Первая Пуническая война, 264–241 годы до н. э 12 страница
Возможно, главную роль в войне играли союзники Рима. Латинские союзники во время войны были обязаны предоставлять боевые отряды и ресурсы. Согласно Полибию, более половины людских ресурсов в римской армии обеспечивали союзники. Одни только тридцать латинских союзников могли выставить 80 тысяч пеших воинов и 5 тысяч всадников. Остальные союзники могли выставить еще 250 тысяч пеших воинов и 26 тысяч всадников, но эти призывники не заслуживали особого доверия.[253] Помимо этого, союзники обеспечивали Рим ресурсами, людскими и материальными. При необходимости Рим смог бы выставить 700 тысяч пеших воинов и 70 тысяч всадников.[254] Таким образом, любая попытка Карфагена вести войну на истощение или одновременно участвовать в боевых операциях на разных театрах военных действий в конечном итоге не удалась. А вот римляне обладали достаточными людскими ресурсами, чтобы одновременно вести войну на нескольких фронтах и против Карфагена, и против Ганнибала, что они и сделали, отправив войска в Испанию, Сицилию, Грецию, Сардинию и Африку, продолжая сражаться с Ганнибалом в Италии.
Вторым фактором, ограничивающим стратегические возможности Ганнибала, была неспособность Карфагена контролировать морские пути. Карфаген собирался участвовать в войне вдали от своих берегов, уступая власть на море своему врагу. В Первую Пуническую войну Карфаген выставил более трехсот боевых кораблей. После поражения он продолжал содержать в хорошем состоянии и увеличивать торговый флот, не вкладывая больших средств в боевой флот.[255] Удивительная оплошность для Карфагена, которому традиционно была отведена роль морской державы, обладающей значительными техническими ресурсами и запасами лесоматериалов, превосходными гаванями и талантами к кораблестроению. Возможно, нехватка людских ресурсов наряду с необходимостью обеспечить торговый флот опытными гребцами стала причиной плачевного положения, в котором оказался боевой флот. Кроме того, вполне возможно, что карфагеняне отказывались служить во флоте в мирное время, поскольку многие проблемы, связанные с коммерческой деятельностью, требовали их внимания.
|
|
|
Ответственность за нежелание развивать флот можно смело возложить на династию Баркидов, которая более двадцати лет формировала стратегическую политику Карфагена. В этот период Баркиды не проявляли особого интереса к развитию боевого флота. Ни Гамилькар, ни Гасдрубал не расширяли военно-морского присутствия на испанском побережье, или, говоря современным языком, не инвестировали в строительство флота в Испании. Ганнибал, похоже, разделял их мнение и не испытывал особого интереса к боевому флоту. Находясь на грани войны с Римом, Ганнибал имел незначительное количество кораблей для защиты испанского побережья, причем треть из них была с недоукомплектованными командами. Хотя Баркиды были великими полководцами, но опыт они приобрели исключительно в войнах на суше. Ни Гамилькар, ни Гасдрубал, ни Ганнибал не обладали достаточно серьезным опытом веления войны на море. Вполне возможно, что из-за нехватки опыта Ганнибал недооценивал роль флота, тем самым признавая римское господство на море. Однако, как только началась война, Карфаген приступил к строительству новых кораблей, но этих усилий было недостаточно, чтобы противостоять Риму, который с конца первой войны сохранял количественное превосходство в боевых кораблях. В отличие от Ганнибала римские стратеги отчетливо понимали, что для того, чтобы господствовать на всем Итальянском полуострове, необходимо иметь большой флот.
