АРНОЛЬД, БРИДЖИТ, МАРИЯ И СТАЛЛОНЕ 16 страница
С этой целью он тратил много времени, посещая тюрьмы в качестве тренера и консультанта заключенных. По его словам, "занятия тяжелой атлетикой снижают агрессивность заключенных. Они дают выход части их разрушительной энергии и повышают уровень самооценки".
Те, кому известны его садистские шуточки и зачастую жестокое психологическое воздействие на соперников, могут найти непоследовательность в рассуждениях Арнольда о благотворительности, но не следует забывать, что Шварценеггер никогда - ни в проявлениях своей личности, ни в своих действиях - не отвечал привычным ожиданиям. Будучи способным на жестокость, он в то же время был готов проявить великую доброту и преданность делу, более значимому, чем его собственная личность.
В октябре 1978 года Арнольд поехал в Таксон (штат Аризона), чтобы принять участие в съемках фильма Хэла Нидхема "Злодей". Ему должны были заплатить 275 000 долларов за роль "симпатичного незнакомца" - ковбоя, чувствующего себя неловко с женщинами. Прочитав сценарий, он понял, что, в отличие от чрезвычайно популярного фильма "Кэт Баллу", эта пародия на вестерн была неинтересной. И все же он согласился на роль, поскольку, как он вспоминал, предстояло работать с Энн-Маргрет и Керком Дугласом. Арнольд рассчитывал поучиться у них.
Хэл Нидхем вспоминает: "С Арнольдом ужасно приятно работать. Он очень забавный приятный парень. Это профессионал, который жаждет учиться. Арнольд выступал в комической роли парня с татуировкой, партнера Энн-Маргрет. Я считаю, что у него получилось здорово". На Арнольда его партнеры-звезды также произвели впечатление. Он говорил, что Керк Дуглас "мускулистый, худой и находится в превосходной форме. Он не просто садился на лошадь, он вспрыгивал на нее". А об Энн-Маргрет, весившей 93 фунта по сравнению с его 215, Арнольд дипломатично заметил: "Энн может пробежать шесть миль и не запыхаться". Тем не менее, несмотря на хорошую физическую форму всех трех звезд, фильм, выпущенный на следующий год, оказался голой схемой. Как язвительно заметил один едкий критик, ни выражение лица Арнольда, ни его игра не шли ни в какое сравнение с мордой и поведением его лошади. Арнольд был задет за живое. Позже, однако, достигнув статуса суперзвезды, он забудет об этой обиде и приколет оскорбительную рецензию на видное место в своем офисе.
|
|
|
На рождественские каникулы 1978 года Юнис Шрайвер хотела взять Марию с собой в Кению. Но Мария не решилась расстаться с Арнольдом и отправилась с ним в Вену. Единственной дочери Шрайверов, должно быть, трудно было сделать этот выбор. Ее решение не ехать с матерью в Кению служит лишним подтверждением все большего обретения ею самостоятельности.
|
|
|
В Вене Арнольд и его приятельница Эрика Циммерманн повели Марию в знаменитую церковь Св. Стефана. Когда Эрика упомянула, что в этой церкви играются свадьбы и она с Берндом согласны оплатить все расходы, если Арнольд и Мария станут венчаться здесь, Мария густо покраснела.
Арнольд, все еще регулярно тренировавшийся, занимался в гимнастическом зале Циммерманнов, а затем шел с Марией полакомиться штруделем у Хауэрмандля и выпить в тавернах Гринцинга в пригородах Вены. Они съездили на денек в Будапешт, завершив свое пребывание в Европе катанием на лыжах в Лехам-Арльберг. Затем - назад в Америку, и в завершение каникул - на Гавайи.
Соединять деловые поездки с отдыхом - это было в стиле Арнольда. В мае 1979 года он взял Марию в Канны, где предпринял попытку протолкнуть злополучного "Злодея". Следующим его пунктом была Вена, а затем - Грац, чтобы проведать мать.
