Д. Шостакович Седьмая симфония – «Ленинградская»
Дней веры, мужества, отваги
(К 75-летию снятия блокады Ленинграда)
Опять война, опять блокада…
А, может, нам о них забыть?
Я слышу иногда: “Не надо,
Не надо раны бередить.
Ведь это правда, что устали
Мы от рассказов о войне
И о блокаде пролистали
Стихов достаточно вполне…”
И могут показаться правы
И убедительны слова.
Но, даже если это правда,
Такая правда не права!
Чтоб снова на земной планете
Не повторилось той зимы,
Нам нужно, чтобы наши дети
Об этом помнили, как мы.
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война.
Ведь эта память – наша совесть.
Она, как сила, нам нужна.
Юрий Воронов
(пережил блокаду Ленинграда , род.в 1929 году, в 41 ему было 12 лет)
Историческая справка
История Санкт-Петербурга начинается с 1703 года. Заложенный первым русским императором Петром I на болотистом берегу Невы, он стал одним из красивейших городов мира. Петр I сделал Санкт-Петербург столицей нового государства - Российской империи. На 100 островах раскинулся величественный и неповторимый город. В его дворцах, на улицах и площадях вершилась история государства российского. За всё время своего существования он успел побывать столицей трёх государств, трёх революций и имел три разных названия: Петербург, Петроград, Ленинград. Во времена Великой Отечественной войны город назывался Ленинградом. Тогда он пережил самую трагическую страницу в своей истории – это блокада города фашистскими захватчиками.(Блокада – окружение города войсками противника в целях прекращения его связей с внешним миром и принуждения к капитуляции)
|
|
|
Начало войны в Ленинграде
Лето, 22 июня, пора летних каникул. Кто-то из ребят уже в лагере, кто-то в гостях у бабушек и дедушек в деревне. Воскресенье - полные электрички везут ленинградцев в пригороды отдыхать. Но многим уже не суждено покататься на лодочках в Павловске, покормить лебедей в Царском Селе, и мало кто из ребят сможет когда-нибудь побегать по камушкам фонтанов-шутих в Петергофе. Мирную, полную надежд и радости жизнь обрывают слова Юрия Левитана - «Сегодня в 4 часа утра без объявления войны германские войска напали на нашу страну…»
Дети начинают возвращаться домой. И поначалу в городе не чувствуется стремительно приближающейся войны. Работают театры и музеи. Город пестрит афишами. Но в городе в срочном порядке идет эвакуация стратегически важных объектов. Эвакуируются и школы, старшеклассники и учителя разносят родителям повестки о собраниях, на которых оглашаются списки необходимых вещей, которые детям необходимо брать с собой в эвакуацию.
С первых дней войны враг двинул на Ленинград свои войска, рассчитывая захватить город быстро и беспрепятственно. Но неожиданно встретил упорное сопротивление. Все жители города поднялись на его защиту. Вокруг города были вырыты противотанковые рвы, построены надолбы, сооружены заграждения. Линия заграждений проходила в районе Красногвардейска, Слуцка, Колпина, Петергофа, Пулкова. Оборонительные сооружения строили около 500 тысяч жителей. В помощь армии были сформированы отряды народного ополчения. Всего около 340 тысяч жителей города ушли добровольцами в ряды Советской армии, народное ополчение, партизанские отряды.
|
|
|
Ужасную участь готовил Гитлер Ленинграду. Вот выдержка из секретной директивы немецкого военно-морского штаба «О будущности Ленинграда» от 22 сентября 1941 года:
«Фюрер решил стереть с лица земли город Ленинград….. После поражения Советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населенного пункта.
Предложено блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей. С нашей стороны нет заинтересованности в сохранении хотя бы части населения этого большого города».
|
|
|
Самый западный город Советского Союза (так раньше называлась наша страна) - Ленинград был окружен с востока. 4 сентября окраины города уже начинают бомбить. Кольцо врага сжимается.