|
|
|
В начале войны с Ганнибалом в 218 году до н. э. у Рима было по крайней мере 220 полностью укомплектованных боевых кораблей под парусами.[256] Относительно карфагенского флота мнения расходятся. Согласно Полибию, 50 кораблей стояли на якоре в Испании, причем на восемнадцати из них отсутствовали команды. Ливий сообщает, что в начале войны Карфаген отправил 20 кораблей опустошать италийское побережье, а 35 кораблей — для совершения набегов на Западную Сицилию.[257] У Карфагена были еще боевые корабли, и мы рискнем предположить, что к началу войны в его распоряжении было 130 боевых кораблей. Однако не все они были готовы к плаванию, и не на всех были полностью укомплектованные команды. Ни у Рима, ни у Карфагена не было проблем с транспортными судами. Их нанимали или реквизировали из торговых флотилий, бороздивших Средиземноморье.[258] Обе стороны имели возможность перевозить по морю людей и ресурсы, если имели соответствующее количество боевых кораблей для сопровождения. Рим был в состоянии обеспечить конвои, а Карфагену это удавалось не всегда.
|
|
|
В древности эффективное использование флота в военное время зависело не только от количества кораблей, но и от гаваней и транзитных пунктов, где корабли могли сделать остановку на пути в открытое море. Транспортные суда ходили под парусом и перевозили запасы продовольствия и воды, необходимые для многонедельного нахождения в море. Боевые корабли приводились в движение веслами, и гребцам требовался отдых, еда и питье. В третьей главе уже говорилось, что основным боевым кораблем была квинквирема, на борту которой было место только для двух-трехдневного запаса продовольствия и воды, а потому корабль был вынужден часто приставать к берегу, чтобы дать команде отдохнуть и обеспечить ее провиантом.[259] Ночные переходы совершались только в случае крайней необходимости и в чрезвычайных ситуациях.[260] Вот почему было крайне важно решить вопрос с выходом на берег, с получением доступа к побережью или гавани, в которой ждал дружественный прием, а не враги, которые могли напасть на команду и сжечь корабль.
|
|
|
Проблема Ганнибала заключалась в том, что Карфаген не контролировал побережье и порты, в которых карфагенские корабли мог ждать дружественный прием, где могли отдохнуть команды, и откуда можно было проводить операции, рассчитанные на длительный период времени. Открытое море между материковой частью Африки и Италии защищало Италию от вторжения с моря. Любая армия, собираясь вторгнуться в Италию, для начала должна была укрепиться между местом посадки и высадки. Но Рим владел большей частью Сицилии, Сардинией, Корсикой и большей частью побережья Бруттия — всеми ключевыми позициями, которые были бы необходимы Ганнибалу, если бы его боевые корабли дошли до Италии. Вариант транспортировки войск и нападения с моря из Испании был еще более рискованным. Римский флот контролировал почти все побережье Испании к северу от Эбро.[261] Рим господствовал на море, владел побережьем и островами, а карфагенский флот отчаянно нуждался в выполнении своей миссии.
Выбор Ганнибалом длинного и трудного сухопутного пути вместо короткого морского объяснялся господством Рима на море. Единственный путь в Северную Италию пролегал вдоль побережья Испании. Рим мог положиться на Массалию, верного римского союзника с собственным военным флотом, который мог оказывать помощь, наступая из своей гавани. Если бы Ганнибал попытался вторгнуться в Италию с моря, он наверняка столкнулся бы с римском флотом, идущим тем же путем в противоположном направлении, а римские боевые корабли атаковали бы карфагенские конвои. Таким образом, Ганнибалу ничего не оставалось, как воспользоваться сухопутным путем.