Было очевидно, что Арнольд распространял сферу своей деятельности все шире. 10 ноября 1979 года он закончил на отлично обучение в университете Висконсина и получил степень (придуманную специально для него) по проблемам общего бизнеса в области международного маркетинга физической культуры.
|
|
|
На кинематографическом фронте, несмотря на успех в фильме "Качая железо", возвестившем, казалось, его звездный путь, карьера Арнольда пока что застопорилась. Он отказался от 200 000 долларов за рекламу автомобильных шин, не согласившись на предложенный ему текст: "Привет, я наращивал силу последние пятнадцать лет, но не достиг половины той прочности, которую выдерживают эти шины..." Он также мудро отклонил роль одного из силачей Мэя Уэста в фильме "Секстет".
Конечно, он не собирался отказываться от очередной роли культуриста. Возможно, благодаря знакомству с Керком Дугласом, чей сын Майкл играл в фильме "На улицах Сан-Франциско" главную роль, он участвовал в эпизоде-штампе, появившись на экране в качестве европейского культуриста, приехавшего в Америку после победы на ряде важных конкурсов. По мере того, как разворачивается сюжет, выясняется, что этот персонаж, не терпящий ни от кого отказа, убивает всех женщин, которые осмеливаются отвергнуть его домогательства.
Культуризм продолжал занимать значительную часть жизни Арнольда, и осенью 1979 года он выступил комментатором для "Си-Би-Эс" на конкурсе "Мистер Вселенная" в Коламбусе (штат Огайо). Там он наблюдал, как Фрэнк Зейн завоевал титул "Мистер Олимпиа" в третий раз. После презентации Арнольд задал Фрэнку сакраментальный вопрос: "Что вы ощущаете, став "Мистером Олимпиа" в третий раз?" Фрэнк, опьяненный победой, чувствовал себя королем вселенной, как ранее Арнольд, и, не моргнув глазом, ответил: "Арнольд, я горд даже больше, чем в тот раз, когда победил тебя!"
|
|
|
Фрэнк Зейн, чувствуя себя в безопасности благодаря дружбе с Арнольдом и зная его как искусного мастера подначки, на языке у которого всегда было наготове язвительное замечание, не подумав, допустил оскорбление монарха. Ибо Арнольд в культуризме был больше, чем королем. Он был богом. Жестоким и ревнивым богом. Богом, который никогда, ни при каких обстоятельствах не потерпит нелояльности. Фрэнк Зейн выставил его на посмешище. Фрэнк Зейн напомнил общенациональной телевизионной аудитории, что Арнольд однажды потерпел от него поражение и что он смертен. И Фрэнк Зейн заплатит за это.
* В Чаппакуиддке машина, которую вел Эдвард Кеннеди, упала с моста в воду. Погибла его секретарша Мери Кокочне. Этот эпизод отрицательно повлиял на политическую карьеру Кеннеди. - Прим. ред.
АВСТРАЛИЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ
В середине семидесятых годов Арнольд узнал о том, что бизнесмен по имени Эдвард Дж. Прессман купил права на экранизацию "Конана-варвара". Он был преисполнен решимости сыграть роль этого супермена из мультфильма Роберта Э. Хоуарда и знал, что Прессман собирается пригласить его в свой фильм. Ожидая вызова, Арнольд не терял времени зря, беря уроки актерского мастерства и стараясь избавиться от своего австрийского акцента.
Продюсер фильма Де Лаурентис встречался с Арнольдом и раньше и наверняка не забыл этой встречи. Как-то, обсуждая с Арнольдом возможность приглашения на роль Флэша Гордона в одноименном фильме, Де Лаурентис был поражен тактикой лобовой атаки, присущей Шварценеггеру. Когда Арнольд вошел в комнату, он бросил лишь один взгляд на тщедушного Де Лаурентиса, сидевшего за своим рабочим столом, и громогласно заявил: "Господи, зачем такому маленькому человечку такой громадный стол?" Брызгая слюной, Де Лаурентис попытался объяснить, что стол ему нужен для деловых бумаг, и резко завершил разговор. Арнольду было отказано, но тем не менее, он произвел сильное впечатление.
Де Лаурентис хотел пригласить на роль Конана актера с именем, и когда ему назвали Арнольда, он обозвал его "нацистом", отказавшись даже начать разговор об этом варианте. Однако режиссер Джон Милиус разъяснил Де Лаурентису, что кроме Арнольда - самого мускулистого мужчины в мире - они вряд ли найдут подобный персонаж, а делать из кого-либо точную копию Арнольда не имеет смысла. В результате Де Лаурентис пошел на попятную и, без особого удовольствия, отдал роль Конана Арнольду.