Начало блокады
8 сентября 1941 г. вражеские войска прорвались с юга через поселок Мга к Ладожскому озеру и захватили Шлиссельбург. Ленинград оказался блокированным с суши. Связь с ним могла поддерживаться теперь только по воздуху или через озеро, что, конечно же, значительно осложняло переброску войск и снабжение города продуктами, товарами и боеприпасами. Но попытка фашистов форсировать Неву в районе Шлиссельбурга была отбита Невской группировкой, поддержанной кораблями Ладожской военной флотилии.
Город не сдавался, и немцы решили пойти в обход, взять его с тыла, заставить сдаться. Гитлер так объяснял немцам и миру непредвиденную «задержку» с Ленинградом: «Ленинград мы не штурмуем сейчас сознательно. Ленинград выжрет сам себя».
Блокада города продлилась с 8 сентября 1941г. по 27 января 1944г. Это почти 900 дней.
1941 год. 8 сентября, понедельник. Все дороги, связывающие Ленинград со страной, перерезаны. Город оказался в блокадном кольце, а в нем – 2 миллиона 544 тысячи жителей.
В 18 часов 55 минут вражеская авиация впервые подвергла Ленинград массированному налету. Только на Московский район упало 5 тысяч зажигательных бомб. Вспыхнуло 178 пожаров. Один из них – самый большой – охватил деревянные хранилища Бадаевских складов. Огонь полыхал здесь около пяти часов. Сгорело 3 тысячи тонн муки и 2,5 тысячи тонн сахара.
|
|
|
Утром следующего дня город и вся страна впервые услышали по радио голос Ольги Берггольц. Передача началась ее стихами.
Я говорю с тобой под свист снарядов,
Угрюмым заревом озарена.
Я говорю с тобой из Ленинграда,
Страна моя, печальная страна…
Кронштадтский злой, неукротимый ветер
В мое лицо закинутое бьет.
В бомбоубежище уснули дети,
Ночная стража встала у ворот.
Над Ленинградом – смертная угроза…
Бессонны ночи, тяжек день любой.
Но мы забыли, что такое слезы,
Что называлось страхом и мольбой.
Голос Ольги Берггольц источал небывалую энергию. Она делала репортажи с фронта, читала их по радио. Её голос звенел в эфире три с лишним года. Её голос знали, её выступления ждали. Её слова, её стихи входили в замерзшие, мертвые дома, вселяли надежду, и Жизнь продолжала теплиться:
Я говорю: нас, граждан Ленинграда,
Не поколеблет грохот канонад,
И если завтра будут баррикады_
Мы не покинем наших баррикад.
И женщины с бойцами встанут рядом,
И дети нам патроны поднесут,
И надо всеми нами зацветут
Старинные знамена Петрограда.
Руками сжав обугленное сердце,
Такое обещание даю
Я, горожанка, мать красноармейца,
Погибшего под Стрельною в бою :
Мы будем драться с беззаветной силой,
Мы одолеем бешеных зверей,
Мы победим, клянусь тебе, Россия,
От имени российских матерей.(август 41)
Блокада и люди
Наступила первая блокадная зима. Уже в конце ноября 41 года ударили морозы. Среднемесячная температура декабря 1941 года составила минус 28 градусов. Из строя вышел водопровод, замерзли водохранилища, подошло к концу топливо, не ходил городской транспорт, обессиленные люди замерзали прямо на улицах. В каждом доме были установлены печки-буржуйки. Ленинградцы жгли мебель, паркет, книги. За водой ходили на набережные Невы, делали прорубь и набирали воду под обстрелами.
Смерть входила во все дома.
Запасы продовольствия таяли с каждым днём.
С осени 1941 года начался голод. Была введена карточная система снабжения горожан продовольствием. Нормы хлеба постоянно снижались.
20 ноября, четверг. В городе проведено еще одно, пятое по счету, снижение норм выдачи хлеба. (оно продолжалось с 20 ноября по 25 декабря 1941 года). На рабочую карточку теперь будет выдаваться 250, на все остальные – 125 граммов хлеба. В блокадном Ленинграде ежедневно выдавали только хлеб, а остальные продукты отпускались раз в декаду, да и то не всегда. Керосин с сентября 1941г. по февраль 1942 г. гражданскому населению не выдавался, электричества не было. Хлеб состоял на 10% из воды, на 10% из целлюлозной муки и на 30% из суррогатов и заменителей..
