Годар классифицирует режиссеров
Годар о Годаре
Я - кинорежиссер, подобно тому, как другие - негры или евреи...
Три четверти того, что я написал, я повторил бы и сегодня, но по-другому. Начинал бы я фразу точно так же, но завершал иначе.
Или наоборот.
1978 Что такое кино?
1952. На вопрос: "Что такое кино?" я отвечаю: прежде всего выражение прекрасных чувств.
1959. "Ты обязательно хочешь заниматься кино? Тебе придется переспать с двенадцатью тысячами других парней. И кроме того, зачем вообще заниматься кино? Я нахожу это бесчестным, бесчестным и устаревшим. Это так! Что такое кино? Огромная голова гримасничает в маленьком зале. Надо быть полным идиотом, чтобы любить это! Да нет же! Я знаю, что говорю! Кино - иллюзорное искусство. Роман, картина, еще куда ни шло! Но только не кино". (Эти слова произносит герой Жан-Поля Бельмондо голосом Жан-Люка Годара в короткометражном фильме "Шарлотта и ее Жюль").
1960. Кино - это правда двадцать четыре раза в секунду (из фильма "Маленький солдат").
1962. Фильм - как интимный дневник, записная книжка или монолог человека, который хочет оправдаться перед чуть ли не обвиняющей его камерой, как перед адвокатом или психиатром.
Кино - единственное искусство, которое, как сказал Кокто (кажется, в "Орфее"), "снимает смерть за работой". Снимает человека, а он в это время старится и умирает.
1975. Кино - это потребность в общении с людьми, которых не видишь. Кино - лишь средство коммуникации. Кусок пленки, видеофильм или электрическая волна - это кусок человеческого существа в определенной форме.
|
|
|
1980. Я ни с кем не разговариваю и, если бы не задавал вопросы актерам, был бы слишком одинок. В общем-то кино мне нравится. Оно дает возможность говорить с людьми.
Кино - это детство искусства. Другие виды искусства - зрелый возраст. А кино продолжает их речь, но на народном, на детском уровне. Поэтому кино - демократическое искусство, в то время как музыка и живопись всегда были очень элитарны. Даже когда Моцарт вдохновлялся деревенским оркестром, он делал это для принца. А кино принесло силу Моцарта и Пикассо и в Гималаи, и в швейцарскую деревню.
История кино, над которой я работаю, будет, скорее всего, историей открытия неведомого континента, и этот континент - монтаж.
Изображение тесно связано с правосудием. Потому что изображение - это доказательство. Кино дает каждому материальное доказательство происходящего.
По-моему, кино - это Эвридика. Эвридика сказала Орфею: "Не оборачивайся". А Орфей оборачивается, Орфей - это литература, которая убивает Эвридику. И всю оставшуюся жизнь зарабатывает бабки, публикуя книгу о смерти Эвридики.
|
|
|
Друзья иногда говорят мне: послушай, все-таки кино это не жизнь... Но кино может порой подменить ее, как фотография, как воспоминание. Кроме того я не делаю такого уж большого различия между фильмами и жизнью. Я сказал бы даже, что фильмы помогают мне жить...
Я не знаю, зачем люди делают кино, может быть, чтобы зарабатывать на жизнь, но тогда почему они занимаются именно этим видом искусства? Для себя лично я нашел объяснение: я делаю фильмы, чтобы показывать собственное изображение.
Поскольку кино - это место, специально отведенное для тех, у кого нет сил ничего не делать, люди снимают фильмы. А снимают они их, потому что заниматься этим делом можно чуть ли не в одиночку, делать там все равно практически нечего и вдобавок полно козлов отпущения. Всегда можно сказать: банкиры не захотели, чтобы я закончил сценарий, или Метро (Голдвин-Майер) потребовало купюр...
1981. У меня нет философии, сейчас нет. Для меня делать фильм означает быть сыщиком, адвокатом, судьей или прокурором, который приносит в суд доказательства и пытается разобраться, что же это такое.
1983. Когда я был молод, я верил, что кино вечно, но только потому, что считал вечным себя.
1984. Кино - это документальное кино. Предмет и имя - это документальное кино и художественное. В кинематографе эти вещи называют так.
|
|
|
1985. Кино - как хранилище страдания. Мне кажется, что это хорошая мысль. Я применяю ее к себе самому, но говорю при этом: я не должен пережимать. По своему воспитанию я должен обладать выраженным вкусом к страданию. Мне только не надо пережимать, слишком сильно страдать, цепляться за идею, за любовь. Все должно совершаться более ответственно и сурово.
Годар классифицирует режиссеров
1958. Уже были театр (Гриффит), поэзия (Мурнау), живопись (Росселлини), танец (Эйзенштейн), музыка (Ренуар). Отныне существует кино. Кино - это Николас Рей.