Неспособность Карфагена контролировать и бороться за использование морских путей серьезно ограничивала оперативные возможности Ганнибала. Во-первых, Карфаген был не в состоянии транспортировать войска в тактически важные районы Италии, а значит, Ганнибал не мог рассматривать вариант внезапной атаки с моря. Во-вторых, существовала трудная, связанная с риском проблема пополнения запасов продовольствия и воды на кораблях, пополнения и эвакуации войск. Римские боевые корабли, бороздящие водные просторы, с легкостью могли уничтожить карфагенские торговые суда, а торговля была основным источником средств для ведения войны. В-четвертых, без боевых кораблей, способных прикрыть Карфаген и побережье Африки, они были открыты для набегов с моря и вторжения римлян. В отличие от первой войны, когда основные события происходили на море и у Карфагена, по крайней мере поначалу, было преимущество, на этот раз Карфаген должен был действовать на суше против превосходящих сил противника. Карфагенский флот смог всего однажды доставить Ганнибалу подкрепление и продовольствие, когда Бомилькар прорвал римскую блокаду в Локрах в Южной Италии, высадившись с четырьмя тысячами воинов и несколькими слонами.[262]
Хотя вторжение Ганнибала в Италию и его пребывание на итальянском полуострове в течение шестнадцати лет, безусловно, были главными событиями войны, римляне одержали окончательную победу благодаря победам на пяти второстепенных театрах военных действий, а римский флот сыграл решающую роль, лишив Ганнибала помощи из Карфагена и Испании и сделав бесполезным его пребывание на «носке» итальянского «сапога». Сражаясь с войсками Ганнибала в Италии, Рим одновременно на протяжении двенадцати лет вел боевые действия в Испании, чтобы блокировать действия карфагенян и лишить Ганнибала источника пополнения армии. Девятилетняя кампания в Македонии преследовала ту же цель. В ходе четырехлетней кампании на Сицилии римляне получили доступ к запасам зерна и решили проблему содержания армии, а взятие Сиракуз лишило Ганнибала важного порта, находящегося на полпути между Карфагеном и армией Ганнибала в Южной Италии. В ходе трехлетней кампании в Лигурии римляне блокировали отправившегося на помощь Ганнибалу Магона с 30 тысячами пеших воинов и 2000 всадников, и, несмотря на поддержку лигурийцев и галлов, Магон не смог оказать помощь Ганнибалу.[263] И наконец, господствующее положение на море дало возможность флоту Сципиона беспрепятственно достигнуть берегов Африки, и на протяжении двух лет римские корабли регулярно курсировали между римской базой на Сицилии и Африкой, доставляя армии все необходимое, в том числе продовольствие. Вторжение римлян в Африку заставило Магона и Ганнибала прекратить боевые действия в Италии и вернуться в Африку.[264]
Учитывая римское преимущество на море и имеющиеся в распоряжении Рима людские ресурсы, война Ганнибала была чистым безумием, но у него не было особого выбора. Еще до отправки посольства в Карфаген с требованием выдачи Ганнибала и его командующих за нападение на Сагунт Рим уже в марте 218 года до н. э. остановил свой выбор на войне. Согласно Ливию, к тому времени подготовка к войне против Ганнибала в Испании шла уже полным ходом.[265] Сенат проголосовал за необходимость выставить шесть легионов в наступающей войне. Публий Корнелий Сципион получил два легиона (14 тысяч пеших воинов и 1600 всадников из союзнических контингентов) и 60 боевых кораблей. Таким образом, всего в его распоряжении находилось 22 тысячи пеших воинов и 2400 всадников. Заместителем был его брат Гней. Задача Публия Сципиона состояла в том, чтобы прийти в Массалию и использовать ее в качестве основной базы, с которой можно будет заблокировать проход к Пиренеям и не позволить Ганнибалу пройти в Галлию. В то время как Сципион должен был блокировать наступление Ганнибала, вторая армия под командованием Тиберия Семпрония Лонга должна была выдвинуться на Сицилию и подготовиться к вторжению в Африку и нападению на Карфаген. В состав армии Семпрония входили 24 тысячи римских и союзных пеших воинов, 2400 всадников и 160 боевых кораблей для защиты конвоев.
Кроме того, римляне отправили еще два легиона с 10 тысячами пеших воинов-союзников и 1000 всадников-союзников под командованием Луция Манлия Вольсона в Цизальпинскую Галлию на случай возможного восстания галлов.[266] Эти передвижения армий и публичное объявление войны римским сенатом, вероятно, были замечены агентами Ганнибала. Самое позднее в конце апреля Ганнибалу стало известно, что Рим собирается развязать с ним войну.