Вместо супа – бурда из столярного клея,
Вместо чая – заварка сосновой хвои…
Это б все ничего, только руки немеют,
Только ноги становятся вдруг не свои.
Только сердце внезапно сожмется, как ежик,
И глухие удары пойдут невпопад…
Сердце! Надо стучать, если даже не можешь…
Не смолкай! Ведь на наших сердцах Ленинград!
Бейся, сердце, стучи, несмотря на усталость.
Слышишь, город клянется, что враг не пройдет.
…Сотый день догорал. Как потом, оказалось,
Впереди оставалось еще восемьсот. (Ю.Воронов)
«25 января. 30 градусов. Ясно, яркое солнце. В некоторых районах совсем нет воды. Люди набирают снег и лед и растапливают на огне. Снег всюду грязный и при растапливании дает грязную воду с дурным запахом. В булочных снова очереди, хлеба не хватает, как говорят, по причине отсутствия воды на хлебозаводах. Город заледенел. Дом на Лиговской улице догорает сам по себе, пожарные все уехали — нет воды. Можно представить, что творится в домах и квартирах, всюду, где вода нужна человеку. Бани закрыты». (Николай Павлович Горшков, блокадный летописец)
Я в гору саночки толкаю.
Ещё немного – и конец.
Вода, в дороге замерзая,
Тяжёлой стала, как свинец.
Как хорошо, что ты замёрзла,
Святая невская вода!
Когда я поскользнусь под горкой,
На той тропинке ледяной,
Ты не прольёшься из ведёрка,
Я привезу тебя домой.
(Варвара Вольтман-Спасская «По воду»)
Посмотри на фотографию. Это он — живой хлеб на живой руке жителя блокадного Ленинграда. Это паек блокадника на целый день. И больше ничего у него не было.
28 декабря, воскресенье. Одиннадцатилетняя ленинградская девочка Таня Савичева сделала в этот день первую запись в своем дневнике:
“Женя умерла 28 декабря в 12 часов утра 1941 года”.
До войны девочка жила в большой веселой семье. Старшая сестра, Женя, работала конструктором на заводе. Брат Леня, дома его звали Лекой, работал на другом заводе. Братья Таниного отца, дядя Вася и дядя Леша, работали в книжном магазине. Танина мама и старая бабушка варили обед большой семье, стирали одежду, а в воскресенье пекли вкусные пирожки. Когда началась блокада, пирожки печь стало не из чего. Наступил голод. Есть хотелось всегда.
Вот строчки из дневника 11-летней Тани:
«Женя умерла 28 дек. в 12-30 час.утра 1941 г.
Бабушка умерла 25 янв. в 3 час.дня 1942 г.
Лека умер 17 марта в 5 час.утра 1942 г.
Дядя Вася умер 13 апр. в 2 ч. ночи 1942 г.
Дядя Леша умер 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.
«Вы знаете, как едят блокадный хлеб? Нет? Я раньше тоже не знала… Надо положить пайку на ладонь и отломить крохотный кусочек. И долго-долго жевать его, глядя на оставшийся хлеб. И снова отломить. И снова жевать. Надо как можно дольше есть этот крохотный кусочек. А когда весь хлеб будет съеден, подушечками пальцев соберите на середину ладони крошки и прильните к ним губами, словно хотите поцеловать их… Чтобы ни одна крошка не пропала… ни одна крошечка».
(Ю.Яковлев «Страсти по 4 девочкам»)
Через пять месяцев последняя запись завершит скорбный список потерь: “Мама 13 мая в 7.30 утра 1942 г. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня ”. Умирающую Таню удалось увезти из блокадного Ленинграда. Но спасти ее было уже нельзя.
В первую блокадную зиму от голода, холода, обстрелов ежедневно умирало по 4 тысячи ленинградцев.
Скрипят, скрипят по Невскому полозья,
На детских санках, узеньких, смешных,
В ведерках воду ледяную возят,
Дрова и скарб, умерших и больных.
Вот женщина с лицом заиндевелым,
Упрямо стиснув почерневший рот,
Завернутое в одеяло тело
На Волковское кладбище везет…
Везет, качаясь, к вечеру добраться б!