Арнольд был вне себя от радости. Он полагал, что в роли Конана затмит Рокки Бальбоа и выйдет на уровень звезды мирового масштаба. "Мой внутренний голос, - заявил Шварценеггер,- еще никогда не подводил меня. Это будет действительно значительный фильм, совершенно новое явление. Мне все равно, что для этого потребуется, меня не волнует, что мне придется потратить на это год жизни и превратиться в зверя. Я знаю, фильм станет для меня чем-то невероятным". Съемки планировалось начать в Испании в конце октября 1980 года, и Арнольд тренировался усерднее, чем когда-либо.
Телевизионная карьера Марии также становилась многообещающей. Она с готовностью объясняла, что часть уверенности в себе Арнольда передалась ей, помогая достичь успеха в избранной профессии. Отмечая его способность отчетливо видеть поставленные цели и достигать их, Мария говорила: "Он стал для меня положительным примером, когда я поставила перед собой задачу овладеть журналистикой".
Сначала она хотела стать продюсером, но потом начала совершенствоваться, выступая в прямом эфире, и поставила перед собой цель к тридцати годам вести самостоятельную программу. Она часами наблюдала за женщинами-комментаторами на экране телевизора, изучая их методы, и стремилась подражать им.
Мария была целеустремленным профессионалом и заслужила уважение журналистов, работавших с ней. Надо сказать, что груз фамилии Кеннеди - по крайней мере теоретически - не давил на нее. И все же она тщательно избегала интервьюировать кого-либо из членов семьи, рассматривая свою принадлежность к клану Кеннеди как некий недостаток. Мария говорила со злостью: "Все эти определения - дочь такого-то, приятельница такого-то, внучка такого-то, племянница такого-то - как я все это ненавижу!" Она все время старалась утвердиться как профессионал, как бы в противовес своей принадлежности к семье Кеннеди.
Постоянно проживая в Балтиморе, Мария редко бывала с Арнольдом вместе, хотя и навещала его в Лос-Анджелесе, а Арнольд частенько заскакивал в Нью-Йорк, сопровождая ее на различные торжественные мероприятия.
Арнольд почти не изменил свой образ жизни в угоду Марии. Его жизнь продолжала строиться вокруг друзей, работы и его собственных устремлений, а не вокруг женщины, которую он открыто объявил своей любимой. Позже он объяснял, что среда, в которой выросла Мария, научила ее жить на виду. "Мария, - говорил он, - происходит из семьи, в которой женщины всегда были помощницами мужчин. Мария и ее семья не ограничивают меня, а помогают. Поэтому-то я и люблю ее так сильно".
Их связь, что вполне понятно, привлекала определенное внимание прессы. Появляясь с Марией в свете, Арнольд, казалось, чувствовал себя несколько неуютно в непривычной одежде и, на первый взгляд, выглядел как принц-консорт *. Все, однако, было совсем не так. Он всячески пытался показать свою независимость и выйти из тени Марии. С самого начала Арнольд испытывал нечто вроде извращенной гордости, провозглашая вслух свои политические пристрастия - явно не в струю демократической партии. Его взгляды на политику, горделиво хвастался он, не изменились с той поры, как ему исполнилось восемнадцать лет. Он был стойким антикоммунистом, убежденным в необходимости сохранения смертной казни, консерватизма в экономике и минимума вмешательства со стороны правительства. Короче говоря, это был несгибаемый консервативный республиканец.
На протяжении многих лет он и Мария с трудом мирились с различными политическими взглядами, которых придерживался каждый из них. Однако Мария говорила, что уважает точку зрения Арнольда: "У Арнольда свое особое мнение по вопросам, которые он основательно продумал и может обосновать. Слушая его, я узнаю точку зрения своих оппонентов. До него я никогда не сталкивалась с настоящим республиканцем".