Теперь Рим захватил в свои руки стратегическую инициативу, и Ганнибалу ничего не оставалось, как защищаться. Если бы он так сделал, то Испанию постигла участь Сицилии в Первую Пуническую войну и она бы стала полем битвы по уничтожению людей и ресурсов только для того, чтобы в конце концов достаться римлянам, имевшим превосходство в людских ресурсах и кораблях. Ганнибал мог одержать победу над одной армией, чтобы тут же столкнуться с другой, пришедшей ей на смену. С небольшим количеством боевых кораблей Ганнибал не мог помешать римлянам высадиться на любом участке испанского побережья. Самое важное, что война с римлянами в Испании оставляла Африку открытой для вторжения, а сам Карфаген открытым для нападения. Переход к обороне означал несомненное поражение в Испании и возможную оккупацию римлянами Карфагена. Ганнибал должен был забрать инициативу в свои руки, чтобы получить хоть какой-то шанс и сорвать стратегический план римлян, а для этого, во-первых, помешать Сципиону заблокировать наступление карфагенской армии и, во-вторых, с помощью кораблей, базировавшихся в Африке, приостановить вторжение римлян и, возможно, вообще предотвратить его. Ганнибалу, чтобы получить шанс на победу, следовало напасть на Италию. У него просто не было другого выхода.
Возможно, полагаясь на собственный опыт и преданность, весьма сомнительную, некоторых карфагенских союзников в Испании, Ганнибал пришел к выводу, что стоит ему вторгнуться в Италию, как союзники Рима откажутся вступать с ним в борьбу. Если он действительно так думал, то, значит, не разбирался в политической социологии правления Рима в Италии. Как уже говорилось, Рим приложил большие усилия по установлению справедливых отношений с союзниками, которые могли получить римское гражданство, а взамен выставляли боевые отряды, командование которыми возлагалось на римских офицеров. Эта продуманная политика на основе договоренностей стала причиной преданности италийских союзников, которые были намного надежнее, чем подчиненные Карфагену народы. Кроме того, преданность союзников Рима уже прошла проверку во время Первой Пунической войны. Еще раньше, в 279 году до н. э. Пирр потерпел поражение, вторгнувшись в Италию, по той причине, что римский союз был сильным, а поддержка его немногочисленных италийских союзников слабой. В 225 году до н. э. галльская армия в составе семидесяти пяти тысяч пеших воинов, пытаясь воспрепятствовать созданию двух новых римских колоний в долине По, вторглась в Италию. На протяжении трех лет, пока длилась война, все союзники сохраняли преданность Риму и выполняли свои обязательства по предоставлению войск. С тех пор операции в долине По привели к некоторым положительным результатам в отношениях с племенами венетов, кеноманов и адидже, поддерживавших римлян.
Одно дело — пытаться получить поддержку галльских племен в Цизальпинской Галлии, и совсем другое — пытаться разрушить союз Рима с италийскими и остальными союзниками на самом полуострове. Учитывая долгую историю кровопролитной борьбы между галлами и римлянами, получить поддержку галлов было возможно. Но надеяться, что удастся разрушить римско-италийский союз, было верхом самоуверенности. Привлечение галлов на свою сторону преследовало военную цель — увеличение людских ресурсов и пополнение полевых армий. Политическая цель — разрушение римско-италийского союза, чтобы подавить волю римского сената и заставить его сесть за стол переговоров. Однако в этом Ганнибал потерпел полную неудачу. За небольшим исключением, на всем протяжении войны союзники сохраняли преданность Риму.
Проблема людских ресурсов и обеспечения армии в Италии требовала срочного решения. Возможно, в феврале, еще до объявления Римом войны, Ганнибал отправил посольство для переговоров с галлами с целью получить их согласие на оказание помощи его армии. Их ответ через своих агентов Ганнибал получил в начале весны. Согласно Полибию, галлы «стремились помочь и с нетерпением ждали его прихода».[267] Итак, рассчитывая на сотрудничество, «он давал всевозможные обещания через послов, поспешно отправленных к кельтским вождям, обитающим по эту сторону Альп и в самих Альпах».[268] Заручившись этой поддержкой, Ганнибал стал готовиться к вторжению в Италию.