Глаза упрямо смотрят в темноту…
Скинь шапку, гражданин!
Провозят ленинградца,
Погибшего на боевом посту!
Скрипят полозья в городе, скрипят…
Как многих нам уже не досчитаться.
Но мы не плачем – правду говорят,
Что слезы высохли у ленинградцев!
(О.Берггольц )
Дорога жизни
Зимой единственной транспортной магистралью, связывающий город с Большой землей, стала «Дорога жизни», проложенная по льду Ладожского озера.
Как только окреп лед, по Ладожскому озеру была проложена трасса. 13 ноября 1941года по ней отправился спешно собранный конно-транспортный батальон. Лошади не кормлены, многие еле тянут даже пустые сани. Часть повозок провалилось под лед, но первые десятки тонн муки были доставлены. Автоколонны полуторок шли по льду под постоянными бомбежками, поэтому дорогу по Ладожскому озеру сначала прозвали «Дорогой смерти», но позже появилось другое название «Дорога жизни».
В своей “Ленинградской поэме” О. Берггольц рассказала о подвиге водителей машин.
О, да! Иначе не могли
Ни те бойцы, ни те шоферы,
Когда грузовики вели
По озеру в голодный город…
И воет, воет небосвод,
и свищет воздух, и скрежещет,
под бомбами ломаясь, лед,
и озеро в воронки плещет.
Но вражеской бомбежки хуже,
еще мучительней и злей —
сорокаградусная стужа,
владычащая на земле.
Казалось, что конец земли…
Но сквозь остывшую планету
на Ленинград машины шли:
он жив еще. Он рядом где-то.
На Ленинград, на Ленинград!
Там на два дня осталось хлеба,
Там матери под темным небом
Толпой у булочной стоят,
И дрогнут, и молчат, и ждут…
Прислушиваются осторожно:
“К заре, сказали, привезут…
Гражданочки, держаться можно!”
И было так: на всем ходу
Машина задняя осела.
Шофер вскочил, шофер на льду:
Ну, так и есть – мотор заело.
Ремонт на пять минут – пустяк!
Поломка эта - не угроза.
Но рук не разогнуть никак:
Их на руле свело морозом.
Чуть разогнешь – опять сведет.
Стоять? А хлеб? Других дождаться?
А хлеб? Две тонны. Он спасет
Шестнадцать тысяч ленинградцев.
И вот - в бензине руки он
Смочил, поджег их от мотора.
И быстро двинулся ремонт
В пылающих руках шофера.
Вперед! Как ноют волдыри,
примерзли к варежкам ладони.
Но он доставит хлеб, пригонит
к хлебопекарне до зари.
Шестнадцать тысяч матерей
Пайки получат на заре…
Сто двадцать пять блокадных грамм
с огнем и кровью пополам.
…О, мы познали в декабре —
не зря «священным даром» назван
обычный хлеб, и тяжкий грех —
хотя бы крошку бросить наземь:
таким людским страданьем он,
такой большой любовью братской
для нас отныне освящен,
наш хлеб насущный, ленинградский.
С Большой земли в осажденный город доставляли продукты и топливо, а обратно вывозили раненых, больных, детей. Каждая четвертая машина не вернулась из рейса — провалилась под лед или была расстреляна фашистскими самолетами
Несмотря на все трудности, город жил, жил и не сдавался.
Дети в блокадном Ленинграде
В декабре 1941 года в Ленинграде оставались десятки тысяч детей. Они наравне со взрослыми испытывали голод и холод первой блокадной зимы, ужас от бесконечных артобстрелов города. Лишить их в такое беспощадное время еще и новогоднего праздника было бы кощунственно. И он состоялся! В город привезли тысячу новогодних деревьев. А по Ладоге шофер Максим Твердохлеб под обстрелом вражеских истребителей (его машина получила 49 пробоин!) доставил с Большой земли мандарины. Вот как об этом празднике вспоминают его участники.
"Увидев елку, дети на несколько мгновений забыли о войне, забыли о голоде. Впервые у них появилось желание что-то сделать. Они решили склеить игрушки, чтобы украсить елку", – пишет Дмитриева.