Арнольд, хотя никогда и не давал демократам существенной форы, замечал: "Преимущество либералов состоит в том, что они готовы к восприятию нового. Это применимо и к семье Кеннеди. У меня к ним нет претензий. Я никогда не спорю с Марией о политике, поскольку прекрасно понимаю, что она, выросшая в соответствующем окружении, не может придерживаться республиканских взглядов".
Ни Чаппакуиддик, ни рассказы о волокитстве Джека не уничтожили семью Кеннеди. Не могла к этому привести и любовная связь между закоренелым республиканцем Арнольдом и демократкой Марией Шрайвер. Связь Арнольда с Марией не могла повредить и ему. Правда политика привлекала внимание Арнольда. В 1977 году он заявил корреспонденту журнала "Штерн": "Когда есть деньги, начинаешь со временем меньше интересоваться ими. А когда ты, кроме того, еще и лучший в кино, что еще может привлечь тебя? Возможно, власть. И ты уходишь в политику, становишься губернатором, президентом и так далее". Кеннеди, странным образом, стояли как бы вне политики. И его связь с ними могла лишь усилить его позиции, дав ему власть, вознеся его высоко над толпой и выводя за пределы культуризма, Голливуда и даже его собственного прошлого.
В августе 1980 года Арнольд, известный теперь в мире культуризма главным образом как комментатор "Си-Би-Эс", вместе с Джимом Лоримером, продюсером культуристских шоу, посетил состязание на титул "Мисс Олимпиа" в филадельфийском отеле "Шератон". Рик Уэйн, освещавший это событие для журнала Уэйдера, по завершении конкурса взял у Арнольда интервью.
Как бы между прочим Рик задал Арнольду вопрос, не собирается ли он, уже пять лет не появляющийся на культуристском помосте, подумать о возвращении на него. "Нет, - твердо сказал Арнольд.- Никакие деньги не соблазнят меня снова выйти на сцену". Дальше он сказал Рику, что единственная причина, из-за которой он продолжает тренироваться, - это необходимость репетировать роль культуриста Микки Харджитея в предстоящем фильме "История Джейн Менсфилд". Мельком он обронил также, что планирует съездить на конкурс "Мистер Олимпиа - 1980" в Австралию, так как подписал с "Си-Би-Эс" контракт на комментирование этого события. Завершая интервью, Рик изобразил дело так, что он поверил каждому слову Арнольда.
Тем временем, на Западном побережье царствующий "Мистер Олимпиа" Фрэнк Зейн потерпел серьезнейшую неудачу. За восемь месяцев до предстоящего конкурса, в ходе которого он рассчитывал в четвертый раз завоевать почетный титул, Фрэнк попал в автомобильную катастрофу и едва выжил. Не зная, сумеет ли он после больницы участвовать в конкурсе, Фрэнк попросил совета у Арнольда. Катастрофа, сказал он, не прошла бесследно, ослабила его и выбила из графика тренировок. Стоит ли ему все же побороться за титул "Мистер Олимпиа - 1980"? Арнольд, которого Фрэнк по привычке продолжал считать своим другом и тренером, подумал секунду, а затем сказал, что глубоко убежден в том, что Франку следует отстаивать свой титул.
Поразмыслив, Фрэнк, человек, которого на мякине не проведешь, как бы вскользь спросил Арнольда, не собирается ли тот сам поучаствовать в соревновании. Он едет в Австралию только как комментатор, - ответил тот, - и ничего больше.
Фрэнк Зейн был не единственным, кто настроился на победу в состязании "Мистер Олимпиа - 1980". Майк Ментцер, родившийся в Филадельфии культурист итало-немецкого происхождения, на четыре года моложе Арнольда, также был убежден в том, что 1980-й - это его год. В 1976-м он победил на конкурсе ИФББ "Мистер Америка", а в 1978-м - на конкурсе "Мистер Вселенная", после чего Джо Уэйдер пригласил его в Калифорнию. Там он вскоре стал героем нескольких статей журналов Уэйдера, где его рекламировали в качестве новой великой надежды культуризма. В 1979 году Майк чуть было не нанес поражение Фрэнку Зейну на конкурсе "Мистер Олимпиа". Теперь Ментцер был уверен, что уж в этом-то году титул "Мистер Олимпиа" будет в его руках.