Но даже при поддержке галлов перед Ганнибалом встала трудная задача. Географическая и политическая форма римского союза являлась для Ганнибала серьезным препятствием на пути успешных переговоров с союзными государствами о переходе на его сторону. Римские колонии, в отличие от карфагенских, почти всегда создавались исходя из стратегических, а не торговых соображений. Многие колонии и союзники на полуострове занимали стратегически важные районы.[269] Если эти колонии и союзники не перейдут на сторону карфагенян, у Ганнибала возникнут проблемы с путями наступления, он практически лишится способности маневрировать и материально-технического снабжения. Если Ганнибал бы двинулся в юго-восточном направлении от долины По через равнины, оставляя Апеннины справа, он вышел к латинской колонии Аримин (современный город Римини), расположенной на берегу Адриатического моря, которая защищала дорогу, идущую на юг. К югу от Аримина были так называемые Ager Gallicus и Ager Picenus, галльские и пиценские земли, на которых размещались несколько крупных латинских колоний, которые наверняка бы воспрепятствовали наступлению Ганнибала.
Если бы Ганнибал перешел Апеннины южнее Болоньи, то попал бы в Этрурию. Римляне не доверяли этрускам, но теперь территорию древнего этрусского государства заполняли латинские поселения, горячо преданные Риму. Дальше на юг, в центре Итальянского полуострова, находились пять больших колоний и сам Рим. Только на оставшейся территории к югу от Рима и к востоку от Апеннин, огромной области, занятой пятью колониями, преданность жителей вызывала сомнение. Греческие города на подъеме и носке «сапога» стали союзниками Рима только в 270 году до н. э. после тяжелой войны и весьма неохотно. Племена бруттиев, лусанов и самнитов были злейшими врагами римлян. Эти замечательные воины могли стать благодатным материалом для вербовщиков Ганнибала.[270] Однако даже если бы Ганнибалу удалось переманить на свою сторону население этих областей, римляне все равно сохранили бы преимущество в людских резервах, особенно если бы эти вновь сформированные войска согласились защищать только свои города, как это делали многие, вместо того чтобы участвовать в кампании Ганнибала.
Оперативные ограничения
Стратегические ограничения вызвали ряд оперативных ограничений, которые еще больше уменьшили шансы Ганнибала на победу. Во-первых, при необходимости война Ганнибала должна была быть наземной войной при незначительной поддержке с моря. В отличие от первой войны Карфаген не мог надеяться ослабить волю римлян, уничтожая крупные воинские подразделения римлян на море. Все потери в людях должны были быть в результате ближнего боя, где был велик риск больших потерь в армии Ганнибала, а пополнить ряды было делом весьма непростым. И здесь преимущество римлян в людских ресурсах могло сыграть решающую роль. Во-вторых, война должна была вестись главным образом в материковой части Италии. Победы карфагенян где-нибудь в других местах не представляли особой угрозы политическому урегулированию. Кроме того, с учетом господства римлян на море карфагеняне не могли вести войну в другом месте. В-третьих, по той же причине Ганнибал должен был вести свою армию по суше. Его армии пришлось пройти более тысячи миль с базы в Новом Карфагене до галльских союзников в долине По. Прежде чем подойти к Пиренеям, армия Ганнибала должна была пройти более двухсот миль по территории враждебных племен в Испании. Армия Ганнибала должна была перейти через Альпы, чтобы попасть в долину По. После столь длительного и трудного похода потери армии должны были составить по крайней мере 20–25 процентов.[271]
Оказавшись в Италии, Ганнибал должен был найти способ восполнить потери. В-пятых, в Италии Ганнибалу следовало лишить римлян превосходства в людских ресурсах или за счет боевых потерь, или за счет политического отступничества союзников Рима. В-шестых, Ганнибал должен был помешать Риму нанести решающий удар по Карфагену или в Испании, когда его армии находились в Италии, который бы положил конец войне.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 151; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!