Тогда воспитательница выпросила на кухне половину чайной ложки муки, сварила клейстер, разлила его по тарелочкам и вышла за ножницами. Когда она вернулась, малыши плакали – почувствовав, как вкусно пахнет клей, дети не удержались и без разрешения съели его. Успокоив малышей, Евдокия выпросила еще немного муки, и игрушки все-таки украсили елку.
Это было 6 января 1942 г. В этот день мы, школьники старших классов, праздновали елку в помещении Малого оперного театра.
При входе мы обменивали наши пропуска на театральные билеты. На обратной стороне каждого стояла цифра. Она показывала, в какую очередь получать обед. Войдя в фойе, мы остановились в изумлении от красиво украшенных елок, весь театр был освещен электричеством. Это тоже оказалось сюрпризом, так как почти ни у кого света дома не было.
После спектакля был обед, который в те суровые январские дни стал очень ценным подарком. На обед дали суп с лапшой, граммов сто пшенной каши и немного желе, ломтик хлеба граммов в пятьдесят...»
Ю. Артюхин
«Для малышей организовали елки в школах и детских садах с выдачей подарков. Для нас, старшеклассников, устроили две общегородские елки.
Я получила пригласительный билет в театр. Мне это казалось неправдоподобным: в голодном, холодном осажденном городе - и вдруг елка! Но вместе с радостью охватила тревога. Внизу мелким шрифтом было напечатано: «Раздеваться обязательно».
Что же делать? Уже более двух месяцев мы не раздевались вовсе. 5-го ноября в наш дом попала бомба. Половина здания разрушена. В нашей части дома выбиты все стекла. Мы заделали окна фанерой, но все же ветер свободно гулял по квартире...
Я достала праздничное платье из замороженного шкафа в обледенелой комнате, согрела немного воды, вымылась, оделась и пошла пешком туда, где ждало нас чудо из чудес.
В театре все оказалось по-настоящему. После спектакля прошли в фойе. Стоял чудесный морозный день. Фойе было залито солнцем и украшено елками. Но, главное, здесь стояли покрытые белоснежными скатертями столы. Нас ждал неправдоподобный для тех суровых дней горячий обед из трех блюд. На первое подали в горшочках горячий суп с куском хлеба, на второе - котлетку с гарниром и на третье - кисель. Как мы были благодарны взрослым за эту елку-сказку!»
Е. Канн (Элькинд)
В блокированном городе осталось 400 тыс. детей. Главным подвигом юных жителей была учеба.
Они учились! И помогали друг другу. Хотя в декабре 1941 года был разрешено временно прекратить занятия, педагоги и ученики 39 ленинградских школ решили продолжать учебу. Учиться в жестоких условиях зимы стало подвигом. Учителя и ученики сами добывали топливо, возили на санках воду, следили за чистотой в школе. В школах стало необычайно тихо, дети перестали бегать и шуметь на переменах, их бедные и изможденные лица говорили о тяжелых страданиях. Урок продолжался 20-25 минут: больше не выдерживали ни учителя, ни школьники. Записей не вели, т.к. в неотапливаемых классах мерзли не только худенькие детские ручонки, но и замерзали чернила. Ученики шатались от голода, у всех была общая болезнь – дистрофия. А к ней прибавилась и цинга. Кровоточили десны, качались зубы. Ученики умирали не только дома, на улице по дороге в школу, но, случалось, и прямо в классе.
Девчонка руки протянула
И головой - на край стола…
Сначала думали - уснула,
А оказалось - умерла.
Её из школы на носилках
Домой ребята понесли.
В ресницах у подруг слезинки
То исчезали, то росли.
Никто не обронил ни слова.
Лишь хрипло, сквозь метельный сон,
Учитель выдавил, что снова
Занятья - после похорон. (Ю.Воронов)
Дети и во время блокады оставались детьми, и как все дети им хотелось играть. Но игры их были особенными. Могли они играть в подвижные игры – бегать, прятаться, играть в мяч, прыгать на скакалочке? Нет, конечно же, нет. Они были сильно истощены. Но они играли в игры «Чай», «Завтрак», «Обед», «Ужин». Они из бумаги, старых кусков обоев, газет вырезали имитацию продуктов.