Есть, грубо говоря, два типа режиссеров. Те, кто идет по улице, опустив голову, и те, кто идет с высоко поднятой головой. Первым, чтоб увидеть, что происходит вокруг, приходится часто и внезапно поднимать голову, поворачивать ее то направо, то налево, охватывая серией взглядов открывающееся пространство. Они видят. Вторые не видят ничего, они смотрят, концентрируя внимание на определенной точке, которая их интересует. У первых в их фильмах кадры будут воздушными, текучими (Росселлини), у вторых - выверенными до миллиметра (Хичкок). У первых мы обнаружим, конечно, несвязную, но ужасно чувствительную к искушению случайностью раскадровку (Орсон Уэллс), а у вторых - движения камеры, не только отличающиеся невероятной точностью на съемочной площадке, но и обладающие собственной абстрактной ценностью движения в пространстве (Ланг). Бергман относится к первой группе, к свободному кино. Висконти - ко второй, к строгому кино.
|
|
|
1962. Есть два больших класса режиссеров. Эйзенштейну и Хичкоку близки те, кто самым подробным образом сочиняет свой фильм. Они знают, чего хотят, у них все уже готово в голове, они все записывают. (...) Другие, вроде Руша, не очень-то представляют себе, что они будут делать. Они ищут. Фильм и есть этот поиск. Они знают, что куда-то придут, что у них есть все возможности для этого, но куда именно? Режиссеры первого типа создают фильмы-окружности, второго - фильмы - прямые линии...
1964. Есть несколько способов делать фильм. Как Жан Ренуар и Робер Брессон, которые создают музыку. Как Сергей Эйзенштейн, который создает живопись. Как Штрогейм, который писал говорящие романы в эпоху немого кино. Как Ален Рене, который ваяет скульптуру. И как Сократ, я хочу сказать - Росселлини, который просто-напросто философствует. В общем кино может быть одновременно всем сразу: и судьей, и стороной, участвующей в процессе. Разногласия часто возникают, потому что эту истину забывают. Ренуара, например, упрекают в том, что он плохой живописец, хотя никто не скажет подобного о Моцарте. Рене упрекают в том, что он плохой романист, хотя никому не придет в голову сказать такое о Джакометти; В общем, путают часть и целое, отвергая их право взаимоисключать друг друга и принадлежать друг другу. Здесь-то и начинается драма. Кино каталогизируют или как целое, или как часть. Если вы делаете вестерн - никакой психологии. Если вы делаете фильм о любви, то ни в коем случае в нем не должно быть никаких преследований и драк. Если вы снимаете комедию нравов - никакой интриги. А если уж есть интрига - тогда никаких характеров. А значит, горе мне, потому что я только что снял "Замужнюю женщину", где субъекты рассматриваются как объекты, преследования на такси чередуются с этнологическими интервью, где зрелище жизни смешано с ее анализом, в общем фильм, в котором кино резвится, свободное и счастливое оттого, что оно есть лишь то, что оно есть.
Кино - это Хичкок
Став кинорежиссером, Жан-Люк Годар все меньше и меньше писал о чужих фильмах. Еще в 1962 году он утверждал: "Говорят, теперь мы не можем больше писать о коллегах. Конечно, очень трудно пить с кем-то кофе, если днем придется написать, что он сделал идиотский фильм. Но в "Кайе" отличительной особенностью всегда была необъективность восторженной критики. О фильме писал тот, кому он нравился. Если фильм не нравился, то никто не тратил силы на то, чтобы поносить его. Надо лишь придерживаться этого принципа, вот и все..." Тем не менее, с 1964 года он посвятил коллегам только два текста, два некролога - Франсуа Трюффо и Альфреду Хичкоку. Потому что для всей "новой волны" имя "Хичкок" было и остается синонимом слова "кино".
Из интервью газете "Либерасъон" "Альфред Хичкок умер", 2 мая 1980 года.
Хичкок был ясновидящим, он видел фильмы, прежде чем придумывать их...
Хичкок вернул людям - публике и критике - всю мощь кадра и последовательности кадров. Люди были рады обнаружить, благодаря Хичкоку, что кино все еще обладает ни с чем не сравнимой мощью.
Хичкок был единственным, кто мог повергнуть в трепет тысячу человек, не говоря им, как Гитлер: "Я вас уничтожу", но просто показывая вереницу бутылок бордо. Никому не удавалось подобное. Только великим живописцам, например, Тинторетто.
Очень уродливый человек, он снимал самых красивых женщин кинематографа. Я думаю, он делал это, потому что любил публику. Когда красивую женщину снимает Вадим, публика в тот или иной момент испытывает фрустрацию, потому что знает, что Вадим спит с ней. А что касается Хичкока, можно было быть уверенным, что он не тискает Грейс Келли. Альфред Хичкок - единственный проклятый поэт, который имел огромный коммерческий успех, виллу в Голливуде, которому не надо было уезжать в Абиссинию и которому никто не мешал делать кино, как Сталин мешал Эйзенштейну.
Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 112; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!