
Внезапно Хань Цинлэй и два его клона внезапно остановились, а потом полетели к одной точке, но вместо объединения они с хищной ухмылкой ударили ладонями друг друга в грудь! Одновременно с этим все трое прокричали одни и те же слова:
— Дао Трёх Тел!
Воздух прорезал раскат грома небывалой силы. После удара ладоней культивация и боевая мощь трёх людей резко взмыла вверх! Более того, в этом состоянии... они стали даже сильнее Хань Цинлэя до разделения на трёх человек!
— Магия Костяная Могила!
Три фигуры разлетелись в разные стороны: одна к Фань Дун’эр, вторая к Бэй Юй, а третья к горе Белой Печати. Они летели настолько быстро, что напоминали чёрные стрелы. В следующую секунду перед Фань Дун’эр вырос мужчина. Взмахом рукава он призвал множество костей, которые превратились в некое подобие могилы, заключившей в себе Фань Дун’эр. Такая же могила появилась и вокруг Бэй Юй, а последняя обрушилась на гору Белой Печати.
Трое Хань Цинлэев хором закричали:
— Дао Трёх Тел! Магия Костяная Могила! Убийство Временем!
Их голоса, казалось, доносились из далёкой древности и были пропитаны аурой Времени. Три костяных могилы начали вращаться. Удивительно, но над каждой могилой появилось по костяному надгробью, на чьей поверхности постепенно проступали очертания лиц Бэй Юй, Фань Дун’эр и силуэт горы Белой Печати! Портрет Бэй Юй был закончен первым. Из могилы раздался пронзительный крик, оборвавшийся кашлем. Тело девушки начало усыхать, словно оно оказалось под чудовищным давлением. Она не могла сбежать из плена этой костяной могилы, та тем временем опускалась вниз, к земле. Собираясь стать настоящей могилой! Внутри могилы бледная как мел Бэй Юй теряла сознание, чувствуя, как из её тела утекает жизненная сила. Фань Дун’эр тоже попыталась вырваться, но ничего не вышло. Несмотря на безграничную волю смерти её мёртвой спутницы, она не могла оказать достойного сопротивления давлению. С рокотом Фань Дун’эр тоже придавило к земле костяная могила. С потерей жизненной силы её кожа начала сморщиваться, а сама девушка постепенно стареть.
— Мэн Хао!!! — в панике закричала она, но её крик быстро оборвался.
В это время третья костяная могила ударила в защитный барьер горы Белой Печати. Барьер заметно ослаб в результате постоянных поражений армии смертных на центральном поле боя, поэтому под тяжестью этой атаки уже потрескавшийся барьер наконец не выдержал и разбился.
Фань Дун’эр придавило к земле, Бэй Юй потеряла сознание, защитная завеса горы Белой Печати пала. Всё это ясно демонстрировало могущество Хань Цинлэя и силу практиков Эшелона! Каждый член Эшелона считался невероятно сильным экспертом, стоящим выше всех так называемых сияющих солнц. Единственными людьми их поколения, кто могли сражаться с практиками Эшелона... были другие практики Эшелона!
— Так-так, Мэн Хао, давай посмотрим, как ты будешь драться сейчас! Просто убить тебя будет совсем невесело, но с твоей фамилией, даже если окажется, что ты никак не связан с кланом Мэн, я получу море удовольствия, медленно разрубая тебя на кусочки!
Все трое Хань Цинлэев громко жутковато рассмеялись. Барьер горы Белой Печати разбился, поэтому он бросился к незащищённому Мэн Хао! Но тут Мэн Хао, не открывая глаз, хлопнул по своей бездонной сумке и выбросил пригоршню чёрных бобов.
Магические бобовые солдаты!
С хрустом бобы превратились в жутких бесов. Маленькая армия чёрных существ пронзительно завизжала, обнажив свои острые и длинные зубы. Пятьдесят чёрных бесов бросилось на трёх Хань Цинлэев.
— И это всё? — с издёвкой спросил Хань Цинлэй.
Несмотря на свой презрительный тон, он настороженно покосился на странных существ. Он не собирался недооценивать Мэн Хао, прекрасно понимая, что слабаки не могли получить место в Эшелоне. Происхождение этих чёрных бесов было для него загадкой, однако факт их использования Мэн Хао в такой критический момент намекнул ему, что в бою с ними беспечность была недопустимой. Внешне он сохранял фасад безрассудства, вот только навстречу бесам первой полетела не истинная форма, а один из клонов.
Пятьдесят чёрных бесов с визгом набросились на клона. В прогремевшем взрыве больше тридцати из них были отброшены назад, хотя, судя по их состоянию, они практически не пострадали. От удивления у Хань Цинлэя округлились глаза. Оставшаяся на клоне дюжина бесов впились в него зубами и принялись пожирать его.
Хань Цинлэй хмыкнул, оставив клона на откуп чёрным бесом, а сам вместе со вторым клоном полетел к Мэн Хао.
— Эти чёрные бесы весьма ничего. После твоей смерти заберу их в качестве сувенира!
Хань Цинлэй с клоном набирали скорость. Внезапно по телу Мэн Хао прошла дрожь. Он находился в одном шаге от завершения просветления, но Хань Цинлэй явно не собирался давать ему времени закончить! В этот момент до его ушей донёсся глубокий рык, словно нечто в его бездонной сумке медленно пробуждалось от глубокого сна. Мэн Хао сразу признал в этой ауре... своего кровавого мастифа!
"Неужто просыпается мастиф?" — невольно спросил себя он.
Вот только из сумки появился никакой не мастиф. Вместо него оттуда послышался величавый голос и хлопанье крыльев.
— Эй! Эта гора принадлежит Лорду Пятому, как и Небеса, Земля и этот малыш Хао! А вот и Лорд Пятый! Страшно, да?!
Попугай завис в воздухе между Хань Цинлэем и Мэн Хао, с безумной скоростью размахивая одним крылом, а вторым осуждающе указывая на Хань Цинлэя. На лапе попугая позвякивал колокольчик. На его поверхности проступило лицо холодца, который попытался сымитировать древний голос попугая.
— Верно! Эта гора тоже принадлежит Лорду Третьему, и Небо, и Земля. Малыш Хао тоже принадлежит Лорду Третьему. Страшно, да?! Чего молчишь?!
— С дороги, мелюзга! — холодно процедил Хань Цинлэй.
Его губы изогнулись в зловещей улыбке, а глаза засияли жуткой жаждой убийства. Мир вокруг задрожал, стало ещё темнее, а потом поднялся ураганный ветер. В воздухе возникла огромная рука, состоящая из костей и леденящего ветра. В окружении моря костей эта рука рванула вперёд.
Попугай полетел ей навстречу и бесстрашно столкнулся с морем костей. В результате чего его и без того редкое оперение лишилось нескольких перьев. При виде падающих вниз перьев попугая затрясло. Из его глотки вырвался леденящий кровь вопль:
— Проклятье! Чтоб ты сдох! Т-т-ты... ты посмел вырвать несколько перьев у Лорда Пятого?! Аргх! Мои перья! Аргх! Мои драгоценные пёрышки! Именно ими я привлекаю своих возлюбленных... Ты изуродовал меня! Я такое не потерплю! Ты зашёл слишком далеко... ну, держись! Вызываю рыбьи хари! Рыбьи хари, общий сбор!
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 256; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!