Майк, изучавший до переезда в Калифорнию медицину в Вашингтоне, разработал новую систему подготовки, предусматривавшую резкое сокращение времени, отводимого для тренировок. Он считал, что короткие, но интенсивные занятия, которые дают более длительное время для отдыха, в конечном итоге сильнее укрепят мускулатуру, чем традиционные тренировки. По системе Ментцера, культурист должен интенсивно работать над развитием всех частей тела в течение девяноста минут не более, чем четыре раза в неделю. Ментцер полагал, что тело сперва восстанавливается после нагрузки, а уж затем начинается рост мышц, поэтому его "высокоинтенсивная" система тренировок эффективнее.
Метод Ментцера распространился и завоевал популярность среди новой плеяды культуристов, получивших известность после ухода Арнольда со сцены. Арнольд же, отнюдь не обрубивший все свои корни в культуризме, конечно, знал о стремительно возраставшем влиянии Ментцера. Однако Майк, как это стало ясно, допустил роковую ошибку. Он позволил себе в тесно сплоченном, словно пауки в банке, кругу культуристов-чемпионов неодобрительно отозваться о методах подготовки Арнольда, утверждая, что они безнадежно устарели. Короче говоря, Ментцер публично заявил, что он превзошел Арнольда. Шварценеггеру это не понравилось. Ему не нравилось, когда кто бы то ни было заявлял о своем превосходстве. Так было всегда, с той самой поры, когда Арнольду исполнилось десять лет.
За две недели до состязаний "Мистер Олимпиа - 1980" Арнольд приболел и сбросил десять фунтов. Это не помешало ему дать интервью австрийскому журналисту Роману Шлиссеру, регулярно писавшему об Арнольде в своей колонке "Адабей" венской газеты "Ди Кронен Цайтунг". И если бы Ментцер, Зейн и другие культуристы выписывали "Ди Кронен Цайтунг", да еще на свое счастье понимали по-немецки, они вовсе не удивились бы событиям, разыгравшимся через некоторое время в австралийском городе Сиднее. Ибо Арнольд прямым текстом заявил Шлиссеру: "4 октября в Сиднее будет провозглашен очередной "Мистер Олимпиа". Я лишь спортивный комментатор телекомпании "Си-Би-Эс". Но титул этот получу я. Недаром я тренировался шесть недель... И буду бороться против Фрэнка Зейна, трижды становившегося "Мистером Олимпиа", и они все умоются слезами, когда я вновь стану победителем". Статья Шлиссера вышла в свет 28 сентября. До того, как Арнольд взорвет свою бомбу на конкурсе "Мистер Олимпиа - 1980", оставалось всего шесть дней.
Мария Шрайвер сопровождала Арнольда в поездке в Австралию, хотя первоначально отнеслась к идее возвращения Арнольда на сцену скептически. "Куда полезнее было бы, - заметила она своему жениху, - если бы ты выучил еще один иностранный язык. Ведь ты был "Мистером Олимпиа" шесть раз". Но он уже все решил, и, естественно, она не могла не поддержать его.
Организацией конкурса занимался один из ближайших друзей Арнольда, функционер ИФББ Пол Грэхем. Знал ли он о том, что Арнольд примет участие в состязаниях, или нет- неизвестно, но в любом случае Пол договорился о том, чтобы под рукой для съемок предстоящего события находилась соответствующая команда. Результатом стал фильм "Возвращение" - конечно, не такой, как "Качая железо", а скорее весьма тенденциозный отчет о конкурсе "Мистер Олимпиа - 1980".
Состязание проводилось в здании сиднейского оперного театра, и хотя Арнольд, ради камер Грэхема, изображал волнение, в оперный театр он прошествовал совершенно уверенный в себе. Когда его спросили о музыкальном сопровождении, Арнольд, небрежно вскинув голову, презрительно промолвил: "Что, музыка? Какая музыка? Я пришел сюда показать свои мышцы. Ставьте любую пленку, какая вам понравится". Позже Серж Нубре, знавший его многие годы, заметит: "Я уверен, что Арнольд, а иначе это был бы не он, заранее осмотрел зал до последнего закоулка, прослушал свое музыкальное сопровождение и обеспечил все необходимые условия своего успеха".
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 159; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!