Из воспоминаний детей блокадного Ленинграда:
Людмила Ивановна Седачева
Немцы бомбили и обстреливали город ежедневно, до бомбоубежища идти далеко, а впереди и позади дома — окопы, в них находились солдаты. Как только раздавался рев авиационных моторов, мы мчались к солдатам в окопы. Они, конечно, ругали нас, но чаще жалели. Помню, молодой боец, белобрысый такой, укрывая меня и сестренку плащ-палаткой, улыбался и приговаривал: «Ну что, курносые, страшно? Быстрей! Быстрей в домик! А то Змей Горыныч слопает».
Юлия Владиславовна Полховская
Зимой для воды растапливали снег. Варили суп из горчицы, перца и соли. Весной в парке щипали траву, собирали корешки, потом выручала лебеда. Этим и кормились. …Еще помню, я ходила по улицам и в каждом камушке видела хлеб, поднесу ко рту – камень…
Зоя Смирнова-Торопова
…Когда появилась первая травка, мы выпалывали её всю подряд и ели с солью. Когда во дворе травы не осталось, нас выводили на улицы и там мы не гуляли и не играли, а сидели на корточках, как старички, и щипали травку, щипали и ели, ели. Я держалась какой-то силой (видимо, молитвами мамы), но ноги были опухшие. Помню, я увидела на дороге нарисованные классики, подняла ногу и хотела подпрыгнуть, но, увы! ноги не слушались, я расплакалась в ужасе, что я никогда не смогу прыгать.
28 июня 1942 года в осажденном Ленинграде для окончивших школы был устроен торжественный вечер, на котором выступил писатель Александр Фадеев: «И самый великий подвиг школьников Ленинграда в том, что они учились. Да, они учились несмотря ни на что, а вместе и рядом с ними навеки сохранится в истории обороны города прекрасный, мужественный облик ленинградского учителя
В блокадных днях
Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством
Где черта?..
Нам в сорок третьем выдали медали.
И только в сорок пятом-
Паспорта. (Ю.Воронов)
Д. Шостакович Седьмая симфония – «Ленинградская»
Уже впервые месяцы Великой отечественной войны в Ленинграде композитор Дмитрий Шостакович начинает работать над 7-й симфонией — “Ленинградской”. “Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему родному городу - Ленинграду - и посвящаю свою 7-ю симфонию”, - написал на партитуре Шостакович летом 1941 года.
9 августа 1942 года, когда по плану фашистского командования Ленинград должен был пасть - оно даже назначило на этот день парад своих войск в Ленинграде, - Седьмая симфония Шостаковича была исполнена в этом городе - измученном блокадой, но не сдавшемся врагу.
Я помню блеск немеркнущих свечей
И тонкие, белей, чем изваянья,
Торжественные лица скрипачей,
Чуть согнутые плечи дирижера,
Взмах палочки - и вот уже поют
Все инструменты о тебе, мой город… (Людмила Попова «Седьмая симфония»)
Ольга Берггольц:
«Мне выпало счастье быть на исполнении Седьмой симфонии 29 марта 1942 года в Колонном зале, когда я находилась в Москве в кратковременной командировке.
Не буду подробно рассказывать о том потрясении, которое я, как и все присутствовавшие (больше половины из них было Фронтовиков), испытала, слушая эту симфонию, нет, не слушая, а всей душой переживая ее как гениальное повествование о подвиге родного города, о подвиге всей нашей страны.
Помню, как на сверхъестественные овации зала, вставшего перед симфонией, вышел Шостакович с лицом подростка, худенький, хрупкий, казалось, ничем не защищенный. А народ, стоя, все рукоплескал и рукоплескал сыну и защитнику Ленинграда.
И я глядела на него, мальчика, хрупкого человека в больших очках, который, взволнованный и невероятно смущенный, без малейшей улыбки, неловко кланялся, кивал головой слушателям, и я думала:
«Этот человек сильнее Гитлера, мы обязательно победим немцев»…
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 198; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!